Текст книги "Остров любви"

Автор книги: Ребекка Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Пойдем, сама посмотришь.

Кристи двинулась за ним, все еще отказываясь верить в происходящее. Она увидела, что чайник, который он брал с собой, уже полон воды. Девушка непонимающе уставилась на Мэтта.

– У твоего дяди был установлен фильтр, – терпеливо объяснил он. – Но, как и большинство фильтров, время от времени он блокируется. Кроме того, – добавил он сухо, – со всем уважением к твоему дяде, он не собирался что-то ремонтировать, пока все не сломается.

– Да, я знаю. Он всегда тянул до конца. Но как ты узнал о фильтре? Я даже не знала, что он вообще существует.

– Ты просто не думала, что там нужно посмотреть. И это неудивительно. – Мэтт указал на приставную лестницу у навеса. – Когда ты зависишь от даже минимального количества такой драгоценности, как вода, ты точно должна знать, как проверить, есть ли она. Эти вещи нельзя оставлять на волю Божью или на удачу. Кристи, тебе нужно этому научиться.

– Я понимаю. – Она уяснила, что нужно держать оборону, поэтому добавила с сарказмом: – Я никогда не сомневалась в том, что мне много чему нужно учиться.

– Вот и хорошо! – Он сделал жест, который то ли должен был ее успокоить, то ли это была очередная насмешка. – Какой же ты все-таки колючий ребенок, почти как проклятая морская звезда! Я всего лишь пытаюсь показать тебе, что это еще одна причина, почему тебе здесь не выжить. Мужчина автоматически думает обо всех трудностях. Женщина же не думает о них вовсе, по крайней мере до тех пор, пока не становится слишком поздно. Точно так же любая женщина скажет, через сколько минут закипит ее суп, а вот мужчина никогда этого не сможет. Это инстинкт. Мужчина всегда думает о вещах, подобных резервуару с водой, и в этом нет ничего удивительного.

Она вздохнула:

– Но я тоже могу научиться думать об этом.

– О том я и толкую. Ты можешь научиться. Но, когда я нашел тебя час назад, ты была в плачевном состоянии. Ты бы училась задним числом.

Она упрямо молчала.

На этот раз нетерпеливо вздохнул Мэтт:

– Именно это меня и беспокоит. Ты – девушка, которая пытается примерить на себя ту жизнь, что вел твой дядя.

– Но это не так.

Он не отреагировал на ее возражения:

– Сколько времени был закупорен кран?

– С понедельника.

– Три дня? Хочешь сказать, что три дня сидела без питьевой воды?

Кристи кивнула, и Мэтт невольно вскрикнул. Было очевидно, что он зол.

– Так какого черта ты мне не сказала?

– Не хотела тебя беспокоить.

– Ты имеешь в виду, что слишком горда для такого.

– Возможно. – Кристи отметила, что ей опять сложно встречаться с его обвиняющим взглядом. Она смотрела в сторону. – Мэтт, ты на самом деле беспокоишься обо мне?

Он помолчал, потом отрывисто произнес:

– У меня нет привычки говорить то, что я на самом деле не имею в виду. Но я начинаю сомневаться, что ты можешь сказать то же самое о себе.

На мгновение девушка обернулась и посмотрела на него. Ей показалось, в их отношениях появилось что-то новое. Она почувствовала за грубостью Мэтта его нерешительность. В этом они оказались похожи. Только ей на помощь для той же цели приходили упрямство и вызов. Но тут же Кристи решила, что это лишь ее воображение. Мэтт Дэнэм совсем не похож на нерешительного. Просто он более человечный, чем она думала вначале, но он все еще против того, чтобы Кристи оставалась на Калинде, и не успокоится, пока не увидит, как она собирает вещи. Девушка медленно вышла в гостиную, оттуда – на веранду. Она затылком чувствовала, что Мэтт наблюдает за ней. Когда он подошел, Кристи медленно заговорила:

– Знаешь, мне кажется, я не такая, как ты обо мне думаешь, Мэтт. Я приехала сюда не только для того, чтобы убежать, и не потому, что решила попутешествовать, или просто из-за интереса. Я приехала, потому что это своеобразный вызов, возможность построить новую, независимую жизнь, ту, которая не была бы похожа на прошлое.

Она замолчала, но поняла, что мужчина ждет продолжения, и он слегка улыбнулся.

