Текст книги "Принц в высоком замке"

Автор книги: Ребекка Тейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

14

Спала Эльма плохо. Всю ночь ей снилось, что она от кого-то убегает – наверное, от Блэклока, представлявшегося ей в виде ужасного человека громадного роста, с огромным кухонным ножом в волосатой руке. Проснувшись, Эльма посмеялась над этими сновидениями, однако факт оставался фактом: неделя в замке Адлер, которая должна была пройти исключительно под знаком работы, выдалась очень насыщенной!

Ночью Кристоф отослал ее спать, несмотря на возражения, и был в общем прав: вскоре пожарные уехали. Очаг возгорания оказался не слишком большим – Эльма увидела самое начало пожара. Но если это поджог, то кто его произвел? Если ворота закрыты, разве легко проникнуть в замок?

Именно этот вопрос занимал Эльму за завтраком. Она жаждала расспросить Кристофа, однако тот отсутствовал: уехал в Майнц с самого утра. К вопросу об испорченных тормозах прибавилась проблема с пожаром. Эльма понимала, что ей самой хорошо бы появиться в Майнце и написать заявление в полиции, вдруг это чему-то поможет. Но ее "гетц" по-прежнему находился неизвестно где, а Кристоф уехал, так что отвезти в город ее некому. Можно вызвать такси, однако она предпочитала дождаться возвращения Кристофа. Вдруг будут еще какие-то новости…

Когда она заканчивала завтрак, мобильный телефон завибрировал: звонила Тора.

– Что у тебя там происходит? – Тора сразу заговорила в агрессивной манере.

– В смысле? – осторожно поинтересовалась Эльма.

– В утренней газете написано, что ночью в замке случился пожар!

Эльма глубоко вздохнула. Ох уж эти журналисты! Вечно все пронюхают. Наверное, кто-то из них дежурил в пожарной части. Обычная практика. Еще бы, в Майнце и его окрестностях мало что происходит, а тут такое!

– Все в порядке, – поспешила Эльма успокоить начальницу. – Его быстро потушили. Горели подсобные помещения.

– Ты понимаешь, что, если правила противопожарной безопасности нарушены, нас могут затаскать по судам, когда мы начнем возить туда туристов?

Нет, эта мысль не приходила Эльме в голову.

– Но это закрытая часть замка.

– Неважно, – перебила ее Тора. – Если там не соблюдаются правила противопожарной безопасности, мы не имеем права заключать контракт с графом фон Адлертрененштайном. Пожалуйста, постарайся выяснить, что там произошло, а наши юристы оценят степень риска. Ты меня поняла?

– Да, госпожа Вельтман, – растерянно произнесла Эльма.

Вот так история! Положив трубку, Эльма глубоко задумалась. Оказывается, Кристофу грозят еще большие неприятности, чем она полагала сначала. Но он не может лишиться контракта с "Марко"! Это вынудит его искать сотрудничество с другой фирмой (которая, прослышав, почему не был заключен договор с их предшественниками, наверняка откажется) или продать замок Блэклоку. Оба варианта Эльму не устраивали.

Когда все это успело стать для меня личным делом? – спросила она себя и сама же ответила: когда влюбилась в Кристофа фон Адлертрененштайна.

Влюбилась.

Вот так.

Эльма глубоко вздохнула. До сих пор она плыла по течению, а может, пора переходить в наступление? Она ведь тоже кое-что может сделать.

Эльма зашла в свою комнату, к которой успела привыкнуть за несколько дней, взяла лэптоп и спустилась в кухню. Как она и ожидала, Экберт оказался там: после завтрака он любил посидеть и поговорить с кухаркой Паулиной. При виде гостьи слуги немедленно умолкли.

– Экберт, – произнесла Эльма, не обращая внимания на холодный взгляд дворецкого, – могу ли я воспользоваться доступом в Интернет из кабинета графа?

– Господин Адлертрененштайн не позволяет никому сидеть в его кабинете в его отсутствие.

– Но я могу сделать это в вашем присутствии. Пожалуйста, Экберт. Это не займет много времени.

Дворецкий переглянулся с поварихой, и та еле заметно кивнула. Любопытно…

– Хорошо, – неохотно произнес Экберт, поднимаясь. – Несколько минут.

