Текст книги "Сила притяжения темной туманности (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Он сложил руки на груди и протяжно хмыкнул.

– Да, но… я полагаю, что изначально максимальным уровнем был девятый.

– О чем ты?

– М-м, непросто будет объяснить, но… – черный мечник поднял руки, словно держа невидимый шар. – Общее количество бёрст поинтов тоже ограничено. Поэтому численность бёрст линкеров не может расти вечно, и всех действующих бёрст линкеров нельзя довести до высоких уровней. Мне кажется, ограничение по ресурсам как-то связано с тем, что с помощью бёрст поинтов можно дойти лишь до девятого уровня. Но… даже на девятом уровне одолеть Четырех Богов совершенно невозможно. Даже если обстрелять их Инкарнацией, в лучшем случае удастся на время обездвижить…

Харуюки вспомнил, как сражался с Черноснежкой и Фуко против Судзаку. Им удалось оттянуть его до стратосферы, где огонь Бога потух, а затем Черноснежка обрушила на него всю мощь Звездопада. Но даже Инкарнация второго уровня не принесла победы.

Видимо, Фуко тоже вспомнила о той битве. Слегка передернув плечами, она согласилась:

– И правда… у меня и в мыслях нет, что на следующем уровне я смогу справиться с Четырьмя Богами. Получается… десятый уровень создан для преодоления системных ограничений и битв с Богами?..

– Не знаю. Я знаю лишь о прошлом, и то немного, а о настоящем Ускоренного Мира могу лишь догадываться. Но все-таки, правило внезапной смерти – на редкость жестокое условие для игр. Проигрыш девяточника в битве против аватара девятого уровня лишает всех очков; а чтобы достичь десятого, нужно обнулить этим правилом пятерых… Я не удивлюсь, если такой отбор введен именно для того, чтобы выводить за рамки системных пределов самых достойных… а может, нас просто проверяют… – пробормотал себе под нос Графит Эдж, а затем поднял взгляд и посмотрел на Харуюки. – Что-то у тебя вид недоверчивый, Кроу.

Харуюки рефлекторно ощупал лицо и подивился тому, как Граф смог разглядеть его чувства сквозь зеркальную маску Сильвер Кроу.

– Ага… – кивнул Харуюки. – Вы так рассказываете, словно основа Брейн Бёрста – не дуэли, а охота на Энеми…

– Понимаю, но ничего поделать не могу. Все-таки смысл существования бёрст линкеров – не в победах над себе подобными, а в освобождении TFL, запертого внутри Имперского Замка… а для этого нужно одержать победу над Четырьмя и Восемью Богами, сильнейшими Энеми.

– Но тогда почему Брейн Бёрст – файтинг?! – воскликнул Харуюки, сжимая кулаки.

– Не знаю, – Граф коротко пожал плечами. – Разработчик Б испробовал три подхода к штурму… к организации штурма Имперского Замка. Попытка первая – «Аксель Ассолт», попытка вторая – «Брейн Бёрст», попытка третья – «Космос Коррапт». АА был скоростным шутером, заточенным на битвы между игроками, а КК – рогаликом, где сражались в основном против Энеми. Если цель каждой из игр состояла в освобождении «Мерцающего Света», может показаться, что КК ближе других подошел к цели… но и АА, и КК давным-давно закрыты, остался лишь ББ. И даже если забыть о стараниях Гр-сана, я не думаю, что это просто случайность.

– Чрезмерная война… и чрезмерный мир. Белая Королева говорила, что именно поэтому закрылись миры АА и КК, – сказала Фуко, но Граф в ответ фыркнул.

– Не советую принимать ее речи на веру. Слова для нее – инструмент для подчинения других. Ну, теперь я рассказал о Мерцающем Свете все, что знаю. Расскажете Лотте.

Граф договорил и собирался было встать, но Фуко резко остановила его:

– Стоп. Ты ведь так и не сказал самое важное… что такое Мерцающий Свет? Не думаю, что это просто внутриигровой предмет… что именно ты имел в виду, когда назвал его существом?

– Увы, я не знаю, – Граф развел руками. – Я ведь все-таки в той виртуальной войне лично не участвовал… поэтому остальные вопросы придется задавать уже разработчику на десятом уровне.

Откуда же Граф обо всем знает? Харуюки понимал, что тот вряд ли ответит на этот вопрос.

