Текст книги "Принц в высоком замке"

Автор книги: Ребекка Тейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

10

Эльма не знала, где заканчиваются обычные мужские положительные качества и начинается аристократическое воспитание, но Кристоф показал себя настоящим мужчиной. Он привел Эльму обратно в замок (идти действительно оказалось недалеко – он знал все тайные тропинки, проложенные на скале), усадил в кабинете и тут же вызвал Экберта.

Эльма не слышала, о чем они говорили, и спросила Кристофа о положении дел, когда он вернулся в кабинет. Оказалось, что эвакуатор уже едет, Экберт всем займется, через две минуты принесут чай и кое-что покрепче. На резонное замечание Эльмы, что начинать пить еще рановато, Кристоф не менее резонно заметил: рюмка коньяка после пережитого не помешает. В глубине души Эльма была с ним согласна. Руки у нее дрожали до сих пор.

Сейчас, когда адреналин схлынул и первоначальный стресс прошел, Эльма осознала весь ужас ситуации. Она едва не умерла сегодня днем. Красивым, ярким, солнечным летним днем. Если бы она поехала одна, то ни за что не свернула бы после того поворота – она не знала местности и предполагать не могла, что там имеется просека. Кристоф в буквальном смысле слова спас ей жизнь. Ей и себе.

Если бы он не напросился к ней в попутчики, Эльма сейчас лежала бы в искореженной машине, и никакие печали земные не тревожили бы ее. Наверное, отыскали бы ее ближе к вечеру, позвонили родителям… Ужас.

Поэтому, когда Анна принесла поднос, Эльма уже без возражений вцепилась в бокал с коньяком и сделала сразу несколько глотков.

– Осторожнее, – предупредил сидевший напротив Кристоф. – Не увлекайтесь.

– Не буду. Уф! – Эльма подождала, пока за Анной закроется дверь, и поставила бокал на столик. Теперь можно выпить чаю. – Я поняла, что должна сказать вам спасибо.

– За что? – похоже, удивился он.

– За спасение моей жизни, разумеется. Просека оказалась очень кстати.

– Вы и меня спасли, так что мы квиты. – Он помолчал. – Вы уверены, что дело не в плохом техосмотре?

– Абсолютно. Я ехала сюда пару дней назад, и все было идеально.

Кристоф тяжело вздохнул.

– Что ж, я не думал, что до этого дойдет. И что вы можете пострадать…

– Объяснитесь же наконец!

– Видимо, придется. – Он поставил чашку с чаем и сложил руки шалашиком. – Однако вы должны пообещать мне, что это останется между нами. Никто не должен знать, что я вас посвятил.

– Хорошо, – кивнула Эльма, – обещаю.

– Мне придется начать издалека.

– Надеюсь, не с тринадцатого века? – пошутила Эльма, скидывая кроссовки и устраиваясь в кресле с ногами: так сидеть гораздо удобнее, на этикет сейчас почему-то было наплевать. У девушки шок, девушка может позволить себе лишнее.

Кристоф скупо улыбнулся.

– Не настолько. Видите ли, наш род никогда не был очень богатым. Да, периодически воевали с соседями, грабили и убивали, как же без этого. Но к двадцатому веку благосостояние семьи окончательно пошатнулось. Прадед – да простит его Господь! – много времени проводил в Англии, где играл на скачках. Дед относился к семейному состоянию разумнее, однако его жизнь выпала на те годы, когда Германию сотрясали войны и значительные перемены. Когда пришли русские, нам повезло: вся семья уцелела, замок остался в нашей собственности, хотя вывезли из него, конечно, немало ценностей. Дед прожил недолго после окончания войны, оставив замок моему дяде, старшему брату отца. Тот с детства… не отличался достойным поведением.

Эльма чувствовала, как тщательно подбирает слова Кристоф. Что за семейные тайны лежат за обтекаемыми формулировками? Что не хочется раскрывать потомку древнего рода? Пожалуй, вот в это она точно не имеет права лезть. Для того чтобы быть посвященной во все секреты, нужно знать Кристофа не два дня.

К тому же Эльма сомневалась, что секреты ей понравятся.

