Текст книги "Вопреки всему (ЛП)"

Автор книги: Ребекка Яррос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Видишь? Ты уже колеблешься, так? – на ее лбу проступили морщинки, и Бри скрестила руки на груди, словно нуждалась в поддержке, чтобы

сдержаться. У меня ныли руки от потребности прикоснуться к ней, обнять ее,

успокоить, извиниться, что так долго не был рядом с ней. – Просто помни, что

еще пару недель назад ты меня ненавидел. Подумай о том, что чувствовал, увидев

меня, стоящую в кабинете “Эпик”, а затем скажи, что все еще хочешь попробовать

все вернуть.

Я стоял какое-то мгновение, разрываясь между тем, чего хотел прежде, и тем, что хочу теперь, понимая, что она права. Мы все еще были во

власти музыки, и она...она была все той же Бри. Вернуться в повседневность,

нуждаясь в ней, как в воздухе, и в то же время мы не могли вычеркнуть последние

три с половиной года.

Но может, если бы мы только попытались, то все могло стать лучше.

– Иногда красота растворяется в возможности, и вот что мы имеем -одну гигантскую кучку пыли. И, вероятно, здесь нам стоит остановиться, чтобы не разрушить друг друга.

Она отвернулась и направилась к выходу, оставляя меня на студии в одиночестве, наблюдающим, как она уходит.

Ироничность ситуации была в том, что в этот раз я не собирался безучастно наблюдать, потому что она назвала причины всего этого – и это страх.

Если я хочу вернуть ее, я должен доказать, что бояться нечего.

Глава 7.

Сабрина

– Это просто вечеринка, – сказала я маме, спускаясь по лестнице. Как бы сильно мне не нравился этот красивый новый дом, я скучала по тому, где я выросла. Было что-то неправильное в ритме, что отбивали каблуки по ступеням, в том, как мои руки держались за перила.

– Ну, я не уверена, что тебе стоит идти, – ответила мама, скрестив руки прямо перед собой, пока ожидала меня в гостиной.

– Успокойся, мам. Все классно. Со мной все отлично. Все просто...чудесно.

Я положила руки ей на плечи.

– Это платье просто убийственное, – воскликнула Хизер, выходя из кухни.

Я пригладила черный бархатный верх. Платье было без бретелей, как я и любила. Декольте мило оформляло мою грудь, а легкие покачивания заставляли переливаться золотом материал, из которого была сделана многослойная короткая юбка.

– Все потому, что у меня фантастический стилист.

Она слегка присела в своем сексуальном розовом мини-платье.

– Ай, спасибо. А эти цветы просто великолепны.

Она указала на столик у входа.

Я рефлекторно вздохнула. Там возвышалась композиция высотой в метр из роз и лилий. Розы были всех цветов, которые только можно себе представить. Дрожащей рукой я потянулась к карточке, надеясь, что это не было благодарностью от моего звукозаписывающего лейбла за оконченную съемку клипа.

Розы символ любви, верно?

Белый – уважение.

Желтый – дружба.

Розовый – преклонение.

Оранжевый – желание.

Я выбрал их все, потому что думаю, что у нас могло бы все получиться, если бы мы дали этому шанс.

И ты всегда будешь символом для меня.

~ Хоуторн

Все. Я чувствовала вкус пламени в моем сердце, которое разгоралось всегда, когда я думала о нем, но сейчас оно было горячее, сильнее. Я не могла перестать любить Хоука, даже если это могло погубить меня. Знала, что даже после стольких лет, меня все еще влекло к нему. Он был крутым виражом, но с первого вдоха, когда кислород наполнил мои легкие, пламя любви с ревом вернуло меня к жизни. Если и в этот раз не выйдет, боюсь, что от меня останется лишь пепел.

– От кого они? – осторожно спросила мама.

– От Хоука, – ответила я, проводя пальцами до конца послания. Почерк был его. Он не отправил помощника, а сделал все сам.

– Ах, да, и к ним в придачу шоколад, новая гитара и тапочки? С чего бы вдруг молодой человек решил подарить девушке тапочки...

