Текст книги "Вопреки всему (ЛП)"

Автор книги: Ребекка Яррос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 8.

Хоук

Толпа собралась огромная, ее рев проникал за кулисы и отдавался в моих костях. Дэнни постукивал пальцами по подлокотникам кресла, раскачиваясь взад-вперед под ритм.

Чэд в сотый раз посмотрелся в зеркало, чтобы убедиться, что его макияж был в порядке.

Я достал свой карандаш для глаз, подправив макияж на лице Чэда. Он был новоявленным секс-символом, как все и хотели. Я же был всего лишь второсортным гитаристом, но меня не волновало, что обо мне думали. У меня была Бри.

Я почувствовал, как на губах появилась улыбка, стоило мне снова вспомнить об этом. У меня была Бри.

Всего месяц назад мы были в Европе, собирали аншлаги на стадионах, напивались в хлам, а я был никем, придирчиво относился к девушкам, с которыми спал.

Месяц прошел словно целая жизнь.

– Пойду посмотрю, как там Бри, – сказал я.

– Только скорее. Через двадцать минут мы выходим на сцену, – напомнил мне Чэд, снова осмотрев себя.

Я согласно кивнул и вышел, благодарный охране за то, что держали поклонниц подальше от гримерки. Конечно, некоторые из них могли пробраться внутрь, но я не хотел тратить время на тех, кто хотел меня лишь потому, что я был известным гитаристом. И точно не сейчас, когда у меня появилась та, кто любил меня за мой внутренний мир.

Я постучался в дверь гримерки, и услышал ответ Хизер.

– Она не готова... Ой, привет, Хоук. Я рада тебя видеть.

Она открыла дверь, и я проскользнул внутрь.

– Привет, детка..., – и тут же замолчал.

Бри сидела за своим туалетным столиком с идеальной прической и макияжем, ярко-розовое платье облегало ее фигуру, как в самом пошлом сне, но в ее взгляде читалась отрешенность. Даже когда она повернулась ко мне, ее мысли были где-то далеко.

– Хизер, можешь оставить нас? – попросил я.

– Конечно, – откликнулась девушка, закрывая за собой дверь.

Я повернул стул Бри и встал перед ней на колени.

– Эй, детка, вернись ко мне.

Она встретилась со мной взглядом.

– Я даже здесь их слышу. Там их восемнадцать тысяч.

– Да, настоящий аншлаг. Ты приняла лекарства, Бри?

Она кивнула, поежившись.

– Я даже выступать не могу без таблеток. О чем это говорит?

– О том, что у тебя то состояние, когда тебе нужно принимать лекарства. В этом нет ничего особенного. Если у тебя заболит голова, ты пьешь аспирин. Если страдаешь диабетом, то тебе необходим инсулин. Тебе не стоит волноваться.

– Но это происходит со мной.

– Лишь потому, что ты допускаешь это, – я обхватил ладонями ее лицо. – Ты прожила невероятную жизнь, которая была бы тяжелой для любого. Но ты справлялась со своим состоянием одна.Ты каждый день побеждала, и сегодняшний не станет исключением.

– А еще я звонила маме, когда приземлилась. У меня есть телефон, но дозвониться я не смогла. И отправила сообщение. Не могу поверить, что прилетела на другой конец страны для выступления и ничего ей не сказала, – Бри постаралась сменить тему.

– Это всего лишь песня, Бри. Одна песня, которую, как я знаю, ты полюбила. Твоя мать не будет волноваться.

– А что, если я снова упаду? – ее голос перешел в шепот.

– Тогда я поймаю тебя, – пообещал я, поглаживая пальцами ее щеки.

Она встретилась со мной взглядом, в котором мелькнули вспышки жизни.

– А что, если я забуду слова?

– Выбрось это из головы. Нет никакого шанса, что подобное произойдет. Но даже если ад замерзнет и подобное случится, я помогу тебе вспомнить. Я буду лишь в паре шагов от тебя все время. Ты не будешь одна и не станешь справляться со всем сама. Мы вместе пройдем через все проблемы.