– Дядя едва не опозорил наше доброе имя. К счастью или к несчастью, он прожил шесть лет после смерти деда, а затем погиб, закладывая очередной сумасшедший вираж на своем мотоцикле. Он с ума сходил по мотоциклам. – Кристоф невесело улыбнулся. – Весь гараж был ими уставлен. Отец их все продал сразу после похорон и вступил во владение наследством. При старой Германии особо кичиться остатками денег не рекомендовалось, так что до падения Берлинской стены отец вел себя тихо. А вот после… Он словно отыгрывался за все годы воздержания в мыслях и делах. Мы стали давать приемы, выезжать. Отец изо всех сил стремился подчеркнуть наш статус – дескать, Адлертрененштайны не пропали, уцелели, посмотрите-ка на нас! И ему это удавалось.

Эльма слушала с замиранием сердца. Кристоф говорил неторопливо и взвешенно.

– Я в то время почти не бывал здесь, учился, потом начал работать. Отец этого не одобрял. Он считал, что я должен… Впрочем, это внутрисемейные проблемы, – оборвал он сам себя, – не стану вас утомлять. Как бы там ни было, я старался держаться подальше от дел. И так ясно, что рано или поздно придется наследовать все: моей сестре отец доверял еще меньше, чем мне. В этом и состояла моя ошибка. – Он неожиданно остановился и прищурился. – Понятия не имею, почему я с вами так разоткровенничался…

– Может быть, потому, что я на вашей стороне? – предположила Эльма.

Кристоф хмыкнул и предпочел не комментировать данное заявление.

– Отец скончался два года назад. Прошло еще некоторое время, прежде чем я смог оставить фирму в Вене на попечение помощника и вплотную заняться семейными делами. И выяснил, что они… в неудовлетворительном состоянии. Если бы дело состояло просто в общей истощенности финансов, я медленно, но верно вытащил бы нас из черной дыры. Однако отец умудрился наделать множество долгов. Чтобы расплатиться с самыми ретивыми кредиторами, мне пришлось продать практически все семейное недвижимое имущество, кроме Адлертрененштайна.

Эльма сочувственно кивнула.

– Я люблю этот замок, – продолжил Кристоф задумчиво. – Он радовал меня в детстве, казался полным тайн и приключений. Тогда я ничего не понимал. Не понимал, на чем держится семейное благополучие, какие секреты прячутся за ослепительными улыбками родителей. Унаследовав Адлертрененштайн, я решил, что могу что-то изменить. Меня не тянет играть на скачках и давать приемы, я вообще довольно скучный тип. – Он слегка улыбнулся. – К сожалению, проблемы на этом не закончились.

– Кредиторы насели? – уточнила Эльма.

– Хуже. Среди знакомых отца был некий Джордж Блэклок, весьма удачливый бизнесмен из Северной Дакоты. Я помню, как он появлялся на приемах здесь и как восхищался замком. Наши владения расположены очень удачно – не слишком далеко от Майнца. К тому же местность такая живописная, что при должном уходе замок будет производить гораздо более величественное впечатление, чем теперь. Разбирая после смерти записи отца, я нашел в них упоминание о том, что Блэклок предлагал купить у семьи замок, суля за это баснословные суммы. Отец, естественно, отказался, однако американец не оставил своих попыток. Он раз за разом нарывался на отказ и все же не отступался. Через полгода после смерти отца Блэклок пришел ко мне. Он предлагал чрезвычайно выгодные условия. Сидя в том самом кресле, в котором сейчас сидите вы, он курил вонючую сигару и рассказывал мне, как хорошо я заживу, если соглашусь на его предложение. «Подумайте только! – говорил он. – Вам ведь не справиться с этой ситуацией одному, я прекрасно осведомлен о вашем финансовом положении. Продав мне замок, вы сможете счастливо жить до конца своих дней, ни в чем не нуждаясь и даже роскошествуя, если сумеете правильно вложить полученные от меня денежки». Сумма, предложенная им, действительно потрясала воображение.

– Но зачем американцу замок? – недоумевая, спросила Эльма. – Для престижа? Множество замков продается, почему ему хочется именно этот?

– Он занимается гостиничным бизнесом, – объяснил Кристоф. – Адлер действительно расположен чрезвычайно удачно. Здесь оживленная местность, прекрасный вид. Если отреставрировать замок и превратить его в отель, как делают, например, в Испании, можно заработать бешеные деньги.

– Это же исторический объект, он под охраной!

– Вот именно. Блэклок начал давать взятки. Не знаю, кому именно и сколько он заплатил, только ни один фонд не оказал нам поддержки, когда я попробовал ее добиться. Все нашли уважительные причины для отказа.