Эльма не сомневалась, что просидит в Интернете столько, сколько ей потребуется, однако благополучно промолчала.

Экберт проводил ее в кабинет Кристофа. В отсутствие хозяина эти стены казались неживыми. Эльма и не подозревала, как само существование Кристофа оживляет этот замок. Именно он делает это место настоящим, придает ему очарование. Или ей кажется так только потому, что она влюблена?

Она быстро отыскала сетевой кабель, воткнула его в ноутбук и защелкала по клавишам. К счастью, пароль на вход не требовался. Конечно, от кого здесь таиться Кристофу? Кабинетом пользуется он один. Эльма быстро ввела в строке поисковика "Джордж Блэклок" и начала копировать появившуюся информацию, намереваясь ознакомиться с ней подробнее позже, в своей комнате.

Через четверть часа Экберт начал проявлять признаки нетерпения.

– Госпожа Фиески, я не могу допустить, чтобы вы сидели здесь дольше.

– Я почти закончила. – Она кликнула на несколько последних ссылок, сохраняя статьи. – Ну вот и все. – Эльма захлопнула крышку ноутбука и, не удержавшись, спросила: – Вы что, так и будете неприязненно смотреть на меня, Экберт?

Дворецкий молчал, глядя в сторону. На его изборожденном морщинами лице читалось упрямство.

– Я ведь хочу вам только добра.

– Откуда мне знать? – пробурчал Экберт.

– Если бы мне было все равно, вчера я могла бы и не звать на помощь. И замок продолжил бы гореть.

Дворецкий дернулся и в упор посмотрел на Эльму.

– Вы могли бы так поступить?

– Конечно же нет. Потому что мне нравится замок и его обитатели. Пожалуйста, Экберт, перестаньте видеть во мне врага. Я хочу помочь.

– Какая от вас может быть помощь… – скривился дворецкий.

– Возможно, что и будет. Не думайте, что я хочу причинить кому-то зло.

– Если вы обидите господина Адлертрененштайна… – агрессивно начал Экберт и осекся.

Ага, значит, слухи просочились. Возможно, Герлинда что-то рассказала своей горничной, а та растрезвонила остальным слугам. И теперь весь замок знает, что граф положил глаз на молоденькую гостью.

Лучше б на кухарку – вот какое выражение читалось на лице у Экберта.

Эльма глубоко вздохнула.

– Ну, граф взрослый человек. И вряд ли у меня достанет сил и умения его обидеть. Он может за себя постоять, вы согласны? Или вы полагаете, что он по-прежнему трехлетний мальчик, за которым нужно следить, чтобы не свалился в ров?

Судя по перекосившемуся лицу Экберта, именно так он и полагал.

Эльма сочувственно покачала головой. Насколько она поняла, дворецкий никогда не был женат, а потому совершенно естественно, что он воспринимает хозяйского сына в некотором роде как своего собственного. Ребенок, которого никогда не было… Который мог бы быть, но не в этой жизни Экберта. Дворецкий никогда не сознается в этом. Эльма и не собиралась его вынуждать.

– Мир? – Она подошла к Экберту и протянула ему руку. Поколебавшись, старик протянул ладонь в ответ.

– Ладно, мир, госпожа Фиески. Но я все равно буду за вами следить. А вдруг вы где-нибудь оступитесь?

– Постараюсь смотреть под ноги, – серьезно произнесла Эльма.

Разговор с Экбертом существенно вдохновил Эльму, и она взялась за изучение материалов о Джордже Блэклоке с большим энтузиазмом. Устроившись на кровати с лэптопом на коленях и жуя большое зеленое яблоко, Эльма просматривала статью за статьей, пытаясь понять, что за человек противостоит Кристофу и зачем американскому бизнесмену замок Адлер.

Во-первых, она убедилась, что Блэклок совершенно не соответствует тому страшному образу, что явился ей сегодня во сне. Наоборот, при первом взгляде им можно было очароваться. Он выглядел, как голливудская звезда, привыкшая к амплуа порочных любовников. Высокий лоб, яркие серые глаза, темные волосы, расчесанные на аккуратный пробор, и, разумеется, ослепительная улыбка. Блэклоку было уже за сорок, но возраст его только красил.

