Текст книги "Сила притяжения темной туманности (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– ...Что ты тут делаешь, Хару? – послышался вдруг чей-то голос, и Харуюки резко повернулся.

Перед скамейкой стоял его закадычный друг с синаем за плечом… Маюдзуми Такуму собственной персоной.

– А, Таку, с возвращением! – Харуюки попытался было встать, но Такуму жестом остановил его и сам уселся рядом, сняв с плеча футляр с синаем и вздохнув.

– Ага, спасибо. Ох, и тяжелая сегодня тренировка была… вставать не хочется…

– Ха-ха, представляю, если даже ты вымотался. На, возьми.

Харуюки передал другу только что купленную бутылку с ройбушевым чаем, которую даже не успел открыть. Жажда измучила Такуму настолько, что он сразу согласился, поблагодарил Харуюки, открутил крышку и залпом выпил полбутылки.

– Ох-х… я снова жив… прости, что забрал.

– NP… Ну как, осилишь городской чемпионат?

– Ха-ха, не попробуешь – не узнаешь. Раз уж я все равно иду на него, то буду стремиться… не к победе в личном и командном первенстве, конечно, но хотя бы к выходу на национальный чемпионат. А еще… – Такуму запнулся и покрепче сжал бутылку.

– А еще?

– А-а, ну… немного неловко говорить вслух, но я хочу одержать как можно больше побед на глазах Номи, не пользуясь ускорением.

– Ясно… – Харуюки невольно улыбнулся и кивнул.

Три месяца назад Номи Сейдзи, он же «Мародер» Даск Тейкер, лишился всех очков в битве против Харуюки и Такуму. Вместе с ними он потерял Брейн Бёрст, а также все связанные с ним воспоминания.

Превратившись в обычного первоклассника средней школы, он зауважал Такуму как семпая и всерьез взялся за занятия в секции кендо. Сейчас Номи ничего не знал об ускорении, и может статься, что Такуму старался понапрасну. Но хотелось думать, что для Номи это не пройдет даром.

– ...А еще ради него мы должны непременно победить в субботней битве и уничтожить Общество Исследования Ускорения… – тихо проговорил Харуюки.

– Да, именно так, – Такуму уверенно кивнул. – Если честно, наша битва накануне чемпионата напрягает меня даже больше.

– Э, разве накануне?

– Ага! Битва за территорию будет двадцатого, послезавтра, а чемпионат – двадцать первого. Вот я и убеждаю себя, что если мы одолеем Белый Легион на их территории, то и в чемпионате я смогу победить.

– Ясно… угу, ты прав. Конечно, тебе и на чемпионате по кендо придется несладко, но я даже представить не могу что-то страшнее Осциллатори…

– Вот-вот. Кстати, после нашей недавней схватки с Зеленым Королем и целым взводом истинных ветеранов Ускоренного Мира я стал чувствовать себя куда спокойнее во время тренировок. Поэтому, хоть я и боюсь сильных легионеров Осциллатори, мне не терпится с ними встретиться.

Харуюки с восторгом посмотрел на поправляющего очки друга.

– Вот как!.. Хорошо, тогда я тоже начну вспоминать битвы с Королями и сверхмощными Энеми, когда буду волноваться в реальном мире…

– Например, когда? – спросил Такуму, заставив Харуюки крепко задуматься.

Перед началом контрольных он волновался до потных ладоней, но стоило им начаться, как трудиться пришлось настолько упорно, что Харуюки попросту забывал волноваться. Когда-то он страшно нервничал во время разговоров с одноклассниками, не считая Такуму и Тиюри, но к концу первого триместра второго года стал заметно увереннее в себе.

Несколько часов назад его заставила переволноваться встреча Нико и Черноснежки, но Харуюки побоялся, что Такуму на рассказ отреагирует как-нибудь не так, и умолчал о ней. Как председателю комитета по уходу за животными, Харуюки вряд ли довелось бы оказаться в центре внимания на спортивных состязаниях, но все-таки его тоже могли ждать тяжелые испытания: выступления перед толпой…

И тут Харуюки вспомнил, что должен сказать Такуму нечто очень важное.

– А!

– Ч-что такое, Хару?

Харуюки посмотрел на удивленно поднявшего брови Такуму, почесал в затылке и сказал:

– Э-э… кстати, хотя, скорее, не совсем кстати. Таку, я… все-таки решил, что выдвинусь.

Хоть Харуюки и не уточнил, куда выдвинется, друг детства моментально понял, о чем речь. На мгновенние он изумленно округлил глаза, но затем широко улыбнулся и уверенно кивнул.