– А ЮНЕСКО?

– Там у него тоже связи. Везде работают люди, Эльма, и у каждого из них есть цена.

– У вас нет, – убежденно произнесла она. – Вы ведь не продали замок.

– Пока не продал, – устало вздохнул Кристоф. – Это дело принципа, дело чести семьи. Моя мать этого не переживет, да и я не стремлюсь потерять последнее, что у нас осталось. Я так и заявил Блэклоку и предложил оставить нас в покое. Он пообещал, что так этого не оставит и что для него это теперь тоже дело чести. Чести бизнесмена. Хотя что хорошего можно сказать о человеке, который действует подобными методами?

– Вы не обращались в полицию?

– Конечно же нет. Что бы я им сказал? Что некий иностранец, который хочет купить мой замок, кому-то заплатил, чтобы ни один фонд не выделил мне нужной суммы на реставрацию? У меня нет доказательств, все это лишь мои предположения.

– И тогда вы решили заключить контракт с «Марко».

– Да. От туристических фирм мне давно поступали предложения о сотрудничестве. Вы же понимаете, как престижно включить в программу объект, находящийся в частном владении, да еще если хозяева никогда туда не пускали туристов. Лакомый кусочек. Я изучил эти предложения и выбрал вашу компанию как самую надежную. Предложенные суммы компенсаций тоже меня устраивают. И хотя пускать сюда чужих людей не самое лучшее, что может случиться с нами, я готов на это пойти, лишь бы не связываться с Блэклоком.

– Но сегодняшнее происшествие с машиной… – Эльма теперь понимала, куда клонит Кристоф.

– Да. – Он мрачно кивнул. – Я подозреваю американца. В последний раз, когда он приезжал сюда, мы сильно повздорили. Я сказал, что ни за что не соглашусь на сделку, которую он навязывает мне. Он вышел из себя и закричал, что я еще об этом пожалею и, если я не понимаю приемлемых объяснений, он все объяснит мне по-другому. Тогда я не совсем понял, о чем он говорил. Думал, он напустит на меня какую-нибудь проверку из ЮНЕСКО. Но такого я не ожидал.

– Может быть, это действительно случайность? – неуверенно произнесла Эльма. – Машина простояла на улице две ночи, я к ней не подходила.

– И тормоза самопроизвольно испортились. Или их заколдовали фамильные привидения, обиженные вашим присутствием здесь, – хмыкнул Кристоф. – Я не верю в призраки, которые портят машины. Наверняка за вами наблюдали и собирались навредить именно вам. В качестве первого предупреждения мне: если я не продам замок, в следующий раз целью станет кто-то другой. Более близкий.

– Но почему бы тогда не испортить тормоза в вашей машине? – предположила Эльма. – Я люблю детективы, и там обычно пытаются убить главного героя. Почему бы не прикончить вас, ведь Блэклоку мешаете именно вы?

– Ну спасибо, – пробормотал Кристоф.

– Если вы погибнете, кто наследует имущество?

– Сначала моя мать, владения возвращаются к ней. В случае смерти матери все отходит сестре. Однако сестра в курсе ситуации, а ее муж весьма жесткий человек, хотя и не слишком богатый. Стоит им прилететь из Штутгарта и разобраться во всем, Блэклоку придется убивать и их, потому что они не отдадут замок. И мать не отдаст. Я же сказал, что это дело чести семьи.

– Ужасы какие! – Эльма зябко повела плечами. – Убийства, угрозы… Вы уверены, что под замком не зарыт старинный клад на много миллиардов евро? Вдруг именно поэтому Блэклоку так нужно купить Адлертрененштайн. Так обычно в кино и случается!

– Уверен, – буркнул Кристоф. – Иначе я бы знал. Но даже семейные легенды по этому поводу расплывчаты. Отец бы знал, если бы было что-то такое, и непременно сказал бы мне. Более того, он бы этим воспользовался. Нет, Эльма, внезапное богатство не свалится нам на голову.

– А сейчас мы не можем обратиться в полицию? Если окажется, что тормоза действительно испорчены?

– Можем. Только, боюсь, это не принесет никаких результатов.

– Посмотрим, – воинственно заявила Эльма. – Мой отец дружит с мэром Майнца, а тот имеет влияние на местную полицию. Вдруг удастся что-то сделать.