Она кивнула, собравшись.

– Мне жаль, что я стала такой занозой в заднице.

– Я люблю тебя такой, какая ты есть, и не хочу, чтобы ты менялась.

Ее глаза распахнулись от удивления, и я улыбнулся, несмотря на свою оплошность. Черт возьми, я был известным автором песен, перед которым большинство девушек готовы были снять трусики, а три самых важных слова произнес на английском языке без какого-либо изящества.

– Ты любишь меня? – переспросила она.

– Каждый день моей жизни с шестнадцати лет, – ответил я, наклонившись, чтобы подтвердить свои слова поцелуем. – Я никогда не прекращал любить тебя. Чтобы не случилось. И никогда не любил никого другого, потому что в моем сердце не было свободного места – ты полностью завладела им.

– Я тоже люблю тебя, – сказала она. Из глаз полились слезы. – Я бы никогда тебя не оставила. Мы были счастливы вместе.

– Шшш, – прошептал я, снова целуя ее. – Смотреть только вперед, помнишь?

Но счастливы ли мы были тогда? Я медленно разрушал ее, не осознавая этого. Могла ли та потерянная любовь вернуться, когда мы стали старше? Теперь, когда я понял, готов ли был рискнуть снова?

– Только вперед, – она кивнула, вытирая слезы и размазывая макияж.

Паника вновь закралась в ее взгляд, и я знал, что должен сделать что-то, чтобы она успокоилась, чтобы ее мозг смог расслабиться.

Или может просто дать возможность ее телу действовать.

– Помнишь показательное выступление в шестнадцать лет? – спросил я.

– Ты видел, как меня трясло, и поцеловал меня, чтобы я успокоилась и смогла продолжить.

– Ты была такая сладкая, Бри, словно обещание всего, что я хочу. Всего, что мне нужно, чтобы выжить.

Я вновь опустился перед ней на колени.

– Думаю, нам стоит воспроизвести события, но если честно, то теперь мы уже не дети, – я раздвинул ее колени, и Бри ахнула. – Приподними бедра, – приказал я, и она подчинилась, приоткрыв губы и широко раскрыв глаза.

– Что ты делаешь?

– Целую тебя, – ответил я, задрав ее грешно-сексуальное платье и открыв идеальные бедра. Обхватив Бри за попку, я притянул ее к себе, пока она держалась на самом краю стула. Без лишних слов я раздвинул ей колени, сдвинув в сторону трусики, и прижался к ней губами.

Бри вскрикнула, подавшись вперед, и я покрепче ухватил ее за бедра, чтобы удержать. Она всегда была такой сладкой? Такой влажной? Я готов был поселиться между ее бедер.

– Хоук, – простонала она, ухватившись за мои растрепанные волосы. – Мы не должны...какое потрясающее чувство.

– Но мы можем, – сказал я, не отстраняясь от ее розовой плоти. – Теперь заткнись и позволь мне о тебе позаботиться.

Ее хватка ослабла, глаза прикрылись, пока я водил по ней языком. Мне понадобились все мои навыки. Я посасывал и лизал ее потаенное местечко, и когда голова Бри стала извиваться, когда она умоляла меня, всхлипывая, не останавливаться, я продолжал.

Я проигнорировал пульсацию члена, подавив желание войти в нее, и сосредоточился на ее прерывистом дыхании и изящно прогинающейся спине.

Когда я понял, что она уже на грани, то всосал ее клитор, а затем грубо нажал на него языком, и она достигла вершины. Еще никогда прежде мое имя не звучало так прекрасно. Оно сорвалось с ее губ хриплым криком.

Я поправил ее трусики и поцеловал бедра, отстраняясь, наблюдая за раскрасневшимся шедевром, которым обладал. Она была великолепна. Платье задралось до талии, в глазах читалось полное удовлетворение.

Она чувствовала себя неловко, а я стоял перед ней со стояком в штанах.

Я провел ладонями по ее бедрам, наклонившись и целуя припухшие губы.

– Ты на вкус словно рай.

– Теперь твоя очередь, – прошептала она, поигрывая с моей пряжкой.

