Текст книги "Цветущий вереск"
Автор книги: Ребекка Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Леди Чизенден взглянула на мужа и уловила едва заметную улыбку на его губах.
– Не более трудный, чем ваш, я полагаю.
– Вовсе нет, моя дорогая. – Лорд Чизенден протянул жене бокал вина. – У меня была еще одна аудиенция у короля, на которой я познакомил его с самыми последними новостями из Шотландии, потом я посетил специальное заседание совета, после чего несколько часов провел в клубе. Мой день был вполне обычным, а вот вы, я слышал, посетили банк, контору нашего поверенного, купили кое-какую недвижимость на Бонд-стрит и без сопровождения нанесли очень ранний визит обитательнице этого новоприобретенного дома.
– Вас ввели в заблуждение, Льюис. Я посетила шестерых портных, и они обещали сшить наряды для молодой жены нашего внука и подобрать к ним туфельки, и девятерых сапожников, которые согласились изготовить туфли, заказанные Нейлом, и склады четырех поставщиков мебели – и все это до того, как нанесла остальные визиты. И я вовсе не была без сопровождения. По магазинам со мной ездила моя горничная, а кроме нее, еще трое слуг и миссис Минго и миссис Петри. Я оставила обеих экономок управляться с покупками, которые я сделала, и нанесла незапланированный визит мистеру Хитону после того, как узнала, что обитательница дома на Бонд-стрит тратит слишком большие суммы на покупки. – Леди Чизенден отпила вина из бокала, наслаждаясь его превосходным качеством и характерным ореховым вкусом, и улыбнулась мужу. – Как видите, я ни на минуту не оставалась одна. Меня сопровождал мистер Хитон. Он сидел в карете и ждал, когда понадобятся его услуги.
– Почему вы не предоставили мистеру Хитону самому заняться делами, которые ему поручил Нейл, уезжая в Шотландию? – В голосе лорда Чизендена прозвучало осуждение.
– До меня дошло множество слухов о деньгах, которые она тратит на одежду, и я боялась, что мистер Хитон окажется чересчур снисходительным к ней. В конце концов, он мужчина, а она куртизанка, которая была предоставлена самой себе в течение нескольких месяцев. И я думала, что такой добрый человек, как мистер Хитон, не сможет устоять против ее напора. И мне было…
– …интересно, – маркиз усмехнулся, – посмотреть на нее и на дом, который наш внук для нее снял.
– Да, мне было интересно.
– И я полагаю, что, раз уж у меня никогда не было любовницы, вы решили воспользоваться последней возможностью и ознакомиться с жизнью людей другого круга, а заодно получше рассмотреть женщину, которую содержал Нейл.
Леди Чизенден состроила гримасу:
– Ах, Льюис, вы так хорошо меня знаете.
– Гораздо лучше, чем вы знаете нашего поверенного, – парировал он. – Человека, известного своей честностью и скаредностью. Именно за эти качества я выбрал его и порекомендовал Нейлу. Он очень привержен традициям. Бедняга, должно быть, был поражен, когда вы решили сами взяться за это дело.
– Он действительно был немного удивлен, – призналась маркиза. – Но я напомнила ему, что действую исключительно в интересах Нейла и мои муж и внук так меня уважают, что, естественно, не будут возражать против моей покупки дома на Бонд-стрит и разговора с его обитательницей. – Она старалась изобразить раскаяние, но у нее это не получалось.
– Понятно. – Маркиз поджал губы. – И сразу же после этого вы заставили незнакомого джентльмена сопровождать вас в закрытой карете в не слишком приличный дом на Бонд-стрит в то время, когда весь Лондон высыпает на улицы? – Он покачал головой и издал кудахчущий звук, означающий смех. – В высшей степени неподобающее поведение для леди. Как же ваша репутация? Теперь что же, мне придется требовать удовлетворения у мистера Хитона, чтобы пресечь сплетни? – Он не мог устоять, чтобы не поддразнить ее.
– Вот еще, глупости! Мистер Хитон никакой не незнакомый, Льюис. Он стряпчий, и он ведет наши дела вот уже двадцать пять лет. Кроме того, я просила его ждать в карете, чтобы уберечь мою репутацию – и вашу.
– Да? – Он приподнял бровь знакомым движением, которое она обожала и которое он за много лет довел до совершенства. – Как это?
