Текст книги "Пара для дикого альфы (СИ)"

Автор книги: Реста Ребехар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Разум захлестнула волна неуправляемой паники. Я забыла обо всем на свете, в мозгу билось только одно: надо бежать. Бежать от всего этого, от того, что ждет впереди, а главное – от себя. Из-за паники из головы вылетели мысли о том, как нам с Филлом нужны деньги. Осталась только я, до полуобморока напуганная силой собственных ощущений.

Я выбралась из-за стола, путаясь в юбке и скатерти, пробралась к выходу и бросилась прочь от дома Эргена, сама не зная, куда бегу. Главное – подальше от Райана Штейна.

Глава 4

Я проснулась в тот момент, когда поняла: всё тело изнывает от боли так сильно, что, скорее всего, я даже не смогу подняться. Глаза не могли открыться уже несколько секунд, я просто лежала на кровати и хотела верить в то, что для меня ещё не всё кончено. Хотя на самом деле мне было так мягко и приятно, что, скорее всего, такое могло бы со мной произойти, только если бы я оказалась в раю, где у душ нет ничего, никаких проблем, только вечное блаженство.

Но не могло же так повезти мне? В последнее время мне казалось, что я – самая нелюбимая дочь судьбы. И даже если у всех моих близких и родных всё будет хорошо, на меня перейдут все те неудачи, которые изначально предназначались им.

Что-то подобное происходило и сейчас, поэтому я решительно отбросила все свои догадки о рае и чём-либо приятном. Стоило хотя бы вспомнить, почему мне настолько плохо. Руки и вправду отнимались, лёгкие, кажется, были забиты, и дышала я с трудом. Спина недовольно ныла, словно этой ночью я дала ей максимальную возможную нагрузку.

Если бы. В голове сразу же всплыло воспоминание о том, что произошло ночью. Я хотела убежать. Несмотря на то, что в доме собрались самые влиятельные существа, которые уже очень скоро замкнут меня в огромной золотой клетке, из которой мне уже не выбраться. На что я рассчитывала? Об этом не думала. В мыслях был только запах холодного леса, ветер, подгоняющий к обрыву и адреналин, который ещё вчера выделялся в бешеных количествах и бежал по венам быстрее, чем я пыталась убежать от оборотня.

– Умница, – похвалила себя. Правда, мысленно. Захотелось сказать это вслух, но голос перестал слушаться – горло словно покрыла сухая корка, которую ни выплюнуть, ни проглотить. Я попыталась откашляться, но вместо того, чтобы освободить горло, услышала только хрип из лёгких.

Что же, с этим у меня не задалось, поэтому я наконец-то раскрыла глаза и стала рассматривать комнату, в которой быстро узнала свою собственную. Меня… Меня сюда привезли? Райан Штейн схватил меня там в лесу и понял, что я больше не буду сопротивляться. О, нет, он ошибся! Не бывать этому!

– Посмотри на себя, что с тобой сейчас, – хмыкнула себе под нос, в тот же момент пытаясь поднять голову, но шея изнывала от боли. Я сглотнула тугой ком. Как такая несчастная, к тому же ещё и больная девушка как я может помешать дикарю?

Вчера ночью он просто поднял меня, и, даже если бы я вырывалась как настоящая драконица, он всё равно забрал меня назад, а для начала – догнал. Как же всё это неправильно. Я с самого детства думала, что, когда встанет вопрос о выгодных семейных узах, на меня никогда не обратят внимания. Как же. Теперь я обручена с оборотнем-дикарём, который ни за что меня не отпустит. В ближайшее время затащит в постель, снова коснётся своими пальцами там и… И Марго пропадёт, растворится в его ласках снова и навек, пока, как говорится в чёртовой клятве, «смерть не разлучит нас». Проклятье. Единственная клятва, которую исполнять мне совершенно не хочется, но, как только я вспоминала о том, как его пальцы проникали в меня, терзали меня до мокрых трусиков…