– Нет, – сказал я, схватив ее за запястья. – Это для тебя. Спасибо, что доверилась мне.

– Но ты должен выйти на сцену, а у тебя..., – она указала на мои брюки, поднимаясь и поправляя платье.

– Чертовски твердый стояк? – я засмеялся, поправив член, чтобы он не сильно выделялся.

Бри посмотрела в зеркало.

– А я выгляжу так, словно...

– Кончила мне в рот? – предположил я.

Она выгнула бровь, но не стала ничего отрицать.

– Да.

Я обнял ее за талию и прижал к своей груди. Под моей расстеганной кожаной курткой ничего не было.

– Не вижу ничего плохого в том, что мир узнает, что я стоял перед тобой на коленях. Мне будет завидовать каждый парень на земле.

Ее губы приоткрылись, и все, что я мог сделать, это сдержаться и не задрать на ней платье снова, не упереться в ее задницу и не принять то, что она предлагала. Но первый раз с Бри не должен быть таким поспешным. Она не одна из долбанных фанаток.

Раздался стук в дверь.

– Хоук! Нам пора.

Я нежно поцеловал Бри, слегка прикусив ее нижнюю губу.

– Я буду с тобой на сцене. Просто смотри на меня, когда будешь выходить, и бери от меня все, что тебе будет необходимо. Если все это будет слишком для тебя, просто возьми меня за руку, и я выведу тебя. Это не Чикаго, и я буду прикрывать тебя. Понимаешь?

– Да.

– До "Реквиема" будут три наши песни, а затем вы с Чэдом покажете миру на что способны.

– Я бы хотела, чтобы это был ты, – прошептала она.

– Да, я тоже. Но быть ведущим вокалистом не по мне. Теперь поцелуй меня на удачу.

Она обняла меня за шею и поцеловала так, словно это был последний раз. Словно у нее был последний шанс поцеловать меня. Наши языки переплетались, вкусы смешивались и возбуждение снова стало подниматься во мне.

– Черт, мне нужно идти, – сказал я, когда Чэд снова постучал.

– Я люблю тебя, – сказала Бри и отстранилась, чтобы я смог выйти.

– Не забывай об этом, – с усмешкой промолвил я и вышел.

Единым потоком мы шли по коридору к сцене, люди старались прикоснуться к нам, пока мы проходили мимо. Чем ближе мы подходили к занавесу, тем реже становилась толпа и громче звучала музыка.

Одна из фанаток выбежала вперед и поцеловала Чэда в губы, он небрежно ответил на поцелуй, прошептав что-то ей на ухо, и шлепнул по заднице, отправляя обратно.

Было бы хреново, если подобное прозошло со мной. Бри это огорчило бы. Когда-нибудь подобное могло произойти. Черт, у нее были свои принципы и правила, и я мог бы придерживаться их. Я даже подумать не мог о какой-нибудь телке, что стала бы виснуть на мне, когда дома меня ждала бы Бри. Но если на чистоту, то подобный пиздец мог случиться в любой момент.

В этой жизни пиздец был неизбежен.

– Готов? – спросил Дэнни.

– Давайте зажжем, – откликнулся я.

– Это великий момент, парни. Давайте насладимся им, – кивнул Чэд.

Мы выбежали на сцену, и толпа взорвалась бурными аплодисментами. Ассистент протянул мне Лили, и я повесил ее на шею. Святое дерьмо, мы и правда собрали аншлаг на стадионе в Мэдисон Сквер Гарден.

Маленькая гаражная группа, которая сформировалась в старших классах школы искусств, вопреки всем ожиданиям на самом деле сделала это. А осознание, что Бри снова была со мной, делало ощущения еще лучше. Я готов был кричать об этом на каждом углу.

Мы заиграли вступление нашей первой песни, и я растворился в музыке, став единым целым с Лили, лаская ее гриф и струны. Вот что было для меня главным. Ни слава, ни деньги, ни девушки...а рев толпы, музыка, уносящая нас туда, где ничто не имело значения. К женщине, которая вдохновляла на все это.