– Меня всегда будто гнало что-то. Я никогда не могла это проанализировать и тем более понять. Но я не думаю, что ты сможешь понять меня.

– У меня нет воображения и я слишком неромантичен?

– Возможно. Кстати, – она пожала плечами и резко отвернулась от перил, – пока ты здесь, вот…

Кристи не договорила. Она подошла к потертому столу и открыла ящичек.

Мэтт с веранды внимательно наблюдал за тем, как она достала конверт и вернулась.

– Здесь половина. Я собиралась отдать тебе еще во вторник утром, но совсем забыла из-за всех этих волнений. – Девушка помедлила, потом протянула листы. – Я еще не совсем закончила разбирать документы дяди, это оказалось труднее, чем я думала, вот почему здесь не вся сумма. Но я постараюсь вернуть все, как только смогу. В крайнем случае продам лодку и пару вещей, которые не смогу увезти обратно домой.

Он уставился на банковский билет, но даже пальцем не пошевелил, чтобы взять его. Глаза его вновь стали серьезными.

– Я думал… я достаточно ясно объяснил свои намерения на этот счет.

– Да, – девушка твердо выдержала его взгляд, – но я считаю иначе. Я не могу принять наследство дяди и забыть о его долгах. Пожалуйста, возьми, Мэтт.

Он медленно протянул руку и взял конверт. Не глядя, он разорвал его, потом еще, еще… Клочки бумаги медленно оседали на перила. Спокойно, без всякого выражения он произнес:

– Я его взял. Вот и все. Довольна?

– Нет, – в ярости воскликнула Кристи, – нет, не довольна!

– Значит, ты недостаточно романтична, чтобы посчитать это донкихотским жестом?

– Да, недостаточно. – Девушка устало махнула рукой. – Как бы ты к этому ни относился, ты не можешь отрицать очевидный факт. Ты прощаешь мне деньги. Как я могу принять это?

– Нет, Кристи. Я тебе ничего не прощаю. Я прощаю долги старика, а это совсем другое дело.

– Нет, не другое. Бесполезно меня убеждать, я все равно останусь при своем мнении. – Она не могла успокоиться. – Мэтт, я не могу. По крайней мере, может быть, тебе понадобится моя лодка?

– Не теперь.

– Но я не могу оставить это.

Она отвернулась, прикусила губу, побрела к перилам веранды и стала пристально вглядываться в безмятежно мерцающий океан.

– Разве ты не понимаешь? Мой дядя хотел бы, чтобы я сделала это.

– Да, я знаю.

– Тогда почему?

Он помолчал, потом подошел к ней:

– Послушай, Кристи, я не хотел говорить, но ты не оставляешь мне выбора. Я не думаю, что ты хорошо знала своего дядю. А если знала, то, вероятно, умышленно не хотела замечать очевидного.

– Не говори о нем плохо, – тихо попросила девушка. – Я не стану слушать.

– Я не хочу говорить о нем ничего плохого. Я пытаюсь сказать, что он не мог оставить тебе почти ничего в реальных деньгах. Лодка, инвентарь, не слишком роскошный дом…

– Да просто лачуга, почему ты не назовешь вещи своими именами? – грустно прервала она Мэтта.

– Да, лачуга. А еще не слишком прибыльный бизнес, где он работал от случая к случаю, по настроению. А реальных денег почти нет. Разве не так?

– Думаю, да. – Она не смотрела на Мэтта, ее губы все еще были плотно сжаты. – Но, если это почти ничего не стоит, почему ты так хочешь купить?

– У меня на то свои причины, и у меня сейчас нет времени в них вдаваться. Я жду гостей. Кажется, вот и они.

– О! – Девушка взглянула на катер, который медленно пыхтел где-то вдали лагуны. Кристи подумала о прекрасной Мелани, и ей вдруг стало отчего-то невыразимо горько. – Это твоя подружка.

– Это не моя подружка. – Мэтт явно удивился ее словам. – Это двое очень серьезных коллег-ученых, я должен встретить их и сравнить образцы.

– Например, кораллы и Терновый венец?

– Да, например, кораллы и Терновый венец. – Он отошел от перил и глянул на нее. – Когда они уедут, я вернусь, чтобы поговорить с тобой. У меня к тебе предложение. Ты сможешь пока занять себя чем-нибудь?

