Текст книги "Эволюция.net (СИ)"

Автор книги: Rem Kamenev

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Рэкс резко подошёл к Дарианне, взял её за плечи и встряхнул:

– Не вздумай говорить ничего такого! Больше никогда, никогда, слышишь? Я запрещаю!

– Хорошо, я постараюсь. Только не стреляй в меня слишком поспешно, – усмехнулась Дарианна. Рэкс резко отшатнулся, а она закончила фразу:

– Думаешь, я не понимаю, что тебе приказали меня убить, если будут признаки того, что меня зомбировали?!

Смотрины

– Сандра, ты как, готова? – Тёмыч был уже весь на иголках, даже ретушь визуализации не скрывала волнения.

– Готова, абсолютно, – Александра, как могла, успокаивала друга, хотя у самой поджилки тряслись и на душе словно кошки скребли. Мало того, что её страшил коварный Гвандониус, встречаться с которым даже в симуляционном мире было страшновато, так ещё и тяжёлый осадок остался от последнего сновидения про Рэкса. После него был релаксирующий сон, однако он не смыл все следы ужаса с её души – стоило закрыть глаза, как виделись горы трупов. 'А ведь потомки этих подонских убийц могу быть среди нас, – думала она. – И даже гордиться своими предками. Надеюсь, никто из моих друзей, узнай, что их прапрадед хладнокровно расстреливал сотни безоружных людей, не будет искать ему оправдания в разного рода иезуитских целесообразностях'.

– Я абсолютно готова, – прошептала про себя Саша и дала команду на вход в своё эльсинорское воплощение. Крестьянская дочь в нарядах графской дочери выглядела комично, да и двигалась она весьма неуклюже, но что поделать. 'Если ноги никому не отдавлю, считай, справилась', – думала Александрина.

Бал у короля Гвандониуса был довольно многолюдным, только вот присутствовали на нём сплошь его подданные. Это Александрине шепнул Темучин, который присутствовал в качестве посла графа. Гвандониус приглашал и его жену, но Стефанию оставили в графстве по соображениям абсолютного её несходства с 'младшей сестрой'. Из завидных невест, кроме Александрины, присутствовала ещё только Элеонора, которая очень не хотела ехать к 'мерзкому отравителю', но заговорщики, а главное Тася, уговорили её быть на балу, чтобы у Гвандониуса было полное ощущение, что его план работает.

Список кавалеров Александрины утверждал Темучин, её статус не позволял никакой самодеятельности, что было огорчительно, потому что ей хотелось поплясать от души с кем-нибудь помоложе, а приходилось еле переступать с ноги на ногу с малоприятными толстяками.

– Графиня, позвольте, – наконец-то к Александрине подошёл кто-то симпатичный. 'Привет, Макс', – мысленно поздоровалась с подошедшим Саша, но ответил ему Темучин с издёвкой в голосе: 'Графиня позволяет'.

Когда Александрина и 'Макс' танцевали, пару раз она ему на ногу наступила, тот морщился, но молчал. Поскольку Макс, как апельсинка, не мог полностью войти в аватар, то он лишь с трудом руководил своим виртуальным персонажем, а в остальном этот истинный эльсинорец оставался самим собой. Танцуя с юной графиней, он со страхом поглядывал на короля, наверное, опасаясь монаршего гнева, как-никак танцует с его предполагаемой невестой. 'Вот, наверное, удивляется, какого лешего его потянуло пригласить меня на танец, да ещё и в списке разрешённых партнёров почему-то оказался', – посмеивалась про себя Александрина.

Станцевала Александрина и с Людмилой, которая предстала перед ней в образе толстого отдышливого старого барона, что был подданным графа Ди Грасси и сопровождал Темучина и Александрину в этой поездке. Понятное дело, что этот тоже был истинным и точно так же недоумевал по поводу своего необъяснимого назначения в графское посольство и танца с графиней на балу. Максу и Людмиле стоило больших трудов управлять этими персонажами, но они были рады принести хоть какую-то пользу. Другое дело Тёма, тот резвился в своём эльсинорском воплощении, как ребёнок, словно это действительно было его второе я. Он буквально сроднился со своим аватаром, и Саша уже начинала сомневаться, что реальным был Артемий, а не Темучин.

