Текст книги "Роза восторга"

Автор книги: Ребекка Брэндвайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА 35

Было 8 августа 1485 года, когда Гарри Тюдер с двумя тысячами французских наемников высадился на Уэльсе в гавани Милфорд. Не обращая внимания на попытки тех, кто пытался его удержать, он сошел на берег. Некоторое время Гарри стоял и осматривал землю, где он родился, где прошло его детство и откуда его сослали на долгих четырнадцать лет. Сердце защемило у него в груди и те, кто за ним наблюдал, могли поклясться, что он стал на колени и поцеловал землю. Из толпы, которая собралась его встречать, раздался одобрительный возглас, но Гарри все равно не поднялся. Его дядя Джаспер положил руку ему на плечо.

– Гарри, – сказал он, встревоженный тем, что на его племянника не было похоже, что он так открыто давал выход своим эмоциям.

Гарри дал выход своим чувствам.

Медленно он поднялся на ноги и удивленно посмотрел на своих оруженосцев, которые выстроились в ряд и с мечами наготове ограждали его от зрителей.

– Так значит, Ричард Плантагенет так близко, дядя? – сухо спросил он.

Джаспер слегка зарделся.

– Нет, – ответил он, – но мы просто боялись, что будут препятствовать другие, которые желают тебе вреда.

– Уберите свои мечи, – приказал Гарри людям. – Мы здесь среди друзей и это наш дом.

Как приятно было, наконец, после столь долгих лет отсутствия вновь произнести это слово «Дом». Рыцари осторожно стали вкладывать свои мечи в ножны. Но не успели они это сделать, как снова вытащили из ножен и стеной встали вокруг Гарри, защищая его от одинокого наездника, который быстрым галопом приближался к ним.

Резко остановив перед ними взмыленного жеребца, наездник спешился, снял шлем и ватные рукавицы и направился к ним, явно не обращая никакого внимания на то, что люди Гарри стояли на его пути.

– Милорд Ричмонд, – поприветствовал он Гарри. – Меня зовут Риз Томас, и у меня к вам просьба… – Не успев договорить, незнакомец упал лицом вверх у ног Гарри и промычал, – наступите на меня, сэр.

Ошеломленный Гарри и его люди настороженно и с интересом смотрели на незнакомца, решив, что это была уловка, чтобы предательски убить Гарри, причем, – плохо продуманная уловка. Риз Томас был большим человеком, а его нагрудная пластинка – тяжелой. Ему нелегко было подняться без чьей-либо помощи, а его теперешнее положение делало его абсолютно беззащитным.

При виде опасности, Гарри пожал плечами и направился вперед, решив выполнить странную просьбу.

– Берегись, Гарри, – тихо подсказал ему Джаспер, положив руку на плечо племянника. – Этот мужчина собирается нанести тебе удар, я в этом уверен!

– Я не вижу, какой вред он мне может причинить, дядя, из такого положения – разве что обрезать мне некоторые органы.

– Гарри!

Гарри усмехнулся, словно шаловливый мальчишка, увидев озадаченное выражение на лице своего дядюшки, и пошел, чтобы наступиь на тело Томаса Риза. Гарри засмеялся тихим смехом. Видя, что ничего не случилось, люди Гарри помогли великану подняться.

– Дело сделано! – радостно воскликнул Риз. – Я выполнил свою клятву!

– Что за клятва? – с любопытством поинтересовался Гарри, внимательно рассматривая стоящего перед ним незнакомца.

– Я поклялся, что Гарри Ричмонд ступит на землю Уэльса только через мой живот, – ответил Риз на вопрос Гарри. – И вот, дело сделано, сэр. Никто не посмеет сказать, что уэльсец не держит своего слова. Потом он вынул меч и рукояткой протянул его Гарри. – До вас дойдут слухи, сэр, что я сражаюсь за короля Ричарда. Не верьте им, я ваш человек. Ваш отныне и навсегда.