А чем, по его мнению, она вообще тут занимается, с тех пор как приехала? Кристи была слишком погружена в удручающие размышления о долге дяди, поэтому ограничилась кивком. Мэтт ушел, широкими шагами спускаясь вдоль пляжа к причалу. Только оставшись одна, Кристи задумалась, какое же, в конце концов, предложение он хотел ей сделать.

Глава 5

Она с любопытством смотрела на двоих мужчин, которые поприветствовали ее несносного соседа и вместе с ним пошли вдоль берега. Они уже исчезли в домике Мэтта, а девушка продолжала смотреть вдаль, пока не вспомнила, что у нее куча домашней работы, не говоря о том, что в глазах посетителей она будет выглядеть очень любопытной, если останется здесь стоять, когда они снова появятся.

Просто восхитительно, что у нее снова есть пресная вода! Но теперь, усвоив тяжелый урок, она была очень экономна. Каждый раз, набирая воду для мытья или приготовления еды, ей казалось, что водопровод вот-вот сломается. Пока Кристи работала, она боролась с соблазном сбегать на пляж и найти Мэтта Дэнэма. Его гости, наверное, останутся здесь на день, может быть, дольше, так что он не сможет вернуться сегодня, чтобы рассказать о своем предложении. Может, он собирается повторить ту глупую идею о бизнесе по продаже раковин? Учитывая, что он говорил ей с тех пор, это бессмысленно. Даже если Мэтт намеревался купить все, это тоже бессмысленно, потому что крошечный дом для него никакой ценности не представляет. И потом, он же не всегда будет жить на Калинде. Может быть, лодка стоила подороже? Она ведь даже не видела ее, и все потому, что слишком была занята спорами с Мэттом. И слишком горда, чтобы попросить его помочь, сухо призналась себе Кристи.

День тянулся невыносимо медленно. Девушка чувствовала, как бодрое настроение постепенно улетучивается. Она решила не плавать пару дней. К тому времени, оптимистично подумала Кристи, рана затянется. Но ей не хватало бодрящего эффекта, который могло дать купание в океане. Она грустно смотрела на будто зовущую ее воду, в то время как ей становилось все жарче и жарче. Казалось, не будет ни малейшего ветерка, даже листья пальм вяло поникли.

Наконец Кристи дала волю своей лени и, взяв большое полотенце, на котором можно было и полежать, отправилась на поиски тенистого местечка на пляже. Найдя его, она удобно устроилась на песке и принялась за письмо. Но даже писать сейчас ей было сложно, веки будто налиты свинцом. Девушка бросила блокнот и стала лениво чертить узоры на песке. Она даже не заметила, как ручка выпала у нее из рук, и Кристи заснула.

Воздух становился холоднее. Потемнело, облака закрыли уходящее солнце. Уже первый порыв ветра принес огромные капли дождя. Это произошло так быстро, что было даже непонятно, откуда вдруг появились грозовые облака. Дождь лил струями, напоминающими миниатюрные водопады. Этот искрящийся шумный занавес скрывал остальные звуки. Прежде чем Кристи недовольно пошевелилась во сне и поняла, что происходит, она уже вымокла с ног до головы.

Задыхаясь от дождя, девушка откинула мокрые волосы с глаз, села, схватила ручку и блокнот и безумными глазами уставилась на стену ливня. Все выглядело теперь совсем по-другому. Кристи обвязала себя полотенцем и, постоянно спотыкаясь, пустилась на поиски укрытия. Бедняжке оставалось лишь вскрикивать, натыкаясь на невидимые препятствия. Недавно она молилась о дожде, и ее просьба была выполнена. Даже, пожалуй, перевыполнена!

Кристи была такой мокрой, будто искупалась в лагуне в одежде. Она все еще задыхалась, когда ворвалась в дом и зажгла лампу. Потом сразу поторопилась растопить печку, благо все подготовила до того, как ушла на пляж. Огонь занялся очень легко. Дрова горели даже слишком быстро. Девушка поспешила наполнить чайник водой и поставила его на печку. Почему-то дрова догорели еще до того, как чайник закипел, и ей пришлось начинать все заново. Закончив с этим нелегким делом, Кристи вернулась в гостиную, собираясь снять мокрую одежду. Она вдруг различила зловещие звуки падающей воды за дверью и заметила, что пол в доме затоплен.