И спустя еще две песни, мы с парнями заметили, что Бри все же пришла.

Глава 9.

Сабрина

Он выглядел таким великолепным. У меня не было иных слов, чтобы описать то, как он играл, погрузившись в музыку. Его пальцы порхали во время гитарного соло, мелодия резко пробивалась сквозь шум толпы, обволакивая мое сердце, убаюкивая его.

Когда песня закончилась, толпа ликовала, выкрикивала имена парней. Зрители кричали имя Хоука. Он был для них воплощением фантазий, воплощенным богом рок-н-ролла, а их голоса подстраивались под мягкое сочетание музыки Чэда и удовлетворения. Хоук склонился над Лили, когда началась следующая песня, покачиваясь в такт. Когда он поднял голову, на его губах играла улыбка, которая превратила его из второсортного гитариста во вкуснейшее сексуальное лакомство, которым он был.

И он был моим.

Словно по команде он посмотрел на меня и подмигнул, а затем вновь отдался во власть мелодии. Он всегда был талантлив в школе, но даже ослепленная любовью, я и представить не могла, что он станет таким хорошим, преданным, невероятным музыкантом.

Истинная страсть, с которой он играл на гитаре, заставила меня почувствовать себя марионеткой, которая не может произнести ни слова, а ей приказывают танцевать.

Но "Реквием"...это иное. Это наши слова, наша боль, наши души. "Реквием" был прочувствован и оставался моим собственным творением.

Толпа снова и снова взрывалась аплодисментами, пока не подошло время. Мое сердце отбивало бешеный ритм, липкий пот проступил на ладонях, когда Хизер протянула мне микрофон.

– У тебя все получится, – пообещала она. – Это твоя музыка. Просто сосредоточься на ней.

Я постаралась выровнять дыхание, сконцентрироваться внутренне, а когда это не сработало, то я подумала о Хоуке.

– Леди и джентельмены! – выкрикнул Чэд. – Мы так рады, что вы позволили нам присоединиться к этой потрясающей вечеринке! Мы – "Хищные птицы"!

За ударными – Дэнни "Гриф" Касл, за бас отвечает Лэн "Голубь" Ричардс...

– Ты же знал, что голубь – не хищная птица, правда, Лэн? – произнес в микрофон Хоук.

– Пошел к черту, голуби – великие птицы, – ответил Лэн, и толпа поддержала его дикими возгласами.

– Я – Чэд Рэйвенс (прим.пер. raven – ворон), и этот засранец, единственный и неповторимый, Хоук Оуэнс (hawk – ястреб, прим. пер.)

Хоук проиграл припев, и толпа снова зааплодировала.

– Однако, у нас есть для вас таинственный гость, Нью-Йорк, – сказал он, посмотрев на меня. – Она столь же мила, как и красива, и она пришла продемонстрировать нам великолепный дуэт. Вы готовы услышать его одними из первых?

Рев поднялся просто оглушительный, и я поправила микрофон в ухе. Мы были востребованы. Сердце мчалось галопом.

– Тогда встречайте, Сабрина Кэролайн, – прокричал Чэд.

Я считала, что толпа уже не сможет кричать еще громче, но ошибалась.

Я вышла на сцену, пошатываясь, и ослепительно улыбнулась, махая огромной толпе. Как много. Их там слишко много. Все жаждали оценить нашу песню, и соотнести ее с Хоуком.

– Ты в порядке? – тихо спросил Чэд, приобнимая меня.

Я никак не могла проглотить образовавшийся в горле ком, не могла вымолвить ни слова. На самом деле там не было ничего ужасного. Я уже однажды падала со сцены, что может быть хуже?

Но мое тело не слушалось, я дрожала в руках Чэда.

– Хоук, – позвал он.

Огни мерцали, кружили по сцене и казались пугающими. Я почувствовала ,как Хоук обнял меня, уловила его аромат. Он нежно поглаживал мою спину, страх рассеялся. Он никогда не позволит чему-нибудь со мной случиться.

– Просто смотри на меня. Только на меня, -прошептал он, отстраняясь.