От этих слов сердце Гарри переполнилось чувствами, хотя он воспринял их, как обычно, с легким недоверием. Северные земли Англии могли принадлежать Ричарду Плантагенету, но Уэльс принадлежал ему – Гарри Тюдору!

Так оно и было. В тот самый вечер город Кардинган без колебани открыл ему врата, и толпы людей вышли на улицы, наполнив их приветственными криками, а сердце Гарри – радостью.

– Да здравствует король! – кричали они на уэльском языке. – Да здравствует король Гарри!

Гарри отвечал им на родном языке. Люди Уэльса осатанели. Почти тысячу лет они не слышали, чтобы английский король говорил на уэльском языке. Они ринулись вперед, предлагая ему еду и напитки. За то, что ему предлагали бесплатно, Гарри платил, наблюдая за своими людьми, как дракон, который был изображен на его эмблеме, чтобы они не совершили в городе ничего непристойного. По Уэльсу со скоростью звука распространились слухи о его неслыханной щедрости и обходительности. Оберайрон, Ланреститд, Аберистриз, Талибонт с радостью открыли свои ворота ему навстречу, и горячие боеспособные мужчины вступали в его войско. Они приходили из таких отдаленных мест как Мерионет, Кэрнарвон, Дэндай, пока все возрастающая по численности кавалькада Гарри проходила по Маченлезу, Кэр-визу и Ньютауну по пути к Шрузбери, чтобы сразиться против Ричарда Плантагенета. По совету сэра Вильяма Стейнли, дяди по браку, Гарри потом пошел на восток в Лестершир. Ричард Плантагенет шел в том же направлении, что и Гарри из Нэтингема.

Между Кеннуком и Личфильдом Гарри исчез, тем самым приведя в замешательство и ужас своих людей. Почувствовав себя плохо, он решил остаться на некоторое время один. Что-то невероятное было в таком решении Гарри для тех людей, кто постоянно окружал его. Вдобавок ко всему, он хотел встретить своих доверенных рыцарей, ожидавших его на краю леса в Кэннокчей.

Однако, с наступлением темноты, когда длинные мрачные деревья стали отбрасывать свои тени, Гарри задумался о том, правильно ли он поступил, ускользнув от своих людей, не предупредив их. Он осторожно осмотрелся, ругая себя за такую глупость, и вдруг с поразительной ясностью понял, какой хорошей мишенью сейчас был для лезвия любого убийцы. Только негромкий крик сокола успокоил его страхи. Он радостно направился на звук.

– Воррик, прости меня! – воскликнул Гарри. – В какой-то момент я подумал, что ты бросил меня.

– Никогда, ваше величество. – Лорд Воррик Тре-мейн, граф Хокхарст улыбнулся, присев на колени, чтобы поцеловать руку Гарри. – Мы чуть не сбились с пути в такой темноте. Мэдог, Кэрливел и…

– Не может быть! – воскликнул Гарри. – Эрмис?

– Да, сэр, это я.

– Но ведь ты был совсем подростком, когда я тебя видел в последний раз! Рад видеть тебя снова. Всех вас рад видеть!

– И есть на то причина, да, ваше величество? – смеясь спросил Мэдог. – Пойдемте, ведь мы не можем держать вас в неопределенности, сэр, – продолжал он, направляясь к группе мужчин и повозок, которые ждали их недалеко в лесу. Взмахом руки он указал на повозки. – Смотрите, ваше величество, Ричард Глостер будет разбит собственным оружием йорков.

Глаза Гарри зажглись каким-то непонятным ему самому предчувствием, когда он заметил поблескивающие в лунном свете, сияющие серебром среди ветвей деревьев металлические бомбарды.

– Черт возьми, Мэдог! Где вы это достали? Только не рассказывайте, что из замка Воррика.

– Нет, из замка Рашден в Йорке, сэр.

– Я говорю, что не надо было их брать, – впервые заговорил Кэрливел, глядя прямо в глаза сеньору и своим братьям, потом отвернулся, что-то сердито бормоча себе под нос, и пнул ногой колесо одной повозки.

