Текст книги "Нежеланная жена"

Автор книги: Рэчел Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

Нечасто случалось, чтобы Роджеру досаждали его домашние. Сколько себя помнил, вокруг него всегда сновали люди, и он научился погружаться в работу, не отвлекаясь на них. Но сегодня вечером беспечная болтовня младших братьев и сестер, подействовала на его напряженные нервы. Он уже еле сдерживался, чтобы не дать в ухо Брайану, самому шумному и энергичному из детей.

К счастью, миссис Пултон всегда вовремя замечала, когда ее старший сын бывал не в духе. Резким окриком она выгнала всех из комнаты, уменьшила звук радио, налила чашку свежего чая и поставила перед ним.

– Выпей, пока горячий. Тебе сразу станет лучше.

Роджер косо ухмыльнулся и послушался.

– Тяжелый был день, сынок?

– Да, я недооценил Адриана. Он начинает серьезную битву. Думаю, победа достанется ему легко.

– А я считаю, что победишь ты.

– Ну конечно, ты говоришь как всякая мать! – Раздался звонок в дверь, и он застонал. – Я никого не хочу сегодня видеть. Пожалуйста, открой и скажи, что меня нет дома, ладно?

Она без возражений встала, но скоро вернулась в комнату, причем не одна – вслед за ней появилась девушка, при виде которой Роджер вскочил как ужаленный.

– Что ты здесь делаешь? – резко выпалил он.

– Роджер! – с упреком воскликнула миссис Пултон, прежде чем Диана успела ответить. – Не смей так разговаривать с гостями. – Она посмотрела на девушку: – Не обращайте внимания. Сегодня он устал и очень нервный.

– Не надо извиняться за мое дурное настроение, мама, – кисло пробубнил Роджер. – Уверен, Диана и не ждет от меня изысканных манер.

Миссис Пултон вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Роджер кивнул Диане на стул.

– Мать права. Что-то я не в себе сегодня. Прошу прошения, если был с тобой груб. Извини.

– Ничего. Собственно говоря, это я пришла просить у тебя прощения.

– За что?

– За… за пощечину.

Роджер на минуту растерялся, потом улыбнулся.

– По-моему, я ее заслужил.

– Да, пожалуй, – холодно согласилась она. – Но один опрометчивый поступок не должен усугубляться другим.

– Так ты говоришь, пришла извиниться? – переспросил он с легким сарказмом.

– Да. Но ты всегда так задеваешь меня, что я начинаю терять терпение.

– По крайней мере, это доказывает, что ты живой человек. – Он повернул стул и сел на него верхом, лицом к ней. – До того, как ты дала мне пощечину, я считал, что ты невозмутима и спокойна, как сфинкс.

– А что плохого в том, чтобы оставаться спокойной?

– Если только это не признак начинающегося застоя.

Она затаила дыхание.

– Ты, я вижу, со мной не особо церемонишься?

– Да, со мной всегда так. Сначала говорю, а только потом думаю.

– Пора оставить эту дурную привычку. Она может плохо сказаться на твоей карьере.

– Как ты права, – насмешливо согласился Роджер. – Видимо, мне нужна жена, которая сможет избавить меня от дурных привычек и привить правила хорошего тона. Не хочешь этим заняться?

– Мне это не по силам. На этот счет у меня нет иллюзий.

– Ты тоже слов не выбираешь, – мрачно заметил он, раскачиваясь взад и вперед на стуле. – Это удар ниже пояса.

– По-моему, мы оба не разбираем, куда бьем. Любой наш разговор заканчивается гадким скандалом.

– В этом есть и твоя вина, – молвил он великодушно. – Посиди у нас, выпей чашку чаю – хотя бы в доказательство того, что мы можем спокойно и мирно поговорить, не изощряясь в колкостях.

– Не могу. Отец ждет меня к ужину.

Роджер приподнял брови, снова начиная злиться:

– А ты, ни в коем случае, не можешь его ослушаться? Наверное, боишься?

– Чего боюсь?

