Текст книги "Ночная погоня(сборник)"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Роберт Сильверберг,Джон Браннер,Любен Дилов,Кордвейнер Смит,Нильс Нильсен,Онджей Нефф,Лестер Рей,Дежё Кемень,Эмио Донаджо,Дайна Чавиано
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Удушье

Грейс и Питер свалили чемоданы, тюки и плащи у двери и вошли внутрь дома. Тим внес грудного.

– Тим, закрой дверь. Я не дождусь, когда сниму эту дрянь с лица, – проговорила Грейс.

Она прошла в телевизионную комнату, зажигая по пути свет. Там она включила фильтр, занимавший целое окно. В комнатах замигали красные огоньки.

– Дети, можете пойти в уборную и ванную, но не снимайте противогазов, пока не загорится зеленый свет.

Питер вышел из кухни, держа открытую банку пива.

– Поспеши, зеленый огонек, – сказал он. – Я умираю от жажды.

– Я тоже умираю от жажды, – сказала Пиви и стащила с лица маску.

– Пиви! – Питер бросился к ней.

Пиви задохнулась и хотела закричать, но зашлась кашлем. Она шарила руками, стараясь отыскать брошенную маску. Питер схватил маску, одной рукой прижал ее к лицу дочери, другой сгреб девочку и бегом понес в телевизионную, где почти сунул головой в фильтр. Свежий воздух, струившийся сквозь решетку, обвевал лицо девочки. Она пыталась отдышаться.

– Что случилось, Пит? Что она сделала? – вбежала Грейс.

– Не волнуйся, – ответил Питер. – Пиви, дыши спокойнее, дорогая. Все обошлось, Грейс. Она была без маски секунды две.

Наконец Пиви смогла сесть. Она не хотела отходить от фильтра. Отец надел ей маску и закрепил ремешком. Но на девочку снова напал приступ кашля, глаза были полны слез. Она судорожно прижала маску к лицу.

Грейс вышла в общую комнату.

– Милый! – крикнула она оттуда. – Бери свое пиво. Зеленый свет!

Питер только отмахнулся.

Из спальни слышались восторженные крики:

– Зеленый! Зеленый! Стаскивая маску, вошел Тим.

– Я их всех уложил, – сказал он. – Только Кроху пришлось перепеленать.

Грейс и Питер глядели друг на друга, держа уже ненужные маски в руках. Она потянулась к мужу. Питер поцеловал ее.

– В таком виде ты мне нравишься куда больше, – сказал он. – Пиви, все уже сняли маски. Тебе тоже можно.

Он наклонился и потянул за резинку, которая прижимала противогаз.

Грейс ушла к грудному.

– Нет! – закричала Пиви и начала отталкивать отца, прижимая к лицу маску и цепляясь другой рукой за решетку фильтра.

Питер опустился рядом с ней на колени.

– Девочка моя, воздух хороший. Видишь, я уже снял маску, и мама сняла. И Тим. Погляди.

Но глаза Пиви были зажмурены.

– Нет, – повторяла она. – Нет, нет, нет!

– Оставь ее, – сказала Грейс, заглянув в комнату. – Я сейчас приготовлю вам поесть.

Она отправилась на кухню.

– Пап, вот твое пиво, – сказал Тим, протягивая банку.

– Что-то оно теплое, – заметил Питер. – Послушай, Пиви…

Но девочка не двинулась с места. Питер включил телевизор.

– Я погашу свет? – спросил Тим.

– Конечно, конечно, я совсем забыл.

Тим включил свет, горела только одна лампа в телевизионной.

– Опять напряжение упало, – сказал Тим, усаживаясь перед экраном. – Смотри, желтая лампочка.

Изображение на экране телевизора было мутным. Тим до предела прибавил яркость. По экрану пошли черные полосы.

– Еле тянет, – сказал он. – Кто это выступает?

– Наверное, какое-то объявление. Не знаю. Прибавь звук.

– Звук на пределе, – сказал Тим.

– Дай-ка мне. – Питер заглянул за телевизор. Появился звук.