– Плохой знак, – шепнул Александрине Темучин, – Гвандониус пригласил Элеонору на танец первой.

Было видно, как Тёма волнуется, даже находясь в образе брутального вояки. Кроме всего прочего, он бы соавтором этого плана и боялся подвести друзей.

Тем временем пришла очередь и Александрины очаровывать короля. В отличие от других кавалеров, которые подходили к ним, к королю графиня подошла сама под руку с Темучином.

– Ваше Величество, – сказал тот, поклонившись и вручая руку Александрины.

Король, словно нехотя, её взял, и они вышли в центр зала.

Сам танец юная графиня провела словно во сне, двигаясь как деревянная, то и дело почти наступая на ногу партнёру. Она полностью сосредоточилась на вопросах Гвандониуса, пытаясь не испортить весь план нелепым ответом.

– Вы сегодня прелестно выглядите, – сказал король как будто абсолютно искренне, – портрет совершенно не передаёт вашего настоящего очарования.

'Ты даже не знаешь, насколько я на самом деле очаровательна', – посмеялась про себя Саша, Александрина же ответила какую-то дежурную любезность.

– Как, должно быть, вы были счастливы узнать, что вы графиня, а не дочь простого крестьянина?

– Я всегда знала, что с моим происхождением всё не так просто, – потупив взгляд, отвечала Александрина, – матушка много раз говорила, что я обязательно выйду замуж за принца.

– А что вы скажете, если руку и сердце вам предложит король? – Гвандониус очаровательно улыбнулся.

– Не смею о таком даже мечтать, – еле прошептала графиня.

Александрине казалось, что она неплохо справляется со своей ролью, рассказывая, как любит её граф-отец, как он обещает, что однажды она будет управлять всем графством, но она при этом надеется, что все труды по управлению возьмёт на себя её супруг...

– Посещала ли сердце юной графини пылкая любовь? – перевёл разговор Гвандониус в опасную плоскость. – Я знаю, среди крестьян распространены ранние браки, и часто в пятнадцать лет девушки уже рожают детей.

Александрина, боясь переиграть, еле прошептала:

– Ваше Величество абсолютно прав, крестьянки в моём возрасте часто имеют уже мужей и детей, но меня совершенно не привлекали эти неотёсанные мужланы. От одной мысли, что я могу стать женой одного из них, мне становилось плохо. Все они такие тупицы, только и знали, что бахвалится силой и ловкостью, нет бы кто умом блеснул. Никто из них не был даже на одну сотую так очарователен...

После этой фразы Александрина замолчала, словно испугавшись, что допустила огромную оплошность, чуть не сравнив крестьянина с королём.

– Да, крестьяне умом не блещут, да и зачем им, но то есть мы, – улыбнулся Гвандониус, словно не заметив бестактности девушки.

Когда танец подошёл к концу, король подвёл Александрину к Темучину и с искренней улыбкой сказал:

– Вручаю эту жемчужину в руки её верного хранителя – берегите, она настоящее сокровище.

Когда король отошёл, Александрина прошептала на ухо Темучину:

– Слушай, а парень мне кажется душкой, ты не думаешь, что дурная слава не справедлива к нему?

– Сандра, ты это, того, не увлекайся, – рассмеялся тот. – Честно говоря, я тоже был в растерянности после первой встречи с ним, но слишком уж мягко стелет – переигрывает он с образом хорошего парня. Кстати, ты не забыла, что он вообще-то не настоящий король? Смотри, не влюбись в виртуальную личину.

– Кто бы говорил, поди во снах уже Стефанию видишь? – поддела друга Саша.

– Слушай, что я вижу во снах, не дай бог, да ты и сама в курсе – последняя серия про Рэкса...

