Текст книги "Грезы"
Автор книги: Ребекка Форстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
– Ладно, – залепетала она, изображая притворный ужас. – Раз уж вы желаете знать. Но я определенно не понимаю, что здесь такого. Ричард ваш менеджер, вы актриса. Он делает дела, вы играете.
– Я сама устраиваю свои дела, благодарю вас. Ричард мой советник. А теперь, будьте так любезны, назовите условия вашей с ним сделки.
– Условия простые. Если «Женщина в конце тропы» добьется успеха, вы отдаете назад взятые деньги, и мой босс в восторге. Если же мы увидим, что фильм не нравится зрителям и не окупает затраты, так что вы не можете вернуть долг, мы воспользуемся вашим талантом. У моего босса есть замысел, который он хочет перенести на экран. Если «Женщина в конце тропы» проваливается, вам придется сыграть главную роль в этом фильме. Прямой и четкий бартер. Понятно? – Слоан воздела кверху руки и сверкнула улыбкой. – Вот и все. Я ничего не утаила.
– Если фильм окажется неудачным, вы не получите ничего. Я не стану работать на вашего босса, если бы даже он был единственным человеком на свете. Я достаточно о нем наслышана, чтобы понять, что этот человек зарабатывает деньги не в поте своего лица, а на несчастье других. Наркотики, как я подозреваю. Наркотики, проституция и Бог знает что еще.
– Ох, Сасс. – Слоан сняла ногу со стула и поправила юбку. – Пожалуйста, не разыгрывайте святошу. Вот вы поправились после несчастного случая. Это не было чудом. Бог не пошевелил и мизинцем, чтобы волшебным образом вернуть вам жизнь. Вы просто работали над этим, а сейчас работаете, чтобы снова вернуться в большое кино. Вы ведь хотите снова стать звездой? Хотите денег? Так какая же разница между вами и им?
– Я не причиняю никому вреда. Я использую свой талант. Я работаю за счет того, что имею.
– Ну, так и он тоже! – засмеялась Слоан. – Ладно. А то я начинаю подозревать, что от падения пострадала не только ваша нога, но и голова. Неужели вы думаете, что банки, ссужавшие вас деньгами до несчастного случая, не занимаются нечистыми делишками? Конечно, занимаются. Так делают все. И не будьте наивной. Ричард принял наши условия, и теперь вы связаны обязательствами.
– Но он ничего не сказал мне об этом.
– А вы и не спрашивали, насколько мне известно, – отрезала Слоан. – Вы знать этого не хотели. Вы так же самонадеяны, дорогая, как и все мы смертные.
– Я подам на вас в суд.
– А я заберу у вас самое важное.
– Это угроза?
– Не знаю. – Слоан проскользнула мимо нее так близко, что Сасс ощутила плечом прикосновение шерстяной ткани, ее обдало запахом имбиря и пряностей, сопровождавших эту женщину, а та повернулась и заглянула в пораженные ужасом глаза актрисы. – Впрочем, думаю, что знаю. Как говорят в кино, я просто констатирую факт. Забавно, насколько просто можно читать в людских душах. Первоначально напрашивается предположение, что положение и богатство для вас самое главное. Люди, вероятно, считают, что вы эгоистка. Но я-то знаю, что это не так. Для человека с вашим положением вы весьма нетипичны, и это приятно видеть. Поэтому было бы банально просто так забрать у вас вещи. Нет, у вас другие жизненные ценности. У вас есть душа, есть… – Слоан оглянулась через плечо. Шон разговаривал о чем-то с Лизабет, Ричард стоял возле гардеробной. Глаза Слоан сделались жесткими как кремень, когда снова вернулись к Сасс. – У вас есть люди, любящие вас. Ужасно это терять: любовь, уважение, близких. Это намного тяжелей, чем расставаться с вещами. Вам не кажется?
Сасс окаменела. Она не могла смотреть на Шона и Лизабет, поскольку Слоан была права. Эти люди значат для нее больше всего на свете, даже Лизабет с ее навязчивостью и жадным желанием ни с кем не делиться Сасс. Даже Ричард после всего, что она узнала. Внезапно она ощутила усталость. Подойти так близко к цели и увидеть в конце дороги пропасть. Слеза скользнула по ее щеке, остановилась, выбрала дорожку и потекла дальше. Слоан протянула руку в перчатке и поймала слезу пальцем. На коже цвета хурмы появилось красное пятно.
