Текст книги "Грозные версты
(Днепропетровщина 1941-1944 гг.)"

Автор книги: Рем Суворов

Соавторы: Владимир Дубовик,Андрей Снитко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Самым трудным для нас был бой 3 сентября. Более часа бушевал огненный вал над нашими окопами. Все затянуло дымом и пылью. Связь нарушилась. Окопы осыпались. Пулеметы забило песком. Затем гитлеровцы перенесли артиллерийский огонь на наш тыл. Полузасыпанные и оглушенные, мы увидели вскоре вражеские цепи. С автоматами, прижатыми к бедру, они размеренным шагом приближались к нашим позициям. Одна цепь, вторая, третья, четвертая… Как потом мы поняли – полупьяные эсэсовцы из дивизии «Викинг» решили психической атакой подавить нас морально.

Но дрогнули, однако, наши славные воины. Все, кто был в силах, приняли этот неравный бой. Дружным и метким огнем мы заставили фашистов залечь. В дело пошла «карманная артиллерия», когда же боеприпасы и гранаты кончились, поредевшие роты полтавчан бросились в рукопашную схватку. Гитлеровцы не выдержали натиска и обратились в бегство.

В ночь на 4 сентября мы передали свои позиции подразделениям вновь прибывшей 169-й стрелковой дивизии и были отведены в совхоз «Нижнеднепровский». Мало нас осталось в строю. Батальоны свели в роты, роты – во взводы.

И на этот раз отдохнуть не пришлось. На рассвете 4 сентября враг нанес сильный удар из Нижнеднепровска вдоль дороги на село Подгородное и прорвал оборону на стыке стрелковых дивизий. Наш полк бросили на ликвидацию прорыва. При поддержке нескольких танков мы оттеснили противника.

Нас вновь отвели в совхоз «Нижнеднепровский», где полк сразу же получил задачу: следовать через Самаровку в Осипово, откуда утром 5 сентября наступать на мясокомбинат. В село Осипово мы пришли ночью, засыпая на ходу от усталости. Здесь впервые немного поспали.

5 сентября из стрелковых батальонов были созданы два боевых отряда, примерно по 150 человек каждый. В первый отряд вошли политбойцы, во второй – трактористы. В командование вторым отрядом вступил воентехник 1-го ранга А. А. Самофалов, комиссаром назначили меня.

Под сильным огнем противника отряды форсировали реку Кильчень и завязали бои на подступах к мясокомбинату и за хутор Алексеевка.

При наступлении на хутор Алексеевка отличились бойцы под командованием воентехников 2-го ранга А. С. Ковалева и Г. В. Телегина. Под губительным минометным огнем они стремительно преодолели заболоченную пойму реки Кильчень, выбили фашистов из населенного пункта и ворвались на позиции противника, оборонявшие песчаные бугры. Здесь впервые гитлеровцы применили против нас ранцевые огнеметы. Обе стороны несли большие потери. К исходу дня 6 сентября в строю остался 51 человек. Мы вынуждены были уйти с позиций и закрепились на южной окраине хутора Александровна.

Наступательные возможности полка были исчерпаны, в его составе осталось всего около ста активных штыков. Теперь мы, обороняясь, стояли насмерть. Справа у нас был надежный сосед, сибиряки 169-й стрелковой дивизии. Наш боевой отряд поддерживал огнем 283-й артиллерийский дивизион. В тяжелые минуты к нам на помощь приходил бронепоезд. Попытки гитлеровцев прорвать оборону полка были тщетны. Вскоре атаки противника прекратились, но его артиллерия не давала нам покоя.

14 сентября нас вывели из боя. Полк сосредоточился в Новомосковске. Сюда не доставал огонь артиллерии. Необычная тишина быстро расслабила напряженные до предела нервы. Но в памяти каждого из нас по-прежнему живы были образы товарищей, которым не суждено было стать свидетелями великой Победы. На всю жизнь запомнился нам бой за Нижнеднепровск. Красноармеец Ф. Г. Череватенко во время отражения вражеской атаки вскочил на броню нашего танка, ворвался на нем в боевые порядки противника и в упор расстреливал фашистов меткими очередями. В этом бою Череватенко пал смертью храбрых.