Я рассмеялась.

– Они для того, чтобы мои ноги не мерзли, когда я у него дома.

Потому что мне не хотелось царапать великолепные полы каблуками.

– Ну, он определенно заботливый.

– Да, он как и я. Настойчив, дает понять, что настроен серьезно.

– А сегодняшняя вечеринка будет проходить у него дома?

Я засунула кредитку в сумочку.

– Да.

Мама вздохнула.

– Ты уверена, что тебе это нужно?

Хизер прикрыла глаза за спиной мамы и осторожно попятилась, несомненно предчувствуя надвигающуюся битву.

– Я считала, что ты хотела бы этого? Чтобы я стала социальной? Я честно полагала, что ты будешь счастлива. Плюс вечеринка устраивается для звезд шоу-бизнеса, так что это полезно для моей карьеры, не так ли?

Она нахмурилась.

– Я просто не хочу, чтобы ты проводила с Хоуторном Оуэнсом больше времени, чем необходимо. Я видела то, что с тобой происходило после последнего раза.

Обычно ее предупреждение о том, чтобы не встречаться с рокерами, оказывали определенное воздействие. Но в этот раз лишь навеяло глубокую печаль, зарождающую опасения, так что пальцы Бри впивались в ладони.

– Мама. В прошлый раз я оставила его. И каждый день сожалею о том, что сделала. Да, он знаменит, но таким он был и прежде. Я знаю, что ты говорила мне. Что они думают своими членами, что их не волнует, с кем они спят. Что они не оглядываются назад. Я понимаю, что у тебя, вероятно, больше опыта, поскольку ты руководила группами еще до моего рождения. Но в этот раз ты должна позволить мне решать самостоятельно. Если ничего не выйдет, тогда я буду сама нести ответственность за последствия.

– Что, если одним из последствий станет твоя карьера? Мы только что вернулись, и мне не хочется потерять тебя. Ты так упорно работала над своей репутацией, и связь с таким парнем, как Хоук , развалит ее. Вы засветитесь на первых полосах всех журналов.

Я поцеловала ее в щеку и улыбнулась.

– Если этому суждено случиться, то так тому и быть. Мадонну вовсе не портит репутация плохой девочки, да? Кроме того, меня не волнует, что подумают люди. Вот что всегда было на первом месте – постоянный страх и беспокойство о том, что подумают все. Неважно, что я решу, когда дело касается Хоука. Это будет мой выбор, основанный на моих чувствах и ни на чем другом.

Стук в дверь не дал ей договорить.

Я пересекла мраморный коридор и открыла входную дверь, чтобы увидеть Хоука, стоявшего на пороге с еще одним гигантским букетом цветов в руке. Он был одет в спортивную кофту и рубашку на пуговицах, на которой были расстегнуты несколько верхних пуговок, обнажая верхушки крыльев ястреба, что были вытатуированы у него на груди, но его отутюженные джинсы сохраняли респектабельный внешний вид. Он дьявольски-соблазнительно улыбнулся мне и приподнял очки от RAY BAN на лоб.

– Ты уже подарил мне цветы, – сказала я, копируя его улыбку. – И они великолепны, кстати. Спасибо.

– Эти для твоей матери, – ответил он, пока я отходила, давая ему возможность войти в дом.

– Хоуторн, – разочаровано вздохнула мама.

– Миссис Си, рад снова вас увидеть, – он передал ей цветы. – Спасибо, что позволили забрать Сабрину сегодня.

– Ты не проведешь меня, – пожурила она, с улыбкой приняв цветы. – Но я оценила это. А почему ты сам приехал? Я думала, что вечеринка будет у тебя дома.

– О, так и есть. Чэд за всем присматривает. Я сказал ему, чтобы стриптизерш было как можно меньше. Вы же знаете, в этом он мастер.

– О да. Пойду, поставлю цветы в воду.

– Я пошутил, – крикнул в след Хоук.

– Хотелось бы, чтобы так и было, – пропела она в ответ.

