Текст книги "Владислав (СИ)"
Автор книги: Рената Рахимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
====== Пролог. Владислав Гроттер ======
«– Будь ты проклят, ты уже почти получил, что хотел! Я тебя почти люблю! – крикнула она.
Бейбарсов спокойно кивнул.
– Я знаю.
– ЗНАЕШЬ??? И что?
– И ничего. Я ухожу. Со мной у тебя нет будущего. Возможно, тебе будет больно, но в конечном итоге так лучше. Все раны затягиваются, если их не растравливать, – сказал Глеб. … Сейчас не понимаешь, когда-нибудь поймешь. Если огонь не погаснет, дерево сгорит. Поэтому огонь, любя дерево, должен уйти. Даже если уйти для огня значит лишиться пищи и умереть. Я оставляю тебя, потому что люблю. И буду любить вечно…».
Солнце садилось. Небольшой домик в маленьком городке на Урале ничем не отличался любого другого. Облагороженный сруб, выцветшие доски крыльца, деревянные оконные рамы... старый забор, цветы во дворе. Ничего сверхъестественного – если бы не синие вспышки, периодически сверкающие в окнах, и не сильные магические волны, идущие от избушки.
Медузия и Зубодериха прошли по затемненным сеням и оказались в небольшой уютно обставленной комнате. На кровати, тяжело дыша, полулежала рыжеволосая девушка.
– Таня?! – хором воскликнули преподавательницы, бросаясь к ней.
– Здравствуйте, – хриплым голосом отозвалась бывшая ученица, зажимая окровавленным полотенцем рану на животе.
– Что...
Гроттер попыталась встать, но со вздохом опустилась обратно.
– Не волнуйтесь, скоро пройдет. Влад не сдержался... Полезла снимать его чары, и случайно попала под их действие.
– Влад? – переспросила Зуби, тотчас вспомнив, зачем они прилетели.
В комнате, казалось, похолодало. Медузия повернулась в сторону дверей и тут же закашлялась – самообладание в кои-то веки подвело невозмутимого доцента кафедры нежитеведения.
На пороге, в задумчивости кривя губы, стоял десятилетний мальчик – черноволосый, смуглый, худощавый, высокий для своего возраста. Каждая черта его лица, каждый жест, манера двигаться... наконец, бездонные черные глаза ребенка – вся внешность демонстрировала безоговорочное сходство с роковым папашей.
– Все в порядке, Влад... – нежно отозвалась Татьяна. – Это друзья... Думаю, тебе пора собирать свои вещи, дорогой. Пришло время отправиться в Тибидохс.
Мальчик возился в соседней комнате. Таня, цвет лица которой медленно возвращался к нормальному, пила зелье, от запаха которого сводило судорогой. Подобное, судя по всему, было для нее не впервой – и женщины тихо ужасались, наблюдая за своей бывшей ученицей.
– Мы с Глебом расстались после матча со сборной Вечности. Он решил, что так будет лучше... С Ванькой я быть уже не смогла. Потом выяснилось, что у меня будет Влад. Что было потом, вы представляете: просыпающийся дар некромагии и переезды.
– Мы тебя искали. Долго. И академик, и Ванька, и Ягге с Ягуном...
– Я не хотела, чтобы меня нашли, – покачала головой Таня, – дедушка помог, скрыл даже от стражей.
– Почему ты вообще решила сбежать? – мягко спросила Горгонова.
Рыжая грустно засмеялась.
– Мы же знаем, как Магщество относится к некромагам: их место в Дубодаме. Скажите честно... неужели они бы согласились оставить в живых дитя некромага?
– Мы бы не дали его в обиду! – возмутилась Зубодериха, – некромаги некромагами, но всему есть предел! Он ребенок! Мы бы его защитили!
– Не ценой проблем для Тибидохса. Как бы отреагировал Бессмертник, узнав, что я жду ребенка от того, у кого их не может быть? И этот кто-то – сильнейший в мире некромаг? Вы же знаете, Магществу главное – придраться! А еще... не только в Магществе дело. Не заставляйте вспоминать, пожалуйста.
Воцарилось молчание.
– Собирайся, Таня. В Тибидохсе есть преподаватель, который сможет сдержать его дар, – кинув предостерегающий взгляд на Великую Зуби, мягко произнесла Горгонова. – А еще нам нужен кто-то, кто сможет вести ментальную магию... ты прекрасно справишься. Думаю, что ты не откажешься быть рядом с сыном.