Помощник командира взвода курсант Ф. А. Иванников всегда шел впереди. В ночной атаке был ранен командир роты. Иванников бросился к ному на помощь, но огонь вражеского пулемета преградил ему путь. Тогда он подобрался к вражескому пулеметному расчету, гранатами уничтожил его и вынес командира в безопасное место, а затем сам повел бойцов в атаку. Ротный санинструктор П. И. Карпенко много раз под огнем противника выносил раненых. Многие обязаны ему жизнью. 2 сентября, будучи сам тяжело раненным, он откопал двух бойцов, засыпанных землей и контуженных, и доставил их на медпункт.

Красноармеец Ф. С. Рева был телефонистом. Много раз под огнем противника он устранял обрывы на линии. Однажды на него напали автоматчики врага, пробравшиеся в наш тыл. Отважный связист не растерялся, вступил с ними в бой и вышел победителем, автоматчиков уничтожил и устранил обрыв. Смелость и отвагу проявили в боях И. В. Бутенко, Н. Д. Корж, В. Ф. Вертипорох, А. П. Луговой, А. М. Ульянченко, П. Д. Кузнецов, И. П. Руденко, Е. Д. Смирнов, И. И. Сурков, М. Д. Иванов и многие другие бойцы и командиры.

Высоко оценило боевые действия полка командование 6-й армии. В его приказе от 13 сентября 1941 года отмечалось, что в боях в районе Нижнеднепровска и Ломовки «особо отличились и проявили в сражениях стойкость, мужество и отвагу Днепропетровское артучилище, сводный полк Полтавского тракторного училища и 169-я стрелковая дивизия». Командарм Р. Я. Малиновский объявил благодарность всему личному составу этих двух частей и соединения, а наиболее отличившихся бойцов, командиров и политруков войск призвал равняться по этим передовым частям, учиться у них стойкости, мужеству и отваге, умению презирать смерть. Орденами Ленина были награждены: командир полка полковник И. А. Черенков, начальник штаба подполковник В. А. Каневский, командиры батальонов майор Ф. В. Шубный (посмертно) и капитан М. М. Трофименко (посмертно). 18 человек были удостоены ордена Красного Знамени, 26 человек – ордена Красной Звезды, многие получили медали «За отвагу» и «За боевые заслуги».

Умирая, боролись

А. Ф. Снитко,

ветеран Великой Отечественной войны

25 августа 1941 года днепропетровские железнодорожные мосты, подобно гигантским магнитам притягивавшие к себе внимание наступающего противника, были взорваны по приказу вновь назначенного командующим Резервной армией генерал-майора Р. Я. Малиновского. Но оставался наплавной мост, наведенный по Днепру в районе Новых Кайдак, построенный в основном для эвакуации гражданского населения. Этим-то мостом и сумели воспользоваться гитлеровцы, перебросив часть сил своей 13-й танковой дивизии на левый берег Днепра в районе Ломовки. Они проникли ночью, переодетые в красноармейскую форму.

Перед командованием армии встала серьезная и неотложная задача – любой ценой вывести из строя наплавной мост, локализовать скопившиеся на плацдарме силы врага, не дать им возможности выйти в тыл обороняющимся соединениям и частям армии на днепровских рубежах.

В течение двух дней артиллерия и авиация наших войск наносили удары по переправе, пытаясь вывести ее из строя. Отдельные ее звенья, поврежденные нашим огнем, вражеским саперам удавалось ночью восстанавливать. Гитлеровцы продолжали наращивать свои силы на левобережье.

