Текст книги "Грозные версты
(Днепропетровщина 1941-1944 гг.)"
Автор книги: Рем Суворов
Соавторы: Владимир Дубовик,Андрей Снитко
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Родина высоко оценила подвиг партизан и подпольщиков Днепропетровской области.
Николаю Ивановичу Сташкову 2 мая 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза.
За героизм и мужество, проявленные в борьбе с врагом, 1113 партизан и подпольщиков, действовавших на Днепропетровщине, награждены орденами и медалями.
В областном центре на набережной воздвигнут памятник Н. И. Сташкову. О нем сняли кинофильм болгарские кинематографисты. Установлены памятники героям Амур-Нижнеднепровского, Кайдакского, Синельниковского, Криворожского, Никопольского подполья. Героев-подпольщиков и героев-партизан навечно зачисляют в трудовые коллективы. У героев – одна дата. Дата рождения. Они всегда в нашем строю.
Мы были посланцами партии
Н. О. Сарана,
бывшая связная ЦК КП(б)У
Мы, группа связных Большой земли, в сопровождении армейского разводчика шли по полям Лозовского района на Харьковщине.
…Путь мой лежал на оккупированную врагом Днепропетровщину – к родному городу, где остались мать и сестра. Думалось, поход этот будет не таким трудным, ведь шла к своим. Однако понимала: в Днепропетровске встречу многих знакомых. Поэтому отправилась на задание без клички, под собственной фамилией и с подлинными документами. По легенде, в которую каждый должен был поверить, училась в Харькове в авиационном институте, эвакуироваться на восток не захотела. Возвращаюсь домой.
Эта встреча состоялась в конце мая 1942 года. Осторожный, хорошо знающий законы конспирации, секретарь обкома – настоящая фамилия его была Сташков Николай Иванович – долго расспрашивал, проверял документы, пока не убедился, что имеет дело с посланцем ЦК КП(б)У. «А тебе, случайно, не страшно было пробиваться через фронт?» – спросил тепло, по-отцовски. И мне вспомнилась прощальная встреча в Ворошиловграде с Д. С. Коротченко. Секретарь ЦК ласково разговаривал со мной, маленькой, худенькой, а потом спросил: «Не боишься?». Я чуть слышно от волнения ответила: «Боюсь, что не пошлете».
Николай Иванович жил в Павлограде, но почти постоянно находился в дороге – пешком обходил подпольные организации области, устанавливал связи с надежными людьми. Жил в большой нужде. К тому же у него обострилась старая болезнь – туберкулез. И хотя я его видела всегда подтянутым, бодрым, чувствовалось, что болезнь мучает его и эта бодрость – нелегко дается.
В Днепропетровск Сташкова привело то же, что и меня: отсутствие связи с подпольем города.
– Итак, договоримся, – сказал он, – побудешь здесь, пока сформируем подпольный горком партии. Будешь помогать мне. Потом вернешься на Большую землю и доложишь Центральному Комитету обо всем, что сделали.
В городе в то время действовало немало подпольных организаций, у которых не было единого руководства. Николай Иванович начал разыскивать руководителей организаций, интересовался их деятельностью. Познакомил он и меня с некоторыми работниками подполья, рассказал о трудностях, с которыми приходилось встречаться. Одновременно я много ходила, наблюдала жизнь в оккупированном городе, бывала на базарах, разговаривала с жителями. Надо было как можно подробнее рассказать в ЦК о жизни днепропетровцев, о зверствах, которые совершали гитлеровцы на советской земле. Часто, принарядившись, прогуливалась по улицам с сестрой, высматривала размещение вражеских военных объектов.
Особенно запомнилось мне совещание руководителей групп подпольщиков, состоявшееся в городе где-то в конце мая. В маленьком домике в Жоржинском переулке, где жила связная подпольного обкома, молодая красавица Валя Алексеева, собрались гости. Звучали песни, танцы, смех, и никто не подумал бы, что это секретарь подпольного обкома проводит совещание, которое важной страницей войдет в историю днепропетровского подполья.