Таня кивнула. Куда ей еще идти? Настоящую жизнь построить так и не получилось.
Вылетели они наутро. Чувство полета, которое так любила Гроттер, больше не доставляло ей удовольствия – все куда-то выветрилось, еще лет десять назад. Влад летел в ступе, невесть откуда телепортированную Медузией. Получалось у мальчика неплохо – а Таню не оставляла мысль, что эта ступа ей знакома. Даже черепушка на древке метелки... навевала старые воспоминания. Несколько часов дороги, вспышка Гардарики, – и вот перед ней желанный, родной и любимый остров. От тяжелых камней замка веяло надежностью, силой и мощью. И, пожалуй, Гроттер впервые за последние десять с половиной лет почувствовала себя спокойно.
На крыше башни собралась целая толпа – и сердце девушки екнуло. Предстояло пережить реакцию остальных преподавателей на ее некро-мальчика, а затем – и остального мира. Гроттер была готова к упрекам и укоряющим взглядам: некромагов слишком, слишком не любили. Даже преподаватели, которых она воспринимала отчасти как родителей.
Больше всего девушку задевало то, что ее сыну придется столкнуться с предвзятым отношением в настолько раннем возрасте. Она боялась, что Влада попытаются шпынять – а он вспылит, и... не даром, пожалуй, молодых некромагов растили в безлюдных дремучих лесах.
Впрочем – сколько не оттягивай его встречу с магическим миром, все равно это случится и не обойдется без неприятностей. Владислав был слишком похож на Глеба – в том числе своим презрительным отношением к окружающим. Гроттер хорошо знала их обоих, и твердо была уверена, что без конфликта не обойдется: вопрос состоял только в том, когда – через неделю, завтра или через несколько часов.
– Первокурсники прилетели еще полмесяца назад, – пояснила Горгонова. – А завтра Ягун решил устроить встречу выпускников... С тобой никто не мог связаться, поэтому твое присутствие станет для них неожиданностью. Думаю, ты будешь рада увидеть Склепову, прибывшую на день раньше. Ее дочери будут однокурсниками твоего Влада.
– Встреча?! Почему Вы меня не предупредили?! – яростно спросила Таня.
– А что бы это изменило? – хмыкнула доцент нежитеведения. – Допряталась, теперь надо объяснять. Все равно выяснилось бы, рано или поздно.
Подумав, Таня кивнула. Не век же прятаться – а век ее, судя по словам Маланьи, будет долог.
Толпы людей на крыше распределились на две кучки. В одной стороне – преподаватели, в другой – ученики.
Путники спикировали и приземлились на крышу. Вдохнув воздух, Таня мягко погладила сына по плечу.
– Постарайся держать себя в руках, хорошо? – попросила она. – Боюсь, моя карьера преподавателя не продлится долго, если ты кого-нибудь угробишь в первый же день.
Владислав кивнул и размеренным шагом направился к будущим однокурсникам. Таня же, быстро закинув контрабас в футляр, пошла к коллегам.
– Здравствуйте. Рада Вас видеть, – оглядев учителей, неловко улыбнулась Гроттер.
Она действительно была рада – наконец-то вернулась домой... Лучшее чувство за последние десять лет – за исключением того, что она почувствовала, в первый раз взяв в руки Влада.
– С возвращением, – улыбнулся академик, – ты будешь прекрасным преподавателем. Если бы не пропала... это бы случилось еще раньше.
Таня кивнула.
– Поклеп Поклепыч, – с неожиданной радостью произнесла девушка, увидев знакомый силуэт, – зомбируете? Я бы не отказалась, пожалуй.
Соловей хмыкнул. Буравчатые глазки завуча на мгновение полыхнули дружелюбием, но суровый блюститель порядка тут же взял себя в руки и произнес: «Подумаем». Гроттер оказалась зажатой сначала в крепких объятиях Тарараха, затем – Ягге. Неожиданно рыжеволосая почувствовала на себе оценивающий взгляд черных как бездна глаз. Медленно повернув голову, она увидела стоящего за спинами учителей некромага.