– Боишься поступить по-своему?

– Если бы я хотела жить отдельно, вполне могла бы это сделать. Но мне больше нравится уступать отцу во всем и жить с ним.

– Почему же?

– Потому что это мой дочерний долг.

– Долг? – изумился Роджер, – А почему ты считаешь, что ты у него в долгу?

– Чувство ответственности… – Она запнулась. – Чувство ответственности и любовь понуждают меня к этому. Я все, что у него есть. Если бы у него были другие дети… если бы у него был сын, наследник…

– Господи боже, ты так говоришь, словно из учебника по психологии. Только не говори, что у тебя комплекс неполноценности из-за того, что ты родилась девочкой!

– А что, разве это трудно понять? Ты только представь, что он почувствовал, когда узнал, что у мамы больше не будет детей после меня? Он так мечтал о сыне! Чтобы у него был наследник, к которому перешел бы его титул…

– Но ведь ваш род все равно не заглохнет. – Озадаченное выражение не сходило с лица Роджера. – Не могу поверить, что ты серьезно к этому относишься. Это так… такой анахронизм.

– Просто ты вырос в иной среде, а мне все это кажется вполне закономерным.

– Не закономерным, – поправил он ее, – а естественным.

– По крайней мере, ты должен признать, что у меня есть простые человеческие чувства.

Его взгляд остановился на ее губах, и она со смущением вспомнила, как страстно отвечала на его поцелуи. Диана быстро глянула на него, замечая усталый вид, бледное лицо, морщинки в углах глаз и возле рта. Его волосы всегда были такими непослушными – рыжая мочалка, в которую ей так хотелось зарыть свои пальцы.

Она резко оборвала крамольные мысли, сожалея о внезапном импульсе, приведшем ее сюда. Во всем виновата Таня. Это она пыталась заставить ее поверить, что она, Диана, влюблена в кого угодно, только не в Адриана. Хотя она никогда и не любила Адриана. Он никогда не вызывал в ней такой бури эмоций, как Роджер. Сердце у девушки было полно волнения, и она боялась, что он заметит это, увидев, как часто пульсирует жилка на ее шее.

– Мне надо идти, – прошептала Диана.

Роджер, молча, проводил ее до машины.

– Неужели тебе никогда не хотелось бороться за свои взгляды и идеалы? – спросил он, когда она садилась на водительское кресло.

– До сих пор, нет.

– А за что ты готова бороться сейчас?

– За свою личную свободу! – медленно проговорила она. – За право делать то, что я хочу.

В глазах у нее была такая грусть, что Роджер почувствовал огромное желание вытащить ее из машины и прижать к себе. От отчаянного усилия подавить это желание, голос у него сделался сиплым и ненатуральным.

– Если бы тебе действительно нужна была свобода, ты бы ее добилась.

– Не считаясь с чувствами других?

– Не разбив яиц, омлет не сделаешь.

– Я ненавижу омлет, – выкрикнула она, изо всей силы выжала сцепление, и машина рванула прочь.

В полном бессилии, что случалось с ним редко, Роджер побрел в спальню, единственное место, где его никто не потревожит. Каждая встреча с Дианой приносила ему все больше мучений, и он уже жалел о том дне, когда впервые поцеловал ее. Даже сейчас он не мог понять, что побудило его на это. Но когда он увидел, как она идет ему навстречу по тропинке в лесу, спокойная, стройная, как молодое нежное деревце, чувства, что она пробуждала в нем, еще когда он был подростком, захлестнули его с новой силой. Как она удивилась бы, узнав, что он давно страстно и безнадежно влюблен в нее, – еще с детства.

– А теперь не влюблен, – сердито бурчал он себе под нос, – есть дела поинтересней, чем тратить жизнь на женщину, которая до смерти боится признаться хотя бы в том, что я ей нравлюсь!

Решительно расправив плечи, словно готовясь к схватке, что немало порадовало бы его политического агента, он широким шагом прошел в кабинет. Ему надо сделать кое-какую работу, и в работе он найдет покой и умиротворение.