Руки ужасно болели, но я всё равно подняла их и устало начала тереть кожу лица. Плевать, что там был макияж или его остатки, хуже я всё равно выглядеть уже не смогу. Какой позор… Я до сих пор чувствовала себя шлюхой, которая течёт от таких простых вещей. Я же могла сопротивляться, банально ударить его по руке и сказать, что совсем этого не хочу, но я всё равно потянулась к нему, предательски возбуждалась от движений его пальцем и, наверное, была готова на что-то более непристойное. От таких мыслей захотелось перевернуться на бок и зарыться в пахнущей уютом подушке, но делать это мне было слишком уж больно. Поэтому движения были медленными, я отворачивалась от образа Райана, чтобы он больше ни разу не появился в моей голове, но от этого спастись я не могла. Райан Штейн преследовал меня, как волк преследует свою добычу и загоняет в глухой угол, чтобы насладиться своим триумфом, а потом – вгрызться в шею и возрадоваться своей победе. Для меня это выглядело именно так.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я посмотрела в окно. За ним в удивительно красивом танце кружились снежинки, крупные хлопья снега падали с тусклых серых небес и сейчас точно напоминали моё настроение. Я устала. Усталость в бесконечной степени мучила меня и физически, и морально. Хотелось просто сдаться, выдать все свои козыря судьбе, чтобы та снова подло засмеялась и снова увлекла меня в те события, которых я не хочу. И тогда мне придётся терпеть. Как всегда.

Взглядом проследовала от серых туч к оконной раме и в эту же секунду заметила то, на что не обратила внимания раньше. Они сняли с моего окна ручку. Хотя моя голова и разрывалась от боли, но я прекрасно знала, для чего это сделано. Чтобы я не убежала. Скорее всего, моя комната уже на замке и ключ есть только у моего «любимого» Райана Штейна, который может пользоваться этой вещичкой как ему вздумается. Может войти ко мне прямо сейчас, воспользоваться беспомощностью и сделать то, чего хочет.

В душе я понимала, что расслабляться рано. Мне просто необходимо сбежать и забыть всё это как страшный сон. Может, отсидеться в другом городе. К тому моменту мой дорогой Филл уже поправится и ему не нужны будут лекарства. Возьму его с собой, найду какую-нибудь работу и больше никогда не буду нуждаться ни в Штейне, ни в Эргене! А пока нужно помнить, что спонтанный побег ничего не решит. Мне нужно всё планировать, каждую мелочь, на которую не обратят внимания оборотни.

Как только подумала об этом, замок моей двери угрожающе щёлкнул.

В комнату вошел Эрген собственной персоной. Выглядел он мрачным и таким злым, что я попыталась бы отползти, если бы меня так сильно не бил усиливающийся озноб.

– Тебе жить надоело? – сходу начал он. Похоже, он был еще злее, чем мне показалось сначала. – Или, может, твоему Филлу надоело жить? Какого черта ты подставляешь меня? Ладно, не отвечай. Еще хоть раз попробуешь даже не сбежать, а просто выйти из дому без предупреждения – и твой малолетний отброс лишится всех денежных пособий от клана. Поняла?

Я кивнула. Да, он выразился предельно ясно. Не оставил ни шанса на сочувствие или хотя бы понимание. Но чего еще я могла ожидать от Эргена?

Голова кружилась все сильнее. Странно, неужели я так испугалась? Но нет же. Я ведь уже продумала свои действия и решила, что придется потерпеть, а бежать сломя голову в неизвестность не стоит. Но меня трясло. В голове болезненно пульсировала кровь, все тело ломило, а перед глазами поплыли цветные пятна.

Я хотела еще что-то сказать Эргену, может, пообещать, что больше не попытаюсь бежать, но не смогла. Язык не слушался, руки и ноги стали ватными. Проваливаясь в бессознательное состояние, я услышала далекий крик Эргена:

– Черт бы тебя побрал, идиотка! Нашла время болеть!

* * *

Потом все слилось в непрерывный поток смутных образов. Я летела над землей. Или меня кто-то нес. Какие-то мужчины разговаривали, но я не разбирала слов. Потом воцарилась тишина, и я растворилась в забытье.

Иногда я просыпалась, и это было настолько странно, что казалось не явью, а сном. Ласковые руки, что гладили по щекам и лбу, прохладные и нежные могли бы принадлежать маме. Смешно, у мамы они никогда не были такими жёсткими. Наверное, это был мужчина. Мой мужчина, ведь другой ни за что не стал бы терять время, вытаскивая меня из того кошмара, в котором находилось моё сознание.

