Текст книги "Код Альфа"
Автор книги: Райдо Витич
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Ага. Встречались. Ничего машины. Но тупы-ыее, – улыбнулась. И парень за ней.
– Весело тебе? – фыркнул Кир. – Мы уходим – ты остаешься. Как жить будешь, думал?
Тео помрачнел, Стася расстроилась и оба старались не смотреть друг на друга. Парню не хотелось отпускать женщину, расставаться с мужчинами, что за какое-то мгновение стали родными, но проситься уйти с ними он смел. Русанова же боялась нарушить что-нибудь в этом мире, как в своем, взяв Тео с собой. Но с другой стороны: как его оставишь, как с ним расстанешься?
– Пойдешь с нами? – решилась. Мужчины хмуро уставились на нее, но промолчали – для пары это стало знаком согласия, и Филосов встрепенулся, обрадовавшись:
– Спрашивать не зачем. Я с вами.
– Спросил бы тогда: куда? Эх, молодежь! – хмыкнул Кир и потопал вперед.
– А мне без разницы, – улыбнулся женщине и предложил. – Если нам нужен планер, то идем направо. Часа через три будем под гражданской стоянкой правительственной зоны. Огромные ангары маршрутных планеров. Охраны почти нет, но роботы-смотрители натыканы по всему периметру. Это минус.
– Еще минусы есть? – спросил Вит.
– Метрах в ста от стоянки патрульное ведомство и три взвода «санитаров». Полное оснащение, рядом казарма и арсенал. Пункт охраны границ гражданской зоны и спец объекта.
– Какого?
– Биокомплекс по производству продуктов питания и потребления.
– Настолько важный объект?
– Как посмотреть. Пять секторов. Объем производства колоссальный, производят все: от чипов для биороботов до соевого экстракта. Поставки во все уголки освоенных территорий.
– С размахом, однако, – подвел итог Кир. Группа двинулась в правый коридор.
– Ты точно в порядке? Три часа прошагаешь? – спросил Стасю.
– Прошагаю, – заверила. – Есть слово «надо».
Вит оттеснил парня, попросив приказным тоном идти вперед и показывать дорогу, а сам как страж остался рядом с женщиной. Когда мужчины удалились значительно, он тихо сказал:
– Его нельзя брать с собой.
Стася понуро кивнула: она прекрасно понимала, что капитан прав. Но как бросить человека на произвол судьбы, как объяснить себе и ему, что иначе никак?
– Для своих он теперь перебежчик.
– Решаемо, – бросил Вубс.
Женщина настороженно покосилась на него: почудилось или она действительно уловила его мысли? Да нет, ерунда, она не настолько тонкоорганизованна, чтобы считывать мысли. И все же…
– Что со мной было? Только не говори о ранении – не то.
– Странно себя чувствуешь? – прищурился мужчина.
– Неуютно. Что-то не так. Что было?
– Потеряла сознание и по снятым показаниям, вошла в летаргию.
– Даже так?
– Угу. Подробности уже дома будем знать. Ты права, что-то действительно было не так. Летаргия на три часа, судороги – нонсенс. Но факт. Сама-то что-нибудь помнишь?
– Ни черта! – процедила, злясь от необъяснимости ситуации. Непривычно находиться в неведении, маетно. Что с ней случилось – вопрос серьезный. А что за тем последует – уже не только ее касается. – А если вирус? – покосилась на робота. Тот неопределенно повел плечами. – Тогда лучше и мне остаться.
– Не спеши с выводами.
– Нельзя заразу домой тащить. Неизвестно что «веселый» доктор в контейнер закладывал. А вещество в открытую рану попало, в кровь. Значит во мне, при мне. Что из этого получиться?
– Может неприятность, может ничего, а может и что надо. Мозг грузить сейчас этим не стоит. Мы все по-любому заразны. Нахватались здесь флюидов да энергофракталов, сто процентов. Только кто тебе сказал, что нас сразу выпустят? Карантин будет – не то, что любую бактерию, вирус неопознанный – энергоструктурные поля просанируют. Пока не убедятся в безопасности для окружающих, не выпустят. Поэтому голову ерундой не забивай – время придет, плод созреет. А каждому фрукту свой огород. Наш сейчас – домой вернуться.