Она оставила нас наедине, и мой пульс участился. Я видела Хоука сегодня утром, когда мы закончили съемку видеоклипа, но мы держались на расстоянии во время работы, оба понимали, что слухи о наших отношениях быстро разлетятся. Не то, чтобы я была против слухов, но было бы неплохо выяснить для себя: что, черт возьми, происходит между нами, прежде чем выносить все на публику.

– Милое местечко, – сказал он, взявшись за изогнутые лестничные перила.

– Немного странноватое, но она так захотела. Такая работа.

– Этот дом..., – он нахмурился, подбирая нужное слово.

– Напыщенн? Броский? Показушный?

– Он большой. Дом большой. Я не думаю, что это твое.

– Так и есть. Но она продала старый дом не спросив меня, словно ни секунды не могла там оставаться. Здесь мама счастлива.

– А ты?

Я пожала плечами, проводя рукой по нижней части перил.

– Я ищу собственное жилье, поскольку теперь могу себе это позволить. Думаю, что-нибудь небольшое и ближе к пляжу.

– Я слышал, что в Малибу очень красиво, – сказал Хоук, засунув большие пальцы в карманы джинсов.

– Да? – я изобразила улыбку. – Мне тоже нравится.

Мы стояли в гостиной, улыбаясь друг другу, словно идиоты, когда вошли мама и Хизер в туфлях на шпильке.

– Все готово, – сказала она. – Не хочешь выпить, Хоуторн?

– Нет, спасибо, мэм. Я сегодня за рулем, дамы.

Тест пройден.

– Кстати, нам пора идти! – проговорила Хизер, хватая наши сумочки со стола.

– Так скоро? – спросила мама. В ее глазах сквозила паника.

– Я надеялся на экскурсию по твоей спальне, Бри. – ослепительно улыбнувшись, пошутил Хоук.

– Да, идем! – сказала я, хватая его за руку и вытаскивая за дверь.

– Я буду у тетушки Селии до понедельника, если потребуюсь! – крикнула вдогонку мама.

– Развлекайся! – бросила я в ответ.

Обычно она ездила к ней раз в месяц, позволяя мне побыть одной.

– Слава богу, – проговорила Хизер, когда мы подошли к порше Хоука медного оттенка. – Она и правда планировала устроить испанскую инквизицию. Рада видеть тебя, Хоук.

– И я тоже рад, Хизер. Ты в порядке?

– Все нормально, – ответила она, забравшись на заднее сиденье и подняв вверх большой палец.

– Привет, – сказал он, помогая мне сесть на безупречно чистые сиденья.

– Привет, – ответила я, сосредоточившись на нежной коже его шеи и невероятном аромате.

– Думаю, это было даже более неловко, чем когда я забирал тебя на выпускной бал.

Он вторгся в мое личное пространство, его близость и воспоминания о той ночи обострили все мои чувства.

– Определенно так и есть.

– Так сегодня? Или на балу?

– И тогда, и сейчас.

– Да, ну, мне понравилось, как закончилась та ночь..

Он выгнул бровь, и его горящий взгляд говорил мне о чем-то большем, чем просто желание. Я бы провела ночь с мужчиной, который так смотрит на меня, наблюдая за каждой реакцией, не давая мыслить логически и заставляя думать лишь о том, что он способен сделать с моим телом и о том, как сильно меня любит.

Я сглотнула, язык вдруг отяжелел.

– Ну, сегодня такого конца не будет.

Он кивнул. Игривое настроение вовсе не испарилось.

– Заметано.

– Может, мы могли бы... ну, скажем, отправиться на вечеринку? – окликнула нас Хизер.

– Едем. Умираю, как хочу показать вам шоу, – он взял меня за руку и, повернув ее, запечатлел жаркий поцелуй на ее запястье. – Ты такая же сладкая, как я и запомнил.

– Забавно, – поддразнила я. – Я думала, что ты и не вспомнишь, ведь после меня у тебя было много подружек.

– О, и возможно чуть– чуть с горчинкой, – засмеялся он, целуя мою ладонь.

– Укуси меня.

– В любое время, в любом месте, за любую часть твоего тела.