– А-а… можно напоследок еще спросить? – сказал Харуюки, поднимаясь вслед за Графом. Он посмотрел во тьму за сименавой, а затем снова перевел взгляд на черного мечника.

– Можно. Если смогу – отвечу.

– Меня устроит и догадка. Что, если кто-то пробьется через Храм Восьми Богов, доберется до Мерцающего Света и освободит его?.. Что тогда случится с Брейн Бёрстом?

– Прости… мне снова придется ответить «не знаю». Могу сказать лишь одно… по-моему, произойдет такое, что весь мир изменится.

– Мир… изменится? Вы хотите сказать, что в Ускоренном Мире будут серьезные изменения?

– Нет, я о другом, – Граф ухмыльнулся и… заявил: – Реальный мир. Я верю, что тот свет хранит тайну, которая изменит вашу реальность.

С этими словами Графит Эдж еще раз посмотрел на далекий золотистый огонек.

Харуюки, Фуко, Лид и Метатрон тоже молча уставились на последний артефакт.

Свет явно дышал, пусть и почти незаметно. Он не мог быть простым предметом. В нем было заключено сознание, что беззвучно звало их.

– Если… – забыв обо всем, Харуюки повернулся к черному мечнику. – Если мы сейчас попробуем, сможем ли добраться до него?

– Без шансов, – тут же раздалось в ответ.

Краткие и очень тяжелые слова. Харуюки разочарованно кивнул и прикрыл глаза.

«Сейчас у меня есть другие дела. Но настанет день, и мы пробьемся к этому свету вместе с Черноснежкой-семпай», – твердо решил Харуюки и поднял взгляд. Он многое обрел здесь и сейчас. Пока достаточно и этого.

Тишину нарушил непринужденный голос Графа:

– Ну что, Лид, вот ты и дождался. Теперь твое время… удачи.

Лид в ответ молча кивнул, а Харуюки недоуменно заморгал.

– Э?.. О чем вы?..

Черный мечник выставил большой палец и произнес совершенно неожиданные слова:

– Будто неясно. Лид покидает Имперский Замок… вместе с вами.

Глава 6

– Большое спасибо за помощь, учитель, – Харуюки поклонился стоящей в дверях Фуко.

В ответ та улыбнулась и покачала головой.

– Не надо, я тоже открыла для себя много нового. Спасибо, что взял с собой, Ворон-сан.

Тихо загудели моторчики – Фуко надела обувь. Она уже взялась за ручку двери, как вдруг убрала руку, обернулась и спросила с самым серьезным видом:

– Вот только… мне нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что я сегодня узнала. Ворон-сан… когда ты собираешься рассказать Саттян?

– А-а-а... я… думал сегодня…

– Ясно… да, правильно. Прости, но можешь рассказать ей обо всем за меня?

– Да, конечно.

Харуюки кивнул, и на этот раз Фуко все же открыла дверь. Остановившись на фоне закатного неба, она попрощалась:

– Тогда на сегодня я тебя покидаю. Спасибо за труды.

– Ага, и тебе спасибо!

Харуюки улыбнулся и помахал рукой. Когда Фуко пропала с глаз, он протяжно вздохнул.

На часах значилось двадцать пять минут шестого. Не прошло и получаса с тех пор, как они с Фуко погрузились на неограниченное поле. Но по внутренним часам Харуюки минуло уже больше десяти часов, и усталость давала о себе знать. В конце концов, им дважды пришлось героически прорываться через Судзаку.

Харуюки вернулся в комнату, убрал стаканы и с размаху сел на диван.

– Уф-ф-ф… кажется, с каждым разом у Судзаку все больше начального аггро… – пробормотал Харуюки, выставил перед собой правую руку и начал загибать пальцы.

Впервые он столкнулся с Судзаку месяц назад во время операции по спасению Ардор Мейден. Затем на обратном пути из замка и два раза сегодня. Итого Харуюки четыре раза прорывался через южный мост, и каждый раз Судзаку накидывался на него все яростнее.

Четвертая встреча с Судзаку и вовсе вылилась в тяжелую битву, не уступающую по накалу страстей второй. Харуюки и Фуко пришлось зажать Лида между аватарами и вылететь из южных врат, однако Судзаку вновь появился загодя. По пути беглецам пришлось защищаться всей имеющейся в их распоряжении Инкарнацией.