– Знаешь, Сабрина, -произнес он в микрофон. – Ты горячее любого греха, но, думаю, тебе не стоило так наряжаться для концерта.

Я взглянула на свое облегающее платье, которое Хизер выбрала для меня.

– Что ж, а я не уверена, что на мне есть что-то лишнее.

– Нет, думаю, ты кое-чего не замечаешь... Я-то знаю, – он протянул Чэду микрофон и снял с себя кожаную куртку. – Да, если ты хочешь выглядеть как часть рок-группы, -сказал он с усмешкой.

Девушки безумствовали при виде его обнаженной груди и татуировки в виде ястреба ,отчетливо выделяющейся на загорелой коже. Он улыбнулся мне, облизнув нижнюю губу. В моем воображении сразу предстала картина, как он стоит передо мной на коленях, его голова между моих бедер, а его язык... Боже, этот язык.

Прекрасно, сперва я не могла говорить, а теперь еще и думать.

Я просунула руки в рукава его куртки и обернулась в кожу, в запах Хоука, которым она была пропитана. Возможно, повлияла тяжесть куртки или подсознательные напоминания о том, что я принадлежала Хоуку, но ком в горле исчез, дышать стало легче, а сердце билось ровнее.

– Думаю, на мне это смотрится лучше, -произнесла я в микрофон, и парни засвистели. – Но я не стану оспаривать и твой новый стиль, – на этот раз и девушки стали аплодировать. Я повернулась к толпе, пока Хоук нес гитару к месту, где стояли мы с Чэдом.

– Что скажешь, Нью-Йорк? Мы можем исполнить песню?

Толпа тепло приняла меня, хотя я ожидала иного, и пока играло вступление "Реквиема", Хоук встал рядом со мной так, чтобы я могла коснуться его, если захочу.

Чэд и я взяли микрофоны и спели, вкладывая в слова наши чувства. Чувства были не теми, как когда мы пели ее с Хоуком, но толпа этого не знала. Мы брали высокие ноты, переходили на низкие, мы были на своем месте.

Через меня проходила вибрация шума толпы, их крики о том, что

им нравился "Реквием".

Я посмотрела в эти зеленые глаза, и все, о чем я могла думать -это моя любовь к мужчине, для которого я писала эту песню... О мужчине, с которым я писала ее.

Хоук прошел со мной мимо папарацци, которые почти перекрыли нам дорогу к лимузину, ожидающему у Мэдисон Сквер Гарден.

За нами следовали остальные участники группы и Оскар в сопровождении пары девиц. Хоук обнял меня за талию, прижимая к себе, под хихиканье женщин, стоявших на пути к машине, готовых прошмыгнуть на сиденье или присесть на колени.

– Так происходит всегда? – спросила я, склонившись к уху Хоука.

– Иногда бывает хуже, – ответил он, касаясь губами моего лба.

Я осмотрелась. Вокруг лимузина толпились люди, как сельди в банке. Слава богу, Хизер отправилась навестить родственников.

– Разве может быть хуже?

– Они пока еще одеты, – с наигранной легкостью ответил Хоук.

– О, – только и смогла вымолвить я, наблюдая, как блондинка с моей стороны просунула руку под рубашку Оскара, и поняла, что последнее продлится не долго.

Хотя мы с Хоуком работали в одной сфере, его мир был далек от моего. Я хихикнула.

– Что? – приглушенно спросил Хоук, сжав мое бедро.

– Я просто представила, как бы такая маленькая оргия-в-процессе не случилась со мной. И как изменилась бы моя жизнь, если бы у меня были парни-поклонники.

– Я был бы твоим фанатом, – прорычал он. – Часами бы поклонялся алтарю Сабрины Кэролайн, выполняя каждое твое желание, доставляя тебе удовольствие.

Обещание, звучавшее в его голосе, отразилось внизу живота.

– Хоук? – окликнул Чэд, протягивая бутылку.

Хоук покачал головой.

– Не сегодня.

– Завязал? – спросила я.

