Текст книги "Анатомия Комплексов (СИ)"
Автор книги: Райдо Витич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Рэй не противился, ждал: что дальше будет? Впрочем, и так ясно, но вот интересно, насколько далеко она готова зайти?
Эльхолия освободила торс мужчины и с восторгом разглядывала литую грудь, трепеща и улыбаясь в предвкушении сладкого момента, лизнула кожу, обвела ладонями.
"Что дальше?" – выгнул бровь Лоан.
– Поцелуй меня, – прохрипела и чуть нажала коготками, вонзая их в ребра, губы раздвинула, потянулась. Мужчина не двигался, смотрел на бледно-голубые губы и еле сдерживался, чтоб не рассмеяться. Эльхолия подождала, разочарованно вздохнула, прижалась, обхватив торс, и снова шепнула:
– Поцелуй.
Рэйсли обвел ладонью лицо девушки и сжал шею у затылка:
– А страсть украшает твой лик, – выдохнул ей в лицо, тем же тоном, что и она.
Эльхолия раздула ноздри, вдыхая аромат мужчины, пьянящий запах и-цы, и почувствовала, что больше не может сдерживаться, разгоряченная кровь уже стучала в висках, и тепло разливалось по телу, дурманя сознание:
– Возьми меня, – прохрипела, пальцы кнопку на брюках нащупали.
Рэй склонился к ее губам и тихо спросил, заглядывая в глаза:
– Ты действительно думаешь, что прельстишь меня своей бледной тенью, когда я имею яркий свет?
Эльхолия моргнула и непонимающе глянула на него. Доходило плохо, не тем голова занята была.
– Твое блеклое и-цы может прельстить лишь очень голодного, я же сыт. Я не нуждаюсь в скудном ужине со стола брата, когда мой стол ломится от яств, какие ему и не снились.
Эльхолия соображала не меньше минуты, и вот дошло – дернулась, в глаза презрения напустила и, попыталась высвободиться, но Рэй не дал, сжал шею сильней и улыбнулся многообещающе:
– А как же развлечение? Мы только начали, куда спешить?
Девушка зло зашипела и вонзила ногти ему в ребра. Рэй ухмыльнулся и оттолкнул ее:
– Ты выбрала не ту стезю. Из тебя вышла плохая жена, но получилась бы искусная … махо. [9]9
Проститутка.
[Закрыть]Это можно исправить. Подумай.
Эльхолия сверкнула глазами и рванула к обидчику, желая попортить ему лицо, но Рэй чуть отстранился и, без труда перехватив руки, ощутимо толкнул ее в сторону. Девушка полетела на пол и поморщилась от сильной боли, не столько физической, сколько моральной. Подобного унижения ей испытывать еще не доводилось, что и сердило сверх нормы.
– Генетический ублюдок! Мутант!! – прошипела она, с трудом вставая.
– Достойный лексикон для сегюр-мэно.
Девушка гордо вскинула голову и смерила наглеца уничижительным взглядом:
– Последствия общения с твоей махо! О, она достойна тебя. Такая же тварь! Вы стоите друг друга.
– Как и вы с Илланом. Ему крупно «повезло». Но, видимо, и он не так голоден, раз предпочитает тебе ласки тэн.
– Так же как твоя тварь предпочитает тебе земного раба!
Рэй влепил ей звонкую, внушительную плюху. Эльхолию мотнуло, перед глазами замелькали звездочки, а из разбитой губы потекла кровь. Девушка замотала головой, придерживаясь за поручень, и украдкой огляделась в поисках свидетелей. Тогда можно было бы и наказание Рэйсли придумать. И как назло ни одной души в округе. Что ж, придется постоять за себя самой, и она рванула к сегюр, вытаскивая стилет. Взмах, подсечка, и мозаичный пол встретил ее нос с распростертыми объятьями. Она оттерла кровь и окончательно взбесилась, представив свое лицо через час. Да Иллан к ней теперь год не подойдет!
Однако продолжения не последовало. Как только она перевернулась, желая вскочить, Лоан впечатал ее в пол, сильно придавив ногой грудь, и произнес предостерегающе:
– Советую впредь держаться подальше от моей территории. Вести себя тихо и неприметно. Продолжай играть роль кроткой тупицы, она тебе идет. И запомни: женщины твоего склада вызывают во мне лишь чувство глубочайшего омерзения. Если я замечу тебя в роли махо еще раз, то порадую Иллана. А чтоб у тебя не возникали сомнения, на сей счет, советую внимательно посмотреть на крышу.