28 августа в составе эскадрильи майора Кошельца 81-го авиационного полка 50-й авиадивизии на бомбардировку переправы вылетел экипаж Ил-4 в составе командира младшего лейтенанта И. Т. Вдовенко, штурмана лейтенанта Н. В. Гомоненко, стрелка-радиста В. И. Карпова и стрелка М. Пулатова. Близ Днепропетровска бомбардировщики были встречены плотным заградительным огнем вражеской зенитной артиллерии. Уклоняясь от разрывов снарядов, машины вскоре вышли к мосту. Получив приказ командира эскадрильи подавить огонь зенитной батареи, младший лейтенант Вдовенко сделал разворот над городом и вышел на цель. Лейтенант Гомоненко, славившийся в полку меткостью бомбометания, с первого захода заставил вражескую батарею замолчать. Но у моста вели огонь другие зенитки. Во время следующего захода бомбардировщик был поврежден и загорелся.

Больно сжимались сердца боевых товарищей, глядя на пылающую машину, начавшую терять высоту. Они надеялись, что в сложившейся ситуации у попавшего в беду экипажа был еще шанс на спасение: он мог дотянуть до левого берега и посадить самолет в тылу наших войск. Но комсомольский экипаж Вдовенко поступил так, как велел ему сыновний долг перед матерью-Родиной. Горящая машина с оставшимся бомбовым грузом огненным метеором пронеслась над переправой и вспыхнула навеки немеркнущей звездой, уничтожая карающим мечом сотни вражеских солдат и боевую технику оккупантов. Переправа была окончательно выведена из строя. Бревна и остатки понтонов унесло вниз по течению.

Весть о героическом подвиге отважного экипажа разлетелась вскоре по всей стране. В сводке Совинформбюро, сообщавшей об оборонительных боях на Днепре, говорилось:

«Эскадрилье советских пикирующих бомбардировщиков было приказано разгромить наведенный мост. Первым к переправе подлетел бомбардировщик младшего лейтенанта Вдовенко. Штурман самолета Гомоненко меткими бросками бомб вывел из строя одну за другой пять зенитных установок. Враг открыл по нашему самолету сильный артиллерийский огонь. В разгар боя осколок вражеского снаряда попал в наш бомбардировщик. Самолет загорелся. Тогда отважный экипаж решил направить горящий самолет с оставшимся бомбовым грузом на понтонный мост. Когда самолет ударился о переправу, раздался огромной силы взрыв. Мост был разбит в щепы. Героический экипаж бомбардировщика – младший лейтенант Вдовенко, штурман Гомоненко, стрелок младший сержант Пулатов и стрелок-радист младший сержант Карпов, – нанеся врагу огромный урон, погиб смертью храбрых».

Замечательно сказал об этом подвиге поэт Микола Бажан:

«Могучею аркою перекинется через реку новый мост… И мы вспомним тогда, как в этом небе стремглав черной смертью несся на мост сбитый фашистами пылающий советский самолет. Его вел летчик Иван Вдовенко».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1942 года Ивану Тимофеевичу Вдовенко и Никите Васильевичу Гомоненко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. М. Пулатов и В. И. Карпов посмертно удостоены боевых орденов.

Спустя два года, громя немецко-фашистских оккупантов, советские войска вернулись к Днепру. И оттуда, с берегов былинного Славутича, воины-однополчане прислали письмо матери Героя Советского Союза И. Т. Вдовенко:

«Спасибо Вам, мама, за такого сына! Отчизна никогда не забудет, какого Вы ей подарили богатыря. Не горюйте, мама, не убивайтесь, родная, что нет могилы на земле, где бы вы могли обнять траву, которой прорастает она. Может, так и лучше. Днепр через половину нашей республики пронес его отважную голову аж до моря Черного, а мы разнесем его славу по всему свету и железным вдовенковским кулаком будем глушить от Днепра до самого Берлина поганые фашистские банды.

Обнимаем Вас и целуем, родная наша. Благословите и нас на святое дело, как благословили своего сына Ивана».

На берегу Днепра, где погиб отважный экипаж, в 1968 году поставлен монументальный памятник. Надпись на четырехметровом обелиске гласит:

«Умирая, они боролись.

Героям Советского Союза летчику И. Т. Вдовенко, штурману Н. В. Гомоненко, орденоносцам радисту Василию Карпову, стрелку Мирзе Пулатову. 28 августа 1941 года они направили горящий самолет на вражескую переправу в районе Кайдак и взорвали ее.