– На войне и в любви – все честно, брат, – холодно сказал Мэдог, раздраженный словами Кэрливела.

– Черт подери, Мэдог! Гил Эшли – брат жены Воррика и наш друг! Неужели в тебе нет элементарной порядочности?

Мэдог гневно раздул ноздри.

– Я почитаю своего короля и свой дом, а не лорда Рашден! Я сказал, что крепости в распоряжении Воррика в тот момент, когда ему только понадобится.

Кэрливел горько усмехнулся.

– Это не давало тебе права утащить оттуда три орудия!

– Довольно! – скомандовал им Гарри. – Правильно это или нет, но дело уже сделано, и я признаюсь, что мне очень нужны орудия – и не имеет значения, каким способом они были получены. – Он повернулся к Воррику и сухо сказал. – Из этого диалога я понял, что Эшли – по-прежнему стойкие йоркисты?

– Да, ваше высочество.

– Смею предположить, Воррик, что ваша жена не знает о вашем месторасположении.

– Нет, сэр.

«Ах, Боже, Изабелла. Изабелла!»

Ее полный боли вопросительный взгляд, когда он ее оставлял, преследовал Воррика почти всю дорогу. Как и все в Тауэре, она слышала о том, что Гарри Тюдор высадился в гавани Мидфорд и догадывалась, что это значило для нее, для Воррика и для Гила.

– Итак, – сказала ему жена, – я разрываюсь между тобой, любимый, и братом. Поезжай, я не стану тебя ни о чем просить, кроме… кроме… – Она замолчала, на ее глаза навернулись слезы. О эти бездонные глаза! Изабелла беспомощно прижала руки к груди, голос ее дрожал, когда она заговорила вновь, – если ты вдруг встретишься с Гилом на поле битвы, не… не убивай его.

– Изабелла, я даю тебе слово чести, что не стану делать этого.

Эту клятву Воррик никогда не нарушит. Непорядочно, конечно, что они украли бомбарды из Рашдена. Ему не следовало бы это делать, но он представить себе не может, почему позволил Мэдогу уговорить себя. Кэрливел был прав: то, что они сделали, было подло, но теперь все равно ничего нельзя было изменить. Воррик подумал о том, что если бы на его месте был Гил, то сделал бы то же самое. Он бы понял то, чего никогда не поймет Изабелла. Все-таки война была делом мужчин.

В этот предрассветный час, когда большинство людей, находящихся в лагере Ченнэй, спали, кроме короля Ричарда III и лорда Гила Эшли, графа Рашдена, последний молча рассматривал короля в серой дымке тумана, который окутал землю и только начинал рассеиваться.

Гилу очень хотелось бы узнать, о чем сейчас думает король. Он бы, наверное, очень расстроился, если бы узнал мысли своего сеньора. Как хорошо, что он их не знал.

Ричард, король Англии проснулся от кошмарного сна, в котором он падал и падал в море с красной водой… Его золотая корона сваливается и плывет по волнам. Он отчаянно пытается ухватить уплывающее кольцо короны, но она постоянно ускользает. Теперь Ричард стоял перед палаткой, невидящим взором уставившись в темноту, а туман окутывал его, как саван. Вдруг странное, дурное предчувствие смерти охватило его.

«Так вот к чему пришли могущественные Плантагенеты: мокрое поле за Маркетбосвозом. Будь проклят Нед! – молча он ругал своего умершего брата. – Почему ты не мог взять Бесс Вудвилл в Графторегенс и, удовлетворив свою похоть, оставить ее там? Тогда она бы не отказалась от тебя».