Эльхолия глянула и увидела тонкую окантовку по всей длине. Эгрис.
– Ты промахнулась, махо, обольщать нужно было на своей половине, – усмехнулся Рэй и убрал ногу.
– Животное, – прошипела Эльхолия, жалея, что не может его убить.
– Рад, что ты это заметила, а теперь, будь так любезна, избавь мое обоняние от запаха сгнившей абразии. Я не любитель столь изысканных ароматов, – процедил мужчина.
Девушка подскочила, как ужаленная, подхватила подол туники и стремглав бросилась вон. Рэй поправил рубашку, презрительно передернул плечами и кинул в пустоту:
– Если эта тварь появится здесь еще раз, гнать в шею, без скидок на статус.
– А если к госпоже? – тихо спросил Сергей, вынырнув из-за колонны.
– Без "если"! – отрезал сегюр и вдруг развернулся к канно, вперил в него тяжелый, немигающий взгляд. – Слышал, что она о тебе и моей жене говорила?
Тот замер, побледнев: "Приехали. Кажись, вокзал. До чего бабы стервы, метут языком, как подолом, доказывай потом, что ты не золотая рыбка!" Вот поверит сегюр этой сексуально озабоченной неврастеничке, и останутся от землянина одни сандалии.
Рэй закинул руки за спину, окинул парня пристальным взглядом, посверлил, словно буром, до самых нервных окончаний, так что того столбняк обнял, и чуть качнулся к его уху:
– Забудешь свое место, я тебя без анестезии кастрирую, – заметил проникновенно и зашагал в дом.
Серега минут пять пошевелиться не мог, паралич накрыл. Потом с шумом перевел дух и положил ладонь на пах, удостовериваясь в наличие и сохранности мужского достояния. И мотнул головой, стряхивая обморочное оцепенение: "Не забалуешь у Лоан". Кивнул себе, и побрел, на полусогнутых, к колонне, бдить дальше. Не пыльная у него служба, да опасная и трудная. Для выживания, хлопотная, как впрочем, у любого из окружения Алены.
ГЛАВА 12
Иллан вылез из сейфера и затоптался на площадке. Домой идти не хотелось категорически. Состояние было отвратительное: усталость, угнетенность и опустошенность. Только общения с Эльхолией ему сейчас и не хватало. Призывные взгляды и смущенный румянец. И что хочет? Сегюр тяжело вздохнул: к Шэгоне тоже не пойдешь, днем связывался с ней – заболела, а другие наложницы не привлекали.
Сегюр качнулся и не спеша поплелся в свои апартаменты: придется выдержать унылый вечер с женой. Благо она молчалива и неприметна, и как фагосто нравоучениями его мучить не будет, а поскучать порой полезно, да и подумать в тишине есть о чем. Увы, сегодняшний день дал обильную пищу к размышлениям. Неприятным. Неутешительным.
Его чуть ли не отчитывали, как мальчишку. И каждый из членов совета норовил указать на промахи и недочеты, а еще Рэй. Что за отчет он собирается представить на совет через три дня? Очередная подножка брату? Опять даст надутым фагосто повод пройтись по самолюбию старшего сегюр? Замечательно! Что ни день, то «праздник», просто тоска по будням одолевает.
Иллан сел на софу, вытянул ноги и нажал пульт: поднос с шеврио и бокалами подплыл и остановился у подлокотника. Вино пришлось кстати. "Напиться, расслабиться и забыться" – таков был план на сегодняшний вечер. И сегюр приступил к выполнению первого пункта, а на втором его уединение нарушили. В зал вплыла Эльхолия и села рядом.
Мужчина покосился на нее и выгнул бровь: на щеке девушки красовался кровоподтек.
– Откуда? – поинтересовался Иллан, хоть и не имел не малейшего желания знать. И к собственному облегчению услышал:
– Упала случайно, – хотелось на Рэйсли наябедничать, да про эгрис помнила.