Первое слово секретарь обкома предоставил мне. В комнате сидели коммунисты, которые почти год не давали покоя гитлеровцам, совершали диверсии, и я должна была передать им руководящие указания ЦК, советы, чем заниматься в оккупированном городе, так дальше жить. Откровенно говоря, смутилась. Но сразу вспомнился четырнадцатилетний Саша Козак, посланец киевских подпольщиков, которому удалось прорваться на Большую землю, выдержав пытки в гестапо, голод. Три месяца шел он в лютые морозы по оккупированной территории, разыскивая линию фронта, и принес-таки в ЦК КП(б)У ценные сведения. А я, двадцатилетняя?!
И мой голос окреп – спокойно стала рассказывать о первомайском приказе Верховного Главнокомандующего, излагать директивы, которые мне поручили передать. Подпольщиков взволновал рассказ, и они забросали меня вопросами о жизни на Большой земле, положении на фронте: «Как там Москва?», «Где именно проходит линия фронта?», «Достаточно ли оружия, танков, артиллерии у Красной Армии?».
Людей, долго не имевших достоверной информации, интересовало все. И я, как могла, отвечала на их вопросы. Потом говорили об организационных делах, необходимости координации действий в пределах города. На совещании был избран новый состав подпольного горкома партии. Секретарем его стал Г. П. Савченко – политрук Красной Армии, которому посчастливилось бежать из плена. После возвращения в родной город он установил связь с коммунистами и комсомольцами, начал создавать подпольные организации, группы, которые все шире развертывали свою деятельность.
Подпольные партийные и патриотические организации и группы, действовавшие на многих предприятиях, выпускали листовки, разоблачали фашистский режим, предательскую роль украинских буржуазных националистов, призывали советских людей вести беспощадную борьбу с врагом. Они срывали планы гитлеровцев по восстановлению промышленных объектов, выполняя установки Родины: ни одной тонны сырья, металла не дать фашистам. Совершали смелые диверсии – взрывали склады с боеприпасами, горючим, организовывали аварии на транспорте и т. д.
Посчастливилось мне встретиться со многими подпольщиками. Познакомилась, в частности, с Лукой Берестовым, который до войны был инженером котельного завода. Подпольщики помогли ему стать директором завода, изготовлявшего оборудование для пищевой промышленности. Директорствовал он своеобразно: объединил вокруг себя надежных рабочих, организовывал вместе с ними экономические диверсии, срывал планы оккупантов. Но, конечно, действия свои старательно маскировал.
Большое впечатление произвел на меня и Александр Кравченко – мужественный, смелый коммунист. Он свободно владел немецким и английским языками. Фашисты назначили его главным механиком паровозоремонтного завода и поселили на территории предприятия, по городу разрешали ходить под надзором. Но это не мешало Кравченко совершать диверсии. В тот вечер, когда мы познакомились, его ребята повредили что-то в мартене, металл поднялся, заливая все вокруг. Тогда же им удалось взорвать электростанцию.
Выполнив задание, я должна была возвратиться на Большую землю. Распрощалась с товарищами. По дороге наведалась в Павлоград, еще раз встретилась со Сташковым – хотела убедиться, что он в безопасности. Как будто все было хорошо. Через полтора месяца добралась до Саратова – там находился тогда ЦК КП(б)У. Доложила о героических действиях днепропетровского подполья, не ведая, что Николай Сташков, Георгий Савченко, Александр Кравченко, Лука Берестов и многие другие уже были схвачены гестапо. Бесконечные допросы, жесточайшие пытки, обещания сохранить жизнь ценой предательства не сломили мужественных подпольщиков.
…Ныне я живу, как и до войны, в Днепропетровске. Моя квартира в центре города, недалеко от Днепра. Когда выпадает свободный час, какая-то тайная сила влечет меня к набережной, на встречу с человеком, общение с которым было для меня во время войны подлинной школой подпольной борьбы. Скульптор в бронзе воссоздал образ мужественного руководителя партийного подполья Днепропетровщины, секретаря подпольного обкома, Героя Советского Союза Николая Ивановича Сташкова.
ХРОНИКА ОГНЕННЫХ ЛЕТ
СООБЩЕНИЕ СОВИНФОРМБЮРО О ЗВЕРСТВАХ ГИТЛЕРОВЦЕВ В ГОР. ДНЕПРОПЕТРОВСКА
6 сентября 1941 г.
