Текст книги "“Цесаревич” Часть II. Линейный корабль. 1906-1925 гг."

Автор книги: Рафаил Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Введение должности командующего морскими силами, которую император поручил Н.О. Эссену, ставило на очередь создание плавающей эскадры, в составе которой стали нужны и "Цесаревич" и "Слава". Тогда только, как говорилось в докладе ГМШ контр-адмирала А.А. Эбергарда, станет возможным разработать "план операций флота, согласовать с ним план тактического обучения флота и проверить его современными маневрами". Эти соображения 14 февраля 1909 г. одобрил новый морской министр контр-адмирал С.А. Воеводский (1859–1937). Так "Цесаревич" и "Слава", приняв уже 15 мая новую смену гардемаринов, начали внутреннее плавание в составе флота.

После маневров 25 августа они собирались уйти в новое заграничное плавание. Эти плавания министр считал возможными разрешить "в зависимости от политической обстановки". Но плавание 1909 г. не состоялось. В маневрах в августе с отрядом участвовал переведенный из отряда 1-го резерва крейсер "Россия". Затем отряд, включая крейсера "Рюрик" и "Адмирал Макаров" (они все лето были заняты конвоированием яхты "Штандарт" при путешествии императора во Францию и Англию) перешел в Кронштадт. Здесь 13 августа все корабельные гардемарины и ученики строевые унтер-офицеры были переведены на крейсера "Богатырь", "Аврора" (они закончили ремонт котлов) и "Диана". Они и составили отряд судов, назначенных для плавания с гардемаринами. "Цесаревич" же, 1 сентября вступил в "вооруженный резерв", за ним 1 октября в резерв были зачислены "Слава" и "Рюрик". Им предстоял капитальный ремонт.

Вывод "Цесаревича" в ремонт позволял надеяться на существенное обновление корабля и заметное повышение его боевой мощи. В принципе не составляло непреодолимых трудностей вооружение корабля еще одной башней 305-мм орудий. Ее при желании, сместив соответственно дымовые трубы с дымоходами (дав им изогнутое направление), можно было разместить между ними. Такую конструктивную схему имели русские башенные фрегаты 60-х гг. типа "Адмирал Лазарев" и германские броненосцы типа "Бранденбург" (1891–1892 гг.).

Моряки “Славы”

Еще удобнее башню можно было разместить позади кормовой дымовой трубы, сняв грот-мачту и кормовые мостики. Это обеспечило бы ей стрельбу поверх кормовой. В крайнем случае (при затруднении с остойчивостью) она могла быть и барбетной. Более скромным, простым и дешевым мог стать вариант с заменой башен 152-мм орудий казематными 203-мм пушками. Именно так японцы переделали попавший в их руки после Цусимы «Орел» («Ивами»). Несколько вариантов подобной перестройки разработал, пользуясь поддержкой состоявшего тогда Главным инспектором кораблестроения А.Н. Крылова, участник цусимского боя на броненосце «Орел» корабельный инженер В.П. Костенко (1881–1956).

В итоге же, отказавшись только от ликвидации 75-мм пушек, решили ограничиться (опять, конечно, из-за недостатка средств) установкой в батарее продольных водонепроницаемых переборок. Но даже и это осуществить не удалось. Произойти это могло только из-за прежней нехватки средств. Мог сказаться и уход из Министерства А.Н. Крылова, не поладившего с быстро восстанавливающей свое влияние бюрократией. Не исключено и охлаждение к проекту ГМШ. Ориентируясь на уже начатые постройкой дредноуты, он, возможно, не видел необходимости тратить большие деньги и время на старые корабли. К тому же они были нужны для продолжения плаваний и подготовки кадров для будущих дредноутов.

Словом, корабли вернули в строй, выполнив лишь самые насущно необходимые работы. С мачт сняли боевые марсы с их 47-мм пушками, установили новые дальномеры, современную радиостанцию (системы Телефункен мощностью 1 квт), заменили все 305-мм пушки, износившиеся вследствие интенсивных, не в пример прошлым временам стрельб. Спешка была столь велика, что котлы на кораблях перед новым плаванием остались без серьезного ремонта или замены.