– Хорошо. Значит, завтра же скажешь Икудзаве.

– А-ага. Скажу… я?

– Конечно. Удачи, Хару, – Такуму похлопал Харуюки по плечу, продолжая улыбаться.

Десять дней назад Икудзава Маю, староста класса 2-С, предложила своим одноклассникам, Такуму и Харуюки, поучаствовать вместе с ней в выборах в школьный совет, которые намечались на следующий триместр. Харуюки надолго задержался с ответом – он никак не мог принять второе важное решение в своей жизни (первое состояло в том, стоит ли принимать от Черноснежки программу-установщик Брейн Бёрста).

Но когда он примет предложение Икудзавы Маю, пути назад не будет. Харуюки придется изо всех сил поработать перед сентябрьскими выборами, в том числе и ради Икудзавы, которая решила выдвинуться потому, что восхищалась работой Черноснежки на посту зампредседателя совета.

– ...Буду стараться, – сказал Харуюки не совсем уверенным голосом.

В ответ Такуму крепко сжал плечо друга и кивнул.

– Да, Хару, я тоже. И в субботней битве… и в сентябрьских выборах.

– А еще в городском и национальном чемпионатах! – добавил Харуюки.

– Разумеется, – с улыбкой отозвался Такуму.

Харуюки попрощался с Такуму рядом с лифтами и отправился домой. Расправившись за час с домашним заданием, он принял душ и ванну, а затем залез в кровать.

Прошедший день казался ему очень долгим. Ничего удивительного, ведь он провел в Имперском Замке больше десяти часов, но еще больше его вымотал груз новой информации, которую он до сих пор не закончил переваривать. Харуюки смотрел в потолок, а перед глазами продолжали проплывать слова: «Мерцающий Свет», «слияние Легионов», «выборы в школьный совет».

«Чувствую, мне сейчас такое приснится…» – подумал Харуюки, но усталость взяла свое. Он сомкнул веки и провалился в сон, забыв снять нейролинкер.

Его ожидания оправдались, сон и правда оказался необычным.

Звездное небо.

Харуюки стоял на незримой поверхности, а над его головой красиво блестели бесчисленные огоньки, собранные в сферические скопления, похожие на галактики. Причем звезды не стояли на месте: они то и дело срывались с мест, сталкивались с другими и передавали импульс им. Хаотичное движение почему-то наводило на мысли о живом организме.

Харуюки узнал этот пейзаж.

– Основной Визуализатор?.. – тихо прошептал он.

Хотя ему никто и не ответил, он не сомневался, что попал в точку.

Ровно месяц назад, девятнадцатого июня, на Такуму в Синдзюку напал Легион ПК «Супернова Ремнант», и, хотя тому удалось разгромить противников с помощью подаренного Мажентой Сизза ISS комплекта, сознанием Такуму завладела тьма. Той же ночью Харуюки, Такуму и Тиюри легли спать, соединившись кабелями, и их затянуло сюда вслед за Такуму.

Перед ним – самый центр Основного Визуализатора, главного сервера Брейн Бёрста, который и обрабатывал данные Ускоренного Мира. Если высший уровень – «место, в котором можно увидеть весь Ускоренный Мир», то это пространство – «место, где можно посмотреть на истинную суть Ускоренного Мира».

Но Харуюки не надевал ISS комплект. Тогда почему он попал сюда во сне? А может…

– Это просто сон?.. – пробормотал Харуюки, посмотрел вниз и пощупал прозрачное, расплывающееся в воздухе тело Сильвер Кроу…

– Не сон, – раздался голос позади Харуюки, и он резко развернулся. – Впрочем, я не знаю, что на самом деле представляют собой «сны», которые вы видите, пока ваши мыслительные контуры отдыхают. А теперь посмотри сюда, слуга.

Произносить такие приказы таким надменным тоном могло лишь одно-единственное создание.

– ...М-М-Метатрон?!

Голос Харуюки сорвался на фальцет, причем не только из-за самого появления Энеми Легендарного Класса, носящего имя Архангела.

Он увидел перед собой не маленькую трехмерную иконку, а прекрасную, словно богиня, окруженную неярким свечением девушку в длинном одеянии и с белоснежными крыльями.

– Т-так ты… Метатрон, ты излечилась?! Ты теперь здорова?!..