Захватив Днепропетровск, фашисты зверски расправились с жителями, не успевшими покинуть город. Озлобленные тем, что в городе не оказалось никаких запасов продовольствия и ценностей, фашистские мародеры врывались в дома и убивали жителей. Бежавший из города служащий коммунального отдела городского совета А. К. Приходченко рассказал, что «в доме № 17 по Чичеренской улице фашисты разграбили все квартиры, а жителей зарубили. На Большой Базарной улице пьяные фашистские солдаты задержали трех женщин. Привязав их к столбам, гитлеровцы дико надругались над ними, а затем умертвили». Рабочий днепропетровского железнодорожного депо Н. А. Кузьменко заявил, что «у кладбища фашисты расстреляли из пулеметов больше ста чел., оказавших сопротивление оккупантам, грабившим дома».
Жуткую картину наблюдали жильцы дома № 4 по Пушкинской улице – Г. С. Нефедов, Д. З. Кириленко, Я. Г. Жуковская, А. М. Петруничева. «Вечером по Пушкинской улице, – говорят они, – фашистская банда гнала, избивая плетьми и палками, группу совершенно раздетых жителей города. Окровавленные люди падали – их зверски били и гнали дальше. В конце улицы арестованных нагнал конный фашистский разъезд. Солдаты и офицеры были совершенно пьяны.
Офицер, налетев на арестованных, выхватил шашку и ударил по голове молодую женщину. Раздались крики. Офицер набросился на другую женщину. Та закрыла лицо рукой. Ударом шашки рука была, отрублена. Несчастные бросились в разные стороны. Это послужила сигналом для солдат. Они набросились на арестованных и зверски, зарубили 27 человек».
(«Сообщения Советского Информбюро», т. 1, с. 210.)
СООБЩЕНИЕ СОВИНФОРМБЮРО О ДИКИХ ЗВЕРСТВАХ ГИТЛЕРОВСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ В ГОР. КРИВОМ РОГЕ.
1 октября 1941 г.
Захватив Кривой Рог, немецкие войска учинили расправу над населением, которое не успело уйти с частями Красной Армии. Перешедшая линию фронта группа жителей Кривого Рога сообщила командованию о диких зверствах фашистских мерзавцев. Жена сотрудника филиала Украинского железорудного и марганцового института Григоренко Н. К. заявила: «Меня, мужа и двух других служащих филиала ночью под конвоем доставили в штаб немецкой части. Фашистский офицер потребовал от нас карты и различные сведения о рудниках Криворожья. Когда муж и его сослуживцы ответили, что никаких карт у них нет, офицер несколько раз ударил моего мужа по лицу плетью. Немецкий офицер и солдаты особенно издевались над инженером рудника Куличенко Г. С. Первым же ударом ему выбили глаз. Озверелые фашисты кололи его ножами, а потом застрелили. Моего мужа отправили в тюрьму. Товарищи мне потом передали, что он на другой день после очередного допроса умер».
Служащий горнорудного института Петренко А. С. рассказал: «В нашем институте немцы устроили настоящий погром в поисках материалов о рудниках. На второй день после вступления немцев в город они привели в институт пять горняков. К вечеру палачи выбросили на улицу трупы замученных. Несколько дней они лежали на мостовой».
Домашняя хозяйка Шашкина К. И. сообщила, что у нее на глазах пьяные немецкие солдаты схватили около электростанции двух девушек, затащили их во двор, изнасиловали, а потом задушили.
(Сообщения Советского Информбюро. М., 1944. Т. 1, с. 278.)
ЛИСТОВКА ДНЕПРОПЕТРОВСКОГО ПОДПОЛЬНОГО ОБКОМА КП(б)У С СООБЩЕНИЕМ О ПОЛОЖЕНИИ НА ФРОНТЕ И ПРИЗЫВОМ К НАСЕЛЕНИЮ НЕ ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗОВ И РАСПОРЯЖЕНИИ ФАШИСТСКОГО КОМАНДОВАНИЯ
Не ранее 27 января 1942 г.
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Прочти и расскажи товарищу
СМЕРТЬ ФАШИСТСКИМ ОККУПАНТАМ!
Товарищи!
Час расплаты настал. Гитлеровская свора расплачивается за все преступления, совершенные на нашей родной земле. Под мощными ударами нашей Красной Армии, которая 6 декабря 1941 г. перешла в наступление по всему фронту, откатываются все дальше и дальше на запад лучшие гитлеровские дивизии, озверелые батальоны СС и неохотно идущие в бой «войска союзников».