Но стоило открыть глаза, и я закрывала их снова. Свет делал так больно, что хотелось вернуться в ту тьму. Там, в отличие от реальности, был кто-то, кто заботился обо мне, и слабость не была пороком.

– Как она?

– Становится хуже. Я пропишу ей сильнейшие антибиотики, но рекомендую нанять ещё одну сиделку, вам самим не справиться. И да, боюсь, что следующие два дня будут критическими.

О чем он? Этот голос мне не нравится, но вот первый… В нем столько тревоги и заботы, вины… Нет, зачем? Не нужно себя винить. Это Райан Штейн виноват! Из-за него я оказалась наедине со своими кошмарами.

Меня кормили с ложечки, и я была словно кукла. Драконица, не способная держать ложку в руках! Расскажи кому, и не поверят! Раса, которая славится своей регенерацией… И я, у которой сил меньше, чем у новорождённого котёнка.

Я продолжала бредить, снова засыпала, сама понимала, что шепчу себе под нос глупости, которые, наверное, если бы была здорова, точно бы не произнесла. Бессвязные фразы, куски мыслей, которые хоть как-то отвлекали от мерзкой физической боли. Иногда становилось настолько невыносимо, что я ударялась о что-то у изголовья, ноги иногда врезались в стену, к которой была пододвинута моя кровать. С каждым днём, кажется, становилось только хуже и только самые разнообразные мысли могли помочь мне выпутаться из удушающего кокона боли, которая разрывала меня на тысячи мелких кусочков.

В один из таких дней (хотя я уже не знала, сколько пролежала так, уничтоженная болезнью, о которой сама представления не имела) я наконец-то смогла проснуться. В глаза сразу стал бить слишком яркий свет, и я резко подняла руку, чтобы закрыться. Вернее, как «резко»… Моя скорость больше напоминала скорость улитки, к тому же, как только я сделала это движение, в районе плеча что-то недовольно хрустнуло, а я скривилась от ощущений: импульс пронзил всё тело, глаза зажмурились и раскрылись снова только когда кто-то предусмотрительно выключил свет сверху и зажёг лампу рядом со мной. Она была не настолько яркой, но в её свечении я вполне могла рассмотреть хотя бы часть комнаты, в которой оказалась.

– Марго, что же вы делаете! Дорогая, будьте осторожнее!

Чей-то голос, судя по всему, принадлежал женщине. Несмотря на утихающую боль, я пыталась воскресить в памяти образ его хозяйки, но воспоминания не слушались, только путались.

Когда попыталась повернуться, то поняла, что шея болит не так сильно, но от этого лучше не становилось, потому что пальцы всё равно двигались с трудом.

– Кто вы? – подумалось, что сейчас мне такое простительно. Я попыталась рассмотреть женщину, хотя это представлялось с трудом. Она улыбалась мне, хотя я её и не знала. Первое, что бросалось в глаза – это белоснежные зубы, которые, скорее всего, водились у неё в количестве всех тридцати двух своих и высокая причёска из длинных тёмно-рыжих волос, в которых уже играли тонкие прядки седых волос.

– Меня зовут Стелла, я – ваша сиделка.

Посмотрела на неё ещё раз и только сейчас, спустя несколько секунд после рассматривания смогла заметить клыки. Чёрт возьми, она была оборотнем! Ещё один. Может, я попала в их клан и меня уже… Даже думать не хотелось о том, что появилось в мыслях.

– Вы – оборотень, – прищурила глаза, понимая, что сейчас только боль во всём теле заставляет меня выглядеть совершенно спокойной и на улыбку сумасшедшей, которую до такого состояния довели оборотни, у меня просто не хватает сил.

– Разве это плохо? – да, действительно, ничего плохого. Я всего лишь оказалась в логове самых сильных существ нашего мира, которые при желании могут воспользоваться мной в самых разных целях.

– Где я и что со мной? – задавала вопросы, но не надеялась, что кто-то будет говорить со мной по делу и без тайн.

– Вы находитесь в квартире мистера Штейна.