За последние десять лет внешность Гроттер приобрела какой-то законченный облик. Годы почти не оставили на ее лице ни следа: двадцативосьмилетняя Таня выглядела молоденькой девушкой с излишне взрослым, усталым взглядом. Она похорошела. Начала пользоваться косметикой. Роскошные рыжие волосы отросли ниже лопаток и теперь вились крупными кудрями, окончательно оформилась стройная фигура.
Растянутые свитера остались в прошлом: оставшись верной джинсам, теперь она сочетала их с куда более изящными блузками, красиво обнажающими тонкую шею. Ребенок не должен краснеть за мать – для своего сына, насколько могла, Таня старалась быть красивой.
– Глеб – преподаватель практической магии вместо Зигмунда. А также Глава темного отделения Тибидохса, – пояснил Сарданапал, которого Медузия в тонкости отношений Гроттер и некромага пока не посвятила, сочтя, что это неподходящий для зудильника разговор. Представлять вас не надо. Думаю, вы сработаетесь.
Зуби нервно прыснула.
– Разумеется, – ответил бархатный голос. Некромаг шагнул ближе. Мягкие губы коснулись ее руки, и Таня внутренне сжалась.
Бейбарсов изменения ее облика оценил. Она же оценила его: Глеб возмужал и превратился в статного, привлекательного молодого мужчину; в нем прибавилось властного величия. Теперь внешность рокового мальчика-вуду стала куда более подходящей сильнейшему некромагу современности.
Безумно красив, безумно обаятелен. Черти в глазах, магнетизм – о, он научился управлять этим еще лучше: Гроттер страшно захотелось грохнуться в обморок, чтобы только не видеть все это.
– Рад тебя видеть, Таня, – произнес некромаг, запечатлев поцелуй на ее пальцах и с нежеланием отпустив руку.
– Почти взаимно, Глеб, – с трудом сохраняя невозмутимый вид, ответила Гроттер.
Десять с половиной лет Татьяна старательно отгоняла каждую мысль о Глебе Бейбарсове. Воспоминания были слишком... болезненны. Таня сожалела обо всем, что между ними произошло – но, стыдясь себя, больше всего жалела о том, что не успело произойти. Десять с половиной лет прошло – а она все так же тонет в его взгляде.
Сарданапал деликатно кашлянул.
– Тааанька! Вот дела! – рядом по мановению палочки возникла Склепова. – Десять лет тебя не видела. И где только сидела? А ведь похорошела ты, подруга... Очень даже похорошела!
– Склеп, – девушки обнялись. Гробыня внимательно оглядела рыжеволосую.
– Даже каблучки носить начала... Это кому спасибо надо сказать, что по голове ударил?
– Потом обсудим, – пообещала Таня и помрачнела.
Она ошиблась – хватило нескольких минут: в толпе учеников опасно полыхнуло синей вспышкой.
– Зомбировать!!! – не разобравшись, завопил Поклеп.
Преподаватели рванулись к источнику беспокойства.
Вытянув перед собой руку, десятилетний новенький, казалось, сжимал воздух. В нескольких метрах от него, схватившись за горло, хрипел первокурсник, в котором Гробыня с удивлением узнала сына Горьянова.
– Девять... Восемь... – буднично отсчитывал брюнет.
– Извини... – наконец, прохрипел мальчик. В следующую секунду смуглый худой ребенок разжал пальцы.
Горьянов-младший закашлялся.
– Что-то мне это напоминает, – прошептала Гробыня, глядя на детей.
Черноглазый шагнул назад, выставив перед собой руки с чуть согнутыми пальцами, по которым плясали синие искры.
– Интересно, – промолвил Глеб.
По крыше пошла мощная волна ментальной магии – Таня, не отрываясь, смотрела на сына.
“ВЛАДИСЛАВ”.
В воздухе повеяло напряжением. Мальчик погасил искру и относительно миролюбиво улыбнулся однокурсникам.
– Владислав Гроттер, – как-то легко и весело сообщил он, – будем знакомы.
– Мамочки моя бабуся... – выдавил опоздавший на встречу Ягун.
Взгляд Бейбарсова медленно скользнул по внешности мальчика, задержался на его черных очах и вернулся на Гроттер. Побелев, та отвернулась.
– Тут и зомбировать бесполезно... – пробормотал Поклеп, спешно удаляясь отдавать распоряжения по комнатам.
Юного некромага – в бывшую комнату Бейбарсова, тот теперь на преподавательском этаже... Разместить Гроттер... Подготовить гостевые комнаты для выпускников. И постараться не думать о том, что тут происходит.