– Поехали, пока я не передумала. Слышала, на этой вечеринке будет много сексуальных рокеров.

– Да, но я слышал, что самый горячий уже занят.

Мое сердце замерло, а потом забилось учащеннее.

– О, да? У Чэда есть девушка?

– И правда с горчинкой, – сказал он, закрывая мою дверь.

– Слышала, Дэнни может быть один, – пошутила я, усаживаясь поудобнее.

Хоук приоткрыл рот, и с улыбкой захлопнул дверцу.

– Ты невыносима, – рассмеялась Хизер.

– Эй, я сказала, что подумаю о наших с ним отношениях, но это не так просто. Выбор сложный.

– Поверь мне, это мелочи, и самое сложное здесь, – сказал Хоук, скользнув за руль и включая музыку, пока мы выезжали.

Заиграли первые аккорды "Вопреки всему" , и мой желудок стянуло в тугой узел. Боже, эта песня напоминала мне о нем, а сейчас она заполнила все.

– Вы еще не смотрели этот фильм? – спросила Хизер.

– Нет, – ответил Хоук, переключая передачу в спортивной машине, словно профессионал. – Он о парне, который безумно влюблен в девушку, которая не может вырваться из-под опеки матери.

– Правда? – откликнулась Хизер, ожидая, что он продолжит.

– Ну хорошо, мне нравится переводить свою реальную жизнь на сценарий для фильма. Но эта песня просто мне нравится, – он увеличил громкость, прибавив газ, и мы умчались в сторону Малибу, под серенаду Фила Коллинза, умоляющего любимую вернуться к нему.

Он говорил обо мне. И это правда. Я позволила маме, ее мнению и опыту в шоу-бизнесе, контролировать меня, когда ушла от Хоука. Затем позволила ей вернуть меня в музыкальную индустрию до того, как я была готова.

Я смотрела на Хоука, сосредоточившегося на дороге, на его пальцы. отстукивающие ритм на рычаге передач. Чтобы с нами было, если бы я осталась в Лос-Анджелесе вместо того, чтобы отправиться в Джуллиард? Если бы мы были вместе, когда я отправилась в Нью-Йорк? Хватило бы мне сил, благодаря его поддержке, отказать маме, когда снова позвонили со звукозаписывающего лейбла?

Но стала бы я такой же? Нет, я не планировала этого прежде, но мечтала об этом сейчас. Сидя рядом с Хоуком, снова ощутила, что все повторяется. Однако впервые за многие годы я была более, чем довольна...Я была счастлива.

Осознание происходящего пугало меня.

Удовольствие было уравновешенным, управляемым, контролируемым. Счастье...это здорово, пока его не потеряешь. Ставки слишком высоки.

Песня сменилась, настроение поднялось, и я постаралась расслабиться, пока мы ехали на вечеринку. Мысленно я подбирала ответы на возможные вопросы, которые мне могли бы задать в разговоре, продумывая последующие за ними, и старалась в целом не опозориться или выставить себя на посмешище. Кроме того, это был дом Хоука, и я всегда могла сбежать в студию в подвале, если вопросов станет слишком много.

Хоук потянулся к передней панели и взял меня за руку, поглаживая большим пальцем по моей ладони, и как обычно все мысли улетучились.

Было приятно, что он все также влияет на меня.

Когда мы подъехали, вечеринка была в самом разгаре.

– Мне жаль твой паркет, – извинилась я, когда мы вошли и увидели, что все женщины по-прежнему были на каблуках.

Там было много женщин. Много людей. И точка. Все свободное пространство в доме Хоука было заполнено людьми: либо тусовщиками, либо прислугой.

– Я никогда не возражал, если бы ты оставила на нем царапину, – с усмешкой сказал он.

– О мой бог, Синди Лопер? – Хизер сжала мою руку.

– Да, она подружка Чэда. Хочешь, познакомлю вас?

Она медленно кивнула, уставившись на Синди.

– Я буду вечно тебя любить.