Харуюки, забывшись, радостно опустил руки на плечи хрупкой девушки. Несмотря на то, что и его аватар, и тело Метатрон выглядели полупрозрачными, он ощутил приятное тепло и уже собирался было крепко обнять ее…

Но Метатрон, все еще стоя с закрытыми глазами, быстро вскинула правую руку и приставила палец к самому носу Харуюки.

– Ч-что ты делаешь, слуга?! Неужели ты думаешь, что слуге позволено так непристойно вести себя, слуга?!

– А… п-прости меня… просто я так обрадовался, что…

– ...К тому же мое тело еще не закончило восстанавливаться! А пространство это – одна из граней высшего уровня… та грань, что ты видел в прошлый раз, отображала «положение данных», эта же отображает «движение данных». Скорее всего, поэтому я здесь изображена в таком виде.

Хоть Метатрон и отвергла объятия Харуюки, но удаляться от него не стала и лишь подняла голову, посмотрев вверх. Харуюки тоже перевел взгляд туда и задал еще один вопрос:

– Но если ты не восстановилась… то как призвала меня сюда?

– Это, выражаясь вашим языком, «плоды тренировок».

– Т-тренировок?! Каких еще тренировок?.. – Харуюки уставился на Метатрон с совершенно ошарашенным видом.

Та приоткрыла глаза и откашлялась.

– Я потратила очень много времени на укрепление нашего с тобой соединения. Как результат – теперь я, при соблюдении определенных условий, могу призывать тебя таким образом.

– О-ого…

– Впрочем, пока что есть куда двигаться – соединение можно укреплять и дальше.

– О-ого-о… – восторженно протянул Харуюки, а затем опомнился и отшатнулся. – А-а-а... что случится, когда ты закончишь укреплять?..

В ответ на неуверенный вопрос Метатрон гордо улыбнулась.

– Моя окончательная цель – посетить низший уровень, на котором ты живешь.

– ...Ч-что-о-о-о-о?!

Харуюки вновь отшатнулся, но теперь уже Метатрон схватила его за плечи.

– Почему ты так реагируешь? Мог бы и обрадоваться, слуга.

– Д-да нет, я… б-буду очень рад, если ты придешь ко мне в гости, Метатрон.

Харуюки представил себе встречу архангела с его матерью и содрогнулся. Метатрон сперва нахмурилась, но затем с улыбкой сказала:

– Но чтобы у меня получилось, мне придется еще немало поработать. Жди меня, Сильвер Кроу.

– ...Хорошо. Буду ждать с нетерпением…

В этот раз Харуюки ответил совершенно искренне и перевел взгляд с Метатрон на информационную галактику.

Затем он сел, и Метатрон уселась рядом.

Какое-то время они молча смотрели на пульсирующие звезды. Харуюки и сам не помнил, сколько времени прошло, пока ему вдруг не пришло в голову спросить:

– ...Метатрон. Что… что ты думаешь по поводу тех слов, что сказал Графит Эдж в Имперском Замке?..

Ответ тоже посследовал с почти пятисекундной задержкой – большая редкость для их разговоров.

– ...Я глубоко благодарна ему за то, что он провел меня по Замку. Но информация, которую он предоставил, слишком обрывочна, и я не могу сделать каких-либо выводов. Точнее… мне пока недостает данных, чтобы сделать их…

– Недостает… да, я понимаю, о чем ты. Мне тоже кажется, что Граф-сан не рассказал нам о самом главном. Но… но если так, то почему ты ни о чем не спрашивала его?

– Хм… – Метатрон вновь ненадолго замолкла, а затем тихо ответила: – ...Сознаюсь: я остерегалась того воина.

– О-остерегалась?..

– Я не ощущала в нем ни злобы, ни коварства… в отличие от того врага, что вытащил меня из моего замка. И все же что-то в нем… встревожило меня. Мне даже пришлось собраться с силами, чтобы представиться. Пусть я одна из Четырех Святых, но, как бы невероятно это ни прозвучало… возможно, он еще…

Голос Метатрон постепенно стихал и, наконец, оборвался.

Харуюки повернулся к ней, но та нажала ему на макушку, пригнув голову вниз, словно требуя не смотреть. Харуюки невольно упал головой на ее колени, но Метатрон, как ни странно, не стала кричать свое фирменное «Нахал!», и он так и остался лежать.

Даже сквозь шлем своего аватара Харуюки ощутил мягкое тепло, от которого его начало клонить в сон. Он так хотел поговорить с ней еще… но веки слишком отяжелели.

