Текст книги "Мой Нежный Хищник (СИ)"
Автор книги: Регина Грез
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
– Не все так просто! Леди не может покинуть супруга, поскольку он давно уже болен и буквально прикован к постели, он никогда не был ей мужем по-настоящему… Но она считает своим долгом оставаться при нем до конца!
– Так может, тебе ускорить этот самый конец, Дагмар? Ты бы сразу всех избавил от тяжких мучений и привез женщину к себе… Я бы и близко не подпустил другого мужчину к моей беременной супруге!
– Вот когда она у тебя появится…
– Через пять недель состоится свадебная церемония! Ты, естественно, приглашен, хотя я не люблю шумиху…
– И ты молчал, Волчье отродье!
После этих слов Дагмар с размаху хлопнул барона по плечу – от такого удара любой другой мужчина, пожалуй, слетел бы со стула, но Веймар только покачнулся, оскалившись.
– Надеюсь, ты не обидишься, если я покину Черные камни уже на рассвете? Мой Зверь изнывает вдали от Желанной… и мне тоже нелегко дается расставание.
– Я думал, ты останешься хотя бы на охоту, Веймар! Завтра будет славный денек, да, к тому же мне так хочется утереть нос этому надменному Холле! Ты еще не знаешь? Он сейчас гостит в родовом поместье Одринтонов, вчера только вернулся из Блодсбурга, говорит, что тамошние игрища ему надоели, не успев начаться. Мне послал весточку Фрай из Гротама…
Альберт любит охоту на лис, завтра он со сворой своего приятеля – замухрышки Одри будет мотаться по здешним окрестностям… Мы тоже соберем отличных парней, с утра обещал подъехать и Фрай… И пусть наши пути с Холле пересекутся! Веймар, я безумно хочу, чтобы ты был рядом, когда наши псы разорвут глотки шелудивым дворнягам Альберта! Ты не должен это пропустить, друг!
Предложение было заманчиво… И даже очень… Но, Веймар предпочитал охотиться в одиночку. Так было честнее… Велика ли доблесть гнать несчастную лисицу или раненого оленя целой толпой собак и людей, одуревших от крови!
Истинный охотник выслеживает добычу сам, караулит ее целыми днями и долго идет по следу, а когда наступает миг для решающего броска… вот здесь-то и становится ясно, на что тебе даны крепкие мускулы и железные челюсти… Промахнуться нельзя!
Но и глумиться над поверженным противником не стоит, как и его недооценивать. В людских бойнях, как и в диком лесу побеждает не только сильнейший, но и тот, кто ловчее, хитрее, быстрее… тот, кто умеет терпеливо ждать и не промахивается, когда приходит время… Зверь Веймара хорошо это знал!
– Прости, Дагмар! Я уверен, что вы отлично повеселитесь и без меня! Я должен вернутся к моей Катрин, у меня на душе тревожно… как она там одна… по округе разъезжают столичные гости. В надежности Ульфенхолл я не сомневаюсь, но вдруг моей невесте взбредет в голову отправиться на прогулку, она так любопытна, ей везде нужно сунуть свой нос…
– Ты уже разделил с ней ложе?
Веймар даже сам зарычал, вторя своему Волку.
– Еще нет! Она взяла с меня слово не трогать ее до свадьбы!
Дагмар насмешливо покачал головой:
– Вот уж не думал, что ты такой идиот… дать подобное обещание взбалмошной девице! Как, вообще, можно что-то обещать женщине? У них же сотня душ в одном теле… и не понятно, что у них в голове…
– А твоя прекрасная Леди? Какой же из ее сотни душ смог приглянуться такой урод, как ты?
