Текст книги "Опасности любви"
Автор книги: Рексанна Бекнел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
8
Люси проснулась до рассвета. «Это становится уже дурной привычкой», – сердито подумала она, взбивая подушку. Надо спать! Уже хотя бы потому, что легла она очень поздно – всего лишь несколько часов назад.
Она перевернулась на другой бок и поморщилась: головная боль, преследовавшая ее вчера весь вечер, не ушла и за эти несколько часов сна.
Люси раздраженно вздохнула. Что ее разбудило? Колеса по брусчатке не стучат. Айвэн Торнтон ни с кем не прощается… И все-таки причина ее бессонницы – именно он!
Зачем он ее поцеловал? А главное – почему этот поцелуй произвел на нее такое впечатление? Ну почему, почему она ответила на него с такой страстью?!
Люси застонала и спрятала голову под подушку. Мало того, что она попала в эту историю с Айвэном Торнтоном, так еще умудрилась поссориться с леди Уэсткотт! Как ей удалось устроить все таким образом, что ей грозит расчет? И что теперь делать? Возвращаться в затхлый Хьютон-Мейнор?
Где-то пропел петух, и Люси подумала, что для Лондона это странно. Она отбросила подушку и уставилась в потолок. Вообще-то можно уже и вставать. Возможно, прогулка по саду развеет ее и голова у нее пройдет? При беседе с леди Уэсткотт надо быть во всеоружии. Если она хочет поправить свое положение, то ей необходимо заинтриговать старуху.
Люси быстро оделась и, накинув на плечи шаль, без перчаток, с распущенными волосами, спустилась в тихий холл и по боковой лестнице вышла из дома.
Дул легкий прохладный ветерок, слегка пахнущий углем. «Все-таки экстравагантный народ эти лондонцы! – подумала она. – Кому придет в голову топить камин в такую погоду? Грэхем тут же рассчитал бы слугу, осмелившегося разжечь огонь в такую ночь».
По дорожке из гравия она прошла к садику, раскинувшемуся между двух крыльев дома. В одном крыле была библиотека, в другом – малая гостиная. Серебристые садовые скамейки, разделенные солнечными часами, были еще слишком влажными, чтобы на них можно было сесть. Поэтому Люси пошла бродить по саду, скользя пальцами по огромным листьям папоротника и собирая росу с лепестков роз.
Она наслаждалась предрассветной тишиной сада, влажным запахом весенней росы, благоуханием роз. Но привести в порядок свои мысли так и не смогла.
Что делать с леди Уэсткотт? Как уговорить графиню не отсылать ее назад в Сомерсет?
Скрипнула дверь, Люси обернулась – и ей показалось, что утренний покой взорвался.
– Ты что-то рановато. Или еще не ложилась?
Люси не могла понять, что произошло с ее сердцем, когда она увидела Айвэна. То ли оно упало, то ли заболело… Одно точно: оно забилось учащенно.
Что ему надо? Почему он постоянно преследует ее?
– Не спится, – сказала она наконец, опустив глаза. – А вы почему так рано?
Айвэн остановился по другую сторону солнечных часов, в полумраке она не могла разглядеть выражения его лица.
– Мне снились сны. Эротические. А тебе?
– Мне никогда не снится ничего подобного! – возмущенно выпалила она, хотя и непокорно – честный внутренний голос убеждал ее в обратном.
Возможно, сны ее в эту ночь и не были эротическими в прямом смысле слова – но, очевидно, просто потому, что она еще слишком неопытна. Однако, проснувшись, она думала об Айвэне и вспоминала их поцелуй и свои чувства.
– Какой страшный удар, Люси! А я-то был уверен, что…
– Никакая я вам не Люси! Я не давала вам повода для подобной фамильярности.
– Неужели? А мне казалось, что я уже имею на это право. Твой поцелуй был таким горячим… Или ты просто играла со мной? – добавил он со своей обычной насмешливой улыбкой.
Сердце у Люси билось так, что ей даже стало больно.
– Вы преднамеренно все искажаете и сами знаете это.
Айвэн обогнул часы слева и направился к ней, но Люси тут же пошла вправо – так, чтобы солнечные часы по-прежнему разделяли их.