На следующее утро по дороге в деревню, Таня увидела Роджера, выходящего из дверей почты. Они не виделись с того вечера, когда она прибежала к нему сообщить, что ее секрет раскрыт. Таня хотела сделать вид, что не заметила его, но тут он сам ее увидел. Когда ее друг подошел ближе, она заметила его усталый вид: на лице появились морщины, в руках он нервно крутил какую-то бумажку.

– Давно не виделись, – сказал он.

– Я была страшно занята.

– Делала все, чтобы Адриан победил на выборах? – Она покраснела, и Роджер прикоснулся к ее руке. – Прости меня, Таня. Я не хотел тебя обидеть. Пойдем, выпьем где-нибудь кофе?

– Думаешь, ничего страшного не случится, если нас увидят вместе?

– А что такого? Друзья важнее политики!

Кивнув, она пошла за ним в кафе, где они бывали раньше, и, когда перед ними поставили обычное светло-серое пойло, которое здесь выдавали за кофе, она снова вопросительно посмотрела на него.

– Ты что-то не очень хорошо выглядишь, Роджер. Из-за Дианы?

– А причем тут она?

– Ты же ее любишь. Я…

– Да что ж это такое! – завопил он. – Ты хочешь меня с ума свести?

– Вы с Дианой сами этого хотите.

– Только не говори, что ты и ей внушаешь эти бредовые идеи! – Он был в ярости. – Слушай, Таня, черт побери, а может, тебе пора перестать совать нос в дела, которые тебя не касаются.

– Прекрасно. – Она смотрела на него широко распахнутыми, горячими, немигающими глазами. – Можешь продолжать притворяться, сколько угодно. И ты и Диана. Жизнь так коротка и бессмысленна, что вы можете делать это хоть всю жизнь.

– Перестань! – В его голосе чувствовалась искренняя боль. – Ты знаешь, что я в это не верю. Впрочем… – Он потряс головой. Что толку пытаться подавить свои чувства? Конечно, он любит Диану и будет любить ее, и только ее, до конца своих дней. – Ты права, – простонал он. – Но что толку? Мы с ней никогда не будем счастливы вместе.

Слезы блеснули в прекрасных глазах Тани.

– Ты должен попытаться. Диана тебя любит. Она мне, конечно, в этом ни за чтобы не призналась, но я же вижу, что это так.

– Ты ошибаешься. Диана вся в отца. Даже если бы она испытывала ко мне симпатию…

– Она любит тебя.

– Она гораздо больше любит своего отца.

– Да, наверное, его она любит не меньше, – согласилась Таня. – Но не больше, нет. Поэтому ты должен сам дать ей понять.

– Дать понять, что?

– Дать понять, что ты к ней чувствуешь.

– Она никогда не сделает ничего, что могло бы расстроить отца.

– Ты предлагал ей выйти за тебя замуж?

– Ты с ума сошла!

– Так как же, по-твоему, она может выйти из-под влияния отца? Или ты ждешь, чтобы она сама, первая, сделала тебе предложение руки и сердца?

– Конечно нет, я же не идиот, – обиженно пробурчал Роджер. – Ты прекрасно знаешь и я знаю, если Диана не восстанет против отца, у нас нет ни малейшего шанса обрести счастье.

– Но ты должен дать ей силы и волю, чтобы она могла вырваться из его власти, – резонно заметила Таня.

– Я не собираюсь делать первый шаг.

Таня всплеснула руками.

– Ты упрям, как осел! Ты должен сделать первый шаг, она должна сделать первый шаг, а в результате все стоят на месте! – Она наклонилась к нему поближе. – Если ты, хотя бы немного, ободришь Диану – просто скажешь, что думаешь о ней, я уверена, у нее хватит мужества на самый отчаянный поступок.

– Я не могу ей этого сказать, – заупрямился он. – А если ты ошибаешься… Нет, нет, об этом не может быть и речи. Да она просто рассмеется мне в лицо.