– На планере? – усмехнулась.
Вит загадочно посмотрел на нее, и она могла поклясться – улыбнулся, хоть губы не дрогнули.
– Ну-ка, рассказывай – что задумал?
– Не собирался.
– Тогда отчего уверен, что домой попадем?
– А когда наши своих бросали?
– Есть ситуации выше наших желаний.
– Не тот случай. Все продумано и отработано. Главное сейчас любой летательный аппарат захватить, желательно, скоростной.
– Значит, воздушный шар и дирижабль тебя бы не устроили?
– Меня? Меня все устраивает, – хмыкнул. – Но для возврата мы должны иметь летательный аппарат с исходной скоростью не менее трехсот километров в час. Воздушный шар ее не разовьет.
– Да, слабо. Только разница с какой скоростью летаешь, если дальше этого мира не улетишь.
– Пессимизм отставить. Наберись терпения и все будет.
– Темнишь?
– Страхуюсь. Почему – объяснять не надо?
Стася головой мотнула: ежу ясно, что секрет только тогда секрет, когда одному принадлежит. И выдавать раньше времени чревато. Никто не знает, что ждет его за поворотом. А ну, возьмут туже Стасю и, она выдаст, что узнала – с того же Локтен станется преобразователь мыслеформ включить или какого-нибудь заумного «жучка» ей в голову пустить, информацию считать. Ему и захочешь воспротивиться, да не сможешь. И выдашь. И планы команды порушишь, подставишь их. Конечно, одному владеть информацией тоже чревато, но Вубс, на то и ВУБС, что в настройках имеет массу взаимодополняющих и заменяющих программ. Хоть один чипсет от него останься – сможет радировать настройку другому чипсету, в любой другой схожей системе, передав полную программу которой владел сам. Так что случись, что с капитаном – информация перейдет в программу Дон, случись с Дон – к Киру.
Удобно, оптимально выгодно для походов в неизвестность в потенциально опасную зону. Правильно отдел роботов пустил. С человеком оплошать можно, с роботом – нет. Те и подстрахуют и выведают и выведут, спрогнозируют и информацию доставят. Нано-биологическая технология более устойчива и сильна, чем обычный человеческий организм. Ни стрессов, ни сомнений, ни подверженности настроению, энергоинформационному полю, чужому влиянию. Да и вирус робот домой не принесет – сам себя дезинфицирует, от стресса крен извилин не получит, от голода и жажды не умрет, ранения перенесет без срыва системы и перераспределения целей.
Одно плохо вариабельности нет. Сказал – иди – идет, стой – стоит.
Но и здесь Оуроборо подстраховались – последние экземпляры с гибкой системой почти идентичной человеческой психологической структуре в параллель пустили. Этим можно «стой» сказать, не факт что послушают, а могут и сами остановить. Потому что цель – программа у них как маяк – туда идти, а каким путем, решают сами.
Лучших проводников и охранников еще не придумали.
Стася шагала и думала – хорошо быть роботом, в тупую выполнять приказы и ничего не чувствовать при том, ни стоять перед мучительным выбором. Ведь Вит прав – нельзя Тео брать с собой. Но что его ждет, оставь его – рудники, смерть? Не помилуют точно. Не знают здесь ни милости, ни милосердия. И она, она причина его неприятностей, она сбила его с пути, отвратила от цели, пусть призрачной, но его. Вырвала парня из привычного круга и бросила, предала – вот что выходит.
Как с этим жить – понятия не имела. Как справиться с собой, смирить мятеж в сердце и душе, отдав себя не любимому, но долгу? Чем оправдать и оправдаться? И как груз на плечи свалился, придавил – шаги все медленнее тяжелее.
– Двигайся, – подтолкнул ее Вит. Тео обернулся – все ли в порядке.
И осенило – его нельзя взять с собой, но можно ей остаться.
И легче стало. Верно, правильно. Все что надо – передадут ребята. А она останется и пусть лучше будет жить ностальгируя по родине и родному миру, чем с осознанием вины перед Чижом, перед собой, предательницей бросившей в трудную минуту.
– Я останусь, – заявила Виту. Тот бровью не повел и неясно было услышал ли вообще.
– Сектор семь, – объявил лаборант.