С нее самой все еще стекали тонкие струйки воды, но тут девушка заметила огромную дыру в тростниковой крыше и громко застонала. Кровля дала течь. Более того, дырок оказалось несколько – она обнаружила это со все возрастающим отчаянием. И, судя по неослабевающему реву и шипению ливня, ее очень скоро затопит совсем. Это слишком серьезное испытание для тростниковой крыши дяди Нолла! Здесь было прохладно и свежо, когда солнце палило нещадно, но, оказывается, во время дождя крыша была просто старым решетом… Девушка грустно побрела искать какие-нибудь емкости для воды. Она пыталась забраться на стул и достать тазик с верхней полки серванта, чтобы подставить под струи воды, когда в дом вошел Мэтт Дэнэм.

Он мельком взглянул на происходящее и сухо приказал:

– Идем отсюда. Ты только теряешь время.

Кристи обернулась, и стул бешено закачался.

– Мэтт! Как же ты меня напугал!

– Извини. Я звал тебя, но ты, должно быть, не слышала. Где ты была все это время?

– Гуляла. – Она наконец поймала равновесие. – Здесь все дождь залил.

– Я вижу.

Мэтт поддержал стул, и девушка спустилась.

– А что с тобой случилось? Ты в море упала или что похуже?

– Нет, я заснула на пляже. И не смейся.

– Я и не собирался. Должно быть, это было не самое приятное пробуждение.

Он с интересом наблюдал за Кристи. Она отвернулась, внезапно осознав, что мокрая одежда слишком облегает тело.

– Извини, мне нужно переодеться. Кстати, ты сам мне сейчас намочишь все вокруг.

Мэтт опустил взгляд, увидел, что с него струями льется вода, и пожал плечами:

– Не думаю, что это теперь имеет какое-то значение.

Девушка фыркнула и через занавешенный вход, вырезанный в стене, вошла в спальню, надеясь, что хотя бы там пол не напоминает болото. Она с облегчением вздохнула, обнаружив, что в комнатке совершенно сухо. Тем не менее воздух был насыщен влагой, и она чувствовала неприятный холод. Кристи переоделась и поторопилась в гостиную. Гостиная оказалась пуста. К удивлению своему, она была очень разочарована.

– Мэтт?.. – позвала девушка, выглянув на темную веранду, – никого… Почему же он не подождал?

– Я все еще здесь.

Мужчина вышел из кухонной пристройки и с интересом посмотрел на нее:

– Я выходил, чтобы отключить печку. Клеенка у тебя есть?

– Нет. А почему ты отключил печку? Я только что ее включила.

– Тебе она не понадобится. Значит, ты не привезла ничего, что могло бы помочь защитить дом от дождя?

– Только непромокаемый поплин. Я не думала, что понадобится что-то более прочное.

– Ты не думала… – Он, уже смирившись, вздохнул. – Ну, иди и принеси его. Все лучше, чем ничего. По-моему, у меня где-то валяется ненужный кусок клеенки, сможешь его взять.

– Да, но… я не собираюсь выходить сегодня из дому. Ни за что!

Он задумчиво изучал ее, склонив голову набок, а потом очень тихо сказал:

– Боюсь, детка, тебе придется это сделать. Ты не можешь здесь оставаться.

– Выбора у меня нет в любом случае. Если ты думаешь отвезти меня сегодня вечером в отель, можешь забыть об этом. – Кристи покачала головой. – Очень мило, что ты беспокоишься, но я не могу тащить тебя и лодку бог знает куда в такую погоду, Мэтт.

– Я и не собирался отвозить тебя куда-то на лодке, – спокойно возразил он. – Но ты поедешь ко мне, чтобы высохнуть и перекусить. И останешься у меня до тех пор, пока эта… эта лачуга просохнет и станет пригодной для жилья.

Кристи неопределенно взмахнула рукой, что выдало ее смущение. Она всматривалась в его лицо, пыталась найти намек на шутку. Он не мог говорить серьезно. Как это – остановиться у него до тех пор, пока дождь не прекратится и крышу залатают?

– А это того стоит? – спросила она, пытаясь придать голосу будничность. – Я имею в виду, могут понадобиться месяцы, чтобы сделать… сделать эту лачугу снова герметичной. И если мне придется уехать отсюда… Кстати, о чем ты хотел поговорить?

– Думаю, сейчас не лучший момент.