– Я хочу оставаться трезвым, когда возьму тебя впервые, – прошептал он, нежно прикусив мне мочку уха зубами.

Жар накрыл меня.

– И ты считаешь, что это случится сегодня? – уточнила я.

– Я не рассматриваю иных вариантов, – ответил он.

Он практически излучал сексуальное желание, и хотя мое тело отвечало ему, я не могла не обратить внимание, что все присутствующие в лимузине источали подобное желание. И это было вполне естественно для его мира. Закончить выступление. Потрахаться.

– А если я скажу "нет"? – игриво спросила я, но мой дрогнувший голос привлек его внимание.

Станет ли он искать замену? Вернется ли в прежнюю колею? Что будет происходить после шоу, когда меня не будет рядом?

– Тогда я стану умолять тебя, чтобы позволила остаться на ночь. Остальное..., – он указал на присутствующих в лимузине, которые уже страстно целовались. – не имеет значения. По крайней мере, для меня.

Лимузин остановился у отеля, и мы все направились к роскошному зданию, и швейцар сразу провел нас в Уальдорф.

– Эй, мы в Уальдорфе, – напомнил одной из девушек Оскар, шлепнув ее по заднице. – Придумай, что скажешь наверху. Тогда я, возможно, поработаю для тебя ртом.

Что. За. Свинья.

Персонал вел себя вежливо, но когда мы проходили к лифту, улыбки на их лицах были фальшивыми.

– Можно нам шампанского? – спросил Оскар у одного из служащих. – Что-нибудь стоящее.

– Конечно, мистер Освальд.

Оскар и парни из группы вошли в лифт, женщины посмеивались, зажатые между ними.

– Давай, Хоук, есть место и для тебя с твоим лакомым кусочком, – позвал Оскар.

Лакомый кусочек? Я открыла от удивления рот.

– Мы поедем на следующем. Увидимся позже, ребята.

Двери закрылись, и я покачала головой.

– Не дай мне это произнести, прошу.

– Да, с ним сложно смириться, но этот парень – легенда.

Я плотнее обернулась в его кожаную куртку, благодарная за то, что Хоук надел рубашку перед тем, как мы уехали. Последнее, чего мне хотелось бы, чтобы другие девушки пялились на него. Не то, чтобы они не видели его прежде. Черт, вероятно, некоторые из них даже спали с ним.

– Ты не против, если я пропущу вечеринку? Я не очень люблю подобные сборища.

– Нам и не придется, – сказал он, когда двери лифта открылись. Мы вошли, и Хоук выбрал этаж, на котором находились наши номера.

Как только двери закрылись, он прижал меня к стенке лифта, жестко и грубо. Я застонала, когда его язык проник в мой рот, а его ладони обхватили мое лицо. Несмотря на то, что я уже испытала оргазм ранее, мое тело было полно жизни. Мое сердцебиение учащалось.

– Я лучше останусь с тобой, – сказал он, целуя меня вновь.

Все происходило так быстро, желание было таким сильным. Мы словно обезумели. Но это был Хоук, мой Хоуторн, и я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас, когда его губы ласкали мои.

– Я хочу тебя, – сказала я, когда он поцеловал меня в шею.

– Наши чувства взаимны, – ответил он.

Мы целовались, двигаясь по коридору, не беспокоясь о том, кто шел за нами или кто мог наткнуться на нас. Когда мы подошли к номеру Хоука, он провозился с ключами, но дверь быстро открылась, несмотря на то, что я всячески отвлекала его.

Как только дверь закрылась, я прижалась к ней спиной. Губы Хоука были жаркими и настойчивыми.

Поцелуй был открытым проявлением похоти, чистой сексуальности, и я принимала все, что он предлагал, лаская его язык своим. Подняв ногу, я обняла его за бедро.

– Блядь, – простонал он мне в ухо, проведя рукой по моему бедру и обхватив меня за попку. – Ты просто невероятна.

Другой рукой он спустил вырез моего платья, пока моя грудь не выскочила из него.

– Превосходно, – прошептал он, обхватывая губами твердый бутон.