– Если вы здесь, чтобы сердить меня, то я лучше пойду, – предупредила она.
– А если у меня другая цель, ты останешься? Поверь, Люси, я меньше всего хочу тебя сердить.
– Я же просила вас не называть меня Люси! Вы преследуете меня, как какой-то хищный зверь!
Айвэн шумно вздохнул и огорченно покачал головой, но, слава богу, перестал гоняться за ней. Только тут Люси заметила, как небрежно он одет: рубашка расстегнута, в предрассветной мгле виднеются темные завитки волос на его полуобнаженной груди.
А с этим проклятым алмазом в левом ухе и длинными всклокоченными волосами он и вовсе походил на цыгана. Никогда еще Люси не встречала такого опасного мужчину. Она решила, что надо срочно что-то делать с собственными чувствами. А лучший способ – выбить у него почву из-под ног.
– Как вам понравился бал у Макклендонов? – небрежно спросила она.
Внутренний голос кричал: «Отправляйся в дом и положи конец этому разговору!» Но непокорная душа ее предпочла этот голос не слышать.
– Понравился. По крайней мере, там не было скучно.
– Слава богу, что вы получили хоть какое-то удовольствие.
– Удовольствие я получил, это верно, – согласился он и осмотрел ее с головы до ног: распущенные волосы, обнаженные руки, изгиб груди под платьем.
Неужели и Айвэн вспоминал их поцелуй? Неужели и его он не оставил равнодушным?
Люси плотнее закуталась в шаль, но не смогла утихомирить бурю чувств, пробужденных его словами и горящим взглядом. Все ее попытки держать себя в руках не давали никакого результата. Даже кожа ее, казалось, становилась особенно чувствительной под его взглядом.
– Я, пожалуй, пойду, – пробормотала она, обхватив себя руками за плечи и отступая.
– Тебе холодно?
Она не успела и глазом моргнуть, как Айвэн, обогнув солнечные часы, оказался около нее.
Люси вдруг безумно захотелось броситься в его объятия, прижаться к нему. Но, к счастью, та капля здравого смысла, что в ней еще оставалась, не позволила ей этого сделать.
Айвэн подошел совсем близко и протянул к ней руки. Люси не дышала. Ее качнуло в его сторону, и она закрыла глаза в ожидании поцелуя. Но целовать он ее не стал. Он просто плотнее запахнул ее шаль – и тут же убрал руки. Айвэн стоял, не двигаясь, ближе, чем допускали правила приличия, но и не настолько близко, чтобы его можно было обвинить в том, что он их нарушает.
– Я знаю другой способ, чтобы согреться. Куда более эффективный, нежели шаль.
Люси и без того уже стало жарко, но он не должен был узнать об этом.
– Нисколько не сомневаюсь, милорд. Однако… Однако мне вполне хватает шали.
– Правда, Люси? А ведь тебе скоро тридцать. И как только ты перевалишь за тридцать, ты навечно останешься старой девой, засушенной классной дамой. Неужели это все, что тебе надо от жизни?
– Ей-богу, у меня нет желания продолжать эту беседу. Так что извините…
Она проскользнула мимо него на дорожку и направилась к боковому входу, через который недавно вышла. «Еще десять шагов, – успокаивала себя она. – Только девять. Восемь. Семь…»
Айвэн схватил ее за шаль, когда до спасительной двери оставалось три шага.
– Пустите! – возмущенно потребовала она, пытаясь высвободиться.
– А если не пущу? – Он усмехался, как сам дьявол.
– Я не намерена принимать участие в вашей глупой игре, лорд Уэсткотт!
– Зови меня Айвэн.
– А может, Джон? – язвительно спросила она, вдруг вспомнив, как он разозлился на собственную бабку, когда та назвала его английским вариантом этого имени. Но сейчас он и бровью не повел.
– Айвэн, Джон, любимый, называй как хочешь. Главное, чтобы ты с нежностью выдохнула мне это имя на ухо.
Перебирая шаль в руках, он подходил к ней все ближе и ближе.
Люси была в панике, но меньше всего хотела показать ему, что он ее пугает. Однако она ничего не могла с собой поделать. Испуганно вскрикнув, Люси поступила так, как должна была поступить, едва он появился в саду. А вернее – когда увидела его в первый раз в жизни и почувствовала, какой огромной силой он обладает. Она развернулась и побежала, оставив шаль в его руках.