Вряд ли бы у них получилось без помощи «Истого Зерцала»55
  真経津鏡 (мафуцу-но-кагами), Genuine Specular. Кандзи выражают альтернативное название Зеркала Яты.


[Закрыть], защитной Инкарнационной техники Трилида, которая превращала горизонтально вскинутый клинок в зеркальный щит, а также без двойных Стрижающих Ударов Графа, отвлекавшего Судзаку с внутренней стороны ворот. Хотя, конечно, и сам Лид сказал, что без способности Сильвер Кроу и Скай Рейкер к скоростному полету ни за что не смог бы сбежать из Замка. Когда аватары все же добрались до улицы Сакурада, шкалы здоровья уже достигли красного уровня. Вполне возможно, что следующая попытка закончится полным истреблением.

– ...В пятый раз нужно не проскальзывать в Замок, а брать его штурмом… – пробормотал Харуюки, откинулся со спинки дивана и взбодрился.

Пусть он подверг и самого себя, и пошедшую с ним Фуко смертельной опасности, сходили они отнюдь не зря.

Они вернулись со знанием о сути Мерцающего Света, вокруг которого построен Ускоренный Мир.

И с новым неожиданным союзником.

«Спасибо, Лид… и Граф-сан».

Харуюки повернулся на восток, кивнул, а затем поднялся на ноги. Первым делом требовалось связаться с Черноснежкой и обо всем ей рассказать.

Харуюки потянулся к виртуальному интерфейсу, чтобы открыть почтовик…

– ...А?!

Перед глазами вдруг зажглась иконка входящего сообщения, и Харуюки от испуга вновь сел на диван. Он сразу открыл сообщение, но внутри увидел лишь лаконичное: «Будем через три секунды!» И не успел он даже посмотреть на имя отправителя, как в дверь позвонили.

– …

Харуюки с озадаченным видом подошел к двери, из которой всего несколько секунд назад вышла Фуко, открыл ее и…

– Приве-е-е-ет!!!

В квартиру влетела рыжеволосая фигурка и сразу же засадила Харуюки кулаком в бок.

– Угх… з-за что сразу бить-то?!..

– Дружеское приветствие плюс наказание за печаль и обиду! – воскликнула в ответ одетая в красную футболку и джинсовые шорты девочка, командир Легиона «Проминенс» Красная Королева Скарлет Рейн, она же Кодзуки Юнико.

Харуюки попятился.

– П-печаль и обиду?.. – переспросил он.

Нико поднялась на ступеньку прихожей, уперла руки в боки и смерила его недовольным взглядом.

– Ага. Ты меня в воскресенье в Сибую не позвал, например.

– В-в тот день у нас были переговоры с Грейт Воллом…

– А еще с больши-и-и-им запозданием сказал, чем кончились переговоры.

– Т-там случилось много неожиданного…

– Ну, тогда одного удара тебе хватит.

Надувшиеся губы Нико расплылись в улыбке, и почти в ту же секунду в полуоткрытой двери появилась новая стройная фигура.

– Hi, – поприветствовала Харуюки одетая в мотокостюм Блад Леопард.

– Добрый день, Пард-сан… – он торопливо поклонился ей. – С чего вы вдруг?..

– Sry. Нужно срочно кое-что обсудить.

– Да-да, так что мы захо-о-одим.

Нико бодро устремилась в зал, не дожидаясь разрешения, и Харуюки поспешил за ней.

Усадив гостей на диван, он подал холодный чай, разлитый в только что помытые стаканы. Затем тоже отпил чаю, немного успокоился и спросил усевшуюся напротив Нико:

– И… что вы хотели обсудить?

– Э-э-э… тут такое дело…

У Нико, видимо, пересохло в горле, так как свой стакан она осушила залпом. Затем она указала тонким пальчиком на пол.

– Снежку можешь позвать?

– Э? Семпая?.. – просьба, конечно, неожиданная, но он все равно собирался с ней связаться. – Э-э-э… сейчас, письмо пошлю.

В этот раз Харуюки все же удалось открыть почтовик и быстро набрать сообщение. Ответ пришел сразу же: Черноснежка как раз вышла из школы и собиралась подойти через десять минут.

Дверной звонок, впрочем, прозвенел через восемь.

Когда вслед за Харуюки в зал вошла одетая в школьную форму Черноснежка, она сразу увидела на диване Нико и Пард.