Дети инцидент восприняли нормально: померялись силами, и ладно... Те, кто присутствовал на крыше, были слишком малы, чтобы провести параллель с внешним видом декана темного отделения и прибывшим юным некромагом. Преподаватели же стойко делали вид, что ничего не произошло.
– Скоро обед. Таня, вам нужно распаковаться, – сказал Сарданапал.
Две старухи хохотали, глядя на нее из зеркала.
– Сбывается мое предсказание, сбывается... – ухмылялась одна из них.
– Некромажий ублюдок обречен, – подтвердила другая, с отрезанными руками, – узнают про твоего выродка в Тартаре – не жить ему. Никто не защитит! Проклятое чрево, мертвое отродье! Мертвее мертвого! Некромаг мертв всегда – кто же еще у него появится?! Чудовище!
Рука Тани легла на живот, пытаясь защитить еще не родившегося ребенка.
– Вон, – прошипела она, выстреливая искрой в стеклянную поверхность. Хохот двух негромагинь потонул в звоне осколков.
====== 1. О последствиях бурной ночи ======
Девушка опустила контрабас в угол и кинула рюкзак куда-то в сторону.
– Ты ничего рассказать не хочешь? – поинтересовалась Гробыня, влетая в комнату новоиспеченной преподавательницы по ментальной магии, после чего позволила протиснуться Ягуну и прикрыла за ним дверь.
– А что рассказывать?! – вспыхнула Таня. – А то не видно?!
– Как это... получилось? – спросил Ягун.
– Тебе пояснить, как получаются дети? – взгляд Тани стал немного злым.
Уши Ягуна приобрели пунцовый оттенок.
– Как получилось, что Вы... А вы с Ванькой поэтому разошлись, да?
Таня отвернулась к окну и принялась повторять уже рассказанную историю.
– После матча со Сборной вечности Глеб принял решение оставить меня и дать мне спокойно жить с Валялкиным. С Валялкиным вот только я жить уже смогла... Не смогла никак, даже из долга. Было тошно – пришло осознание, что я никогда не любила его по-настоящему. Я оказалась в депрессии... Даже ушла на заочное обучение – чтобы скрыть тот факт, что перед тем, как разойтись, мы с Глебом провели ночь, – Таня хохотнула, – неплохую, надо сказать, раз оказалось, что дети у некромагов могут быть, очень даже как!
– Так проклятие некромага – неправда?
– Я не знаю. Возможно, это из-за Танталова зеркала.
– А где ты жила все это время? – перебил Ягун, – мы с ног сбились, когда тебя искали!
– В небольшом городке на Урале, – ответила Таня, – иногда приходилось переезжать, потому что Влад... срывался. То, что мы оказались здесь, логично: это не смогло бы продолжаться долго. С каждым годом скрывающая его магию завеса все больше трещала по швам.
– Таня, что ты теперь будешь делать? – серьезно спросила Склепова.
– А что теперь?... Что было, то было. Влад будет учиться в Тибидохсе, я – преподавать. А Глеб... Глеб тоже будет преподавать. Мы расстались больше десяти лет назад, так толком ничего и не начав. По инициативе Бейбарсова, нужно отметить. Между нами ничего нет, и не будет.
Ягун внимательно посмотрел на Таню – она сильно изменилась. Стала жестче, мудрее... несчастнее. Исчез упрямый блеск в изумрудных глазах. Девочка, с которой он сбегал на Лысую Гору и влипал в неприятности, кажется, исчезла.
– Постарайтесь не допустить слухов, – вдруг с мольбой попросила Таня.
– Тебе никуда не деться от слухов, – отрезала Гробыня, – сама знаешь. Это родство не скрыть, оно слишком очевидно. Вопрос в том, как ты будешь вести себя.
– Никак. Спокойно. В жизни все бывает – почему у двух преподавателей не может быть последствия их романа в виде ребенка?
– Если только ребенок не некромага... У некромагов ведь не бывает детей.
Девушка кивнула. Главное, чтобы Бейбарсов не чудил – а она-то справится.
– Ты же не думаешь, что Топикотиков оставит тебя в покое, Таня?
Склепова только что озвучила самое сильное опасение Гроттер.
Таня знала, что не оставит – и не могла понять, что задело бы больше: равнодушие Бейбарсова или его внимание.