Во-вторых, бизнесом он занимался совершенно легальным, то есть гостиничным. Слыл любителем экзотических мест, которые превращал в шикарные отели. Правда, с именем Блэклока было связано немало скандалов. На него не раз подавали в суд за якобы незаконные сделки, однако благодаря его блестящим адвокатам Блэклок каждый раз выходил сухим из воды. Эльма с большим интересом прочитала подборку статей, где рассказывалось о взятках, подкупе должностных лиц, махинациях с закладными, обмане владельцев недвижимости и прочем. Только все это так туманно… Ничего не доказано, а у крупных бизнесменов подобные истории случаются постоянно. Желтой прессе нужно о чем-то писать. Ни одной из этих статей нельзя доверять, и тем не менее все вместе они создавали образ весьма ловкого мошенника.

Поймать его не на чем. Если бы это было возможно, то давно произошло бы. А Эльма Фиески, простой гид из турагентства "Марко", не может соперничать с профессиональными обвинителями. Вряд ли полиции Майнца удастся что-то доказать, если даже нью-йоркский суд оправдал Блэклока пару лет назад. Значит, нужно своими силами припереть бизнесмена к стенке. Но как? Эльма ни разу его не видела и не знала, насколько он опасен, что он вообще за противник и не раздавит ли ее как блоху, как уже один раз попытался. Конечно, раздавит. А Кристоф вообще не хочет, чтобы она в это впутывалась. Что же делать?

В бесплодных размышлениях Эльма провела большую часть дня и спохватилась, только ощутив голод. Время обеда миновало, до ужина было еще долго. Эльма спустилась на кухню, перехватила пару бутербродов у Паулины, узнала от Экберта, что хозяин скоро вернется и ждет ее к ужину, и снова поднялась к себе.

Она так рьяно уверяла Кристофа, что может и хочет помочь, но что она реально может сделать? С Блэклоком как таковым – ничего, это очевидно. А вот в другой сфере Эльма вполне разбиралась. И у нее имелись знакомые в фондах.

Она взяла телефонную трубку, открыла записную книжку и принялась звонить.

Далеко не все люди, которым она хотела дозвониться, оказались на месте, однако кое-какую информацию Эльма получила.

Ужин на сей раз сервировали все-таки в столовой. Кристоф не захотел приватности. Хорошо хоть потребовал переставить прибор Эльмы поближе и не пришлось сидеть на другом конце стола, издалека обозревая хозяина. Весьма мрачного хозяина, надо сказать. Эльма внимательно посмотрела на Кристофа, уселась и расправила на коленях салфетку.

– Плохие новости, да?

– Да. – Он кивнул на третий прибор. – Анна, уберите это. Графиня сказала, что не спустится.

Они подождали, пока служанка унесет лишнюю посуду и закроет за собой дверь.

– Пожарные сразу сказали, что это поджог, – без излишних вступлений заявил Кристоф. – Тот, кто его устроил, даже не прятал следов. Я думаю, он хотел, чтобы мы это поняли. Заведут дело, но толку-то…

– Зато это избавляет тебя от неприятностей с "Марко", – мрачно заметила Эльма. – Нет худа без добра.

– Неприятностей с "Марко"? – непонимающе нахмурился Кристоф.

Эльма вкратце пересказала ему свой утренний разговор с Торой.

– Этого еще не хватало! – Он стукнул кулаком по столу, да так, что приборы подпрыгнули. – Нет, он вынудит меня отправиться к нему и разобраться с помощью силы, если по-другому он не понимает!

– И чего ты этим добьешься? Может быть, он только этого и ждет! – Эльма протянула руку и положила ее на локоть Кристофа; тот не отстранился. – Пожалуйста, не горячись. Сегодня я сделала несколько звонков. Возможно, удастся подключить кое-какие фонды, чтобы обеспечить замок самым необходимым. Не скажу, что этого будет достаточно, но вместе с контрактом с "Марко"…

– Блэклок не отвяжется, Эльма! Он не оставит нас в покое. Вопрос принципа.

– Ну и мы не отвяжемся. В конце концов, мой отец бывший итальянский мафиози. Ну почти, – буркнула она, заметив округлившиеся глаза Кристофа. – Может, он подскажет правила ведения нечестного боя. Нас втягивают в это, и мы должны ответить, так?