Кристоф бледно улыбнулся.

– Вы действительно переживаете за мои дела?

– С сегодняшнего дня они и мои тоже. Это мою машину вместе со мной чуть не отправили вниз со скалы. – Воспоминание о несущейся навстречу дороге заставило Эльму вздрогнуть. – Можете меня осуждать и не верить мне, только я говорю правду – я действительно хочу помочь. Ну, и жить хочу тоже, – рассудительно заметила она.

– Вы очень храбрая женщина, – тихо произнес Кристоф. – Я никогда не встречал таких людей, как вы.

– Наверное, плохо искали? – улыбнулась Эльма.

– Не искал вообще. А вы свалились как снег на голову и за два дня умудрились узнать о нашей семье гораздо больше, чем могут случайные знакомые.

– Теперь мы с вами повязаны, – хмыкнула Эльма. – Как напарники в детективном сериале. Нам предстоит найти и обезвредить преступника. Его ждет тюрьма, а мы после успешного завершения дела будем пить пиво в баре и разговаривать о том, что дельце выдалось непростое, но куда преступнику было выстоять против нас, профессионалов!

– И закусывать чесночными сухариками! – подхватил Кристоф. – Только жизнь гораздо сложнее сериалов. Здесь может получиться так, что мы ничего не выясним.

– Но замок ведь вы не продадите?

– Нет, – твердо сказал граф фон Адлертрененштайн, – никому не продам.

11

Разговор по душам убрал то напряжение, что раньше прямо-таки искрило между Эльмой и Кристофом, и сделал их общение более открытым. Это вселяло определенные надежды на то, что с графом действительно удастся подружиться. И, может, встретиться с ним после того, как задание начальницы будет выполнено. Тора наверняка поручит Эльме водить экскурсии в Адлер, не зря же приходится работать здесь неделю. И тогда можно будет хоть мельком видеться с Кристофом…

Размечталась! Пришлось себя одернуть. Это сейчас он мил и покладист, потому что чувствует себя виноватым перед женщиной, случайно оказавшейся втянутой в его дела. А потом ситуация как-нибудь разрешится, и Кристоф благополучно позабудет об этом знакомстве. Эльма ведь гид, просто гид.

Как же ей хотелось его поцеловать!

Она весь день старалась не смотреть на его губы, особенно там, в кабинете, когда он пил коньяк или чай и когда говорил… Губы у него были твердые, четко очерченные, будто нарисованные. Наверное, целоваться с ним – удовольствие, которому нет равных. Эльма еще никогда не целовалась с аристократами, но прочитала множество любовных романов, где описывалось, что титулованные особы делают это как-то по-особенному. Героиня до них встречалась с другими мужчинами, но стоило ей повстречать настоящего принца, как он затмевал всех.

Может, и правда аристократов учат захватывающе целоваться и заниматься любовью так, чтобы покорить любую, даже самую капризную женщину? Может, это входит в комплекс их подготовки к насыщенной аристократической жизни? Эльма об этом ничего не знала.

Ей было достаточно легко общаться с Кристофом, потому что в ее представлении он был не совсем граф. Он – юрист, проводящий много времени среди простых людей. Вряд ли он требует у каждого своего клиента справку с подписью и печатью о наличии у клиента титула и замка с зубчатыми башнями. Кристоф обычный человек, с которым можно пить кофе не как на приеме у английской королевы, болтать о пустяках и хохотать над юмористическим шоу. Во всяком случае, Эльма надеялась, что он такой. Ей хотелось бы.

Поговорив с ней в кабинете он выставил ее – очень вежливо, но непреклонно, заявив, что ему нужно заняться делами, и намекнув, что она может заняться своими. Эльма решила не разыскивать Экберта, который занимался вопросом транспортировки ее пострадавшей машины из темного леса, и просто бродила по замку, останавливаясь у привлекавших ее внимание объектов.

Она долго простояла в сумрачной галерее над залом менестрелей, разглядывай портреты. Как у всякой уважающей себя аристократической семьи, портретов у Адлертрененштайнов было пруд пруди. И все без подписей. Предполагалось, что если ты сюда забрел и тебя привлекли картины, с которых мрачно и непреклонно смотрят наследники древнего рода, то ты и сам знаешь, кто есть кто.

