Текст книги "Мой Нежный Хищник (СИ)"
Автор книги: Регина Грез
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
– … Я весь день вспоминала, какого же цвета твои глаза, думала, совсем черные, а они темно-зеленые, будто малахит, у меня дома осталась маленькая шкатулочка из нашего уральского камня.
– А твои глаза сейчас кажутся совсем синими, хотя я знаю, что они голубые, словно ясное небо, бесконечно хочу отражаться в синеве твоих глаз, любимая… Соглашайся уехать со мной, плевать на все злые языки, мы должны быть вместе!
Марина только вздыхала, поглаживая смуглое плечо мужчины:
– Я же тебе говорила, это невозможно… по-крайней мере, пока…
– Пока он жив, да? Ты это хотела сказать?
– Я не могу сбежать с тобой, как последняя дрянь, пойми же меня! Я не позволю им полоскать имя Никоса в грязи, я стала его женой и останусь ею, пока не случится что-то… Ох, я и сама не знаю, но надо подождать!
– Он может дать тебе развод! Рыцарь легко может отказаться от супруги, это бывает не так уж редко и даже по взаимному согласию. Хочешь, я сам с ним поговорю? Я бываю очень убедителен, Марин, он живо от тебя откажется!
Девушка представила, как Дагмар угрожает Никосу и сердце ее сжалось от негодования и тоски.
– Даже думать не смей о таком! Мне казалось, ты меня чувствуешь, понимаешь…
– Я чувствую лишь, что не смогу жить как прежде, если тебя не будет рядом. Марин! Ты всю душу мою перевернула, ты похитила мой сон…
– Всего-то за одну ночь? Может, вас любая женщина способна свести с ума подобным образом, забравшись невзначай в постель? Ваша любовь может быть яркой и мимолетной, уверена, это уже не раз случалось в вашей жизни.
– Ты мне не веришь, радость моя? Думаешь, я пустой болтун и волокусь за любой длинной юбкой? Ни одна женщина прежде не вызывала во мне такого желания, ни одну женщину я не хотел забрать к себе в дом и видеть матерью моих детей. Ты это сделала со мной, Марин, ты разожгла во мне пламя неукротимой страсти и с каждым днем оно поднимается все выше… И Зверь во мне жаждет тебя.
– Твой медведь?
На мгновение Дагмар смутился, а потом пристально вгляделся в насмешливое лицо девушки.
– Кто-то успел тебе рассказать? Не иначе, как этот мальчишка, Ансельм, уж я его проучу…
– Право, не стоит, это прекрасная легенда, мне очень понравилось!
– Думаешь, просто сказка… а если же нет… если я и правда могу обернуться Зверем, тебя бы это от меня оттолкнуло?
Марина заметила с каким нетерпением мужчина ждал от нее ответа, ну, пусть медведем себя считает, подумаешь, ведь не поросенком же…
– Мне все в тебе нравится, я зверюшек люблю, хотя медведя по-настоящему никогда не видела, только на картинках и в телевизоре.
– … визор – это зверинец, да?
– Ммм, понимаешь, это тоже… что-то вроде картинки, которая еще и умеет двигаться.
– Колдовство?
– Да, что-то вроде того! – рассмеялась Марина, запуская пальцы в густые волосы мужчины.
Они еще недолго разговаривали о чем-то уже совершенно не важном, пока их руки путешествовали по изгибам их тел, изучая и даря удовольствие, а потом снова наслаждались друг другом, соединяя тела и души. Уже под утро Дагмар с грустью понял, что эта удивительная женщина скоро уйдет и ему вновь останется лишь мечтать о новой ночи с ней. Вот еще один долгий поцелуй и Марина с закрытыми глазами, на ощупь хватает свой мягкий плащ.
– До новой ночи, Дагмар!
– До новой ночи, Радость моя… Свет моих очей…
Глава 5. Разлука
Однообразные мелькают
Все с той же болью дни мои,
Как будто розы опадают
И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже,
Мне приказавшая любовь,
И под ее атласной кожей
Бежит отравленная кровь…
Н. Гумилев
Каждое новое утро Дагмар был готов встречать проклятьями – оно отбирало у него Марин. Зато теперь Рыцарь благословлял ночь, ведь тогда возлюбленная снова его навещала. Четыре последующие ночи пролетели быстро, пожалуй, даже слишком быстро для двух нетерпеливых сердец.