– Господи, что за глупый мальчишка, – вздохнула Таня с откровенной насмешкой, чего раньше себе не позволяла. – Я не знала, что ты такой трус.

Роджер покраснел до корней волос.

– Оставь меня, – коротко бросил он.

Таня кивнула:

– Да, и кофе я тоже, пожалуй, оставлю. Его невозможно пить, он такой слабый.

– Да, как и я.

Он бросил на стол несколько монет, и она вышла вслед за ним из кафе.

– Мы остались друзьями? – спросила она голосом, глухим от едва сдерживаемых слез.

Он, не задумываясь, обнял ее за плечи.

– Конечно, Таня, мы всегда останемся друзьями. Всегда.

Глава 12

– Диана, ты где?

Голос лорда Бидделла гулко разнесся по длинному коридору, и огромные рога убитого им оленя покачнулись на стене от звука его голоса.

Диана повернулась от входной двери.

– Я здесь. В чем дело, отец?

– Иди в библиотеку. Мне надо с тобой поговорить.

– Я ухожу. Это не может подождать?

– Нет, не может! Сейчас же иди сюда!

Пожав плечами, она повиновалась. Войдя в библиотеку, Диана увидела, что он сидит за своим массивным дубовым столом, с сигарой во рту, и его красное лицо застыло в таком самодовольном выражении, словно ничто в мире не могло поколебать его уверенности.

– Я слышал, ты часто стала бывать у этого босяка Пултона, – прогремел он. – Это правда?

– Нет, неправда.

– Кое-кто видел, как ты выходила из их дома.

– Да, я заходила к нему. Но это не значит, что я часто там бываю.

– Ну, не важно, но я этого не потерплю. Ты меня слышишь?

– Конечно, как я могу тебя не слышать, если ты так орешь.

Отец удивился:

– Что с тобой, моя девочка? В последнее время ты очень изменилась.

– Наверное, я выросла.

– Выросла! Что за ерунда! Ты давно уже выросла!

– Странно, что ты это заметил.

– Не умничай, – сердито оборвал он. – Если я… – Он замолчал, потому что вошла экономка, неся в руках большой букет роз на длинных стеблях и целую охапку фиалок. – Какого черта? Что это такое вы притащили? – рявкнул хозяин дома.

– Это для мисс Дианы, сэр.

Удивленная не меньше чем отец, Диана взяла цветы и вынула из конверта, приколотого к букету, карточку.

«Не будь подобна фиалке, что расцветает в тени, – прочла она, – но будь подобна розе, что раскрывает лепестки навстречу солнцу». Под этими словами была выведена подпись Роджера, и щеки ее запылали яркой краской, когда она двинулась к двери.

– От кого цветы? – крикнул вдогонку отец.

– От Роджера Пултона.

– Какого черта он позволяет себе посылать тебе цветы?

– А почему бы нет? Он мой друг.

– Ты с ним не виделась уже несколько лет, – рявкнул лорд Бидделл. – Это все иностранка внушила, что он твой друг, – жена Адриана. Я всегда считал, что из этой его женитьбы ничего хорошего не получится.

– А почему нам с Роджером нельзя дружить? – взорвалась Диана. – Я знаю его уже много лет, и он исключительно умен.

– Согласен, он умен. Я слышал пару его предвыборных выступлений, он умеет донести до слушателя свою точку зрения – пусть даже она ошибочна. Но ум еще не все, дорогая моя, и ты должна перестать с ним встречаться.

– Я с ним не встречаюсь.

– Ты ходила к нему домой.

– Потому что мне… – Но Диана ни за что не рассказала бы отцу истинную причину своего визита к Пултону, и ей пришлось солгать. – Я часто бывала там ребенком, и я… я захотела его увидеть.

– Зачем? Ты уже не ребенок. Ты взрослая женщина и должна вести себя подобающим образом.

– Да, если бы еще ты обращался со мной как со взрослой! К несчастью, ты привык обращаться со мной как с ребенком, вечно говоришь, что делать, что надеть, с кем встречаться. – Слова утонули в рыданиях. – Даже за кого выходить замуж.