Слава и вечная память комсомольскому экипажу!»

Бронепоезд «За Родину»

В августе 1941 года на Днепропетровском заводе имени Карла Либкнехта был построен мощный бронепоезд, названный «За Родину». Раньше над его сооружением трудились металлурги завода имени Ленина.

На станции Нижнеднепровск – Узел скопилось множество вагонов, требовавших срочной отправки их в глубь страны, но формировать составы было некому. Под артиллерийскими обстрелами противника с правого берега и налетами вражеской авиации железнодорожники делали все возможное, чтобы уплотнить сроки отправки грузов, ремонтировали поврежденные пути, тушили возникавшие пожары, изыскивали возможности наладить бесперебойную работу и все же не успевали. И тогда личный состав бронепоезда «За Родину» под командованием майора П. М. Бойко в перерывах между боями под артогнем врага помогал формировать эшелоны. 26 августа, когда противнику удалось в районе Ломовки переправиться на левый берег Днепра и развернуть бои в районе завода имени Коминтерна и станции Нижнеднепровск, бойцы бронепоезда сформировали пять эшелонов с наиболее ценными грузами для металлургических заводов и отправили их по назначению.

Усилием частей и подразделений Резервной армии действия противника в районе заводов имени Коминтерна и Карла Либкнехта были на какое-то время приостановлены. Однако бои не прекращались ни днем, ни ночью.

2 сентября развернулось наступление наших частей с целью сбить гитлеровцев с плацдарма. В этот день боевую задачу получил и личный состав бронепоезда: ворваться в расположение врага, дезорганизовать его тылы, отвлечь внимание противника на себя, дав этим самым возможность нашим стрелковым подразделениям сблизиться с врагом и опрокинуть его.

Майор Бойко, командовавший бронепоездом еще в годы гражданской войны, пришел к выводу, что поставленную задачу можно решить лишь лихим налетом в расположение врага. После детальной проработки предстоящих действий в 19 часов три бронеплощадки внезапно ворвались на станцию Нижнеднепровск. Загрохотали пушки, брызнули губительным огнем пулеметы. Оглушенный и парализованный противник опомнился лишь тогда, когда бронепоезд беспрепятственно ушел к своим. Вслед за огнем бронепоезда по гитлеровцам ударили наши пехотинцы. Бой разгорелся по всему участку. Противник был местами потеснен к реке.

Ранним утром 3 сентября враг перешел в контрнаступление на правом фланге нашей обороны. Командованию бронепоезда была поставлена задача: ворвавшись в расположение противника, огнем орудий и пулеметов нарушить его коммуникации, дезорганизовать оборону, после чего выйти из боя.

На этот раз в разведку был послан сержант Давыденко. Ему удалось установить, что гитлеровцы вдоль дороги устроили засаду. Две батареи 37-миллиметровых орудий были расположены и замаскированы на одном из участков дороги, в посадке.

Утром под прикрытием тумана бронепоезд на малой скорости почти неслышно приблизился к месту засады и обрушил шквал огня на вражеских артиллеристов. Отлично работал боевой расчет орудия на бропеплощадке, которой командовал М. М. Мурдит. Почти в упор расстреливал гитлеровцев отважный пулеметчик Н. П. Скрипник. Значительная часть орудий противника была уничтожена. И все же дуэль была неравной. Не имея возможности маневра, бронепоезд выиграл лишь за счет брони. И все же бронеплощадки получили 23 пробоины, вышел из строя бронепаровоз, паром был обожжен машинист. А когда рассвело, гитлеровцы решили захватить бронепоезд штурмом. И снова всю силу огня обрушил личный состав бронированной крепости на колесах на наступающего врага. Особенно отличился в этот раз пулеметчик Давыденко. Огнем «максима» он уничтожил восемь гитлеровцев. Отважно действовал командир орудия Козяра, уничтожая наступающих на дальних подступах.

