Текст книги "Вернись домой (СИ)"

Автор книги: Рая Рост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Глава 49

Марина Шиляева

Утро выдалось суматошным: все суетились, каждый что-то говорил. Только Риар уперто лежал со мною рядом и смотрел на все это представление с постели.

– Ты как? – он поцеловал мне голенькое плечико, а потом перешел и на шейку.

Мне сразу же сделалось щекотно, и я, опять повалившись на постель, засмеялась, обнимая своего мужа, которого единственного еще не приняла.

– Нужно вставать, – Алан подошел к кровати и разложил на ее краю мою дорожную одежду.

Риар, уткнувшись мне в шею, застонал, и мне даже захотелось, чтобы все вышли, и я бы напала на обделенного мужа. Но кто бы мне сейчас это позволил? Слишком суетно было и все спешили.

– Родная, если сейчас не позавтракаешь, будешь кушать уже в пути, – припечатал Денли.

И я, поцеловав Риара в гладкую щеку, послала ему взглядом обещание очень жаркой ночи. Он аж засветился – не хуже щенка, которому протянули лакомый кусочек.

Быстро одевшись и поев, мы все принялись собираться в главном дворе замка. Нас была целая толпа. Около ста барсов, включая моего любимого повара, радостно махали мне руками. Сотня эльфов, вышколенная личная охрана Сульгенэля, которую он выделил на мои поиски в горах Аргонии, дюжина лекарей, тоже из его личных. Сотня нагов во всей амуниции блестели разными цветами своих хвостиков, на которые я уже нормально реагировала и даже могла пройти рядом, взглядом не вводя их в транс, чтобы они, послушные мне, не двигались. Сюда же подстраивались и драконы, их было тоже около сотни бравых воинов, со своими военачальниками и командирами, строго в иерархическом порядке.

Передо мной склонились в уважительном поклоне и Сенат, и Раур, и Лирин с Кераном, но я не решилась подойти, потому как не хотела давать парням ложных надежд.

Мои дорогие Уистли и Мирон отбыли сразу же, как только я нашлась, управлять краем и замком, пока его хозяева будут гостить у драконов. А других барсов я хоть и хорошо знала, но так не привязалась, потому лишь весело улыбалась на очередное махание рук или же склонение головы от драконов, нагов или эльфов.

Эльфы мне вообще все казались одинаковыми, все как бревна спокойные и надменные. Смогу ли я подружиться с их королем, для меня была больная тема, хоть мужья и уверяли, что это дело уже решенное и по-другому, как влюбиться друг в друга, просто не может быть.

И вот наступил тот момент, когда замок отворил свои тяжелые ворота, и на огромный подъемный мост ступили первые из нашего яркого шествия.

Крики разных существ, визг погоняемых животных, бряцанье амуниции и оружия, гомон… Это было невероятное шествие. Все народы подняли свои штандарты и стройными рядами двинулись по красивым просторам Аргонии.

Повсюду виднелись маленькие и большие холмы, а за ними острые, черные, как и сам замок, горы, покрытые шапками белого, искрящегося на солнце снега. Шум теплого ветерка, проносившегося по кронам близко растущих к дороге деревьев, напоминал мне дом, то село, где я выросла, и неожиданная тоска сковала душу.

– Что случилось, маленькая? – ко мне тут же приблизился на своем верблюдоящерном животном Белир.

Мы ехали в середине колонны, и меня без конца сопровождал кто-нибудь из мужей, потому как другие носились вдоль рядов и отдавали распоряжения. Вообще это было красивое зрелище, наблюдение за такой процессией просто захватывало дух.

Я почему-то подумала, что если бы в этом мире было много детей, а не редкие случаи рождения мальчиков, которых прятали и хранили как зеницу ока, то малышня могла бы выстраиваться вдоль дороги, чтобы просто поглазеть на такое событие, как соединение всех четырех народов.

– Все в порядке, Белир, – я улыбнулась мужу, чтобы он не волновался. – Просто о доме вспомнила. Я тоже жила в сказочном месте, когда была еще ребенком, и сейчас эта природа напомнила мне о детстве – как я лазила по вот таким деревьям и, забравшись на самую макушку, устроившись между листвой и небом, шаталась на ветру, представляя себя листком.

– Ты лазила по деревьям? – удивился Белир. – А если бы ты упала, а если бы разбилась? Почему родители не запретили?

Его действительно искренне удивило мое детство, но у меня ничего, кроме смеха, не вызвало его беспокойство.