– Хо-хо?.. – многозначительно протянула она.

Черноснежка перевела взгляд на Харуюки и одарила его ледяной… хотя нет – пока что только прохладной улыбкой.

– Харуюки, что здесь происходит?

– Н-нет, это… а, да, тут еще недавно была Фуко …

– ...Хо-хо-хо?

– Н-но не потому же, почему пришли Нико и Пард-сан…

– ...Хо-хо-хо-хо?

Улыбка Черноснежки становилась все более зловещей с каждой секундой.

– О, Черная, ну, присаживайся, что ли, – послышалось с дивана.

– Ты не у себя дома, Красная! – воскликнула Черноснежка, резко повернув голову, а затем быстро уселась рядом с Нико.

Харуюки вздохнул с облегчением и отправился на кухню, где взял еще стакан, бутылку холодного чая и большую тарелку с печеньем. Вернувшись, он налил чай Черноснежке, вновь наполнил стаканы Нико и Пард, а затем и сам вернулся на диван.

– Семпай, прости, что так неожиданно позвал… – извинился Харуюки.

Улыбка Черноснежки наконец-то стала обычной.

– Ничего… я и сама хотела поговорить с тобой. Но сначала послушаем Нико. Что ты там собралась обсуждать?

– А-а-а, – Нико откусила карамельно-банановое печенье, запила чаем, а затем непринужденно заявила: – В общем, я решила объединить Проми и Негабью.

Харуюки и Черноснежка молчали секунд пять.

– …Ч-что-о-о-о-о?!

– …Ч-чего-о-о-о-о?!

Закричали они не своими голосами, вжимаясь в спинки диванов.

Прошло пять минут.

Черноснежка ела печенье с корицей и миндалем, слушая объяснения Нико, в которые периодически вклинивалась Пард. Дослушав и доев, она сказала лишь одно слово:

– Ясно.

– Э-э, семпай… и все?

– М-м… Харуюки, ты что, против?

– Н-ни капельки, вовсе нет… просто, как бы, это такая огромная новость, что я даже не знаю, как реагировать… и вообще, почему у меня?.. – Харуюки перевел взгляд на Нико. – Нико, ты уверена? Если ты объединишься с Нега Небьюласом, Легионы других Королей станут относиться к вам еще хуже…

– Мы уже с Пард подробно на эту тему поговорили. Нас не остановило, – Нико мельком глянула на Пард, а затем продолжила. – Я хочу сражаться с Обществом Исследования Ускорения… и Белым Легионом, но смогу, только если объединюсь с Негабью для нападения на их территорию. То есть, нет… дело не в системных причинах, я просто хочу сражаться вместе с вами. Если подумать, то и полгода назад, во время нашей первой совместной битвы против Пятого Хром Дизастера… против Черри Рука, мы столкнулись с трагедией, за которой стояло Общество. Я хочу окончательно расквитаться с ними. Потому что иначе ни сама я, ни мои легионеры... мы не сможем двигаться дальше.

В словах Нико звучала как присущая ей страсть, так и хладнокровие, убедительно показывающее, насколько она повзрослела.

Черноснежка ненадолго прикрыла глаза, затем медленно кивнула, посмотрела на Нико и сказала:

– ...Я рассматривала такой вариант с того самого дня, когда ты рассказала о возможном поступлении в Умесато. Но… не думала, что ты решишься так быстро. Если честно, я удивлена.

– Я з-заговорила о поступлении в Умесато вовсе не потому, что хотела объединить Легионы! Это одно, а то другое, – смутившись, скороговоркой проговорила Нико.

– Ага… понимаю, – Черноснежка слегка улыбнулась. – В любом случае, я должна достойно ответить на твою решимость.

Черноснежка развернулась влево, выпрямилась и величественно произнесла:

– Нико… нет, Скарлет Рейн, командир Легиона Проминенс. Как Блэк Лотос, командир Легиона Нега Небьюлас, я принимаю твое предложение о слиянии Легионов. Условия слияния мы обсудим позже через офицеров. Спасибо, что стали нашими боевыми товарищами.

С этими словами она изящно протянула правую руку.

Нико на мгновение изумленно подняла брови, но сразу же с размаху пожала руку Черноснежки и ответила таким же уверенным голосом:

– Вам спасибо!