Эльма пока не знала. Про портреты ей еще не рассказывали, и она сделала себе в блокноте пометку: нужно будет подробно записать историю каждого, а под картинами разместить таблички с нужной информацией. Не все внимательно слушают гида, а таблички никуда не денутся, написанное на них всегда можно прочитать.

Только два портрета оказались ей практически знакомыми.

С первого смотрел ныне здравствующий граф. Портрет был не очень удачным: во всем облике Кристофа так и читалась надменность. Видимо, мастер именно так представлял себе настоящих владельцев замков, а рисовать он мог и по фотографии. Даже скорее всего по фотографии: нарисованный Кристоф смотрел с портрета безжизненным взглядом.

На втором другой художник (манера существенно отличалась) изобразил графскую семью: две женщины – Герлинда и незнакомка с гладко зачесанными светлыми волосами – сидели на стульях, за их спинами стояли мужчины: грузный, седовласый, с суровым взглядом из-под насупленных бровей и молодой человек, в котором без труда можно было узнать Кристофа.

Значит, эта девушка на портрете его сестра, а пожилой человек отец.

Не так Эльма себе представляла старого графа. Он виделся ей улыбчивым весельчаком, вечно с бокалом вина в руках. В жестких чертах человека на портрете не угадывалось никакой склонности к забавам и мотовству. Наоборот, он походил на усталого конунга, которого сильно заботит судьба только что завоеванной земли. Чтобы крестьянство было сыто и не бунтовало, соседи не зарились, жена не скандалила.

– Внешность бывает обманчива, верно?

Эльма вздрогнула и обернулась: позади стояла Герлинда фон Адлертрененштайн.

– Здравствуйте, – сказала Эльма.

Может, книксен сделать? Нет, это лишнее.

– Разглядываете наши семейные реликвии? – осведомилась вдовствующая графиня. – Придумываете, как получше продать их чужакам?

Оправдываться Эльма не пожелала.

– Продавать не собираюсь. Только показывать. Людям будет интересно познакомиться с историей вашей семьи.

– Все самое пикантное скрыто за внешним налетом благополучия. – Герлинда с тоской посмотрела на портрет.

До сих пор не пережила смерть мужа? – подумала Эльма.

– Только вам об этом никто не расскажет. Чужакам здесь не место.

– Вполне возможно, – любезно согласилась Эльма.

Разделяла ли графиня взгляды своего покойного мужа? Тратила ли деньги с такой же беспечностью и радостью, как делал это он? Кристоф не сказал. Он вообще мало говорил о матери.

– И не думайте, что вам удастся поймать в свои сети моего сына, – внезапно заявила Герлинда.

Эльма уставилась на нее во все глаза.

– Простите?!

– Я видела, как вы на него смотрите. И знаю, что он показывал вам замок. И вижу, что вы намерены прочно здесь обосноваться. Так вот, милочка, этого не будет. Здесь много было охотниц и до вас, но все отправились восвояси.

– Госпожа фон Адлертрененштайн, – начала Эльма, с трудом сдерживая смех. – Я просто гид из туристической компании. Я закончу свою работу и уеду. Мне ничего не нужно от вашего сына. – И тут же она поняла, что лукавит. Ей нужно, чтобы Кристоф хоть раз приблизился к ней – не для того, чтобы вытащить из врезавшейся в дерево машины или помочь подняться на ноги, а чтобы осознанно прикоснуться. Чтобы в его глазах появился интерес и желание. Только это важно. Эльма сглотнула. – Я не охотница за титулом и деньгами.

– Этой сказочкой вы меня не обманете, – отрезала Герлинда. – Не бывает простых девушек, которые не задумываются об этом хотя бы раз. Так что советую сразу же оставить надежду. Пока я жива, никакая выскочка не выйдет замуж за моего сына.

– Я рада, что вы так ревностно его защищаете, – не выдержала Эльма, – потому что сам он выбрать себе жену, конечно, не в состоянии.

– Да что вы себе позволяете?! – окончательно вспылила Герлинда. – Вы уже все спланировали?!

– Ничего я не спланировала, успокойтесь, пожалуйста, – устало попросила Эльма.

– Значит, еще готовитесь.

– Я здесь работаю. Понимаете? Работаю, – отчеканила Эльма. – Не знаю, известно ли вам значение этого слова. Я закончу свои дела и уеду. Вы довольны?

– Вполне, – презрительно бросила Герлинда и удалилась.