– Квартире? – мысленно усмехнулась. Да уж. Сильный оборотень, альфа стаи, а живёт в квартире, и, судя по тому, как мало здесь уюта, точно съемной. Мой будущий жених просто растёт в моих глазах, с каждым моментом всё выше и выше!

– Он недавно приобрёл дом, но на данный момент там полным ходом идёт ремонт. Мистер Штейн ненавидит, когда жильё создано не по его требованиям.

– Зато обожает брать силой жильё чужое, – вспомнилось то, как они нападали на город и брали территорию силой, без переговоров. Но вслух этого я, конечно, не сказала.

– Он сказал, что осталось совсем немного, и вы переедете в его дом! О, Марго, если бы вы видели, какой он красивый… Честно говоря, я вам немного даже завидую. Жить в таком потрясающем месте, за городом, буквально на природе! А сколько там всего… Для своей жены мистер Штейн даже предусмотрел целую гардеробную комнату! Да о таком доме можно только мечтать!

"То чувство, когда ты оборотень, но душа у тебя от феи", – прокомментировала мысленно, а сама продолжила допрос:

– Это всё, конечно, безумно мило, но мне бы всё-таки хотелось знать, что со мной.

– Врач сказал, что у вас переохлаждение организма.

Я ахнула. Впервые за весь разговор на моём лице появились хотя бы какие-то эмоции, потому что я точно знала, что переохлаждение значит для меня. У каждого дракона было то, что мы называли драконьим огнём. Это – сама сущность такого создания, то, что помогает ему быть драконом. Из-за этого огня они никогда не замерзают. Они, не я. Я была «бракованной», совсем не такой, как они. Несмотря на это, драконий огонь у меня был, достался от папочки. И всё именно из-за него. Иногда он молчал, никак не показывал, что он у меня вообще есть, но иногда давал о себе знать самыми отвратительными способами. В лесу же, когда убегала от Райана, скорее всего, я так надавила на огонь, что тот вовсе закрылся и я на время стала человеком. А для человека переохлаждение может быть смертельным.

– Но он заверил, что вам повезло, потому что вы наполовину дракон и огонь немного высвободился. В ту ночь вы могли умереть!

«Если бы не брат… Лучше бы умерла», – снова подумалось, но говорить с ней об этом я точно не собиралась.

– Сколько мне ещё… быть здесь? – сложно было подобрать слово. С одной стороны, меня пытались вылечить, а с другой я прекрасно знала, что только для того, чтобы покалечить. Не физически (хотя Штейн этого добивался), а морально. Изничтожить душу, чтобы от меня настоящей ничего не осталось.

– Доктор не даёт точных прогнозов, – молодец, сразу же ответила правду. – В любом случае, вам придётся жить здесь до тех пор, пока вы и мистер Штейн не сможете переехать в ваше гнёздышко.

Гнездышко. Вот уж действительно насмешка судьбы! Дракон без крыльев и дикий оборотень вьют себе гнездо. Спасибо Эргену за такой подарочек.

Хотя… Вспомнились тёплые и нежные руки, чей-то голос, что успокаивал, пока я металась в бреду. Если это был Райан, то почему бы и не поверить, что он не так уж и плох? Может быть, фортуна в этот раз повернулась ко мне лицом? Поверю. На чуть-чуть, чтобы не обнадеживать себя, но поверю. А там найду выход. Мне сейчас нужно прийти в себя, выздороветь, иначе никакое сопротивление не даст результата. Эрген уничтожит, стоит заикнуться даже о вероятности развода. Развод! Очнись! Не успела выйти замуж, а уже мечтаешь о разводе! Конечно, я надеюсь, что оборотень не зверь, поймёт и отпустит, но… Может быть, стоит поговорить с ним? Просто сесть и объяснить, что я ему не пара?

Я тут же горько скривила губы. Марго, ты забыла, что тебе не может так повезти? Ты же просто вещь, кукла, разменная монета. Очень дорогой, но почти бесполезный инкубатор для будущих волчат Штейна. Если мне вообще дадут долго жить после родов.

Наверное, у меня опять начался жар или что-то такое, раз в голову лезли столь безнадёжные мысли.