Но она сделала это. Эта сучка не хотела открывать бедра и принимать Неда и ему пришлось жениться на ней, чтобы их открыть. Это она, мисс Вудвилл, разрушила могущественный дом Йорков, своим умом и цепкой огромной семьей. В тот момент Ричард ненавидел их всех. Он подумал о своей жене Анне И их сыне, которых уже нет. Какое это теперь имеет значение, когда он присоединится к ним? Они все ушли. Все, кого он так сильно любил: Эдмонд – его брат, жестоко убитый в молодости, Ворвик – «делатель королей», который возносил Ричарда в Миддельхэме, его брат Георг, который хотел украсть корону у Неда, принесшего Англии золотую славу. Так Нед запомнится Ричарду, как солнце, во всем его величии. Он не будет думать с жалком монархе, прожигавшем жизнь, о его Джейн Шор, ревущей у ног Неда.

«Ах, Нед! – Ричард чуть не заплакал. – Как мы могли прийти к этому?»

– Ваше величество, вы не здоровы?

Ричард круто повернулся на звук голоса. Погруженный в свои мысли, он не сразу узнал Гила. Потом, наконец, пришел в себя.

– Нет, Гил. – Ричарду с трудом удалось изобразить на своем лице какое-то подобие улыбки, чтобы успокоить озабоченного преданного ему рыцаря. – Со мной все в порядке.

«Но это ведь неправда», – тут же подумал король, произнесши эти слова, а потом добавил:

– Я устал. Я просто до смерти устал от этой кровавой бойни… которая произошла… которая произойдет завтра. Сколько… – он вопросительно посмотрел на Гила. – Сколько моих друзей и последователей умрут завтра вместе со мной?

Перед ним проплывали лица: Франсис, Филипп Ло-вель, Ричард Радклиф, Вильям Кетсби. Гил Эшли, Леон… – нет, Лионел Валерекс уже ушел, – он уже ждет по другую сторону реки смерти и готовится вместе с Анной и их сыном встречать Ричарда. Сейчас он вместе с Недом, Эдмондом и Георгом, с Ворвиком и Бекингемом. Нет, Ричард не станет думать о Гарри, беспутном Гарри, герцоге Бекингеме, который предал его.

Легкий порыв ветра, проносившийся над ухом Ричарда, смеялся и подразнивал его.

* * *

«Кошка, крыса и собака Ловель управляют Англией», – распевали дети на улицах Лондона. Да какое это все имеет значение, если Ричард умрет? Он еще раз опустил плечи и посмотрел вдаль. На сером горизонте он увидел след падающей звезды.

– Вон там! Ты не видишь, Гил? Падающая звезда… Точнее, умирающая звезда, – тихо добавил Ричард.

Гил посмотрел на светлеющий небосвод и тихо выругался. Если только он выживет в предстоящей битве, то сразу же пойдет к врачу, чтобы проверить зрение, потому что, действительно, не видел ничего, кроме клубов тумана. Однако, почувствовав болезненное состояние Ричарда, Гил успокоил короля.

– Это хороший знак, ваше величество. Это значит, что Бог на вашей стороне. Тюдор, конечно же, проиграет завтрашнюю битву.

– Да, – вслух сказал Ричард, а про себя подумал: «потому, что он будет королем Англии, а корона слишком тяжела для головы и сердца… и души».

Наконец, забрезжил рассвет – серый рассвет – несмотря на то, что розовый свет на горизонте обещал прекрасный солнечный день. Оруженосцы Ричарда, которые были более опытны, чем оруженосцы Гарри Тюдора, уже прочесали местность и доложили Ричарду о более выгодном месте, из которого им следовало бы начать предстоящую битву. Это гора Амбьен.

Теперь на вершине холма, куда уже подтянулась его армия, сидя на своем верном боевом коне, Ричард обозревал открывающуюся перед ним картину.

С правого фланга шли сэр Вильям Стейнли и его люди из Незеркотона. На левом фланге из Дерлингтона Ричард увидел лорда Томаса Стейнли-Лису – и его силу. Несколько дней назад Ричард послал барону сообщение, приказывающее ему присоединиться к королю в Нестершире. Лорд Стейнли ответил весьма уклончиво, что не сможет прийти потому, что страдает от какой-то изнурительной болезни.