Когда Харуюки увидел, как крепко они пожимают друг другу руки…

Он ощутил, как горячо стало в груди, и ему пришлось заморгать.

На словах слияние Легионов казалось событием колоссальных масштабов, но на самом деле Нега Небьюлас и Проминенс уже давно заключили перемирие. Нико и Пард много раз сражались плечом к плечу с Черным Легионом, так что, возможно, слияние – сравнительно небольшой шаг вперед в их отношениях. Стоило даже добавить, что не будь у Легионов общего врага в лице Общества Исследования Ускорения, о слиянии бы и речи не было.

И все-таки глаза Харуюки увидели миг, в который случилось настоящее чудо.

Черноснежка некогда называла своего аватара «крайне уродливым» и говорила, что он неспособен протянуть руку навстречу кому-то.

Нико в свое время описала своего аватара как «ежовые иголки» и назвала воплощенным желанием отстраниться от мира.

Они пережили много невзгод, их дружба окрепла, и теперь они, наконец, пожали друг другу руки.

«Я никогда не забуду эту картину, что бы ни случилось с нашими Легионами… с Ускоренным Миром и с Брейн Бёрстом, – поклялся Харуюки, напоследок еще раз зажмурился, а затем скосил взгляд на Пард. Ему удалось застать, как хладнокровный «Кровавый Котенок» смахивает с глаз слезинки, и он невольно расплылся в улыбке.

Пард заметила взгляд Харуюки и недовольно нахмурилась, но в этот самый момент…

– Ах да, Нико, на всякий случай: хоть мы теперь и в одном Легионе, Харуюки все еще мой «ребенок» и мой ученик. Поэтому прекрати просто так заваливаться к нему домой.

– Чё? Чё-ё?! – переспросила Нико, шлепнув по руке Черноснежку. – Это ведь штаб-квартира Негабью, так? А значит, после объединения, еще и наша. Наоборот, я могу приходить в любое время дня и ночи.

– ...Ч-что ты несешь?! Я запрещаю тебе приходить без моего предварительного одобрения!

«Вы знаете, вообще-то здесь мой дом…» – попытался возразить Харуюки, но слова застряли в горле.

Обстоятельное совещание с участием офицеров обоих Легионов назначили на вечер завтрашней пятницы, девятнадцатого июля.

Ну, а церемонию слияния, где легионеры встретятся лицом к лицу, на вторую половину субботы, двадцатого июля… то есть, незадолго до начала битв за территорию. На этом тему объединения закрыли.

Им пришлось сильно поспешить, ведь битва за территорию, совмещенная с решающей схваткой против Белого Легиона, должна была состояться уже послезавтра. Но очень важно, чтобы новости о готовящемся нападении на Минато 3 не дошли до Осциллатори. Конечно, никто не полагал, что Проминенс может слить информацию, но бойцов в Легионе все-таки насчитывалось немало, и Нико решила сообщить им об операции перед самым ее началом.

С другой стороны, такая стратегия вела к тому, что большая часть Проминенса не сможет принять участие в нападении на Минато 3. Конечно же, сама Нико, будучи бёрст линкером девятого уровня, не могла принять участие по той же причине, что и Черноснежка, а значит, со стороны Проминенса к нападению присоединится лишь Пард и еще от силы пара-тройка человек.

Конечно, любая помощь будет очень кстати, и к тому же Проминенс сможет помочь в защите территории Сугинами, но вопроса нехватки людей для нападения слияние так и не решило. По прикидкам командиров, Осциллатори выставит на защиту территории не меньше дюжины, а то и все двадцать человек. Отряд нападения под командованием Фуко включит в себя Утай, Акиру, Такуму, Тиюри, Харуюки и подмогу от Проминенса – в сумме не более девяти человек. Конечно, в крайнем случае, можно призвать под знамена бывший Пети Паке, но тогда Черноснежка останется защищать Сугинами в одиночку, что представлялось довольно опасным.

«Вот бы нам найти еще троих… но помощи ждать уже не от кого…»

Харуюки пересчитал участников атаки по пальцам, мысленно вздохнул, а затем вдруг вспомнил приключение, случившееся меньше часа назад, и крепко сжал правую руку.

«Хотя нет, возможно, еще одного найдем… правда, придется ждать от него вестей, но… если он пойдет с нами, то очень поможет…»

– ...юки. Харуюки!..