– Как это трогательно, – прошептала она. – Сохраните это настроение. Судя по прочитанному мной сценарию, отчаяние – как раз то, что нужно для этой финальной сцены. Возможно, если вы верно ее сыграете, вам никогда не придется беспокоиться о встрече с моим боссом. Если вы вытянете фильм, он станет гвоздем сезона. И тогда все эти люди, которых вы так любите, будут каждый вечер ложиться спать в покое и уюте.
С этими словами Слоан удалилась, покинув съемочную площадку так же, как и явилась: с видом собственницы.
Сасс встала с кровати, стараясь не потревожить ногу, затекшую от долгого бездействия. Накинула зеленый шелковый халат, подвязала пояс и вышла из комнаты. Она не оглянулась ни на великолепный вид из окна, ни на черноволосого мужчину, лежащего в ее постели. Впервые после встречи с Шоном Коллиером мысли у нее были не о нем.
Накануне она чудом дожила до конца дня, играя так, как никогда прежде. С Ричардом она вообще не могла говорить. У него хватило ума уехать до того, как она сама попросила его об этом. Лизабет крутилась возле нее, и у Сасс едва нашлись силы, чтобы не прогнать ее прочь, не закричать, что ей нужно побыть в одиночестве и подумать. Шон, считая, что ее так измотала ужасная сцена самоубийства, схватил ее в охапку и отнес домой, даже не подозревая, что сердце Сасс разбито угрозами Слоан.
Сасс попросила не приставать к ней с ужином и закрылась в ванной, погрузившись в горячую воду. Но и тут утешение не приходило. Закрывая глаза, она видела хохочущую Слоан и представляла себя без Шона, без Лизабет, одну в этом темном мире, ставшем совсем черным из-за этой женщины. Один раз она вышла из комнаты, готовая рассказать обо всем Шону или довериться Лизабет, если наткнется на нее первую. Но вернулась назад, услышав, как они разговаривают, почти дружески, примиренные общим делом. Если они смогли из любви к ней отбросить взаимную неприязнь, как может она им сказать, что ее любовь создает для них опасность?
С тяжелым сердцем Сасс вернулась в свою комнату и залезла в постель, натянув до подбородка одеяло и дрожа, хотя было вовсе не холодно. Она притворилась спящей, когда рядом лег Шон, поцеловал и положил теплую руку на ее бедро. Но она была больше не в силах делать вид, что спит.
С надеждой она повернулась к нему, все еще ощущая щекой прикосновение его губ. Ей хотелось, чтобы его поцелуй прогнал все мысли, что не шли из ее головы. Сасс без слов обняла его и крепко к нему прижалась. Других сигналов ему не требовалось. Им с Шоном удавалось в единый миг забывать обо всем на свете, находясь в объятиях друг друга, и Сасс жаждала вновь отведать этой магии. Но не получалось, действительность оказалась сильней, чем иллюзия. Отчаяние мешало удовольствию. Сасс закрыла глаза и сосредоточилась на его движениях. Шон положил ей руки на спину под ночную сорочку, быстрым движением стянул ее через голову и бросил на пол. Но он был слишком осторожным и нежным, и Сасс никак не могла оказаться на пике экстаза, где ее ждало забвение.
Охваченная отчаянием, Сасс перекатилась и легла на Шона сверху. Он засмеялся, немного удивленный ее пылкостью. Она жестче поцеловала его, схватила его руки и приложила к своей груди, не оставив ему выбора. Он засмеялся глубоким, горловым смехом, появлявшимся только в минуты близости, говорившим о его радости и желании. В мгновение ока она лежала на спине, закрыв глаза, отдавшись во власть его ласк. Она молила свое тело, чтобы оно нашло дорогу к страсти, которая откроет ей дверь во вселенную без мыслей и страхов.
Несмотря на любовь к Шону, несмотря на радость от их единения, испытываемую даже в такое время, Сасс не могла перешагнуть через порог, ведущий в забвение. Он закончился, их акт любви, и Шон обнимал ее. Он бормотал ласковые слова, положил голову ей на плечо и вскоре уснул. Сасс осталась в одиночестве глядеть на потолок и бороться со слезами и страхом.