– Когда-нибудь… мы с тобой снова посетим Замок и встретимся с ним. Тогда мы раскроем все тайны и узнаем смысл нашего существования… – слова Метатрон показались Харуюки нежнее колыбельной. – А пока спи, Сильвер Кроу. Набирайся сил к предстоящей битве…

Харуюки так и заснул на коленях Метатрон под легкий перезвон бесчисленных огоньков.

Глава 7

Даже когда зазвенел будильник, Харуюки пришел в себя не сразу – слишком необычным образом и в слишком необычном месте он заснул.

Харуюки постепенно возвращался в реальность, по пути неспешно вспоминая обрывки необычного разговора с Метатрон под звездным небом. Когда он сел на кровати, огляделся и не обнаружил в освещенной утренним солнцем комнате фигуры архангела, то даже немного расстроился, но все же нашел в себе силы подняться.

Харуюки умылся, выгнал остатки сонливости протяжным зевком, открыл дверь зала и изумленно разинул рот, обнаружив в нем гостью.

Хотя, нет, не гостью. Как раз наоборот – в зале находилась владелица квартиры и глава семьи.

Мать Харуюки, Арита Сая, сидела за кухонным столом и быстро листала утреннюю новостную ленту.

– Д-доброе утро, мама, – сказал Харуюки.

– Доброе утро, – лаконично отозвалась одетая в выходную блузку Сая, ненадолго повернув голову к нему, а затем снова вернулась к новостям.

Судя по усталому виду, она не собиралась на работу, а только-только вернулась с нее.

Сая работала в специализирующемся по американскому финансовому рынку отделе инвестиционного банка, размещавшего деньги за рубежом. Поскольку американские биржи открывались примерно в полночь по японскому времени, ей нередко приходилось засиживаться на работе до самого утра. В остальные дни она часто посещала не то рабочие, не то частные попойки, так что раньше полуночи домой почти никогда не возвращалась.

Впрочем, настолько поздно, как сейчас, Сая тоже возвращалась нечасто.

– Тяжело, наверное, каждый день допоздна работать, – без всякой задней мысли заметил Харуюки, направляясь на кухню.

В ответ Сая вдруг замерла и посмотрела на Харуюки серьезным взглядом.

– ...Ч-что-то не так?

– Да нет… ничего. Лучше скажи, это ты приготовил?

Только сейчас Харуюки заметил в руке у Саи ложку, а перед ней – белую тарелку с остатками супа от лапши, которую Харуюки вчера убрал в холодильник.

– А… да. Вчера вечером с друзьями… но это просто суп для вымачивания, сейчас принесу лапши…

– Так тоже ничего, он сытный. С друзьями – это с Такуму-куном и Тиюри-тян?

– Нет, с семпаем из школы и… – Харуюки на мгновение задумался, как объяснить матери про Нико и Пард. – С друзьями из Неримы.

Ответ Харуюки вновь удивил Саю.

– Хм-м… значит, среди твоих друзей не только Тиюри-тян хорошо готовит. И кто это, мальчик? Девочка?

– М… э-э, ну-у-у… п-подумай сама… – уклончиво ответил Харуюки и ретировался на кухню.

Там он зарядил в тостер хлеб, взял стаканчик йогурта, разрезал пополам грейпфрут, после чего вернулся с завтраком к столу и сел напротив матери.

К счастью, Сая не вернулась к вопросам и продолжала орудовать ложкой, почитывая новости. Харуюки принялся за йогурт, задумавшись о том, что ему редко удается увидеть лицо матери при свете дня.

Ее коротко стриженные и слегка подкрашенные волосы, а также четко подведенные брови ничуть не изменились. Но Харуюки отметил, что лицо ее уже не казалось таким суровым. Может быть, дело в утреннем свете… а может, изменилось само восприятие Харуюки.

Ему вдруг захотелось поговорить с ней, но подходящих тем не нашлось. Харуюки все раздумывал, а тарелка с супом стремительно пустела.

Когда Сае осталась всего одна ложка, Харуюки, наконец, открыл рот.

– А-а, мама…

– Что? – быстро спросила Сая, не отрывая взгляда от виртуального окна с газетой.

Харуюки глубоко вдохнул и озвучил принятое вчера решение:

– Меня пригласили принять участие в выборах в школьный совет в следующем триместре… и я думаю, что соглашусь.

– Хм-м… – равнодушно протянула Сая, а после небольшой паузы резко подняла голову. – Э? Выборы в школьный совет?

– А-ага.

– Пригласили?.. А-а, в Умесато же выдвигаются командами. Кто в вашей лидер?