Эльма обессиленно опустилась на стоявший у стены стул. Кристоф предупреждал ее, чтобы она не вступала в конфликт с его матерью, однако удержаться не было сил. Есть ведь определенные нормы, правила поведения, и она старается вести себя как нужно, а ее голословно обвиняют неизвестно в чем! Неужели за ужином в первый день она слишком заинтересованно смотрела на Кристофа? Она ведь старалась не делать этого, хотя он с первого взгляда заинтересовал ее.

Мне все равно мне ничего не светит, сказала себе Эльма. Так что и сердиться незачем.

Она не виновата, что у вдовствующей графини паранойя. Видимо, Герлинда уже по горло сыта охотницами за сыном и видит потенциальную, угрозу в каждой женщине моложе пятидесяти, которая появляется здесь. Кристоф на первый взгляд завидная партия. Он же не афиширует, что у семьи финансовые проблемы. К тому же владелец замка, аристократ. Лакомый кусочек.

– Эльма?

Она вздрогнула и подняла голову. Кристоф стоял неподалеку, засунув руки в карманы брюк.

– Я расстался с вами полчаса назад, но вы, похоже, времени даром не теряете. Чем вы так разозлили мою мать?

Эльма встала.

– Она решила, что я охотница за титулом. – Скрывать причину ссоры не имело смысла.

Кристоф хмыкнул. В галерее было полутемно, и выражение его лица Эльма различала смутно.

– А вы, конечно, не такая.

– Я объяснила, что просто работаю здесь. Но обижать себя не дам.

– Моя мать не приемлет вообще никаких молодых девушек в этом доме, – объяснил Кристоф, подойдя поближе. – Опасается мезальянса. Будто я женюсь на кухарке и тем самым разрушу все семейные ценности.

– У вас что же, браки до сих пор договорные? – ужаснулась Эльма, пытаясь понять, приравняли ее к кухаркам или нет.

– Не всегда. Сестра замужем за хорошим человеком, не титулованным, но достойным. Мать не очень его любит. – Он сделал еще несколько шагов и стоял теперь близко, на расстоянии вытянутой руки. – На всякий случай нужно быть настороже, верно ведь? Вдруг вы все-таки решите покорить мое сердце?

– Я не решу.

– Действительно?

Кристоф преодолел шаг, разделявший его и Эльму, взял ее за плечи и поцеловал.

Эльма ожидала чего угодно, только не поцелуя. Все эти два дня Кристоф так старательно держал дистанцию, что, казалось, гостья совсем не интересует его. А теперь его горячие ладони лежали у Эльмы на плечах, губы притрагивались к ее губам, и это оказалось очень страшно и волнующе. Эльма закрыла глаза, пытаясь осознать происходящее.

Тишина в ушах стала просто оглушающей, сердце колотилось как бешеное. Кристоф целовался нежно, но настойчиво, как будто думал об этом много часов, как и Эльма. Только она просто мечтала, не предполагая, что такое может случиться. Окончательно поверив в происходящее, Эльма робко подалась вперед, коснулась ладонями рубашки Кристофа, и это прикосновение сблизило их еще больше. Как будто между ними вдруг возникла тайна, важнее которой нет на свете. И теперь эта тайна останется с ними навсегда, что бы ни случилось. В темноте под веками вспыхивали разноцветные радуги, и спине внезапно стало жарко: Эльма обнаружила, что Кристоф прижимает ее все крепче.

Она не знала, как реагировать на этот поцелуй, кроме как ответить на него, и что будет потом, и зачем Кристоф это делает. Осталось лишь одно мгновение, растянутое в бесконечность. Его пальцы, которые касались ее кожи осторожно. Его тепло и губы. Его горячее дыхание. Эльма прижалась к Кристофу, ей хотелось почувствовать тепло его тела всею собой – руками, грудью, даже коленками. Ее пальцы скользнули в его волосы, и она словно обожглась удовольствием. Будто по телу пропустили электрический разряд, только ощущения гораздо более приятные.

В следующий миг Кристоф отстранился, и Эльма открыла глаза.

– Извините, – хрипло покаялся он. – Не знаю, что на меня нашло.

– А я догадываюсь, – брякнула Эльма, избегая смотреть ему в глаза – очень не хотелось увидеть там раскаяние и сожаление. Ведь она кухарка. Хотя кухарок можно целовать в темных уголках, только жениться на них нельзя. Ну и не надо. Вовсе ей не нужно, чтобы Кристоф на ней женился! Только чтобы поцеловал еще раз.