Дагмар опустил голову и ответил уже совсем тихо:
– Вряд ли я сам мог понравится Леди Марин… она просто выбрала меня на одну ночь, потому, что ей был нужен ребенок… без рождения наследника замок ее больного мужа перейдет в руки старшего родственника по мужской линии. Ей был нужен от меня только ребенок, Веймар! А я… я не смогу ее забыть никогда! Мы не виделись уже более месяца с того турнира в Райнартхолле, и до меня дошли слухи, что она, кажется, ждет ребенка, все сходится…
У меня перед глазами ее лицо… я слышу ее голос… я до сих пор чувствую ее прикосновения… Она гладила меня по лицу своими нежными пальчиками, она сказала, что раны, полученные в сражениях только украшают воина, что мне нечего стыдится… Она даже сказала, что я красив… Веймар, что мне делать? Я пью целыми днями, я зазываю гостей и устраиваю охоту за охотой… Я скоро переведу всю дичь в собственных лесах… Но после каждой пирушки, задирая подол очередной шлюхе, я вспоминаю Марин…
Слушай, Веймар! Может, мне вызвать Холле на поединок и продырявить его насквозь? А Гальбо за это сошлет меня покорять Инсектерру, где мерзкие твари сожрут нас живьем, как тогда поступили с Броханом?
– Что ты мелешь, пьяный дурак? Придержи коня! У тебя скоро родится сын… или дочь… Ты должен быть поблизости и тебе нужна крепкая голова и сильные руки, чтобы помочь своей женщине, если ей это будет нужно. Ты говоришь, ее муж присмерти, а если он уже вчера ночью издох? Если на его наследство уже слетелись вороны из мужской родни?
Ты знаешь, какого придется молодой вдове, если кто-то из родичей будет сомневаться в том, что она носит во чреве законное дитя от полудохлого мужа? Ты об этом подумал? Или тебе все равно, что женщину выставят на позор, а ребенка кинут голодным псам, как отродье Похотливого Демона?
Дагмар широко раскрытыми глазами смотрел на Веймара, кажется, весь его хмель мгновенно улетучился.
– Я никому не позволю обидеть Марин! Никто и пальцем не тронет ее с ребенком! Слово де Даркос! Я умру за нее, Веймар!
– Тогда будь настороже и прекрати пьянствовать, иначе любой сопляк вышибет у тебя копье! И не вздумай умирать – тебе еще надо воспитать сына… ну, или дочь, хотя тебе, конечно, нужен мальчишка.
Дагмар уронил буйную голову на сложенные на столе руки и не то завыл, не то зарыдал во весь голос…
Утром Катя проснулась от громких звуков трубы за окном, голова немного гудела от вчерашней вечеринки. Катя уже хотела позвать Сирму, но тут же вспомнила, что находится в Блодсбурге, в гостях у славной хозяйки булочной. По улице возле дома, похоже, сейчас проходил отряд барабанщиков и трубачей, зазывая народ на предстоящие состязания.
Катя торопливо оделась и забарабанила в закрытую на ключ дверь комнаты. И только через добрых десять минут ее выпустил заспанный Торм. Сама же Миранна уже вовсю хлопотала по хозяйству, вид у нее был свежий и довольный. Кротх, сидя на лавке во дворе, задумчиво теребил пятерней свою полуседую гриву, видимо у него в разгаре был ежеутренний ритуал расчесывания, Ансельм пытался застегнуть на талии пояс с ножнами, руки у парня почему-то заметно дрожали.
– «Эх, бедняга… а ведь ему еще на турнир ехать!» – от души посочувствовала Катерина юному Рыцарю, которого, видимо, вовсю мучило похмелье.
Наконец, все собрались за столом и немного подкрепились в полном молчании. Миранна украдкой переглядывалась с Тормом, смахивая слезы в уголок передника, что слишком уж часто подносила к лицу. Потом Катю отправили переодеваться в то самое жемчужное платье, которое она все же взяла с собой, собираясь на встречу с устроителем состязаний – славным бароном Райнбоком.
Помошница Миранны – девчушка двенадцати лет, изящно заплела Катины волосы и украсила их жемчужным ожерельем, не тем, что лично подарил Веймар, а другим
– чуть поменьше, но тоже невероятно красивым. Катя сама его обнаружила на дне шкатулки с «игрушками». В итоге к Алой Галерее турнирной арены, где восседал Райнбок, Екатерина добралась во всей своей красе.
Первым Знатного Барона приветствовал старый Торм, начав с низкого поклона:
– Пусть Щедрое небо будет вечно благосклонно к Вашей Милости! Позвольте представить Вам будущую леди Ульфенхолл – невесту барона Де Лостан – Хозяина Волчьих Земель и Змеиной пустоши.