Антония не без интереса наблюдала за поспешным бегством мисс Драйсдейл из сада. К ее великому разочарованию, Айвэн не бросился за ней. Но скоро она вновь приободрилась: Айвэн долго в задумчивости смотрел на дверь, за которой скрылась девушка, а затем уткнулся лицом в ее шаль.
«Он наслаждается ее запахом, – подумала Антония с довольной улыбкой. – Дерзкая девчонка его явно заинтересовала. Мой план начинает осуществляться!»
Графиня опустила тяжелую занавеску и направилась к двери. Она не сомневалась в том, что ее беспокойному внуку нужна именно такая женщина, как Люси Драйсдейл. Но нужен ли Айвэн Люси Драйсдейл? Пора в этом разобраться.
Услышав торопливые приглушенные шаги на лестнице, леди Уэсткотт открыла дверь.
– Так-так, мисс Драйсдейл, – произнесла она с деланным удивлением. – Чем это вы занимаетесь в такую рань? А я-то думала, рано вставать – это удел стариков. – Внимательно осмотрев перепуганную девушку, она заставила себя нахмуриться: – И давно вы гуляете? Что случилось?
– Нет-нет, ничего не случилось. Я… просто мне не спалось, и я подумала, что если прогуляюсь по саду, то смогу уснуть.
– На улице холодно. Надо было накинуть шаль.
– Да, конечно, вы правы, надо было, – запинаясь, согласилась девушка. – Но я об этом как-то не подумала. Простите, если я вас побеспокоила, миледи.
Антония отпустила ее величественным жестом руки.
– Так вы помните? В десять, у меня.
Мисс Драйсдейл кивнула и, не произнеся больше ни слова, скрылась в своей спальне.
«Очень хорошо!» – подумала Антония и довольно рассмеялась. Ей-богу, такого удовольствия от лондонского бального сезона она не получала с тех самых пор, как безумно влюбилась в Джеральда Торнтона. Как это было прекрасно, и ужасно, и волнующе! Прекрасно, потому что она вдруг открыла в себе неведомые чувства. Ужасно, потому что они могли остаться безответными. Волнующе, потому что он ответил ей взаимностью!
«Интересно, на какой стадии сейчас мисс Драйсдейл? – думала она, возвращаясь в свою спальню. – Пожалуй, на стадии ужаса… А Айвэн?»
Тут ее радость несколько поубавилась. Испытывает ли Айвэн восторг от того, что мисс Драйсдейл отвечает ему взаимностью? Или он, как всегда, пребывает на стадии похоти? Надо действовать очень осторожно. Не дай бог он что-нибудь заподозрит.
А что касается мисс Драйсдейл, то они сегодня с ней поболтают. Но как бы ни повернулся их разговор, в одном Антония была уверена: Люси Драйсдейл должна непоколебимо стоять между Айвэном и Валери. Может быть, тогда ее непутевый внук наконец почувствует всю прелесть любви. Потому что заарканить его можно только любовью. В этом Антония не сомневалась.
«А впрочем, даже если любовь не сработает, ее заменит вожделение, – думала она. – Самое главное, чтобы дело дошло до свадьбы и ребенка!»
Люси постучала в дверь леди Уэсткотт с последним, десятым ударом часов, стоявших в холле. Так плохо у нее не начинался еще ни один день. Впрочем, такого ужасного вечера, как накануне, у нее тоже никогда не было. И во всем повинен не кто иной, как его светлость граф Уэсткотт! Даже в бессоннице ее виноват он!
А теперь еще надо ублажать его упрямую бабку… Странно, но, как бы ни были эти двое не похожи друг на друга, они явно вылеплены из одного теста. Оба умны, оба хитры, оба высокомерны до предела. «Они вполне достойны друг друга», – раздраженно думала она.
– Войдите, – пригласила ее леди Уэсткотт аристократическим тоном.
Люси толкнула тяжелую дверь и вошла в комнату. Графиня сидела в самой солнечной ее части перед цветным столиком, на котором стоял серебряный поднос с горячим шоколадом и пышками. Она жестом пригласила Люси сесть напротив и, указав рукой на поднос, пригласила:
– Присоединяйтесь, мисс Драйсдейл.