Вызванный по радио небронированный, так называемый «черный» паровоз, на полном ходу подошел к бронепоезду и буквально выхватил его из зоны обстрела. Однако вскоре в правый цилиндр паровоза угодил снаряд, второй разворотил будку машиниста. Вся бригада погибла. И снова бропепоезд превратился в неподвижную мишень. Однако подоспевший новый паровоз увел бронепоезд на станцию Новомосковск.

Тревожная ночь сменилась грохочущим рассветом. Стало ясно: враг решил прорваться к Новомосковску. У личного состава бронепоезда задача оставалась прежней – поддерживать действия обороняющихся частей. Огонь противника подавить не удалось. Мина, угодившая в будку машиниста, вывела из строя весь экипаж. Смертельно раненный кочегар все же успел перевести реверс на полный ход. Никем не управляемый бронепоезд мчался навстречу своей, казалось, неизбежной гибели. И тогда, рискуя сорваться под колеса, политрук Шургало, находившийся на третьей бронеплощадке, сумел проникнуть в будку локомотива и привел бронепоезд в Новомосковск.

5 сентября противник усилил нажим, стремясь во что бы тo ни стало овладеть новомосковским узлом обороны. С этой целью им были брошены в бой большие силы пехоты и танков. Майор П. М. Бойко получил задачу встретить врага огнем, рассеять его пехоту и поддержать наши контратакующие части.

В 9 часов утра бронепоезд, пройдя передний край обороны наших войск, ворвался на станцию Нижнеднепровск-Узел. На всем пути следования советские бойцы, находившиеся в бронепоезде, вели прицельный огонь по вражеским колоннам, дезорганизуя их боевые порядки. На одном из участков гитлеровцы попытались было блокировать поезд. Около двух рот пехоты, поддержанные огнем минометов, устремились к железной дороге. Но бойцы и командиры бронепоезда сорвали эту попытку, рассеяв своим огнем гитлеровцев. Требовался ремонт, и с разрешения командования бронепоезд, дав прощальный залп над могилами своих товарищей, навсегда оставшихся лежать в родной земле Днепропетровщины, 8 сентября 1941 года ушел в Донбасс.

Построенный на заводах Днепропетровска, укомплектованный в основном жителями нашей области, бронепоезд «За Родину» уничтожал гитлеровцев под Павлоградом, участвовал в оборонительных боях на Донбассе, на Кавказе, принимал участие в освобождении Польши. Боевой путь свой он закончил в 1945 году на Дальнем Востоке.

За годы войны бронепоезд «За Родину» сбил 4 самолета, уничтожил 51 танк, более 100 орудий и минометов, 6600 вражеских солдат и офицеров.

История одного приказа

К. П. Казаков,

маршал артиллерии

…О мужестве и героизме артиллеристов в летне-осенней кампании 1941 года свидетельствуют многие приказы командования, отданные в этот период. Так, приказ Военного совета 6-й армии от 20 сентября 1941 года был целиком посвящен артиллеристам.

В приказе говорилось, что в двадцатидневных боях за ликвидацию плацдарма противника на левом берегу Днепра в районе населенных пунктов Нижнеднепровск, Ломовка, Мануйловка, Каменка и поселка Клочко наши артиллеристы в тесном взаимодействии с частями 6-й армии нанесли серьезные потери фашистским войскам. В этих боях артиллерией 6-й армии было подавлено и уничтожено 40 минометных батарей, 31 артиллерийская батарея, 85 мотоциклов, 17 наблюдательных пунктов, 39 пулеметных гнезд, 12 противотанковых орудий, 14 барж с войсками противника, переправа через Днепр, склад с боеприпасами, большое количество пехоты противника и многое другое.

Противник, понеся большие потери и не имея сил для дальнейшего расширения своего плацдарма, перешел к обороне.

В приказе отмечались пять артиллерийских полков и один дивизион, личный состав которых проявил наибольшую стойкость, мужество и отвагу: 671-й и 522-й гаубичные, 274-й и 269-й корпусные, 807-й артиллерийские полки, 1-й дивизион 283-го корпусного артиллерийского полка.