А в светлое время суток Дагмар намеренно пытался занять себя новыми поединками, дружескими беседами на пирушках, даже приглядел себе у мастеров новые отменные доспехи и парочку славных кинжалов из «горячей» стали Змеиных пещер. Дагмар даже выехал на охоту, уступая настойчивым просьбам Райнбока. В прежние времена парочка косуль и туша огромного кабана порядком бы потешили гордость мужчины, но сейчас голову его занимала всего-то одна мысль: «Марин скоро уедет в Тарлей… Марин скоро его покинет…»
Марина чувствовала то же самое смутное беспокойство и даже печаль. Она уже привыкла проводить темное время суток подле большого сильного мужчины, что радовался ее появлению, словно малое дитя. Хватал на руки, кружил по комнате, а после чего садил на свою постель и, освободив из складок длинного плаща ее голые ножки, осыпал поцелуями каждый пальчик. К такому, и правда, можно быстро привыкнуть… Ах…
Никогда в своей прежней жизни девушка не встречалась со столь явным обожанием в свой адрес, не выслушивала столько грубоватых, но искренних комплиментов своей внешности и прочим, несомненно многочисленным талантам. Дагмар был великолепным любовником – щедрым, нежным, неутомимым и заботливым.
Марина порой не верила своим глазам, наблюдая при свете дня издалека за его массивной фигурой. Как при столь суровом и грозном облике этот мужчина мог сохранять такую детскую непосредственность и деликатность. В одну из совместных ночей с Дагмаром – девушка, исполненная благодарности и неги за свое блаженство в его обьятиях пожелала наградить своего мужчину особенными ласками, которые предназначаются обычно для самых любимых, но рыцарь ее остановил, немного смущаясь, чем окончательно растрогал Марину.
Воистину, Дагмар заставил девушку познать истинное счастье, и теперь, вблизи неминуемой разлуки, все чаще на лицо Марины набегала тень. Стремясь немного развеять грусть Леди свое общество ей ненавязчиво предлагал Ансельм и Марина была очень этому рада.
Они виделись каждый день, подолгу гуляли в обширном дворе поместья, встречались на вечерних посиделках, хотя, стоит заметить, что они стали гораздо скучнее после спешного отъезда Миранды. Причем, отсутствие «королевы» из Гринсвуда заметно сказалось на отношении к Марине большинства дам.
И только Хильда и несколько других Леди дружески улыбались при ее появлении, просили рассказать новую занимательную историю, сыграть на клавесине и даже спеть. Остальные обычно шушукались, прикрывшись веерами, напускали на себя холодный вид, если Марина проходила мимо. Девушка совершенно не обращала внимания на этих «наседок» и к ее присутствию вскоре привыкли.
Хильда даже сообщила, что пара – тройка милых Дам с удовольствием бы подсели поближе, чтобы послушать забавные сказки Марины, но не осмеливались нарушить некоторые негласные правила, что установила властная Брунгильда, взявшая на себя «королевские обязанности» в отсутствии Миранды.
В силу вполне понятных причин рыцарь Дагмар на таких вечерах больше не появлялся. К тому же Ансельму вовсе и не было нужно его наставничество в сфере, что касалась дамского общества. В тот первый памятный вечер, Ансельм выступил в роли предлога, сама Марина прекрасно это поняла и в который раз оценила «жертву», на которую пришлось тогда пойти Рыцарю ради ее голубых очей.
И вот промелькнул последний день, посвященный торжествам и гуляньям в честь завершения турнира на всеобщем рыцарском сборе, настала последняя ночь в Райнартхолл. Марина и Дагмар сидели на постели, крепко обнявшись, и девушка не могла сдержать слез.
– Не грусти, радость моя, я скоро приеду к тебе, найду какое-нибудь заделье и появлюсь в Тарлей, я тебе обещаю!
Марина улыбаясь, смахивала соленые капельки со щеки и отвечала:
– Дагмар, лучше не надо… нам лучше не встречаться целый месяц, иначе соседи что-нибудь заподозрят.