– Икудзава-сан, она староста нашего класса. В ее команде я, Такуму, и еще одного человека я не знаю.

– О-о-о… – протянула Сая, слегка наклонив голову.

По ее лицу было совершенно непонятно, как она восприняла новости. Харуюки набрал побольше воздуха и спросил, что собирался:

– Ну и… мама, ты ведь в свое время была в школьном совете? Если найдется время, не научишь меня читать речи?..

Сая усмехнулась с нехарактерным для нее выражением.

– Это было так давно, что я все забыла. Выступать в средней школе дело нехитрое – что хочешь, то и говори.

– Но я не знаю, что хочу говорить…

– Тогда зачем рвешься в совет? – спросила вдруг Сая с самым серьезным видом, и Харуюки невольно отвел взгляд.

Потому что его пригласила Икудзава Маю.

Потому что он хотел получить права администратора в школьной сети.

Потому что он хотел, чтобы Черноснежка признала его.

И то, и другое, и третье – правда, но истоки его решимости происходили не от этих причин. Харуюки порылся в собственной голове и ответил, что пришло в голову:

– Просто я… подумал, что хочу что-нибудь сделать. Что-нибудь, чего не мог сделать раньше…

На губах Саи вновь появилась легкая улыбка. Она вычерпала остатки супа из миски, запила водой и сказала:

– Вот так и скажи. В выступлениях главное – достучаться до души слушателей. Будешь зачитывать грандиозные манифесты – потеряешь аудиторию.

– Достучаться… до души… – шепотом повторил Харуюки.

Сая закрыла окно с газетой, взяла свои стакан с тарелкой и встала из-за стола.

– Как напишешь черновик выступления – покажи. Я спать. Спасибо за суп.

– А… приятных снов.

Сая убрала посуду, быстро провела пальцами по интерфейсу, чтобы выдать Харуюки пятьсот йен на обед, и вышла из зала.

Девятнадцатое июля, пятница. Небо затянули такие тучи, словно сезон дождей решил вернуться.

Впрочем, хотя погодный виджет и обещал сорокапроцентную вероятность осадков во второй половине дня, к большой перемене дождь еще не начался, так что Харуюки и Такуму пригласили старосту Икудзаву Маю на крышу второго корпуса.

Оба закадычных друга закупились в столовой рисовыми шариками и сэндвичами, но не притронулись к ним, пока не отвесили Маю поклон.

– Икудзава-сан, простите за столь долгое ожидание ответа.

– Ничего, вопрос ведь серьезный. И?.. – Маю вопросительно склонила голову.

Харуюки быстро переглянулся с Такуму и сказал:

– Мы выдвинемся вместе с вами, Икудзава-сан.

«Правда, не знаю, поможем ли», – попытался он закончить, но Маю опередила его, громко воскликнув:

– Правда?! Ура, спасибо! Удачи нам!..

Радостное выражение на ее лице вдруг сменилось испугом. Она тут же огляделась по сторонам, но рядом, к счастью, никого не оказалось.

– ...Понятно. Значит, вы пригласили меня сюда, а не в столовую, чтобы не допустить утечки информации? – Маю понимающе кивнула, но Такуму в ответ весело усмехнулся.

– Да нет, дело не в этом. По-моему, Хару просто заскромничал.

– Э-эй, ты!.. Не только поэтому. Я подумал, что тактику на выборы надо обсуждать в безлюдном месте…

– Рано ты задумался. Ну ладно, давайте перекусим, – предложил Такуму.

Они дружно прислонились к забору, усевшись на сорокасантиметровый парапет.

Харуюки откусил рисовый шарик с икрой, запил темным рисовым чаем, а затем спросил у Маю:

– Кстати, Икудзава-сан, кто будет четвертым в команде?

– Если честно, я пока не решила… – Маю пожала плечами, не отрываясь от томатно-сырного сэндвича. – Кандидаты у меня есть, просто… хочется человека резкого, вроде вас, Арита-кун, Маюдзуми-кун.

Харуюки невольно переглянулся с Такуму, сидевшим с противоположной стороны от Маю.

Если уж даже Такуму был довольно далек от образа харизматичного «плохого парня», то что и говорить о Харуюки, который, наверное, находился от характеристики «резкий» дальше любого иного школьника Умесато. Харуюки удивленно окинул взглядом свое мягкое тело, а Маю поспешила поправиться:

– Нет, я не в том смысле, что ищу людей рискованных. Я хотела сказать, мне нужны партнеры с выдающимися качествами.