Человек в респираторе отвечал на вопросы:

– …Нет, мы надеемся, что северная станция будет в порядке к утру.

Камера перешла на задававшего вопросы телекомментатора, на маске его виднелись буквы Эн-би-си.

– Что же было причиной аварии, мистер Спивак?

Мистер Спивак выглядел усталым и растерянным, словно весь день отвечал на один и тот же вопрос. Растерянность обнаруживалась лишь в глазах и голосе – остальное скрывал противогаз.

– Я уже говорил мистеру Филипсу, что мы не установили точной причины. Я полагаю, что когда вчера ночью было снижено напряжение в сети… Я должен пояснить: во многих жилых домах в северной части города установлены бустеры, которые не позволяют понижению напряжения в сети отразиться на напряжении в квартирах. Мы понижаем напряжение в ночное время для того, чтобы уменьшить нагрузку на генераторы. Но бустеры в жилых домах срывают эту меру. Более того, они ведут к обратному эффекту. При падении напряжения расход энергии в городской сети возрастает, так как увеличивается сила тока. В результате при падении напряжения нагрузка на сеть тоже не уменьшается, а увеличивается.

– Понятно. Следовательно, если везде будут установлены эти… бустеры, назовем их регуляторами, уменьшить нагрузку на линии вы уже не сможете?

– Вы правы. Единственный выход – снизить напряжение настолько, чтобы бустеры не могли работать. Вероятнее всего, именно это и произошло прошлой ночью, однако, должен заявить, без нашего участия. Комбинат по переработке канализационных отходов обладает мощными электронасосами. Прошлой ночью все они работали. Именно это послужило последней каплей. Напряжение упало ниже критической точки, вызвавшие перегрузку насосы перегрелись, произошло короткое замыкание, и вышли из строя наши генераторы.

– Мистер Спивак, станция снабжает электроэнергией большинство жилых районов города, как богатые дома, так и бедные. У обитателей бедных кварталов тоже имеются регуляторы?

– Эээ… я бы сказал, что нет. Регуляторы дороги, и в муниципальных домах их не устанавливают.

– Будет ли справедливым утверждать, что обитатели богатых домов, снабженных регуляторами, несут ответственность за происшедшую прошлой ночью смерть четырехсот человек в бедных кварталах?

– К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос. Наверное, справедливее было бы сказать, что регуляторы были одним из факторов аварии. К тому же смертные случаи имели место во всех районах города.

– Но в бедных семьях нет респираторов или их не хватает на всех членов семьи, и потому им приходится отсиживаться в домах, снабженных фильтрами. Как только прекратилась подача электроэнергии и отключились фильтры, эти люди были обречены на смерть?

– К сожалению, я не смогу ответить и на этот вопрос. Обратитесь в городское управление. Если больше вопросов нет, я хотел бы вернуться к работе. У меня много неотложных дел.

– Перед вами выступал мистер Спивак, главный инженер Управления городского хозяйства. Мы возвращаемся в нашу студию.

На экране возникли два человека без респираторов, сидевшие за низким столом.

– Спасибо за интервью, – произнес один из них. – Мы снова в студии. Передачу ведет наш комментатор Том Френдли. Продолжаем передачу, посвященную катастрофе в Северном районе. Рядом со мной находится мистер Энтони Капуццо, старейшина сорок четвертого микрорайона, так сильно пострадавшего прошлой ночью. Мистер Капуццо, разговаривал ли с вами по поводу этих событий мэр Чикаго?

Капуццо отвечал глубоким басом:

– Его честь позвонил мне сегодня рано утром. Он принес свои искренние соболезнования осиротевшим семьям моего микрорайона. Мы все так много пережили.

– Что, по вашему мнению, послужило главной причиной катастрофы?

– Придется подождать, Том, что нам скажут эксперты. А пока что мы бросили все силы на очистные работы вокруг канализационного комбината и на то, чтобы восстановить подачу энергии в те районы, которые все еще отключены.

– Вы слышали, что говорил мистер Спивак, согласны ли вы с тем, что основной причиной аварии были регуляторы?