Весь оставшийся вечер прошел как по шаблону. С Хоуком я была не просто на вечеринке, где никого не знала, а в месте, где каждый из присутствующих был мне знаком. Он никогда не оставлял меня, словно носил на голове какой-то радар. И когда я ощущала тревожное волнение, он клал руку мне на поясницу или прижимал к себе.

Это было не просто комфортно, а словно первобытное проявление обладания, и часть меня хотела напомнить ему, что мы не объявили о статусе наших отношений, а другая часть хотела мурлыкать от того, что он публично проявлял на меня свое право.

– Ты в порядке? – спросил Хоук в один из редких моментов тишины.

– На самом деле, да, – сказала я, слегка сжав его руку.

– Хорошо, потому что скоро разведем костер, и это может показаться немного диким.

– Я и не представляла, что бывает, когда приезжают "Хищные птицы". На самом деле все очень мило, но немного скучно на мой взгляд.

Он на самом деле так прекрасно смотрится? Быть с ним весь вечер, прижиматься к нему, касаться его. Все это было таким возбуждающим.

– Ну, тогда идем, покажу тебе настоящую вечеринку, – сказал он, обхватив ладонями мое лицо. Хоук скользнул взглядом по моим губам, и я приоткрыла рот. Тело уже молило о поцелуях, но я не была уверена, что мое сердце выдержит пытку.

Словно почувствовав мою нерешительность, Хоук отстранился, взял меня за руку и повел за собой.

– Ого, – воскликнула я, когда мы вышли на веранду. Солнце садилось в тихий океан. Небо приобрело неописуемые оттенки. Мандариновый и красный сливались в единый мягкий оттенок.

– Да, одна из моих любимых частей дома.

– Догадываюсь почему.

Костер на пляже уже развели, люди толпились вокруг, скидывая с себя одежду. Галстуки улетали, скидывались ветровки, купальники торчали из-под платьев.

– У меня нет купальника, – промямлила я.

– Мы всегда можем искупаться обнаженными, – сказал Хоук, помогая мне спуститься с лестницы. – Туфли лучше снять.

Я стянула золотистые туфельки, и Хоук поддержал меня, положив мои руки на свои плечи.

– Запрыгивай, – приказал он.

Смеясь, я подпрыгнула, и он подхватил меня под задницу и понес по песку.

– Я и забыла, когда ты последний раз носил меня на спине.

– На первом курсе, когда ты подвернула лодыжку во время постановки "Привет, Долли".

– О да, это было жестко, – сказала я, опустив подбородок ему на плечо. Впереди натянули волейбольную сетку, и девушки в бикини играли, отшучиваясь, когда их топы задирались.

Вот она его нормальная жизнь. Вечеринки на пляже, рок-звезды у костра, девушки с сиськами, которые больше, чем их мозги. Они готовы в любой момент запрыгнуть на него. Если мы начнем строить отношения, смогу ли я вписаться в нее? Смогу ли верить, что он будет держаться во время гастролей? Хотел ли он, чтобы все вернулось? Возможно, он лишь хотел легкой интрижки, пока проект "Реквием" продвигается в ротацию. Возможно, я все неправильно поняла.

Возможно, накрутила себя.

– Что-то не так? – спросил он, приблизившись к огню. – Ты вся напряжена, – Хоук повернулся ко мне, а я отвернулась. – Бри?

– Твоя жизнь, эти люди, женщины..., – ужасная мысль зародилась в моей голове и вырвалась прежде, чем я успела остановиться. – Со сколькими из них ты спал?

Он не шевелился, пробормотав проклятие.

– Ладно. Забудь о том, что я спросила.

Но смогу ли забыть я? Я старалась держать себя в руках, но он был настоящим шведским столом со своим...ну, этим.

Он резко развернулся, направляясь обратно к дому. Я осознала, что задала неуместный вопрос. Паника поднималась по позвоночнику, слова застряли в горле, образуя непроходимый комок. Я испортила нашу ночь одним единственным глупым вопросом.

Вместо того, чтобы подняться по ступенькам, он оттащил меня за несущую опору дома, где нас никто не видел.