Видя мою кривую улыбку, Стелла решила, что мне плохо, и тут же подобно курочке-наседке заквохтала вокруг меня.

– Все в порядке, – осадила я ее. – Я посплю.

Спать не хотелось, но Стелла отошла, и я сама не заметила, как уснула. Это был уже не бред, а сон, хоть и прерывистый из-за того, что мне все еще было очень плохо. В груди будто поселился небольшой дракон, который рвал легкие когтями, но я не могла откашляться, потому что не оставалось сил. Поэтому металась на постели, стараясь найти удобную позу, в которой страдания бы хоть немного уменьшились. И постоянно просыпалась, но не могла проснуться до конца. Однажды я увидела Стеллу, а на голове у нее были гигантские оленьи рога, царапавшие потолок.

«Приснилось», – решила я и снова закрыла глаза.

Второй раз я подскочила, потому что услышала голос Филла. Но стоило проснуться, как оказалось, что это играет чей-то мобильный телефон. Стеллы в комнате не было. Я не дождалась конца звонка и снова отключилась, как только поняла, что Филлу ничего не угрожает. А потом проснулась от приглушенного разговора.

– Я же просил выключать звук! – отчитывал кто-то Стеллу смутно знакомым голосом. – Больную ничто не должно тревожить!

Врач, наверное, пришел. Я опять задремала. Но тот же голос продолжал:

– Что сказал врач?

Если врач должен был что-то сказать, значит, тот, кто сейчас разговаривает с сиделкой, не врач… Мысли еле ворочались, отчего я казалась себе невероятно тупой. Но кто же это все-таки говорит?

– Что кризис миновал, но она еще долго будет слабой, как новорожденный котенок. Вот список лекарств, – зашуршала разворачиваемая бумажка. – Он сообщил, что на кровь дракона не стоит надеяться… – Стелла понизила голос, явно пересказывая собеседнику очередные выводы о том, что я незаконнорожденная, поэтому драконьей силы у меня считай что нет. Вновь задремала. Почему все косо на меня смотрят, когда узнают, что я родилась вне брака? Как будто мы с Филлом виноваты, что нашим родителям не позволили пожениться…

– Это мне не интересно, – оборвал сиделку мужчина. – Вы были в аптеке?

– Не успела сходить, мисс Марго просыпалась…

– Хорошо, сейчас я съезжу сам. Дайте рецепт.

Снова зашуршала бумажка, потом донесся вздох Стеллы.

– Как же мисс Марго повезло с женихом, мистер Штейн. Не каждый помчится за лекарствами глубокой ночью…

Что? Мистер Штейн?

А потом я поняла, что этот голос действительно принадлежал ему, оттого и казался таким знакомым. Но… Но почему Штейн вообще допытывается о моем самочувствии и вызывается лично мчаться в аптеку, а не отправляет кого-то из охранников? И что значит «ночь»? Недавно же был день!

– Какая разница, – буркнул Штейн, и все затихло. Подозреваю, он просто сбежал от навязчивых похвал, которые начинали напрягать даже меня в моем полусне. А может, и сам мой жених, и его неожиданная забота мне просто приснились?

Я снова заснула еще до его возвращения. И опять потянулись дни болезни. Но с каждым днем чувствовала я себя все лучше, а периоды бодрствования становились все короче. В один из дней я попросила Стеллу:

– Принесите мне что-нибудь почитать.

– Но доктор ничего об этом не говорил! – испугалась она. – У вас может заболеть голова!

– Она заболит от скуки. Может даже взорваться, – мрачно пробурчала я. – Ну пожалуйста! Я все равно не буду подолгу валяться с книжкой.

Но каких именно книг хочу, я забыла уточнить, и Стелла выбрала на свой вкус. Это оказалась американская классика. «Над пропастью во ржи», «Унесенные ветром», «Шум и ярость». Вздохнув, я выбрала из этого то, что больше всего напоминало любовный роман, и погрузилась в злоключения Скарлетт О’Хара. Вот кто не расстраивался из-за вынужденных браков! Жаль, но даже ее пример не помогал мне почувствовать себя лучше.

Я выздоравливала, но слишком медленно. Потому что после выздоровления впереди ждала свадьба. Иногда мне казалось, что мой организм хитрит, ища способы ее оттянуть.