– Мне не хотелось бы спешить с выводами, – сказал Капуццо. – Вы же знаете, наверно, что состояние оборудования на канализационном комбинате оставляет желать лучшего.

– Вы имеете в виду споры между мэром и мистером Спиваком о приобретении нового оборудования?

– Послушайте, Том, я знаю, что газеты стараются раздуть этот спор, но мистер Спивак – достойный джентльмен, несмотря на то, что он республиканец, – добродушная улыбка во все лицо, – и мэр трудится с ним рука об руку. Выход из строя двух насосов мог быть и случайностью. Факт остается фактом – генераторы на электростанции вышли из строя, как только перегорели насосные двигатели. Но я не эксперт. Давайте лучше подождем, что скажут специалисты из комиссии.

– Мистер Капуццо, насколько мне известно, в небоскребе, где вы проживаете, было зарегистрировано два смертных случая, а в домах Кабрини погибло двести человек. Как вы это объясните?

– Том, мы занимаемся расследованием. Поверьте мне. Но сейчас я должен вас покинуть.

– Мистер Спивак указал ранее, что регуляторы в богатых домах могут поддерживать напряжение в сети в течение шести – двенадцати часов после отключения электроэнергии, тогда как в муниципальных домах не предусмотрено никаких мер для того, чтобы фильтры в случае аварии продолжали работать.

– Я убежден, что мистер Спивак спешит с выводами. Простите меня, Том, но я спешу к себе в контору. Дела не терпят.

Из кухни донесся голос Грейс:

– Питер, ты только погляди на это.

– Подожди минутку, – сказал Питер.

– Теперь мы переходим… – произнес диктор на экране.

Изображение начало тускнеть и пропало.

– Тим, попробуй настроить, – сказал Питер и пошел на кухню.

– Питер, в холодильнике все испортилось!

– Прошлой ночью большая авария электросети была, – сказал Питер. – Они включили свет как раз перед нашим возвращением. Видишь, на сколько электрочасы отстали.

– Пит, послушай, как странно гудит холодильник. Питер прислушался.

– Ты права. Опять напряжение садится. – Он открыл холодильник и сунул руку в морозильную камеру. – Совсем не охладился. То-то пиво было теплым.

Пиви вошла на кухню. Она так и не сняла противогаза.

– Мама, я хочу пить и есть.

– Сними маску, дорогая. Мы скоро будем обедать – если я отыщу что-нибудь, что не испортилось. Сними ее, сними, неужели ты не устала в ней ходить три дня подряд?

Пиви подумала и сняла противогаз. Вошел Тим.

– Я его выключил, – сказал он. – Полная безнадега.

– Я слышала, что они говорили о регуляторах напряжения. Что это такое?

– А я читал в газете рекламу, – сказал Тим. – Они не дают упасть напряжению.

– Интересно, они в самом деле помогают?

– А то зачем бы их продавали?

– На весь дом? – спросила Грейс.

– Наверняка.

Питер задумчиво поглядел на холодильник.

– А почему бы и нам не купить такой регулятор? – подумал он вслух.

Проблемы безопасности

– Ну и жарища сегодня, – сказал Джо, наблюдая, как желто-серые полосы ползут по экрану. – Кондиционеры отключили?

Маколей отхлебнул кофе.

– Сегодня работают только фильтры, – ответил он. – Ты утром смотрел новости?

– Я больше их не смотрю. Маколей взял микрофон.

– Четвертый, – сказал он. – Четвертый, вызывает Служба.

– Четвертый на связи, – ответил женский голос.

– Милочка, дайте нам цифры в инфракрасном спектре.

– Вас поняла. Уточняю, я – Четвертый наблюдательный, а не милочка. До связи.

– До связи. – Маколей поднял брови. – Самолюбие.

– Три тысячи восемьсот, – сказал Джо после паузы. – На двести футов выше.

– Служба вызывает Четвертого.

– Четвертый слушает.

– Поднимитесь на четыре тысячи пятьсот и повторите замеры.

– Вас понял.

Через несколько минут Джо сказал:

– То же самое. В лучшем случае три тысячи семьсот пятьдесят.