– Тани здесь нет и давно уже не было, – произнес академик, внимательно глядя на некромага, – три года назад она перевелась на заочное обучение и с тех пор мы никак не можем ее обнаружить. Я даже отправил ей письмо с заочным присвоением степени... думал, вернется, но ошибался.
В черных глазах полыхнул огонь.
– В Книге Мертвых ее имени нет. Я даже обращался к Мамзелькиной, но та лишь ухмыляется и сообщает, что девочка не хочет, чтобы ее нашли раньше времени. Мы все ее искали, Глеб, всеми возможными способами, но она действительно... не хочет.
Бейбарсов кивнул и направился к выходу. Что ж – если так, он сам ее найдет.
– Оставайся здесь, – внезапно произнес академик, – однажды, я уверен, что мы вновь узнаем о Тане Гроттер.
– Что я здесь забыл без нее? – криво усмехнулся некромаг.
– Я предлагаю тебе должность преподавателя практической магии и Главы темного отделения, – решившись, сообщил Сарданапал, – Зубодериха давно тяготится этой обязанностью.
– Я некромаг.
– Сильнейший из ныне живущих. Думаю, новый, молодой декан, способный противостоять Магществу и стражам – это то, что нам сейчас и нужно.
– Мне нужно подумать.
Бейбарсов заглянул в бывшую комнату Тани – нынешние ученицы улетели на летние каникулы, и теперь помещение вновь пустовало.
Как выяснилось, после отъезда Гроттер Гробыня таки забрала свой скелет.
Некромаг шагнул к окну; внимание его внезапно привлекла крохотная руна нацарапанная на дереве, от которой сквозило знакомой магией. Магия всегда оставляет след – и этот след отчетливо сообщал, что то была рыжеволосая ведьма.
Бейбарсов провел пальцем по рисунку; тот полыхнул ярко-зеленым пламенем. Рядом стояла призрачная Гроттер – вернее, крохотная часть ее души, оставленная здесь.
Таня грустно смотрела в только ей ведомую даль.
“И ведь не почти, – раздался в его голове голос Гроттер, – не почти... Надеюсь, ты никогда не будешь меня искать, Глеб Бейбарсов”.
Некромаг на мгновение почувствовал ее эмоции – бесконечную нежность с оттенком горечи. Образ восемнадцатилетней девушки внезапно изменился, сделав ее чуть старше; некромаг отметил, что Таня безумно похорошела.
Что-то случилось – и отпечаток души с сообщением, оставленный рыжей, внезапно показал ее настоящую. Зеленоглазая, не отрываясь, наблюдала за парнем: в глазах молодой колдуньи отражался испуг. Гроттер щелкнула пальцами, и видение рассыпалось, оставив Бейбарсова одного.
– Не почти, – усмехнулся Глеб, вспоминая их первое прощание.
Пусть будет, как ты хочешь, Татьяна Гроттер.
В конце концов, он сам принял то решение.
– Я согласен, – ответил некромаг, глядя на Сарданапала.
Глеб пока не подходил и ни о чем не спрашивал – за это Гроттер, пожалуй, была ему очень благодарна. На самом деле у нее было смутное ощущение, что он попросту дожидался более удобного момента.
На следующий день прилетели остальные выпускники. Склепова и Ягун охотно вводили ее в курс дел, рассказывая о текущей жизни однокурсников.
– Катька с Ягге в магпункте, я работаю комментатором и помогаю Соловью. Выезжаю на матчи. Младшей восемь, а сын примерно одного возраста с Владом, как и Гробкины с Гуней дети. Про саму Гробку ты знаешь – сплетни, бредни, встречи с покойниками и пиво господина Гломова.
Пупсикова с Попугаевой по-прежнему держат в лопухоидном мире конторку экстрасенсов. Помогают бедному населению бороться с кризисом в кошельках и семьях. Горьянов женился на Кэрилин, их сыночку ты вчера уже видела – его чуть не прихлопнуло твое сокровище. Жикин профукал собственный бордель и вновь ловеласит, Семь-Пень-Дыр продолжает заниматься сомнительными махинациями – недавно вот один бордельчик разорил.
– Твой маечник живет с Зализиной в тайге, – перебила телеведущая, – у них дети и зверушки.
– Я за него рада, – даже как-то искренне отозвалась Таня.