– Белир! – я вытерла набежавшую слезинку с глаза. – Ну как ты не понимаешь, разве можно ребенку что-то запретить? Да он нарочно пойдет и будет еще больше это делать. А у нас в деревнях вообще дети предоставлены сами себе, главное, чтобы были сыты. Это единственное, о чем думают родители.

– А образование? – совсем не понял меня такой спокойный, умный и рассудительный синий дракон.

– Образование, – тяжело вздохнула я. – Конечно, и об этом думают, но не все. У многих просто нет денег, чтобы их чадо могло себе позволить учиться. А тем детям, которые вопреки всему этого хотят, приходится очень много учиться и стараться, чтобы они смогли поступить на бюджет.

– Бюджет? – удивился муж.

– Ну да, это такие места в университетах, где бесплатно можно учиться, и тебе еще при этом стипендию платят.

– Стипендию? – еще больше удивился Белир.

– Это так называются деньги, которые получает студент, то есть обучающийся, и может тратить на свое усмотрение.

– О! У вас богатые обучающиеся, – он уважительно посмотрел на меня.

– Ну да, – усмехнулась я, решив не объяснять, что тех денег, что получает студент, ни на что не хватает.

– А ты училась? – тут же полюбопытствовал он.

Я внимательно посмотрела на Белира, который уже так тесно пролез в мою душу и сердце, но на самом деле оставался еще совершенно незнакомым, как и многие мои мужчины.

Когда мужья сказали, что у Фениксов продолжительность жизни не меньше, чем у драконов, как и сохранение молодости, я в душе просто выдохнула. Хоть и неосознанно, но все же червячок страха меня подъедал, ведь мужчинам многим уже далеко за семь сотен лет, а они все юные парнишки, и что было бы, если бы я уже лет через тридцать принялась стареть.

– Я должна была окончить последний год обучения в университете, – принялась я рассказывать.

К нам подъехали Алан и Фарго, которые частично слышали уже о моей прошлой жизни, и с любопытством прислушивались к разговору о моей учебе.

Я не могу сказать, что была всегда круглой отличницей, но целеустремленность была всегда и, наверное, безумное стремление изменить свою жизнь. «Вот, достремилась, –усмехнулась я сама себе, – настолько жизнь изменилась, что душа захотела даже другой мир отыскать. Скажем так, менять все – так менять».

Потом последовали вопросы уже от подъехавших Махита и Риара, которые с любопытством узнавали о жизни на Земле, о том, что женщин очень много и каждому мужчине достается собственная женщина.

– И что, вот прямо у каждого мужчины есть жена? – поражался эмоциональный Риар.

– У каждого, кто этого хочет, – тут же поправила я.

– Вот так просто захотел, и появилась? – не унимался он.

– Ну, сперва люди встречаются, узнают друг друга получше, а потом женятся, – ответила я.

А сама задумалась: вот провстречалась я с уродом – теперь только так воспринимала его внешность, ну, после моих-то мужей, – узнала его получше, и что толку? Наверное, в их мире все же правильнее: почувствовал, что это твоя пара, и все, сразу и на всю жизнь. Без сожалений и угрызений, что, может, ты что-то не так в жизни сделал.

– И что, любая может подойти? – отвлек меня от мыслей Белир.

– Любая, – сказала я машинально. – Но у нас часто ошибаются, – не стала я сильно уж идеализировать свой бывший мир.

К нам подъехали наги, они, как оказалось, тоже передвигались на животных, только не на таких высоких, как все остальные, а тоже наподобие ящеров, только более коренастых и массивных. Все же вес нагов в разы больше человеческой формы любого существа – раз в шесть, не меньше. Вот и животные под ними были в раз шесть мощнее тех, на которых ехали мы. Наги очень интересно сворачивали свои хвосты на седлах, что, скорее всего, было понадежнее, чем держаться коленями, как мы все.

– Как можно ошибиться в паре? – не понял Налиш. Сверкая своим ярким хвостом, он обратил на себя мое внимание.

Вспомнив, как утром все же опять гладила нагов, я немножечко устыдилась, потому как мне начинало это нравится, а наги до сих пор дыхание задерживали, только бы не напугать.

– У людей нет понятия парности, – стала объяснять я то, что всегда считала само собой разумеющимся, а для них оказалось какой-то дикостью. – Они не умеют чувствовать по запаху, что та или иная женщина им подходит, ничего не светится и не сверкает, когда прикасаются к девушкам. Как слепыши в темноте, ищут ту, с которой думают, что будут счастливы всю жизнь.