Контейнеры встали на песок у кромки воды. Патрульные рассредоточились спиной к ним, лицом к гипотетической опасности. Сван через плечо покосился: что ж там такое они предкам доставили? И крякнул от неожиданности: водоросли, мальки то рыбы какой, то ли тритонов.
– Это чего? – озадачился.
– Пополнение популяции, – буркнул лаборант.
– А она есть?
На этот раз мужчина промолчал. Ян за него ответил:
– Инфузории точно уже есть.
– Что-то этот молодняк на бактерии не похож.
– Обезьяна на человека тоже не похожа, – заметил Борис.
– Ее труд облагородил, – фыркнул Иштван.
– Ага, а головастиков что до популяции макак облагородит?
Бойцы начали строить версии, перекидываться шутками и фантазировать. Один Николай упорно молчал и сверлил взглядом Ивана.
– Если со Стаськой что-то случиться, я тебя… – предупредил тихо. Но патрульные услышали, притихли. Капитан на него покосился:
– Сколько ты с нами? А все замашки древности не выветриваются.
– Это ты к чему? – развернулся всем корпусом к командиру и тот ту же позу принял:
– К тому, Чиж, что стращать меня не надо, без твоего зубовного скрежета хреново. Ты только узнал, а я месяц с этим живу, – процедил.
– И молчал?
– И дальше буду. И ты, и все остальные. После выхода мы сидим в боксе и ждем вывода группы, с которой ушла Стася.
– Интересно девки пляшут, – протянул Иштван, вставая рядом с Николаем.
– Темнишь, командир, – заметил Сван, мигом потеряв интерес к доставленным экземплярам. – Разборки конечно, не к месту, но блин, вопросов назрело – лопатой не разгрести. Какой бокс, капитан, с кого перепугу? Зачем, почему, чего мы ждали сидя в Центре и что будем ждать сидя в боксе?…
– Выхода ребят.
– Куда и когда? – подобрался Чиж.
– Как только, так сразу, Коля, а вот куда, узнаем, когда выйдут.
– Супер, – оценил Пеши.
– Мрак и туман, – парировал Чижов. – Допустим, ваш темный, темный урабора никак на свет выйти не хочет. Его дело. Вопрос: почему и мы втемную играть должны? И ладно мы – нами.
– Что такое приказ знаешь? Тогда не задавай тупые вопросы, сержант.
Николай лицом закаменел, прищурился недобро:
– Хороший ответ. Как раз в духе «древности».
– Ты не забылся? – не менее «ласково» посмотрел на него Иван.
– Кончайте ругаться, – влез Борис и даже между мужчинами встал, предотвращая схватку. Пока словесную, но видно – прелюдию к рукопашной. – Вы заметили: мы последние время только и делаем, что ругаемся. Это ненормально, ребята.
Сван потер затылок. Чиж и Федорович отвернулись друг от друга.
– А ведь он прав, – протянул Ян.
– Следующий квадрат – выход домой. Там помиритесь, – буркнул лаборант, прекращая дебаты.
Патрульные двинулись в путь, раздумывая на ходу.
– Иван, что ты знаешь, расскажи, ты же понимаешь, это важно для всех нас, – попросил Николай, смягчая тон. Капитан зыркнул на него и вздохнул:
– В том-то и дело, что ни черта я не знаю!
– А все-таки?
– Появился граф и эта. Первый ясно откуда и как, а со второй полная непонятка. Стасю тут же дернули в отдел, а эту поставили на ее место.
– Пытались понять, что к чему?
– Скорей всего.
– И что поняли?
– Жди, доложат, – фыркнул Иштван.
– Куда, кстати, Теофила дели? – спросил Ян.
– Домой отправили, загостился.
– Вот это правильно, – оценил Пеши. – Мужик нормальный, но хло-опотный.
– А меня двойник Станиславы интересует, вопросов много создает, – заметил Борис. – Причем, как она появилась и почему ее в группу вместо Стаси поставили, дело третье и не нашего ума…
– Не согласен, – буркнул Чиж, но его не услышали или сделали вид, что не слышат.
– … Мне другое любопытно: как мы не заметили подмены? Ведь ничего не заподозрили. Да, неадекватность, поведение странное, агрессия неприсущая женщине вообще, Стасе, в частности. Но ни у одного мысли не возникло, что она это не она.