– Тузиков руководит магазином полетных инструментов где-то в Англии, что-то связанное с метлами и вениками. Мечта идиота сбылась, что называется. Шито-Крыто обосновалась на Лысой Горе, – продолжил Ягун, – Лена с Шурасиком в Магфорде, получили недавно профессорские степени. О Жанне практически ничего неизвестно, но она, вполне довольная жизнью, замужем, и растит двух усыновленных... уматеренных, в ее случае, детей от какого-то болгарского мага-спортсмена.
– Ну и зачем вы это устроили? – укоризненно поинтересовалась Ягге, глядя на Медузию, Сарданапала и Зуби.
– Я не знал... – виновато сообщил академик, – Меди сказала, что они нашли не только молодого некромага, но и нового преподавателя по ментальной магии – лучше нет. Что этот некромаг будет сыном Глеба Бейбарсова, а преподавателем – его мать, Татьяна Гроттер, я не мог предположить даже во сне.
– Я не могла ее не позвать, – ответила доцент нежитеведения. – Магщество попытается уничтожить их, как только узнает. Это Глеба они боятся – как-никак, сильнейший маг смерти, а вот десятилетний ребенок... Ее и так жизнь потрепала.
– Мы нашли ее истекающей кровью от очередного всплеска дара. Мальчишка еще не умеет с ним обращаться, – продолжила Зуби.
– А что Бейбарсов не в курсе ребенка, вы, как будто, не знали?! – возопил Поклеп, – да они сейчас своими разборками снесут весь Тибидохс!
– Это все равно бы выяснилось рано или поздно, – холодно возразила Меди. – Лучше сейчас. Пока ребенок не вырос и не обозлился. Мы не знаем, как он отнесется к Глебу, когда...
– Когда, – завершил Сарданапал. – Меди все сделала верно. Что ж, пусть что будет.
С Ягуном они в первый раз напились на четвертую годовщину его свадьбы.
Бейбаров постоянно ловил на себе испытывающие взгляды Гломова и Склеповой; Катя, успев привыкнуть к некромагу за время его пребывания к Тибидохсу, реагировала совершенно спокойно.
– Извини, Бейсобачкин, но ты кретин, – не выдержав, сообщила Склепова, – поиграл в благородство! Куда теперь ее занесло... Она ж упертая, хрен найдешь. Один еще раз настоял бы на своем, но нет!
– Гробыня, – примиряюще начала Катя, но фиолетоволосая неожиданно затихла.
– Что Гробыня-то... Выпьем за то, чтобы с Танькой все было в порядке.
Некромаг молча пригубил напиток.
В преподавательской гостиной, которую любезно уступили выпускникам, шло активное общение, именуемое попойкой. В лучших традициях Ягуна и всего Тибидохса, встречу растянули на целую неделю, так что первые семь дней сентября обещали быть насыщенными.
– Где ж ты пряталась, Танечка? Мы тебя так искали, так искали...
Рядом с Гроттер, Склеповой и Лотковой безбожно любопытствовала Попугаева.
– На Урале, Верочка. Жизнь спортивная наскучила – так свежим воздухом дышала, отдыхала, в тишине и покое.
– Что ж вернулась-то, коль хорошо так было?
– А надышалась.
– Попугаева, иди к своему хомяку басурманскому, – мирно произнесла Гробыня, – чай, не все еще обсудили с Пупсиковой. А у нас тут слушать нечего.
– Татьяна Леопольдовна, – в гостиную заглянула маленькая девочка с золотыми косичками. – Там Ваш Влад...
Гроттер прервала беседу с однокурсницами, отвлеклась от шампанского и перевела внимательный взгляд на девочку.
– С хмырями... В подвалах...
– Это проблемы хмырей, – наконец, ответила Таня, отпуская девочку и возвращаясь к бокалу.
– Твой сын сцепился с нежитью, а ты реагируешь на это так спокойно? – удивилась Лоткова, сутками пропадающая в магпункте и находящаяся в информационном вакууме. Своих Ягуновичей она берегла, как зеницу ока.
– Видела бы ты ее сына... – пробормотала Гробыня, стоящая рядом с Гуней. Тот недоуменно посмотрел на жену, но спрашивать не стал.
– У Тани сын есть? – оживилась Верка.
– Владиславом звать.