Катя же, в свою очередь, попыталась сделать небольшой книксен и вежливо улыбнулась грузному пожилому мужчине, что вальяжно расселся на кресле под алым пологом. Вид у «дядечки» был суровый, но Катюше показалось, что строгость эта слегка наиграна, а этот самый Райнбок, которому ее только что представили, на самом деле – балагур, весельчак, любитель обильных трапез и благосклонных женщин.
– Я много слышала о вас, Господин Барон! И все только хорошее, клянусь будущими детьми! Вас уважают за вашу мудрую голову и железную руку…
– А так же за бездонную глотку и неутомимость в любовных утехах!
– О! Тогда вам просто нет цены, Милорд! И к тому же вы явно умеете пошутить, а то мне уже начало казаться, что здешние мужчины сплошь молчуны и угрюмцы… – только и смогла пробормотать немного смущенная Катюша, в ответ на такую откровенность.
Райнбок оглушительно расхохотался, звучно хлопнув себя по мощной ляжке.
– Это верно! Например, ваш будущий муженек – тот еще зануда и лентяй, он вечно придумывает отговорки, чтобы не являться на наши игрища! И как это ему только удалось завоевать внимание столь милой и разговорчивой Леди? А, может, вы еще передумаете… я бы подыскал вам более подходящую кандидатуру?
– Ах, благодарю вас за заботу, Милорд! Но мое сердце уже покорил Веймар. Я всей душой полюбила его за скромность и доброту.
– Доброту? – Райнбок задумчиво почесал затылок, – доброты я за ним как-то прежде не замечал… а вот перегрызть глотку какому-нибудь идиоту, что рискнул встать у него на пути, это Веймар может! Вам не бывает с ним с страшно, Леди… как, кстати, ваше имя?
– Я – Катарина! – с грациозным поклоном произнесла девушка.
– О, Катрин… прелестное имя для Дамы… в свое время я знавал одну Катарину… она не давала мне уснуть до утра… у меня едва хватало сил на глоточек вина… как она уже снова готовилась меня оседлать… Надеюсь, барону Веймару с вами повезет также?
Райнбок прищурился, сверля девушку открытым глазом. Катя покраснела и, опуская очи, произнесла еле слышно:
– Можете даже в этом не сомневаться, Милорд! Боюсь, вы теперь долго не увидите Веймара на турнирах и прочих состязаниях, после нашей свадьбы я намереваюсь запереть любимого Супруга в спальне как минимум на целый месяц. «И желательно, одного…»
Райнбок громко икнул и снова разразился диким хохотом. Катя подула на прядку волос, откидывая ее с чуть взмокшего лба и устало вздохнула.
– «Чего только не скажешь во благо спокойствия будущего Мужа и родного дома!»
Семья для Кати всегда была в приоритете – так уж девушку воспитали. Свою семью надо защищать любыми способами, даже в ущерб мелким личным привычкам и желаниям.
Герольды снова затрубили и на арену выехали богато одетые всадники с развевающимися плюмажами. Райнбок предложил Катюше и двоим спутниками занять место в Галерее рядом с собой, но предусмотрительный Торм почему-то ответил вежливым отказом.
– Наша Леди еще никогда не бывала на подобных игрищах, позвольте нам разместиться поближе к выходу. К тому же Госпожа с утра немного бледна, я беспокоюсь о ее самочувствии…
– Сказал бы сразу, что Веймар уже заделал ей щенка! Оттого ему и приспичило так спешно жениться… Я вообще от него не ожидал подобной причуды! Меня и на аркане не затащишь под венец – вокруг столько красоток, как можно удовлетвориться всего лишь одной – не пойму!?
Торм склонил голову, пряча улыбку – Райнбок был женат несколько раз: первую жену через месяц после свадьбы он отправил обратно к родителям, сославшись на ее развратное поведение, вторую супругу он обменял на отличного породистого коня с полной боевой экипировкой, придравшись к тому, что женщина слишком холодна в постели. Правда, новый муж «ледышки» отнюдь на нее не жаловался, полагая, что Райнбоку просто приглянулся жеребец, а супруга порядочно надоела…
Обо всем этом, конечно, Леди Катрин не следовало знать… Девушка во все глаза сейчас наблюдала за происходящим на арене. А, может, искала синюю накидку Ансельма, юный рыцарь уже давно покинул своих новых друзей и присоединился к небольшой кучке будущих «поединщиков».