– О. – Кристи помолчала. – Это официальное приглашение поужинать вместе сегодня вечером?

– Нет. Это не приглашение, и уж тем более не официальное, – холодно возразил Мэтт.

– Не приглашение?

Он стал еще серьезнее, но затем его лицо приобрело прежнее спокойствие.

– Нет. Это приказ.

Она посмотрела прямо в его беспристрастные серые глаза. Выражение его лица не изменилось.

– На этот раз ты не будешь со мной спорить, Кристи. Возьми плащ и все, что тебе нужно на ночь.

Что-то в его тоне заставило девушку молча повиноваться. Она собрала вещи и, не веря в происходящее, словно во сне, ушла с ним в ночь.

Никто из них не проронил ни слова, добираясь до зеленого бунгало. Кристи даже не заметила, что дождь прекратился, пока Мэтт не обратил ее внимание. В следующее мгновение он уже толкал входную дверь. Мэтт предложил ей войти. Кристи кивнула, вновь почувствовав, что ее сковывает оцепенение. Чтобы ослабить волнение, ей нужно либо тараторить, либо хихикать не к месту.

Мэтт и сам вел себя холодно. Он сразу дал понять – Кристи должна делать что-нибудь полезное. Девушка накрыла на стол и, подчиняясь его кратким распоряжениям, сумела приготовить вполне приличный ужин. Когда он дал понять, что не желает слишком долго засиживаться за кофе, на мгновение Кристи даже обрадовалась. Потом Мэтт исчез – нужно было кое-что проверить, – а она помыла посуду, а потом села дожидаться его возвращения. Но, сидя в гостиной и листая австралийский журнал, девушка не чувствовала себя спокойно. Ее ужасно интересовал Мэтт Дэнэм, и у нее было множество вопросов без ответов. Он так мало рассказывал о себе, а окружавшая его обстановка тем более не подбрасывала ключика. Никаких фотографий, признаков того, чем он увлекается, какое у него хобби, даже откуда он. Сколько этот мужчина живет здесь? И надолго ли останется? Удивительно, но Кристи могла представить его только здесь и нигде больше, тем более среди толп людей. Действительно ли он такой волк-одиночка, каким кажется? И почему…

– Хорошо, – в дверном проеме стоял Мэтт, – я тебе сейчас все покажу.

За кухней находилась крошечная душевая, облицованная голубым кафелем, а напротив, в маленькой комнате, стояли двухъярусная койка, высокий, выкрашенный в белый цвет сервант и комод.

– Все, что нужно, здесь. – Мэтт указал на комод. – На верхней койке есть пара дополнительных одеял.

Она осмотрелась:

– Здесь я буду спать?

– Должен признать, это не совсем «Уолдорф», но лучше, чем тюфяк твоего дядюшки.

– Да. Конечно.

Кристи вошла в комнату, осмотрела одеяла, потом обернулась:

– А как же ты?

– Я?

– Это ведь комната для гостей.

– А, понятно. Ты не должна беспокоиться обо мне. Я не до такой степени альтруист, чтобы отдать тебе собственную кровать. – Он посмотрел на нее, его брови отчего-то слегка дрожали. – Ты не нервничаешь?

– А нужно?

– Думаю, если ты не нервничаешь, то зря, – ледяным тоном произнес он. – Я буду поблизости, если вдруг Сэмми решит оживить твои ночные кошмары.

– Сэмми?

– Он здесь, за соседней дверью, надежно спрятан в своем аквариуме. – Губы Мэтта дернулись. – Ты же помнишь Сэмми?

– Тот осьминог?

Мэтт с серьезным видом кивнул, а Кристи лишь кисло улыбнулась:

– Я раньше никогда не слышала об осьминогах. Ты уверен, что он не умеет ходить во сне?

– Совершенно уверен. Кстати, скоро он отправится домой.

– Да? Почему?

– Я нашел его на рифе почти мертвым и решил спасти бедолагу.

– Понятно. – Она задумалась ненадолго. – Так же, как сегодня ты решил спасти меня?

– Нет, не совсем. – Мэтт прислонился к дверному косяку, его глаза задумчиво сузились, когда он перевел взгляд на ее настороженное юное лицо. – Ты принадлежишь к совсем иной категории.

– Хотелось бы надеяться!