– Мне нравится, когда ты так решительно говоришь, – негромко произнес Кристоф.

– Что? – Эльма непонимающе смотрела на него. Мысленно она строила планы победы над Блэклоком и не сразу поняла, о чем он говорит.

– Ты похожа на древнюю воительницу, когда разговариваешь вот так. – Он протянул руку и взял Эльму за подбородок. – И когда говоришь "мы", я чувствую себя странно. Так и нужно, госпожа Фиески, дочь итальянского мафиозо?

– Я не знаю, – растерянно прошептала Эльма.

Через мгновение они уже целовались. Эльма сама не понимала, как это произошло, и не осознавала, что лучше не делать этого в столовой, куда в любой момент могут войти слуги или Герлинда. Вдруг графиня передумает и выйдет к ужину. Она знала, что стоит уже не у стола, а Кристоф прижимает ее к себе и его пальцы скользят у нее по спине, приминая шелк блузки и словно оставляя за собой огненную дорожку. Поджог, подумала она. Вот он, настоящий поджог!

Громкий скрип заставил Эльму и Кристофа оторваться друг от друга и непонимающе оглядеться.

– Что за… – начал он, и тут мир перевернулся.

Вернее, не так. Мир брызнул грохотом и осколками стекла, и в следующее мгновение Эльма лежала на полу, Кристоф закрывал ее собой, а вокруг висел звон и пыльное облако.

– Что случилось? – придушенно спросила Эльма, только сейчас испугавшаяся.

– Вот черт! – воскликнул Кристоф, и в следующее мгновение его руки потащили Эльму вверх.

Она встала на ноги, огляделась и ахнула.

Огромная люстра, украшение столовой, лежала, переломив обеденный стол пополам. Весь пол был усыпан осколками лампочек и щепками, обод люстры помялся, оборванная цепь валялась на полу словно дохлая змея. Кристоф выругался – больше ничего сделать он не мог.

– Если бы мы сидели за столом и не успели отпрыгнуть…

– Ты вовремя решил меня поцеловать, – пробормотала Эльма, все еще не пришедшая в себя от шока.

– Ты как? – Он заботливо заглянул ей в глаза.

– Я… – Она закрыла рот ладонью. Во второй раз за последние несколько дней она подвергалась смертельной опасности. – Скажу, что с тобой непросто быть рядом, Кристоф фон Адлертрененштайн. Но твои поцелуи спасают от смерти. В буквальном смысле.

Он глядел на Эльму подозрительно.

– Похоже, ты еще в себя не пришла.

– Вполне пришла! – заспорила Эльма. – Надо позвать Экберта.

– Господин Кристоф! – Дворецкого звать не понадобилось, он уже прибежал, вероятно услыхав грохот. – О господи!

– Экберт, как видишь, замок разваливается прямо на глазах. – Кристоф нацепил на лицо непроницаемое выражение. – Лишь счастливая случайность помогла мне и госпоже Фиески избежать если не смерти, то тяжелых увечий. Пожалуйста, проследи за уборкой и выясни, почему оборвалась цепь. А я провожу госпожу Фиески в ее комнату. Ей следует отдохнуть.

Эльма собиралась запротестовать – в конце концов, она еще не начала ужинать, – однако Кристоф уже взял ее под руку и повел прочь из столовой, оставив шокированного дворецкого стоять среди обломков.

– Экберт разберется, – не терпящим возражений тоном заявил он, хотя Эльма и не думала его о чем-то спрашивать или в чем-то упрекать. – А я хотел бы обсудить все это с тобой наедине. И Экберт это поймет. Идем.

– Может быть, выпьем вина у тебя в кабинете?

– Нет. Мы идем в твою комнату. Точка.

Такая настойчивость показалась Эльме странной, однако она не стала возражать. Наверное, у Кристофа есть причины так поступать…

Они прошли по лестнице и по коридору. Эльме казалось, что ладонь Кристофа, лежащая у нее на руке, прожигает рукав блузки. Он распахнул дверь комнаты Эльмы, пропустил ее вперед и закрыл дверь. Слышно было, как щелкнул замок.

– Я думаю, что… – Эльма повернулась к Кристофу, но договорить не смогла: он заключил ее в объятия и поцеловал.