Я неосознанно себя перестала причислять к людскому роду и даже легче стала себя чувствовать в этом сказочном мире, который оказался моим родным домом.

– Очень часто, – уже более грустно продолжила я, – люди ошибаются, выбирают не ту, которая нужна, и не того. К сожалению, многие понимают это, уже когда родили ребенка, и тогда он становится или точкой соприкосновения, или яблоком раздора.

– Странные вещи ты рассказываешь, – немного шипяще произнес Дашен, – дети разве могут быть раздором, дети – это счастье, плод любви.

– Да, я знаю, что так должно быть, но, к сожалению, так бывает не во всех мирах. У нас очень много бездомных детей, от которых избавляются за ненужностью, отправляя их в детские дома.

По-моему, для мужчин это оказалось слишком, даже драконы ехали как пришибленные, хоть я и уверена, что книги о других мирах у них сохранились. И, скорее всего, ни в одном мире они не видели такого, что у нас на Земле считается нормой.

– А у вас как было, до войны? – тут уж взыграло любопытство. – Раньше, когда дети рождались в нормальном количестве, что происходило с ребенком, если его родители погибали?

Отвечать принялся Денли – когда он к нашей тесной компании присоединился, я и не заметила.

– У нас всегда было не слишком уж плодотворно с рождаемостью, чаще всего, если женщине удавалось родить каждому мужу ребенка, это считалось благословением Богини. Девочки, конечно, рождались, но не больше одной на шесть-семь мальчиков. Поэтому испокон веков дети оберегались и считались неприкосновенными. В самой войне случалось разное, но даже тогда, если можно было оставить малютку в живых, его оставляли невредимым.

– Ну все-таки, что случалось с детьми, потерявшими родителей? – тут уж мне до конца хотелось понять, что же с такими детьми делали.

– Как бы ни было, но у малютки остаются родные: дедушки, бабушки, тети, дяди, – Денли играл желваками и, по всей видимости, переваривал реалии моего старого мира. – Да даже глава рода может забрать или же друзья. Ребенок никогда не останется на улице. Ребенок – это дар.

Теперь уже было над чем задуматься мне. Все же этот мир с его устоями мне нравился больше, да и к такому количеству мужей я уже начала привыкать. Наверное, если бы мне предложили только одного, было бы уже мало. Конечно, до гаремов я никогда не скачусь, все же каждого мужа я пропускала через сердце, а физиология без любви – это просто не для меня. Так что хочу любить тех, кто у меня есть, а на большее не претендую.

Покосившись на своих нагов, я в очередной раз подумала о том, как же с ними быть. Я уже в принципе и не против перейти на букетно-конфетный период с ними, но вот конечную цель хотелось бы видеть, а пока есть только одни недоумения об их размножении. Да и у мужей спрашивать – засмеют.

Стационарная арка портала появилась скоро, как и у нагов с барсами, не прошло и пары часов пути. Мы подъехали к просто огромной каменной арке, через которую спокойно пройдет и дракон. Так как драконы эти арки в древности и строили, то, скорее всего, рассчитывали на себя.

Отправленные вперед драконы быстренько настроили пленку перехода, и вся колонна, не сбавляя хода, направилась в нее. Сперва я почувствовала, что вокруг все расплывается, как обычно, небольшое головокружение. А потом громкие крики ворвались в мое сознание.

На территории Ларионии нас встречали – да не просто встречали, а готовы были поджарить выпущенными сгустками какого-то фиолетового цвета. Суматоха, шум, глухие удары клинков. Рев драконов, которые успели уже перейти и превращались в звериную форму. Барсы тоже не отставали, они рычали и рвали нападавших. А когда перешли и наги, началась ужасная неразбериха.

Меня буквально затрясло от накатившей агонии боли, птица на руке стала махать крыльями, не давая мне возможности нормально вздохнуть, а жар, подымающийся изнутри, просто разрывал на части.

– Элиниэль! – раздался среди многоголосых звуков безумный крик нашего главнокомандующего эльфов, того самого малоразговорчивого ушастика, которому правитель Сульгенэль поручил мою личную охрану. – Что ты творишь, брат?

Меня словно подбросило от осознания, что напали эльфы. Их было не меньше тысячи, они все были вооружены, но на нашей стороне драконы, которые уже вовсю поливали своим огнем все вокруг.

– Эриниэль! – прокричал тот самый брат нашему главнокомандующему. – Стань плечом к плечу со своими братьями, я не хочу, чтобы кровь эльфов окропила наш дом!

– Ты предатель, Элиниэль! – в ответ закричал наш эльф. – Наш король никогда не простит тебя!