Она тихо скользнула вниз по лестнице, потуже запахнув халат. Дрожь вернулась к ней снова. Она ненавидела картины, мелькавшие в ее памяти: Слоан и Шон, несчастный случай и бегство Курта, липучая преданность Лизабет, предательство Ричарда, и постоянно перед ней возникало лицо Слоан. Она направилась на кухню, но передумала. На столе лежала папка, ее кто-то сунул ей в руки, когда она в последний раз уходила со съемочной площадки.
Присев, Сасс открыла ее и при тусклом свете уставилась на страницы. Чуть прибавила свет. Она переворачивала страницу за страницей, возвращалась назад, перечитывала. Обхватив руками голову, не верила своим глазам. Ведь она всегда так осторожно тратила деньги, проверяла множество раз. Но работы потребовалось больше, чем она предполагала вначале, съемки в студии тоже оказались более дорогостоящими, чем на местности. Перемонтаж с целью спасти сцену на скале и не вызывать на съемку Курта получился невероятно дорогим. Вывод. На завершение фильма и на рекламу требуются еще семьсот тысяч.
– Легкое ночное чтение, Сасс?
Она подскочила. Рядом с ней стоял Шон.
– Ты напугал меня. Я не слышала, как ты подошел.
– Я этого меньше всего хотел, любовь моя.
Поцеловав ее в макушку, он сел рядом, успокаивающе положив руку на ее плечо. От его прикосновения она вздрогнула и напряглась. Ей не хотелось любить его еще сильней, чем она любила. Если она потеряет Шона, если с ним что-то случится, как она это переживет?
– У нас плохое настроение? – Его рука соскользнула с ее плеча.
– Нет. – Сасс покачала головой и кивнула на лежащие перед ней бумаги. – Ничего подобного. Просто нужны еще деньги. – Сасс прижала ладонь ко лбу, потом уронила ее. – Я должна достать еще денег.
Шон кивнул и сел рядом с ней на стул.
– Так ты огорчена из-за денег?
Сасс откинула назад голову и слабо улыбнулась, повернувшись к нему лицом и старательно избегая при этом его взгляда. И все-таки он все замечал. Он взял Сасс за подбородок и заставил взглянуть в глаза.
– Это не все, Сасс. Тебя беспокоят не только деньги. Ты сама не своя, и в тебе засела какая-то глубокая печаль. – Шон вонзил в нее взгляд, словно надеялся вытащить правду из ее мозга, заглянуть в ее сердце. – В чем дело, Сасс? С каких это пор ты что-то скрываешь от меня? Мы же с тобой прошли через ад, так что едва ли ты можешь меня чем-нибудь напугать и заставить тебя разлюбить. Я спасу тебя от всего, что причиняет тебе боль, как ты спасла меня.
Сасс печально вздохнула, нежно сжала его руку, поцеловала кончики пальцев и отстранила прочь от себя.
– Ты уже меня спас. Ты ничего мне не должен.
– Сасс, если можешь, то не лги мне. Потому что, клянусь всеми святыми на небесах, этого я не выдержу.
– Ох, Шон.
Сасс закрыла лицо руками, и ее возглас прозвучал так устало, что он еле сдержался. Он ощущал исходящую от нее боль, и ему захотелось положить ей на лоб прохладную ладонь. Но вместо этого он нежно дотронулся до ее руки. Когда Сасс снова взглянула на него, то выглядела юной девушкой – трогательной и беззащитной.
– Ты прав, – сказала она. – Я не могу и не хочу тебе лгать. Речь идет о деньгах, Шон, но не только. На карту поставлено все. Наши мечты о будущем… и даже наши жизни, Шон. Даже наши жизни.
Она никогда не слышала ничего подобного, тем более в этом доме. Даже стены задрожали от грохота, ворвавшегося к ней в комнату. Лизабет долго лежала, прислушиваясь к шуму, пытаясь понять его происхождение. А когда поняла, то не могла поверить своим ушам.
Надев халат и сунув ноги в тапочки, она торопливо направилась по длинному коридору к лестнице, спускающейся в главную комнату дома. И остановилась, лишь когда их увидела. Лизабет даже в самых смелых своих мечтах не могла бы вообразить подобной сцены.