– Да, все так неудачно получилось, – гаркнул ее отец. – Что-то мне показалось, что Адриан влюбился в эту свою бывшую жену.

– И правильно сделал. Было бы ужасно, если бы он ее просто выгнал.

– Я вижу, ты совсем потеряла рассудок! – проворчал отец.

– Почему? Потому что не желаю выходить за Адриана?

– Из-за этого Пултона? – прогремел отец. – Только не говори, что ты влюбилась в этого босяка!

– Да, именно так! – Диана так разозлилась, что уже не контролировала себя. – И прекрати называть его босяком! Я люблю его, слышишь? Я люблю его!

Последовало долгое молчание, и трудно было понять, кто из них больше потрясен: Диана или отец. Но лорд Бидделл первым пришел в себя, и, когда он заговорил, его голос был почти нежным.

– Ты понимаешь, что говоришь, Диана?

– Я… да… нет. Нет, я поняла это, только когда это вылетело, – прошептала она. – А до этого… я даже не отдавала себе отчета.

– Но это же чушь! Не может быть! – Лорд Бидделл откинулся назад в кресле и постарался принять добродушный вид. – Деточка моя, ты просто переутомилась. Это все предвыборная кампания, она тебя совершенно вымотала. Естественно, у тебя тоже есть гордость, и ты не хочешь признать, что тебе обидно, что ты ревнуешь.

– Нет, я не ревную Адриана. Я бы не вышла за него, даже если бы он был свободен. Я не люблю его. Никогда не любила.

– Может, так, а может, и нет. Пока ты сама этого не понимаешь. Сейчас для меня главное – вернуть тебя в нормальное состояние. Не хочешь ли поехать в круиз, отдохнуть, развеяться? Поезжай в Америку, на Багамы. Ты почувствуешь себя другим человеком, стоит только переменить обстановку.

– Я уже стала другим человеком. И впервые в жизни мне понятно, чего я хочу без твоих указаний.

– Я ведь хочу как лучше. Ты мне как сын…

– Нет, отец! Я не сын и не могу им быть. В этом все дело. Я всегда пыталась заменить тебе сына, которого у тебя не было, и из-за этого не могла быть просто женщиной. Мы оба обманывали себя, и нам пора остановиться. Я не могу всегда носить твою фамилию, и, даже если бы я родила тебе внука, он все равно не мог бы носить нашу фамилию.

Лицо лорда Бидделла потемнело.

– Я полагаю, ты хочешь, чтобы я принимал у себя в доме внука по фамилии Пултон?

Диана помолчала, прежде чем ответить:

– Я пока об этом не думала… но почему бы и нет?

– А этот парень хоть любит тебя? – вдруг спросил старик.

– Ну, не знаю, я никогда не давала ему повода для вольностей.

– О, таким парням, как он, этого и не нужно. – Отец заметил, как вспыхнули ее глаза, и быстро добавил: – По крайней мере, у него больше здравого смысла, чем у тебя! Он знает свое место, в отличие от тебя!

– У нас у всех есть свое место в этом мире, – в бешенстве закричала она, – и ты ничуть не важнее любого другого!

Не дав ему времени ответить, Диана распахнула дверь и выбежала вон. Бросив букет на столик в коридоре, она помчалась из дому. Девушка собиралась на почту, когда отец попросил ее зайти в библиотеку, но теперь она не хотела идти в деревню. Не сознавая, что делает, она, продираясь сквозь кусты, выскочила на дорогу и, только увидев вдали ворота дома Честертонов, поняла, что появилась здесь в поисках Тани.

Таня была единственным человеком, с кем Диана могла говорить откровенно. Таня была единственной, кто понял ее истинные чувства прежде, чем она сама их поняла. Задыхаясь от быстрой ходьбы, девушка обогнула дом по боковой дорожке и оказалась перед входной дверью. Возле двери стояла машина Адриана, и супруги как раз садились в нее.