– Спасибо, я уже позавтракала, – солгала Люси: она так нервничала, что желудок ее отказывался принимать пищу. – Может быть, сразу перейдем к делу? – предложила она, решив, что лучшей тактикой будет прямота. – Насколько я понимаю, вы недовольны мной как наставницей леди Валери. Со своей стороны должна заявить, что я в равной степени недовольна вами как своей хозяйкой.
Рука леди Уэсткотт, в которой она держала фарфоровую чашку с горячим шоколадом, замерла на полпути. Графиня ошарашенно смотрела на Люси.
– Вот как? – Тонкие брови ее взметнулись так высоко, что лоб сложился в гармошку. – Скажите, мисс Драйсдейл, вы хотите, чтобы я вас уволила?
Люси едва не застонала. Что за дурацкая привычка нападать, когда тебя припирают к стене?! Это хорошо действует на рычащих собак, непослушных детей и подвыпивших хулиганов. Но против аристократичной вдовствующей графини нужно применять другие приемы.
– Ни в коем случае, миледи! Честное слово, я очень дорожу своим местом. Но вы не можете не признать, что были со мной не до конца откровенны.
«Что же я делаю?! – ужаснулась про себя Люси. – Теперь я еще к тому же обвиняю ее во лжи!»
Леди Уэсткотт, однако, лишь пожала плечами и принялась потягивать горячий шоколад.
– Просто я не все вам рассказала, – невозмутимо заявила она. – И сделала это преднамеренно – чтобы вы вели себя естественно.
– Но Айвэн и Валери не созданы друг для друга!
Графиня надолго задержала на Люси задумчивый взгляд.
– Если бы я знала, что вы в глубине души такой романтик, я бы вас не приглашала, мисс Драйсдейл, – наконец сказала она. – Честно говоря, я и сама не понимаю, как это я проглядела. Ведь все так ясно! Вы не замужем не потому, что никто не захотел на вас жениться, а потому, что вы сами не захотели выходить замуж. Неужели вы ждете, когда на вас любовь снизойдет, голубушка? Уверяю вас, так бывает крайне редко. По крайней мере – в высшем свете.
Неделю назад Люси только рассмеялась бы над подобным замечанием. Сейчас же она бросилась в атаку:
– Неужели вы были так несчастливы в браке, что готовы обречь на столь жалкое существование всех молодых людей вашей семьи?!
Графиня разозлилась, Люси поняла это сразу. Голубые глаза леди Уэсткотт превратились в две ледышки.
– Я была очень счастлива в браке, что редко кому удается, мисс! Из десяти поколений семейства Уэсткотт мой брак оказался самым удачным.
На сей раз врасплох была застигнута Люси: подобное заявление никак не вписывалось в одну из ее многочисленных теорий.
– Тогда зачем вам соединять Айвэна и Валери? И зачем было нанимать меня для того, чтобы я держала их подальше друг от друга? Вы же заранее знали, что это только еще больше раззадорит его?
– Дело в том, что мой внук сам себя не знает. – Леди Уэсткотт поставила чашку на стол. – Если бы он, отбросив свой гонор и упрямство, стал спокойно выбирать себе приемлемую женщину, может, ему бы и удалось найти жену, которая ему нужна.
– А какая ему нужна жена?
Антония выдержала скептический взгляд мисс Драйсдейл с самым невинным выражением на лице. Но внутри она ликовала. Ей-богу, в ней погибла великая актриса! Ведь удалось же ей убедить мисс Драйсдейл в том, что она действительно хочет женить Айвэна и Валери. Настал момент для главного удара.
– Ему нужен человек, который любил бы его и которого мог бы любить он. – Хотя Антония говорила все это только для того, чтобы растрогать девушку, она не могла не признаться себе, что и в самом деле так думает. – Айвэн, естественно, в это не верит. Я вообще сомневаюсь, что он верит в любовь. Но это именно то, что ему необходимо.
Скептицизм мисс Драйсдейл мгновенно улетучился. С озабоченным лицом она наклонилась вперед.
– А вам не кажется, что он найдет себе такого человека и без вашей помощи?