В полутьме царивших в комнате сумерек, в цветочных запахах вечера этот поцелуй отозвался в Эльме словно звон китайских колокольчиков – нежным перебором струн души. Зарывшись пальцами в светлые волосы Кристофа, она привстала на цыпочки, чтобы быть ближе к нему, чтобы ему было удобнее и легче целовать ее. Впрочем, вряд ли он испытывал неудобства: такое ощущение, будто он уже целовался с Эльмой бессчетное число раз, знал все ее маленькие желания, движения, вздохи. Он знал, что нужно прикоснуться к точке у нее за ухом, что ей нравится, когда пряди ее волос пропускают между пальцами, и что прикосновение его губ к коже под веками – одно из самых изысканных наслаждений. Как будто Кристоф знал Эльму тысячу лет, а не несколько дней. Как будто…

– Кристоф. – Она выдохнула его имя ему в губы. – Что…

– Ничего не говори, – прошептал он в ответ. – Пожалуйста, ничего не говори. Просто будь со мной.

Эльма попыталась отстраниться, молча взывая к голосу разума.

– Мы не можем…

– Мы можем все.

– Но я…

– Ты самая желанная женщина на земле, – шепнул он. – Самая красивая. Самая лучшая. Будь со мной, Эльма. Здесь и сейчас.

И голос разума умолк, едва пискнув.

Он был нежен, неистов, очарователен. Их руки сплетались, пальцы сцеплялись с пальцами, поцелуи горели на коже. Хотелось приникнуть всем телом и никогда не отстраняться – дикое, невыполнимое желание, которое в такие моменты кажется выполнимым. Эльма шептала имя Кристофа, а он шептал ее имя и говорил ей, как она прекрасна и как хорошо быть с ней. Далеко не все мужчины так умеют. Далеко не все мужчины могут прикасаться так, что хочется провести вечность в их объятиях. Он был один такой – для нее.

Кристоф.

Человек, которого она любила.

Когда они оба немного пришли в себя и лежали обнявшись, Эльма пробормотала:

– Твоя мать нас убьет.

– Если узнает, – возразил Кристоф. Потом, помолчав, уточнил: – Вернее, когда узнает.

– А ты думаешь, что она может узнать?

– Замок – это замкнутый мирок. Наверняка Экберт понял, куда мы пошли и зачем.

– О, но Экберт никому не расскажет.

– У вас с ним не любовь, так что может и рассказать.

– Это старые новости, Кристоф. Мы помирились утром, пока тебя не было.

Он хмыкнул.

– Вот как? Если ты переломила отношение Экберта к себе, то ты практически идеальная женщина, Эльма Фиески!

– Для кого? – уточнила она, чувствуя, как замирает сердце.

– Для меня. Может быть. – Он перекатился на бок и пригреб Эльму к себе так, чтобы смотреть ей в глаза. Насколько можно было разглядеть их в полутьме: света в комнате было очень мало, только тот, что проникал в окно. А немного света может проникнуть в окно старинного замка ночью. – Я не знаю пока ничего и ничего не могу тебе обещать. Ты удивительная, Эльма. Я понял это почти сразу. Может, для других ты и не такая, но мне показалась удивительной.

– Что ж ты на меня рычал, если я такая удивительная?

– Из чувства самосохранения.

– Вот как?

– Да, я не люблю ошибаться.

Эльма глубоко вздохнула, пытаясь разобраться. Нужно было делать это осторожно, чтобы Кристоф не утратил откровенного настроя и не замкнулся – Эльма уже поняла, что такие вещи в его стиле.

– Тогда не стоит торопиться, – рассудительно произнесла она.

– Может быть. А может, и стоит. Я не поторопился сегодня? Эта люстра…

– Вдохновила тебя? – Эльма негромко засмеялась. – И ты подумал, что если сейчас не будешь со мной, то иного шанса может и не представиться?

– Да, именно так я и подумал. – Кристоф произнес это убийственно серьезно.

– О! – Эльма провела кончиками пальцев по его щеке. – Я и не думала шутить по этому поводу. Просто сейчас мне очень хорошо и легко, и я не желаю размышлять о том, что нас обоих чуть не убило упавшей люстрой.