– Сасс, это самая нелепая вещь, какую мне доводилось слышать. Хватит играть со мной в игры. Не испытывай мое терпение! – гремел мужской голос.
Шон хватал с дивана тяжелые подушки и швырял их через комнату. Его лицо пылало гневом, но не сильней, чем лицо Сасс. Она стояла чуть поодаль, словно опасаясь, что Шон ударит ее. Или, быть может, боялась собственного гнева, так как напружинилась, словно кошка, готовая прыгнуть на добычу.
– Не говори так! – пронзительно закричала она. – Ты думаешь, я играю в какие-то игры? Это не игра, Шон, и от этого нельзя отмахнуться просто так. Выслушай меня, черт побери. Я знаю про эту женщину многое. Знаю и про людей, на которых она работает. Это не кино и не один из твоих рассказов. Это опасная тварь, и она угрожала тебе.
– Да мне наплевать, даже если бы она угрожала половине страны. Существуют законы, полиция, ее арестуют. Но ты не…
Шон тяжело дышал, его рубашка распахнулась, и Лизабет увидела полоску темных волос, бегущую по его мускулистому животу и исчезающую под джинсами.
Теперь его голос звучал спокойно, однако Шон с трудом его сдерживал.
– Не надо, Сасс. Если ты это сделаешь, то предашь все. Что будет стоить тогда наш фильм, твое выздоровление или наша любовь, если мы оба будем знать, что ты продала свою душу людям, чье место в аду? И о каких добрых отношениях между нами может тогда идти речь?
Плечи Сасс опустились, но голову она держала высоко, а в глазах все еще светилась опаска.
– Но это не будет стоять между нами долго. Если этот фильм окажется провальным, я снимусь в том, что они хотят от меня, вот и все.
Шон медленно повернулся, и тоже высоко вскинул голову. Жилы на его шее напряглись, таких усилий требовало от него самообладание.
– Ах, Сасс, как можно верить таким людям? Что помешает им пригрозить еще чем-нибудь, чтобы ты оказала им еще одну последнюю услугу?
Сасс попыталась убедить его:
– Такого не произойдет. Я позабочусь об этом.
– Ты противоречишь сама себе, Сасс. Сейчас ты за нас боишься, а завтра или послезавтра ты позаботишься о том, чтобы все было благополучно? Богатая фантазия, очень богатая…
Шон вдруг замолчал, увидев, что они не одни. Прищурив сверкающие глаза, он пронзил Лизабет взглядом.
– Лизабет, мы разбудили тебя? Что ж, присоединяйся к нам. Ведь это касается и тебя тоже.
Шон повернулся к Сасс и прожег ее черными углями глаз.
– Ну, мисс Сасс, спроси у своей подруги, сколько стоит ее жизнь. Шесть миллионов долларов? Один миллион? А как насчет спокойной души? Сколько долларов отпускается на это, моя дорогая?
Сасс отвернулась, скрестив на груди руки.
– Шон, перестань.
– Нет, уж ты ответь! – заревел он.
– Шон, Сасс, что тут происходит? Вас слышно даже в моей комнате наверху. – Лизабет переводила взгляд с одного на другого, на ее лице застыло выражение ужаса. – Пожалуйста, объясните мне, что тут происходит.
– Сасс, как ты думаешь, стоит это делать? – с сарказмом спросил Шон, но Сасс молчала, повернувшись к ним спиной, ее роскошные рыжевато-золотые волосы рассыпались по плечам. – Ты ничего не скажешь, как хозяйка дома? Как непривычно, ведь ты всегда знаешь, что хорошо и что плохо для тех, кто живет под этой крышей.
– Шон! – слабым голосом воскликнула Лизабет. Как бы ни ревновала она Сасс к этому человеку, она все же не могла представить себе день, когда он начнет говорить с таким пренебрежением и его голос будет дрожать от злости.
– Это не моя вина. Виноват Ричард, – спокойно ответила Сасс.
– Ну, нет, Сасс. Ну, нет! – Шон метнулся вперед и вцепился в диван. Он вонзил пальцы в ткань, словно хотел сделать то же самое с Сасс, с ее нежной кожей, если бы она оказалась в его руках. – Не смей сваливать все на Ричарда. Он делал лишь то, что ты ему велела.