– Но он его не ищет! – раздраженно воскликнула Антония. – Вы же сами видите! А потому я хочу заставить его танцевать с Валери, делать ей комплименты, а может, и раз-другой тайком ее поцеловать. Но для этого необходимо как можно больше мешать ему с ней общаться. Если нам только удастся заставить его хоть чуточку помучиться, я уверена, в конце концов она его завлечет.
– Но Валери вовсе не намерена его завлекать!
Антония небрежно махнула рукой.
– Она девочка послушная. А кроме того, не зря говорят, стерпится – слюбится. Пока же достаточно и того, что она от него в ужасе.
Они напряженно смотрели друг на друга поверх кувшина с горячим молоком и шоколадом, поверх тарелок с клубничным вареньем, маслом и пышками. Наконец Люси поднялась, и сердце леди Уэсткотт едва не остановилось.
– При данных обстоятельствах я не считаю для себя возможным продолжать быть наставницей леди Валери. Я готова оставить вас, как только вы найдете мне достойную замену.
– Ни в коем случае!
Запальчивость, с какой леди Уэсткотт произнесла эти слова, удивила не только упрямую мисс Драйсдейл, но и ее саму. Графиня даже не заметила, как вскочила на ноги.
– Я не могу поверить, что вы предпочитаете гнить в Сомерсете только потому, что мы не сходимся во мнении, какая женщина больше подходит моему внуку!
– Вы меня неправильно поняли, леди Уэсткотт. Я не могу спорить с вами о том, какая женщина больше подходит вашему внуку. Но вы наняли меня для того, чтобы я помогла леди Валери найти подходящую партию. Я успела привязаться к вашей крестнице, и меня беспокоит ее будущее. Если же вас больше беспокоит судьба вашего внука, то вы должны были поставить меня об этом в известность заранее.
– Пожалуй, вы правы, – проворчала Антония, недовольная тем, во что вылился этот разговор. «До чего же умна, чертовка! – подумала она про себя. – До чего дерзка и нахальна!» – А вы можете кого-нибудь предложить ему в жены?
Вопрос, конечно, был задан в шутку. Но тот факт, что упрямая молодая особа, сидевшая напротив нее, явно смутилась, приободрил Антонию. «Мисс Драйсдейл сама претендует на эту роль!» – внутренне ликовала графиня. Может, она пока не готова это признать, даже перед самой собой, но Антония не сомневалась в своей правоте.
– Ладно, ладно, мисс Драйсдейл, – сказала она, поднимая руки в знак того, что сдается. – Будь по-вашему. Держите Айвэна подальше от Валери, если вам так хочется. Ищите моей крестнице подходящую партию по своему усмотрению. Но пообещайте, что если вдруг Айвэн начнет за ней серьезно ухаживать, а Валери проявит к нему хоть чуточку интереса, то вы не будете им мешать. Договорились?
– Я думаю, что этого не произойдет, – заявила мисс Драйсдейл.
– Может, и не произойдет. Но пообещайте, что вы не будете отговаривать ее, если она вдруг посмотрит на него благосклонным взглядом.
Люси долго молчала – настолько долго, что нервы у Антонии начали сдавать. Ей даже захотелось встряхнуть упрямую девчонку за плечи. Наконец Люси кивнула:
– Хорошо, миледи. Я постараюсь.
– И еще одна просьба, – сказала Антония, едва сдерживая вздох облегчения. – Раз уж вы нарушили мои планы относительно Айвэна, вы должны как-то это возместить.
– Возместить? – Люси подозрительно сузила глаза. – Что вы имеете в виду?
Антония пожала плечами.
– Я прошу вас присматривать за ним. И сообщить мне, если вдруг его кто-то заинтересует. Из молодых особ, я имею в виду.
– Вы хотите, чтобы я нашла ему жену? – мисс Драйсдейл изумленно посмотрела на графиню.
– Ну, вы слишком прямолинейны. Искать ему жену не надо. Вы же сами сказали, что, вероятно, он и без меня найдет себе предмет для обожания. Но я бы хотела… ускорить этот процесс. Договорились?