Так как я еще была слишком слаба, то часто могла задремать ни с того ни с сего. И в такие моменты мне снова чудились те ласковые сильные руки, которые ухаживали за мной в первые дни недуга. Чья-то ладонь ложилась мне на лоб, кто-то переворачивал меня и подтыкал одеяло. И вот однажды, очнувшись, я обнаружила, что это был не сон.

Райан Штейн в домашней одежде – свободных брюках и рубашке с расстегнутым воротом – сидел у моей кровати и изучал назначения врача. Заметив, что я открыла глаза, он слегка вздрогнул от неожиданности, но не отдернул руку, как застигнутый на горячем. Мне показалось, что он слегка поморщился от перспективы разговора.

Я была сонной, а мой мозг еще не пришел в норму после температуры. Я не следила за языком и в глубине души считала, что больной позволительно нести всякую чушь. Поэтому недолго думая ляпнула:

– Зачем ты притворяешься ублюдком?

Он лишь вздернул брови, опустив листки с назначениями на стол.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты ведешь себя, как настоящий негодяй, говоришь мне разные гадости и… и обращаешься со мной, как со шлюхой, а сам ухаживаешь за мной, когда я не вижу. Зачем тебе эта маска?

Он зло усмехнулся, демонстрируя острые клыки.

– У тебя устаревшие сведения. Настоящие негодяи ведут себя иначе. Показать как?

В груди поселился холодок неприятного предчувствия оттого, что я понимала: он вполне может показать. Дать мне это ощутить на своей шкуре. Но вместе с тем я не могла отвести взгляда от его белозубой улыбки, которая делала и без того красивое лицо моего будущего мужа совершенно неотразимым.

– Не надо. Лучше оставайся таким, как сейчас.

– Не понимаю, о чем ты, – повторил он. – Я новичок в этом городе, не знаю здешних врачей и не представляю, на что они способны. Зато как оборотень я хорошо чувствую запах болезни и могу понять, каково состояние больного. Почему бы этим не воспользоваться? Не рассчитывай валяться в кровати месяцами, крошка. Как только ты сможешь стоять на ногах, на тебя нацепят свадебное платье и отправят к алтарю. Потом можешь возвращаться в постель. Мою. Только без этой тряпки, – и он слегка дернул за торчащий из-под одеяла край моей ночной рубашки.

Я отшатнулась. Конечно, в моем нынешнем состоянии это была не самая лучшая идея. Голова снова закружилась, и я упала обратно на подушки. Штейн хмыкнул, посмотрел, будто я забавная зверюшка. Конечно, кем ещё я могу для него быть? Минутная слабость, когда я посчитала его почти нормальным, прошла. И вновь передо мной был оборотень. Вот только, если он хотел стать моим мужем, то должен понимать, что и у меня есть потребности. Становиться постельной игрушкой я не хочу!

– Значит, нет? – словно у самой себя спросила я. – И это тоже маска?

– Конечно, дорогая. Всё мы носим маски. Врем. Изворачиваемся, чтобы получить то, что так отчаянно желаем. Деньги, власть, секс, – камешки, из которых строится пресловутое "хочу". Сейчас я бы не отказался от тебя в качестве десерта. И если бы не твоё состояние, ты бы поняла, какой я на самом деле.

Его рука, что спокойно лежала на кровати после того, как я совершила свой маленький акт протеста, начала снова двигаться ко мне. А голос… Небо! Нормальная женщина таяла бы, если бы слова не были такими противными! Ну, почему все это досталось мне?

– Марго, не думай, что когда-нибудь сможешь сбежать. Или навредить себе или мне. Оборотни чувствуют угрозу. Не все, но я могу. Я могу очень многое…

Я как завороженная смотрела в его глаза, которые подобно небесно-голубым омутам влекли к себе, и хотела… Просто хотела, чтобы все сейчас закончилось. А быть может, не кончалось никогда. Мой мозг, ослабший после болезни, подавал слишком запутанные сигналы.

Райан становился все ближе. Он даже успел куда-то деть моё одеяло, и теперь та самая сорочка, что так не понравилась ему, была единственной защитой.