Маколей подошел к Тейлору. У того в кабинете было еще жарче. Тейлор был один. Маколей сел у окна.

– Наши письма дошли?

– Я как раз стараюсь это выяснить, – сказал Тейлор. – Ты слышал, что вчера ночью не было электричества в Вашингтоне?

Маколей удивился:

– Я не думал, что одно с другим связано. Ему там не следовало садиться. Где он сел? В Балтиморе?

– Он сел в Балтиморе, но посадка оказалась не совсем удачной. Он жив, но в каком состоянии, не знаю. Все утро телефонная связь практически не работает. Уже час, как я стараюсь дозвониться до Нью-Йорка, Вашингтона или Балтимора. А в Бостоне ничего не знают.

– Может, воспользоваться радиосвязью Службы? – спросил Маколей.

Зазвонил телефон. Тейлор с минуту слушал, потом кивнул и сказал:

– Спасибо, девушка. Считайте, что я отказываюсь от заказа. – Он положил трубку и сказал Маколею: – Пошли, попробуем.

Они перешли в зал, и Маколей связался с радистом Службы в Балтиморе.

– Попробуйте телефонную связь с Вашингтоном, – сказал ему Маколей.

– Кому звонить в Вашингтоне?

– Вызывайте Министерство внутренних дел. Будете транслировать разговор через передатчик.

– Вас понял, – ответил радист. Они слышали, как он набирает номер. Потом раздался голос телефонистки министерства:

– Министерство внутренних дел слушает. Маколей передал микрофон Тейлору.

– Нажми здесь, – сказал он.

– Говорит Джеймс Тейлор, директор Чикагской службы наблюдения. Соедините меня с министром.

– Минуту, сэр.

Почти сразу телефонистка сказала:

– Приемная министра, мистер Тейлор. Мистер Хомер будет говорить лично.

– Добрый день, Тейлор.

– Доброе утро, господин министр. Прибыл ли мой курьер?

– Мы говорим по секретному каналу, Тейлор? Тейлор взглянул на Маколея, тот отрицательно покачал головой.

– Нет, сэр, – сказал Тейлор.

– Тогда без подробностей. Ваше письмо прибыло, человек, который его доставил, находится здесь. Здесь же министр обороны. Вертолет ждет вас на базе ВВС в двенадцать ноль-ноль. Прошу вас, а также всех, кто ознакомлен с содержанием письма, прибыть туда. Сколько ваших сотрудников знают об этом?

– Я уточню, сэр. Но думаю, трое. Включая моего секретаря и помощника.

– Хорошо. До встречи.

– Сэр, предпринимаются ли какие-нибудь меры?

– Мы обсудим это здесь. До свидания.

– Чикаго, говорит Балтимор. Министерство отключилось.

Маколей взял у Тейлора микрофон:

– Я понял, Балтимор. Спасибо.

– Пошли ко мне в кабинет, – сказал Тейлор Маколею. – Джо, вы ничего не слышали?

Джо кивнул, не отрывая взгляда от экрана. По пути они захватили Бетти. Тейлор закрыл за собой дверь кабинета.

– Я как-то об этом не успел подумать. Бетти, кто еще знает о содержании писем?

– Больше никто. Я сама их все запечатала, а вы заперли портфель.

– Отлично. Я не думал, что органы безопасности так скоро этим заинтересуются. Но Хомер, видно, полагает иначе. Министр обороны уже в курсе дела, а это означает, что и Пентагон все знает. А если они все еще боятся, как бы за границей не узнали, в каком мы состоянии, это означает, что они ни черта не поняли из нашего письма. Я не стал говорить об остальных письмах – они должны быть у всех сенаторов, в Белом доме и у всех министров. Если, конечно, пилот не отправился прямиком в Министерство внутренних дел. Вроде бы при посадке он не сильно пострадал. Как я понимаю, он в Вашингтоне.

– Ты надеешься, что письма доставлены? Но если они попали к Службе безопасности, мы уже ничего не сможем поделать. Так что лучше собирайся. Времени почти не осталось.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Бетти.