Сегюр промолчал: хорошо, значит, ни с кем разбираться не придется, и дополнительные неприятности и эксцессы сегодня не предвидятся. Правда, такой синяк, по его мнению, получить "случайно упав", невозможно, если, конечно, она не падала на чей-то кулак, причем, раз пять… Но раз жена промолчала, значит, не хочет говорить, а ему вдаваться в подробности без надобности – одной проблемой меньше.
– Приказать накрыть ужин? – тихо спросила Эльхолия. Иллан мотнул головой и хлебнул вина:
– Позже.
– У тебя неприятности?
Тот неопределенно повел плечами.
– Я могла бы помочь…
– Чем?
– Это зависит от проблемы.
Иллан вздохнул и покачал головой: поскучали! Если и Эльхолию тянет оказать ему помощь, значит, пора смело подавать в отставку.
И отчего его жизнь превратилась в бардак, а мир вокруг в хаос? Рэй?
Да, братец сидеть без дела не привык. Второй год на посту соправителя, а сколько плачевных перемен по всей системе с его подачи? Религия Модраш стала одной из главных вероисповеданий, Рэй субсидирует строительство кьетов и. секретных экспедиций. Что за экспедиция? "И почему за моей спиной, без санкции совета?" – сегюр задумался.
– Иллан, я чувствую, что-то происходит. Что-то нехорошее. Почему ты не делишься со мной? Я хотела бы помочь.
– Как? Чем? Что ты можешь? Убьешь Рэйсли? – Иллан горько улыбнулся и погладил жену по голове. Та с готовностью кивнула:
– Если ты хочешь..
– Нет! Не он моя проблема, я – сам. Он…просто идет к цели, отметая ненужное, взвешивая каждый шаг, трезво оценивая каждое задействованное лицо, а я….завидую, наверное. У меня нет цели. Это плохо. Похоже, твой муж …не создан для принятия серьезных решений, а, следовательно, для власти. Увы, – Иллан поморщился и хлебнул вина. Неприятно осознавать себя слабым, никчемным, а уж признаваться в этом даже собственной жене…Нет, увольте. Женщины слабости не прощают. Им только дай повод – утопят в капризах и упреках. Начнут сравнивать с более удачливым, заведут привычку вместо вечернего и утреннего моциона зачитывать список твоих неудач и просчетов, а любой мелкий промах мгновенно возведут в степень смертного греха. Нет, спасибо, ему и без Эльхолии с лихвой хватает «доброжелателей» и «учителей», озабоченных его личностью и поступками.
– Я не согласна с тобой. Ты обладаешь массой редких достоинств…
– Лень, например.
– У тебя есть троуви. Он все сделает….
– Твой брат бросил меня сегодня. Исчез без предупреждения в неизвестном направлении.
– Наверняка у него были на то причины. А у тебя и кроме него, есть помощники…
– Да, – скептически поджал губы мужчина и отставил бокал, – масса… Давай ужинать.
– Иллан…
– Эльхолия, хватит. Я не желаю продолжать эту тему.
Девушка согласно кивнула, потупила взгляд и вдруг поняла, что ей надоела роль безропотного существа. Сколько можно и зачем?
– А я желаю, – заявила, смелея, и в упор посмотрела на мужа. – Желаю поговорить с тобой. Сейчас, а не «завтра» или «потом». Я не хочу занимать паузы меж особо важными делами: советом, наложницами, гонками на сейферах, друзьями, развлечениями…Я твоя жена! Извини, что напоминаю о своем существовании!
Иллан вздохнул и потер лоб:
– Ты не в курсе: сегодня электроимпульсная обстановка в норме?
– Да, как обычно!
– Да? Странно…
– Перестань! Неприятная тема, да? И как бы ее избежать? А сколько можно бегать? Я живая, понимаешь? Я хочу видеть тебя не только, когда болею. Или мне отравиться вновь, чтоб почувствовать себя женой?
– Эльхолия, я устал от претензий. Встань в очередь.
– А-а-а, члены совета тоже не довольны тобой? Так, может, стоит задуматься?
– Если ты помолчишь, – Иллан попытался взглядом воздействовать на девушку, но она не желала уступать. Она слишком долго терпела, подчинялась и молчала, теперь она вспомнила о чувстве собственного достоинства, о банальной гордости. Спасибо Рэйсли, напомнил, разбудил заснувшие качества, а то так бы и жила: то ли жена, то ли пустое место, то ли молодая женщина, то ли древняя старуха. И чувствовала себя соответственно. Нет, хватит!