– Хорошо. Давай оставим это на завтрашний день. А сегодня…

– …Есть еще целая ночь, – подхватила Эльма.

15

Эльма проснулась и, не открывая глаз, пошарила рукой в поисках Кристофа, не обнаружила его и приоткрыла глаза. Только смятые простыни и вмятина на подушке свидетельствовали о том, что он здесь спал. И еще – приятное ощущение во всем теле. Эльма лениво потянулась, словно кошка на солнышке. Прошедшая ночь казалась волшебной сказкой. Неужели это действительно случилось с ней? Кристоф отвел ее в комнату, всю ночь занимался с ней любовью, и их никто не побеспокоил.

Похоже, она недооценивала Экберта! Наверняка благодарить за непотревоженность нужно дворецкого.

Эльма приняла душ, оделась, постаралась придать кровати более-менее приличный вид (хотя слуги наверняка все поймут, в замке сложно скрыть отношения, перешедшие в стадию близости) и вышла из комнаты. В коридоре встретилась улыбающаяся Анна.

– Доброе утро, госпожа Фиески! Господин граф ждет вас к завтраку на лужайке.

– С удовольствием! – Эльма вся сияла. Ей казалось, что она похожа на электрический фонарик.

Кристоф сидел за столиком. При виде Эльмы широко улыбнулся и поднялся ей навстречу. Она подошла, получила легкий поцелуй в губы и уселась напротив.

– Выспалась?

– Как ни странно, да. – Ей хотелось улыбаться все время – так хорошо было. – А ты?

– Как ни странно, да. – Он тоже улыбался. Этим утром все было хорошо. Никакого недоверия, никакого раздражения.

– Завтра мне нужно будет уезжать, – огорченно произнесла Эльма. Эта мысль пришла ей в голову, пока она принимала душ, и слегка расстроила. – Что мы будем делать?

– Мы? – вздернул бровь Кристоф.

– С Блэклоком. Ведь с ним по-прежнему нужно что-то делать! И ведь люстра упала не сама?

– С люстрой все неясно. Экберт не может сказать точно, оборвалась цепь от старости или же ей помогли. Так что эпизод с люстрой мы обозначим как сомнительный.

– Ну хорошо, но тормоза в моей машине и пожар… А кстати, где моя машина?

– Ее доставят сегодня к вечеру.

Эльма вздохнула.

– И Блэклоку за это ничего не будет.

– Пожалуйста, позволь мне самому разобраться со всем этим, – железным тоном произнес Кристоф.

– Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогла?

– Потому что боюсь за тебя. – Он произнес это, поджав губы.

– Но что со мной может случиться?

– Уже едва не случилось один раз. И я не желаю, чтобы это повторилось. Особенно теперь, когда наши отношения стали чем-то большим, чем просто дружеская приязнь.

Эльма затаила дыхание.

– С этого места мне хотелось бы услышать поподробнее, Кристоф.

– Я не готов сейчас об этом разговаривать. Пока пусть все остается как есть. Сначала мне нужно разделаться с этой неприятной ситуацией. И я не хочу впутывать в нее тебя больше, чем ты уже впутана.

– Но…

– Возражения не принимаются. Сделаешь так, как я сказал.

Эльма разозлилась.

– Ты не имеешь никакого права мне указывать!

– Ты находишься в моем доме и, к сожалению, оказалась втянутой в мои проблемы. Да, я имею право указывать тебе.

Он выглядел совершенно неприступным – лицо приобрело каменное выражение, и Эльма поняла, что не переломит его. Вот упрямец! Ладно, она ведь может действовать сама по себе, без всякого разрешения. Только бы понять, что именно делать.

– То есть я должна выполнять свою работу и сделать вид, что забыла обо всем? – ангельским голоском произнесла она.

– Да, я попросил бы тебя заняться именно этим.

– Хорошо. Я и слова больше не скажу.

Кристоф нахмурился.

– Ты обиделась? – спросил он. – Я делаю все это для твоего же блага.

– Это одна из самых распространенных в мире отговорок, чтобы заняться своими делами с чистой совестью, – кивнула Эльма. – Я не знаю, что ты задумал, но, пожалуйста, будь осторожен. До завтрашнего дня я приму твою отговорку.

– Ладно. Будешь апельсиновый сок?