Харуюки понял, что его зовут по имени, и резко поднял голову.

– А, я-я здесь! Еще печенья?!

– ...Я не думала, что кажусь тебе такой обжорой… – Черноснежка усмехнулась, остановила взмахом руки собравшегося было сорваться с места Харуюки, а затем с любопытством наклонила голову. – Кстати, ты ведь говорил, что к тебе заходила Фуко? Что ей понадобилось?

– А-а… т-точно, мне нужно тебе кое-что… – начал было Харуюки, но запнулся, скосил глаза направо.

Он встретился взглядом с Нико, поедавшей печенье с макадамским орехом и шоколадом, и с Пард, кусавшей печенье с кокосами и лимоном. На его лице отразилась неловкость, а мысли приняли новое направление:

«Можно ли им рассказывать про Графит Эджа?

Хотя, конечно же, можно. Ведь мы уже скоро станем товарищами по Легиону… да и против Сэйрю сражались бок о бок …»

– Чё ты рожи корчишь, хочешь за меня доесть?

– …В-в-вовсе нет! – торопливо запротестовал Харуюки, затем откашлялся и сменил тему. – Вы знаете, мы… сходили сегодня ненадолго в Имперский Замок.

В ответ…

– …Ч-что ты сказал?! – воскликнула Черноснежка.

– …И-имперский Замок?! – закричала Нико.

– …OMG, – выдохнула Пард.

Когда Харуюки закончил излагать содержимое того сектора памяти, где он разместил секреты Ускоренного Мира, часы уже показывали без пятнадцати семь.

Южное небо окрасилось лиловым, а склонившееся к самому горизонту солнце наполнило комнату контрастными цветами. Глаза девушек впитывали отражающиеся от пола лучи заката и блестели, словно драгоценные камни.

А может быть, девушки и вовсе светились целиком. Они продолжили хранить молчание, даже когда Харуюки договорил, но по каждой из них было видно, что они изо всех сил обдумывают услышанное.

Включился встроенный в потолок кондиционер. От его легкого дуновения Черноснежка вздрогнула. Затем подняла взгляд, посмотрела в глаза Харуюки, несколько раз шевельнула губами и, наконец, еле слышно прошептала:

– Мерцающий Свет… – затем она перевела дыхание и продолжила громче. – Начну вот с чего, Харуюки.

– Д-да?.. – Харуюки невольно стушевался.

Черноснежка медленно поклонилась ему и сказала:

– Спасибо. Ты пошел на такие свершения ради меня… но на будущее все-таки предупреждай. Который раз уже ты совершаешь такие безумства?

Черноснежка вложила в благодарность и укор всю свою душу, поэтому Харуюки лишь молча закивал.

На губах Черноснежки сверкнула улыбка, но затем она вновь приняла серьезный вид и продолжила:

– «Алькаид», последний артефакт. Графит Эдж говорит… что конечная цель Брейн Бёрста и нашего существования как бёрст линкеров состоит в том, чтобы достичь его?

– Да, именно так.

– Ясно… так получается, что старый Нега Небьюлас был прав… когда шел на штурм Имперского Замка, который и погубил Легион…

Черноснежка откинулась на спину дивана и посмотрела за окно прищуренным взглядом.

Вместо нее заговорила Пард:

– Разработчиков… двое, – отрывисто произнесла она.

Затем подала голос и Нико:

– М-м… значит, Замок сделал один, а все остальное – другой... и поэтому Замок нас до такой степени отторгает?..

– Угу… но Граф сказал, что разработчик Б победил разработчика А, который создал замок… поэтому получается, что фактически Брейн Бёрст разрабатывает лишь Б…

Слова Харуюки заставили Нико нахмуриться еще сильнее.

– «Победил» – понятие растяжимое. Это ведь произошло в древнем виртуальном мире? Получается, что у А просто кончились хитпоинты, и он вышел из игры?.. Может он, как в Брейн Бёрсте, утратил свои воспоминания?.. Умер в реальном мире?..

Нико задавала правильные вопросы, но Харуюки оставалось лишь покрутить головой.

– Э-э-э… увы, но про это я не спрашивал.

– И вообще, что еще за война в виртуальном мире? И что еще за «существо», за которое они так воевали?