– Я буду молчать когда угодно мне, а не тебе! – предупредила она, одарив мужа по-мужски твердым взглядом. Иллан несколько растерялся, потер висок, взял отставленный бокал и озадачился: может, еще один метеорит упал в ночи? Где-то меж их туглосом и гаосто…только этот «пришелец» принес вирус, влияющий непосредственно на клетки мозга и награждает перекосами в поведенческой структуре? И кивнул сам себе, криво ухмыльнувшись: "Запросто! Осталось дождаться троуви, братца и Алену, чтоб и они приняли активное участие в процессе обсуждения недостатков моей личности".
– Я…хочу, наконец, ясности в наших отношениях. Конечно, может быть, я выбрала неподходящее время для выяснений..
– О-очень неподходящее.
– Тем не менее, я настаиваю на разговоре. Иначе…ничего не изменится. Никогда. Завтра опять совет, твоя наложница, брат… твой, мой и масса других важных дел и персон. Я не желаю с ними конкурировать и ждать, когда мне представится возможность не то, что поговорить, а и увидеть тебя!
– Эльхолия, не нужно утрировать, мы видимся каждый день…
– Ага, во время приема пищи и в обществе посторонних.
– А что Монтррой стал посторонним? – скептически выгнул бровь Иллан, еще надеясь перевести разговор в шутку.
– Я не его жена, я твоя жена! – с нажимом выкрикнула девушка. – Я вижу его чаще, чем тебя! А общество мужа заменяет мне общество слуг!
Сегюр сжал зубы, повертел бокал: "" Хорошее" продолжение «удачного» дня!" И со стуком опустил бокал на поднос.
– Хорошо! Ты хочешь поговорить? Выяснить отношения? Замечательно! Давай! Правильно, хватит играть роль счастливых супругов, пора все расставить на свои места. Поздновато, правда, ну, да ничего, главное сподвиглись. Благодарю! – Иллан желчно глянул на девушку, отвесив ей насмешливый поклон и встал. – Твой брат мечтал, чтоб я заключил с тобой союз, отец не был против и ты, насколько я помню! Я не скрывал, что питаю к тебе лишь дружеские чувства, и раз 100 за год помолвки сказал тебе об этом. Ты знала, на что идешь, так что тебе надо? Что ты от меня хочешь?
– Признание меня женой! – вскочила девушка. – Признание нашего союза действительным! Я хочу чувствовать себя нужной, желанной!
– Ах, вот в чем дело, – качнул головой мужчина: " И всем нужно от меня больше, чем я могу дать… всем, кроме Шэгоны". И развел руками. – Я не могу тебе в этом помочь.
– Почему?
– Хочешь знать? Хорошо. Я скажу. И буду предельно откровенен, – Иллану хотелось пощадить ее чувства, но видимо настал тот момент, когда тактичность становится излишней и лишь усугубляет положение, запутывая ситуацию. – Я не питаю к тебе ничего, кроме дружеского расположения. Ты абсолютно не привлекаешь меня, как женщина. С тобой холодно и ….скользко. Извини. Наш союз – большая ошибка. Возможно – я виноват. Мы не должны были заключать союз, и этот разговор должен был состояться несколько месяцев назад,…нет, год, как минимум.
Эльхолия растерянно моргнула: меньше всего она желала подобной откровенности.
Иллан виновато посмотрел на нее:
– Я понимаю… твои требования естественны. Ты молода, красива, ранима и …нуждаешься в сильном заботливом мужчине рядом, но это не я. Прости – так вышло, бывает. Но не стоит возводить это в степень трагедии. Мы живем вместе мало, есть время и возможность все исправить. Нужно исправить, необходимо. Так будет лучше и для тебя, и для меня. Нам всего лишь и нужно объявить союз расторгнутым. Ты согласна?.. Он еще не признан действительным, это будет легко. Заявления об обоюдном согласии на расторжение будет достаточно. Буквально через полгода ты сможешь взять другого мужа, более достойного. Я обязуюсь обеспечить тебя, обеспечивать. Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Я буду рад остаться твоим другом, помогать всем, чем смогу. Всегда. Мы больше приобретем, чем потеряем, если наконец перестанем третировать друг друга обременяющими, пустыми узами.