А вот и глашатай – на арену перед могучим Райнбоком вышел долговязый мужчина средних лет и зычным голосом поблагодарил «великодушного устроителя торжества и щедрого покровителя Блодсбурга – Всемилостивейшего Хозяина Райнартхолл – барона Райнбока!».
Тот же, кому адресовалась эта льстивая, витиеватая речь, лишь раздраженно махнул рукой, веля поскорее переходить к самой интересной части мероприятия. Новые зовы труб и первая пара рыцарей, уже полностью закованных в доспехи, склонила копья перед Алым пологом. После чего один из мужчин скинул с головы блестящий серебряный шлем и провозгласил:
– Я – Рыцарь Солат фон Лавенберг, посвящаю свою будущую победу Гризольде Великолепной из Кариндхолл! И да поможет мне Дух моего предка, чей образ я ношу у самого сердца с рождения.
Торм поспешил шепотом пояснить Кате некоторые детали:
– У него на гербе – крылатый лев, под лапой которого прячется маленькая мышка. Это древний символ Лавенбергов – по легенде, однажды их предка – Солнцегривого льва во время полуденного отдыха разбудил мышонок. Однако Свирепый Зверь сжалился над крохой и отпустил его с миром, хотя мог бы запросто раздавить в гневе. Зато потом шустрый мышонок спас Льву жизнь, он перегрыз веревку, что удерживала затвор клетки, куда вскоре заманили Хищника его враги.
– Замечательная история! – восхитилась Катя, с любопытством рассматривая миловидное и одновременно мужественное лицо Рыцаря Солнечного Льва.
– И очень даже поучительная… Никогда не надо обижать слабых, они тоже могут принести посильную помощь… если уж кого-то чересчур заботит личная выгода… если кто-то не умеет быть милосердным просто так…
Катя немного рассеянно слушала представление второго рыцаря, кажется его имя было Харост, и он казался гораздо старше и неказистей статного «Солнцегривого», которому уже вовсю симпатизировала девушка.
Но вот все происходящее потом произвело на чувствительную Катину душу весьма неприятное впечатление. Рыцари налетели друг на друга как два разъяренных петуха и вот уже «Лев» почему-то оказался на земле. А этот грозный «Хворост», как немедленно обозвала его девушка, тут же развернул коня, подскочил к Солату и как-то уж чересчур умело пристукнул его сверху по затылку рукояткой короткого кинжала. «Лев» уже не поднялся и его вскоре за ноги оттащили с поля боя верные оруженосцы.
Катя разочарованно вздохнула и вдруг поняла, что ее интерес к турниру начинает резко ослабевать… А когда на третьем поединке с коня полетел Ансельм, девушка со скучающим видом попросилась у Торма домой. Почему-то все, что сейчас творилось на арене, стало мучительно напоминать Катюше трансляцию футбольного матча с участием российской сборной, а наблюдать за поражением родной команды не мог спокойно даже выдержанный Катин отец…
Торм понимающе усмехнулся девушке и скомандовал Кротху потихоньку пробираться к выходу. Именно на такое развитие событий и рассчитывал старый вояка, заранее занимая самые удобные места для поспешного бегства. Время едва перевалило за полдень, когда компания из Ульфенхолл уже покинула шумный город, чтобы поскорее добраться до родного поместья, куда уже, оказывается, успел вернуться сам Хозяин.
Глава 9. «Мой молчаливый Друг…»
Был я весь – как запущенный сад,
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным…
Сергей Есенин
Едва ушей Веймара коснулось известие о том, что Катарина отправилась в Блодсбург, барон пришел в неописуемый гнев. Нарида пятилась задом, прижимая к груди кувшинчик с водой, который она припасла, чтобы напоить «мальчика», уставшего с дороги – немного охладить его пыл… Веймар рвал и метал, понося старую прислугу последними словами. А, потом, вдруг осознав, что никакой бранью не приблизит к себе желанную девушку, мужчина потребовал свежего коня и стремительно помчался в сторону города.