– Это ты не ведаешь, что творишь, брат! Я исполняю волю короля! – прокричал вражеский эльф.

– Ты ошибаешься, Элиниэль! Наш король приказал защищать пришедшую из другого мира ценою собственной жизни! И я никогда не нарушу слово, данное ему!

– Тогда ты выбрал свою сторону! – морщась, словно от боли, крикнул в ответ Элиниэль.

Ушастый вражеский эльф сжал в руке какой-то артефакт, и все, кто сейчас были на поляне, вместе с драконами, которые так еще и не успели взлететь, переместились в неизвестном направлении.

Глава 50

Фарго мон Гран, огненный дракон

Мы оказались в нескольких днях пути от дворца эльфов, где ни одному дракону никак не удавалось взлететь. Это был гиблый лес, и не потому, что тут были какие-то болота или пропадали массово существа. Просто когда-то давно именно в этот лес и пришло нечто из другого мира, напитывая все вокруг своей энергией. Деревья стали как будто железными, их структура поменялась изнутри, и даже листва в вышине сверкала своими плотными листочками, издавая словно бы перезвон льдинок на ветру. Этот лес за несколько столетий вырос в гигантский. Деревья в обхвате достигали нескольких десятков метров, а в вышину… даже мне, дракону, они были не по плечу.

Конечно, не составляло труда выбраться из него, но на это нужно было время, вопрос только, для чего оно понадобилось эльфам.

Командир Эриниэль стоял словно в воду опущенный, он не понимал, что произошло, почему на нас напали свои. Его лекари безропотно лечили всех пострадавших, благо кроме порезов и подпалин, ни у кого ничего не было серьезного. Но вот непонимание и злость были у всех.

– Да что себе позволяет этот эльф! – громко воскликнул Дашен.

– Нужно добраться до него и показать, что такое гостеприимство! – поддержал его Риар.

Денли так вообще просто рычал, не находя себе места. Все главнокомандующие стояли поблизости и ждали слов своих глав.

– Мой король не мог отдать такой приказ! – пришедший в себя Эриниэль подошел к нам, коротко склонился в уважительном поклоне и продолжил. – Я уверен в своем главе, он тоже заинтересован в будущей жене и все сделает для ее благополучия!

– Ну кто-то же отдал этот приказ, – спокойно практически пропел Шерон, подползая ближе к эльфу. – И заметьте, на нас напала не кучка бандитов или недовольных мятежников, а армия края, с самим главнокомандующим Элиниэлем.

– Мой брат ошибся, – тихо произнес, не в состоянии поверить во все это, эльф. Он отвернулся, чтобы сморщиться от боли. – Я не знаю, что происходит, но я во всем разберусь.

– Мы все разберемся в этом, – дополнил я слова эльфа. – Ведь твой брат хотел лишь устранить, а не убить кого-то из нас.

– Да! – с надеждой смотря в мои глаза, подхватил Эриниэль.

– Нужно осмотреться на местности, – произнес Денли. – И, думаю, через час можно выдвигаться.

Я лишь кивнул, отдавая себе отчет в том, что барсам тут будет гораздо легче рассредоточиться, чем моим драконам.

Подойдя к Мари, я осторожно снял ее с животного и прижал к себе. Ее лихорадило, но огонь, что сжигал ее изнутри, постепенно принялся успокаиваться. Налиш с Шероном, которые все время практически не отходили от жены, пока была битва, с тоской посмотрели на наши объятия.

Я не стал долго задерживаться – нужно было отдавать распоряжения, проверять раненых, да и с эльфом более детально все обсудить, – погладил жену по щеке и передал в руки нагам.

Мари не вздрогнула и не отстранилась, в состоянии аффекта она любое родное тепло воспринимала благосклонно, и нагам нужно этим пользоваться.

Ведь даже там, на горе знаний, где поселился один из самых древних драконов, который помнил еще времена, проведенные в других мирах, он посоветовал нагам всегда быть ближе к истинной. Только общее притяжение преодолеет все преграды.

Он тогда много рассказал о Земле, он помнил этот мир. Но драконы побывали там еще во времена рыцарства, когда не было всего того, что поведала мне Мари. И люди тогда были другими, поэтому он не смог ничего рассказать, чтобы мы лучше смогли понять ее. Но о нашем мире он сказал больше: что именно наш мир объединил нас всех, поэтому наш мир и поможет сблизиться.

Идя к моим братьям и теперь уже и собратьям, я посмотрел, что оба нага обняли нашу жену с двух сторон, не пытаясь при этом обнять хвостами. Хотя я знал, что это их потребность и они сейчас слишком сильно себя сдерживают.