– Мы, дорогая, в тисках секретности, хотим того или нет. Нас вызывают в Вашингтон. И тебя, Бетти, тоже, потому что ты печатала письмо. К полудню мы должны быть в Гленвью, так что осталось всего два часа. Отправляйся домой, соберись, мы подхватим тебя у дома, скажем… в десять тридцать. Движение такое, что нельзя рисковать.

– Может, быстрее на метро? – спросил Маколей.

– Ты не смотрел новости, – ответил Тейлор. – С утра отключена энергия в Северо-Западном районе, так что на метро рассчитывать не приходится.

Сквозь город пробирались медленно. Бетти ждала их на тротуаре. Она уже беспокоилась – они опоздали минут на двадцать. Эдинская трасса была забита машинами в обоих направлениях. Машины ползли с зажженными фарами.

– Ты только посмотри, – сказал Маколей. – И так нечем дышать, а сколько машин!

– Ты на нас взгляни, – ответил Тейлор. – У нас герметичная машина с кондиционером и фильтрами, едем мы медленно, двигатель работает вполсилы, а все равно выбрасываем в атмосферу вдвое больше других машин.

– Но мы же едем по делу, – сказала Бетти.

– Они в большинстве случаев тоже. В этом и беда. У всех дела. И всем надо дышать, и всем надо хранить пищу, и все хотят смотреть телевизор – и так далее, и тому подобное. Каждый старается справиться с ситуацией в меру своих сил. А когда воздух становится еще хуже, вы идете и покупаете фильтр посильнее, а этот сильный фильтр потребляет больше энергии, усиливается нагрузка на генераторы, и воздух становится еще хуже. Вы покупаете регулятор напряжения, у вас дома напряжение в норме, а вокруг падает еще больше, и снова увеличивается нагрузка на генераторы. Выходит из строя общественный транспорт, и вы едете в город на собственной машине, а от этого воздух становится еще грязнее. И чем дальше, тем хуже. Вы ведь не согласны молча страдать. Вы принимаете меры. Но если вы работаете на заводе, в магазине, водите такси, у вас нет ни возможности, ни знаний, чтобы устранить причину, в ваших силах лишь бороться со следствиями по мере их возникновения. И чем ты богаче и влиятельней, тем больше вреда ты приносишь окружающим.

– Правильно, – согласился Маколей. – Всякий раз, когда вы покупаете новое приспособление, чтобы улучшить условия внутри вашего пузырька, снаружи от этого становится немного хуже.

– А вы слышали о водяных насосах? – спросила Бетти.

– Нет.

– У нас в доме такой установили. Он качает воду даже тогда, когда в городе ее нет. Это очень удобно. Конечно, я думаю, получается то же, что и с регулятором напряжения. Но в моем пузырьке вода есть.

– Водяные насосы! – воскликнул Маколей. – А вы понимаете, что произойдет в случае пожара? Эти насосы высосут всю воду из сети! К тому же насосы-то электрические! Энергии они пожирают сверх меры.

– Я вчера вечером смотрел передачу, – сказал Тейлор. – Там много говорили о регуляторах напряжения. Зря они о них говорили. Чем больше о них будут знать, тем больше народу побежит их покупать. И никто не подумает, что это означает для тех, у кого регуляторов нет. Боюсь, что мы в опасной близости от ситуации, исключающей всякий альтруизм, – уж очень пугает окончательное крушение. Хотел бы я знать, многое ли нас отделяет от этого?

– Но это же ужасно! – ахнула Бетти.

– Ты права. Это ужасно.

Они замолчали. Тейлор старался протиснуться между машинами, чтобы не опоздать на базу.

Через час они остановились перед воротами Гленвью. Там их ждали двое в штатском. Они сели к ним в машину и доехали до диспетчерской. У башни стоял большой реактивный транспортный вертолет ВВС. Его лопасти лениво вращались. Как только они взошли на борт, вертолет поднялся.

Они подзаправились на базе Райт-Патерсон, там же успели немного перекусить, а еще через два часа опустились на площадке у Пентагона. Душный подземный коридор, правда снабженный фильтрами, привел их к лифтам, и вскоре они оказались в прохладном комфортабельном зале на одном из верхних этажей.