– А… прости, но и насчет этого я…

– Ну вот, как же бесит!.. – воскликнула Нико и капризно задрыгала ногами, с которых в какой-то момент уже успела снять носки. – Эй, Харуюки, а приведи-ка сюда этого твоего Графит Эджа!

– Н-не могу! Я не знаю, как с ним связаться…

– Чё?! Он ведь бывший Элемент Негабью! Вы что, почтовыми ящиками не менялись?!

– А... нет, мой я ему сказал… но он своим не поделился…

– А-а-а-а! Я ведь его так в мой новый Легион не затащу!.. – возмущенно завопила Нико.

Молчавшая до поры Черноснежка схватила ее за волосы.

– Эй, я слова про «твой новый Легион» мимо ушей не пропущу!

– Да какая сейчас разница! Пропусти уж!.. – взвыла Нико, но потом, немного остыв, медленно перевела дыхание, сцепила руки на затылке и уставилась в потолок. – М-м-м... такое чувство, что на каждый ответ появилось еще по десять вопросов... Да и вообще... откуда Графит Эдж столько всего знает?

Харуюки не знал ответа на ее вопрос. Он посмотрел на Черноснежку, которая сидела возле Нико, и ученица Графа натянуто улыбнулась.

– Прости, но я сама мало что о нем знаю. В реальности мы никогда не встречались. Мне известно лишь, что он Первопроходец...

– …Первопроходец, – машинально повторил Харуюки и задумался.

Первопроходцы – бёрст линкеры, у которых не было родителей, также известные как «Первая сотня». Разработчик раздал им Брейн Бёрст в 2039 году, и они заложили основы Ускоренного Мира.

– ...Так это что же получается, все Первопроходцы знают то же, что и Графит Эдж?.. – спросила Нико, расслабленно откинувшись на спинку дивана.

– Нет, вряд ли такое возможно, – покачала головой Черноснежка. – Знания сотни бёрст линкеров распространились бы гораздо шире. В конце концов, поначалу в Ускоренном Мире не было ограничений на копирование программы …

– Ну да, как же не рассказать «ребенку» об условиях прохождения игры? Но тогда получается, что у Графита есть какой-то секрет?..

– А, Нико, один нюанс, – Черноснежка откашлялась. – Не мне говорить, но гадать о Графе – напрасная трата времени и нервов. Он появляется, где захочет, говорит, что захочет, и сражается, с кем захочет. Скорее всего, он решил поделиться информацией с Харуюки потому, что тот – лучший слушатель Нега Небьюласа…

– С-слушатель?.. В смысле? – Харуюки не понял, похвалили его или нет.

– Тебе рассказывают, а ты развешиваешь уши, разеваешь рот и ни о чем не спрашиваешь, – небрежно ответила Черноснежка.

Но не успел Харуюки понять, что это была вовсе не похвала, и расстроиться, как она продолжила:

– Скорее всего, он надеялся устами Харуюки сообщить мне лишь о том, что Мерцающий Свет – это и есть прохождение Брейн Бёрста. Другими словами, он пытается уговорить меня не стремиться к десятому уровню сломя голову…

Харуюки шумно вдохнул.

Десятый уровень. Главная цель Черноснежки как бёрст линкера, ради достижения которой она готова рисковать жизнью.

На следующий же день после того, как Черноснежка вручила Харуюки Брейн Бёрст, она сказала ему в одном из кафе Коэндзи слова, которые он до сих пор помнил наизусть:

«Я хочу знать. Хочу узнать, во что бы то ни стало. Неужели… неужели впереди нет чего-то еще? … Чего-то… на что не способны… наши бренные тела…»

– Семпай… – хрипло выговорил Харуюки, обращаясь к своей Королеве. – Если… если Граф прав, и десятый уровень – всего лишь одна из точек на пути к конечной цели Брейн Бёрста, Мерцающему Свету внутри Имперского Замка, ты прекратишь стремиться к нему?..

Харуюки и сам не знал, какой ответ хочет услышать.

Дорога к десятому уровню устлана кровью и слезами. Черноснежке придется лишить четырех девяточников всех очков и не раз рискнуть своими собственными. Харуюки угнетала мысль о том, что она навлечет на себя гнев и ненависть многих людей, а уж о том, что кто-то из них пожелает отомстить, он и думать не хотел.