Мари, как обезьянка, зацепилась за Шерона, обхватывая его талию ногами, а шею руками. Налиш же, прижавшийся со спины, уткнулся ей в шейку, нежно целуя, отчего жена прикрыла свои невероятные глазки и мурчала от удовольствия.

Подойдя к разговаривающим мужчинам, я осторожно отвлек Дашена, показывая ему картину. Он такими горящими глазами смотрел на Мари, что мне стало страшно представить тот момент, когда она его примет. Потому как укатывать нашу девочку он будет не один день.

К вечеру мы прошли приличное расстояние. Хоть из леса все еще не вышли, но к завтрашнему дню, думаю, уже будем на полпути. Барсы были сегодня просто на вес золота. Они рассредоточились по всему периметру нашей колонны, отгоняя особо опасных хищников, – конечно, для каждого из нас они были не страшны, но Мари пугать лишний раз не хотелось. Она спала на руках у довольного Дашена, который носился с ней, словно с раненым воробушком. А Мари не пыталась отстраняться и даже сама пару раз коснулась его хвоста, при этом смеясь и говоря, что он теплый.

Более счастливого нага я просто никогда не видел.

Когда разбивали лагерь, всех удивил самый веселый оборотень, который на протяжении всего пути подносил Мари то чай с печеньем, то отвар из цветов с сухофруктами, то вообще на ходу соорудил бутерброд с листьями салата, которые она так любит, и тонко нарезанным мясом и сыром. Все буквально захлебнулись слюной, но были этому барсу благодарны безмерно за то, что любимая не голодала. Но когда он на глазах у всех принялся доставать из своих немаленьких сумок и сумок своих подчиненных кастрюли, половники, ножи, громко звеня ими, все готовы были его подкидывать на руках.

Через какие-то полчаса он со своими помощниками освежевал гору мяса, которое принесли им охотники, ну или рассредоточенные по периметру барсы, и на разведенных кострах принялся его готовить. У него нашлись и соль, и специи, и куча разной крупы.

Так что через час уже все ели сытную душистую кашу на мясном бульоне, с травами, специями и большими кусками вкусно прожаренного мяса. Все это повар дополнил горячим напитком из лесных ягод.

Как ни странно, у каждого из нашей ранее красиво шествующей делегации оказалась своя миска с ложкой и стаканом, чем я был безмерно удивлен. Ну а нам, главам, на расстеленных подстилках повар поднес настоящую посуду, и не абы какую, а эльфийской работы, лучших мастеров. Которая в огне не горит, не тонет и не бьется.

В общем, смотря на барсов уже совершенно другими глазами, наверное, стал больше понимать замысел Богини, потому как этот народ можно полюбить, лишь когда вот так изнутри узнаешь их суть. Они импульсивны и порывисты, но при этом чисты сердцем и душою.

Мари своего повара вообще боготворила и согласилась с ним, что теперь без него никуда, хоть и раньше так же считала.

– Ты действительно своего повара взял к нагам для того, чтобы он готовил Мари? – уточнил я у Денли.

Мы, уже наевшиеся до отвала, разлеглись на подстилках, окружая Мари, сюда же присоединились наги, для которых это было сродни чуду, и они не переставали «совершенно случайно» дотрагиваться до нее.

– Правда, – усмехнулся Денли. – Ты себе просто представь, как мои барсы с ума посходили, пока мы жили у нас в замке. Да ее на руках готов был носить каждый, просто за улыбку и доброе слово. Повар, узнав ее предпочтения, стал готовить только ее любимые блюда. А когда Мари пропадала у него на кухне целыми днями, то научила его готовить такое разнообразие, что нам с братом потом не раз это аукалось.

Алан тихонечко засмеялся, поглаживая по щечке нашу девочку, которая делала вид, что спит. Но потом не выдержала и, перевернувшись на живот, поставила личико на руки и серьезно посмотрела на братьев-барсов.

– Скажите еще, что вам не понравилось! – она даже губки надула, отчего я не выдержал и пару раз ее поцеловал, не сильно, но так, чтобы успокоить свою душу.

– Шутишь! – подкатил глаза Алан. – Да я просто мечтаю, когда мы повторим!

Все собратья подняли головы, чтобы узнать, что же такое придумывала Мари с барсами. Еще какое-то время посмеявшись, но так и не узнав тайну, мы улеглись спать. Только вот я жену перетянул на себя, чтобы она не замерзла, все же не на матрасе спим.