Я выгнула спину, когда он втянул мой сосок, проводя пальцами по его густым волосам, притягивая его к себе. Его язык обжигал, пытал меня, доставляя наслаждение, и я уже впивалась ногтями в его спину, когда он поднял голову. Я опустила руки, скинув куртку, и притягивая его в сторону кровати. Когда он присел на чудовище королевских размеров, я забралась к нему на колени, оседлав его.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – спросила я.

У него было больше любовниц, чем я могла даже подумать, и мне хотелось быть уверенной, что он хочет именно меня, что я не растворюсь в безликой орде.

– Тебя. Я хочу все то, чего хочешь ты, – ответил он, целуя меня. Хоук позволил мне контролировать поцелуй, углубляя его, отступая, ожидая, когда он вновь притянет меня, доводя до отчаяния.Я сводила его с ума своими губами и руками, скользя ладонями под его рубашкой по рельефному прессу. Он прервал поцелуй, снимая с себя рубашку, а затем вновь прильнул к моим губам.

Его кожа была горячей, гладкой, но мне было этого недостаточно. Я хотела его полностью, жаждала почувствовать его кожей, чтобы между нами не было преград.

– Платье, – приказала я, и Хоук потянулся, расстегивая молнию на спине.

Я встала, и платье медленно соскользнуло на пол, оставив меня в нижнем белье и туфлях.

Он сжал края простыни.

– Ты чертовски идеальна.

Хоук потянулся ко мне, но я покачала головой, отступая назад.

Он удивленно смотрел на меня, сгорая от нетерпения, пока я снимала лифчик, освобождая грудь.

– Бри, – взмолился он.

– Пока еще нет, – произнесла я.

То, как он смотрел на меня, – словно я была чем-то, способным убить его, если он не станет обладать этим, – то, как заламывал руки, кусал губы, выдавало в нем нетерпение. Я наслаждалась своей властью над ним и моим самоконтролем.

Пошевелив трусики на бедрах, я спустила их вниз по ногам. Мне потребовался каждый грамм самоконтроля, чтобы не прикрыться, но то, как он едва не сорвался ко мне, того стоило.

– Ты убиваешь меня.

Я лишь улыбнулась, скинув туфли. Едва я ступила босой ногой на голый пол, я почувствовала себя человеком. Я больше не была женщиной, которой восхищались сегодня восемнадцать тысяч фанатов, я не была Сабриной. Я была просто Бри.

Той Бри, что принадлежала Хоуторну.

– Вот теперь, – сказала я.

Прежде чем я смогла пошевелиться, он уже оказался рядом. Его губы нашли мои, подхватив меня под попку, Хоук поднял меня.

– Я ждал этого вечность, – произнес он и уложил меня на простыни.

Еще пара движений, и он был обнажен. Каждая линия его тела была словно выточена из камня, каждый мускул отчетливо выделялся. Он навис надо мной, и прикосновения наших тел разжигали во мне огонь.

Кожа к коже, он медленно опускался на меня, прижимая к кровати. Затем Хоук поцеловал меня. Сначала в губы, спустился к шее и ниже до ключицы, и наконец достиг моей груди.

Я раздвинула ноги, чтобы Хоук мог разместиться между моих бедер, и наконец почувствовала его у своего лона, желая ощутить его внутри. Приподняла бедра, но он отстранился с гортанным смешком.

– Нет, пока рано.

Его рука скользнула между нами, и я вскрикнула, когда он провел по моей чувствительной плоти.

– Хоук!

– Боже, да. Как мне это нравится, – сказал Хоук, ритмично поглаживая меня и покручивая мой клитор между пальцев, а затем слегка надавливая на него.

Напряжение скапливалось внизу живота, каждая мышца напряглась в ожидании удовольствия, которое мог мне доставить только Хоук.

– Сладкий, сладкий рай, -пробормотал он, поднимаясь, чтобы поцеловать меня, вводя в мою киску сперва один палец, затем второй. Его язык двигался в том же ритме, что и его рука, сочетаясь с его словами любви.