– Проклятье! Я – Рыцарь де Даркос, должен бояться каких-то захудалых баронишек, ведь все знают, что тамошние земли заселяют одни обнищавшие засран… прости, дорогая, я вне себя! К твоему драгоценному муженьку это не относится, он хоть и беден, но его боевые заслуги помнит все королевство, он не дрогнул во время мятежа Кайро и сам пострадал, за что его Старик и ценит.
Сказать по секрету, я тут кое-что разузнал, мерзопакостный дядюшка твоего супруга – Брайан де Верта, давно мечтает наложить лапы на Тарлей и не раз обращался к самому Гальбо с прошением взять поместье под свою опеку, но всегда получал отказ, Никое– то еще жив… А теперь еще и женат! Все понимают, что твое появление здорово портит коварные планы Брайана. Хоть бы тебе самой это не повредило, Марин… И как мне прожить целый месяц в разлуке с тобой, несравненная, я же сойду с ума.
– Мы непременно увидимся… когда-нибудь еще, Дагмар, я в это верю.
На самом деле, Марина вдруг поняла, что страдает гораздо сильнее, чем сама от себя ожидала. Она предложила мужчине не видеться целый месяц, а что если за этот приличный срок он найдет себе другую «несравненную» и забудет свою «луну»… Еще пару ночей назад девушка бы лишь грустно улыбнулась при этой мысли, но вот сейчас, когда расставание было уже у порога, Марина ощутила, что привязана к этому человеку во много раз больше, чем следовало бы.
– Ты ведь даже не сказала ни разу, что я тебе нравлюсь. Я готов без устали клясться тебе в любви, но от тебя ни разу не слышал даже намека, что нужен тебе.
У Марины перехватило дыхание – как же точно он подметил, во время всех ночных встреч девушка лишь принимала его восторженное поклонение как данность, была изобретательна на ласки и ничего не стыдилась… Но, как это ни странно, Дагмар были также важны и слова. Воистину редкий мужчина. Марина заключила его лицо в свои теплые ладони и сказала с искренним чувством, подрагивающим от волнения голосом:
– Для меня ты самый лучший на свете! Самый красивый, самый дорогой! И ты мне необходим, как воздух, но я боюсь… Боюсь, что останусь для тебя лишь мимолетным ночным приключением, что в глубине души ты считаешь мои поступок дерзким и неприемлемым для настоящей Леди. Я и сама это знаю, я не планировала заводить никакой интрижки втайне от мужа, но не могла отказаться от тебя, хотела быть с тобой каждую ночь, мне было хорошо.
Мы завтра разъедемся по своим поместьям и пусть этот месяц станет проверкой для наших чувств. А если с твоей стороны они не угаснут, ты найдешь возможность меня повидать так, чтобы не вызвать ненужных разговоров и сплетен.
Дагмар же, в свою очередь, обхватил заплаканное личико девушки большими ладонями и едва ли не прорычал:
– А что если у тебя будет ребенок? Мой ребенок, понимаешь, Марин… МОЙ!
– Но ведь его еще нет, и кто знает…
Дагмар прижал голову девушку к свое широкой груди, прямо к длинному уродливому рубцу, что пересекал ее наискось:
– Послушай, как бьется сейчас мое сердце! Оно стучит для тебя, Марин, я готов полжизни отдать за то, чтобы ты со мной осталась… Это я знаю точно!
– Не надо отдавать полжизни, она нам с тобой самим еще пригодится… Дагмар… если у нас и правда любовь, расстояние и время не станут помехой. Все наладится, все разрешится к лучшему.
– Радость моя, если я буду далеко, как я смогу заботиться о тебе и нашем малыше?
Марина целовала его опечаленное, встревоженное лицо, словно прикосновения ее губ могли стереть все волнения и заботы мужчины.
– Мы непременно будем вместе, Дагмар, я верю, что наша встреча не была случайной… У Богов свои планы и на наш счет… «Невероятно! Марина Симонова стала заядлой «боголюбкой», только бы мне это зачлось…»
И девушка грустно улыбалась сквозь слезы, глядя поверх плеча Дагмара куда-то в темные занавеси потолка, словно желая, и впрямь, разглядеть над собой внимательные и непременно участливые взоры загадочных «небожителей», что одной волей своей так переплели судьбы двух миров.