– Я сказала ему, чтобы он нашел деньги. Но я никогда не…
– Ты приказала ему это сделать! Вот он и сделал, бедняга. Ведь тебе невозможно сказать «нет». Уж я-то знаю, что говорю. Ты вернулась тогда ко мне, едва не погибла, лишь бы добиться своего. Ты никогда не думала, что случилось бы со мной, если бы ты умерла у моего порога? Тебе никогда не приходило в голову, что я чувствовал бы тогда? Я, уже потрясенный смертью одной женщины, имел бы на своей совести еще одну жертву.
– Тогда я ничего еще не знала про твою жену, – сердито воскликнула Сасс, поворачиваясь к нему.
– Разве это имеет значение? Нет! Значение имеет лишь твоя готовность пожертвовать мной и моим душевным покоем, но получить то, что ты хочешь. То же самое и с Ричардом. Ты готова им пожертвовать. Все или ничего, Сасс. Ричард это понял, и, поскольку он тебя любит, сделал все, что ты хотела. Достал тебе деньги. А ты хоть раз спросила, откуда они? Спросила?
– Нет. – Сасс, казалось, съежилась, из нее вышел весь запал. Безмолвие, воцарившееся после ее капитуляции, казалось жутким. Она подошла к окну, не в силах смотреть на Шона. – Я не спросила, – спокойно сказала она.
Лизабет обогнула диван, возле которого все еще стоял Шон, напрягшись от гнева всем телом, отчего оно казалось жестким и неприветливым. Ее руки дрожали, когда она очутилась возле Сасс. Она хотела прикоснуться к женщине с медовыми волосами, но она обнаружила, что не может. Слишком многое произошло в этой комнате между людьми, безмерно любившими и уважавшими друг друга. Лизабет боялась, что прикосновение лишит Сасс той защитной ауры, что так надежно обволакивала ее.
– Сасс, в чем дело? Что не так?
– Я скажу тебе, в чем дело, Лизабет, – ответил ей Шон. – Скажу, потому что от Сасс ты ничего не добьешься. Она прячется за своей глубокой и верной любовью к нам. Она использует нас, Лизабет, и я не хочу в этом участвовать. Кажется, Ричард взял деньги на завершение фильма у женщины по имени Слоан Маршалл. – Шон медленно обошел диван и остановился перед Сасс, рассказывая ее историю. – Слоан не слишком приятная особа, верно? Ее инвесторы согласились не брать с Сасс огромные проценты по ссуде, если «Женщина в конце тропы» добьется зрительского успеха.
Лизабет покачала головой, переводя взгляд с одного на другого.
– Да! – заревел Шон. – В этом-то и загвоздка! – Безобразная усмешка скривила его лицо. Сасс по-прежнему не смотрела в его сторону. Лишь жилка под тонкой кожей, дрожала под его пронзительным взглядом. Лизабет непроизвольно подвинулась ближе к Сасс. На этот раз она все-таки осмелилась положить руки на плечи подруги. Лизабет встретила гневный взгляд Шона и выдержала его.
– Лизабет, – взяв себя в руки, произнес Шон, – в заключенной Ричардом сделке имеется еще одно условие. Если фильм провалится, Сасс должна будет сняться в фильме у босса Слоан. У человека с жуткой репутацией, наживающегося на наркотиках и прочих отвратительных вещах. У человека, не брезгующего ничем. Вот у кого в руках окажется Сасс. И под чьей тенью будет жить до конца своих дней, если пойдет на такое.
– Говори уж до конца, Шон. Валяй, говори до конца. Посмотрим, что думает Лизабет о том, почему я не стану возвращать назад деньги, – с вызовом воскликнула Сасс.
– О да, это самая колоритная часть, верно. Завершающий штрих. Если Сасс не выполнит условия сделки, то эти милые люди причинят тебе, мне и Ричарду телесные повреждения и будут это делать, пока Сасс не выполнит их условия. И вот, – с сарказмом продолжал он, – что же решает сделать Сасс? Вернуть деньги назад и прекратить работу, пока она сама не сможет найти средства? Нет, наша леди решила согласиться на эту сделку. Она полна такой веры в свой фильм, что готова рисковать нами, Лизабет. Теперь мы с тобой второстепенные, маловажные людишки, от которых Сасс может и отмахнуться.
– Прекрати, Шон! – оборвала его Сасс. – Ты слишком все упрощаешь. Я уже задолжала этим людям шесть миллионов долларов. Они потрачены. Их не вернешь. Фильм почти закончен. Неужели ты искренне думаешь, что они меня так и отпустят? Я скажу: «Ах, Слоан, извини, но ты не могла бы подождать, пока я получу другую роль и заработаю на ней шесть или семь миллионов. Я обещаю, что тогда верну тебе все долги». – Сасс горестно засмеялась. – Да она наверняка только этого и ждет! Да она тут же пришлет сюда своих бандитов. – Сасс щелкнула пальцами и стряхнула с себя руку Лизабет.
– Тогда мы обратимся в полицию, Сасс, дорогая! – в отчаянии воскликнул Шон.
– Не будь наивным, полиция тут не поможет. Шон, у нас нет выхода. Я должна закончить фильм. Должна использовать этот шанс. И не только ради себя. Ради нас всех. Это единственная возможность отделаться от Слоан. Что сделано, то сделано, Шон. Я закончу «Женщину в конце тропы», и фильм принесет нам успех.
– Нет, Сасс. Ты не права. Ты рискуешь всем. Не только нашими жизнями, но и собственной репутацией. Думай, Сасс. Думай головой, а не сердцем. Я знаю, сколько ты ждала этого, и у меня просто разрывается сердце, что все твои страдания, надежды и вся тяжкая работа пришли к такому концу. Но Сасс, кто захочет потом иметь с тобой дело, если все будут знать, кому ты продалась? Сейчас речь идет не только о твоем фильме, на карту поставлена и вся твоя карьера, и остальная твоя жизнь. Ради Бога, Сасс, подумай обо всех последствиях того, что ты собираешься сделать.
– Я уже подумала, Шон, я подумала, – настойчиво сказала Сасс. – Лизабет, скажи ему, что я смогу это сделать. Он не верит в меня. Я все вывезу. Фильм будет закончен, и Слоан получит свои деньги. Все будет хорошо. Но путь этот единственный. Я должна закончить этот фильм. Я должна идти на риск.
Сасс протянула к Шону руки и ждала, что он шагнет к ней навстречу. Но он, встав, просто посмотрел на нее; на его лице отражалась игра эмоций: гнев, разочарование и мучительная любовь. Наконец он двинулся с места, но не к ней. Он встал спиной к Сасс и Лизабет, его голос звучал отрешенно.
– Я не могу смотреть, как ты разрушаешь себя. Возможно, я не такой сильный, каким когда-то себя считал, но сейчас вижу, что мне явно не хватает сил. Я не могу смотреть, как еще одна женщина, которую я люблю, губит свою жизнь. Я не могу здесь оставаться, надеяться и ждать.
Шон опустил голову и его черные кудри блестели в лучах зари.
– Я должен уехать, Сасс. Я люблю тебя больше жизни и хочу, чтобы ты знала, что я боюсь не за себя, моя дорогая. Дело вовсе не во мне.
Он ушел, не оглядываясь, поднялся вверх по лестнице и исчез в темном коридоре. Обе женщины ждали, что он одумается и вернется, но в доме стояла гулкая тишина. Когда Лизабет показалось, что молчание может стать невыносимым, Сасс засмеялась коротким и смешком.
– Он пошутил. – Она старалась удержать дрожь в голосе, но не смогла. – Он сказал это не всерьез, Лизабет. Куда он поедет? Снова в свою хижину?
На красивом лице Сасс появилась гримаса отчаяния. И в свете занимающегося дня Лизабет подумала, что еще никогда не видела Сасс более красивой. Однако Сасс что-то и потеряла – свой талант. Хотя она растянула губы, хотя ее глаза сияли, даже Лизабет могла сказать, что ее игра менее чем убедительна. В сверкающих глазах застыл ужас, а в улыбке сквозил страх. Но Лизабет любила Сасс и не стала бы критиковать любую ее игру.
– Нет, Сасс, – спокойно сказала Лизабет, – даже не представляю, что кто-то мог бы тебя бросить.