И в то же время Харуюки не хотел видеть, как Черноснежка, с таким рвением стремившаяся к своей цели, принимает взвешенное решение и отказывается от собственных принципов потому, что десятый уровень слишком опасен и не так уж необходим. Харуюки обожал в ней рвение и граничащую с безумием страсть, которая разрубала все препятствия неумолимым клинком, и верил, что остальные легионеры разделяют его мнение.

Харуюки сжал кулаки, пытаясь совладать с противоборствующими чувствами…

А Черноснежка моргнула и ответила:

– Что ты! Неважно, ради чего появился Брейн Бёрст, на девятом уровне я останавливаться не намерена.

– Я-ясно.

Харуюки не понимал, стоит ли ему корить себя за нахлынувшее облегчение. Чернонежка бесстрашно улыбнулась ему.

– Разработчик бросил мне вызов тем самым системным сообщением, которое я увидела после перехода на девятый уровень… Конечно, мне очень интересна причина создания Брейн Бёрста, я хочу побольше узнать о сути Мерцающего Света, да и просто хочу пройти игру. Но еще больше я хочу встретиться с разработчиком и лично спросить… нет, допросить его. Что есть Брейн Бёрст?.. О чем он думал, когда создавал его?..

С этими словами Черноснежка несколько раз свела и развела пальцы вскинутой правой руки, словно щелкнув ножницами.

Нико вдруг усмехнулась.

– Так чё, Снежка? Ты хочешь сразиться с разработчиком?

Судя по лицу Черноснежки, вопрос застал ее врасплох, но затем и она коротко усмехнулась.

– Да… может, ты и права. Мне наверняка сразу полегчает, когда я вобью в разработчика все, что испытала и вкусила как бёрст линкер.

– Меня позвать не забудь. Ты его нашинкуешь, а я испепелю.

Королевы непринужденно обменялись воинственными репликами и дружно рассмеялись. Даже Пард снизошла до улыбки, так что усмехнуться пришлось и Харуюки, хотя с него градом сыпался холодный пот.

Затем вся четверка закупилась продуктами в торговом центре на первом этаже и дружно приготовила ужин. Нико и Черноснежка решили остановиться на «лапше дандан с черным кунжутом», потому что блюдо обещало получиться красно-черным. Харуюки показалось, что готовить таким составом будет непросто, но Пард на удивление ловко взяла на себя обязанности шеф-повара, и результат один в один совпал с фотографией на кулинарном сайте.

За столом разговор перетек в обсуждение поездки в Ямагату в начале августа. Они растянули на весь стол голографическое окно, куда тыкали с радостными воплями: «Хочу сюда!» и «Вот что посмотреть надо!». За веселыми разговорами и вкуснейшей лапшой время прошло незаметно.

Харуюки проводил гостей до Седьмой Кольцевой, где Черноснежка села в такси, а Нико и Пард – на мотоцикл. Возвращаться в опустевшую квартиру не хотелось, так что Харуюки купил в автомате воды и сел на скамейку в проходе торгового центра.

Шел уже девятый час, по торговому центру бродили груженые сумками покупатели и просто спустившиеся поразмяться жильцы.

Харуюки расслабленно смотрел на прохожих, и в его голове вдруг ожили слова Графит Эджа, которые тот произнес, когда Харуюки спросил о последствиях освобождения Мерцающего Света.

«Могу сказать лишь одно… по-моему, произойдет такое, что весь мир изменится».

Что он имел в виду, когда говорил, что изменится реальный мир?

Объявят о новой технологии, которая, как и сам Брейн Бёрст, намного превосходит уровень 2047 года? Что-то случится с сетью социальных камер, неразрывно связанных с Брейн Бёрстом?..

Харуюки запрокинул голову, глядя на черную сферу под потолком торгового центра. Социальная камера мерно моргала сокрытым под колпаком красным индикатором, напоминая глаз крупного Энеми.

Кстати, а как же Брейн Бёрст с такой легкостью взламывает сеть социальных камер, важнейшую инфраструктуру, обеспечивающую порядок в стране? Об этом Графит Эдж не рассказывал. Черноснежка разослала легионерам сообщения с информацией от Графа и новостями о слиянии, и, возможно, Такуму сможет сделать какие-нибудь выводы. Кстати, если бы Граф делился секретами с Такуму, тот точно не стал бы «развешивать уши и разевать рот»...

Харуюки продолжал размышлять и смотреть на черную камеру. И тут...