Девушка поспешно отвернулась, потрогала матрасы и, не оборачиваясь, спросила:

– Мэтт…

– Да?

– Я хочу еще кое-что прояснить.

Мужчина перенес тяжесть тела на другую ногу, изгиб его губ тоже немного изменился.

– И что это за таинственное желание?

Девушка сжимала изящными пальчиками хлопковое одеяло, которое казалось не таким уж и прочным.

– Я… я ценю то, что ты заботишься обо мне… это очень мило с твоей стороны, особенно после всего… Но это… это всего лишь ни к чему не обязывающая вежливость, ведь так?

– Думаю, что да.

Никто из них долго не решался прервать наступившее молчание. Наконец это сделал Мэтт:

– А чем, по-твоему, еще это может быть?

– Я только хотела убедиться, что у тебя нет никаких мыслей на мой счет.

В затянувшейся тишине она вдруг почувствовала ужас. Волна смущения прилила к щекам. Прежде чем Мэтт ответил, Кристи поняла, что совершила ужасную ошибку. Она судила неверно. Сомнения должны были закрасться в ее сознание, еще когда она уезжала из дому. Но этого не произошло. Она не доверяла Мэтту Дэнэму с самого первого дня, но он не давал повода подозревать себя в том, в чем она его только что практически обвинила. Пока девушка пыталась подобрать слова, чтобы сгладить конфуз, Мэтт спокойно сказал:

– Ты покраснела. Лучше посмотри на дверь.

Она неохотно повернулась.

– Извини, – пробормотала Кристи, увидев, как он вставляет в замок ключ. – А я и не заметила.

– Это, наверное, единственная дверь на Калинде, которая запирается на ключ. – Удовлетворена?

– Да. – Она в отчаянии смотрела под ноги. – Но попытайся понять. Это моя ошибка. Я знаю, какую сморозила глупость. Но все же я бы не хотела… чтобы ты думал, будто у меня есть какие-то идеи на этот счет. Некоторые мужчины могли бы подумать так… решить, что я предлагаю флирт.

– Я, кажется, не «какой-то» мужчина, – ледяным тоном отрезал Мэтт, – и если уж быть совсем честным, ты не производишь впечатления человека, который знает о флирте больше, чем пару дешевых приемов, и уж тем более не станешь применять свои знания на практике.

Она сжала губы:

– Я извинилась. Может быть, ты уже достаточно сказал?

– Не совсем. – Он оставался непреклонным, и все же голос немного потеплел. – Я не замолчу, пока не пойму, что твои подозрения рассеялись. Думаю, ты на самом деле очень боялась того, что я посягну на твою честь.

– Неправда!

– Да?

Казалось, он забыл о своем раздражении и теперь просто рассматривал недовольное выражение ее лица.

Кристи нетерпеливо воскликнула:

– Не знаю, почему ты ведешь себя так. Мне показалось, что ты изменил свое отношение ко мне! Но теперь я вижу, что ошибалась.

Девушка вытащила свои спальные принадлежности из сумки и бросила их на нижнюю койку. Потом обернулась и посмотрела ему в глаза:

– Все как всегда. Я по-прежнему одиннадцатилетняя племянница бедного старины Нолла!

Он поджал губы и уже наполовину отвернулся к двери. Потом вдруг сказал:

– Ты когда-нибудь смотрела на себя в зеркало, когда злишься?

– Нет.

– А стоило. Это бы тебя удивило.

– А тебе стоило попробовать быть повежливее, когда приглашаешь кого-нибудь в гости.

– Правда? – Тон его резко изменился. – А теперь послушайте меня, юная леди. Я думал, что совершенно четко изложил суть дела и приглашение. Вы совершенно правы насчет того, что мое отношение к вам не изменилось. Вы для меня все еще упрямый, надоедливый, не очень взрослый балласт. Но к сожалению, я тут выяснил, что у меня еще есть совесть. И кроме того, мой инстинкт защитника не так мертв, как хотелось бы.

– Нет, ты спасаешь ужасных извивающихся осьминогов и волнуешься о них больше, чем о… о…

– Чем о тебе! – Он вдруг рассмеялся и резко покачал головой. – Думаю, тебе лучше закрыть дверь на ключ и положить его в обычное место.

– Под подушку? – с горечью спросила она.

– Или на шею надень.

– Нет уж, спасибо.