После танца с королём Александрина ни с кем уже не танцевала, и Темучин вскоре увёл её с бала – якобы графине стало дурно, и она желает прилечь. Оставив свой аватар в спальне, Саша вернулась в реальную жизнь, и тут же связалась с Понтиаком. Тот был у Таси, которая присутствовала на балу в качестве подружки Элеоноры, и тоже уже вышла из своего эльсинорского воплощения.

– Ну как, сильно я нелепо выглядела в образе графини-крестьянки? – спросила Саша у Таси.

– Хм, ты... старалась, не спорю, но на сеновале ты бы выглядела органичнее, -откровенно сказала Тася.

Во время этой фразы к разговору присоединился Тёмыч, который услышал только её окончание, и попробовал приободрить девушек:

– А мне кажется, Гвандониус ожидал увидеть что похуже, и у нас по-прежнему неплохие шансы. Кстати, Купер, что там мудрец?

Понтиак с опаской ожидал этого вопроса, потому что ему нечего было ответить по существу.

– Не знаю, – с выдохом сказал он. – Этот Толкиан загадочная личность, что он там себе думает, как его убедить, – вообще не представляю.

Тут к разговору присоединились Макс с Людмилой, и Макс сказал:

– Я оставался на балу дольше вас, хотя справляться с этим парнем было трудно, он как чувствовал, что действует несамостоятельно, и это ему не нравилось. Так вот, минут через десять после ухода Александрины с Темучином к королю подошёл его Ловуальез и что-то прошептал на ухо. После этого король вскочил и, мне показалось, стал искать взглядом Александрину. Во всяком случае, он смотрел на то место, где вы стояли во время бала.

Новость была ободряющей, и друзья стали шумно обсуждать, что же такого сказали королю, может, всё-таки мудрец сделал то, о чём его просили? Однако достоверно ничего известно не было, и они решили, что Понтиаку стоит отправиться домой и оттуда связаться с Толкианом, возможно, он что-то прояснит.

После завершения коннекта Саша подумала, что свою роль в Эльсиноре она отыграла, и ей уже нет смысла входить в образ Александрины – аватар завтра отправится домой в своё графство и будет ожидать развития событий. По Тёминому плану Саше уже не обязательно было возвращаться в своё эльсинорское воплощение, даже если состоится свадьба Александрины и короля. От этой мысли у неё было и облегчение, и сожаление – она успела немного сродниться с образом деревенской девчонки, которой неожиданно круто подфартило в жизни. Саша решила, что не слишком фанатично, но она всё же будет навещать Эльсинор и присматривать за Александриной.

Немного покрутив педали на велосимуляторе, Саша уже собралась понежится в своём SPA, как неожиданно Друг сказал, что Понтиак запрашивает коллективный коннект с ней, Артемием, Таисией, Максом и Людмилой.

– Конечно, – торопливо ответила Саша.

– Привет ещё раз всем, – взволнованно проговорил Понтиак, – дедуля всё-таки решил нам помочь, но что-то я не уверен, что у него получилось.

– Он отказался предсказать гибель Гвандониусу в случае, если он женится на Элеоноре? – прямо спросил Тёма. – Именно с такой просьбой они обратились к Толкиану.

– Вот именно такое предсказание он давать не стал, – ответил Понтиак, – хитрый старикан был весьма доволен собой, когда я 'зашёл к нему в гости'. Впрочем, так происходит почти всегда. Он с радостью демонстрировал мне своё изобретение – симуляцию планеты, и долго отказывался сообщить, что конкретно он для нас сделал. В результате мне пришлось несколько раз похвалить созданный им мир и пообещать в следующий раз принести расшифровку кода человека. Я так понимаю, речь идёт о геноме. Только после этого он соблаговолил рассказать, что Гвандониус сам присылал гонца с богатыми подарками и вопросом: 'не было ли мудрецу какого видения насчёт короля и Элеоноры или короля и Александрины?'