– Эй, привет, – крикнул Адриан. – Я на митинг в Литл-Комптон. Хочешь поехать с нами?

– Нет, не могу. – Диана подошла к машине и спросила у Тани: – Ты тоже едешь?

– Да. А ты хотела поговорить?

– Мы не можем ждать, – вмешался Адриан. ― И так опаздываем.

– Я позвоню, когда вернусь, – пообещала Таня.

– Не знаю, буду ли я дома. – Диана сделала рукой неопределенный жест. – Лучше я сама тебе позвоню.

Она пошла обратно через газон с густой травой, той дорогой, какой ходила всегда. Таня смотрела ей вслед, пока девушка не исчезла из виду, потом повернулась к Адриану.

– Кажется, что-то случилось. Может, мне лучше остаться и поговорить с ней?

– Нет, уже поздно. Я не могу ждать.

Они ехали молча всю дорогу до деревни, где Адриану предстояло выступать. Глядя со сцены на застывшие в ожидании лица слушателей, она смогла выбросить из головы Диану и сосредоточить внимание на муже. Он был необычно бледен. Таня поняла, что он почувствовал враждебный настрой аудитории. Она тоже это ощущала и поняла, что собрание будет шумным.

Но все оказалось много хуже. Адриан смог говорить только первые несколько минут. Потом его начали перебивать выкриками с мест и, наконец, совсем заглушили. Он изо всех сил пытался сохранить спокойствие, но шум все возрастал, и он оглянулся на Таню. Видимо, ждал сигнала, что им пора уходить, но она была решительно настроена не дать его противникам одержать верх. Если Адриан искренне верил в то, что провозглашал с трибуны, он должен найти силы заставить этих людей выслушать себя. Едва заметно, она отрицательно качнула головой, и он распрямил плечи и снова повернулся лицом к аудитории.

Шум не умолкал, и он напрягал голос, стараясь перекричать его, наконец, его слова стали слышны. Кое-кто в зале затих и заинтересовался, и, когда какой-то бузотер выкрикнул что-то из дальнего конца зала, на него зашикали. С этого момента обстановка разрядилась, и встреча завершилась благополучно.

Адриан закончил речь под шквал аплодисментов. Это было хорошей компенсацией неудачному началу вечера, и, когда они выходили из зала, Адриан поймал Таню за руку.

– Спасибо, что поддержала меня. Я бы сдался, если бы тебя со мной не было.

Это было первое признание ее заслуг, откровенно высказанное, первая благодарность за помощь, и она рассердилась на себя за то, что растаяла от этой похвалы.

– Рада, что смогла быть полезной.

– Полезной – не то слово.

Она ничего не ответила, и он выпустил ее руку. В машине он снова держался отстраненно, вежливо отвечал на ее вопросы, но сам не пытался завести разговор. Через некоторое время Таня замолчала и свернулась калачиком на сиденье. Она была рада, что от голосования их отделяло всего два дня. После того как все закончится, она сможет уехать. Выбросит Адриана из своей жизни и начнет строить собственную жизнь без него.

До ужина оставался еще час с лишним, и, войдя в дом, Таня задержалась в холле.

– Пойду, схожу к Диане.

– Если бы ты раньше сказала, что собираешься к ней, я бы тебя подвез. Подожди минуту, я тебя подвезу.

– Нет, не нужно. Мне полезно прогуляться пешком.

Они стояли в разных концах холла, их взгляды встретились. Его глаза не улыбались, рот был сжат в твердую прямую линию. Таня подумала, что он сейчас рассердится. Но Адриан только пожал плечами, развернулся и ушел в библиотеку.

Стараясь не думать о нем, Таня пошла к дому Дианы. Только подойдя близко к величественному строению, она испытала минутное замешательство и боязнь, хотя они тут же испарились, когда на ее звонок, дверь открыла миловидная дружелюбная горничная.

– К сожалению, Дианы нет дома. Его светлость сам ее ждет.