В приказе приводились примеры высокого боевого мастерства артиллеристов, их беззаветной преданности Родине и верности воинскому долгу. В этом же приказе были указаны имена командиров, сержантов и бойцов, которые, получив ранение, оставались на своих местах, отказываясь покинуть товарищей во время боя, и тех, кто, ежеминутно рискуя жизнью, под вражеским огнем переправлялся через Днепр, пробирался в расположение врага и ценой огромных усилий добывал для командования важные сведения о противнике. В их числе комиссар дивизиона 671-го гаубичного артиллерийского полка политрук Д. В. Кирильчук, который, несмотря на тяжелое осколочное ранение в голову, почти сутки оставался на огневой позиции одной из батарей дивизиона, руководя работой орудийных расчетов. Наводчик того же полка комсомолец Г. И. Ильин, будучи раненным в бою, отказался идти в госпиталь, не оставил своего орудия и продолжал вести губительный огонь по врагу.

Командир огневого взвода 522-го гаубичного артиллерийского полка комсомолец лейтенант И. В. Брагин, рискуя жизнью, под огнем переправился на правый берег Днепра, пробрался в Днепропетровск, занятый немцами, разведал расположение частей, штабов и батарей противника и благополучно вернулся в полк с ценными сведениями.

В заключение приказа Военный совет армии объявил благодарность всему личному составу отличившихся полков; 13 командиров и политработников представил к правительственным наградам; 18 командиров и политработников повысил в воинских званиях и 27 младшим командирам и особо отличившимся бойцам присвоил звание младшего лейтенанта и младшего политрука.

Приказ подписали командующий 6-й армией генерал-майор Р. Я. Малиновский, член Военного совета бригадный комиссар И. И. Ларин и начальник штаба армии комбриг Л. Г. Батюня.

К августу 1941 года сумел оценить деятельность пашей артиллерии и противник. В своих показаниях пленные больше всего говорили о губительности артиллерийского огня. О вражеской оценке нашей артиллерии очень выразительно свидетельствует и одна из листовок, которые в великом множестве разбрасывались авиацией противника над нашими войсками: «Артиллеристы, вы обеспечиваете победу большевикам, не ждите пощады, кто попадет в плен». Что же, на наш взгляд, это очень лестная и убедительная оценка, хотя и выраженная в несколько своеобразной форме.

Завещанное мужество

В Днепропетровск гитлеровцы вошли утром 25 августа. К середине октября вся область оказалась под железным каблуком оккупанта. Для сотен тысяч днепропетровцев – женщин, детей, стариков, всех, кто не смог эвакуироваться на Восток, в глубь страны – начались черные дни и ночи вражеского нашествия: голод, холод, бесправие, издевательства и унижения, колючая проволока концлагерей, пуля и виселица – все то, что вошло в понятие «новый порядок»…

Захватив Днепропетровск, фашисты зверски расправились с жителями, не успевшими покинуть город. Озлобленные тем, что в городе не оказалось никаких запасов продовольствия и ценностей, фашистские мародеры врывались в дома и убивали жителей. Бежавший из города служащий коммунального отдела городского совета А. К. Приходченко рассказал, что «в доме № 17 по Чичеринской улице фашисты разграбили все квартиры, а жителей зарубили. На Базарной улице пьяные фашистские солдаты задержали трех женщин. Привязав их к столбам, гитлеровцы надругались над ними, а затем умертвили».

Рабочий днепропетровского железнодорожного депо Н. А. Кузьменко заявил, что «у кладбища фашисты расстреляли из пулеметов больше ста человек, оказавших сопротивление оккупантам, грабившим дома»[17]17
  Сообщения Советского Информбюро. М., 1944. Т. 1, с. 210.


[Закрыть].

«На амурском рынке, в самом ого центре, во дворе церкви находилось большое коллективное бомбоубежище. Когда начались бои за Днепропетровск, туда помещали раненых красноармейцев.

Захватив Амур, немцы обнаружили раненых в бомбоубежище. Их добивали прикладами и штыками». (Из воспоминаний жительницы Амур-Нижнеднепровска Л. М. Козик).

Так относились гитлеровцы к раненым.