– И что, что ответил Толкиан на этот вопрос? – спросил в нетерпении Тёма, и никто его за эту несдержанность не осуждал.

– Он ответил гонцу, что 'недавно ему приснился сон, в котором он видел послов с флагами короля Гвандониуса, направляющихся куда-то очень, очень далеко, а затем самого короля во главе огромной армии'.

– Намёк, что если он женится на Александрине, то граф даст ему свою армию для завоеваний? – предположил Макс.

– Будем надеяться, что он истолкует слова мудреца именно так, – сказал Понтиак.

– Знай он то, что знаю теперь я, – сказал Тёма, – то слова Толкиана предстали бы совсем в другом свете. Кстати, я не исключаю, что Толкиан – настоящий провидец, такое развитие событий вполне реально.

– В каком смысле? Мой неожиданный отец решил объединиться с Гвандониусом? – удивилась Александра.

– Как раз наоборот, – ответил Тёма.

– Подробности в студию! – потребовал Понтиак.

– Дело в том, – перешёл на шёпот Тёма, – что я недавно пообщался с графом, и он определённо не намерен отдавать свою дочь за этого типка, даже если тот сделает официальное предложение.

Новость ещё сильнее взбудоражила друзей, возникло подозрение, что намерения графа могут всё испортить – король снова вернётся к идее жениться на Элеоноре.

– Бедная Эля, столько усилий, и всё зря, – всхлипнула Тася.

– Спасибо, конечно, папочке, – пожала плечами Александра, – но если он заботиться обо мне, то я не намерена входить в аватар, если Александрина станет женой короля. Так что страдать будет только виртуальный персонаж.

– Не будь такой эгоисткой – дело не только в тебе, всем известно, что ты равнодушна к игровым симуляциям, но есть ведь и другие люди.

– Тёма, кого это ты имеешь в виду, себя? С каких это пор я стала эгоисткой, а ты стал 'симулянтом'? – возмутилась Саша.

– Друзья, не ругайтесь, – примирительным тоном сказал Макс, – у графа наверняка есть какой-то план.

– Надеюсь, такой план есть, иначе мы попадём в сложную ситуацию, – сердито проговорил Понтиак. – Времени всё меньше, да и с идеями напряжёнка.

– Дайте же всё объяснить, – обиженно сказал Тёма. – Не считайте меня и графа мерзавцами и нарушителями данного слова! Во-первых, если Александрина выйдет замуж за Гвандониуса, то в смертельной опасности окажутся аватары тех людей, кому Эльсинор совсем не так безразличен, как Сандре – граф, его старшая дочь, Стефания и наши с ней дети.

– И ты, – Саша никак не могла простить Тёме того, что он всё больше погружался в эту симуляцию.

Но тот решил пропустить это замечание мимо ушей и продолжил:

– Эти люди вложили в развитие своих персонажей много времени и сил. Граф к тому же может лишиться персонажа стоимостью несколько десятков миллионов долларов.

– Есть и во-вторых? – спросил Понтиак.

– Конечно! Смотрите, ситуация следующая: если король направляет послов к графу с официальным предложением о свадьбе, то в случае отказа графа или Александрины он не может просто так взять и жениться на Элеоноре. После того, как молодая графиня и принцесса присутствовали на этом балу, который был смотром невест, отказ королю будет рассматриваться как смертельное оскорбление. Если же он проглотит обиду и пошлёт сватов к Элеоноре, то Патриарх лично выгонит их из Патриархии, а то ещё войну Гвандониусу объявит. Со стороны же всё будет выглядеть так, что король сначала отверг Элеонору и выбрал графиню, а когда граф пнул его как щенка, то решил вернуться типа как к запасному варианту. Ничего более унизительного и придумать нельзя!

– Да, да, да! – радостно вскрикнула Тася, – Тёмочка совершенно прав! И никакие слухи про Элечку и этого пажа ему уже не помогут: весь Эльсинор решит, что это мелкая месть и подлость Гвандониуса, и будет его только сильнее презирать. И никто не поверит! Ура, ура, ура!