За это время освобождены тысячи населенных пунктов, над десятками городов вновь развевается красное знамя.
Уже около месяца Ленинград связан со всей страной. Московская область полностью очищена от гитлеровцев. Города Тихвин, Волхов, Уварово, Великие Луки, Калинин, Киров, Калуга и другие навсегда освобождены от кошмаров гитлеризма.
В настоящее время ведутся бои за город Курск, Орел, Сталинград и Таганрог. Войска Юго-Западного фронта с 18 по 27 января 1942 г., прорвав линию укрепления фашистов, прошли более ста километров на запад, освободив более ста населенных пунктов и среди них станции Лозовая и Конград.
С 6 декабря 1941 г. по 22 января 1942 г. гитлеровцы потеряли 1100 самолетов, 33 000 автомашин, 2767 танков, 4800 орудий, 6000 мотоциклов, на поле боя оставили убитыми около 300 000 солдат и офицеров.
Товарищи днепропетровцы, близок час и нашего освобождения от фашизма! Всеми силами помогайте нашей Красной Армии, не выполняйте приказов и распоряжений фашистского командования. Всячески тормозите работу своего производства, не очищайте дороги занесенные снегом, организуйтесь в отряды и группы, налаживайте связь между этими группами, но делайте это тщательно, остерегайтесь предательства, бейте и уничтожайте материальную часть и боеприпасы фашистов. Дезорганизуйте работу транспорта. Не подчиняйтесь приказам гитлеровских прихлебателей, украинско-немецких буржуазных националистов. Не верьте продажной печати, которая дает сводки, высосанные из пальца. Передавайте друг другу вести из родной Москвы.
Все силы на помощь Красной Армии, несущей освобождение от гитлеровского рабства!
Смерть фашистским оккупантам!
Комитет ВКП(б).
(Партархив Днепропетровского обкома Компартии Украины, ф. 19, оп. 8, д. 1, лл. 242–243. Заверенная копия. Машинопись.)
СООБЩЕНИЕ СОВИНФОРМБЮРО О ЗВЕРСКОМ РАССТРЕЛЕ ГИТЛЕРОВЦАМИ РАБОЧИХ ДНЕПРОПЕТРОВСКИХ ПАРОВОЗНЫХ МАСТЕРСКИХ ЗА ОТКАЗ ВЫЕХАТЬ В ГИТЛЕРОВСКУЮ ГЕРМАНИЮ
31 июля 1942 г.
Получено сообщение о чудовищном преступлении немецко-фашистских людоедов.
В начале июля в Днепропетровске фашисты арестовали 150 рабочих паровозных мастерских за отказ поехать на работу в Германию. Гитлеровские мерзавцы в течение семи дней морили арестованных рабочих голодом, а потом вывели их за город и расстреляли.
(«Сообщения Советского Информбюро», т. 3, с. 73.)
ОБРАЩЕНИЕ ПОДПОЛЬНОГО ОБКОМА КП(б)У К НАСЕЛЕНИЮ ОБЛАСТИ С ПРИЗЫВОМ СРЫВАТЬ МЕРОПРИЯТИЯ ГИТЛЕРОВЦЕВ ПО НАСИЛЬСТВЕННОМУ УГОНУ МОЛОДЕЖИ В ФАШИСТСКУЮ ГЕРМАНИЮ, ОБЪЕДИНЯТЬСЯ В ПАРТИЗАНСКИЕ ОТРЯДЫ ДЛЯ БОРЬБЫ С ОККУПАНТАМИ
Октябрь 1942 г.
Дорогі брати i сестри!
Фашисти хочуть забрати молодь нашої країни віком від 18–25 pp. на так звану виробничу службу. Не вірте цій брехні i провокації гітлерівців. Бо вже не одна сотня тисяч загинула українців, які довірились брехням та провокациям фашистів. Хто повернувся з тих, кого загнали в фашистську Німеччину? Ніхто. А якщо i повернувся, то тільки лише калікою. Вже не одна мати оплакала свою доньку чи сина, а гітлерівці тішили нас, що ці люди через півроку повернуться знов до хати. Цю молодь фашисти хочуть кинути в полум'я війни, яким вони охвачені, та з якого ніколи не вирвуться.