Он пожал плечами:

– Приятных сновидений. Спокойной ночи, Кристи.

Она пробормотала в ответ вежливую несуразицу и свирепо посмотрела на закрывшуюся дверь. Затем подошла к единственном зеркалу в комнате, древнему и массивному, в простой деревянной раме, которое висело в углу слишком высоко для того, чтобы ей было удобно смотреть на себя. Кристи нетерпеливо сняла его и поставила на крышку комода. Так она гораздо лучше могла рассмотреть свое отражение.

Наконец выражение озлобленности на ее лице сменилось задумчивостью. Девушка склонила голову набок и отошла назад, отказываясь непредвзято признать то, что зеркало говорит правду. Неудивительно, люди и не думают посмотреть в зеркало, когда они злы или расстроены. Но неужели она действительно выглядит так… да, нужно признать это, так инфантильно? И нечего уже говорить об эффекте нового океанского климата, который так повлиял на ее внешний вид. Она, без сомнения, приобрела великолепный загар, о чем всегда мечтала. Кожа у нее теперь была цвета черного золота, и по щекам разлился румянец, которого не было, даже когда Кристи отдыхала в Испании в прошлом году. Волосы свободно ниспадали на плечи, руки… Еще в первый же день пребывания на острове девушка поняла, что маникюр здесь не к месту. На самом деле она выглядела очень здоровой, но, кажется, стала больше похожа на мальчишку. Добавьте хмурый вид, оттого что она чувствовала себя оскорбленной, и можно понять, что хотел сказать Мэтт Дэнэм.

На следующее утро Кристи занималась своим внешним видом так долго, как не занималась с тех пор, как разорвала помолвку со Стивеном. Она слегка подкрасила ресницы, сделала поярче губы. Когда девушка наконец смогла справиться с волосами и уложить их в более-менее гладкую прическу, к ней вдруг вернулось ощущение прежней Кристи Ирвинг, которая приспосабливалась к скользкой жизни вечно соревнующихся людей с их неистребимым желанием сделать карьеру. Но, судя по замечанию Мэтта, именно это ему и надо.

– И это все, что ты съела? – бесстрастно спросил он, когда на завтрак она откусила кусочек булочки, попробовала папайю и выпила кофе.

– Я не слишком люблю рыбу, особенно если это вид, о котором я раньше ничего не слышала, – оправдываясь, ответила она.

Мэтт усмехнулся:

– Ты никогда не станешь настоящей островитянкой, пока сама не поймаешь и не приготовишь свой завтрак.

– Но, поскольку я, вероятно, так и не стану настоящей островитянкой, это, наверное, теперь не так уж и важно?

– Ты что, даже не попытаешься?

Кристи быстро взглянула на него. Ее поразила нотка снисходительной доброжелательности в его вопросе.

– Дело не в этом. Вопрос в другом – свободен ли человек стать островитянином, если хочет того.

– Ты имеешь в виду, что я лукавлю, когда угрожаю увезти тебя из твоего первобытного рая.

– А разве не так?

Она напряглась. Инстинкт подсказывал, что в его отношении к ней произошла перемена. Казалось, неприязнь и недоверие исчезли, словно их и не было вовсе. Возможно, злясь и пытаясь защитить себя, Кристи их просто выдумала или сильно преувеличила. Возможно, Мэтт – из тех, кто всегда ведет себя грубо и неприятно с посторонними, но, когда поближе познакомишься, оказывается очень милым. Порой именно такие люди становятся твоими лучшими друзьями потому, что не надевают маску очаровательности, чтобы заставить тебя им доверять, только для того, чтобы потом разувериться в них. И, если подумать, было что-то в чопорном, старомодном, но мягком любимом афоризме бабушки: «Поступай так, как хочешь, чтобы с тобой поступали другие». Если бы, вместо того чтобы взрываться от каждого слова Мэтта, она попыталась быть разумной и понять его, возможно, и он вел бы себя иначе. Но тогда разве это не было бы лицемерием с ее стороны?

Мужчина наблюдал, как в ее бесхитростных глазах отражается вихрь мыслей, потом откинулся на спинку кресла и мягким тоном произнес:

– Думаю, ты уже нашла ответ на свой вопрос.

Кристи кивнула и почувствовала, как ее переполняет веселье:

– Кажется, из-за своей заносчивости я могла бы всю эту ночь спать, и по моей шее текли бы ручьи воды.