Отличная смена темы, подумала Эльма. Хорошо. Пусть Кристоф думает, что она успокоилась и не станет участвовать в дальнейшей войне, только он не прав. Все это теперь касается ее больше, чем раньше, и если Кристоф хочет защитить ее, то она хочет защитить его. Что тут непонятного? Эльма понимала его беспокойство, хотя и могла пока только догадываться, на чем оно основано. Просто рыцарское желание защитить даму? Или нечто большее? Ведь Кристоф ничего не сказал ей о своих чувствах, да и она пока не созналась ему, что влюблена. Может быть, она для него всего лишь короткий эпизод, который закончится завтра.

Как бы там ни было, Эльма не намеревалась оставаться в стороне.

Завтрак прошел мирно – тему Блэклока по молчаливому согласию они больше не затрагивали. После того как кофе в серебряном кофейнике закончился, а булочки были съедены все до единой, Эльма отправилась заканчивать работу, а Кристоф – в свой кабинет, где и окопался, словно партизан в лесу. Эльма пару раз заглядывала к нему еще до обеда, чтобы уточнить некоторые детали, касающиеся ее программы, и видела, как Кристоф медитирует над ноутбуком.

Экберт честно соблюдал перемирие и поглядывал на Эльму скорее заинтересованно, чем настороженно. Она окончательно убедилась по этим косым взглядам, что он отлично понимает, куда вчера вечером хозяин потащил свою гостью и зачем. Графиню не было ни слышно, ни видно; Экберт сообщил Эльме, что Герлинда еще рано утром уехала в Майнц к подруге и возвратится, возможно, только завтра. Ситуация приобретала пикантный оттенок. Судя по улыбке Паулины, та тоже была в курсе происходящего. И никто не смотрел на Эльму осуждающе, скорее наоборот. То ли господин граф до сих пор не привозил своих пассий в замок, то ли прислуга действительно за неделю прониклась к гостье невольным уважением…

Вечер подкрался незаметно – просочился в окна теплыми сумерками, зажег на небе россыпи звезд. Эльма все сильнее ощущала убегающее время. Завтра ей уезжать: Тора ждет отчета о проделанной работе, нужно составить программу, потом научить остальных гидов. И, наверное, Кристофа удастся увидеть нескоро – если он вообще захочет ее видеть. Пока он ни слова об этом не сказал. Он был очень мил за завтраком и обедом, а ужин еще не состоялся. Возможно, хоть за ужином что-нибудь прояснится.

Она оделась очень тщательно, однако достаточно скромно – чтобы Кристоф, не дай бог, не подумал, будто она делает это специально, чтоб поймать его в сети. Эльма вовсе не хотела его ловить. Она была благодарна судьбе за то, что в ее жизни случился Кристоф, и жаждала продолжения отношений. Она чувствовала, что может провести с ним всю жизнь. Если он готов это сделать.

Светлые брюки, кофточка с высоким горлом и без рукавов, тонкий браслет, серебряная цепочка… Эльма посмотрела на себя в зеркало, удостоверилась, что неотразима, и вышла из комнаты.

Столовой, разумеется, некоторое время нельзя будет пользоваться (там еще не убрали остатки стола и не заказали новый), а потому Кристоф предупредил Эльму, что ужин будет сервирован в его кабинете. Так оно и оказалось. Горели свечи, на столе сверкало серебром ведерко с охлаждавшейся бутылкой вина. Настоящая романтика. Эльме не хотелось думать, что это последний ужин с ним. Последний вообще.

Кристоф улыбнулся ей. Он выглядел прекрасно – темный костюм, белоснежная рубашка… Принц из сказки, самый настоящий принц.

– Ты восхитительна. – Он галантно поцеловал Эльме руку.

– Спасибо.

– Надеюсь, настроение хорошее?

Эльма села в кресло.

– Конечно, однако не хочется уезжать… – Она вопросительно посмотрела на Кристофа.

Он проигнорировал этот взгляд.

– Вина?

– С удовольствием.