У фашистів дуже кепські справи. Червона Apмія їx жене i б'є під Сталінградом, а вони тішать так званою «виробничою службою». Ми не підемо губити своїх батьків, братів, які йдуть на визволення нас від фашистського ярма. До бою, молодь, проти фашизму, гуртуйся в партизанські загони, бий фашистів, руйнуй залізничні мости! Ми теж від діда до внука підем вкупі з Вами.
За вільну Батьківщину, у бій проти німецько-фашистських загарбників!
За допомогу Червоній Армії!
м. Павлоград, жовтень 1942 р.
(Партархив Днепропетровского обкома Компартии Украины, ф. 19, оп. 8, д. 1, л. 237. Копия. Машинопись.)
ВОЗЗВАНИЕ ДНЕПРОПЕТРОВСКОГО ПОДПОЛЬНОГО ОБКОМА КП(б)У К ТРУДЯЩИМСЯ ГОР. ПАВЛОГРАДА С ПРИЗЫВОМ К ВОССТАНИЮ ПРОТИВ ФАШИСТОВ
13 февраля 1943 г.
Украинцы! Русские!
Германский фашизм напал на нашу Родину неожиданно, предательски. И вот уже более 20 месяцев терзает этот хищник нашу страну, мстит ей за смелость создания Отчизны рабочих и крестьян.
Под мощными ударами Красной Армии мутно-коричневая волна катится назад. В этот час наш долг, наша обязанность перед народами СССР и всем человечеством ускорить гибель этих варваров, помочь нашим красным героям добить фашистских псов.
Подымайтесь, все честные граждане!
Пусть наши города и села охватит огонь негодования. Пусть все леса наполнятся громом голосов:
К оружию! К оружию!
Пусть каждый дом даст бойца, пусть села превратятся в батальоны, а города – в полки.
В поход! В бой!
Не беда, что у вас нет много пулеметов, пушек, танков. Города, превратитесь в леса пик, а ты, деревня, возьми вилы. Все годится в хороших руках. Мы у себя дома. Нам поможет и зимняя стужа, нам поможет и дождь. Победа или смерть!
Кто хочет, тот все может. Даже плохое оружие – прекрасное орудие, если человек храбр. Старый штык, обломок сабли, железная палка – все способно наносить смертельные удары, если они находятся в мужественных руках. Партизаны 1918–1919 гг. были вооружены не лучше нас, но являлись грозой немцев-оккупантов.
Так немедленно, как можно скорее, не теряя дня, не теряя часа, каждый – рабочий, колхозник, служащий – пусть найдет у себя или подберет с земли, что-то похоже на оружие или метательный снаряд.
Взрывайте склады, нагромождайте кучи булыжника, перекуйте плуги в топоры, превратите борозды в окопы.
Сражайтесь всем, что Вам попадется под руку.
Каждый должен теперь проявить себя.
Пусть каждый мужчина будет Чапаевым или Щорсом, пусть каждая женщина будет героиней.
Пусть улицы наших городов и сел пожирают неприятеля, пусть окна шлют ему смерть, пусть из домов в него бросают домашнюю утварь, пусть с крыш на него обрушивается град черепицы и камней.
Тревожьте оккупантов здесь, громите их там, перехватывайте обозы, уничтожайте машины, ломайте мосты, разрушайте дороги, рвите провода, ройте рвы и канавы. Пусть Украина превратится в ад, в котором сгорят фашисты.
Будем вести войну днем и ночью, будем вести ее на равнинах, будем вести ее в лесах, будем вести ее в горах.
Без передышки. Без сна. Без отдыха.
Поднимайся, украинский люд, разогни согнутую спину, и хищная стая коршунов разлетится во все стороны.
Пусть на пылающей земле нашей Родины с каждым днем растет эта армия мстителей. Никто не должен уклониться от исполнения своего долга.
Боритесь геройски, будьте безжалостны, патриоты!
Мы должны показать, как мы любим свободу, свою Родину, как умеем выполнять свой долг.
Да сгинет черный мрак фашизма!
Да существует вечно в лучезарном свете наша великая страна!
г. Павлоград, 13/ІІ—1943 г.
(Партархив Днепропетровского обкома Компартии Украины, ф. 19, оп. 8, д. 1, лл. 233–235. Заверенная копия. Машинопись.)