– Я подумала, что это унизит и его, и мое достоинство, если он окажется свидетелем кошачьей склоки между маркизой Чизенден и проституткой.
Маркиз откинул голову и разразился хохотом:
– Нужно ли спрашивать, кто победил?
– Я, разумеется, – гордо ответила маркиза. – Я старше и опытнее, но маленькая кошка сумела нанести несколько царапин.
– Помимо того факта, что она жадная маленькая шлюшка, – как вы оцениваете ситуацию? – спросил он. – Будет ли она удовлетворена, или нам еще предстоит общаться с ней в будущем?
– Она не из тех, кто бывает удовлетворен, – вздохнула его жена. – Она еще объявится, когда растратит то, что получила. Но она подписала документы, которые я просила составить мистера Хитона, и, думаю, на сегодняшний день мы ее поприжали.
– Документы? – Маркиз навострил уши.
– Разумеется, – ответила леди Чизенден. – Юридические документы, согласно которым в обмен на определенную сумму наличными и купчую на дом на Бонд-стрит она отказывается от любых претензий, существующих или предполагаемых, к графу или графине Дерроуфорд и притязаний на их собственность и собственность их будущих наследников.
– Я поражен, – проворковал маркиз низким хрипловатым голосом, от которого она до сих пор трепетала от вожделения.
– Я была женой «делателя королей» столько лет и научилась вести переговоры, – Леди Чизенден поставила свой бокал на ближайший столик и бросила на мужа любящий взгляд.
Он не разочаровал ее:
– Тогда что ты скажешь, если мы откажемся от официального обеда и устроим поздний ужин в наших апартаментах после того, как обсудим все вопросы под одеялом?
Глава 18
Нейл взял тяжелое ведро с горячей водой из руки Давины и разрешил ей уйти, пожелав спокойной ночи. Он вылил кипяток в деревянную ванну, добавил туда холодной воды и бросил в очаг кусок торфа. Затем он развязал свой тартан, стащил его с талии и повесил на спинку стула. Перешагнув через край ванны, он погрузился в теплую, успокаивающую воду. Он с удовольствием наблюдал, как клубы пара поднимаются вверх и уплывают к потолку. После целого дня чистки и ремонта старых кладовых замка Нейл наслаждался покоем. Он закрыл глаза и блаженно вздохнул, когда горячая вода начала расслаблять его измученные мышцы.
– Вот, парень, это гораздо лучше поможет тебе снять усталость.
С недовольным стоном Нейл открыл один глаз и увидел Олда Тэма.
– Что вы здесь делаете?
Тэм бросил пренебрежительный взгляд на исходящую паром ванну и протянул Нейлу маленькую глиняную чашку.
– Я принес тебе кое-что, чтобы на твоей груди росли волосы.
Нейл подозрительно взглянул на чашку:
– У меня и так есть волосы на груди, старик. И я уверен, у вас есть более интересное занятие, чем смотреть, как я принимаю ванну.
Олд Тэм снял шапку и, бросив ее на стол, почесал лысину, потом взял с полки у очага еще одну чашку.
– Да, – сказал он. – Я пришел по важному делу.
– Какому же? – поинтересовался Нейл.
– Я пришел, чтобы понять, почему такой молодой красивый мужчина, как ты, пытается уморить себя, купаясь в корыте с холодной водой, вместо того чтобы уютно устроиться в теплой постели со своей женой.
– Кто вам сказал, что я купаюсь в холодной воде?
– По пути я встретил Давину, и она сказал, что ты тут пытаешься себя уморить.
Нейл вздохнул:
– Лучше бы Давила занималась своими делами.
– Она очень полюбила тебя, парень, – проворчал Тэм. – И она беспокоится о тебе.
– Я провел целый день, ремонтируя кладовые замка, – напомнил ему Нейл. – И поскольку это далеко не самая приятная работа, она стоит хорошей горячей ванны вместо быстрого мытья в ледяной воде озера.
– Что приводит нас ко второй причине моего прихода, – невозмутимо продолжил Тэм: – Ты крыл соломой крыши, ремонтировал коттеджи и сараи, строил стены и выгребал грязь. Если ты продолжишь наказывать себя в том же духе, к зиме ты совсем себя заездишь.