Иллан наградил супругу длительным ступором. Она стояла, разведя руки в стороны, в немом изумлении и разглядывала мокасины супруга, силясь понять: в какой момент в его голове созрело подобное решение? Что послужила тому причиной? Она?
Нет, ни на что похожее она и не намекала.
Она холодна? Его к ней не влечет? Ерунда, отговорка, ложь! Он всегда приветлив с ней, отстранен, немного холоден, но …заботлив, доброжелателен, а когда болела, был даже нежен. Нет. Дело не в ней – кто-то спровоцировал его, кто-то, имеющий авторитет в его глазах. Не Мнтррой, ясно. Арифа, Мансигэф, Таяф – неугомонные друзья-повесы. Те если и могут одарить Иллана безумной мыслью, то лишь в сфере приключений на его царственную голову. В их головах имеется лишь три направления извилин: свобода, экстрим, девушки…
Наложницы. Шэгона? Она больше не помешает Эльхолии, завтра она уйдет к своим пращурам, в пылу, бреду и собственных испражнениях. Хватит, потешила сегюр и сегюр-мэно. Эльхолия прослушивала все их разговоры, от слов приветствия до сладострастных стонов. Их беседы были незамысловаты, и в основном речь шла о пустяках, но иногда …Рэйсли и Алена!
Девушка вспомнила, какие взгляды бросал Иллан в сторону невестки, его подозрительно трепетное отношение к ней. Вот она – причина. Змея! Мало этой наглой канно своего мужчины, она желает получить и чужого! Стерва!
Девушка побелела от гнева и вперила неласковый взгляд в супруга, гордо вскинув подбородок:
– Я не собираюсь расторгать союз. Этому не бывать, – заметила глухо и выплыла из комнаты.
Иллан молча проводил ее взглядом и кивнул: значит, пытка союзом будет иметь продолжение. Плачевное. И для него и для нее. Первые всходы уже есть.
Интересно, она слышала хоть слово из того, что он ей сказал? Наверняка нет. Если женщина слышит что-то неприятное для себя, она, как правило, старается это тут же забыть или переадресовать другому, чтоб не портить цвет лица излишними переживаниями и не награждать его «мыслительными» морщинками. Логично.
Мужчина грустно улыбнулся и, тряхнув волосами, пошел ужинать. Хоть это-то он может себе позволить? В тишине и покое принять пищу – он заслужил. Пусть это послужит некоторой компенсацией потрепанным нервам и изрядно подпорченному настроению.
Иллан ужинал, наслаждаясь одиночеством, и с тоской вспоминал холостяцкие деньки. Но суетный день не желал оставлять сегюр в покое и передал свои полномочия вечеру. Начало положила жена, а теперь появился и ее брат.
Монтррой без приглашения, молча, с каменным лицом, несколько бледным и более замкнутым, не довольным чем обычно, прошествовал к столу и сел напротив сегюр, вперив в него тяжелый, немигающий взгляд.
Мужчина вздохнул, сплел пальцы в замок и, пристроив на них подбородок, ожидающе уставился на незваного гостя.
Троуви молчал долго: двигал челюстями, пристраивал бренное тело за столом, злобно пыхтел, шарил взглядом вокруг и усиленно молчал, словно онемел за то время, что Иллан его не видел. Отчего-то поведение троуви сегюр не удивляло. Он лишь тяжело вздохнул:
– Ну? Что у нас еще плохого?
– Моя жена мертва. Сэн-сэш. В присутствии Лоан. Я только от него. И не верю ни одному слову. Он обвинил Массию в покушении на сегюр-мэно. Возмутительная ложь!.. – выпалил тот.
Троуви переполняли негативные чувства. Он смолк и поджал губы, чтоб не сорваться и не осквернить слух сегюр отборными оскорблениями в адрес его родственников.
– Постой, – весть была неожиданной и Иллан несколько растерялся, потер лоб, соображая. – Подробности?…
– Лоан предъявил мне стелы, которые выпустили на моей территории в его канно. И заявил, что основные улики в ее голове, он, дескать, без труда предоставит их в случае необходимости, но сейчас не считает нужным тревожить жену. И так все ясно. Ему! – троуви грохнул кулаком об стол, не сдержавшись, и зажмурился, откинувшись на спинку кресла.