Чуть поотстав от Господина, «летели» его верные воины, правда, приказа сопровождать себя барон им не отдавал, но быстренько посовещавшись, мужчины решили, что не годится оставлять Хозяина Ульфенхолл одного в таких расстроенных чувствах. Правда, из некоторых соображений «свита» все-таки нарочито отставала…
А Катя в это время вовсю наслаждалась поездкой по ровной мощенной дороге и чем дальше оставался Блодсбург и его развлекательные мероприятия, тем веселее становилось на душе у девушки. Не прошло и получаса, как на взмыленной лошади маленькую кавалькаду догнал Ансельм. Выяснилось, что он торопится в поместье к Рыцарю Дагмару, дабы рассказать тому последние новости и посетовать на собственные неудачи.
Путь в Черные камни лежал как-раз через Волчьи земли и Катя от души была рада приятному спутнику. Девушка как могла утешала юного Рыцаря, предсказывая Ансельму множество выигранных турниров впереди. Путешествие до родного поместья обещало быть весьма приятным.
Торм и Кротх помалкивали, следя по сторонам, а Катюша вовсю болтала со своим разговорчивым «паладином», который, правда, не смог подарить ей победу на поединке. Девушку это совершенно не заботило и она открыто заявила об этом Ансельму, а заодно спела новую песенку на стихи Р. Бернса:
Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее,
Тот самый жалкий из людей,
Трусливый раб и прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Пускай бедны мы с вами,
Богатство – штамп на золотом,
А золотой – Мы сами!
Король лакея своего
Назначит генералом,
Но он не может никого
Назначить честным малым.
При всем при том, при всем при том,
Награды, лесть и прочее
Не заменяют Ум и Честь
И все такое прочее!
– Ах, Леди Катарина, как же мне повезло, что вы согласились стать моей Дамой! Я непременно сложу в вашу честь прекрасную балладу, где воспою вам тонкий ум, вашу несравненную красоту и ваш дивный голос!
Катя едва рот открыла, чтобы рассыпаться в благодарностях, как ее остановил Торм, у старого вояки в отличие от Кати настроение вдали от Блодсбурга стало быстро ухудшаться. «Не о вдовушке ли симпатичной он уже тоскует…»
– Только Веймару совершенно не нужно знать, что у вас появился такой пылкий поклонник. Прошу вас, Леди… юноша только начинает жить, зачем лишать его возможности найти себе другую Даму.
– Зачем же другую? – немного обиделась Катя. – Ведь, это только красивая традиция – песенки, посвящение побед, рыцарские жесты.
– Барон не поймет! И кое – кто может уже не дожить до следующего турнира! А парнишка славный, мне было бы его искренне жаль.
Катя нахмурилась и примолкла. Ансельм пытался ее снова развеселить и вскоре ему это вполне удалось. И вот тогда-то Катя попросилась у Торма самой сесть на коня из повозки, самой поехать верхом. Однорукому эта идея явно не пришлась по вкусу, но разве с увлеченной девицей поспоришь? Да еще с будущей Хозяйкой…
Катя еще на постоялом дворе переоделась в свои удобные джинсы и вполне была готова сейчас к верховой езде. Вот только резвый конь был не особенно рад чувствовать над собой столь неуверенного седока. Едва девушка закрепилась в седле, как молодой Рок тут же понесся и Кате оставалось лишь вцепиться в поводья, прижавшись к телу горячей «лошадки».
Торм был рядом, он непременно остановил бы вскоре норовистого скакуна, но на беду Кати из придорожных кустов наперерез всадникам выскочил какой-то рыжий шустрый зверек и, метнувшись перед самыми копытами лошади, помчался через поле за дорогой. Катин конь встал на дыбы, а девушка полетела наземь.
Через пару минут Катюша уже сидела на плаще, что вытащил из повозки Торм и прижимала к щеке смоченную в воде тряпицу. Где-то неподалеку затрубили охотничьи рожки и послышался остервенелый лай собак. А вскоре на дорогу выбежали первые псы. Торм подхватил Катю и спрятал под полог, сами же мужчины немедленно обнажили мечи и закрыли своими телами испуганную девушку. Приближались незнакомые всадники, их было много…
И впереди мчался сам Альберт фон Холле – сын любимой сестры Короля Гальбо. Теперь он с улыбкой гарцевал перед Катиной повозкой, бесцеремонно разглядывая девушку.