ПИСЬМА СЕКРЕТАРЯ ДНЕПРОПЕТРОВСКОГО ПОДПОЛЬНОГО ОБКОМА ПАРТИИ Н. И. СТАШКОВА РОДНЫМ И ТОВАРИЩАМ ПО ПОДПОЛЬЮ
26 сентября 1941 г.—
24 сентября 1942 г.
ПИСЬМА ЖЕНЕ, СЫНУ И ДОЧЕРИ
26 сентября 1941 г.
Добрый день, Катенька! Валерик!
Пишу вам 2-е письмо, сегодня 26.9.41 г… Остаюсь работать без страха, без принуждения. Буду жив – встретимся, расскажу. Если умру, пусть дети знают, что их отец был не трус и отдал жизнь за дело партии Ленина, за дело Родины. Пусть, Катенька, дети знают, что их отец был настоящим большевиком-ленинцем, оставшимся работать в подполье, на большой ответственной работе.
Умру – детей жалей, люби. Пусть дети знают, что я от них жду в будущем настоящих патриотов Страны Советов. Пусть учатся отлично…
Может быть, это мое последнее письмо. Прошу тебя: сохрани для памяти, детям.
Знайте, что вас я любил так же, как свою Родину-мать. Умру за Родину – значит умру за ваше счастье. Не осуждайте, так нужно, так требует обстановка, так требует история, а историю делают люди. На мою долю выпало счастье продолжать борьбу с фашистской гадиной, с этим зверьем, в подполье. За кровь отцов, за разорение и муки миллионов людей, за разорение любимого города и гнезда мы, подпольщики, отомстим тысячам фашистских шакалов.
Мои родненькие! Иду на очень опасное дело, но иду смело, без хныканья, потому что знаю, что наше дело правое, победа рано ли, поздно ли, но за нами. Лучше погибнуть героем, чем стать рабом.
До свидания.
Не плачь, не горюй. Еще раз подтверждаю: при Советской власти не пропадешь, только будь смелой…
Целую крепко, крепко. Мне не пиши.
Папа.
27 сентября 1941 г.
Добрый день, Катенька! Сынок Валерий!
Пишу 27.9.41 г. Пишу последнее письмо, больше писать не смогу до нашей встречи. Катенька, не плачь, не горюй, смотри за детьми. Материально ты обеспечена, если что нужно будет, обращайся в обком партии. Помогут тебе. Детей воспитывай в духе беззаветной преданности партии Ленина, в духе преданности Сов. власти и народу.
Валерий вырастет, если меня не будет, расскажешь ему обо мне. Аллочка! Та знает все, пусть учится. Держи связь с Днепропетровским обкомом, с тт. Грушевым и Кучмием.
До свидания.
Целую крепко.
Твой муж и отец детей.
ПИСЬМО ТОВАРИЩАМ
24 сентября 1942 г.
Товарищи!
Тюрьма переполнена провокаторами. Знайте, что уколы не страшны. Делается это так: агент сидит с вами, задает вам вопросы. Слабые люди заводят разговор. В болтовне выдают тайны. Агент фиксирует и передает следователю. Когда вы приходите к следователю, он задает вам вопрос. Если вы не отвечаете, тогда дают уколы. Очень болезненно проводится эта пытка. После того как вы приходите в нормальное состояние, вам говорят: под влиянием уколов вы говорили то-то и то-то. На самом деле это записи провокатора.
Со мной сидели провокаторы: Кулиш С. и еще один, Осипенко, с Васильковского района, его жена – Зина. Эти трое – бывшие парашютисты, но сейчас работают провокаторами. Не одну сотню людей они выдали. Сидели и провоцировали Берестова Л. – директора завода Маслопрома, Новичука П., моего отца, Быковского В., Шохова Ю., Токмакова Н., Александра Кравченко, Калинкина М., Юру Савченко. Жена Осипенко обрабатывала Веру Хитько, Харитину Журавлеву, Алексееву Валю и других.
Прощайте, товарищи!
Будет возможность вынести или передать на волю эту записку, передайте или сохраните до прихода Советской власти.
Ваш Н. Сташков.
24. IX.1942 г.
Он возвратился в родной Днепропетровск за два дня до начала войны. Едва успел обойти друзей, побывать на заводе «Спартак», где много лет пришлось слесарить, и на местах прежней комсомольской и партийной работы, как в небо над Днепром появились первые самолеты с фашистской свастикой.