Массия….Порой он был несправедлив к ней, резок, не воздержан. Порой не замечал и игнорировал намеренно и все же был сильно привязан к ней. Она была его единственным другом, человеком, кому он фактически полностью доверял, на которого мог положиться, с которым мог поделиться и тревогами, и заботами, и радостями, не заботясь о том, что она подумает, как отнесется к нему. И вот теперь ее нет, и он остался один. Правда, остались еще Эльхолия и Алорна, но что к первой, что ко второй, Монтррой испытывал легкое чувство брезгливости. Они были лишь способом достижения определенной цели, нужными, но неодушевленными предметами, в то время, как жена являлась соратником, с которым он готов был разделить победу, для которой и готовил сладкий пирог всевластия и могущества. Она понимала его, принимала и помогала искренне, потому что цель их была одна на двоих. И вот теперь эта цель потеряла смысл.
Нет! Монтррой сжал кулаки – его цель имеет смысл! И более актуальный, чем раньше. Теперь он просто обязан добиться своего, чтоб порадовать жену, пусть и мертвую.
– Я требую независимого расследования. Требую жесткого наказания за содеянное. Требую смерти канно!
– Ты не в себе! – отпрянул Иллан. – Подумай, что ты говоришь? Горе руководит тобой и потому не понимаешь очевидного – ты требуешь невозможного. Рэй не станет лгать в столь серьезной ситуации, и сели он сказал, что покушение, было, значит, так оно и сеть. Стоит начать требовать подобное, тебя ждет наказание. Тебя казнят по решению совета. Официально. Массия твоя жена, ты отвечаешь за ее действия! Если покушение имело место, ты не мог не знать о ее планах! И должен был вразумить, предотвратить! Как муж, как троуви, как фагосто и законопослушный гражданин!
– Ах, вот как! – отпрянул троуви. – Я во всем виноват?! Прекрасно! И доказательств не требуется: "Рэйсли сказал..". И расследование не нужно. Ничего не надо. Пусть, – и поддался к сегюр. – Ваш брат оперирует лишь домыслами, а не фактами. Он блефует, ведет грязную игру, удаляет ненужных, выбивая трон из-под. вас! Вы неугодны ему! Вы! Это выпад в вашу сторону! Массия лишь начало! Следующей может стать ваша жена! Я! И вы! О-о-о, он найдет повод убрать всех, и докажет резонность подобного поступка, с легкостью! Он останется чистым перед всеми и займет ваше место! Вот куда он метит! Скоро вы убедитесь, что я прав, но боюсь, будет поздно!!
– Ерунда, это лишь домыслы.
– Домыслы, значит? – кивнул троуви и, откинувшись на спинку кресла, окинул сегюр презрительным взглядом. – Откройте глаза. Вы же не можете не понимать, что происходит. Через три дня совет, и ваш брат уже подготовил почву к столь знаменательному событию – настроил фагосто против вас. Что он огласит на том совете? Что за важный секрет откроет? Отчет экспедиции? А что за несанкционированная вылазка, пиратский рейд за спинами совета и правителя? Что он затеял? Почему засекретил все данные, по какому праву? Он единоличный сегюр? Тогда, кто вы? Какую роль вы исполняете? Роль пешки? Вот! Именно! Это он и докажет фагосто! И почва готова. Долго он ее удобрял, в доверие втирался. Теперь он. выкинет вас, как щенка…
– И что? – спрятал глаза Иллан. – Это не новость.
– Действительно, вопрос только: почему вы позволяете ему это? Не только не препятствуете, но словно и поощряете?
– Монтррой, – Иллан тяжело вздохнул и вдруг, ослепительно улыбнувшись в упор посмотрел на троуви. Похоже, сегодня у сегюр вечер откровенных признаний перед окружающими и перед собой самим. Не сказать, что приятно, но давно пора, точно. – Всем давно ясно, что я не справляюсь со своими обязанностями. Рэйсли будет лучшим сегюр, чем я, и. хватит переживать на эту тему. Он может и должен править. Он гений в этой сфере, а я дилетант, которому не стать мастером, как бы ни напрягался. Я не знаю, что за важное сообщение он приготовил для фагосто, но уверен, оно потрясет не только их, но и весь мир. И я не буду мешать. Перемены всегда болезненны, порой неприятны, как правило, нежеланны, но они необходимы и закономерны. Глупый закон о разделении нации надвое давно не актуален, более того, преступен в какой-то степени. Мы лишаем прав собственных детей, рубим под корень будущее всей планеты. Нужно положить этому конец, иначе и на Викфорне вспыхнет восстание. Все равно это будет, но сейчас можно минимизировать количество жертв, держать под контролем русло перемен. Этого и добивается Рэй. Не стоит ему мешать. Он прав. И не жажда власти им движет, а тривиальный, забытый нами патриотизм.