«Я считаю своим долгом рассказать о зверствах, которые чинят немцы над советским населением и красноармейцами, попавшими в плен.

Вот что было в Днепропетровске.

Здесь всю зиму существовал концентрационный лагерь для пленных красноармейцев. От голода и холода в лагере ежедневно умирало 5–8 человек. Немцы десятками расстреливали пленных русских за малейшую провинность. Больше половины находившихся в этом лагере пленных погибли.

Я видел, как по улице вели группу военнопленных. Они были голодны и просили у граждан чего нибудь поесть. Некоторые женщины выносили сухари, но немецкие солдаты не подпускали их. Один из пленных пытался подхватить кусок хлеба, брошенный женщиной. Немецкий солдат тут же застрелил красноармейца.

Я не мог оставаться в этом бандитском таборе и добровольно перешел на сторону Красной Армии. Прошу командование Красной Армии дать мне возможность с оружием в руках сражаться против немецко-фашистских захватчиков – этих злейших врагов славянских народов.

Ефрейтор 8-й батареи артполка 1-й словацкой мотодивизии Михаил Мудрак»[18]18
  Сообщения Советского Информбюро. М., 1944. Т. 3, с. 199.


[Закрыть].

Так относились гитлеровцы к нашим военнопленным.

Улицы городов, заборы, стены зданий запестрели афишами-приказами, заканчивавшимися стандартным – расстрел, смертная казнь через повешение. Так было в Днепропетровске, Кривом Роге, Никополе, Марганце, Павлограде.

Сегодня нам, живущим в Днепропетровске, трудно представить на улицах нашего прекрасного города виселицы. Но они были. Не одна и не две.

Уже после освобождения Днепропетровска от фашистских извергов специальной комиссией будет установлено, что в городах и селах нашей области от рук оккупантов погибло более 78 тысяч мирного населения и около 37 тысяч военнопленных.

Сто пятнадцать тысяч человек. Не в бою, не от бомбежки, не от артобстрела, а просто от рук оккупанта, от его злой воли, прихоти, звериной люти, фанатичного человеконенавистничества.

Оккупантам мало было виселиц, массовых убийств, ежедневного террора. Им надо было на каждом шагу оскорблять, унижать население захваченных городов и сел, демонстрируя свое арийское превосходство над ним.

В Днепропетровске в Государственном историческом музее экспонируется отпечатанный крупным шрифтом приказ – афиша той зловещей поры. На приказе такой текст «Українцям вхід заборонено». Это запрещение висело у входа в городскую общественную туалетную.

В Днепропетровске в трамвайных вагонах на передних местах, где привыкли видеть табличку с указанием, что это места для инвалидов и пассажиров с детьми, во время оккупации красовалось категорическое: «только для немцев».

«Новый порядок» в «новой Европе» учитывал все: сколько населения необходимо оставить, чтобы нормально работали заводы, фабрики, рудники, транспорт, засевались и убирались поля. Все же остальное, «лишнее» население подлежало уничтожению. Для этой акции уже дымили десятками труб крематории гигантских комбинатов смерти: Освенцима, Маутхаузена, Бухенвальда, Равенсбрюка, Заксенхаузена. Там умерщвление мирных жителей было поставлено на промышленную основу, с последующим использованием отходов этого небывалого в истории человечества производства. А именно: пепел сожженных шел для удобрений бауэрам их ухоженных полей, волосы – для набивки матрасов, человеческая кожа – на дамские сумочки, перчатки, абажуры…

Да, будущее советским людям было уже предопределено планами германских монополистов, всем рейхом, параноиком-фюрером: и его кровавой бандой.

А для более успешного ведения войны за мировое господство гитлеровской Германии надо было получать с Днепропетровщины эшелоны железной и марганцевой руды, миллионы тонн чугуна, стали, проката. И конечно же – зерно, мясо, яйца. Все это в избытке должен поставлять «Дойчлянду» Днепропетровский генеральный округ. Так переиначили нашу область оккупационные власти.