– И что же? – осведомился он.

– Ну, все эти разговоры о кухарках… – смутилась Эльма.

– И вы подумали, что я просто захотел потискать вас в темном уголке? Что ж, может быть, так и есть. А может быть, и нет. Во всяком случае я должен был предложить сначала, а?

– Так все получилось гораздо более неожиданно, – созналась Эльма и наконец взглянула ему в глаза.

Выражения, с которым смотрел на нее Кристоф, она не поняла. А ведь она всегда считала себя знатоком людей и хвасталась, что может прочесть каждого как открытую книгу!

Эта книга, определенно, еще долго будет прятаться под суперобложкой.

– Не хотел оскорбить вас.

– Вы не оскорбили!

– В таком случае мы можем повторить?

И Эльма сообразила, что он просто лукавит. Подшучивает над ней. То ли от некоторой неловкости ситуации (хотя что может быть естественнее поцелуя), то ли просто от наличия неплохого чувства юмора. Сколько же секретов прячется в этом человеке! Жизни не хватит разгадать их все.

И вряд ли Эльме представится шанс провести жизнь рядом с Кристофом. Поэтому можно пока заполучить то, что ей предлагают.

– Конечно, – улыбнулась она, – почему бы и нет?

Второй поцелуй оказался еще удивительнее первого: в нем не было неловкости и неожиданности, лишь тепло, нежность и изучение. Кристоф будто пробовал Эльму на вкус, прикасался к ней осторожно, словно выискивая скрытые струны, на которых можно сыграть. Наверное, он опытный и внимательный любовник, если с самого начала так предупредительно относится к девушке. Или во всем виновато аристократическое воспитание, о котором Эльма размышляла некоторое время назад? Может, его правда учили?

– Ты не закрываешь глаза, когда целуешься? – осведомился Кристоф минуту спустя.

– Не всегда. Когда думаю, не закрываю.

– И о чем же ты думала? – Он казался слегка обиженным.

– Где вас… тебя научили так целоваться.

Граф негромко засмеялся.

– А этому учатся? Заканчивают какие-то курсы или что-то вроде того?

– Не знаю. Но раньше я ни с кем так не целовалась.

– Так – это как?

– Странно. И волнующе.

– В таком случае…

– Кристоф!!!

Граф и Эльма отпрыгнули друг от друга, услыхав гневный окрик. Конечно же кричала Герлинда, заставшая своего сына целующимся с пришлой вертихвосткой. Вот черт!

– Как ты можешь?! – бушевала Герлинда. – На виду у всех, в нашем доме! Я так и знала, что этим закончится!

– Мама… – простонал он.

– Не смей даже говорить со мной!

– Но как я отвечу на твои вопросы, если не буду с тобой говорить? – резонно возразил Кристоф.

– Ты недостоин! Недостоин называться графом! Как ты мог?!

– Ты позволяешь себе лишнее. – Вот теперь Кристоф, кажется, всерьез разозлился. – То, что я поцеловал Эльму, не снимает с меня ни титула, ни обязательств. Ты переволновалась, мама, тебе стоит пойти отдохнуть, а после мы побеседуем.

– Ты хуже своего отца! – прошипела Герлинда, глядя в лицо сыну. – Он тоже таскался за каждой юбкой, а после задаривал меня драгоценностями!

Лицо Кристофа окаменело.

– Мама…

– Я не хочу тебя слушать! Ты ведешь себя недостойно! Недостойно!

Эльма понимала, что у Герлинды банальная истерика, когда человек кричит и не может остановиться. От такого помогает пара пощечин или кружка холодной воды, выплеснутой в лицо. Конечно же Кристоф не собирался успокаивать мать столь варварскими способами. Он, как истинный джентльмен, пытался с ней говорить, что в данной ситуации было абсолютно бесполезно.

– Но Эльма определенно лучше тебя, мама, – негромко произнес он. – В чем, в чем, а в недостойном поведении вы с отцом друг друга стоили.

Герлинда замерла и стояла, хватая ртом воздух. Не дожидаясь, пока мать придумает достойный ответ или снова завизжит, Кристоф схватил Эльму за руку и решительно поволок прочь. Он не остановился, пока не дошел до кабинета и не захлопнул дверь за ними обоими.