– Мне жаль. Я не должна была спрашивать об этом.

Он спустил меня со спины, а затем поставил прямо перед собой.

– Не извиняйся. Ты можешь спрашивать о чем угодно. Между нами не должно быть недомолвок, и ты знаешь это. Прекрати относится ко мне, как ко всем прочим.

– Ладно, – сказала я.

Почему он так напряжен? Злится?

– Я спал с некоторыми из них, – объяснил он.

Я опустила голову, стараясь не расплакаться. Тогда мы не были вместе.

– Хорошо.

– Не могу сказать, со сколькими точно. Больше, чем мне хотелось бы, но, вероятно, меньше, чем ты думаешь.

– Хорошо.

– Боже, ты можешь что-то еще сказать? – он взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

– Я не знаю, что еще сказать. С тех пор, как мы расстались, у меня был только один человек, и это не было...ну знаешь...не то, о чем ты писал. Ты был моим первым...

– А ты моей, – тихо сказал он.

– А теперь у нас разный опыт, – и как я только могла думать об отношениях, романе или чем-нибудь еще с ним? Как могла надеяться, что буду на равных с этими девушками? – Мне немного страшно думать о твоем опыте.

Он обхватил ладонями мое лицо и наклонился так, что все, что я могла видеть, это он, все, что я могла чувствовать – Хоук. Я вдыхала его аромат. Как легко он поглотил меня простым прикосновением.

– Было слишком много женщин. Слишком много бессмысленных встреч. Слишком много лиц. Но лишь одно имя было у меня на устах. И оно всегда было твоим. Только твоим.

Его губы встретились с моими, и прежде, чем успела запротестовать, я растворилась в этом чувстве.

Это было так знакомо, и в то же время по-новому. Когда он провел языком по моим губам, я приоткрыла рот и упивалась его стоном во время глубокого поцелуя. Я оперлась спиной о сваю, а Хоук прижался ко мне. Наши тела идеально сочетались друг с другом, как я и запомнила.

Он был все таким же изящным.

Он провел рукой вдоль моего тела, распаляя меня, обхватил меня за бедра, плотнее прижимая к себе. Склонив голову, он исследовал мой рот, медленно, словно не знал меня прежде.

Это была самая лучшая секунда первого поцелуя за всю историю.

Я выгнулась, прижимаясь к его груди, и обхватила его за шею. Затем стала целовать его в ответ со всей страстью от тоски по нему за эти три года. Я целовала его так, как представляла в мечтах, слегка прикусывая и мучительно лаская. Когда этого стало недостаточно, я стала посасывать его язык и услышала, как он застонал, сдаваясь.

Он хотел меня, как и прежде, и это знание опьяняло сильнее любого алкоголя, подчиняло сильнее наркотика.

Его рука скользнула под мое платье, пока он не наткнулся на обнаженный участок кожи, где чулки крепились к подвязкам.

– Святое дерьмо, Бри. Ты смерти моей хочешь.

Он сжал мое обнаженное бедро, и я приподняла полусогнутую ногу, обхватив его бедро.

Я уже и позабыла насколько силен его поцелуй, как он поглощает каждое чувство, каждую мысль, пока сама была салатом из чувств и желаний. Никогда это не был просто поцелуй, опыт тела, который блокировал весь остальной мир.

Стон сорвался с моих губ, пока он целовал мою шею. Я склонила голову. Он прижался губами к месту над моей ключицей, и я всхлипнула.

– Мне нравится этот звук, – пробормотал он, а затем нежно прикусил тот же участок кожи, чтобы снова услышать мой стон.

– Эй, ребята...вау! – голос Чэда проник сквозь пелену желания.

– Пошел на хуй отсюда, – прорычал Хоук, скрывая меня от Чэда .

– Да, ну, я бы так и сделал – ну то есть, хорошо, конечно, что у вас все так, ребята, и надеюсь, что в этот раз все будет охрененно, – но здесь Оскар Освальд, и он спрашивал про нас.

Я слегка оттолкнула Хоука. Если Оскар Освальд был здесь, значит, в карьере Хоука ожидались большие перемены.