Кампанию 1910 г. начали 9 мая, имея в составе отряда "Цесаревич", "Славу", "Рюрик" и "Богатырь". Все лето занимались учениями и стрельбами. Опытами и наладкой радиосвязи в этом внутреннем плавании руководил на "Цесаревиче" известный на флоте специалист, участник обороны Порт-Артура и.д. флагманского минного офицера лейтенант A.M. Щастный (1881–1918).

18 июля отряд из Кронштадта отправился в заграничное плавание. Через 6 дней были уже на Спитхедском рейде, откуда, пополнив запасы угля, вышли в Бискайский залив. На подходе к Гибралтару (в 30 милях) случилось непредвиденное. На "Славе", прослужившей меньше "Цесаревича", вдруг одна за другой начались отказы донок, питавших котлы водой. Пары пришлось прекратить и корабль остановился (это произошло в ночь на 1 августа 1910 г.) посреди Бискайского залива.

По счастью, отработанная еще при И.Ф. Бостреме практика взаимной буксировки кораблей, позволила "Цесаревичу" довести "Славу" (6 уз скоростью) до Гибралтара. Отсюда она, кое-как наладив часть донок, смогла перейти в Тулон, где и встала на ремонт. Заменять пришлось не только донки, но и котлы. Так местная "экономия" обернулась расточительными затратами на дорогой заграничный ремонт. Работы затянулись на 8 месяцев. Виновником произошедшего стал целый букет нарушений, допущенных в обслуживании котлов. Широк был и круг виновных – от командующего отрядом (он получил выговор), до старшего механика (ему было предложено подать в отставку).

Авария "Славы" нарушала планы порученной отряду важной дипломатической миссии – визита в Черногорию на празднование 50-летия правления короля этой единственной на Адриатике славянской страны. Поэтому взамен "Славы" к отряду был временно присоединен крейсер "Адмирал Макаров". Он в это время совершал у Крита самостоятельное плавание с учениками строевыми унтер-офицерами.

Встреча состоялась близ о. Кацца 19 августа, и в тот же день отряд в составе четырех кораблей вошел на рейд порта Антивари. Головным шел "Цесаревич". На нем флаг командующего контр-адмирала Н.С. Маньковского был заменен брейд-вымпелом возглавившего визит великого князя Николая Николаевича (1856–1929). Следом шли "Рюрик", "Богатырь" и "Адмирал Макаров". Визит должен был подчеркнуть особые дружеские отношения между двумя славянскими государствами. Это о короле Николае I, тогда еще князе Черногорском, немало озадачив всю Европу, император Александр III, поссорившись с Германией, однажды поднял тост как за своего "единственного друга".

Семидневный визит стал демонстрацией дружбы России и Черногории. Все дни не прекращались салюты, иллюминации, праздничные костры и здравицы в честь друга черногорцев русского императора Николая II. Отвечая на визит к королю великого князя Николая Николаевича, на борту "Цесаревича" побывали король Николай с королевичами Данилой и Петром. Совершив на обратном пути заходы в Виго, Тулон и Портленд, отряд 2 ноября прибыл в Кронштадт.

В наступившую зиму 1910 года на "Цесаревиче" Балтийский завод заменил все экономайзеры и элементы котлов Бельвиля. В 1911 г. заменили все 305-мм орудия.

"Слава" 23 июня 1911 г. закончила ремонт в Тулоне (сюда на корабль транспорт "Океан" доставил 84 ученика школы строевых унтер-офицеров) и, зайдя в Саутгемптон, 10 июля прибыла в Кронштадт. Выполнивший свою главную задачу – первоочередное пополнение флота высокообразованными офицерами и знающими матросами-специалистами, – Балтийский отряд был расформирован.

7. В бригаде линейных кораблей

В соответствии с новой организацией флота, установленной приказом по морскому ведомству № 57 от 25 февраля 1911 г… «Цесаревич» и «Слава» вместе с вступающими в строй «Андреем Первозванным» и «Императором Павлом I» образовали на Балтике бригаду линейных кораблей. К ней был причислен и крейсер «Рюрик». Бригаду крейсеров образовали «Громобой», «Баян», «Паллада», «Адмирал Макаров», бригаду крейсеров 1-го резерва – «Россия», «Богатырь», «Олег», «Аврора». «Диана». Бригады линейных кораблей и крейсеров с присоединением к ним 1-й минной дивизии образовывали эскадру Балтийского флота.

