Текст книги "Вопреки всему (ЛП)"

Автор книги: Ребекка Яррос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10.

Хоук.

Мне не хотелось двигаться с места. Я бы провел весь остаток жизни здесь, занимаясь любовью с Бри, и умер бы счастливым человеком.

Нам всегда было хорошо в постели, когда мы были моложе, но теперь все было иначе. Это не было просто сексом, в нем было нечто большее и собственническое, и все, черт возьми, сочеталось в ней. Она была совершенством, и меня даже не тянуло к кому-то другому.

Мне всегда будет ее мало.

Я провел пальцами по ее волосам, блестящим в лунном свете, прислушиваясь к дыханию, пока она спала рядом со мной, обессиленная и прекрасная.

Стук в дверь вынудил меня подняться и посмотреть на часы.

2 часа ночи. Кто мог стучаться в дверь в 2 часа ночи, черт побери?

Я выбрался из постели, натянул джинсы и застегнул их, прежде чем открыть дверь. Оскар прислонился к дверному косяку, от него несло алкоголем.

– Я думал, ты собирался прийти? – спросил он.

– Да, – сказал я, прищурившись от яркого света, бьющего в глаза, и провел рукой по волосам. – Немного отвлекся.

– Ты отвлекся на свой лакомый кусочек, я понял, – с усмешкой сказал он.

– С Сабриной, – поправил я. Черт возьми, она не какая-то фанатка. Она звезда, которая по праву носила этот титул и добилась его сама.

– Верно, с Сабриной, – сказал Оскар. – Слушай. Поднимайся. Я хочу лучше узнать тебя, а вечеринка уже заканчивается.

Каждая клеточка моего тела возражала. В моей постели лежала обнаженная Бри впервые за долгие годы, и я не спешил уходить от нее.

– Может, завтра? – предложил я.

– Завтра я еду в Чикаго. Слушай, если ты не хочешь, я не стану принуждать тебя.

Блядь. Этот парень был настоящим божеством, и мог разрушить мою карьеру – и даже группу – одним щелчком пальцев.

– Дай мне минутку, – сказал я и захлопнул дверь.

– Тебе стоит пойти, – донесся с кровати голос Бри, хриплый и сексуальный.

Я присел рядом с ней, проводя пальцами по ее нежной коже, спускаясь вниз по позвоночнику.

– Мне нужно остаться здесь.

Она улыбнулась.

– И я ценю эту мысль. Но сейчас речь о твоей карьере. А это Оскар-мать-его-Освальд. Закидывай сети. Обыграй все. Подружись. А я буду здесь, когда ты вернешься.

– Обещаешь? – спросил я, ненавидя закравшийся в нутро холодок.

– По крайней мере , до завтрака, ты можешь быть уверен, – пошутила она. – Теперь иди, развлекайся. И не забудь о своих манерах.

– Да, мэм, – сказал я, целуя ее в висок. – Будешь мечтать обо мне?

– Конечно, – ответила она, закутавшись в одеяло, и задремала.

Я нашел рубашку и туфли и вышел в коридор, где Оскар стоял, прислонившись к стене.

– Я чертовски ненавижу ожидания, – сказал он, склонив голову. – Идем.

Поднявшись на его этаж, я услышал громкую музыку. Вечеринка была в самом разгаре. Алкоголь лился рекой, полуобнаженные девушки позволяли парням втягивать дорожки кокса со своих животиков. Я заметил Чэда с парнями в углу комнаты. У каждого из них на коленях сидела девушка, и я молился, чтобы он не был пьян. Последнее, что нам нужно, это обдолбанный вокалист.

Это было стандартное проявление развращенности, и в глубине сознания я услышал голос Бри в ту ночь, когда она оставила меня.

"Я всегда говорила тебе, что не смогу встречаться с рок-звездой."