Он был очень известен в мире рока.

– Ты должен узнать, что ему нужно.

– Я хочу тебя, – прошептал он, заставляя мое тело покрыться мурашками и вызывая теплую влагу между бедер.

– Я никуда не уйду, – пообещала я.

– Скажи ему, что я приду через секунду, – сказал Хоук Чэду, не сводя с меня глаз.

– На самом деле он хотел увидеть и ее.

Хоук резко обернулся в сторону Чэда.

– Ладно, тогда передай, что мы придем через секунду.

Чэд ушел, и Хоук повернулся ко мне.

– Как думаешь, чего он хочет? – спросила я, лениво перебирая пальцами его волосы.

– Понятия не имею. Узнаем, когда придем к нему.

– Это касается твоей карьеры, – напомнила я ему.

– Я ждал три года, чтобы снова заполучить тебя, и я хочу убедиться, что ты не сбежишь в ту же минуту, как я отпущу тебя.

– Так ты решил оставить меня прижатой к балкам на всю ночь?

– Я бы привязал тебя здесь, если бы твердо знал, что тогда ты останешься в моей жизни.

Я рассмеялась.

– Это должно быть очень экстремально.

– Я никогда не думал, что ты будешь здесь, – он коснулся губами моих губ. – Я и мечтать не мог о том, чтобы снова поцеловать тебя. Если бы я только знал, я бы многое изменил.

– Нет. – сказала я, потянувшись и целуя его. – Мы не станем оглядываться назад. Если мы снова станем встречаться, то будем смотреть только вперед. Если ты хочешь этого, я согласна. Я не хочу строить догадки.

– Не строй, – сказал он, и его улыбка осветила мое сердце. – Я хочу тебя. Хочу отношений с тобой и приму тебя такой, какая ты есть. Я слышал то, о чем ты говорила на прошлой неделе. Я не забыл этого. Да, будет не легко. У нас будут гастроли, карьера и обязательства. Но я обещаю, что ты всегда будешь для меня на первом месте и единственной женщиной в моей жизни. Я знаю, что ты боишься поклонниц и гастролей, но я уже потерял тебя однажды. И если ты дашь мне шанс, я не проморгаю его. Будет сложно , но не сложнее нашего расставания.

– Хорошо, – сказала я.

– И мне кажется, что если мы будем звонить друг другу каждый день и проводить дома все время вместе, то у нас все получится.

– Хорошо, – повторила я, улыбнувшись. Он и правда думал об этом.

– А еще мы могли бы договориться с менеджерами о совместных концертах в городах, чтобы мы могли провести вместе время и в пути.

– Хоуторн, я же сказала, хорошо, – рассмеялась я. – Ты можешь перестать уговаривать меня, потому что я уже согласна.

– Да? – спросил он, изумленно распахнув глаза. В тот момент он не был похож на рок-звезду, всемирно известного гитариста. Нет, он был просто Хоуторном, парнем, который научил меня играть на гитаре, который целовал меня в первый раз, чтобы успокоить, перед тем, как я отправилась в колледж.

– Да. Мы попробуем заново.

– И тебя не волнуют статьи о нас? Или ты хочешь сохранить тайну?

– Думаю, мы должны объявить обо всем, но в первую очередь, рассказать лейблу. Не уверена, что смогу контролировать себя, если девушки будут постоянно к тебе клеиться.

– Детка, ты можешь все же сказать мне, чего сама хочешь.

– Может, вы уже определитесь? Потому что Оскар Освальд – это серьезно! – позвал с лестницы Чэд, видимо, подслушивая.

– Напомни мне надеть пояс верности в следующих трех городах, – огрызнулся Хоук. – Готова?

– Как никогда, – ответила я, прежде чем он заключил меня в объятия.

Он поднял меня к груди и понес на руках по песку. Костер играл с чертами его лица и тенью, и я смотрела это шоу с восторженным обожанием. Я смогла бы смотреть на него вечно.

Лишь перед тем, как подняться по лестнице на виду у всех, он склонился ко мне.