– У меня нет выбора, Тэм. Вы похитили меня из военного лагеря. Вы знаете, что очень скоро армия появится в этой деревне, чтобы меня найти. У меня мало времени. К зиме я должен сделать этот замок пригодным для жилья. Каменщики, за которыми я послал, могут прибыть в любой день, а мы еще не готовы. У нас не хватает мужчин, чтобы сделать эту работу.
– И станет еще на одного меньше, если ты и дальше будешь работать как безумный. – Он усмехнулся, глядя на Нейла. – Я не для того влезал в это дело с похищением и свадьбой, чтобы наша малышка Джесси осталась вдовой раньше, чем ее муж сделает из нее хорошую жену.
Нейл предостерегающе нахмурился, когда Тэм коснулся опасной темы.
Олд Тэм проигнорировал его взгляд. Он отодвинул ногой стул подальше от ванны, чтобы на него не попадали брызги, и уселся на него. Из складок своего пледа он достал металлическую фляжку, открутил пробку, наполнил свою чашку и осушил содержимое одним глотком.
– Давай-ка, сынок, выпей. – Тэм вытер рот рукой и наполнил вторую чашку.
Нейл поднес спиртное к губам и опрокинул напиток в горло, как это сделал Тэм. Но в отличие от Тэма он сразу же закашлялся, когда струя жидкого огня, от которой у него перехватило дыхание и выступили слезы на глазах, прошла свой обжигающий путь от рта к желудку.
– Что это еще за ведьмино варево? – задыхаясь, еле выговорил он.
– Виски, – объявил Тэм с удовлетворенной ухмылкой. – Шотландское виски. Лучшее виски в наших горах. Сделанное по древнему рецепту Макиннесов и улучшенное кланом Мунро. – Он подождал, пока Нейл справится с приступом кашля, и налил ему еще порцию. – Это вылечит все твои хвори.
Нейл покачал головой:
– Как? Убив меня?
– Доставив тебе удовольствие, – хихикнул Тэм. – Хорошее шотландское виски – как брачная ночь для девушки. Оно причиняет боль только в первый раз. Первый глоток обжигает тебя, зато все последующие – чистое блаженство. Давай, сынок, попробуй снова. На этот раз только пригуби.
Нейл сжал губы, потом сделал нерешительный глоток и обнаружил, что Тэм не солгал. Жидкость струилась по его пищеводу, как горячий мед, растворяя узлы в его мышцах и согревая внутренности.
Он посмотрел на Тэма, и удивление, наверное, отразилось на его лице, потому что старик опять захихикал:
– Сразу согревает. Я всегда ношу фляжку в моем пледе.
– Я так и знал, что существует какая-нибудь хитрость, чтобы носить плед и не мерзнуть. – Нейл криво усмехнулся.
– Да. Так мы и греемся, когда отправляемся на вылазку или воюем с соседними кланами.
– Но сегодня вы не воюете и не совершаете налет на соседей?
– Это правда, – признал Олд Тэм. – Но виски помогает и от других болезней. – Он пристально посмотрел на Нейла. – Когда ты стар и не можешь найти жену, чтобы она согрела твою постель, или когда ты молод и не можешь ее удовлетворить.
Нейл нахмурился:
– Я все думал, когда же вы доберетесь до главной темы. Сожалею, но джентльмен не обсуждает подробности своей интимной жизни с собутыльниками.
– Насколько я заметил, утебя нет интимной жизни, – проговорил Олд Тэм. – Твоя постель пуста, и не похоже, что ты сможешь скоро исправить ситуацию. – Он помолчал немного. – Итак, если тебе нужны инструкции…
Нейл насмешливо фыркнул.
– Вопрос не в отсутствии знаний, возможности или желания ее удовлетворить, – ответил он, протягивая старейшине свою чашку за очередной порцией. – Вопрос в подходящем случае.
Брови Олда Тэма удивленно изогнулись:
– Вы поженились правильно и законно.
– Да. – Нейлу удалось изобразить шотландский акцент. – Мы поженились правильно и законно.
– Так что же?
– Ну, я пообещал своей жене незабываемую брачную ночь и не выполнил обещание.
– Ты не смог?
– Я смог. – Нейл зачерпнул пригоршню воды и вылил себе на голову. Потом он стер воду с лица и тряхнул головой, разбрызгивая капли во все стороны, открыл глаза и многозначительно посмотрел на Олда Тэма. – А она – нет.