– У графа возникла. Помнишь, он еще вопил: ведьма, вы все в опасности?
– Вот! Он, дремучий по сути человек это понял, почуял неладное, как мог пытался до нас донести, а мы всем составом уперлись в одно – это наш товарищ!
– Кто бы другое предположил?
– Я, – бросил Иштван. – Я тоже почуял не то с ней что-то.
– Капитан, что молчишь? – спросил Сван.
– Думаю, что в рапорте писать, куда и как она исчезла.
– Тоже огромный знак вопроса, – кивнул Борис.
– Слушаю вас и диву даюсь, – проворчал Чиж. – Прете по Пангеи и удивляетесь распылению какой-то гаргоны!
– Тебя это не удивило?
– Нет! Меня более важные моменты волнуют! Стася например! Вернусь и вытрясу инфу из вашего глубоко рассекреченного отдела. Я его еще глубже засекречу! И плевать, что потом: хоть списывайте, хоть расстреливайте!
– Дурак ты, Чиж, – бросил Иван. – И мысли у тебя дурные. Все-то тебе гадость мерещиться, репрессии какие-то, подвохи. Никак ты от своего допотопного мышления избавиться не можешь.
– А ты помоги. Не темни, а прямо скажи, как есть и что есть!
– Мог бы – сказал! И хватит мне тут истерить! Не на балу и не барышня!
– Угу. На балу у вас как раз, кавалеры, а барышне в дерме!
– Может, наоборот, в шоколаде, – примирительно протянул Ян. – Сидит где-нибудь в районе светлого капитализма в уютном ресторанчике, устрицы дегустирует, винцо вековой давности потягивает.
– Если б так. Только Стася она и есть Стася, ее вечно в форс-мажор тянет. Или тянут! – глянул на капитана.
– Работа такая!
– Слышал!
– А мне говорили, «зеленые» – дружные, – бросив пустой контейнер сказал молодой лаборант. – Хватит вам бузить, помогите лучше.
Патрульные подхватили груз, пряча смущение.
До квадрата дошли молча.
Глава 15
Они застряли в переходе, альковной зале, от которой шли выходы, какие засыпанные камнем, какие разрушенные временем, какие открытые. Но куда идти, в какой и в каком направлении не мог сообразить даже Тео.
– Этот, – ткнул в один, полузасыпанный. – Нет… Кажется… Нет.
Вит хмуро оглядывал арочные проходы, Дон терпеливо ждал, Кир пытался отсканировать местность и сообразить куда же двигаться, но сканер клинило. Стася покрутилась, пытаясь угадать куда же идти и вдруг перед глазами закружились арки, разрушенные опоры и что-то понесло ее вперед, в один из засыпанных переходов. Пара метров слома из битого кирпича, сквозь который она прошла легко, будто и не было препятствия, и появился просторный коридор с влажными стенами. Чем дальше, тем больше воды. Вот она уже стекает со стен, вот льется как ручей по низу, бурлит и выводит к тупику, а сама убегает вниз, за решетку у основания стены.
Стася запрокинула голову и увидела люк, крюки старой ржавой лестницы… и тут же оказалась в переходе и поняла что никуда не уходила.
Что происходит? – озадачилась на миг, тряхнула челкой и ткнула в сторону забитой камнем арки рукой:
– Туда.
– Почему именно туда? – спросил Кир.
Ответа у нее не было. Мужчины переглянулись и начли дружно разгружать проход. Минут десять бодрой работы и Стася увидела уже знакомый коридор, замерла изучая то что видела, прошла не сходя с места.
Наваждение?
– Проблемы? – насторожился Вит. Русанова плечами неуверенно пожала:
– Там дальше будет много воды. Сначала она будет литься по стенам, потом бежать по полу ручьем, и уходить в проем за круглой ржавой решеткой в тупике.
– Там действительно тупик, я вспомнил, – закивал Тео. – И лестница вверх. Выход.
– Выход, – кивнула женщина.
– Откуда тебе знать? – насторожился Вит.
Стася понятия не имела. Логика? В данном случае она помочь не могла.
– Озарение, – буркнула.