Через несколько минут Эльма поняла: если она не спросит в лоб, он не заговорит о том, что ждет их обоих дальше. Казалось, Кристоф задался целью избегать этой темы: все намеки он игнорировал виртуозно. А она не чувствовала себя вправе заговорить об этом сама. Проклятое воспитание и неуверенность… Мужчина должен сделать шаг сейчас. Именно Кристоф должен произнести те слова, что либо разлучат их, либо свяжут на долгое время. А она до сих пор не знает, испытывает ли он к ней что-либо помимо дружеского интереса. Кто она для него – интрижка или нечто большее?

Эльма улыбалась, поддерживала светскую беседу, только на душе скребли кошки. Становилось ясно, что Кристоф собирается обойти тему отношений. Он так же ловко уводил разговор от проблемы с Блэклоком, а Эльма не собиралась настаивать. Кристоф ясно давал ей понять, какова ее роль в его жизни и делах. Какое право она имела настаивать?

Поэтому, несмотря на легкий и ни к чему не обязывающий разговор, настроение у Эльмы испортилось. Она старалась не показать этого Кристофу (зачем ему знать об ее внутренних метаниях?), слушала, как он ведет беседу, отвечала на вопросы, подавала реплики, и все это казалось ей фальшивым, словно пластиковая елочная игрушка.

Она так и отправилась в свою комнату, не сказав ни слова о том, что ее действительно тревожило. Она ждала, что Кристоф последует за ней, но он не пришел. В два часа ночи Эльма легла в постель, однако до утра не сомкнула глаз.

Утро выдалось пасмурным, накрапывал небольшой дождик. Погода соответствовала и мыслям Эльмы, и ее настроению. Она не хотела никуда уезжать. Ей казалось, что ее присутствие чем-то поможет Кристофу. Непозволительная иллюзия! Пожалуй, в обмане самой себя она на этот раз зашла слишком далеко.

Сборы заняли немного времени. Эльма не была барахольщицей и возила с собой ровно столько одежды и вещей, сколько необходимо. Поэтому уже через пятнадцать минут чемодан был собран, и Эльма задумалась: спуститься к завтраку или нет? С одной стороны, Кристоф вечером сказал, что ждет ее. С другой… Ей не хотелось лишний раз видеть его, чтобы не бередить раны.

Конечно же увидеть его очень хотелось! Еще раз взглянуть ему в глаза, еще раз коснуться руки… Пусть останется это, если не будет никаких иных воспоминаний. Пускай хоть так. Эльме почему-то казалось, что возникшее чувство к Кристофу – на всю жизнь. И она сможет с этим жить. Она знала, что сможет. У нее просто нет иного выхода.

Она спустилась вниз, вышла на лужайку – Кристофа еще не было, зато у накрытого стола суетилась Анна. Чтобы дождик не замочил хозяйский завтрак, над столиком был развернут большой полосатый зонтик.

– Доброе утро! – заулыбалась Анна. Эльма кивнула, удивляясь про себя, что за несколько дней привыкла к ненавязчивому вниманию и присутствию прислуги. Что говорит о том, что человек привыкает ко всему.

Эльма уже намазала булочку маслом и джемом, когда появился Кристоф. Он поцеловал гостью в щеку и непринужденно уселся напротив.

– Как спала?

– Не очень хорошо. – Поразмыслив ночью, Эльма решила все-таки сделать пару намеков. – Ты не желаешь поговорить о сложившейся ситуации?

– Ситуации? – невинно взглянул на нее Кристоф. – А что в ней тебя не устраивает?

– Ты просто вычеркнул меня из нее. А меня она тоже касается. Хотя бы потому, что тормоза были испорчены в моей машине и люстрой едва не убило и меня тоже!

– Если ты помнишь, каждый раз я был с тобой рядом. И в машине, и когда люстра упала, – сухо уточнил Кристоф. По его застывшему лицу Эльма с безнадежностью поняла, что ничего от него не добьется. – Давай не будем снова затевать этот разговор. Я не желаю, чтобы это дело касалось тебя, – и точка.

– Но оно меня касается!

– Нет, – отрезал он. – И если ты решила, что имеешь право так говорить, то ты ошиблась.

У Эльмы перехватило дыхание.

– Ты хочешь сказать, что я для тебя ничего не значу?

Очень опасный вопрос. Очень больной. Ох как не хотелось его задавать! Но он вырвался сам собой и повис в воздухе: Кристофер не торопился отвечать.

– Почему ты так спрашиваешь? – наконец произнес он.