Несмотря на недавнее увольнение из рядов Советской Армии по болезни и снятие с воинского учета, Николай Иванович первым делом пошел в военкомат. Затем утром 23 июня отправил телеграмму в Москву на имя наркома обороны и начальника Политического управления Советской Армии.
«Считаю своим долгом защищать Родину, – писал он. – Прошу назначить в действующую армию. Здоровье восстановил, семью устроил. Назначение телеграфируйте…»
И подпись – «Сташков».
Как солдат революции и верный сын партии, Николай Иванович стремился быть в первых рядах защитников Родины. Получив из Москвы отрицательный ответ, он явился в обком партии. «Мне 34 года, я полон сил, готов выполнить любое задание», – заявил он.
Сташкова хорошо знали в областной партийной и комсомольской организациях.
Начались горячие будни без сна и отдыха, когда он стал работать в обкоме КП(б)У. Вместо фронта он поехал в Криворожье по делам эвакуации промышленного оборудования и людей на восток. А когда враг подошел к Днепропетровщине, Николай Иванович стал секретарем Днепропетровского подпольного обкома партии.
Для борьбы в тылу врага областная партийная организация, руководствуясь решениями Центрального Комитета партии, создала сеть коммунистического подполья и партизанских отрядов.
Немецко-фашистские оккупанты, захватив к концу августа 1941 года Днепропетровск, стали огнем и мечом устанавливать свой «новый порядок». Начались массовые аресты коммунистов и всех советских патриотов. 13–15 октября гестаповцы и полицейские расстреляли в Днепропетровске 12 тысяч мирных жителей, зарыв их в противотанковом рву на окраине города. Такими зверскими мерами враг хотел запугать советских людей, поставить их на колени.
День ото дня росло и ширилось партизанское движение патриотов, возглавляемое и направляемое подпольным обкомом партии. Н. И. Сташков в октябре – ноябре 1941 года обошел пешком многие районы области и установил личный контакт с руководителями Павлоградского, Синельниковского и других подпольных горкомов и райкомов партии, а также с вожаками комсомольско-молодежных организаций. В ноябре он провел «лесную» партийную конференцию, на которой присутствовали коммунисты партизанских отрядов области. В январе и апреле 1942 года под руководством Николая Ивановича были проведены в Павлограде совещания секретарей подпольных горкомов и райкомов партии.
Рабочие Днепропетровска, Днепродзержинска, горняки Криворожья и Марганца, рабочие других промышленных центров саботировали все мероприятия фашистов. Так и не удалось им пустить в ход ни одного сколько-нибудь значительного завода. Оккупанты были вынуждены отправлять на ремонт в Германию подбитые пушки, танки, паровозы, автомашины. На железных дорогах все чаще происходили крушения.
ЦК КП(б)У для связи с Днепропетровским подпольным обкомом партии направил в тыл врага своих связных. Одна из них, Н. А. Сарана, рассказывала: «Незабываема была первая встреча с Н. И. Сташковым в Днепропетровске в мае 1942 года. Пришел он на явочную квартиру весь какой-то просветленный, широко улыбающийся. «Спасибо ЦК, – сказал он, – что нас не забывают, знают о нашей скромной работе, помогают».
На следующий день собрался актив Днепропетровской подпольной организации. «Тут я встретила замечательных соратников Н. И. Сташкова – секретаря горкома партии Георгия Савченко, Захара Демьянченко, Тихона Маслова, Луку Берестова, Игоря Клюева, Игоря Дементьева, Валентину Алексееву, – продолжает рассказ Н. А. Сарана. – Все они были молоды, излучали какую-то внутреннюю энергию, присущую настоящим бойцам».
Гестаповцы долго и упорно искали организаторов и руководителей советского подполья. Одному из провокаторов все же удалось в июне 1942 года проникнуть на «свадьбу» молодых подпольщиков Веры Хитько и Николая Токмакова, во время которой Н. И. Сташков провел нелегальное совещание активистов.
После «свадьбы» была арестована первая группа подпольщиков, а 8–9 июля – вторая, более значительная. Но гестаповцам никак не удавалось выследить Н. И. Сташкова. В начале июля он перебрался в Павлоград, где находился подпольный обком партии, и оттуда руководил движением.
28 июля 1942 года Николай Иванович Сташков пришел на павлоградский рынок, чтобы встретиться с нужными людьми. Здесь его выследил шпик. Завязалась перестрелка. Николай Иванович был ранен в бедро и руку и схвачен подоспевшими гестаповцами.