– «Милые Боги Дэриланд! Помогите нам, ради Чистой Любви, ради рождения детей и успокоения Никоса, он тоже заслуживает счастья…»
Марина чуточку сомневалась, но совершенно напрасно. Боги слышат и видят все, но порой обидно медлят с ответом, даже самые милосердные… Кто же поймет их… они все-таки Боги… Люди могут лишь терпеливо ждать.
Наступило утро и час прощания. Марина убежала к себе, оставив Дагмара заливать горе добрым вином из личных запасов Райнбока. До самого отъезда из Райнартхолл Леди Тарлей и Рыцарь Черных камней больше не обмолвились ни единым словом. И лишь несколько торопливых, печальных взглядов свидетельствовали о той душевной муке, что затаилась внутри каждого из них.
Никосу нездоровилось и в этот раз он даже не пытался ехать верхом, а сразу был размещен в повозке. Лисса даже шепотом предупредила Марину, что безутешная Сильда, оставшаяся в Тарлей, будет винить ее в том, что эта поездка ускорила неизбежную развязку. Но ведь Никое сам настоял на путешествии… Обратная дорога заняла больше времени и была куда как хлопотней, ближайшие постоялые дворы оказались переполнены мастеровым людом, так же разъезжающимся с торгов.
Старый Ронсо привычно ночевал в конюшне, а Марина и Лисса улеглись на полу, оставив Никосу единственную в комнатушке узенькую кровать. На ней мог разместиться всего один человек и после долгих переговоров все пришли к выводу, что это может быть только Никое.
Тарлей встретил хозяев хлопаньем ворот, каким-то чудом еще не слетевших с петель, да карканьем птиц, что подозрительно напоминали Марине обычных серых ворон. Запустение и нищета… худая рыжая кошка грелась на пустыре в углу широкого двора, да возле курятника бродила чудом уцелевшая курица. После пышных покоев и обильных трапез Райнартхолл, после звона хрусталя и красок дамских туалетов темные комнаты замка в Тарлей показались Марине особенно унылыми и мрачными кельями.
Это срочно нужно было исправить! Долой хандру! Марина поужинала без особого аппетита, да притом еще в одиночестве, ибо Никое также уединился со своей исстрадавшейся по нему фавориткой, и начала составлять список дел на завтрашний день:
1. Устроить генеральную уборку жилых помещений, особенно комнаты Никоса и самой Марины, слуги как хотят… могут и дальше жить в пыли и паутине.
2. Вытрясти всякое старье из всяких сундуков и ларей, отыскать полезные и красивые вещи, почистить и расставить на виду.
3. Сделать перестановку мебели… хоть какую-нибудь перестановку, хоть какой-нибудь мебели в этом паноптикуме!
4. Поговорить с Сильдой, она, кажется, дуется на меня, хотя я ни капли не домогалась до своего собственного мужа и с его стороны не видела посягательств, мне и так было чем заняться по ночами.
После этой фразы Марина вспомнила неистовые ласки Дагмара и мигом ощутила, как сладкая истома охватила тело.
– «Он же меня просто заколдовал, как я теперь буду проводить ночи без его рук, без его губ, без его… хм… размечталась… Дагмар, может, уже и забыл обо мне за эти два дня… Нет, он не такой… Я ему верю… И жду, уже прямо сейчас жду, хотя мы договорились не видеться целый месяц! Так, надо заняться делами… счета какие-нибудь проверить, оценить запасы в кладовой, ох, про сладости верно придется забыть… хотя Лисса обещала завтра купить ягод в поселке».
Дни бежали за днями, список Марины пополнялся новыми планами по благоустройству замка. Девушка несколько раз успела побывать в двух деревушках, что находились недалеко от поместья. Перезнакомилась с поселянами, особенно с женщинами постарше, выяснила, как в округе обстоят дела в плане материнства и детства, а конкретно, где найти повитуху в случае острой надобности.