– ...Я еще могу понять – Таку, но ведь ко мне это никак не относится…

– Ты не прав, – отрезала Маю, а затем посмотрела в небо, готовое разверзнуться и полить их дождем. – На самом деле я считаю, у каждого есть… что-то, что отличает его от остальных. Но проявить свои отличия очень тяжело. Когда другие понимают, что ты не похож на них, и считают тебя выскочкой, можно такого натерпеться…

Маю говорила так, словно и сама прошла через подобное. Ее лицо на мгновение помрачнело, но затем она вновь взглянула на Харуюки и продолжила:

– Но ты, Арита-кун, самостоятельно улучшил нашу выставку на культурном фестивале и вызвался добровольцем в комитет по уходу. Ты работаешь изо всех сил, не скрывая свои сильные стороны и любимые занятия.

– Но… ни то, ни другое не назовешь моими сильными сторонами… оба раза я работал просто потому, что выхода не было…

– Главное ведь в том, получилось ли у тебя, Арита-кун. Я считаю, ты можешь работать достойно. В этом и смысл слова «резкий». И на английский его стоит переводить не как sharp, а как prominent.

– ...П-проминент? – Харуюки склонил голову, услышав незнакомое слово.

Маю запустила блокнот и быстро набрала пальцами буквы.

– Еще это слово означает «броский», «выдающийся». Однокоренное существительное – prominence. Слышал такое?

– А… это же солнечные…

– Да. Помимо того, что оно означает солнечные «протуберанцы», это еще и «заметность», «броскость».

– Ого… не знал, – сказал Харуюки, но в голове, конечно же, пронеслось название Красного Легиона Нико.

Сейчас уже не узнать, какой смысл вложил в слово «Проминенс» Первый Красный Король Рэд Райдер. Но уже завтра тот Проминенс, что Нико унаследовала и сберегла, объединится с Нега Небьюласом и прекратит существовать.

Возможно, Икудзава Маю и произнесла слово «проминенс» по чистой случайности, но Харуюки казалось, что это неспроста. Он переглянулся с Такуму, кивнул своему другу, а затем развернулся к Маю.

– Э-э… может, я не слишком уверен в себе, но сделаю все, чтобы оправдать твои ожидания, Икудзава-сан. Спасибо за приглашение.

В ответ на слова Харуюки Маю сначала моргнула большими глазами, а затем бодро кивнула.

– Ага, Арита-кун, сделаем все, что в наших силах!

– Конечно, я тоже сделаю все возможное, – добавил Такуму.

Маю тут же повернулась к нему.

– И тебе спасибо, Маюдзуми-кун!

Маю вытянула руки в обе стороны, и Харуюки с Такуму пожали их.

Они продолжали говорить, доедая свои припасы, и в итоге сошлись на том, что в течение июля каждый предложит кандидатов на роль четвертого члена команды. Стоило Харуюки докончить рисовый шарик со сливой и тунцом, как на нос ему упала капля.

– А, дождь пошел.

Маю убрала обертки от сэндвичей, вытерла со лба дождевую каплю и посмотрела в небо.

Харуюки и сам перевел взгляд вверх, но среди серых облаков увидел лучики пробивающегося солнца. Они навели его на мысль, и он поинтересовался:

– Кстати, Икудзава-сан. Если я правильно помню, нужно не только четырех человек собрать, но и имя команде придумать?

– А, да-да-да. Правда, называться мы им будем лишь во время выборов. Как правило, команды называются «партиями чего-то там», «чего-то-виками» или «тим чего-то там». Регистрация только в следующем семестре, и я еще не думала об имени… у тебя есть идея, Арита-кун?

– Не то чтобы полноценная идея, мне просто сейчас в голову взбрело, – Харуюки поднялся с парапета и сказал: – Почему бы нам не назваться в честь того самого «проминента», о котором ты говорила, Икудзава-сан? Будем «Тим Проминент».

– Тим Проминент… – Маю тоже поднялась на ноги, еще несколько раз повторила название и улыбнулась. – Хорошо звучит, энергичное имя! Что скажешь, Маюдзуми-кун?

– Я тоже не против.

Такуму улыбнулся, сверкнув очками.

Маю кивнула так резко, что хвост на голове подпрыгнул. Затем она вскинула кулак, словно пыталась отбить дождинки, и громко объявила:

– Отлично! Значит, Тим Проминент начинает работу! Удачи нам!

– Ура! – отозвались Харуюки и Такуму.