Похоже, что Томас Стейнли значительно поправился. Ричард сухо рассмеялся. Он не знал о том, что собирался делать Стейнли: поддерживать короля или повернуть против него. Без сомнения, они не станут ждать, пока увидят, на чьей стороне будет исход боя, прежде чем вступят в действие. Это несмотря на тот факт, что Ричард держал лорда Стрейндж-сына барона, заложником, чтобы обеспечить поддержку лорда Стейнли.

Наконец, взгляд короля упал на врага Гарри Тюдора, чьи войска надвигались со стороны Лайсморс.

Армия Ричарда по численности превосходила армию Гарри: головной отряд под руководством герцога Норфолка состоял из двенадцати сотен стрелков и двух сотен кирасиров; отряд, которым командовал он сам, состоял из одной тысячи солдат, вооруженных копьями; запасной отряд, возглавляемый графом Носамберлан-дом, состоял из двух тысяч людей, вооруженных арболе-тами и копьями, и пятнадцати сотен кавалеристов.

Однако, если Стейнли сомкнет свои ряды с Тюдором, то – Ричард знал – в этом случае он будет разбит.

Король медленно одел шлем с золоченой короной и опустил забрало. Прозвучала труба, и битва началась.

Битва началась вяло, потому что неопытные оруженосцы Гарри не доложили ему о том, что между ним и горой Амбьен было болото, и его армии пришлось обходить вокруг него, пока они, наконец, не встретились с людьми Ричарда. Более того, теперь, когда поднялось солнце, оно светило в глаза головному отряду Гарри и затрудняло его быстрое продвижение. Рыцари Ричарда предусмотрительно ждали на горе, при этом войска Гарри были вынуждены взбираться наверх. Полетели стрелы, раздались пушечные выстрелы. Каменные пушечные ядра тяжело просвистели в воздухе, сея панику в рядах наступавших. Но, наконец, все перешло в рукопашную.

Все утро под палящими лучами солнца, пока в воздухе не поднялись густые клубы пыли и не запахло едким пороховым дымом и запахом крови раненой плоти, люди Гарри замыкали Ричарда в кольцо, вынуждая фланги короля вступить в борьбу. Ричард послал сообщение лорду Стейнли, приказывая барону тотчас же послать подкрепление или пожертвовать жизнью своего сына. Как только король взглянул в лицо своего рыцаря, который вернулся с ответом Лисы, он сразу понял, что битва проиграна.

– Ваше высочество, – запинаясь сказал оруженосец, весь трепетавший от страха, – ми… милорд Стейнли отказывается подчиняться вашему приказу. Он сказал… он велел передать вам, что у него есть еще другие сыновья.

К горлу Ричарда подступила едкая желчь, рожденная гневом и сознанием своего поражения, она душила его.

– Будь он проклят! – гневно чертыхнулся король. – Будь он проклят! – Потом он немедленно приказал: – Сейчас же отрубить голову лорду Стрейнджу!

Личные телохранители Ричарда в ужасе переглянулись, вспомнив жестокую казнь лорда Гастингса на башне Грин, и беспокойно заерзали в седлах, когда несчастного сына лорда Стейнли вытащили вперед и заставили стать на колени. Лорд Стрейндж был еще очень молод, он плакал от страха и яростно умолял пощадить его, катаясь по земле. У Ричарда защемило в груди, и он растрогался. Его брат Эдмонд был точно так же беспощадно убит.

– Подождите! – воскликнул король, потом, проглотив комок в горле, к удивлению людей, чуть слышно произнес: – Я… я изменю решение. Отпустите мальчишку! Пошлите за Носамберландом, чтобы он немедленно ко мне присоединился.

Но Носамберланд, увидев, что войска предательски перешли на сторону Гарри Тюдора, отказался следовать приказу Ричарда. Вместо этого лорд не сделал ничего со своей стороны, пока они не смешались в кровавой бойне с тремя армиями противника.

Битва почти закончилась. Ричарда опалила ярость. Как бы он хотел убить лорда Стейнли! Но холодный рассудок победил, как это было и раньше. Король недаром считался известнейшим полководцем в Англии. У него был только один шанс, весьма слабый, но все-таки, шанс. Если ему удастся прорваться сквозь линию наступления, добраться до Гарри Тюдора и убить его, то Ричард выиграет битву.

– Ваше величество, не делайте этого. Это чистое безумие! – умолял его лорд Франсис Ловель, когда король осведомил своих телохранителей о намерениях. – Вас просто убьют. Давайте убежим, пока мы хоть это еще можем сделать…

– Как Невил Франсис? – голос Ричарда слегка дрожал, когда он вспомнил своего кузена, Ричарда Невилла, графа Ворвика, который в тот день в битве при Барнете, попытался убежать. Он, Ричард – король и не позволит себе умереть трусом, убегающим с поля боя. – Нет, Франсис, – он больше не захотел слушать слов мольбы своего доверенного рыцаря.

– Я – король и умру королем!

Потом со странно торжествующим криком его величество Ричард Плантагенет, король Англии, высоко поднял свою секиру и бросился с горы. Море людей расступилось перед ним, как в сказке. Он не знал, что люди сочли его безумным. Они решили, что король появился на лошади, словно какой-то кровавый призрак, пришедший из потустороннего мира, и его смертоносный меч безжалостно сокрушал все на своем пути. Ричард только понимал, что его враги отступают перед его бешеной атакой, что даже знаменосец Тюдора побежал. Ярко-красное знамя Гарри с золотым драконом было втоптано в грязь, пропитавшуюся алой кровью.

– Болото, Боже мой, болото! – от гнева и ненависти Ричард совсем забыл о болоте. Даже теперь он чувствовал, что его конь Фарей вязнет в трясине и пытается освободиться от него… Отчаянный рывок – и король выпал из седла своего преданного боевого друга.

– Коня! Коня! Полцарства – за коня! – пронзительный крик пронесся по долине, прорезая воздух.

«О, Боже, так далеко заехать! И потерять все из-за лошади! Это просто невыносимо!»

– Ваше величество, ваше величество! Возьмите моего, ваше величество! – закричал Гил, которому удалось пробиться через поле сражения на своей всхрапывающей и вставшей на дыбы лошади. – Возьмите мою!

Он уже почти подъехал к королю, когда внезапно, откуда ни возьмись, на него набросился мощный боевой конь с золотисто-кремовой гривой и хвостом.

– Нет, Гил, нет, слишком поздно! Остановись! Сражение проиграно! – отчаянно закричал Воррик, пытаясь перекричать шум сражения и не желая причинять вреда брату своей жены, но в то же время понимая, что нельзя дать возможность Гилу добраться до Ричарда.

Сквозь пелену пыли и дыма Гил едва узнал Воррика, но не обратил внимания на его крики. Он еще сильнее пришпорил коня и поскакал еще быстрее. Ричард получит долгожданного коня, даже если это будет стоить Гилу жизни! Он не думал, что Воррик убьет его. Но, едва подумав об этом, увидел, как Воррик вытащил тяжелый меч и начал описывать им дугу в воздухе, как будто собираясь разрезать на две части Гила или его коня. Через несколько секунд молодой человек услышал, как его лошадь заржала от страшной боли, когда меч Воррика нанес по ней сокрушительный удар, приходившийся по шее. Конь споткнулся и упал, и из его страшно зияющей раны хлынула кровь.

– Прыгай, Гил! – яростно закричал Воррик, предупреждая его об опасности. – Прыгай! Ради Бога, прыгай!

Но Гил, в эту минуту думавший только о Ричарде, медлил, пока не стало слишком поздно делать прыжок: массивное тело его лошади повернулось, закрыв солнце, затем навалилось на него, заглушая крики боя и стоны, которые вырвались из груди юноши.

– Ричард! Ричард! Ри-и-ча-ард!

Но король не слышал. Его король Ричард Плантагенет был уже мертв. Тело короля лежало в луже крови, а золотая корона повисла на ветках боярышника, оставаясь для Ричарда недосягаемой.