Впрочем, вся Украина была перекроена и расчленена по их усмотрению. Шесть генеральных округов составляли рейхскомиссариат. Руководил им наместник Гитлера на Украине – рейхскомиссар Эрих Кох.

Кровавым террором гитлеровцы хотели вселить страх и покорность в души днепропетровцев, исключить всякую возможность сопротивления оккупационным порядкам, превратить советских людей в запуганных и покорных рабов. Но вот в последнем-то немецко-фашистские захватчики как раз и просчитались.

Еще в июле – августе 1941 года, когда над Днепропетровщиной нависла угроза фашистской оккупации, были созданы подпольные обком партии, 7 горкомов, 29 райкомов, 32 партизанских отряда. И в подполье, и в партизанских отрядах было оставлено 2902 человека, из них коммунистов – 784 человека.

Областной подпольный комитет партии был подобран и утвержден обкомом КП(б)У в августе 1941 года в составе трех человек. Секретарем подпольного обкома утвердили Николая Ивановича Сташкова, работавшего заведующим сектором отдела кадров обкома партии; заместителем секретаря подпольного обкома назначили Д. Г. Садовниченко, бывшего секретаря Лиманского райкома КП(б)У Измаильской области, работавшего в 30-х годах на комсомольской работе в городе Павлограде: членом подпольного обкома утвердили Д. С. Сытника, который до войны работал заведующим райземотделом Юрьевского района.

Местом нахождения подпольного обкома определили город Павлоград. Выбрали этот город из конспиративных соображений.

Всей своей жизнью Н. И. Сташков был подготовлен к такому серьезному и трудному заданию, которое ему доверила партия.

Родился он 2 апреля 1907 года в Одессе в семье рабочего. С малых лет остался без родных. Сначала он лишился отца, которого в 1914 году за революционную деятельность выслали в Сибирь. Через некоторое время умерла мать.

В десятилетнем возрасте он из Одессы отправился в далекую и суровую Сибирь разыскивать отца. Мальчишка сумел добраться до Иркутска. Там в декабре 1917 года его, полумертвого от холода и голода, подобрали на одном из полустанков красногвардейцы Блюхера. Мальчик попросил, чтобы его насовсем оставили в отряде.

– А как тебя зовут? – весело спросил Блюхер.

– Коля Сташок.

– А почему Сташок? А не лучше ли Сташков?

Так Николай Сташок превратился в Сташкова. Легендарный герой гражданской войны стал как бы крестным отцом будущего Героя Советского Союза…

С бойцами Блюхера Коля Сташков и прошел дороги гражданской войны. Участвуя в боях с врангелевцами, снова оказался на Украине. Воевал под Перекопом, Каховкой.

В 1921 году четырнадцатилетнего красноармейца направляют в Харьков на курсы красных старшин. Потом в Одесскую пехотную школу. В 1925 году после демобилизации работает в Луганске слесарем на машиностроительном заводе имени Октябрьской революции.

В 1926 году Николай Сташков переезжает в Днепропетровск, устраивается на завод «Спартак», тоже слесарем. Недавний солдат революции активно участвует в комсомольской жизни завода, города.

Как активного комсомольца окружном ЛКСМУ направляет его в село Славянку Межевского района для проведения коллективизации и создания комсомольских ячеек на селе, для подъема сельскохозяйственного производства.

Время было суровое. Кулачье отчаянно сопротивлялось. В городского безбожника, так окрестили Н. Сташкова местные кулаки, несколько раз стреляли. Он был дважды ранен. Но двадцатилетний комсомолец безбоязненно продолжал выполнять задание партии. Так будет и впредь: куда бы его не посылала партия, он с честью оправдывал ее высокое доверие.

В 1930 году Николая Сташкова посылают учиться в металлургический институт. В 1931 году его принимают в члены партии. Через два года обком партии направляет его на работу в политотдел Коларовской МТС на должность заместителя начальника МТС по комсомолу.

С 1936 по 1939 год он снова на службе в рядах Красной Армии. После демобилизации – в Днепропетровске, на партийной работе: секретарь партийной организации Амурского речпорта, инструктор Кировского райкома партии.