Он улыбнулся:

– Человеческую природу не так просто понять, верно?

Девушка опять согласно кивнула, допила кофе и выжидательно уставилась на хозяина зеленого бунгало:

– Так что насчет предложения? Помнишь, ты говорил?

– Давай вернемся к этому чуть позже, – непринужденно ответил Мэтт и поднялся. – Думаю, нам стоит вначале осмотреть лодку твоего дяди. Интересно, как она тебе понравится.

Радость переполнила Кристи. Ее глаза зажглись энергией, и она вскочила на ноги:

– Сейчас?

– А почему нет?

Это было скорее замечание, чем вопрос, и означало оно начало мира.

Мэтт рассказал, что прошлым утром кое-что сделал на лодке и теперь мотор в превосходном состоянии. Все, что нужно, – это залить бак бензином.

Он исчез в лодочном сарае, а Кристи в счастливой безмятежности примостилась на краю пристани, подчинившись, таким образом, просьбе подождать его там. Услышав шум мотора, девушка выжидающе подняла голову и шумно выдохнула, когда перед ее взором предстало дядино сокровище.

Она была великолепна – потрясающего белого цвета и по размерам больше, чем Кристи предполагала. Но когда Мэтт подошел на лодке к пристани и помог девушке забраться внутрь, ее ожидал еще один сюрприз. На киле было стеклянное основание, сделанное специально для того, чтобы смотреть на таинственный подводный мир.

– Я не ожидала такого великолепия, – честно призналась Кристи. – Зная дядюшку Нолла, я думала увидеть нечто перепачканное смолой и плавающее только в надежде на удачу, или что там еще держит лодку на плаву…

– Так говорят новички. Эта посудина была гордостью и радостью твоего дяди.

Мэтт повел лодку вдоль лагуны, оставляя за собой чудный шлейф белой пены на изумрудной воде.

– Теперь ты понимаешь, почему я ее тебе не доверил. Я догадывался, что искусство мореплавания как-то выпало из твоего образования, так что я не мог рисковать и потерпеть неудачу.

– Так ты беспокоился обо мне или о лодке?

– Об обеих.

– А в открытое море мы выйдем? Я хочу сказать, прямо сейчас?

Мэтт обернулся и с сожалением посмотрел на Кристи:

– Это не та лодка, которую используют для морских или океанских увеселительных прогулок, и, чтобы плавать, море, а тем более океан, тебе нужно изучить так же хорошо, как и свою собственную лодку.

– Ты меня научишь?

Он посмотрел на ее хрупкую фигурку оценивающим взглядом и, помедлив, кивнул:

– Но давай сразу договоримся – одна ты на ней ходить не будешь.

– Даже по лагуне?

– Даже по лагуне. И я сейчас покажу почему.

Сверкающее маленькое судно прибавило скорости, пока Мэтт не подошел вплотную к рифу.

– Оглядись вокруг.

– Я вижу через дно. Огромные острые края коралловых зарослей подходят прямо к поверхности воды. – Кристи подняла на него удивленные глаза. – Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Давай лучше иди сюда. Я дам тебе первый урок.

Если она надеялась в то утро сама повести свою же собственную лодку, то ее ждало разочарование. Все, что ей разрешалось делать, – смотреть и задавать вопросы. И все же, когда Мэтт вывел «Читон» в открытое море и прокатил Кристи вдоль внешнего периметра острова, глаза девушки сверкали от счастья и волнения. Наконец они сошли на берег, и она с любовью посмотрела на лодку. На свою лодку.

На языке вертелось: «Я ее никогда ни за что не продам», – но Кристи сдержалась, боясь разрушить новые хрупкие доброжелательные отношения. Она была страшно довольна, даже когда следовала указаниям Мэтта. После обеда он начал ремонтировать крышу ее хижины, но, прежде чем дошел до половины, снова начался дождь. Кристи была вынуждена провести еще одну ночь в зеленом бунгало. Именно в этот вечер она принесла большую винтообразную ракушку и почти час набивала ее мхом, а потом украсила композицией из папоротника и пышно усыпанных цветами зеленых веток. Она гордилась своей работой, но Мэтт, отодвинув ветвь, свисающую с края стола, ничего не сказал. Девушка так и не поняла, понравилось ему или нет ее творение, а может быть, он просто не заметил.