– Это объясняет, почему она постоянно не в духе, – задумчиво произнес Тэм. – Она стыдится.
– Стыдится? Меня? – Реакция Нейла была мгновенной. Он сунул пустую чашку в руки Тэма и вскочил так резко, что вода из ванны выплеснулась на пол. Он не мог поверить своим ушам. Он молод, здоров, красив, он пэр Англии. Он граф с титулом и родом, восходящим к Вильгельму Завоевателю, и его состояние больше, чем у самого короля. И она его стыдится?
– Не тебя. – Тэм снова дал ему выпить, неторопливо наполнив обе чашки, и протянул ему его тартан. Парень имел полное право гордиться – и злиться. – А поступка своего мужа. И его места в клане. Она не может уважать мужчину, который не хочет или не может держать свое слово. А горцы не похваляются тем, чего не могут сделать.
– Я не хвалился, – проворчал Нейл, вытираясь тартаном, как полотенцем, прежде чем завязать его на талии. – Я пытался ее убедить, что, несмотря на то что ее свадьба была для нее разочарованием, брачная ночь такой не будет. – Нейл запустил пальцы в волосы, бормоча что-то, пока разбирал спутанные пряди. – Это чудо, что я вообще тогда что-то смог! Благодаря вашему боевому топору у меня на лбу появилась шишка размером с куриное яйцо и дико разболелась голова. Меня похитили, привязали к спине лошади и протащили через всю Шотландию, бросили на землю, угрожали, отобрали одежду и заставили повторять брачные клятвы перед толпой враждебных свидетелей, а потом еще ждали, что я буду на что-то способен по первому требованию! У меня ужасно болело все тело и… – Он зажмурился от стыда.
– И…
– Как любовник я оставлял желать лучшего. – Нейл разозлился на себя за такой неудачный подбор слов. – Мне едва удалось лишить ее невинности до того, как я заснул от усталости. – Он открыл глаза и зло посмотрел на старика. – Я никогда в своей взрослой жизни не разочаровывал женщину – до той ночи, которая была самой важной. – Он тихо выругался. – Я надеялся, что подарки, которые я заказал в Лондоне, что-то изменят, но они еще не прибыли. Я работал, как раб, в деревне и в замке – совершенствовал постройки и делал ремонт, который мог бы поручить другим, надеясь заслужить ее расположение! Я делал все, что только мог придумать, чтобы облегчить ей бремя ответственности, и всю прошлую неделю я каждое утро ждал ее у дверей… – Его голос прервался, он схватил чашку и выпил виски одним глотком. – Я не могу придумать, что еще можно сделать, кроме ремонта замка, и даже в этом случае у нас так прискорбно мало мужчин, что, когда приедут каменщики… – Он уставился на пустую чашку. – Кто, вы сказали, сделал этот напиток?
– Клан Мунро. А что?
– То самые Мунро, на которых мы напали?
– Да. – Тэм кивнул. – Они не против воровства. Потому что им гораздо больше нравится делать виски, нежели ухаживать за лошадьми, коровами или цыплятами.
– А они продают это виски в Эдинбург или Лондон?
– Продавать «воду жизни» чужеземцам? – Олд Тэм хмыкнул. – Разумеется, нет. Только горцам. Не нам. Много лет назад вождь Мунро женился на дочери пивовара Макиннес, чтобы узнать секрет его изготовления, и до последнего восстания Мунро не требовали с нас платы, потому что наши кланы были родственными. – Тэм пожал плечами. – Но теперешний вождь Мунро во время восстания поддерживал сассенаков, чтобы у него не отобрали его земли, зерно и вино. И после восстания нам приходится его красть, потому что мы не можем его покупать. У нас нет денег.
Нейл улыбнулся, готовый от счастья расцеловать лысую голову Олда Тэма.
– Вот оно! Вот ответ!
– Ты о чем?
– Как нам выжить, Тэм! Я заказал много провизии, чтобы клан мог пережить зиму, и у меня хватит денег, чтобы поддерживать его в последующие годы. Но король твердо решил открыть горы для всех желающих, и, если кланы не смогут себя прокормить, они обречены. Но нужно время, чтобы восстановить посевы и стада, и пройдут годы, даже десятилетия, прежде чем клан Макиннес начнет обеспечивать себя сам. Если у нас не будет чего-нибудь на продажу. Чего-нибудь вроде этого. – Он наполнил свою чашку и поднял ее за здоровье Тэма.