– Еще один пузырек, – прошептала Бетти Маколею, пока сопровождающий и Тейлор говорили с дежурным офицером.

Их пригласили в огромный устланный коврами кабинет.

Удобные голубые кресла вытянулись строем вдоль массивного стола. Посреди стола стояли государственный флажок и флажок ВВС. Окна были закрыты тяжелыми синими портьерами.

Они остались одни, было время разглядеть комнату.

На громадной цветной фотографии во всю стену звено сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков неслось к лесистым холмам. Сидящий в торце стола мог представить себе, что находится за штурвалом истребителя.

Глядя на фото, Маколей задумчиво произнес:

– Вот смотрю, а мысль только об одном: какой там чистый воздух!

– Непонятно, где это снято, – сказала Бетти, поворачиваясь в мягком кресле.

Вошел адъютант – до лоска подтянутый и ухоженный майор. Улыбаясь, он присел к столу:

– Простите, что мы заставили вас ждать. Как вы долетели? – спросил он, широко улыбаясь.

– Нормально, – сказал Тейлор.

– Нас задержали пробки в городе, – сказал Маколей.

– Генерал Сомс вскоре присоединится к нам. Он хотел бы побеседовать с вами, прежде чем вы попадете в Белый дом. Ваша беседа будет совершенно неофициальной. Не хотите ли кофе? Виски?

Официантов не было, так что майору пришлось подняться и оставить их снова в одиночестве. Маколей с некоторым удовлетворением отметил, что под ним поскрипывает стул.

Внезапно дверь распахнулась, и вошел новый майор с портфелем в руке. В другой руке он держал одно из писем. Фирменный конверт Службы наблюдения Маколей узнал сразу. Майор положил письмо посреди стола. Затем дружески улыбнулся гостям и присел в кресло, стоявшее чуть в стороне. Положив портфель на колени, он достал из него ручку и блокнот.

Наконец появились главные силы. Еще два адъютанта в чине полковников отворили двери, чтобы пропустить на удивление отглаженного генерала. Явно это был сам Сомс. За ним, оживленно беседуя вполголоса, вошли два генерала чином поменьше. Сомс был удивительно подтянут, отлично выбрит и отличался благородной красотой.

Адъютанты разделились. Место в торце стола занял один из сопровождающих генералов, тогда как Сомс непринужденно уселся напротив гостей. Другой сопровождающий генерал подошел к майору-стенографисту и что-то тихо сказал. Оба сдержанно засмеялись. Полковники сели чуть сзади.

Адъютант, сидевший за столом, поднялся:

– Генерал, позвольте представить вам мисс Хэтч, мистера Маколея и директора Чикагской службы наблюдения мистера Джеймса Тейлора, – чеканно произнес он и снова сел.

Имена были названы безошибочно, и порядок представления был таков, что генерал обратился прямо к Тейлору.

– Благодарю за визит, Тейлор, – сказал он добродушно. – Я не хотел бы отнимать ваше драгоценное время, так что сразу к делу.

Стенографист начал записывать, положив блокнот на портфель.

– Наша встреча совершенно неофициальна, – продолжал генерал. – Мы внимательно изучили ваше письмо и пригласили вас потому, что отнеслись к нему серьезно, чрезвычайно серьезно.

– Простите, генерал, но вам я не направлял письма, – сказал Тейлор.

– Вы уверены? – удивился генерал. – Насколько я помню, вы посылали копию министру обороны.

– Это копия еще не доставлена.

– Понятно. В общем, это не имеет значения. Впрочем, Джон, скажите, каким образом у нас оказалась копия письма?

– Ваш курьер доставил нам копию без адресата, – вежливо сообщил один из младших генералов.

Маколей удивленно взглянул на Тейлора, но тот только пожал плечами.

– Понятно, – сказал он.

– Итак, – генерал собрался с мыслями, – что касается ситуации, изложенной вами… Новых сведений нет?