Изучила местные способы кормления младенцев и ухода за новорожденными. Лично брала деревенских малышей на свои беленькие ручки и тетешкалась с ними, развлекала пятилеток песенками, а подросткам предложила несколько общеизвестных в далекой Русландии игр, то бишь «Ручеек», «Глухой телефон», «У медведя во бору», «Гуси-лебеди», «Цепи кованные», «Чертик и красочки». Молодежь была в полном восторге…
Таким образом, к исходу месяца вся округа Тарлей лелеяла надежду, что не пройдет и года как прелестная Леди де Альба подарит Белому Рыцарю законного наследника и укрепит его права на владение поместьем. Кое-кому эти слухи явно пришлись не по нутру, кое-кто даже отдал специальные распоряжения на этот счет…
А рыцарь Черных камней уже вторую неделю не находил себе места. Какое там забыть… он и дня не мог прожить, чтобы не вспомнить милую нежную девушку, что однажды ночью прикоснулась к его телу и проникла в душу. Дагмар созывал друзей на славную пирушку, устраивал охоту, которая длилась едва ли не сутками…
Что скрывать, пару раз он пробовал утолить свою тоску, тиская пригожих служанок, но перед глазами немедленно вставали строгие голубые очи Несравненной, рыцарю тут же чудился ее повелительный голос, запрещавший сильно напиваться и «лазить на всяких там девиц». Дагмар прогонял незадачливых наложниц и разгонял тоску, пуская коня бешеным галопом мимо испуганных сельчан, что трудились на его полях и луговинах.
А тут еще заявился Ансельм и среди прочей пустой болтовни поведал, будто бы в Тарлей дела идут на лад – Молодая Хозяйка, если доверять слухам, вовсю вьет семейное гнездышко, готовясь в положенный срок стать любящей матерью своего младенца. Никое совсем плох и едва встает с постели, при нем постоянно находится хорошенькая сиделка, но Леди Марин не до того, она вовсю кроит пеленки и уже заказала местному бондарю колыбель с родовыми символами де Альба.
– Нет же, такому не бывать! Мой сын не будет и дня лежать в такой колыбели! Мой сын должен расти под гербом де Даркос! Я немедленно еду в Тарлей!
Но поездку пришлось отложить на несколько дней, поскольку, тем же вечером прибыл посыльный из столицы с известием об ухудшении здоровья Короля и возможном переходе власти в надушенные руки жеманного Холле. Эти новости, кажется, всерьез взбудоражили округу и Дагмар, скрепя сердце, принял решение созвать на совет дружественных баронов, верных щиту Гальбо.
Одним из первых в поместье прибыл Веймар де Лостан – Хозяин Ульфенхолл. Хорошенько обсудив государственные дела и возможность нового переворота, Дагмар излил другу душу относительно и своей личной жизни.
– Я хочу видеть мою Леди! И боюсь, что уже ей не нужен… Она получила все, что хотела, зачем ей такой урод, как я. Никое хоть и одной ногой в могиле, так еще довольно смазлив, а когда он умрет, Марин вполне может выбрать себе другого мужа. Клянусь честью, он тоже не задержится на этой земле…
– Похоже, вам и впрямь следует поскорее увидеться, дабы развеять твои сомнения… Хотя, о чем тут долго думать женщине! Такого знатного «медведя» больше не сыскать в Дэриланд! И не беда, что у него потрепанная шкура… Моя Катрин недавно сказала Торму, что за одного битого двух не битых дают!
– По пути в Тарлей я загляну к вам, мне уже не терпится посмотреть на девицу, что прибрала тебя к рукам, Старый Волк!
– Может, это я ее…хм… прибрал… Сказать по-правде, Катрин немного сопротивлялась, умоляла отпустить ее домой, но я поставил условие… точнее, мой Зверь… И, кажется, все довольны! Я выеду завтра на заре, мое сердце уже рвется к Желанной…
– Добро! Я провожу гостей и появлюсь в Ульфенхолл! Готовь угощенье…
Дагмар сдержал слово и уже через пару дней навестил соседа, где был, наконец, представлен его невесте. Леди Катарина рыцарю Черных камней показалась немного манерной и слишком уж изысканней. Его дорогая Марин держалась гораздо проще…
Его дорогая Марин держалась гораздо проще, была раскована и остра на язычок. Ах, уж ее язычок… Дагмар даже застонал, сгорая от желания поскорее попасть в Тарлей и обнять возлюбленную.