– Мы не можем продавать то, что принадлежит Мунро.
– Почему же? – спросил Нейл. – Мы же едим то, что принадлежит Мунро?
– Большинство животных, которых мы у него украли, раньше первоначально принадлежали Макиннесам, – защищаясь, ответил Тэм.
– Так же и с рецептом виски. – Нейл улыбнулся. – Мы займемся этим, заплатим Мунро за разрешение его продавать и за его приготовление.
– Достаточно. – Тэм поднял руку. – Бедняжка Джесси. – Он сочувственно прищелкнул языком. – Неудивительно, что она так не в духе. На этот раз ты бросишь попытки произвести впечатление на свою жену перестройкой замка и начнешь впечатлять ее своими способностями любовника.
– Как? – спросил Нейл. – Скажите мне – как?
– Ты начнешь со встреч с ней в комнате вождя. – Тэм похлопал Нейла по плечу. – И сделаешь то, что велит природа.
– Ей это неинтересно.
– Ей интересно, – заверил его Тэм. – Но она боится нового разочарования. Неудивительно, что она не призналась Магде и Флоре, потому что любому видно, что мои дочери очень довольны своими мужьями. Так довольны, что через несколько месяцев я стану дедушкой двух малышей.
Нейл удивленно посмотрел на него. А вдруг и ему удалось? После одного-единственного раза?
– А может, Макиннес тоже…
– Нет. – Олд Тэм как будто прочитал его мысли. – Пока нет.
Он дважды обманул ее ожидания, но не собирался признаваться в этом Тэму.
– Почему вы так уверены?
– Давина, – объяснил Тэм. – Джесси не встречала тебя первые три утра этой недели у двери комнаты вождя потому, что пришли ее месячные.
Нейл нахмурился:
– Она не встречала меня и ни в какое другое утро.
– Она пыталась. Все три последних утра. Но она не могла ждать тебя весь день. Я старался дать ей как можно больше времени, но всегда что-то требует внимания вождя, и она уходила заниматься своими обязанностями к тому времени, когда ты приходил. Я пришел сюда сегодня, потому что подумал, что тебе пора это знать.
Нейл зацепил ногой скамейку около очага, подтащил к себе и рухнул на нее. Ему показалось, что из легких вдруг улетучился воздух, а сердце начало бешено колотиться.
– Я ждал каждое утро, думая, что Макиннес… – Он зарылся лицом в ладони и покачал головой. – Я понятия не имел…
Олд Тэм толкнул Нейла в и лечо ребром фляжки.
– Ну, теперь-то ты знаешь, И теперь есть кое-что более важное для тебя, чем ремонт замка. Ты можешь начать прямо сейчас, произнеся тост за будущее клана.
Нейл взял чашку и позволил Тэму снова наполнить ее.
– За клан!
– За клан!
Олд Тэм осушил свою чашку и улыбнулся, когда Нейл сделал то же самое. Он посмотрел на молодого графа, а потом дружески толкнул его в бок.
– Когда мои девочки поженились, я дал им время побыть наедине с их мужьями, и они отблагодарили меня хорошими новостями. Теперь я делаю то же самое для тебя и Джесси. – Он встал со стула, слегка покачиваясь от выпитого виски. – Не беспокойся о замке, каменщиках и виски. Думай только о своей жене и о себе. Я позабочусь обо всем остальном и не позволю нарушить ваше уединение, которое тебе нужно, чтобы подарить Джесси малыша.
Она хотела радоваться за них. Она и была рада за них. Магда и Флора были ее самыми близкими подругами. Конечно, она была счастлива за них. Так почему же она не могла перестать плакать? Потому, подумала она, сердито вытирая слезы кулачками, что боялась. Боялась показать свою зависть. Боялась, что не сможет разделить радость своих подруг, не отравив ее горьким привкусом ревности. Потому что в первый раз в своей жизни Джессалин хотела иметь то, что было у Магды и Флоры.