Но такова жизнь, и я смогу держаться подальше от девушек и наркоты, но она всегда будет ненавидеть подобное поведение, а я всегда буду жить этим. Всегда будут вечеринки, фанатки, колонки в прессе, и в центре всего будет Бри.

– Присаживайся, – предложил Оскар, похлопав по дивану рядом с собой. Помимо меня подошли еще и три девушки, которые были полуобнажены, как и большинство присутствующих.

– Привет, я Тиффани, – сказала брюнетка, присаживаясь рядом со мной.

– А я Хоук, – ответил я вежливо. – И я занят.

Она надула губки, и Оскар рассмеялся. Одна из женщин посасывала его мочку уха.

– Только не привязывайся. Лакомые кусочки не задерживаются рядом с нами надолго. Наслаждайся, люби их, а затем отпусти.

Я стиснул зубы, напомнив себе, что был известен, как дерзкий и откровенный, не подвластный чарам Сабрины Кэролайн.

– Каждому свое, – вымолвил я.

– Не сейчас, – сказал Оскар девушке, нависшей над ним, и отодвинулся. – Хоук, я знаю, что в вашей группе ты самый талантливый. Рыбак рыбака видит из далека, не так ли? – он улыбнулся, и я внутренне сжался. Самоуверенный мудак.

– Ну, нам просто повезло встретиться, и мы неплохо сработались. Неплохо для маленького гаражного коллектива, который раскрыл себя в школе искусств.

– Совсем неплохо. Давай поговорим о том, как ты планируешь поднять их на следующий уровень, – сказал он, наполняя две стопки текилой и отставляя бутылку на кофейный столик перед нами.

Я сглотнул. Этот парень был легендой. Заполучив его доверие, можно было бы заручиться его поддержкой и достичь успеха.

– Но для начала выпьем, – он поднял стопку.

Неудачная мысль. Но преимущества стоили мучений от утреннего похмелья. Так я старался успокоить себя.

Спустя шесть стопок, идея стала не просто плохой, а ужасной.

После десятой я уже ничего не помнил.

Глава 11.

Сабрина.

– Сабрина! Я знаю, что ты здесь!

Мамин голос произвел на меня тот же эффект, как и ушат холодной воды, и я села на постели, обернувшись простыней.

Я моргнула дважды, покрутила головой, но Хоука рядом не было. На часах было восемь – тридцать утра.

Где он, черт возьми, шлялся?

Я поднялась с постели, обернувшись плотнее в простыню, и открыла дверь на пол-сантиметра.

– Мама? Что ты здесь делаешь?

– Сабрина! Что ты...ты делаешь в его комнате? Конечно, я знала, что ты здесь, но то, что ты..., – она толкнула дверь, вошла и быстро закрыла за собой дверь. – Одевайся и уходим!

– Что? Мама, мне двадцать один год, я могу спать с тем, с кем хочу.

– Поспеши, Сабрина! – прошипела она.

Черт бы ее побрал. Лишь потому, что она мой менеджер, у нее нет прав...

– Привет, Сабрина. Это Брэд Скотт. Можно поговорить с тобой?

Представитель лейбла здесь? Дерьмо.

Я надела платье, в котором была ночью. Собираюсь пройти мимо руководящего лейблом с позором. Просто превосходно.

Сделав глубокий вдох и взяв в руки туфли, я вышла из комнаты, не желая даже взглянуть на посетителей. Гордо подняв голову, я открыла дверь и захлопнула ее прежде, чем кто-нибудь успел пойти за мной.

– Сабрина! – громко крикнула мама.

– Ты можешь подождать, – сказала я. Переодевшись, смыв макияж, почистив зубы, я расчесала волосы. Теперь почувствовала себя человеком,готовым встретиться с ними в коридоре.

– Брэд, что привело тебя в Нью-Йорк?

– А что привело в Нью-Йорк тебя? – парировала мама.

Брэд откашлялся и поправил галстук.

– Давай найдем Хоука, а потом поговорим.

– Он в номере Оскара. По крайней мере, я так думаю, – ответила я, и мы вошли в лифт.

Мама сглотнула, страх промелькнул в ее взгляде, прежде чем она смогла успокоиться.

Я протянула руку.

– Я знаю, тебе не нравится то, что мы с Хоуком вместе, но он не сделает ничего плохого. Не волнуйся за меня.

– Ты сама не знаешь, что говоришь, – прошептала она.

Лифт звякнул.

– Люкс Оскара, – сказал Брэд, указывая в коридор.

Он дважды постучал.

Мама старалась не смотреть на меня, и молчание быстро стало слишком неловким.

– Зрителям понравилась песня, – сказала я, нарушив тишину, пока Брэд барабанил в дверь. Все было слишком быстро.

– Да, я знаю, – натянуто улыбнувшись, сказал Брэд.

Дверь распахнулась, и в дверях показалась брюнетка, одетая в футболку, свисающую с плеч.

– Еще слишком рано.

– Для Лос-Анджелеса, – ответил Брэд. – Где Хоук?

Девушка широко улыбнулась.

– Он там, – указала она, давая нам пройти в номер.

Святое дерьмо.

В номере был кавардак. Спящие тела лежали повсюду, словно они устали так, что не смогли никуда больше двинуться. В воздухе стоял запах пива и пота, дышать было нечем.

– Как обычно, – сказал Брэд, переступая через тела.

– Он часто так поступает? – спросила я, следуя за ним.

– К сожалению, – ответил он.

Мама была непривычно тихой.

– Он пришел поздно ночью, – сказала девушка, стоявшая за нами, пока мы направлялись в гостиную.

– Не сомневаюсь, – сказала я, улыбнувшись в ответ. Мое лицо побледнело, и я лишь смутно надеялась, что боль в груди – это не мое разбитое сердце.

Футболка на девушке принадлежала Хоуку.

Я пошатнулась, и мама едва успела поймать меня.

– Сабрина?

– Все в порядке, – солгала я, стараясь улыбнуться.

– Подъем, – крикнул Брэд на кого-то, спящего на диване. Ну, рука на диване пошевелилась.

Хоук простонал и медленно сел. Его голова приподнялась от дивана, волосы растрепались.

– Черт. Который час?

– Пора немного привести себя в порядок, – строго произнес Брэд. – Хотя бы штаны на тебе. Но если ты сможешь раздобыть еще и футболку, то мы смогли бы встретиться внизу.

Хоук посмотрел на себя, словно удивляясь тому, что был без рубашки.

– О, да, конечно.

Я подошла к нему, стараясь держать себя в руках, и, вынув ключ из кармана джинсов, положила его на спинку дивана.

– На тот случай, если решишь надеть то, что кроме тебя никто не носил.

Его взгляд метнулся на меня. Покрасневшие глаза расширились от удивления.

– Ничего не было, Бри. Клянусь богом, ничего не было.

Его взгляд заметался из стороны в сторону.

– Я бы не позволил чему-то подобному произойти.

– Ну, дай знать, когда будешь уверен, – сказала я, гордясь тем, что мой голос не дрожал так, как дрожали мои колени. – Мы ждем тебя внизу.

– Ну, доброе утро, – отозвался Оскар, выглянув из спальни в пижаме отеля Уальдорф.

Как банально.

Мама напряглась, стоя рядом со мной, сжав мое плечо.

– Оскар, рад тебя видеть, – откликнулся Брэд, переступая через очередную спящую фанатку.

– Брэд, чувак, что ты здесь делаешь? – Оскар улыбнулся, обнимая Брэда. Со стороны казалось, что настоящую радость испытывал только он один.

– Я просто хотел встретиться с Сабриной и Хоуком на минутку. Ничего особенного.

Я почувствовала, как Хоук двигался за мной, и каждый мускул мгновенно напрягся. Неужели мы не можем просто уйти?

Мне нужно было хорошо все обдумать, оценить, решить, как не убить его... или, по крайней мере, хорошенько проучить.

– Может, уйдем отсюда? – попросила я маму.

– Конечно, – откликнулась она, выводя меня из номера.

– Ой, да ладно, Малышка Лакомка, неужели ты не хочешь остаться? – спросил Оскар.

Мама замерла.

– Как ты ее назвал?

– Не стоит, – сказала я тихо. Ссора с Оскаром могла разрушить все то, чего мы смогли достичь вчерашней ночью.

– Лакомым кусочком, – с усмешкой произнес он. Оскар склонил голову, осматриввая маму. – Не стоит огорчаться. Это лишь значит, что она...

– Я достаточно хорошо знаю, что это значит для тебя.

О, черт возьми. Ее голос звучал на уровне церковного колокола.

– Ну, дорогая... подожди, – он прищурился. – Ленор?

Мама вздернула подбородок.

– Да.

– Вот блядь, – его глаза широко распахнулись.

Взгляд, которым они обменялись, заставлял меня почувствовать себя непрошенным гостем.

– Мама?

Оскар снова посмотрел на меня.

– Она твоя дочь? Тогда понятно, почему тебе не нравится, когда я зову ее лакомым кусочком.

– Мне не нравится это потому, что она твоя дочь, тупой осел, – воскликнула мама. – У меня никогда не было других детей. Только она.

Комната погрузилась в полную тишину, несколько пар глаз уставились на меня. Наблюдали. Ждали мою реакцию.

Я ждала сокрушительного удара, боли, сковывающей сердце, некого давления, но ничего не происходило. Внутри меня была пустота, появилось чувство, словно я только что собрала последние кусочки головоломки. Но на самом деле меня вовсе не интересовало, что изображено на картине.

– Сабрина? – позвала мама, ее лицо выражало скорбь.

Оскар выглядел пораженным, его глаза были шире китайских супниц.

– Что ж, думаю, это объясняет мой плохой вкус, – пробормотала я. – Мама, то есть, Ленор, мы можем уйти? Кажется мой лимит на рок-звезд исчерпал себя.

– Мой тоже, детка. – сказала она, взяв меня за руку и направляясь к дверям.

– Я всегда знала, что мой отец как-то связан с шоу-бизнесом, – призналась я, когда мама поставила передо мной чашку с кофе.

Она присела рядом со мной за стол для переговоров и вздохнула.

– Я влюбилась в его улыбку и сладкие обещания. Я нарушила главное правило – не встречаться с клиентами.

– И он бросил тебя?

Она кивнула.

– Он переехал спустя месяц, в то время у меня был подписан новый договор.Обвинил меня в том, что я не удовлетворяла его запросам, – она пожала плечами. – Я к тому моменту была беремена тобой.Он уволил меня, а остальные группы были столь же требовательны. Я не хотела оставлять тебя с чужаками, а в шоу-бизнесе не очень жалуют женщин, и особенно матерей – одиночек. В любом случае, благодаря твоему деду, я устроила нашу жизнь.

Я взяла ее за руку и нежно пожала.

– Мне очень жаль.

– Не стоит. Ты – потрясающая. И я ни о чем не жалею.

– Ты никогда не рассказывала ему обо мне? – спросила я, желая получить ответ на главный вопрос.

Она кивнула.

– Да. Прямо перед твоим рождением. Я понимала, что ему стоит это знать, но не хотела, чтобы он был рядом. Я видела, какой была эта жизнь – наркотики, секс, алкоголь, случайные связи. Я росла в этой среде, и вовсе не хотела такого для тебя. Он купил дом и потребовал связаться с его бухгалтером, если нам когда-нибудь понадобятся деньги.

– Мама. – прошептала я. Теперь мне было больно за нее, чем за что-то иное.

– Я приняла дом – он был нам необходим, – и денег у нас было достаточно, так что я могла не работать, пока ты не пошла в школу. Но никакая работа не могла бы позволить мне оплатить твою учебу в Дункане, поэтому мне пришлось заложить дом. Это были единственные деньги, которые я взяла у него.

– Тогда зачем вынуждать меня подписывать контракты, если ты так сильно ненавидишь эту жизнь? Почему нельзя было просто оставить меня в Джуллиарде?

Она отвернулась, на щеках проступил румянец.

– Потому что я стала эгоисткой. Дом был заложен, мне хотелось вновь управлять чем-то, а ты... Боже, ты была очень талантлива и не унаследовала ни один из его пороков. После конкурсного выступления в Дункане ко мне подошел представитель “Эпик”, так все и началось. Я честно полагала, что смогу уберечь тебя от дерьма, сделать из тебя попсовую певичку, а не рок-музыканта. И некоторое время так и было. Но твоя фобия стала сильнее, ты сломалась, а я не знала, как помочь. А когда вернулся Хоук...

– Ты увидела, что повторяется твоя история.

– Да.

Она взяла меня за руки, и мы сидели там в тишине, ощущая изменения в наших отношениях. Мы никогда не ладили, никогда не были близки как друзья и не создавали впечатление матери и дочери, что было видно во всех роликах. Но после всего сказанного я чувствовала себя намного ближе к ней, чем прежде. Я наконец поняла, что ей руководило, и это было похоже на то, что двигало мной – любовь и ... страх.

– Ладно. Теперь все хорошо, – сказала я ей. – Мне жаль, что я согласилась на выступление, не посоветовавшись с тобой.

– Нет. Это было верное решение. Ты не знала, как все сложится. У тебя светлая голова , Сабрина. Но есть кое-что еще...

Дверь распахнулась, и вошел Брэд, а за ним следом Хоук. Он принял душ, волосы были еще влажными, и переоделся. И вот она, парализующая боль, словно пронзающий сердце зазубренный нож, который затем провернули. Что же, я хотя бы избавилась от шока.

– Бри, – протянул Хоук, положив руку на стул рядом со мной.

– Опомнился. – огрызнулась я, махнув в сторону стола.

Он долго и вымученно вздохнул, словно ему было больно.

– Ничего не было, – сказал он, присаживаясь напротив меня. Дерьмо, теперь мне пришлось избегать прямого взгляда.

– Конечно. Она просто спала в твоей футболке.

– Я спрашивал Чэда, чтобы убедиться, что правильно все помню. Он сказал, что девушку стошнило прямо на ее одежду, и я дал ей свою футболку.

– А затем, как ни в чем не бывало, остался на вечеринке?

– Дети. У нас есть проблемы поважнее, – протянул Брэд, словно мы были в детском саду.

– Заткнись, Брэд, – огрызнулся Хоук. – Да, остался. Я тупо пил с Оскаром. Сглупил, но он хотел предложить, чтобы “Хищные птицы” выступали у него на разогреве во время следующего тура. Я ступил, когда стал пить с ним, сглупил, когда остался там. Но я не прикасался ни к одной девушке, клянусь.

– Ты так мстишь? За то, что я оставила тебя? Ты добился того, чего хотел, и ушел...спустя час? – обвиняла я.

– Ох, черт возьми, вы двое, – прикрикнул Брэд, бросив нам папку. – Как я и сказал, у нас есть проблемы поважнее.

Хоук схватил папку и процедил сквозь зубы, оставляя кучу отпечатков на глянцевых снимках.

– Что за черт?

Он протянул мне несколько фотографий, и я резко втянула воздух. На них были запечатлены наши страстные поцелуи. Сперва у опорных балок на его крыльце, и тот момент, когда он нес меня по лестнице на руках. Снимки были довольно интимными. На них отчетливо было видно написанное на наших лицах желание.

– И что вы на это скажете? – поинтересовался Брэд. – Мы потратили сотни тысяч на то, чтобы раскрутить вас двоих, непочтительного рок-кумира и маленькую поп-диву, любимицу Америки. И представьте, как я заволновался, когда ваш сосед стал распродавать их в Нэшинел Эквайэр. Слава богу, что у меня есть приятель по колледжу, который работает в этой газете.

– Ну и что? Оставь это. Я не вижу проблемы в том, что мир узнает о моей любви к Бри.

– Лишь потому, что тебе нечего терять, – огрызнулась мама.

– Так не честно. Он такой же музыкант, как и я, – встуилась за Хоука я. – Ты знаешь, что все осталось по-прежнему, – пробормотала я машинально.

– Конечно. Как долго вы продержались, пока не расстались на публике? Когда ты поддерживаешь репутацию плохиша – гитариста, то ломаешь репутацию Сабрины. Ее карьеру. Но это ведь вовсе не твои проблемы, так? Не говоря уже о совместном туре с Оскаром Освальдом.

Хоук напрягся.

– Сейчас речь не об этом.

– Ты прав. Речь о Сабрине. В прошлом году мы уже откупились от Энквайэр, чтобы замять историю с ее лечением.

– Вы что? – вскрикнула я.

– Мы защищали тебя. Я не хотел, чтобы подобное стало известно.

– Защищали меня от чего? От людей, при этом зная, что я страдаю социофобией? От моего состояния, которое требовало медицинского вмешательства, курса терапии и сосредоточенности? Или, может, вы защищали себя..., – я посмотрела на Брэда. – ... защищали от руководства лейбла?

– Таково решение твоей матери. Она не хотела, чтобы ты лишилась контракта.

– Вы собирались разорвать контракт?

Теперь мне стало обидно.

– Если ты не была способна выполнять условия, мы не видели иного варианта. Полагаем, что совместный проект с “Хищными птицами” доказал, что ты способна снова выйти на сцену.

– Так это была проверка.

– Да.

– Дерьмо, – пробубнил Хоук.

– Нет, это не правильно. – парировала я. – Я же тоже вложила некоторые деньги, так? Миллион долларов на запись последнего альбома и около ста тысяч на запись видео. Они просто защищают свои интересы.

Брэд прокашлялся.

– Послушайте. Лейбл готов скупить фотографии и защитить твой имидж, Сабрина, но ты должна отказаться от каких-либо отношений с Хоуком. Должна порвать с ним.

– А если откажусь?

– Тогда мы разрешим опубликовать их. Нет смысла платить за то, что в очередной раз сможет стать достоянием общественности, когда вы, ребята, окажетесь на публике.

Мой имидж, моя карьера...это все, что имело для них значение. Я слишком многого лишилась в угоду лейблу за последние пару лет. Начиная с того, что они заставляли меня петь то, что я не хотела, и заканчивая тем, что выгоняли меня на сцену, когда я не была к этому готова. Но я не отдам Хоука. Ни лейблу, ни матери, ни в угоду собственной неуверенности. Больше не отдам его.

– Тогда пусть их публикуют.

– Сабрина..., – ужаснулась мама.

– Нет. Это моя жизнь, и я не собираюсь прогинаться под кого-то. Брэд, ты противостоял тому, чтобы я писала свои песни? Хорошо. Ты хотел убедить меня, что я не могу правильно преподнести песню? Хорошо. Ты хотел, чтобы следующий клип снимался в Западном Берлине? Ладно. Но ты не можешь запретить мне любить. Никто не может.

– Оставьте нас на минутку, – произнес Хоук.

– Что? – переспросила мама.

Хоук посмотрел на Брэда, а затем на маму.

–Вы двое, оставьте нас. Это наше личное дело, и вас никто не приглашал.

– Он прав, – согласилась я.

Мама и Брэд пробормотали проклятия, но вышли. Не возникало сомнений, что они станут подслушивать.

– Пусть они опубликуют снимки, – сказала я. – Меня не волнует моя репутация.

– Я бы не стал соглашаться. – тихо сказал он, положив перед собой руки, сцепив пальцы в замок. Пальцы, которые доставляли мне наслаждение прошлой ночью.

– Что ты имеешь в виду?

Он отстранился от стола, а затем пересел на место рядом со мной. Наклонившись, он уперся ладонями в лоб.

– Послушай, прошлой ночью...

– Я верю тебе. Да, я очень злюсь на то, что ты не вернулся в номер, напился как дурак, но я не думаю, что ты смог бы сделать что-то, что причинило бы мне боль.

– Я бы так не поступил. Не смог бы. Но думаю, что там легко могли оказаться те, кто наделал кучу снимков. Этой девушки в моей футболке и полуобнаженного меня. Представь заголовки статей, а затем фото рыдающей тебя. Далее последует статья о том, что ты отправляешься в больницу на лечение. Если мы согласимся, кто-нибудь обязательно вспомнит о старой истории.

– Меня это не волнует. Я выдержу, – прошептала я.

– Я знаю, и в первый раз ты действительно справишься. Но в третий, шестой, двадцатый? Когда мы отправимся на гастроли, будем устраивать шумные вечеринки, где несомненно будут фанатки? Посмотри, во что превратился Оскар. Боже, да нас пресса на куски порвет.

– Только на бумаге, – опровергла я.Боль в сердце причиняла беспокойство. – Они не смогут тронуть нас .

– Твоя карьера может претерпеть изменения. Люди будут наблюдать за тобой.

– Хорошо, я справлюсь, – я протянула к нему руку, но Хоук отстранился.

– Ну а я – нет! Так будет лучше, – утверждал Хоук. Его взгляд был пустым, он словно пытался убедить себя. – Я буду гастролировать с “Хищными птицами”, ты – записывать новый альбом в Лос-Анджелессе. В этом есть смысл. Обе карьеры нетронуты. Тебе не придется бояться разоблачения. Все останутся в выигрыше.

– Кроме нас, – прошептала я. Боль в груди разрасталась. Как он мог так поступить?

Отказаться от нас? Как он мог ставить свою карьеру превыше меня?

– Да, – он поднялся и потянул себя за волосы, раскачиваясь мгновение. – Но это единственный способ.

Он прошел мимо меня, но я поднялась быстрее, чем он дошел до двери.

– Не поступай так, Хоуторн, прошу, не надо, – я умоляла его, не стыдясь подступающих слез и жжения в носу.

– То, что у нас есть... оно стоит того, чтобы бороться.

Он обхватил ладонями мое лицо, смахнув слезы с моих щек.

– То, что между нами происходит, всего лишь мечта. Я любил тебя с детства, но теперь мы выросли. И есть последствия, которые стоит рассматривать. Я не позволю тебе заплатить такую цену. Не за меня.

– Борись за это! – надломленным голосом прокричала я. – Не смей становиться трусом.

– Боже, я так люблю тебя, Бри, – Хоук наклонился и коснулся своими губами моих.

В горле застыл крик.

– Хоук, – взмолилась я.

Он отстранился, на его лице блеснула слеза.

– Такая прекрасная мечта, – прошептал он и вышел.

Я застыла на месте, не в состоянии пошевелиться, наблюдая, как он уходил.

– Делайте то, что нужно. Выкупите фото.

Его слова окончательно разбили мое сердце на тысячу осколков, и я медленно сползла по стене. Тело болело, как и моя душа.

– Хорошо. Ты сделал правильный выбор, Хоук, -сказал Брэд.

– Пошел ты, Брэд.

Я слышала его удаляющиеся шаги, пока они не стали едва различимы. В памяти всплыли слова мамы...

Люби музыку. Никогда не отдавай сердце мужчине.

Но этот мужчина был моей музыкой, и с его уходом все остальное стало бессмысленным.