Упрямица едва не сказала «нет», и это не ускользнуло от внимания Антонии. Девушка отчаянно пыталась скрыть развернувшуюся у нее в душе борьбу, но ей это плохо удавалось. Графиня уповала только на то, что ее собеседнице очень не хочется возвращаться в деревню.
Наконец мисс Драйсдейл вздохнула и сказала:
– Договорились.
Про себя Антония подумала, что отныне решено, кто станет женой Айвэна. Только мисс Драйсдейл пока еще этого не знает.
9
Модистка с помощницами приехала в одиннадцать. Люси появилась в малой гостиной лишь ненадолго – только чтобы повосхищаться шелками и муслинами, перьями и кружевами, пуговицами и тесьмой. Дав несколько советов Валери и сведя цвета ее гардероба к голубому, белому, розовому и серо-серебристому, Люси извинилась и выскользнула из комнаты. Оплачивала роскошный гардероб Валери леди Уэсткотт, которая согласилась с Люси, что фасон девушка должна выбрать сама. И теперь Люси была благодарна вдовствующей графине за эту короткую передышку.
Тем не менее ей только что напомнили, насколько шатко ее положение в этом доме. Ее едва не отправили назад, в отупляющую скуку Сомерсета. И хотя все закончилось благополучно, она не забывала, что надо пользоваться каждой минутой в Лондоне. Например, подумать о вечерней лекции, о том, как подойти к сэру Джеймсу после его выступления и что сказать. Остается только надеяться, что с ним она будет чувствовать себя легче, чем с Айвэном Торнтоном.
Господи! Ну почему она опять о нем вспомнила?! Ни в коем случае нельзя думать об Айвэне Торнтоне и о том, что произошло вчера вечером и сегодня утром!
Люси торопливо поднялась по лестнице к себе в комнату и надела шляпку и жакет. Ей хотелось прогуляться по Беркли-сквер и разобраться в своих мыслях. Внезапно взгляд ее упал на кровать, и она остолбенела.
На кровати лежала коробка.
Сердце ее учащенно забилось. Айвэн. Она в этом не сомневалась.
Странно, откуда у нее такая уверенность? Ведь это совершенно алогично. Впрочем, логика и Айвэн – понятия несовместимые. По крайней мере, в том, что касается непосредственно ее.
Люси осторожно подошла кровати. «Ты что, боишься, что он выскочит из коробки?» – издевалась она над собой, дрожащей рукой приподнимая крышку. В коробке оказалась шаль, и Люси вздохнула с облегчением. Он просто вернул ей шаль, хотя и в несколько странной манере.
Однако, присмотревшись, она поняла, что это не та шаль, которую она носила уже несколько лет. Перед ней было настоящее произведение искусства из тяжелого переливающегося шелка.
Люси провела рукой по прохладной гладкой ткани и по толстой шелковистой бахроме. Потрясающий платок, и стоит, наверное, целое состояние. А цвет! Темно-зеленый с синим отливом, кое-где поблескивают золотые и серебряные нити. Загляденье!
Люси не могла удержаться и вытащила шаль из коробки. Записки не было, но она не сомневалась, что платок от Айвэна. От кого же еще?
Люси вздохнула и приложила мягкую ткань к щеке. Зачем он это сделал? Неужели он не понимает, что незамужняя женщина не должна принимать подобные подарки от мужчины? И как этот подарок вернуть? Отправить через прислугу – значит сообщить всем о том, что между ними произошло. Вернуть же шаль лично слишком опасно: меньше всего ей сейчас хотелось приближаться к Айвэну Торнтону.
Что же делать?
Люси машинально накинула шаль на плечи и посмотрела на себя в стоявшее в углу зеркало. На этом фоне волосы ее казались золотистыми, а глаза блестели густым зеленым цветом. Что ж, лорду Уэсткотту нельзя отказать в изысканном вкусе. И когда только он успел выбрать такую шаль?
А впрочем, какая разница? Ее должен интересовать единственный вопрос – зачем? Почему он просто не вернул ей старую шаль? Да и зачем вообще он ее забрал?
Извращенец какой-то!
Люси сдернула шаль с плеч и бросила на кровать. Все-таки надо ее вернуть. Пусть он знает, что она не такая, как другие его женщины. Она ему не какая-то девчонка, на которую легко произвести впечатление. Она не позволит Айвэну с собой играть!