Монтррой выслушал сегюр и понял лишь одно: он готов сложить с себя полномочия сегюр. Сдаться без боя, шикарно одарить мутанта, нелюдя.
– Вы – сегюр, Гвидэр готовилваск этой должности с рождения! – напомнил ему троуви, еще надеясь на что-то.
– Увы, мой друг, боги не согласились с желанием смертного. Они не наделили меня и толикой тех достоинств, что необходимы сегюр. Приходится признать, что отец был не прав. Моя стезя – свобода и независимость. Это я понял лишь сегодня. Поздновато, конечно, но… не поздно.
– Вы что, готовы сложить с себя обязанности сегюр? – подозрительно прищурился троуви.
– Да, – кивнул мужчина и безмятежно улыбнулся. – Мне пора познакомиться с самим собой. Я с рождения жил чужой жизнью, по воле чужих желаний. Я потерял почти 40 лет, теперь я не желаю терять и дня, и потрачу оставшиеся 200 лет на себя, на то, что хочу я. Думаю, это будет белее увлекательное и плодотворное занятие, чем обременительная и угнетающая мою суть стезя правителя.
Веко Монтррой дернулось, лицо пошло пятнами. Неожиданное решение сегюр было для него, что холодная сталь у горла. Секунда и все кончиться. Все, ради чего он жил, к чему шел, ломая преграды, перешагивая близких и далеких, а порой и отпинывая, готовый к любому выпаду, в постоянном напряжении и ожидании. И вот этот слизняк вдруг решил, что не хочет быть сегюр! Свобода ему нужна! Не власть, а свобода, словно она что-то стоит! Словно она важней! Может, он еще и от жены захочет освободиться?
– Кстати, – словно прочитал мысли своего советника Иллан. – Я разговаривал с Эльхолией. Думаю, нам не имеет смысла и дальше мучить друг друга. Я …начну процесс о расторжении союза. Конечно же, компенсация будет щедрой, и что ты, что она всегда можете рассчитывать на меня…
Троуви резко встал и, не дослушав и даже не взглянув на сегюр, вышел из залы.
– Как ты могла это допустить?! – прошипел Монтррой.
Эльхолия поежилась и прислонилась спиной к дереву. Ночная мгла окутывала не только парк туглоса, но и ее разум. Апатия, усталость и тоска – вот и все, чтобыло сейчас при ней.
– Что молчишь? Нечего сказать? Дура! Сколько я тебя учил? Сколько предупреждал? Идиотка!
– Хватит, Монтррой, – умоляюще прошептала девушка, еле сдерживаясь, чтоб не расплакаться.
– Хватит! – ядовито передразнил ее мужчина, не находя себе места от ярости и гнева. Как он мог надеяться на эту тупицу? – Где он сейчас?
– Нянчится со своей тэн. Она умирает.
– Ты постаралась?
– Ну, не ждать же милости от богов.
– Нашла на кого время и силы тратить! – прошипел брат.
– Уходить надо, – тихо заметила Эльхолия, не обратив внимания на замечание. – Если Рэйсли действительно снимет показания мозга Алены, нам конец.
Троуви минут пять молчал, щурился, соображая, и вдруг загадочно улыбнулся. И гнев куда девался?
– Ей.
– Что "ей"?
– Ей конец. Нужно ее ликвидировать. Срочно. Тогда Рэю не до совета будет, а Иллану не до расторжения союза, и мысли об отставке угаснут. Стравить их нужно. Чтоб горло друг другу перегрызли. Через канно и стравим. А там посмотрим: кто кого. Последнего я убью. Со мной многие из совета, не нравится им происходящее. Войска со мной, значит, шанс есть. Сам сегюр стану.
– Как? – озадачилась Эльхолия и подозрительно на брата посмотрела: "Уж не тронулся ли он умом?" Массия так и лежит в шигоне, неубранная, Алорна одна, а он в фантастику ударился.