– Тасечка, не радуйся, ещё никто не послал мне сватов, – усмехнулась Саша, – хотя я старалась, как могла.

– Ты была обворожительна, – подтвердил Макс. – Я бы даже с тобой ещё раз станцевал. В смысле, ха-ха, с Александриной.

– Тёмыч, так что же будет делать король в этом случае? То есть если пошлёт сватов к Сандре, а та его отвергнет? – почти перебила Макса Людмила, которая до этого только слушала друзей.

– Гвандониус не такой уж и дурак, – ответил Тёма, – ни посылать сватов к Элеоноре, ни распространять слухи про неё он в этом случае не станет. По сути вариантов будет только два – остаться опозоренным и поставить крест на планах увеличить своё королевство, либо объявить графу войну.

– Походу мудрец-то и правда видит будущее! – удивлённо сказал Понтиак. – Чем больше с ним общаюсь, тем меньше считаю его просто виртуальной симуляцией. Если король посылает сватов к графу, то в любом случае потом он будет во главе сильной армии – либо вместе с графом, либо против него. И что Ди Грасси, не боится войны? Гвандониус ведь и союзников может привлечь, есть у графа могущественные враги?

– Враги есть, – подтвердил Тёма, – и очень даже сильные, но графу проще встретиться лицом к лицу с любой армией, чем ждать нож в спину от такого зятя.

– А я уговорю Элечку уговорить Патриарха стать союзником графа, – радовалась Тася.

– Что ж, остаётся только ждать выбора Гвандониуса, – резюмировал Понтиак, – а там видно будет. Мы сделали всё, что должны были. Да честное слово, – рассмеялся он, – никогда не думал, что способен участвовать в столь коварном заговоре! Да ещё против короля!

Фантастика

Була решил проводить совещания по итогам каждого выхода разведчиков в город – времени было в обрез, поэтому нужно быстро делать первоначальные выводы и корректировать планы. Совещания было решено проводить в усечённом составе, чтобы не превращать их в длительные дискуссии.

Приняв на скорую руку душ в карантинном отделе, Дарианна в сопровождении охранника отправилась в командный отсек, её участие в совещании признали необходимым. Идти ей было дальше остальных, поэтому она пришла последней и попала, что называется, с корабля на бал – среди участников совещания уже разгорелся спор. Главными оппонентами были Михаил и, как ни странно, Ти-Хо. Как поняла Дарианна, Михаил считал, что последний поход в Заброшенный город свидетельствовал о возросших рисках для людей, а Ти-Хо возражал и говорил, что у аналитика слишком короткая память, – ещё месяц назад почти каждый выход в город сопровождался нападениями на разведчиков. Когда в зал вошла Дарианна, Була решил взять бразды в свои руки и настойчиво попросил спорщиков утихомириться.

– Прошу всех действовать строго по регламенту, – сказал командир Базы, – сначала доклад группы Рэкса, затем доклад от секции аналитиков, потом вопросы докладчикам и только потом дискуссия. Пожалуйста, – пригласил он выступить Рэкса.

Рэкс был немногословен:

– Поход в Заброшенный город прошёл в штатном режиме, нападений или других агрессивных действий отмечено не было. Нам снова показали кадры из каких-то фильмов про довоенное прошлое, на этот раз про рабовладение и массовое убийство одних людей другими. Контакт с неизвестным разумом был ограниченным. Выход из здания был осуществлён беспрепятственно.

Когда Рэкс замолчал, другие участники совещания выглядели удивлённым: они были в курсе произошедшего из официального отчёта и считали, что непосредственный участник событий более красочно расскажет о своих впечатлениях, но Рэкс явно не собирался ничего добавлять к сказанному.

– А разве можно считать штатным режимом, что один из участников группы почувствовал вмешательство постороннего разума, а другие нет? – не выдержал аналитик.