К тому же хорошо бы как-то ему намекнуть, что он сам – игрушка в руках собственной бабки. Пусть как следует разозлится. Правда, и леди Уэсткотт тоже будет в ярости – а это поставит под удар положение Люси. И ради чего? Ради сомнительного удовольствия видеть Айвэна Торнтона в разъяренном состоянии?
Покусывая губку, Люси смотрела на шаль. Надо где-то ее спрятать, пока не вернет. Не дай бог кто-нибудь из прислуги увидит коробку – сразу начнутся пересуды. «И сегодня я об Айвэне Торнтоне больше думать не буду», – поклялась она себе, надевая зеленый жакет и соломенную шляпку и завязывая тесемки под подбородком. Она слишком долго ждала встречи с сэром Джеймсом и не позволит заносчивому цыгану портить ей такой день!
Покопавшись в шляпных коробках, Люси извлекла пачку писем, полученных от сэра Джеймса. Сейчас она отправится на Беркли-сквер, найдет свободную скамейку и перечитает все письма своего кумира. И поразмышляет о том, зачем она в Лондоне. А графу Уэсткотту она будет отныне уделять ровно столько внимания, сколько заслуживает этот обворожительный повеса и поднаторевший в своем призвании сердцеед. Она поступит так, как должна поступать с подобного рода мужчинами всякая воспитанная девушка. Отвечать на его заигрывания – значит выставить себя полной дурой. А дурой Люси себя не считала.
Айвэн стоял у окна своей спальни и наблюдал за мисс Драйсдейл. Вот она прошла по улице и свернула в сквер. Шали на ней не было. В общем, он и не надеялся, хотя любая другая не преминула бы накинуть ее на плечи. Любая другая тут же побежала бы хвастаться перед знакомыми и позаботилась бы о том, чтобы все знали, чей это подарок.
Любая другая, только не мисс Люси Драйсдейл!
Не мисс Люси Драйсдейл, которая не умеет просто прогуливаться, а обязательно целенаправленно бежит по улице. Которая одевается, как синий чулок, но целуется, как куртизанка. Которая запросто может стать царицей бала, но предпочитает бежать на какую-то дурацкую лекцию…
Айвэн опустил занавеску и нахмурился. Он вдруг почувствовал, что плоть его напряглась, и очень удивился. Надо же! Оказывается, ему достаточно взглянуть на эту девчонку на улице, чтобы возбудиться! Эта мисс Драйсдейл, синий чулок, разжигает в нем желание, словно он какой-то безусый мальчишка!
– Ванна готова, – сообщил слуга.
– Спасибо. Можешь идти, – сказал Айвэн, не поворачиваясь.
Не хватало только, чтобы его видели в таком состоянии. Хотя, конечно, слуге и в голову не придет, кто довел его до такого возбуждения. И все-таки лучше не афишировать.
Жаль только, что Люси его не видит…
Защелка на двери звякнула, и Айвэн облегченно вздохнул. Чертова девка!
Он сдернул с себя халат, ступил в ванну и сел в горячую воду. Она была такая горячая, что обжигала, но напряжение его не спадало. Надо было попросить сделать холодную ванну – это бы его точно отвлекло от похотливых мыслей. Все-таки поразительно: за те дни, что он кутил с Эллиотом, он ни разу не испытал подобного возбуждения. А тут – на тебе! И все из-за женщины, на которую он всего лишь смотрел из окна! Из-за женщины, которую общество ни за что не сочтет подходящей парой для богатого молодого лорда, из-за простой наставницы…
Однако из всех женщин, которых Айвэн знал в Лондоне, она, пожалуй, была самой интересной. И если бы он думал о женитьбе, то, наверное, выбрал бы именно ее…
Но он о женитьбе, слава богу, не помышляет. Ни на ней, ни на ком бы то ни было. Ему нужна просто женщина, с которой приятно делить постель.
Айвэн закрыл глаза, откинул голову на борт ванны и представил себе, как нежные ручки Люси втирают в него сейчас мыло. Вот ее рука скользит по его груди, опускается ниже, касается его напряженной плоти… Он представлял Люси в наброшенной на обнаженное тело шали, которую сегодня ей послал: распущенные волосы спадают на плечи, а тяжелая шаль не скрывает длинных белых ног…
Айвэн застонал и решил, что с этим нужно срочно что-то делать. Затянувшееся ухаживание все только усугубит. Надо совратить эту упрямицу и покончить с таким нелепым положением. Как только она сдастся, он освободится от нее.