Такая организация в наибольшей степени отвечала задаче освоения отработанного к тому времени на Черном море и на Балтике метода массирования огня. Отныне искусство бригадной стрельбы на основе этих методов, нераздельно соединенное с совместным маневрированием бригад и отрядов, становилось главным показателем боевой готовности флота, а овладение этим искусством – конечной целью боевой подготовки корабля. Для заграничных плаваний с гардемаринами, учениками и строевыми унтер-офицерами вместо упраздненного Балтийского отряда теперь назначили крейсер "Россия".

До конца навигации 1911 г. "Слава", "Цесаревич" и "Рюрик" совместно с бригадой крейсеров и заградителями "Амур" и "Енисей" находились в Балтийском море и совершили заход в Данию. С весны 1912 г. оба корабля и "Рюрик" продолжили совместную боевую подготовку и с присоединением вступившего в строй "Андрея Первозванного" провели первые в Балтийском море бригадные стрельбы. Как говорилось в отчете начальника бригады вице-адмирала Н.С. Маньковского, успех этой стрельбы усилил рвение экипажей к службе и дал возможность надеяться, что удастся превратить бригаду в "сильную и стройную боевую единицу".

В течение зимы 1911–1912 гг. рабочие заводов Металлического и Н.К. Гейслера оборудовали на стоявших в Гельсингфорсе "Цесаревиче" и "Славе" новые прицельные приспособления и усовершенствованную систему ПУАО ("совмещения стрелок"), которые позволяли комендорам постоянно удерживать наводку на цель по указаниям приборов из боевой рубки.

В кампании 1912 г., соединившись в мае с зимовавшим в Кронштадте (для ускорения достроечных работ) "Андреем Первозванным" и "Павлом I", корабли возобновили совместную боевую подготовку и плавания между портами Балтийского моря.

Вместе с повседневной боевой учебой и овладением методами бригадной стрельбы "Цесаревич" с тремя остальными додредноутами, или как их стали называть по классификации 1907 г., линейными кораблями, нес и неукоснительно возлагавшиеся на корабли представительские заботы. Это были и совершавшиеся по исстари заведенному обыкновению смотры начальников всех рангов, кончая высочайшим смотром. На этих смотрах нижние чины должны были, как говорилось "есть глазами начальство", а в дни подготовки к таким смотрам все люди на кораблях стояли, что называется, "на ушах". Все силы обращались на то, чтобы во всех уголках и отсеках навести умопомрачительные чистоту и порядок. Это были и приемы на Ревельском или на Кронштадтском рейдах. Так было и в кампании 1908 г., когда, знаменуя упрочение русско-французского союза, Россию посетил президент французской республики К.А. Фальер.

Особенно был богат на визиты 1912 г., когда Россия словно бы делала выбор союзников для грядущей войны. 21–28 июля на рейде Балтийского порта в сопровождении линейного крейсера "Мольтке" (его немцы будто бы предлагали русским купить) и миноносца "Слейпнер" появилась яхта Вильгельма II "Гогенцоллерн". Их встречали императорская яхта "Штандарт", яхта морского министра (колесная) "Нева", линейные корабли "Андрей Первозванный", "Император Павел I" под флагом вице-адмирала (произведен 25 марта) Маньковского и пять миноносцев минной дивизии во главе с "Эмиром Бухарским". "Слава" и "Цесаревич" в силу особой занятости в это лето боевой подготовкой, а, возможно, из-за неудобства соседствовать с подавляющим своей мощью "Мольтке" не присутствовали. Разминулась бригада и с английской крейсерской эскадрой, которую бригада крейсеров принимала на Ревельском рейде 22–26 сентября 1912 г.

В этом же году на "Цесаревиче" произошла очередная замена командира. Возможно, это было связано с ростом числа кораблей и необходимостью выдвижения на командирские должности более молодых офицеров. 13 марта 1912 г. командование "Цесаревичем" сдал капитан 1 ранга П.Я. Любимов. Его карьера – одна из многочисленных кадровых загадок того времени. В 1904–1905 гг. командовал миноносцем "Москвитянин", который в пору его командирства только и успел быть спущенным на воду. После командования "Цесаревичем" в 1908–1911 гг. Р.Я. Любимова с производством в контр-адмиралы назначили командиром порта Императора Петра Великого и там он свою корабельную службу заканчивает.