Гроттер отхлебнула золотистую жидкость и посмотрела в сторону: Глеб стоял у камина и разговаривал с некромагинями. Бейбарсов был верен самому себе – черные брюки и рубашка с расстегнутым воротом сидели на нем идеально. Ему шло, – отметила Таня. Как и всегда. Иногда взгляд его – пронизывающий, задумчивый – падал на Гроттер, и девушка чувствовала, как приятно холодится ее кожа.
Между тем, в гостиную, не торопясь, вошел Влад. Вспомнишь к ночи некромага – получай. Мальчик прошествовал к матери, остановился в двух метрах и терпеливо стал ждать, когда на него обратят внимание.
Для полноты картины ему не хватало только тросточки.
Разговоры в гостиной медленно замолкали – и потому кашель Пипы, внезапно обнаружившей себя тетей, прозвучал как раскат грома.
– Да, дорогой? – Таня подошла к сыну.
Гроттер спиной чувствовала взгляды однокурсников, но внешне оставалась спокойной и невозмутимой. Это ЕЕ Влад. Не Бейбарсова. Кому какая разница, что у них было? Людям свойственно обсуждать. Бывает все.
Преподавательница ментальной магии не стыдилась ребенка от некромага, но боялась вопросов. Боялась, что сплетни разозлят Владислава. Владиславу, впрочем, было плевать на сплетни, как с высокой колокольни: то была еще одна замечательная черта, унаследованная от папаши. Таня вообще сработала, как ксерокс.
– Я гулял по подвалам, нашел осколки Камня четырех стихий. Узнал по сильному магическому фону. Может, пригодится тебе... Для твоих учительских нужд.
Ребенок щелкнул пальцами, с синей искрой материализуя крошечный матерчатый мешочек, оглядел стоящих в гостиной взрослых. Взгляд его остановился на некромагах, и чуть дольше, чем нужно, задержался на Глебе. Усмехнувшись, Владислав поклонился опешившим Лене и Жанне, и тут же покинул гостиную.
– Гроб, я не понял... А чего это он так на Бейбарсова похож? Сын же Таньки, – негромко пробасил Гуня и тут же получил в ответ ледяной взгляд жены, явственно приказывающий заткнуться.
– Все некромаги чем-то похожи, – неожиданно для всех и, в особенности, для себя, хохотнула Ленка, попытавшись снять тяжелую атмосферу, – с Матвеем Багровым, волхвом-некромагом, у них тоже что-то общее есть.
– Я не думаю, что дар влияет на... – начал было Шурасик, но прочитал в глазах Свеколт ТАКОЕ желание смертоубийства, что стих и отошел к Гломову. – А вообще да, есть что-то общее, – промямлил Александр.
Гломов немедленно всучил ему в руки здоровенный фужер.
Разговоры в гостиной постепенно сошли с темы ее десятилетнего отсутствия и вернулись в обычное русло. Таня залпом выпила два бокала шипучего напитка, но не почувствовала никакого алкогольного опьянения.
Тем временем к ней подошел Ванька.
«– Я никуда с тобой не полечу, – отрезала Таня. – Ни сейчас, ни в будущем.
– Но мы же так хотели…
– ТЫ хотел. Не я.
– Но Таня…
Валялкин попытался коснуться ее плеча, но девушка отшатнулась.
– Я не хочу в тайгу. Я вообще тебя не люблю, Ванька. Извини.
Голос Тани был спокоен и непреклонен. Она все решила, и отчаянно пыталась довести это до маечника.
– Это из-за некромага?
– Да, Вань. Прости.
– Ну… Если передумаешь, я буду ждать, – попытался улыбнуться растерянный ветеринар.
– Не передумаю, Вань.
«Прости мне все это, Валялкин».
Таня неожиданно для себя возникла на пороге Зализинской комнаты. Глотнув побольше воздуха, постучалась.
– Гроттерша, – ядовито поприветствовала истеричка, – из Вани всю кровушку выпила, так и из меня пришла?
– Поговорить надо, Лиз, – не спрашивая разрешения, Таня шагнула вперед и прикрыла за собой дверь.
– И что же мне хочет сообщить Гроттерша-Танечка?
– Ванька теперь твой, – наконец, произнесла Таня.
Глаза Лизы округлились, точно дырки от бублика.
– Мы расстались, – буднично сообщила Таня, – можешь делать, что хочешь. Хочешь – завоевывай, хочешь – привораживай.