Айвэн медленно вдохнул и выдохнул. Пора собираться. Не сидеть же здесь весь день.
Пора прогуляться по Беркли-сквер.
«…Мозг детей как губка впитывает все уроки, которые намеренно или нет преподносит им жизнь. Они учат алфавит, но одновременно познают, сколько надо плакать, чтобы привлечь внимание родителей. Они учатся делать сложные математические вычисления, а одновременно и льстить, и угрожать, чтобы заставить окружающих их людей делать то, что им нужно. Короче говоря, воспитание ребенка – это понятие намного более широкое, нежели простое посещение классной комнаты».
Люси рассеянно смотрела в листок бумаги. Что он там пишет о математических вычислениях? Она перечитала фразу, пытаясь вникнуть в ее смысл, но это ей не удалось. Странно, она никак не может сосредоточиться на письмах сэра Джеймса. Как ни старается она думать о нем, мысли ее витают совсем в другом месте…
Приходилось признать, что думает она исключительно об Айвэне Торнтоне, который не оставлял ее в покое даже в мыслях и окончательно замучил!
Люси вздохнула и подвинулась. Прямо напротив, через дорожку, роскошной розово-белой пеленой цвели рододендроны. Высокие липы, обрамлявшие дорожку, шелестели ярко-зелеными молодыми листьями. Нахальные воробьи ссорились в ветвях дуба; рядом пробежала белка, на мгновение с надеждой задержавшись около нее.
Но Люси не могла думать ни о белках, ни о птицах, ни о цветах, ни о деревьях. Мыслями ее полностью владел Айвэн Торнтон.
«Нельзя позволять ему так бесцеремонно вторгаться в твои мысли. Где твоя логика? Где твое самообладание? – ругала себя она. – Почему в его присутствии ты ведешь себя как полная дура?»
В конце концов Люси решила, что логика – ее главное оружие. Нельзя поддаваться эмоциям. Надо постоянно напоминать себе, почему Айвэн ей не пара, равно как и любой порядочной девушке.
Он неискренен – и это самое главное. Он ведет себя вызывающе. Начиная с дурацкой сережки в ухе и кончая шалью, которую он ей так бесцеремонно прислал. Он слишком богат и слишком привлекателен, а она таких не любит. И полон злости на весь мир, как будто кто-то виноват в его безрадостном прошлом…
До сих пор все шло хорошо: Люси очень убедительно рисовала его отталкивающий портрет. Но как только она дошла до злости… У него и вправду было очень безрадостное и очень одинокое детство.
А в таборе разве слаще?
Люси смотрела на рододендроны через дорожку, но не видела их. Раньше она как-то не задумывалась о том, как живут цыгане, особенно цыганята. Но, вероятно, цыгане любят своих детей ничуть не меньше, чем самые примерные британские граждане. А ведь в воспитании ребенка самое главное – не условия, в которых он растет, а любовь со стороны воспитателей. Язык, одежда, культура и даже религия ничто по сравнению с любовью к ребенку. Но если Айвэн познал материнскую любовь в раннем детстве, то каково же ему было в последующие годы?
– Чего бы я только ни дал, чтобы проникнуть в мысли, которые заставляют тебя так хмуриться!
Люси вздрогнула и, подняв глаза, увидела перед собой высокого мужчину. Айвэн! Она тут же покраснела и страшно разозлилась. Ну почему она все время при нем краснеет? Раньше с ней такого не было. И что он здесь делает?
– О чем же ты думаешь? – продолжал Айвэн, не получив ответа, – она лишь глупо смотрела на него. – Смею ли я надеяться, что эти мысли обо мне?
– Разумеется, нет! – Люси наконец удалось взять себя в руки. – Вы опять преследуете меня?
Айвэн с улыбкой смотрел на нее сверху вниз. В темно-синем костюме, в сорочке в тонкую полоску и небрежно повязанном галстуке, он выглядел умопомрачительно.