– Секундочку, Михаил, вопросы после, – прервал его Була, – следующего прошу выступить Уэйна, только, пожалуйста, подробнее. Особенно подробно про то, как ты почувствовал, что вас приглашают войти.

Уэйн встал и с заметным волнением начал доклад:

– Я был назначен в группу Рэкса с цель изучение неизвестного разума, предположительна организовывавшего нападение на Дарианну и Рэкса в их прошлый поход. Моей главной задача было определять, осуществляется ли попытка вмешательство в мозговую деятельность разведчиков и характер такой вмешательство. В период следование к здание как в составе секция под командование Ти-Хо, так и в составе группы Рекса, никаких подобных попытка мною отмечено не было. Непосредственно рядом с место предполагаемого усыпление Дарианны, я почувствовал, что нас приглашать войти в здание, находившееся недалеко, но никакого принуждение не было. То есть меня никто не пытаться заманить туда насильственно, против моей воли, я чувствовал полная свобода действий и мог отказаться от приглашение. Далее, мы вошли в здание и спустились в подвал, где в комнате нам показать кадры насилие и убийство, которые совершали одни люди по отношение к другим. Во время нахождение в комнате никаких попыток вмешательство в мозговая деятельность членов группа Рэкса мною также отмечено не было.

После этих слов Уэйн замолчал и всем своим видом показал, что доклад окончен, и это явно только сильнее разозлило Михаила, однако он сдержался.

– Я так понимаю, моя очередь? – спросила Дарианна, поднявшись.

– Если Уэйну добавить нечего, то да, – на этот раз краткостью выступления докладчика был недоволен и Була.

– Тогда прошу меня заранее извинить, поскольку считаю, что факты Рэкс и Уэйн изложили верно, и сразу перейду к своим ощущениям и соображениям по поводу происходящего. Я считаю, что с нами пытается наладить диалог уцелевший искусственный разум или его осколок, если такое возможно. Условно назову его Икс. Скорее всего, он какое-то время находился в неактивном состоянии и только недавно вышел из спячки. Причина его активизации неизвестна, как и то, почему он был неактивен долгое время. Этот Икс сумел взять контроль над остатками механизмов, которые сохранились в Заброшенном городе и совершали локальные нападения на людей. Также он сумел каким-то образом усыпить меня и установить контакт с Уэйном. Соответственно возможности этого Икса в чём-то превосходят возможности того искусственного разума, с которым мы имели дело во время войны. Во всяком случае, здесь, на территории Москвы, мы с подобным не сталкивались. Подробной информации о происходящем в других регионах мы не имеем. Предполагаю, что возможности этого Икса всё-таки довольно сильно ограничены, и он пытается... подружиться с нами.

При этих словах Дарианны Михаил замахал руками, и, казалось, что если ему тотчас не дадут выговориться, то его просто разорвёт в клочья, но он снова сдержался и Дарианна продолжила:

– Несмотря на то, что меня в прошлый раз насильно усыпили и переместили в здание против моей воли, а на Рекса совершили скоординированную атаку, считаю, что такого больше не повторится. Икс во что бы то ни стало, хотел начать диалог с нами и не придумал другого... более мирного способа. Кадры из хроник и фильмов, которые он нам показывает, я пока связать в единое целое и истолковать не могу, но считаю, что при последующем общении ситуация прояснится. У меня всё.

Хм, – издал звук Була, вид которого говорил о том, что соображения Дарианны понравились ему ещё меньше, чем краткие доклады Рэкса и Уэйна. – Что ж, теперь, наконец-то, слово Михаилу.