– Это ты, Диана? – раздался громоподобный голос лорда Бидделла, и вскоре он сам появился перед ней, тяжело опираясь на палку.

– А, это жена Адриана, если не ошибаюсь? Заходите, заходите. Я думал, Диана вернулась.

Таня послушно вошла в дом и пошла за ним в библиотеку.

– Ума не приложу, что случилось с моей девочкой. Уже давно должна быть дома к ужину. Она никогда так не задерживалась.

– А вы знаете, куда она пошла?

– Нет. – Суровый отец нахмурился. – Никогда раньше она не вела себя так. Сегодня накричала на меня, как рыбная торговка, потом выскочила из дому и была такова.

– Видимо, в ней, наконец, проснулся характер, – смело предположила Таня.

– Видимо, этим я обязан вам, да?

– Я никогда не говорила вашей дочери, как себя вести.

– Зато показывали ей пример, – фыркнул лорд Бидделл. – Боже мой, что стало с миром! Все словно с ума посходили. Не хотите ли поужинать со мной, раз Дианы нет?

– К сожалению, не могу. Меня ждут дома.

– Тогда идите, а то они будут волноваться. – Лорд Бидделл проводил ее до двери. – Зачем нам всех заставлять ждать ужина!

Таня невольно улыбнулась, он свирепо посмотрел на нее и вдруг улыбнулся в ответ.

– Хорошо, если бы у Дианы была такая же сила духа, как у вас.

– Но вы сами только что сказали, что у нее есть характер и что вам это не нравится!

– Терпеть не могу, когда мне напоминают, что я сказал! – резко бросил лорд Бидделл. – С женщинами всегда так. Они постоянно напоминают вам то, что вы когда-то им говорили!

Таня весело рассмеялась. В небольших дозах, этот лорд Бидделл был даже забавен, но она начала понимать, почему он так подавлял Диану и почему, хотя и довольно поздно, она все-таки восстала.

К тому времени как Таня добралась до «ПаркГейтс», вся семья уже сидела за столом. Она быстро скользнула на свое место рядом с Адрианом – место хозяйки во главе стола, по-прежнему, занимала миссис Честертон. Таня была рада, что Адриан только поинтересовался, видела ли она Диану, и не стал ни о чем расспрашивать. Только когда ужин был закончен, и семья перешла в гостиную выпить кофе, он замедлил шаг и дал ей знак, что хочет поговорить наедине.

– Я так понял, тебе не удалось поговорить с Дианой?

– Ее нет дома, и ее отец не знает, где она.

– Думаешь, они поссорились?

– Уверена. Не надо было мне ехать с тобой на собрание. Я знала, что она хочет поговорить о чем-то важном, надо было остаться и выслушать ее.

– Теперь нет смысла об этом жалеть. В любом случае, я думаю, ты напрасно беспокоишься за нее.

– Я так не думаю.

– Диана не из тех, кто способен натворить глупости, – заверил Адриан. – Наверное, расстроилась, что вспылила и накричала на отца, и пошла куда-нибудь прогуляться, чтобы остыть. Уверен, к вечеру она вернется домой.

В словах Адриана была логика, и Таня согласно кивнула.

– Да, наверное, ты прав.

– Ты в первый раз признаешь, что я прав хоть в чем-то.

Это была шутка, но прозвучала она невесело. В голосе Адриана сквозила горечь, которую она не понимала. Откуда у него эта горечь, если все самое горькое досталось ей?

– Я не буду пить кофе, – сказала она ровным голосом. – Пойду к себе.

Он дошел с ней до лестницы.

– Я не позволю тебе все время убегать от меня, Таня. Нам нужно о многом поговорить. Впрочем, это подождет до конца выборов.

Она кивнула и стала подниматься по лестнице. Она-то не собиралась ни о чем говорить с Адрианом ни до, ни после выборов. Но если признаться в этом сейчас, будет скандал, а она и так держалась из последних сил. Как только обстоятельства позволят, она сразу соберет вещи и покинет этот дом.