– Какая удача! Мы гнали лисицу, а она обратилась в златокудрую красавицу! Вот, если бы каждая моя погоня приводила к столь прелестной добыче!
Катя едва сдерживала слезы от обиды и боли, в голове у нее словно колокол гудел, на лице и руках ныли ссадины.
– У тебя от одного моего вида язык отсох? Эй, девица! Скажи хоть слово…
– Зато у вас язык, кажется, вообще никогда не отдыхает! – грубо кинула ему Катя. – Усмирите, наконец, своих собак, из-за вашей своры я упала с лошади, а это больно, если можете себе представить.
– Как вы смеете так разговаривать с Благородной Дамой?! Немедленно принесите свои извинения или я вызову вас на поединок! – Ансельм с самым воинственным видом взмахнул мечом перед Холле, но кажется, только развеселил последнего.
– А это еще что за сосунок? Из пеленок выпал, не иначе…
За спиной Альберта раздался пренебрежительный смех, а у Ансельма покраснели уши.
– Да, вы… вы…
Торм оттолкнул юношу себе за спину, и с достоинством обратился к всаднику:
– Мы приветствуем вас на границе Волчьих Земель, Милорд! Перед вами Леди Катарина, супруга Барона де Лостан.
Катя даже не стала возражать, видимо, Торм знал, как надо разговаривать с этим разряженным наглецом.
– А я и не знал, что Веймар женат! Надо же – меня забыли пригласить на свадьбу, вот несчастье! А, впрочем, что я не видел в вашем хлеву… И, все-таки, интересно, он же обычно развлекался со шлюхами… наверно, ты уже понесла от него Волчонка… Леди… как тебя там? Верно, и Леди ты стала совсем недавно – Лостаны любят брать за себя деревенских скотниц!
– «Ах, же ты петух недорезанный!»
– Вы-то сами, Милорд, верно предпочитает пастушков?
Кто-то из многочисленной свиты Холле не сдержал смех, который вскоре сменился чуть ли не одобряющим шепотом. Мужчина на коне побагровел от злости:
– Ты хоть знаешь, с кем говоришь, грязнуха?
– Конечно! Передо мной грубый, невоспитанный, невежливый, самонадеянный мужлан, который явно не Рыцарь, потому что Рыцарская честь не позволяет обижать Дам, пусть даже их предки сеяли хлеб и пекли булочки.
Наступившую тишину прерывал только яростный хрип собак, которым не терпелось мчаться в погоню за ускользающей добычей.
– Ах, ты маленькая дрянь! Я тебе этого не прощу, ты в ногах у меня будешь валяться, моля о пощаде, а я еще подумаю, какое наказание для тебя выбрать!
Альберт спешился с коня и уже направился в сторону повозки, как к нему подбежал мужчина постарше, одетый не менее богато и вычурно:
– Я вас прошу, мой Господин, оставаться благоразумным! Нам не следует ссорится с Лостаном, если это и правда его жена, лучше просто поехать дальше…
– Девчонка меня оскорбила!
– Вы сами себя оскорбили, осмелившись унизить достойную Леди! – немедленно парировал Торм.
Вдали послышался топот копыт, на дороге впереди заклубилась пыль. Торм приложил руку к глазам и воскликнул с наигранной радостью:
– Сам барон выехал нас встречать, а с ним и целое войско, что ж – Лостан тоже будет не прочь поохотиться, он это любит… особенно, если на крупную дичь!
Свита Альберта заметно заволновалась, а сам племянник короля неохотно вскочил на коня и кивком головы велел своим спутникам следовать за ним дальше на поле. Уже съезжая с дороги, фон Холле бросил сквозь зубы, обращаясь к Кате:
– Надеюсь еще увидеться с вами… Леди… в более удобной для меня обстановке! Ответом ему был лишь презрительный взгляд девушки.
– Вы сильно ударились, Катарина? Вам нужно приложить холод. Вот фляжка с водой, но боюсь, она уже успела нагреться…
Вокруг девушки сейчас крутился Ансельм, его глаза были полны сочувствия, а вот Торм… Он тяжело вздыхал, подкручивая усы, а потом невесело усмехнулся:
– Ох, и достанется же мне старому дурню! И как это у меня хватило ума усадить вас на Рока…
– Ты не при чем, это все лиса… и эти болваны ряженые… в перьях! Ну, вылитые петухи.