– А…
– Я его не люблю. Ты прости, надо было раньше понять, а я никак не могла решиться… Все придумывала себе чувства, его мучила, тебя. Ну, удачи, – мягко улыбнулась Гроттер и так же внезапно покинула комнату».
– Значит, вот почему тогда так, – тихо сказал он, и мягко улыбнулся. – Ну что ж. Знаешь, а от тебя в нем очень много. Больше, чем ты думаешь. Я вижу.
«Маечник, милый маечник! Ты все еще такой светлый – настолько, что становится тошно».
Таня медленно кивнула.
– Как у вас с Лизой? – улыбнулась она.
– Лиз, как у нас? – Ваня посмотрел в сторону жены. Экс-Зализина подошла и продемонстрировала ответ.
– Третий, – пояснила бывшая истеричка всея Буяна. – В этот раз, наконец, девочка. Назовем Таней.
– Пожалей ребенка, – хохотнула Гроттер. – Ты ж съешь его.
– Ничего личного, Гроттерша, – хмыкнула Лиза. – Ванечка ж у нас другого имени и не знает. Сама про Тангро и Тантика помнишь. Слава богам, хоть сыновей назвали Александром и Алексеем, а то были бы Татьянием и Таногрием.
Менталистка хихикнула. Материнство пошло Лизке на пользу, вылечив от истерик и изгнав последние крупицы проклятия Триглава: блондинка выглядела, как нормальный, здоровый и довольный жизнью человек. Вот уж кто ужился с маечником в нелюдимой тайге, кто был готов растить десяток детей, кашеварить, домоседствовать, помогать лечить зверушек и при этом быть абсолютно счастливой.
– А как... избушка? – осторожно поинтересовалась Таня.
Зализина хохотнула.
– В избушке мы прожили всего полгода. Потом Ванечка отстроил небольшой, но очень комфортный домик – пять комнат, все удобства, при этом свежий воздух. Самое то для детей.
– Здорово, – пробормотала Гроттер.
Вновь удивив всех, Лизка обняла бывшую однокурсницу, и удалилась на диван – на восьмом месяце беременности стоять ей было достаточно тяжело.
– А что ты делаешь, Лиз? Ну, в тайге? – допрашивала Пупсикова мирную Елизавету.
– В данный момент – помидоры солю. И грибы. До этого огурцы консервировала, мне Ванечка две теплицы построил. Варенье варила... Летом ягодное, сейчас – яблочное и сливовое, мы ж еще садик развели небольшой. Забот хватает, – счастливо поделилась Лиза.
– А детей с кем оставили?
– С домовым нашим. Саша с Лешенькой у нас совсем самостоятельные – и Тантика покормят, и корову подоят, и простоквашу поставят.
Молодая преподавательница, услышав о быте Бедной Лизон, внутренне содрогнулась. По молодости она как-то попыталась представить себе совместную жизнь с Валялкиным – теперь ее представления оправдывались в худшем виде. Слова экс-Зализиной звучали для Тани, как панихида по самой себе. Эта жизнь точно, точно была не для нее…
Впрочем, карьера драконболистки у нее тоже не состоялась. По преподавательской стезе она вовсе пошла только спустя десять с половиной лет.
– Глеб...
– Сам не знал, – ответил Бейбарсов.
– Что делать будешь? – спросила Лена с той же интонацией, что утром Гробыня.
– Я оставил ее десять лет назад. Думал, что сделал как лучше, а оказалось, что бросил с ребенком, – усмехнулся мужчина. – Что теперь... Буду учить ее сына управляться с даром и надеяться, что тот не вызовет меня на дуэль, когда выяснит подробности отношений с его мамой.
– А...
– Не думаю, что Таня простит меня так скоро.
– Со временем простит, – утвердительно произнесла Аббатикова.
– Куда она денется.
На губах Бейбарсова плясала нехорошая улыбка.
Да – он отказался от нее сам, но спустя десять лет судьба вновь столкнула их и связала общим ребенком. Бейбарсов умел читать знаки судьбы: теперь он никогда… ни за что… никуда не отпустит ее. Гроттер принадлежала ему. Осталось объяснить это Гроттер.
Но ведь она сама признавалась, что почти полюбила его. И, судя по ее вчерашней реакции, все еще чувствует то же самое.