– Я мечтал об этом каждую ночь. О тебе. Мечтал увидеть твои расширенные зрачки, подвести тебя к грани наслаждения, услышать твои стоны, пока я буду брать тебя, и то, как ты выкрикиваешь мое имя в момент оргазма.

– И. Насколько. Это. Похоже? – я едва проговорила слова между движениями его пальцев, вздохнув, когда он потер и надавил на местечко внутри меня, где все жаждало его.

– Ты лучше, чем любой сон, который я когда-либо видел, – произнес он. – Наблюдать за твоим оргазмом так сексуально, и я не могу дождаться, когда сделаю это снова, пока не станешь полностью изможденной.

Я всхлипнула, и Хоук стал двигать большим пальцем, поглаживая мой клитор и продолжая трахать меня рукой. Напряжение стало не контролируемым, и когда я подумала, что могу повторно кончить, то не сдержалась. Мой оргазм накрыл меня, под умелыми движениями Хоука, выплескиваясь наружу, а затем дыхание стало более ровным.

Открыв глаза, я увидела, как Хоук навис надо мной, почти озверевший от желания. Его сдержанность иссякла. Я пошевелилась, пока не ощутила его возбужденный член на месте, где были его пальцы.

– Ты уверена? – уточнил он. – Должна быть абсолютная уверенность.

– Боже, да. Прошу, – взмолилась я.

Он кивнул, а затем порвал пакетик зубами и плавным движением надел презерватив для нашей защиты.

Он поцеловал меня, нежно лаская, не спеша.

– Последний шанс, – прошептал он.

– Ты нужен мне, – сказала я.

Одним мощным толчком он проник в меня, и я вскрикнула от сладострастного проникновения, наполняющего меня полностью, разжигая внутри пламя. Думаю, ему было слишком тесно.

– Святое дерьмо. Бри. Да. Это...

– Что? – спросила я, в его тоне сквозила паника.

Мы встретились взглядами, и то, что я увидела в его глазах, было похоже на удивление.

– Он чувствует себя вполне уютно, как дома. Ты – мой дом, Бри.

– Я люблю тебя, – сказала я ему в рот, когда Хоук наклонился поцеловать меня.

Затем он стал двигаться, толчки стали увереннее и размереннее, с устойчивым ритмом. Мы словно исполняли песню, мелодию которой знали только мы. Выгинались, раскачивались, наши тела прекрасно сработались вместе.

Он проникал в меня, пот покрывал наши тела. Мои руки и ноги дрожали от удовольствия, каждое мое движение вынуждало его снова входить в мое лоно. Глубже, сильнее.

– Еще, – просила я.

И он подчинялся.

Его движения стали быстрее, более мощными, пока он пронзал меня. С моих губ срывались крики, когда он приближал нас к желаемому. Я была слишком тугой, и малейшее его движение могло подтолкнуть меня к финалу.

Его рука нашла мой клитор, и Хоук слегка сжал его, прошептав.

– Я люблю тебя, Бри. Теперь кончай со мной. Боже, мне нужно почувствовать тебя.

Его слова подняли меня до небес, перед глазами заплясал радужный фейерверк, пока все, что я могла видеть – это его глаза, то, как он достигал оргазма вместе со мной, выкрикивая мое имя, а затем рухнул на постель.

Мы пару минут молча лежали, стараясь восстановить дыхание, осознавая что-то, что не могли объяснить.

– Это было..., – старался сказать он, но слова не получались.

– Да, – вот и все, что я могла сказать.

– Невероятно.

– Мы и правда хороши в этом, – сказала я, когда Хоук посмотрел на меня.

– Да, – усмехнулся он. – Хочешь увидеть, насколько лучшим будет второй раз?

– Уверена, что нас было слышно даже в холле. Думаешь, мы сможем превзойти себя?

Его улыбка была невероятно сексуальная, но такая милая. Вот то, что мне всегда нравилось, когда он был мальчиком, и это осталось в нем до сих пор.

– Детка, держу пари, нас могут услышать и на задворках Лос-Анджелеса, если мы постараемся.

– Ты прав.