– Да уж, глас разума должен наконец-то прозвучать, – аналитик явно показывал, что он в корне не согласен ни с чем, что говорили ранее. – Начну с того, что по мнению моего отдела обстановка в Заброшенном городе стала значительно опаснее, чем раньше. И пусть командир секции разведчиков считает, что это не так, ведь нападения почти прекратились, НО, как отметила Дарианна, в последнее время нападения были хаотичными и единичными. Теперь же вновь существует опасность возобновления столкновений с хорошо организованным врагом. Соглашусь, что мы имеем дело с уцелевшим искусственным разумом, и это является исключительно плохой новостью – мало того, что мы не знаем, как он сумел уцелеть, так он ещё и обладает возможностями, с которыми мы здесь ранее не сталкивались. В настоящее время мы можем только предполагать, чем он нас ещё неприятно удивит. Кроме того, не исключаю, что этот Икс продолжает обучаться и расширять свои возможности. Прямо сейчас. Что касается мнения о попытках наладить диалог, то я считаю, что это может быть просто более хитрым способом манипулирования. Грубое перепрограммирование людей оказалось неэффективным, вот и нашла эта гадина более изощрённый способ... Возможно, хочет убедить нас в том, что люди не заслуживают права на существование, или надеется, что мы признаем необходимость жёсткого контроля над поведением людей. – После этих слов Михаил выразительно посмотрел на Дарианну, намекая на то, что её слова в Заброшенном городе не остались без внимания.

– Понятно, – сказал Була, – я так понимаю, аналитический отдел по-прежнему рекомендует эвакуацию базы.

– Да, мы считаем, что в таких условиях выход людей на поверхность исключительно опасен. Возможности этого Икса полностью не известны, так что... а оставшись в подземелье, мы обречём себя на вымирание.

– Ясно. Вопросы? – Була посмотрел на собравшихся.

– Есть вопрос, – это был Ти-Хо, – в какой степени, по мнению группы Рэкса, может быть локализован этот Икс? Можно ли предположить, что его локализация ограничена зданием, где происходит контакт?

– Очевидно, – взял на себя инициативу Рэкс, как командир группы, – что абсолютной локализации нет, Икс контролирует механизмы далеко за пределами здания. Однако есть основания утверждать, что чем дальше от здания, тем меньше его возможности, ведь только там происходит контакт и только возле него смогли усыпить Дарианну и 'передать приглашение' Уэйну.

– Согласен, – сказал Уэйн, когда Рэкс назвал его имя и посмотрел на него, – у меня тоже складываться впечатление, что чем дальше от здание, тем слабее возможности Икса. Не могу подтверждать фактами, но по моим ощущения в подвале этого здания сосредотачиваться основные компоненты этого разум.

'Его уже и остальные Иксом стали называть', – с удивлением отметила про себя Дарианна.

– Означает ли это, – продолжал задавать вопросы Ти-Хо, – что если мы уничтожим это здание, то есть шанс лишить Икса большей части его сверхспособностей?

– Такая вероятность есть, – пожал плечами Рэкс, – я бы уже и в первый раз угостил его вакуумными, если бы не боялся причинить вред Анне.

– Подождите! – почти закричала Дарианна, – почему, почему чуть что – уничтожить, взорвать? Мы совсем не знаем его целей!

– А разве война, которая длится уже много лет, не убедила тебя, какие цели имеет враг?! – вопросом на вопрос ответил Була.

– Но почему мы считаем, что он враг? – не соглашалась Дарианна.

После этого никто уже регламент не соблюдал и все начали спорить и давить на Дарианну, что лучше перестраховаться и взорвать здание, чем рисковать людьми, – их и так осталось слишком мало. У Дарианны обнаружился лишь один союзник – Уэйн. Рэкс старался быть нейтральным, а трое других участника совещания считали, что уничтожение здания является оптимальным решением.

– Кажется, я поняла! – снова почти закричала Дарианна. – Я поняла, что хотел сказать нам Икс кадрами, которые он показал во время первого контакта... он хотел нам показать, мир до и после. То есть что после изобретения искусственного разума жизнь людей стала более комфортной и сытой, что ли... А может, даже и более справедливой. То есть цели его создания были такими и какое-то время это работало.

– Вот именно, что 'какое-то время', – вздохнул Михаил. – И я даже немного помню это время. Но вот только война почти стёрла эти воспоминания. В основном теперь я помню только борьбу за выживание, но никак не сытость и комфорт.