– «Почему я не родился Крылатой Тварью, ведь тогда я мог бы расправить крылья и полететь к моей дорогой Марин! Что толку от медвежьей силы, если радость моя так далеко…»
Только на завтра к вечеру при благоприятной погоде и хороших дорогах де Даркос сможет увидеть, наконец, жалкую усадьбу Белого Рыцаря, расположиться там на ночлег на правах гостя, передать Хозяйке приветы и подарки от Леди Волчьих земель, а также искреннее желание Катарины познакомиться поближе с Леди Тарлей. В эту ночь, что Дагмар провел в Ульфенхолл, рыцарь торопил утро и благословлял первые солнечные лучи, что оповещали о скорейшем отъезде.
Глава 6. Темный дар Инсектерры
Луна плывет, как круглый щит
Давно убитого героя,
А сердце ноет и стучит,
Уныло чуя роковое…
Н. Гумилев «Одержимый»
Чем меньше верст оставалось до земель Белого Рыцаря, тем сумрачней становилось на душе у Дагмара. Кажется, в самом воздухе витала тревога и предчувствие беды. Даркос загнал уже вторую лошади, вырвался далеко вперед от своего небольшого отряда и сейчас ехал один по рассохшейся глинистой дороге. Это было чистым безумием…
Одинокого путника подстерегало множество опасностей именно на этом пути в отдаленное поместье, где правили слабые руки Никоса. В округе ходили слухи о шайках лесных бродяг, которым ничего не стоило лишить путешественника жизни даже за пару медных монет. Но Дагмар даже не думал о возможности нападения, надеясь на выносливость своего коня и свои боевые навыки.
Уже начало смеркаться, когда вдали показались постройки Тарлей. Как и Марин, рыцарь де Даркос весьма критически оглядел осыпающиеся крепостные стены, готовые рухнуть уже при малейшем натиске, покосившиеся ворота, неспособные пережить даже хороший пинок крепкого воина. Безлюдные дворы, пустые конюшни…
– «Вот уж и впрямь – голодранец! Только и может гордиться именем и прежней доблестью. О чем только думает Король, давно бы уже приставил к Никосу добропорядочного Смотрителя за имением. И моя драгоценная Марин должна обитать в этой развалюхе! Изумруд в навозе… Хотя у них тут и навоза-то доброго не сыщешь… О, все Могры Долины! Я должен поскорее вытащить Марин из этой богадельни!»
– Эй! Есть кто живой в этом склепе! Сюда!
Заскрипели тяжелые двери и на пороге старого замка показалась служанка. Девушка медленно вышла вперед, а рядом, опираясь на крепкую руку девушки, еле переставляя ноги, ковылял сам Никое де Альба.
– Ваше имя Дагмар и вы из Черных камней? Я не имел чести быть вам представленным, но ваше появление очень кстати… Однако, могу я узнать, что бы вас сюда не привело. Моя жена после полдника отправилась в лес собирать травы с двумя слугами. Уже темнеет, а Леди еще не вернулась. Мы беспокоимся.
Никое задыхался и верная Сильда помогла ему опуститься на огромное бревно, почерневшее от времени, неизвестно кем и откуда привезенное и брошенное у входа в замок.
Дагмар бросил поводья и в два прыжка оказался рядом, глаза его загорелись злобой.
– Что ты сказал? Марин пропала, и ты до сих пор никого не отправил на ее поиски? Сидишь тут, как трухлявый пень и ничего не предпринимаешь? А если с ней что-то случилось, если ей нужна помощь? Как ты, вообще, мог ее отпустить одну?
Никое уронил белую голову и глухо попытался объяснить, что с Марин невозможно спорить и если она задумала куда-то идти, то ее не удержишь, кроме того, при ней Ронса и Лисса, да и поблизости от замка не водятся хищники или разбойники. Некого грабить, не на кого охотиться, сюда не забредают ни крупная дичь, ни денежные торговцы.