– Ты уверена в этом?

– Я никогда не была уверена в чем-то больше, чем сейчас, – ответила я, наклоняясь и целуя его.

Он тут же взял инициативу, углубляя поцелуй, прижимая меня крепче, завладев моими губами также, как я стремилась овладеть его телом, полностью подчинить себе.

И когда я полностью отдалась поцелую, он отстранился.

– Давай все же посмотрим, что нужно Оскару Освальду, хорошо?

– Давай, – откликнулась я, пока Хоук поднимался по лестнице со мной на руках даже не запыхавшись. Честно говоря, мне было любопытно, но в данный момент ничто не занимало меня больше, чем Хоук, и то, что теперь я могла прикасаться к нему. Мне хотелось поскорее закончить разговор и вновь остаться наедине с ним.

Оставив туфли на пороге дома, я проследовала в музыкальную комнату следом за Чэдом.

Оскар сидел на диване, похожий на настоящего бога рока. С каждой стороны у него сидели девушки примерно моего возраста, хотя он был лет на двадцать пять старше. Его длинные светлые волосы были в диком меня-это-не-волнует беспорядке, одежда довольно дорогая, порванная в некоторых местах для создания беспечного вида.

– Ты кажешься мне знакомой, – сказал он, глядя на меня поверх очков пронзительными голубыми глазами.

– Это Сабрина Кэролайн, – ответил Хоук, взяв меня за руку.

Охраняя свою территорию, Хоук выглядел довольно сексуально.

– Конечно. А ты – Хоук Оуэнс.

– Да, – ответил Хоук.– Для меня честь принимать вас у себя дома. Чем мы можем быть полезны?

Оскар кивнул на скамью у фортепиано, которая стояла перед диваном, и мы с Хоуком сели. Он сразу же обнял меня за талию.

Быстро осмотрев комнату, я увидела весь состав “Хищных птиц” и парочку других парней.

– Вы знаете, что мы на одном лейбле, верно? – спросил Оскар.

– “Эпик”, – ответила я.

Он кивнул.

– Эрик Скотт дал мне послушать песню, которую вы презентуете на следующей неделе. “Реквием”?

– Да? – уточнил Хоук. – Мы с Сабриной ее написали.

– Вот что он мне сказал, – Оскар указал на Чэда. – Он сказал, что это ваше детище. И мне оно чертовски нравится.

– Спасибо, – поблагодарили мы, и я крепче сжала руку Хоука.

– У меня есть к вам предложение, – сказал Оскар, убирая руки девушек и наклоняясь вперед.

– Она не продается, – возразил Хоук.

Он прав. Это была наша песня, в которую мы вложили многое, и мысль о том, чтобы продать ее , вызывала тошноту.

Оскар рассмеялся.

– Нет, я не собираюсь ее покупать. Это не мой стиль. Но я завтра выступаю в Мэдисон Сквер Гарден, ожидается аншлаг. Как вы смотрите на то, чтобы сыграть ее на разогреве?

Святые угодники. Мэдисон Сквер Гарден. Аншлаг. Толпы людей, фанаты, люди за кулисами. Готова ли я к этому?

Участники “Хищных птиц” волновались и недоверчиво шептались.

– Сабрина? – Хоук смотрел на меня так, словно прочел мои мысли.

Могла ли я сделать это? Выйти на сцену и спеть?

– Ты не будешь одна, – прошептал он мне в ухо. – Я все время буду рядом с тобой, а если это слишком для тебя, то мы откажемся и уйдем.

– Но это же для твоей карьеры, – повторила я ранее сказанное, зная, что для меня это огромное испытание, но оно необходимо “Хищным птицам”.

– Я уже сказал, что ты для меня на первом месте. И именно так и будет. Если ты не готова к выходу на сцену, тогда мы не станем этого делать.

Я подумала о его успокаивающих прикосновениях в толпе, как сидела сейчас с самым величайшим музыкантом в рок-индустрии и на лице не проступало ни капельки пота. А все потому, что Хоук был со мной.

– Ладно. Сделаем это.