Добавить к словам Михаила было почти нечего, в этой борьбе прошла вся сознательная жизнь людей, присутствующих на совещании, но всё-таки Рэкс решил высказаться:

– Насколько я помню, нам дали неделю на выяснение возможностей и целей обнаруженного разума, неделя ещё не прошла, мы совершили только один поход. Прошу разрешения действовать по ранее намеченному плану!

Для Булы и Ти-Хо стало неожиданным, что Рэкс по факту присоединился к мнению Дарианны и Уэйна. Теперь было трое против троих. В такой ситуации Була мог сам принять решение и отдать приказ о подрыве здания, но, вздохнув, он сказал:

– Хорошо, действуем по плану, у вас осталось пять дней.

После совещания Дарианна вернулась в карантинный блок, к которому начинала уже привыкать. Конечно, ей не хватало друзей, общения, смеха, шуток, но зато можно было спокойно почитать и подумать. Ей хотелось отрешиться от проблем действительности, и она сразу же принялась за 'Солярис'. Постепенно она увлеклась настолько, что переживания за героев книги затмили собственные проблемы. По-настоящему прочувствовать описанную в книге ситуацию и терзания главного героя могли только люди, которые понесли в жизни болезненные утраты. К сожалению, на Базе к таковым относились практически все – длительная война наложила отпечаток на судьбы всех её обитателей.

В какой-то момент Дарианна решила, что эта книга попала ей в руки не случайно. Она попыталась провести собственные параллели между сюжетом книги и причинами, приведшими к борьбе человечества за выживание. Огромная разумная планета обладала невообразимыми возможностями по меркам даже того человечества, которое путешествовало среди звёзд. Однако она не знала и не могла знать, что такое смерть, что такое боль, что такое любовь с точки зрения людей. Не исключено, что какие-то собственные соображения по этому поводу у неё имелись, только они наверняка сильно отличались от человеческих. Какими мотивами руководствовалась планета, 'возрождая к жизни' давно умерших людей? Изучала ли она реакцию людей или просто хотела порадовать обитателей базы? Кем она вообще их считала?

Дарианна размышляла, что планета явно не желала причинять людям вред и не проявляла по отношения к ним особой агрессии, однако на Земле обсуждалась возможность её уничтожения. Почему? Потому что мы боимся непонятного? Но в любом случае, если когда-нибудь земляне столкнутся с инопланетным разумом, разве можно надеяться, что они будут понятны для нас? С большой долей вероятности можно предположить, что наши и их морально-этические нормы будут сильно отличаться. Значит, такая встреча неминуемо приведёт к столкновению?

Ещё Дарианна подумала, что между разумной планетой и искусственным разумом, созданным людьми, сходства может быть больше, чем между искусственным разумом и разумом человечеством. Учёных, изобретателей и бизнесменов всех мастей так увлекли возможности, которые откроются в случае создания искусственного разума, что они совершенно позабыли о том, что к большим возможностям должна прилагаться большая ответственность. Умение любить и сострадать, способность быть самокритичным и милосердным, готовность к самопожертвованию ради других или даже просто способность быть счастливым не стремясь к возвышению над другими. Как этому научить того, перед кем поставлены цели развиться до уровня совершенства и, в первую очередь, превзойти человека во всём? Разве мог искусственный разум, не пройдя тысячелетний путь утрат, поступить иначе, чем он начал поступать? Единственно, у кого он мог этому научиться, были люди, но, по всей видимости, примером для подражания стали далеко не лучшие представители человечества. Разве могут быть достойным примером те, кто постоянно мелькает в новостях, в том числе всяческие политики, которые, дорвавшись до власти, используют её для обогащения себя и своих друзей или развязывают войны? Стоит ли удивляться, что стремление к власти и удержание её любой ценой, пренебрежение к интересам людей, чьи взгляды отличаются от твоих, было воспринято искусственным разумом как само собой разумеющееся? Особенно, если такое поведение считают нормальным столь многие люди.