– Не нужно, – выдохнула и откинулась назад, стараясь быть как можно дальше от него.

– Я буду брать то, что хочу. Запомни это.

И поцеловал меня.

Не сказать, что это был мой первый опыт, но все же я ожидала чего угодно. И та грубость, настойчивость, с которой он впился в мои губы, могли бы сильно испугать. Но и это стало для меня полной неожиданностью… Мне понравилось. Как мой будущий муж сминает их, подавляя своей силой, утверждая свою власть надо мной.

Всего мгновение, и я осознала эти эмоции. Тревога забилась в висках, я попыталась вырваться, но он держал крепко, не прерывая поцелуя, который для меня стал одновременно и ужасом, и наслаждением.

– И чего хочу я, ты, конечно, не спросишь, – прикусила губу, всё ещё чувствуя его аромат. Такой у меня ассоциировался не с городом, а скорее с непроходимыми зелёными лесами, в которых без труда можно было затеряться. Вот только не мне, не в моей ситуации и не сейчас. К тому же волки ориентировались в лесу лучше драконов, и если я сбегу снова, захочу хотя бы увидеть тот лес, обрыв…

Сжала руки в кулаки, потому что вместе с мыслями о смерти пришли мысли и о братике. Мне придётся терпеть ради Филла. Я должна сделать так, чтобы он выздоровел, а потом… Что будет потом, значения уже не имеет. Я видела только одну цель, ради которой просто обязана терпеть.

– Ты станешь моей Луной. Это значит определённое уважение в стае, но в любом случае я знаю лучше, что тебе нужно. Например, сейчас.

– Сейчас мне хочется, чтобы ты ушёл, – я врала. Врала потому, что боялась того чувства, которое проснулось во мне, когда он целовал. Если оно проснётся снова… Нет, может, это просто ошибка организма. Любая нормальная девушка любит поцелуи, кто бы ни целовал. Тело стандартно реагирует на такое, потому что я самая обычная девушка. А вот душа вряд ли смирится с тем, кто он.

Захотелось попробовать ещё раз, но я снова прикусила губу, на этот раз до крови. Нельзя себе такого позволять! Если он поцелует меня снова, и я пойму, что чувства такие же… И второй продлится наверняка дольше… Нет!

Боюсь. Точно боюсь. Вдруг организм снова сделает конфетку из боли?

– Ты упираешься и сама не понимаешь почему. Неужели, я настолько страшный? – он горько улыбнулся, хотя причин для этого не было никаких. Он был статным, сильным волком, тем более альфой. Многие бы с радостью выскочили за него. Или заняли низкий старт, когда бы он объявил отбор невест. Ха, я уже представляла, как он их отбраковывает. Меня бы так точно. Но я здесь не по своей воле и вряд ли мне нужен был такой муж.

Терпи, Марго, терпи. Луной станешь. А потом, как только Филл вылечится, возьмёшь все накопления и уедешь так далеко, что ни один альфа не найдёт. А пока – терпеть.

– «Страшный» и «пугающий» – разные вещи, – созналась, хотя, наверное, это ему говорят не первый раз. – Я не хочу «пугающего» мужа, вот и всё. Не таким его себе представляла.

– Иногда нам приходится быть пугающими. И коварными, и жестокими, и отталкивающими. Это жизнь, детка. И, если ты сама этому не научилась, придётся устроить тебе дополнительные занятия.

Рай даже не дождался моего ответа – просто улетучился к двери, снова оставляя меня наедине с болезнью. Как мне понимать, что произошло? Он… решил открыться? Может быть. Намекал на то, что может быть не таким жестоким? Мне казалось, это просто ловушка, чтобы хоть как-то меня успокоить. Может, я просто напугала его своей болезнью, и он решил понизить градус на время, чтобы потом снова давить на меня. Но что конкретно он хотел этим сказать, я не понимала. Даже если где-то в глубине души он может быть ласковым, милым и заботливым, вряд ли всё это проявится именно на мне. В конце концов мы – фиктивные. Тем более я не дракон, только кое-что умею, а так… Единственный, кто меня любит – это Филл, остальным нужно только то, что я умею. И Райан – не исключение.

Надеюсь.