– Я бы не отказался одного такого ощипать…, – боевой дух Ансельма, кажется, ничуть не угас.
– Как бы вас самого сейчас не ощипали… немедленно отойдите от Госпожи! Иначе, клянусь Богами, Веймар из вас всю душу вытрясет…
Девушка взволнованно наблюдала, как барон спрыгивает с коня и быстрым шагом направляется к повозке.
– Катарина! Что здесь произошло? Ты ранена?
– Я немного ушиблась… совсем чуть-чуть…
– Ты упала с лошади?
– Нет… то есть, почти…
Катя отчего-то вдруг оробела, на Веймара и правда, было жутко смотреть, у него был сейчас такой дикий взгляд и верхняя губа чуть приподнялась, обнажая какие-то уж очень белые и острые клыки.
– Ты больше никогда не сядешь на лошадь!
Катя быстренько закивала головой со всем соглашаясь, «сейчас его лучше не злить, а потом посмотрим…». Между тем, не довольствуясь расспросами, барон начал очень активно проводить физический осмотр Катиного тела, а точнее, просто ощупывать девушку:
– Ты цела? Покажи лицо… что это… будет синяк… Ты себе что-нибудь сломала?
Катя краснела, пыталась оттолкнуть настойчивые руки Лостана и уже начинала злиться, тем более, что вся эта не очень деликатная сцена происходила на глазах Ансельма.
– А, если бы вдруг сломала? Вы бы не стали на мне жениться?
– Ничего подобного! Все-равно первый месяц вам не пришлось бы вылезать из постели!
– Вы просто хам!
– А какого Бешеного Могра вам понадобилось в городе? Я возвращаюсь домой, а вас нет, что я должен был думать?!
– Но, Леди Катрин всего лишь хотела увидеть турнир… что же тут такого?
Лучше бы Ансельм не раскрывал рта!
– А это еще кто? Кто это такой – я тебя спрашиваю? Ты притащила из города какого-то юнца и он смеет учить меня как я должен разговаривать со своей женой?
– Я вам еще не жена…, – тихо промолвила Катя, пытаясь подняться и выбраться из повозки, чтобы расправить ноющие от долгого сидения ноги.
О, нет! Ансельм бросился поддержать Катю за локоть и тут же отлетел назад на несколько шагов от звучной оплеухи Веймара. Кажется, барон намеревался подойти к лежащему на земле парню, но Катя бросилась на грудь жениху:
– Стойте! Веймар, так нельзя – он же щенок по сравнению с вами! Ансельм просто ехал рядом, ему по пути в Черные камни. Он даже заступился за меня, когда здесь был этот Ряженый Клоун… Торм, как его зовут – Холл? Из-за этого Холла, а точнее из-за его собак, которые гнали лису, я и упала. Не смейте обижать мальчика, он совсем не при чем! Я вам клянусь, что ни в чем перед вами не виновата… клянусь… нашими будущими детьми.
Веймар медленно прижал Катю к себе и девушка, закрыв глаза, с удовольствием устроилась на его широкой груди. «Кажется, гроза миновала…»
Волк был настороже, Волку отчаянно хотелось пустить кровь, хотя бы даже этому юнцу, но это было бы бесчестно, вокруг угадывались чужие запахи: погоня, лошадиный и людской пот вперемешку, охрипшие от бешенства псы и тяжелый мускусный дух загнанного зверька, которому едва удалось улизнуть, чтобы немного зализать раны…
И среди всего этого дурмана тонкий аромат Его пары, нежный, едва уловимый… И вот теперь Она рядом, совсем близко и Ей ничто не грозит… Зверь потихоньку успокаивался.
Веймар усадил Катюшу на своего коня и повернул к Ульфенхолл, до него оставалось уже не долго. Торм благоразумно решил задержаться, помог Ансельму встать и даже предложил глоток вина, припасенного еще в городе.
– Ну, ты хоть можешь идти? Кости целы?
– О, не стоит беспокоится… пустяки. Оплеуха от самого барона де Лостан – это даже почетно!
– Можешь передать Дагмару, что тебя посвятили в Рыцари второй раз!