Ее ежедневно донимал образ мужа – образ, который ее своенравное воображение воспроизводило в мельчайших деталях день за днем, ночь за ночью и не давал ей покоя. Она рисовала его себе таскающим камни и бревна с Олдом Тэмом, ловящим рыбу в озере с Йеиом, терпеливо держащим корзину, пока Ханна собирала яйца из-под кур, которых он помог украсть у Мунро, и стоящим на крыше коттеджа Магды в развевающемся на ветру тартане Макиннесов, когда он чинил ее вместе с Арти, мужем Магды. Но чаще всего она вспоминала его, прислонившимся к двери комнаты тайных свиданий вождя. Она вспоминала его поцелуй и его искусные пальцы на своей коже, и то, как килт упал к его ногам, и его зеленые глаза, и как на щеке его играла ямочка, когда он саркастически улыбнулся и сказал, что по утрам свободен.
Джессалин сползла по стене. Она сидела на холодном каменном полу, поджав колени к груди и опираясь спиной о толстую железную решетку двери. Она натянула юбку на ноги в тщетной попытке защититься от сырости и холода, исходящих от камня. Она крепко зажмурилась, пытаясь отогнать стоящий перед глазами образ мужа – опьяняющее ощущение его губ на своих губах, сплетение языков и предчувствие чего-то еще более захватывающего, более опьяняющего, чего-то, что она еще не испытывала.
Утренний воздух в тоннеле был ледяным, но ей было очень жарко. Джессалин вздохнула. Она спускалась сюда четыре утра кряду, сидела на холодном полу и ждала его появления и была горько разочарована, почти так же сильно, как восемь дней назад, когда, проснувшись утром, обнаружила, что у нее начались месячные. Она знала, что это означает, и поняла, что перенесла боль и разочарование брачной ночи зря. Ей не повезло так, как Магде и Флоре. Два дня назад Флора шепотом поведала ей потрясающую новость, а сегодня утром и Магда сказала ей о том же. Каждая из них ждала ребенка. А Джессалин – нет. И она не могла перестать плакать об этом. Она страдала от чувства вины, что не может радоваться счастью своих лучших подруг. Ей было стыдно из-за того, что она хочет иметь ребенка, как и они, и ужасно, эгоистично боялась, что их жизни и их дружба теперь изменятся до неузнаваемости. Пропасть, появившаяся между ними, когда она оказалась во главе клана, и увеличившаяся, когда они все трое вышли замуж, наверняка станет непреодолимой.
Предстоящее материнство Магды и Флоры накладывало на нее, как на главу клана, еще большую ответственность. Ее свадебные деньги когда-нибудь закончатся, и Джессалин преследовала мысль, что она должна обеспечить клан едой и жильем. Сможет ли она купить достаточно торфа для очагов, одеял для постелей и еды для кастрюль? Сможет ли она вынести страдания членов ее клана? Сможет ли она выдержать смерть еще кого-то из родственников от голода и холода? И что же делать с мужчиной, за которого она вышла замуж? Он обещал ей защиту и богатство, которые превзойдут ее самые буйные фантазии. Сможет ли она рассчитывать на него, когда это действительно понадобится? Или он подведет ее так же, как в их первую брачную ночь?
Она должна уйти. Она должна встать и заняться делом. Она должна войти в спальню отца и потребовать, чтобы муж ее утешил. Потребовать, чтобы он выполнил свой долг и целовал до тех пор, пока сводящее с ума отчаяние не отступит. Раньше все, что ей было нужно, – это забыть обо всем и сосредоточиться на ласках и поцелуях, которых она так жаждала. Теперь ей было нужно, чтобы он подарил ей ребенка, и как можно скорее. Она готова пожертвовать его ласками и чудесными поцелуями, если это будет означать, что он подарит ей ребенка. Но как? Она может приказать ему сделать это, а он в ответ засмеется. Наверняка есть какой-то способ, который поможет ей выполнить эту задачу, не отступая – не признавая поражения и не позволяя ему праздновать победу в их борьбе характеров… Если бы только она могла найти его… Что хорошего в звании вождя клана, если она не имеет власти? Зачем быть главой клана, если она не может заставить своего сассенакского мужа выполнять свои супружеские обязанности? Джессалин прикусила губу и вытерла вновь набежавшие слезы. Неужели ей судьбой предназначено идти по стопам отца? Неужели заботы, жертвы и огорчения раньше времени сведут ее в могилу? Разве это все, что нужно вождю клана? Неужели никто никогда не разделит с ней ее ношу? Неужели мучительное одиночество никогда не закончится?