– Высота облака, – сказал Маколей, – по данным наших наблюдений, возросла к сегодняшнему утру на сто пятьдесят футов. За последние двенадцать часов в Чикаго произошли две аварии в системе энергоснабжения.

Адъютант, сидевший в стороне, сказал:

– Аварии уже устранены. Мистер Маколей, очевидно, не осведомлен об этом.

– Разумеется, разумеется, мы ознакомились с ними самым серьезным образом. Однако вы должны понимать, что принятие таких решительных мер должно быть тщательно взвешено. Последствия их могут оказаться серьезнее современного положения. Много серьезнее. Мы ведь тоже не сидим сложа руки. Надеюсь, вы это понимаете. Нам приходится принимать во внимание многие факторы, о которых вы в Чикаго не имеете представления.

– Осознаете ли вы, генерал, что описанное вами положение характерно для всей части страны от Миссисипи до восточного побережья? – спросил Маколей.

– Да, – ответил за генерала адъютант. – Мы обсудили эту проблему сегодня утром. ВВС полностью осознают масштабы.

– Что вам нужно от нас? – спросил Тейлор.

– Ну что же, – генерал обернулся к Тейлору, – строго конфиденциально мы должны сказать вам, Тейлор, что международное положение таково, что выполнение ваших рекомендаций может повлечь за собой серьезные последствия, на наш взгляд крайне нежелательные. То, что вы предлагаете, ослабит наши позиции. Нет, я не говорю, что мы не можем ничего предпринимать. В нашем распоряжении территория всей страны. Мы можем передвинуть некоторые отрасли промышленности в менее загрязненные районы, и тем самым резко уменьшить опасность. Попрошу вас рассмотреть такую возможность. Это трудное, большое начинание, но можете быть уверены в полной поддержке военно-воздушных сил. Мы вместе с вами уберем из больших городов электростанции, нефтеперерабатывающие заводы и другие предприятия. Мы убеждены, что вы компетентны решать, что и куда надо передвинуть. Мы вас поддержим. Таким образом мы сможем кардинально решить наши насущные проблемы.

Маколей открыл было рот, чтобы возразить, но Тейлор перебил его:

– Мне кажется, генерал Сомс, что я вас понял. Разрешите мне изложить вашу мысль собственными словами. Вы полагаете, что Служба наблюдения сможет указать вам те районы страны, где загрязнение атмосферы минимально, чтобы убрать из критических точек наиболее вредные отрасли производства. То есть провести децентрализацию промышленности. Одновременно с этим, если я не ошибаюсь, вы хотите таким рассредоточением уменьшить последствия неожиданного нападения противника.

Генерал наклонился и в упор посмотрел на Тейлора. Взгляд его был тяжелым.

– Тейлор, – сказал он, – вы поняли нас совершенно правильно. С военной точки зрения прекращение производства сделает нас беззащитными перед нападением извне. Если же мы распределим промышленность по всей стране, это сослужит нам добрую службу. Да и вам поможет.

Генерал откинулся в кресле и удовлетворенно произнес:

– Господа… и мисс… Ээээ… я полагаю, мы достигли взаимовыгодного решения. Позвольте считать наше плодотворное совещание законченным.

Генерал поднялся, пожал руки прибывшим и направился к двери. Полковники поспешили отворить ее, младшие генералы удалились следом, все так же оживленно беседуя. Один из них задержался возле Тейлора:

– Мы рады, что вы с нами, Тейлор, – сказал он и протянул ему руку.

Тейлор пожал руку и ответил:

– Рад быть полезным.

– Если вы последуете за мной, – поднялся майор-стенографист, – я покажу, где можно вымыть руки. Для вас приготовлен обед, если, конечно, вы не возражаете его отведать.

Когда они покидали кабинет, Маколей тихо сказал Тейлору:

– Если мы их послушаемся, через год облако покроет всю страну.

– Знаю, – ответил Тейлор. – Помолчи. Этого не случится.

– Какой он был внушительный! – прошептала Бетти. – Я до смерти перепугалась.

Маколей взял ее под руку и прошептал:

– На это они и рассчитывали.