Торм рассмеялся от души: «А парень – молодец! Удар держит и еще пытается шутить, хорошо бы Даркос его подучил, тогда мальчишка и впрямь мог бы совладать с Альбертом, всего-то надо пару годков подрасти и окрепнуть…»
– Непременно передам ему ваши слова, господин Торм, а не нужно ли чего передать моей тетушке, когда навещу ее на обратном пути?
Торм задумался, с легкой грустью обернувшись в сторону Блодсбурга.
– Я приеду к ней при первой же возможности, так и скажешь.
Молодой Рыцарь отправился своим путем, а Торм поспешил догонять молодцев из родного поместья. Ох, и тяжелый разговор у него будет позже с бароном, но пожалуй, поездка того стоила… К тому же, Госпожа, ни смотря ни на что, кажется, осталась довольна, а уж Торму не впервой сносить брань от Хозяина, авось переживет и на сей раз его лютый гнев.
Катя склонила усталую голову на плечо барона и наблюдала, как нервно бьется крохотная жилка на его шее, так и хотелось прижать ее пальчиком, а потом отпустить… так ведь не осмелишься.
– Ты на меня очень злишься, Веймар?
– Очень!
И ведь он даже на нее не посмотрел, и не расправил сурово сведенные брови, и даже золотистых искорок сейчас не было видно в его серых глазах. Катя вздохнула и погладила белую рубашку, что выглядывала из распахнутого плаща мужчины. А потом пальцы девушки коснулись горячей кожи груди и задержались там на миг… и даже гораздо дольше…
– У тебя так быстро бьется сердце… Ты, наверно, обдумываешь, куда меня теперь посадить – в холодный, темный подвал или на вершину башни, а там, наверняка, сквозняки. В замке есть высокая башня, Веймар? Жаль, я не успела там все изучить…
– Теперь у тебя будет достаточно времени, ты больше и шагу не ступишь за пределы поместья!
– Ах, я так и знала… А ты… Ты больше никуда не уедешь?
– Теперь никуда! Тебе жаль, да? Больше не выпадет возможность позабавиться с юнцами?
– Что ты такое говоришь? Ансельм моложе меня… Да, я вообще его не воспринимаю как… ну, близкого приятеля. Зря ты его ударил, это было очень грубо с твоей стороны, очень дико…
– Да, я такой! И тебе придется привыкнуть!
Катя медленно убрала руку с груди мужчины и ухватилась за ворот его рубашки.
– Сейчас же верни на место!
– Что… вернуть на место?
– Свою ладонь! Туда, где она была!
– Ну, надо же… ты вот все командуешь, а меня будто и не слышишь.
– У меня превосходный слух!
– Веймар… не сердись, ладно… я больше никогда так не буду делать – уезжать без спроса. Я же только хотела тебе помочь, Торм меня представил Райнбоку, я за тебя заступилась.
Из горла барона вырвалось рычание, Катя испуганно отпрянула, заглядывая в глаза мужчине.
– Как это у тебя получается, и ведь ты часто так делаешь, я заметила…
– Всего лишь скверная привычка! И учти, что в твоем заступничестве я не нуждаюсь! Надо же, Райнбок! Этот похотливый старый тролль на тебя глазел! Грр…
– Он пожелал нам весело провести медовый месяц!
Катя вдруг отчего-то вздумала и за Райнбока постоять, забавный в принипе дядька, хотя так пошло шутил с ней.
– Пусть его это не заботит, уж я постараюсь, чтобы наш медовый месяц прошел как следует.
– Задушишь меня в объятиях?
– Довольно меня дразнить, женщина, или я сейчас остановлю Кора и утащу тебя в лес!
– Ты меня обещал не трогать до свадьбы! Слово Лостана!
– Ну, слова-то я вам, кажется, не давал… что-то я плохо помню, кажется, нет…
Веймар вдруг резко натянул поводья и в самом деле велел коню едва ли не остановиться. Впереди уже показался каменный вал, что окружал поместье. Лошади рвались домой. Барон отправил своих спутников вперед, а сам поехал шагом, пристально глядя на Катю. И та, смущаясь, отводила глаза и прятала пылающее лицо на груди жениха, никогда прежде Веймар не смотрел на нее с таким откровенным желанием…