Дагмар только зарычал в ответ, едва сдерживая желание как следует встряхнуть этого никудышного человека. Но следовало торопиться, пока еще не опустилась темная ночь, Марин нужно было тотчас вернуть домой. Рыцарь с жалостью погладил по шее измученного долгой дорогой коня, хорошо бы его напоить, дать отдых, но пусть подождет еще немного, Хозяин только найдет свою женщину и привезет ее в безопасное место.
Мужчина взобрался на коня и тотчас направился в сторону ближайшего леса, где, по словам Никоса, должна была находиться Леди и ее спутники. Чумазый мальчишка, что прислуживал на кухне, взялся проводить рыцаря и сначала бежал впереди, но Дагмар ухватил его за пояс и посадил впереди себя.
– Показывай дорогу, сучок костлявый!
Выехав перед лесом на широкое поле, сплошь заросшее рожью напополам с сорняками, Рыцарь остановился и ссадил мальчугана с коня.
– Ты ничего не слышишь?
– Ннет, Господин! Ничего…
– Кажется, воняет кровью… и кто-то стонет… Проклятье!
Уже через пару минут Дагмар склонялся над старым конюхом, что сопровождал Марину во всех ее повседневных прогулках. Ронсо был жестоко избит и мог лишь слабо стонать, чтобы позвать на помощь. Однако, помогать ему рыцарь отнюдь не спешил…
– Где женщины? Где твоя Леди? Отвечай скорее, старик или я отправлю тебя к праотцам сейчас же!
– Их забрали… четверо… четверо мужчин с закрытыми лицами, они их увели в лес… я не смог… простите…
Дагмару все стало понятно и ум его заполонила дикая ярость.
Марин утащили в лес разбойники, они несомненно знают, что с Белого рыцаря не взять даже мало-мальского выкупа за супругу, и хотят лишь поразвлечься над миловидными девицами, что попались под руку. Проклятье! Где же искать их, как же успеть…
Дагмар оставил своего коня пастись на поле, велел мальчишке приглядеть за бедным стариком, хоть как-то облегчить его раны, а сам побежал к лесу, над которым уже поднималась Спелая луна. Но едва лишь мужчина оказался под густым пологом елей, как в его сердце начало закрадываться отчаяние… Куда бежать? Где искать следы похитителей? Дагмар метался из стороны в сторону, понимая, что может блуждать по окрестностям до самого рассвета, но так и не выйдет на след.
– Марин! Радость моя, где же ты… что с тобой?
Это была величайшая мука! Воспаленное воображение мужчины живо рисовало одну страшную картину за другой – его Несравненную тащат куда-то по этому бурелому, с нее сдирают одежду, над ней насмехаются… О, Боги! А я даже не могу прийти на помощь, не могу позвать ее, ведь тогда бродяги могут и вовсе затаится, ударить Марин, заткнуть ей рот. О, Боги… как же мне успеть!
В темноте Дагмар налетел на ствол могучего дерева и так приложился к нему лбом, что из глаз едва ли не посыпались искры, рыцарь упал на колени, обнял ствол лесного исполина почти у самой земли и вдруг почувствовал, что вместе с тупой болью в теле появляется какое-то новое… нет, даже скорее давно забытое ощущение. Неимоверный прилив сил и мощи, что заставляет вытягиваться руки, изгибаться спину, менять человеческий облик на звериный… Дагмар физически страдал от таких метаморфоз, но в самых потаенных глубинах сознания, что все еще принадлежали мужчине, вдруг родилось ликование и первобытный восторг.
Да, я это могу! Я – это Он… Повелитель и Господин ночного леса, одного вида которого боятся все его прочие обитатели, от одного тихого ворчания которого прячутся в свои норы и гнезда, ибо я воистину бесстрашен и непобедим!
Я знаю все лесные тропы, я вижу во мраке, я за много миль чувствую даже каплю крови из легкой царапины на нежном женском плече. Теперь я найду свою Избранницу и в клочья разорву ее обидчиков, насладившись их воплями. Я уже иду за тобой, Марин!
А Марина Симонова в это время из всех сил старалась окончательно не пасть духом, сжимая дрожащее тело Лиссы, что беззвучно рыдала, обняв ее колени.