– Просто, как все гениальное. Будешь помогать и делать, что я скажу. Устроим покушение на наложницу и сына Дэйксклифа, а пока они бегать будут, убьем канно.
– Да зачем тебе эта тупица и мальчишка? – изумилась девушка.
– Мне они без надобности. Но Рэй, скорей всего, их к своим детям отправит, чтоб обезопасить. Вот и узнаем, где он наследников прячет.
– Ты сошел с ума! Детей?!..
– Замолчи! Не твоего ума дело! Хватит, ты уже планировала!.. Теперь настала моя пора действовать. Я не промахнусь, – губы Монтррой раздвинулись в хищной ухмылке, взор задумчиво шарил по окрестности. – Завтра, с утра, ты…
ГЛ А В А 12
Рэй и Алена завтракали, когда в зал вбежал взъерошенный Дэйкс и, подлетев к столу, обрушил на него ладони:
– Рэй!!.. – и осекся.
Сегюр по виду и взгляду троуви понял: случилось нечто из ряда вон. Но его жене не к чему знать, что именно. Хватит с нее переживаний и тревог. Он фальшиво улыбнулся советнику, предостерегая взглядом. Тот словно очнулся, покосился на кьяро, застывшую в ожидании известий, и, скопировав улыбку сегюр, медленно осел в кресло:
– Извини, что опоздал к завтраку.
– Ничего, – милостиво кивнул тот.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Алена.
– Да… опоздал к завтраку, – смущенно повторил троуви пряча глаза и схватившись за первое попавшееся под руку блюдо, пододвинул к себе, изобразив особо оголодавшего.
Девушка выгнула бровь: немного ли? Огромный салатник даже для Дэйкса, по ее мнению, великоват будет, не осилить. Ну, понятно, "тайны мадридского двора". Теперь и слово при ней не скажут, шифровальщики.
Да больно надо! Обиделась Алена и наградив мужчин высокомерным взглядом, встала:
– Пойду. Секретничайте.
И выплыла из зала. Дейксклиф проводил ее благодарным взглядом и сообщил:
– Наталью и Монтарриона пытались выкрасть!
– Пытались? – выгнул бровь Рэй.
– Да, охрана подоспела. Их как раз волокли к сейферу. Наталья, конечно, в шоке, сказать толком ничего не может, икает второй час. С сыном все нормально, он и не понял ничего.
– Кто?
– Роботехи.
Сегюр кивнул: значит, кто инициатор – неизвестно. Лениво отодвинул тарелку и задумчиво уставился перед собой: не такие важные фигуры, близкие троуви, чтоб их красть, если только…
– Рэй,… – прервал его размышления мужчина, с надеждой глянул, просительно.
– Нет, – отрезал сегюр понимая, что тот просит защиты для своих. – Сдается мне, именно на это они и рассчитывают. Больше их красть не зачем. Ты не болтлив, Наталья твоя знать ничего не знает. Женщина она милая, но извини, недалекая и пугливая. От такой хлопот похитителям больше, чем пользы. И информации – ноль. Ну, если они, конечно, не желали, чтоб их заболтали до смерти, – усмехнулся мужчина.
Троуви фыркнул и чуть расслабился: действительно, попугать его решили, не более.
– И все же…Мне бы спрятать их.
– Спрячем, – кивнул Лоан и загадочно прищурился. – А заодно, узнаем: кто у нас такой шустрый и умный?
Через пару минут он посвятил в свой план Дэйкса и связался со Стейпфилом. Тот, услышав приказ, преобразился на глазах, расцвел и облизнулся, как голодный людоед в ожидании деликатесов.
– Понял, господин. Не беспокойтесь, не упущу.
Монтррой выслушал доклад Гулгэста и довольно кивнул:
– Хорошо. Что еще?
– Они собираются сопровождать их.
– Проследи. Кого пошлешь?
– Анзигора, – хитро ухмыльнулся тот.
– Прекрасно. Устрой, чтоб он обязательно наследил. Потом доложишь, – троуви отключил связь и довольно рассмеялся: Анзигор– кэн могористов Иллана. Верный ему человек. Если его труп найдут, а об этом Гулгэст позаботится, Рэй получит крепкие доказательства в вероломстве брата. Схватка началась.