– Хорошее слово, – оценил Дон, окинув женщину сканирующим взглядом. – К тебе только никакого отношения не имеет. Или доступ к тонким полям твое хобби?
Русанова мотнула головой мрачнея: раньше подобного за ней не водилось. Что же произошло сейчас?
– "Фрактал", – забеспокоился Филосов. – Что они с тобой сделали?
– Другое интересно: как? Я здесь, они там… – и развернулась к Виту. – Мне действительно лучше остаться. Что-то не так, капитан и с этим нельзя возвращаться.
– Мы остаемся? – тут же по-своему истолковал ее предположение Тео. – Раз так, я найду возможность хорошо устроиться, – заверил, желая обнять и, не смея.
Вубс и Дон переглянулись, уставились на пару.
– Рано решать.
– Лучше пусть будет рано, чем поздно, – сказала женщина. – Я остаюсь.
– Я буду рядом, – заверил ее Тео.
Кир глянул на капитана, тот на него и словно парой фраз обменялись. Мужчина широко улыбнулся:
– Совет да любовь. Но может, прежде чем семейное гнездышко вить, друзей проводите?
– Да, конечно, – спохватилась Стася, шагнула в проем за ним. Следом тут же Вит и Кир прошли, оттирая Тео в конец цепи.
Вскоре, как Русанова и пророчила, прибавилось воды и с каждым шагом ее становилось все больше.
– Плавать умеешь, курсант? – обнял парня за плечи Дон, уверенно шлепая по ручью ногами.
– Да.
– А я нет. Вот заржавею…
– Не слушай его, Тео, – улыбнулась Стася. – Металл, поддающийся коррозии – прошлый век. Не грузи человека, Дон.
– Я ранен, мне простительно.
Ничего не значащая фраза, пустая по сути, но женщина насторожилась. Сердце встревожилось от неосознанного, еще глухого чувства опасности. Но для себя ли, для Тео или ребят – не понимала. Шагала, мало соображая куда, как и зачем, и все пыталась понять причину посетившего ее волнения.
Но все было хорошо. Группа спокойно добралась до предсказанного тупика и лестницы вверх. Первым по ржавым скобам полез Кир. Нажал плечиком на люк и спрессованные, вжившиеся в камень и мох пазы заскрипели. Железо хлопьями ржавчины осыпалось на головы, а следом хлынула вода – люк приоткрылся.
Кир в щель зазора просканировал местность и не найдя ничего примечательного и опасного, сдвинул крышку до упора. Протиснулся в лаз, нырнул в темноту и дождь.
– Ждем, – объявил Вит.
Разведка не помешает, – согласилась Стася, вглядываясь в зияющий просвет наверху, вслушиваясь в шум дождя.
Ливень. Судя по количеству воды и шуму, вода стояла сплошной завесой и не собиралась прекращать свое путешествие по земле. Она как будто шла в бой, яростно и дерзко отвоевывая каждый миллиметр местности, захватывала, не собираясь отдавать, и ликовала.
– Стас, – зажмурилась Стася, подставляя каплям лицо. – Сработал.
И как озарение, картина: глухой двор из монолитной стены, бетто-пластик асфальтового покрытия, выполненного под старинную каменную мостовую, потоки дождя и ручьи, бегущие меж псевдо камней. Кир затаившийся у стены, а выше…
Она явно, четко увидела весь комплекс: пятиугольник глухих стен, закрывающих комплекс от стороннего наблюдения и проникновения. Три выхода – ворот, на программном доступе. Одни открываются для погрузки экспорта, другие, импорта, третьи для работников наземной службы, точки патрульного сканирования и контроля за передвижением, стойки тепловых реагентов, зрачки следящих камер и пять вышек с лифтами, на крыше которых крепится площадка, закрывая весь комплекс – стоянка планеров для привилегированных служащих, высоких гостей. В башнях скучали охранники, резались в покер, пили чай, смотрели платный канал развлечений для одиноких.
Здесь все было тихо и спокойно, но недалеко от здания суетились патрульные, весь контингент был поставлен "в ружье" и находился в боевой готовности. Каждый сантиметр просматривался, граница выхода в гражданскую зону была перекрыта аппаратурой слежения и захвата.
Стася стряхнула воду с волос, потерла лицо ладонью: откуда она это знает, как увидела, не сходя с места? Фантазия разыгралась? Наваждение.
– Здесь спокойно, – сказала Виту. Следом отрапортовал Кир, подтвердив слова Русановой. Капитан не удивился, никаких эмоций не выказал – молча подтянул женщину к себе и толкнул к лестнице. Стася вылезла наружу, вмиг промокнув под ливнем, и тут же оказалась у стены, подтянутая Киром. Потом появился Дон, Тео и наконец Вит. Группа цепью рассредоточилась у стены.
– Что дальше, капитан? – спросил Дон Вита, но ответил Стася:
– Справа за поворотом запасная лестница вверх. Она почти доходит до стоянки, но выход на площадку, которая просматривается из окон. Мы попадем на «перекресток» между смотровых башен, с которого можно пройти либо налево, либо на право, но все равно упремся в охрану.
– Ты здесь была? – удивился Тео. От ответа Стасю спас Вит:
– Считаешь, без боя не пройдем?
– Не исключаю. На стоянку планеров можно попасть только через шахты лифтов или техподъемник. Их всего пять, находятся они в смотровых, а там полно охраны.
Почему ей верили, почему сама себе верила, выдавая то, что знать не могла – изумиться не успела. Вит кивнул товарищам, Кир двинулся в указанном женщиной направлении, капитан подхватил ее под локоть, придерживая, а Дон подтолкнул Тео вперед. Это было похоже на конвой и Русанова дернулась:
– Что вы задумали?!
– Тихо! – осек ее Вит, зажав у стены. – Все будет так, как должно быть. Ты уходишь, он остается.
Филосов и сам понял неладное, ноне воспротивился – оглянулся на женщину, словно простился и Стася невольно рванула к нему, пытаясь вырваться из хватки капитана. Рывок, удар и боль в спине и затылке привела ее в чувство. Она уставилась на Вита, как на предателя:
– Ты и не собирался его брать с собой.
– Естественно. Четверо пришло, четверо уйдут. И отставить сопли, ты не на прогулке.
– Ты понимаешь, что с ним будет?!
– Не истерии. Сыграем в заложника и прорвемся к планерам.
– Его снимут!
– Своего?…
– Здесь нет своих и чужих, здесь все чужие! Ты не понял, где оказался. Останови ребят, Вит! Тео убьют, ты убьешь его!
– Не думаю. Максимум что ему светит, порицание.
– Ни черта!! – рванула женщина, сделала подсечку, чтобы отключить Вубс на пару секунд и дать фору Тео, спасти его. Роботы монтированные в другом мире иной морали кроме «родной» не знали, им не расскажешь и не докажешь, что есть иное мышление, совсем отличная от привычной им жизнь, где ничего не знают о взаимопомощи, не ценят человека, где жизнь стоит финч.
– Не заставляй меня применять силу, капитан, – процедил мужчина, придавив женщину к стене. – Не забывайся. Девиз помнишь? Главное дело, «зеленая».
Стася зубами с досады и от отчаянья скрипнула: он прав, главное дело, но какова цена успеха в данном случае?
– Мне жить с этим…
– И мне. С твоим протеже ничего не будет, я все просчитал. Вероятность плачевного исхода равна ноль целых пять десятых. А выбранный путь решения оптимален для обоих сторон. Для нас и для него.
Он был тысячу раз прав: вести с собой Тео нельзя. Если его засекут, то он станет сообщником лазутчиков, перебежчиком, и назад пути не будет. Тогда ему точно смерть. Вариант же с его захватом не самый худший и действительно оптимальный.
Но только не в этом мире!
– Я бы могла остаться с ним…
– Нет, пришли вместе – вместе уйдем. Тебе придется выбирать: этот парень или твоя реальность, – отрезал капитан.
Русанова ткнулась лбом в мокрую поверхность стены и зубы сжала, так что хруст пошел. Выбирай? А как? На карту слишком многое поставлено и выбор невозможен априори. Но и выхода нет. Придется уповать на шанс, один, единственный и рискнуть… Если бы собой, а не Чижом! Проклятое сердце: то молчит, когда должно «говорить», то «кричит» когда должно молчать.
Одно успокаивало: там, дома, ее ждет Чиж. Наверное, еще ждет…
Она сделала все, что могла для этого мира, а значит для этого Чижа, для того и своего мира. Нельзя, никому не позволено рисковать реальностью, миллиардами жизней, даже если на кону жизнь очень дорогого тебе человека.
Стася стряхнула руки Вита:
– Он может погибнуть, – сказала глухо.
– Как любой из нас.
Вубс выпустил женщину и двинулся к повороту.
На площадке перед последним пролетом к выходу на башни Кир связал Тео руки за спиной. Тот даже не сопротивлялся, только закаменел лицом, губы сжал.
– Все будет хорошо, малыш. Мы взяли тебя в заложники и ты ничего не мог сделать, понял?
Филосов даже не пошевелился.
– Без обид, парень, – бросил Дон. – Вместе вам все равно нельзя. Ей домой надо, а тебе дальше здесь как-то жить.
Да пошел ты, – покосился на него Тео, но промолчал, услышав шаги Стаси. Она встала рядом, в смятении поглядывая на него, желая что-то сказать, и понимая, что чтобы не произнесла, все показалось бы фальшивым. Она чувствовала себя предательницей, но не видела выхода из создавшегося положения.
– Ничего, пять минут позора и все пойдет как шло. Через полгода получишь свои лычки, станешь офицером, – сказал Кир, подталкивая парня к выходу наверх.
– Себе их забери, – буркнул тот.
Он бы послал робота к чертям, он бы ушел, но за спиной была Стася, а впереди блок пост и единственный шанс пройти его был выбран верно. Это Тео понимал, потому не сопротивлялся. Ему не было дела до своих, чужих, до себя, своего будущего, все ориентиры сместились давно и безвозвратно, но одно оставалось до странности незыблемым и вело как маяк корабль – Стася. Только из-за нее и ради нее он послушно шел, как бычек на веревочке. Если ей надо, если ей так лучше, он сделает и переживет позор, трибунал, разжалование и отправку на исправительные работы, что неминуемо. Это уже неважно, а она, ее жизнь и будущее – очень. И цена тоже неважна. Он заплатит. Он – не она.
Русанова плелась, как сомнамбула и с трудом сдерживал эмоции, что через край переполняли ее. Долг! Она должна! Как она ненавидела его в эти минуты, а еще биороботов устроивших испытание, но больше себя за невозможность выбора, за смирение, когда душа в крик, а сердце в кровь, но хоть бы мышца на лице дрогнула, хоть бы звук с губ сорвался.
– Я все равно заражена…
– Возможно. И не ищи оправданий, поводов. Незачем, – отрезал Вит. – Обычные маневры, обычная работа.
Да, вот только заложник необычный.
А еще противный страх за него, до дрожи в коленках. До желания завопить и ринуться вперед, встать вместо него. Но с чего взяла, что с ним что-то случиться? С чего решила, что в него выстрелят, снимут?
Отряд оказался на площадке меж двух башен и Кир прижал Тео к себе спиной, приставив бластер к его виску.
Секундное замешательство охраны, узревшей в окно процессию, и по всему периметру разнеслась противная трель тревоги.
– Я его пристрелю!! – объявил Кир, прикрываясь Тео, как щитом. Стася волосами тряхнула: мать вашу, электронику! Этот тупой фарс был неприятен ей, а безответность и смирение Чижа невыносимо, своя же роль настолько отвратительно, что в пору было застрелиться.
Дон пнул дверь в смотровую, давая дорогу товарищу и, отряд бочком протиснулся в помещение. Охрана, замерев, смотрела на них и к успокоению Стаси не предпринимала попыток освободить заложника, напасть на диверсантов.
Лифт оказался на коде доступа, что заставило альфу замешкаться. Дон внедрился в программную плату и довольно быстро снял шифр. Створки в кабину открылись и вся группа без помех вошла в лифт.
– Они встретят вас на стоянке, – глухо предупредил Тео. Но для роботов это не было новостью. Вит бросил запасной бластер Стасе, приготовил свой. Дон прикрыл ее спиной, почти впечатав в стену.
– Пригнитесь! – бросил Чиж.
Створки лифта открылись.
Патруль вернулся в Центр хмурый как грозовая туча. Говорить было о чем, но не хотелось. Они молча прошли дезинфекцию и так же молча прошли по коридору совсем другую раздевалку у бокса.
Чиж раздраженно оглядел незнакомое помещение и чуть не сплюнул с досады:
– Маму вашу, конспирацию! Все мудрите! На кой ляд, спрашивается?!
Иштван покосился на него и, выбрав себе шкаф, начал переодеваться. Иван опустился на стул и начал стягивать ботинки. Молчание затягивалось и все больше раздражало.
– Где она? Почему ее отправили на задание, а нас оставили? Хоть это-то ты объяснить можешь? – не сдержался Чиж. Сван проходя мимо, бросил:
– Для начала не мешает в душ, чтобы горячку с головы смыть, потом уж спрашивать.
– А у тебя вопросов нет?!
– Масса, – заверил. – Но психовать из-за отсутствия ответов не собираюсь.
Николай осел. Чертыхаясь стянул куртку и ботинки:
– Ничего не меняется, ничего. Сколько бы лет или веков не прошло, как были спец службы, так и остались и понятно, строго во благо человечества.
– Если бы не они, человечества возможно вообще бы не было, – тихо, скорее для себя чем для товарища, сказал Борис, скидывая в шкафчик амуницию.
– Чушь, – фыркнул Иштван. – Но версия удобная.
– Есть очень много фактов идущих в разрез с ортодоксальной наукой. Я бы не исключал ни одну версию, даже самую бредовую.
– Ну, ты у нас эрудит, тебе виднее, – проворчал Сван.
– Начнем дискуссию на тему несовершенства научных исследований и выкладок? – недовольно уставился на мужчину Чиж. – Меня лично другая тема интересует.
– Можешь не озвучивать – ясно какая, – буркнул Федорович. – Только со всеми вопросами и претензиями – к начальству.
– А ты кто?
– Я все что мог и знал – сказал!
– А меня больше двойник Станиславы интересует, – влез Ян. – Нет, серьезно, ребята: что получается, понимаете? Она взяла и растворилась. Как это может быть? Но было. А раз так, значит она… призрак, проекция. Но чего, кого, как появилась? Почему? Как мы не заметили что она… э-э-э… эктоплазменный образ.
– Абсолютно идентичный Русановой, – кивнул Иштван.
– Да! Случайность? Именно так бы объяснил тот же граф, но мы-то понимаем, что случайность, сестра закономерности. А если так, то что?
– Что?
– Оуроборо напрямую сотрудничает с «Индиго», а этот отдел напрямую занят исследованиями в области тонких полей и оба курируют исследования в области прилегающих к нам параллелей. Если взять во внимание происходящее не только в центре, и ссумировать факты, получится интересная картина. Давно доказано, что катастрофы имеют закономерное проявление амплитудного характера. Высчитать планетарные катаклизмы дело пяти минут. Однако последнее их проявление выходит за рамки научной догмы и имеет явно спонтанный характер.
– Это-то тут причем? – озадачился Пеши. Чиж же уставился на парня, чувствуя, что он может выдать полезную информацию.
– Вроде не причем. Но… Те же экстатические проявления в средней полосе? Проявления вне Центра людей пропавших при непонятных ситуациях. Возникновение не зарегистрированных граждан, которые несут чушь о странах, которых мало нет, но никогда и не существовало.
– Намекаешь на расширения зоны так называемых временных дыр?
– Истончение границ, дестабилизацию полевых структур. Это же явно!
– Стася причем? – спросил Чиж.
– Стася? – Ян пожал плечами. – Вообще-то я имел ввиду графа и эту… ну-у…
– А они каким местом в этом замешаны?
– Понятия не имею. Другое интересно – началось все с их появлением. Вы же сами заметили, что пошли неприятности и у нас, и в Центре и на планете.
– Если следовать твоей логике, сейчас все должно наладиться, правильно? Графа нет, эта дематериализовалась.
– Если я прав и они замешаны.
– Оба? – поинтересовался Иван. – С размахом мыслишь. Хотя… я бы не стал отметать твою версию. Граф действительно мог исказить историческую ленту, что неминуемо привело к искажению пространства, а это в свою очередь…
– Позволило проявляться эктоплазменным проекциям из других миров у нас! Что и произошло! – выставил палец Борис.