– Ах, моя бедная Госпожа, мы пропали. Они продадут нас тварям, это же ясно. Здесь неподалеку за Мизерни проходят караванные пути в Инсектерру, а в Гиблом лесу за молодую красивую женщину можно получить золото и другие ценности. Нам конец… О, я не переживу, если меня станет мучить чудовище!
Я и своему-то Михану лишь недавно позволила… все, что он хотел. Бабушка сказала, что это нехорошо, так долго дразнить такого славного парня, что он может найти себе более сговорчивую подружку. А Михан трудолюбивый и добрый, я не хотела его терять. Бабушка дала мне травы, чтобы… ммм… дети появились не сразу. И что же… после моего жениха я должна буду стать игрушкой для какого-то мерзкого гада, уж, лучше умереть.
– Я бы так не убивался, милая девушка, и в Гиблом Лесу можно выжить, если подстроиться под его законы, стать его частью.
Марина бросила недовольный взгляд в угол клетушки, куда их бесцеремонно втолкнули незнакомцы. Там сидел невысокий щупленький человек, сжимая между худых колен маленькую домбру.
– Сами и подстраивайтесь под законы джунглей… Тоже мне, советчик нашелся! Лучше придумай, как нам удрать отсюда!
– Вряд ли я вам чем-то помогу, Леди… Я ведь никакой не воин, я всего лишь бедный певец, сам не знаю, зачем я понадобился этим людям. Какой с меня прок?
– Возможно, в Гиблом лесу тоже есть ценители музыки!
Марина не удержалась от ехидства, продолжая успокаивать плачущую служанку. Менестрель грустно вздохнул:
– Вас, может, и освободят, вы-то Леди… за вами может кто-то приехать, какой-нибудь храбрый Рыцарь. Вы имеете мужа?
– Вряд ли Никое найдет меня здесь, нас же больше часа куда-то вели от дороги, а сейчас уже ночь. Он конечно будет меня искать, пошлет кого-нибудь из деревни, да что толку? Сам-то еле ходит… ох, надо было мне дома сидеть, а не по округе шататься. Что теперь будет… надо же так вляпаться!
Марина старалась сохранять спокойствие, но у нее получалось плохо, да тут еще вдобавок напал какой-то странный голод и подступила тошнота. Девушка принялась лихорадочно вспоминать, когда у нее в последний раз были особые женские дни и вдруг сообразила, что все сроки «чудесного» ежемесячного события давно пропущены. Это могло значить только одно… Но сейчас даже эта новость ничуть не обрадовала Марину, неизвестно еще, чем ночь закончится.
Внезапно в той части хижины, где находились их похитители раздались громкие крики, а потом грохот падающих бочек. Марина осторожно отодвинула Лиссу и подкралась к запертой двери. Кажется, в комнате с очагом сейчас происходила жестокая драка, но девушку смутили странные звуки, похожие на звериное рычание.
– «Час от часу не легче, а если сюда ворвались лесные хищники, растерзают этих бандитов и примутся за нас… Вот же ужас!»
Не скрывая страха, Марина оглянулась на своих соседей по несчастью, сквозь дверные щели в закуток пробивался рассеянный свет, но фигуры певца и служанки виделись смутно. Мужчина бормотал под нос какие-то молитвы, девушка даже различала отдельные слова:
– Бог Жив и Пресветлая Живина, Хранительницы мира на земле, защитите и помогите нам, избавьте от всяких тварей и выведите из мрака…
В полном смятении Марина вернулась в свой угол, села на охапку старой соломы и зажала руками уши. Шум борьбы через стену вскоре стих и пленники, затаив дыхание, слышали как Некто волочит по полу какие-то тяжелые вещи, словно мешки с песком, впрочем, не стоило долго думать, что это могли быть за мешки… Лисса дрожала, как молоденькая осинка, прижавшись боком к Марине. Даже певец стих и только учащенное дыхание выдавало его прсутствие в дальнем, самом темном углу клетушки.
А потом наступила пугающая тишина… Но вот послышался плеск воды и вскоре раздался треск разрывающейся ткани. На некоторое время все звуки снова смолкли, но уже через несколько минут двери к пленникам отворились и на пороге показалась массивная мужская фигура. Странный, каркающий голос произнес всего одну фразу:
