Текст книги "Вопреки всему (ЛП)"
Автор книги: Ребекка Яррос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Ребекка Яррос
Вопреки всему
Серия: Из 80-ых с любовью
Любите музыку, а не мужчину
В двадцать лет Сабрина Кэролайн была прославленной поп-звездой в Америке, пока не взяла отпуск на год, чтобы вылечить свою фобию – боязнь толпы., за что ее мать, а по совместительству – продюсер , отдала крупную сумму денег.Теперь , когда она возвращается на сцену, ей придется сотрудничать с одной из самых сексуальных рок-команд, занявшей вершины хит-парадов – "Хищными птицами" – чей соло-гитарист был самой большой ошибкой Сабрины, и тем, о ком она больше всего сожалела.
Хоук Оуэнс никогда и представить себе не мог, что "Хищные птицы" вырвутся из подвала Дунканской школы искусств, более того отправятся в Европейский тур. Но за успех приходится платить. И его расплатой станет вынужденное сотрудничество с девушкой, разбившей его сердце – Сабриной Кэролайн. С ней связаны все его воспоминания, и более того, когда она рядом, все его фантазии и воспоминания оживают. Их прикосновения словно магнетическое притяжение, которое также сильно, как и ее желание следовать правилу номер один – не встречаться с рок-звездами...хотя она все равно станет его.
Снова любить ее так же естественно, как держать в руках гитару, но когда-то эта девушка уничтожила его. Теперь же ставки еще более высоки, их история может стать достоянием общественности, а последствия – изменят их жизнь. На фоне рождения MTV им придется выбирать между требованиями организаторов и продюсеров и желаниями своего сердца.
Глава 1
Хоук
После гастрольного тура в двенадцати странах в течение тридцати дней я чувствовал себя выжатым, как лимон, из-за постоянной смены часовых поясов, поэтому испытывал великое облегчение, возвращаясь домой в США. Едва мне удалось устроиться на диванчике в нашем отеле в Нью-Йорке, как Бьянка тут же уселась мне на колени. С нами в номере были и другие члены группы и все, кого Чэду взбрело в голову пригласить, но ей было плевать на окружающих.
– Скучал по мне? – спросила она, дразня меня лёгким покусыванием моей серьги.
– Конечно, детка. – я ответил ей то, что обычно говорил всем своим фанаткам, параллельно убирая со своего лица копну каштановых волос, пропахших сигаретным дымом.
– Хочешь, я поздравлю тебя с приездом...как следует?
– Чувак, ты видел? – Чэд прервал наш разговор.
Он включил телевизор, чтобы я увидел что-то по кабельному.
– И они вырвались наверх в двадцатке хит-парада! – слышалось из передачи.
Голос Мэтта Гудвина заглушил конец фразы Дэна Фоулгерберга.
– И на третьей строчке у нас группа местных плохишей – "Хищные птицы". Они взорвали хит-парад в своём туре с Def Leppard и находятся в топе бок о бок с группой "Слишком молоды для забот".
– Ты видел это? – Чэд победоносно вскрикнул, прыгнув при этом на кресло и пролив пиво на пол.
– Видел, – кивнул я.
– Мы – боги! – кричал Чэд, при этом так размахивая руками, что его светлые волосы шевелились при каждом движении.
– Думаю, ты слегка преувеличиваешь.
Бьянка переключила всё своё внимание на мою шею, в то время как где-то на заднем фоне продолжалась передача.
– Чувак, нам обоим по двадцать два года и мир уже лежит у наших ног. Мы на третьей строчке хит-парада MTV и ещё два альбома ждут, чтобы мы их дописали, – сказал Чэд.
– Ну, когда ты подаёшь это таким образом... – я засмеялся и глотнул предложенное им пиво.
– Давай поищем какое-нибудь тихое местечко, – промурлыкала Бьянка.
– А на втором месте у нас девушка, о которой уже давно ничего не было слышно. После года отпуска Сабрина Кэролайн вернулась. Я увидел её недавно на церемонии вручения Грэмми, – продолжалась телетрансляция.
Бри?
Меня словно током ударило при одном упоминании её имени. С одной стороны, мне не терпелось услышать о ней хоть что-нибудь, а с другой – я боялся наступления этого момента. Даже осознание того, что сейчас она появится на экране, не помогло мне справиться с чувством удара под дых, когда я смотрел на неё.
Она подстриглась. Её кудри были похожи на песочные волны, мягко спадающие на плечи. Чёрное платье облегало каждый изгиб её тела – она никогда не была одной из нескладных куриц, что частенько крутились вокруг меня. Её прекрасные розовые губки складывались в сладчайшую улыбку, которой она была известна, только едва видимые морщинки в уголках глаз, глубоких и синих, как океан, говорили мне, что всё это обман. Она была прекрасна, казалась такой близкой, слишком близкой – девушка, живущая по соседству, в абсолютной недосягаемости для меня.
Но она была моей. Боже, принадлежала только мне...но я потерял её.
– Вот чёрт, – пробормотал Чэд, всё-таки сев в кресло.
– А она ничего так, – добавил Дэнни, войдя в гостиную.
Пара барабанных палочек торчала из его заднего кармана, как будто концерт мог начаться в любую минуту, и они ему непременно понадобятся
– Заткнись! – взвизгнула Бьянка, – Сабрина вернулась!
Я воспользовался возможностью убрать её с колен, интереса её визги у меня не вызывали ни на грош.
– Я счастлива вернуться, – ответила Сабрина на вопрос, который я уже не расслышал.
Её голос поднял вихрь воспоминаний в моей голове и внезапно я почувствовал, что мне не двадцать два. Мне снова стало восемнадцать. Я помню, как меня трясло от страха, потому как это был наш самый первый концерт в Лос-Анджелесе, и все билеты были выметены из кассы напрочь – моя самая лучшая ночь в жизни, ставшая самой худшей после разрыва двухлетних отношений с моей девушкой.
Она заправила локон за ухо – я знал, что она так делает, когда нервничает– и кивнула Мэтту, что бы он там ни говорил. Чёрт, я должен внимательней слушать.
– Честно говоря, я была очень тронута поддержкой фанатов. Никогда бы не подумала, что им так понравится мой сингл "Потанцуй со мной". Я шокирована, польщена и вместе с тем очень благодарна всем.
Мэтт кивнул, копна его тёмных волос красиво качнулась.
– Мы рады твоему возвращению, – он коснулся её плеча.
– Спасибо, Мэтт. – Сабрина улыбнулась и повернулась в сторону Мэтта, вполоборота к камере.
Его рука всё ещё оставалась там, на её плече, где кожу не закрывали длинные кружевные перчатки. Она не любит, когда её лапают, придурок.
– И спасибо тебе, MTV! – она послала воздушный поцелуй в камеру.
– Остальное мы уже узнаем завтра, когда Сабрина присоединится к нам на MTV, чтобы дать своё полное первое интервью в этом году, а сейчас смотрим клип "Потанцуй со мной", занявший второе место в нашем топе.
На экране появилось её новое видео, и я смотрел, как она пела о том, что нуждается в ком-то, кто полюбит её и будет рядом этим вечером. Песня была мелодичной, в медленном такте, игривой и, не знаю как сказать, поверхностной что ли.
Она способна на большее, гораздо большее.
Чёрт, она помогла написать почти каждую песню в нашем альбоме, а сейчас скармливает всем с серебряной ложки какую-то лажу. Неужели она уже готова вернуться в свет после того, что случилось в Чикаго в прошлом году?
На экране засветилось видео победителя хит-парада, и я сразу потерял интерес к передаче, Бьянка же снова переключила своё внимание на меня.
– Эй, Хоук, моё предложение всё ещё в силе, – сказала она, соблазнительно присев на мои колени опять.
Я взглянул в её карие глаза, которых ещё пару минут назад было вполне достаточно, но сейчас...они не те, не голубые. У Бьянки очень загорелая кожа, голос с хрипотцой, а размер груди превосходил все ожидания и мечты.
Да, что касается её прелестей...ах, чёрт побери.
– Ты классная, – сказал я.
– И? – спросила она так, словно обыденней вещи она не слышала.
– И мой ответ будет нет. – я обхватил руками её бёдра и передвинул её, чтобы встать.
– Ну ты и мудак, – проворчала Бьянка, обиженно надув губы.
– Ага, – я сказал, и в это же время зазвонил телефон.
Чэд ответил, а я направился прямиком в спальню. Если завалюсь спать прямо сейчас, то смогу войти в привычный ритм ещё до того, как мы вернёмся в Лос-Анджелес.
В темноте я нашарил край кровати и сел, опершись головой на руки. В любую секунду я смогу взять себя в руки. В любую секунду сейчас моё дыхание нормализуется, а сердце перестанет выскакивать из груди.
В любую секунду мысли о ней исчезнут из моей головы.
Я ждал этого момента почти четыре года.
Стук в дверь.
– Убирайся к чёрту, – рявкнул я.
– Только после тебя, – открывая дверь, Чэд сделал буквально шаг назад, чтобы взять ещё пива.
Практически весь последний месяц мы только и делали, что напивались. Было ли ещё хоть что-то?
– Планы поменялись, – сказал он мне, – Рэм только что звонил.
– И что же сказал наш менеджер? – я сделал большой глоток пива, надеясь, что алкоголь сможет хотя бы ненадолго успокоить мои потрёпанные нервы.
– Наш рейс перенесён на другой день. MTV хочет взять у нас интервью, пока мы в городе. Время делать великие дела, бро.
– Великие дела, – согласно кивнул я, когда мы чокались.
– Кажется, Бьянка всё ещё ждёт тебя там. Мне позвать её?
– Нет. Она не совсем то, чего бы мне хотелось этим вечером. Просто скажи ей... – что она не Сабрина, подумал я.
Он, будто прочитав мои мысли, хлопнул меня сочувственно по спине.
– Окей, я понял, отоспись хорошенько и не забивай голову бредовыми мыслями.
– Что? – спросил я, пока он направлялся к двери.
– Я говорю о Бри. Хоук, мы очень долго работали и приложили много усилий, чтобы быть здесь. Мы заслужили всё это, наш триумф. Не позволяй кому бы то ни было отбирать у тебя это чувство.
Я глотнул ещё пива, и он вышел, закрыв за собой дверь. Приятная прохлада от бутылки не давала ладоням потеть и возвращаться к болезненным воспоминаниям.
Я не ожидал, что он поймёт меня. Светские сплетни, чарты, женщины, вечеринки, музыка...Бри...всё это было с ней связано так, как никогда с ним.
Но я был, был связан с ней. Большая часть меня ненавидела Бри за то, что она оставляла тёмное пятно на всём, что я с таким трудом получил, делая всё менее ярким и незначительным в моей жизни.
Любовь к музыке. Любовь к ней.
Обладание одним стоило мне потери другого.
Выбора между ними было не избежать.
Глава 2
Сабрина
– Глубокий вдох, Сабрина, – напомнила мне Хизер, убирая кисть для румян от моего лица. Она всегда напоминает мне об этом, чтобы я не испортила свой макияж.
Да. Нужно дышать. Тихонько стукнув каблуками под стулом, я открыла глаза и на миг ослепла от яркости подсветки для зеркала. Я была готова уже всё бросить и убежать. Что если я скажу что-нибудь не так или вообще не смогу говорить? А если он спросит о Чикаго?
Она наклонилась и чмокнула меня в щёку. Учитывая её тёмные волосы и карий цвет глаз, розовая помада смотрелась на ней гораздо лучше, чем когда-либо на мне. Он по-любому спросит о Чикаго, но я заранее приготовила ответ, я справлюсь с этим.
– Соври мне, пожалуйста, – попросила я.
– Нет, – ответила она, делая акцент на последнем звуке. – В последний раз я врала тебе, когда мы ещё были во втором классе, и я не хочу снова это делать.
Она вновь наклонилась, но на этот раз, чтобы поправить макияж на лбу. Она работает в моей команде стилистов с тех пор, как я подписала контракт. У меня было всего одно условие( вдобавок к тысяче требований Ленор) – искренность. В этом идеальном фальшивом мире знаменитостей, Хизер была единственной, у кого даже в глубине души не было корыстных мыслей. Она была по-настоящему чиста и невинна.
– Ты справишься, – заверила она меня, – Там будут только ты и Мэтт. Они согласились убрать из павильона звукозаписи всех посторонних. Ты подготовила и помнишь все ответы.
– И я переживу церемонию вручения наград "Грэмми", – я озвучила вслух нашу мантру последних двух недель.
– Так и будет. Однажды ты станешь одной из номинированных на эту премию. Конечно, если ты этого хочешь. – сказала Хизер.
– Хочу.
Она вопросительно подняла бровь.
– Хочу, – уже уверенней повторила я. – Хочу, чтобы всё было по-моему и только с моими песнями.
Но агентство уже презентовало мой сольник, не включающий песни, которые я написала ранее специально для этого альбома.
– Будет схватка, а мы обе знаем, что я никогда не была бойцом.
– Чепуха. Ты боролась упорнее, чем кто-либо, чтобы вернуться на сцену. Не опускай руки, когда ты так близка к победе.
– Телетрансляция.
Она кивнула.
– Если ты против этого грандиозного летнего тура, тогда выйди туда и скажи об этом всем.
– Думаешь, они услышат меня?
– Это MTV, детка. Весь мир будет слушать тебя. – усмехнулась Хизер.
Она включила музыкальный центр. Голос Фила Коллинза заполнил гримёрку, и я позволила музыке вытеснить мои переживания.
Сосредоточиться на музыке – именно с этого всё и началось.
– Эта песня такая грустная, – заметила Хизер.
– Пожалуйста, не переключай, – попросила я, – по некоторым причинам она одна из моих любимых.
Она улыбнулась.
– Чьи-то сожаления о потерянной любви и мольбы о её возвращении? Даже не могу предположить, почему именно эта песня тебе так нравится.
– Ох, не начинай...
Дверь моей гримёрной распахнулась, и огромная ваза с розами и лилиями разных цветов вплыла в проход, а следом за ней и моя мама.
– Разве они не восхитительны? – спросила она и водрузила всё это мне на стол, не забыв перед этим мельком взглянуть на себя в зеркало. – Они от «Эпик».
Хизер повернула меня лицом к себе и занялась помадой.
– Очень мило с их стороны было послать цветы, – ответила я после того, как промокнула салфеткой губы, чтобы убрать излишки ярко-розовой помады. – Мило для арт-агенства, поддерживающего меня, действительно мило.
– Бред, – сказала мама. – Когда твоя денежная корова ломает ногу, ты берёшь и зарабатываешь на этом. Ты не выгоняешь её из стада, чтобы пристрелить. Они знают, чего ты стоишь.
– Я не совсем сломала ногу, мам.
– Ленор, – поправила она меня, натянуто улыбнувшись. Таким образом она всегда даёт понять, что на публике у нас только деловые отношения – менеджер и клиент. – Мир должен знать только то, что ты упала со сцены и сломала ногу, а сейчас практически полностью восстановилась. Ты понимаешь это?
Хизер отвернулась, а я вздохнула.
– Я же не залетела и не прячу ребёнка ни от кого, поэтому не понимаю, почему мы не можем просто рассказать всем правду.
– Потому что люди любят, когда их кумиры эксцентричны, но не безумны.
Я буквально втянула в себя воздух, чтобы отогнать боль, которую несли её слова. Почему я позволила им добраться до меня? Это не было похоже на то, что я чувствовала, когда она повторяла мне одно и тоже тысячу раз в прошлом году. Я должна была уже привыкнуть к этому.
– Ты уверена, что я готова выйти в свет? – спросила я.
–Лучше бы оно так и было.
Она недовольно посмотрела на меня, как будто мне было лет пять, а не двадцать один. Чёрт, под её взглядом я действительно чувствую себя пятилетней, и она знает это. Она знает обо мне всё с момента моего рождения и до самой последней строчки мелким шрифтом моего последнего контракта. Единственное, чего она не знает, так это о моей войне с агенством, которую я начала, но всё увидит, когда мы вернёмся в то здание в Лос-Анджелесе, что мы зовём домом.
– А если всё-таки нет? Заявление о летнем туре довольно смелое, особенно учитывая то, что доктор Эриксон... – она отмахнулась от меня.
– Тот человек понятия не имел о чём говорил или чего тебе стоило сохранить имидж и карьеру. А я знаю. Если я смогла справиться с Оскаром Освальдом, то и с тобой смогу.
Оскар Освальд. Тот самый клиент-знаменитость, на которого она работала ещё до моего рождения. Затем ем пришлось бросить работу с рок-группами, чтобы заняться мной. Сейчас тот парень в музыке чуть ли не Бог. Она знала, что делает. Объявление о новом туре подняло дух фанатам, однако чересчур активные поклонники, осадив дом, поставили меня в неудобное положение, вынуждая оставаться там с доктором Эриксоном.
"Начало на Мэдисон-сквер-гарденс" – твердила я вместо того, чтобы соглашаться на отдельные встречи, о которых они просили.
– Я хотела такую передачу, похожую на ту, что подобрали для меня «Эпик» после окончания старшей школы. Тогда речь шла о музыке, не о выгоде.
– Все восемнадцать тысяч фанатов снова будут выкрикивать твоё имя, дорогая. Всё так, как и должно было быть.
О, боги. Фанаты, толпа, свет прожекторов, направленных на меня – всё, чтобы поймать меня на малейшей ошибке. Мысли об этом заставляли меня чувствовать, будто все эти восемнадцать тысяч фанатов прямо сейчас сидят у меня на груди.
Очень тихий стук в дверь.
– Мисс Кэролайн? – приглушенный голос донёсся оттуда.
– Она занята! – оборвала Ленор.
– Да, мэм. Пять минут?
– Я буду готова, – пообещала я, надеясь, что моя любезность хоть как-то сгладит мамину...ну, не любезность, в общем.
Песня сменилась, и моё сердце замерло, услышав знакомый гитарный рифф, доносившийся из динамиков. Я смогу узнать эту музыку везде. Мои глаза, будто сами закрылись, и я представила, как его длинные пальцы перебирают струны, разрывая музыку, словно его душа требовала шоу.
Он владел мной таким же образом.
– "Хищные птицы", – прошептала я.
Три с половиной года прошло, а эта сильная, рвущая меня на части, страсть всё ещё была в его песнях, не давая забыть обо всём, что было.
Музыка внезапно стихла, и я открыла глаза.
– Почему? – спросила я маму.
– Я думаю, тебе не стоит слушать столько этой дикой музыки. Ещё минутку и пойдём уже. Мы не можем позволить себе провал. Хизер, убедись, что декольте не слишком глубокое. Боже мой, она всё-таки любимица Америки, а не шлюха, – она резко развернулась на каблуках и ушла, громко хлопнув дверью.
Было ли у неё право контролировать всё в моей жизни? Что ж, я сама создала этого монстра, обменяв свою свободу на большие деньги и известность, чтобы спасти мамин дом. Прощай, Джулиард, и привет...что бы там ни было. Чем больше становилось зрителей на концертах, тем сильнее я боялась. Могло произойти всё, что угодно – от контролируемых мной мандража и эмоций до ужасного срыва, который потом появится на первой полосе. Мама стала Ленор, а дом, который я так хотела спасти, мама изменила так, что его было не узнать, но я всё ещё владела им.
Всё, что я любила в музыке, было электрофицированным и синтезированным, до того момента, когда я была больше простым слушателем, нежели певицей. Может быть мама сотворила это, а я позволила всему случиться, теряя себя на пути к вершине. Но её совет относительно любви помог мне не потерять свою душу совсем. Я ушла от Хоука, пока не стало слишком поздно.
– Эй, ты в порядке? – спросила Хизер.
– Услышав его игру... – я покачала головой. – Ты знаешь, что она права, – сказала я своему отражению. – Ты хорошо потрудилась, мне нравится, спасибо.
– Это всё потому, что ты и так красива. И не меняй тему разговора – она не права. То, что было у вас двоих...
– Нет, не говори. – я покачала головой.
Она наклонилась ко мне.
– Я всего лишь пытаюсь сказать, что знаю о том, что они прибыли в город прошлым вечером. И если ты хочешь увидеть его...
– Прошло много времени. Даже слишком много. Я видела фотографии из газет, он явно не скучает.
Если, конечно, тоска не означает ухлёстывать за каждой юбкой. Небось уже через пять минут после нашего разрыва он нашёл себе кого-нибудь. В этом мама права. В жизни есть место только музыке, но не мужчинам.
Никаких рок-звёзд.
Хизер поправила на мне мешковатую рубашку, открыв тем самым плечо, а я убедилась, что моя мини-юбка прикрывает всё, чего не положено видеть.
– Тебе принести лекарство? – тихо спросила Хизер.
Я снова покачала головой.
– С ними я чувствую себя какой-то безразличной, а это последнее, что мне нужно перед камерой.
– Ну ладно, тогда, если ты уверена, пора выходить, – заявила она. – Покажи им всем.
Мы вышли из гримёрной и последовали за стажёркой, которая за нами пришла.
– Мисс Кэролайн, если вы не возражаете, здесь несколько фанатов, которые хотели бы получить Ваш автограф, – она показала на небольшую группу людей, чьи глаза блестели от волнения.
Моё сердце сжалось. Их всего дюжина. Ты сможешь вынести двенадцать человек.
Социофобия – вот, что сказал нам доктор, когда мы впервые его посетили. Чепуха – обычный мамин ответ на это. Какая поп-звезда боится своих фанатов? О социальной фобии говорилось много всякой чуши. Например, то, что я не могу радоваться всем своим любимым поклонникам или в переполненной людьми комнате моё давление тут же подскакивает выше некуда. С этой ерундой я чувствовала себя маленькой плаксивой девочкой, не способной ценить жизнь и бороться за возвращение.
– Мне не станет хуже всего от нескольких автографов, – Ленор раздражённо фыркнула, когда услышала мои рассуждения о фанатах вслух, как будто она точно знала, что этим заставит меня чувствовать вину.
Я помахала и улыбнулась.
– Ты хочешь к ним подойти? – спросила Хизер.
– Это всего лишь несколько фанатов, Сабрина, – упрекнула мама. – Ты зарабатываешь свою репутацию.
– Уверена, что потеряв тогда сознание и пропав на год, я уже заработала её. Вы слышали, что я была беременна, как минимум, от трёх рок-музыкантов?
– Только трёх? – уточнила Хизер. – Я слышала, что там ещё были все участники группы Ван Хален.
– Ого, я и не знала, что настолько хороша, чтобы закадрить их всех, – сказала я, усмехнувшись, чтобы скрыть своё волнение.
Но Хизер видела меня насквозь. Она всегда знала, что я чувствую.
Двенадцать сегодня...
– Тринадцать завтра, – решилась я. Детские шажки. Это будет ещё один.
Я направилась к фанатам и старалась смотреть на каждого в отдельности, а не на толпу в целом. Раз за разом я приветствовала, обнимала их, превозмогая своё желание отстраниться. Все они были замечательными, передавали мне вещи для автографа, я почувствовала почти то же, что и в первый год своей работы.
Я чувствовала себя победителем.
– Спасибо вам за то, что пришли увидеться со мной, – говорила я им, – Я очень благодарна вам всем за поддержку и ужасно не хочу расставаться с вами, но мне пора в эфир.
Хизер сжала мою руку, когда я вернулась к ней, и мне сразу стало легче дышать. Я сделала это. Доктор Эриксон был прав. Если смотреть на них не как на толпу незнакомцев, а воспринимать каждого по отдельности, то я не только могу контролировать свою фобию, но и чувствовать себя полноценной личностью.
– Может, в следующий раз их будет больше, – сказала Ленор, пытаясь погладить меня по голове. Я едва удержалась, чтобы не ударить её по руке.
– А вот и сцена, – сказала стажёрка, смущенно улыбнувшись. – Ваш менеджер и стилист могут подождать здесь.
Моё сердце выстукивало бешеный ритм. Я правда собиралась сделать это, засветиться на телевидении, чтобы рассказать правду...или солгать.
Всё сводилось к одному вопросу: что важнее – правда или музыка?
– Позволь мне в последний раз кое-что подправить, – сказала Хизер, явно чувствуя то, что происходит внутри меня. Я видела, как она плотно сжала губы, но всё-таки достала помаду из своей сумки.
– Оружие к бою, – сказала она и своим лёгким профессиональным движением руки нанесла на мои губы ярко-розовую помаду. Секунды, которые подарила мне Хизер, оттягивая этот ответственный момент, помогали мне собраться с мыслями. Я – счастливица. Я – звезда поп-музыки. Я благословлена свыше. Я смогу сделать это.
– Игра началась, – сказала я перед тем, как повернуться к стажёрке.
– Твой микрофон включен? – спросил Мэтт, подавшись вперёд через кушетку, которая нас разделяла, и нагло пялясь в вырез моей рубашки.
К несчастью для него, этот вырез не смог открыть ему многое. Я, как обычно, проигнорировала это.
– Да, всё в порядке, – заверила я Мэтта и откинулась назад, дабы намекнуть, что хорошего понемножку.
Я следовала своему непоколебимому правилу. Никаких отношений с журналистами, представителями СМИ, кем-либо из бизнесса...и, конечно, никаких рок-звёзд.
– Хорошо, тогда начнём, – сказал он, откинувшись назад и одарив меня своей безупречной отработанной улыбкой, которая почему-то так раздражала меня.
Не то, чтобы он был самым лучшим ведущим на MTV, но он был одной из знакомых змей этого фальшивого мира. Он дал сигнал операторам, и я сразу села прямее, мысленно готовясь показать миру сияющее счастьем "лицо с обложки".
– Сабрина, мы счастливы видеть тебя сегодня с нами, – сказал он с лёгкой улыбкой.
– Спасибо, Мэтт. Здесь просто потрясающе! – ответила я, копируя его улыбку и пытаясь игнорировать большую чёрную камеру, которая была где-то за плечом. Впрочем, в свете этих ярких ламп я только Мэтта и могла видеть.
– Благодарю, мы тоже так считаем. Итак, "Потанцуй со мной" занимает вторую строчку в нашем хит-параде, – он вопросительно поднял брови, как будто это и в самом деле был адресованный мне вопрос.
– Ого, это так здорово! Я до сих пор в шоке от того, что люди любят мои песни.
Песни, которые были написаны только мной...но не надолго.
– Это правда. А сейчас, знаю, что это деликатный и личный вопрос, но всё-таки...расскажи нам о том, что случилось в Чикаго в прошлом году.
Ба-бах. А вот и оно.
Улыбка не сходила с моего лица, будто была приклеена. Тот самый момент. Я смогу сказать им, рассказать всему миру прямо здесь и сейчас...Или я буду держать рот на замке в надежде, что моя музыка останется нетронутой, а мама сохранит дом.
– Ну что ж, гастроли были затянувшимися, я очень устала и, боюсь, что просто не выдержала такого давления, – отчасти правда.
– И ты сломала ногу, упав со сцены? – Мэтт подал мне эту ложь, не осознавая что делает.
– Это то, что все говорят, – я посмеялась. – Честно говоря, я уже ничего не помню о том, как упала. А вот лечение...да, я помню каждый день моего восстановления, – абсолютная правда.
Он кивнул, удовлетворённый ответом, и продолжил. Я чуть не обмякла прям там на диване от облегчения.
– Теперь ты любимица всей Америки, в этом нет сомнений, – сказал Мэтт
– О, ну я не думаю, что прямо-таки всей страны, – пошутила я, немного отвлёкшись на перемещение теней где-то позади камеры.
– Однако нам очень любопытно послушать о твоих "безумствах".
Я снова посмеялась, фальшиво для меня, но весьма убедительно для других, заставляя улыбнуться даже Мэтта.
– Безумствах? Знаете, мне очень стыдно признавать, что одной из моих сумасшедших мыслей в последний раз было желание прочитать хорошую книгу в перерывах между репетициями.
– Серьёзно? – спросил он. – Так между тобой и Итаном Эрвудом из клипа ничего нет?
Парень из клипа "Потанцуй со мной"? Чёрт. Нет. Я заставила себя ещё раз посмеяться.
– Извините, но нет. Итан только мой друг. – Которому нравятся парни, ага. Теперь-то мы закончим со слухами типа "она по-любому должна быть беременна прямо сейчас"?
– Ладно, но тогда всё-таки что самого безумного ты делала в жизни? – Он наклонился так, что слишком приблизился ко мне. Я поняла его ход мыслей – он собирается таким образом сделать беседу более интимной и откровенной, но мне очень не нравится его взгляд, который будто говорит, что он не прочь перенести эту интимность и за пределы шоу.
– Какой была твоя самая безумная мысль? – задал он ещё вопрос.
И вот мой шанс.
Ну, я рада, что ты спросил.
– Может быть, ты встречалась с кем-нибудь из рок-звёзд? – громкий комментарий из темноты в зале. – Или это всё ещё остаётся в твоём списке вещей, которые ты никогда не сделаешь?
Дерьмо.
Чэд "Ворон " Коллинз подходил к сцене. Его штаны были из настолько блестящей черной кожи, что я не могла взять в толк, как они не скрипят при ходьбе. Я не видела его с тех пор, как мы закончили старшие классы, и он явно не был моей главной заботой. Моё сердце забилось в сумасшедшем паническом ритме, так как я знала, что там, где Чэд там и...
Я судорожно сглотнула, когда он вышел на свет. Хоуторн следовал за ним.
Он был здесь. В той же комнате, дышал тем же самым воздухом, нас разделяло вполне осязаемое расстояние. В первый раз за четыре года я увидела его на записи для якобы наших потомков на MTV. Чёртова удача.
Я пыталась скрыть все свои эмоции, но это было просто невозможно, когда он вот так шёл прямо на меня. Хоук смахнул чёрные, как сама бездна, волосы с ярко-зелёных глаз и направился туда, где сидели остальные члены группы "Хищные птицы". Его обесцвеченные джинсы были порваны в разных местах, как это было модно сейчас, а почти напрочь порванная майка обнажала грудь и живот, которые даже и не планировалось, как я поняла, закрывать накинутой кожанкой. Он практически источал сексуальность и притягательность, которые и должны быть у ведущего гитариста "Хищных птиц".
Он не был тем парнем, которого я любила в старшей школе. Тот парень оставлял свои записи, тексты песен и розы в моём шкафчике, он целиком посвятил себя мне. Да, тот парень носил свою любовь, как будто она была тату, окрасившее половину его груди. Но теперь, судя по слухам, он стал мужчиной, который посвящает себя каждую ночь новой красавице. И в отличие от сплетен обо мне, его скандалы пестрели фотографиями, подтверждающими все слухи.
Сейчас я видела в нём всё то, из-за чего и рассталась с ним тогда.
Я оторвала свой взгляд от Хоука и сосредоточилась на Мэтте, заставляя своё сердце успокоиться, и выгоняя прочь из памяти все те прекрасные мгновения, которые были между Хоуком и мной. Я едва сдерживалась, чтобы не закричать о переполнявших меня чувствах и эмоциях. Три года изменили всё между нами, но только не мою реакцию на его присутствие рядом.
– Воу-воу, чем же мы обязаны такой чести? – спросил Мэтт, когда Чэд сел между нами, что вынудило Мэтта отодвинуться на свой край дивана, пока остальные члены группы рассаживались вокруг нас.
Я почувствовала, как Хоук облокотился на спинку дивана позади меня. Я не могла его видеть, но мне и не нужно было. Его запах остался прежним, похожий на солёную воду, океанский бриз и частичку чего-то тёмного, присущую только ему – всё это выделяло его среди других. Боже мой, как я скучала по этому запаху.
– Мы уже были в здании и услышали, что у тебя интервью с Сабриной, вот и решили поучаствовать. – ответил Чэд с его лёгкой улыбкой.
– Рада видеть вас, – сказала я без толики лжи.
– Итак, ребята, вы друг друга знаете? – Мэтт наклонился вперёд, чтобы обратиться ко мне.
– Мы вместе учились в старших классах, – ответила я. – Такое чувство, будто это было сто лет назад.
– Правда? – парировал Мэтт.
– Ага, – сказал Чэд, – Школа искусств в Дункане, выпуск девяносто восьмого года.
– Интересно. Так вы ребята знаете о безумной стороне Сабрины?
– Возможно и видели что-то, – сказал Чэд с усмешкой, – но Хоук наверняка знает больше.
Боже. Убей меня. Прямо сейчас.
Я услышала смех позади себя и мне захотелось провалиться под землю, чтобы не видеть и не слышать этого. Одно упоминание, что я и Хоук встречались, даже если мы были подростками, и мой образ идеальной хорошей девочки будет разбит вдребезги.
– Хоук, что скажешь? – спросил Мэтт.
– Не, Сабрина всегда была самой милой и приличной пай-девочкой.