В Павлоград тут же примчался начальник СД (службы безопасности) штурмбанфюрер Мульде и под сильной охраной увез пленника в Днепропетровск, в 20-ю камеру гестаповской тюрьмы на улице Короленко. Здесь он узнал, что гитлеровцы не пощадили его 75-летнего отца, расстреляли его на глазах у жителей города.
Но и в тюрьме руководитель подпольщиков чувствовал себя ответственным за судьбы товарищей, всячески поддерживал и подбадривал их. Об этом, в частности, свидетельствует и публикуемая записка из тюрьмы.
В конце января 1943 года Сташков был казнен.
За подвиги во время Великой Отечественной войны Николаю Ивановичу Сташкову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Одна из улиц города Днепропетровска названа именем славного секретаря подпольного обкома партии.
Жена героя Екатерина Степановна, дочь Алла и сын Валерий во время войны находились в эвакуации. После освобождения Днепропетровска Советской Армией они вернулись в родной город. Алла Николаевна окончила институт и ныне работает в Днепропетровске, а сын Валерий Николаевич живет в Москве.
Письма Н. И. Сташкова хранятся в партийном архиве Днепропетровского обкома партии.
ПИСЬМО И ЗАПИСКИ СЕКРЕТАРЯ ДНЕПРОПЕТРОВСКОГО ПОДПОЛЬНОГО ГОРКОМА КП(б)У Г. П. САВЧЕНКО
19 марта – 21 декабря 1942 г.
Письмо родным
Дорогие родители, сестричка Тина!
Если когда-либо встретимся, на что я, несмотря на усложненную обстановку, не теряю надежды, то расскажу побольше. А пока опишу вкратце, что было со мной за последние девять-десять месяцев. Этот период в моей жизни более богат событиями, чем все, вместе взятые, предыдущие годы. За это время пришлось перенести разное: начиная от боевого крещения и кончая концентрационными лагерями. Словом, повидал немало.
До августа с боями отступали на восток. Затем наше соединение окружили, и вот здесь началось. Плен. Лагерь. Побег. Несколько дней на свободе. Снова плен. Снова побег. И опять плен. На этот раз заключен в Бобруйскую крепость. Началось избиение палками, после которого около двух недель пролежал. Как только поправился, совершил побег. Решил идти в Днепропетровск, чтобы увидеть семью и продолжать бороться.
Какие причины толкают меня на это?
1) Я – коммунист. Не на словах, а прошедший большую коммунистическую школу. Партийный билет – это моя жизнь, а не ширма, которой можно в удобный момент прикрыться от житейской бури.
2) Вся моя прошлая жизнь заставляет принять именно это решение. Я рос, воспитывался и учился в годы Советской власти. Она вошла в мою кровь и плоть, и жизнь без или вне этой власти для меня немыслима. Все силы и старания я приложу к тому, чтобы над нашей страной и родным Днепропетровском развевалось красное знамя и моя земля была освобождена от этих горилл, бандитов, кровососов…
Какая ненависть кипит в груди! Ни один подлец и фашист, попавший ко мне в руки, не уйдет живым. Смерть гадам, которые осквернили нашу святую землю!
Если погибну, то знайте, что отдал все за освобождение Родины, умер за вас, мои дорогие.
Надеюсь, что «до свидания».
Крепко целую. Ваш сын и брат Юрий.
19 марта 1942 года.
Днепропетровск.
ЗАПИСКА ТЕТЕ – К. А. ШЕПИТЬКО
Спасибо за хлеб и особенно за белье, дорогая тетя. Мне жаль, что я причинил тебе и всем родным столько горя. Отсюда я, наверно, уже не выйду. Нас всех должны расстрелять сегодня или завтра. Знай, я ни о чем не жалею. Правда все равно будет на нашей стороне. Передай Клаве, чтобы воспитывала Галю честным, справедливым человеком. Тяжело ей будет без мужа, а дочке без отца. Пусть выходит замуж, если найдет друга по душе. Я отдаю жизнь за Родину. Прощайте.
ЗАПИСКА ТОВАРИЩАМ ПО БОРЬБЕ
Привет, мои дорогие!
Благодарю за участие, которое вы принимаете в моей судьбе. Эта записка, по всей вероятности, является последним «прости».