Ступенью к более удачливой карьере стало командование "Цесаревичем" в 1911–1913 гг. капитана 1 ранга Л.Б. Кербера (1862–1919). Еще в лейтенантские годы проявив себя аналитиком в науке, в 1905–1906 гг. он занимал должность начальника морской походной канцелярии при Главнокомандующем всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии, генерале А.П. Линевиче (1832–1908). В 1908 г. командовал канонерской лодкой "Хивинец", в 1909–1911 гг. был военно-морским агентом в Англии. А такая должность обычно высоко рекомендовала занимавшего ее офицера. После командования "Цесаревичем" занимал в 1913–1915 гг. должность начальника штаба командующего морскими силами (и потом флотом) Балтийского моря. Без согласия или выбора Н.О… Эссена такое назначение состояться не могло.

Опытный штабной специалист, владевший к тому же английским, французским и немецким языками, должен был в 1914 г. в силу невесть откуда вспыхнувшей германофобии подвергнуться универсальному преображению. В пору начавшейся с войной неумной, но патриотической всеобщей германофобии ему пришлось русифицировать свою фамилию и из Людвига Бернгардовича Кербера сделаться Людвигом Федоровичем Корвиным. Это позволило ему сохранить за собой должность главноначальствующего г. Архангельска и Беломорского водного района, а вслед за тем и командующего флотилий Северного Ледовитого океана.

2 октября 1913 г. в командование "Цесаревичем" вступил (также лютеранин) капитан 1 ранга Н.Г. Рейн (1870–1917). Награжденный в войне с Японией орденом Георгия, в 1907–1908 гг. он командовал эскадренным миноносцем "Эмир Бухарский", затем был флагманским минным офицером в штабе Н.О. Эссена, а потом морским агентом в Англии. "Цесаревичем" он командовал до 29 июня 1915 г., когда стал командующим отрядом заградителей Балтийского моря.

Старшим офицером "Цесаревича" в 1910–1912 гг. был один их достойнейших офицеров флота старший лейтенант П.В. Гельмерсен (1880–1953) тоже, как на грех, лютеранин (что немало возмущало патриотов из союза русского народа) и тоже владевший тремя европейскими языками. В 1912–1914 гг. командовал миноносцем "Рьяный", а в 1914–1917 гг. миноносцем "Охотник". Пользовавшийся безоговорочным уважением команды, он, однако, все же был обвинен в пособничестве немецким шпионам и должен был уйти из флота.

Старшим артиллерийским офицером "Цесаревича" в 1911–1914 гг. оставался лейтенант (потом старший лейтенант) О.А. Щербачев (1885–1928, Генуя). Свежеиспеченным мичманом он командовал в Цусимском бою кормовой 12-дюймовой башней броненосца "Орел" и чудом уцелел при прямом попадании 203-мм снаряда под амбразуру башни. Несмотря на потерю глаза, окончил после войны артиллерийский класс и курсы при Морской академии. Помимо отечественных имел черногорский орден князя Даниила и медаль "За храбрость", итальянскую серебряную медаль за спасение людей в Мессине в 1908 г. Владел английским, французским и немецкими языками. Трижды получал чины за отличие: лейтенанта в 1907 г., старшего лейтенанта в 1912 г., капитана 2 ранга в 1915 г. С 1914 г. был старшим офицером дредноута "Петропавловск", а с 1915 г. командовал канонерской лодкой "Храбрый".

Столь же опытным боевым офицером (участник обороны Порт-Артура), знающим специалистом (штурманский и минный классы) и образованным человеком (владел английским, датским и немецким языками) был старший минный офицер "Цесаревича" лейтенант барон P.P. Мирбах (1882–1965, Берлин). В 1914 г. он стал флагманским минным офицером штаба Командующего Морскими силами Балтийского моря.

Старшим судовым механиком продолжал оставаться П.А. Федоров – единственный ветеран того "оптимистического корабля", каким был во время войны "Цесаревич". Инженер-механик капитан, а с 1912 г. подполковник, он был переименован, как все механики, в инженер-механики капитаны 2 ранга, в 1913 г., за отличие произведен в 1915 г. в инженер-механики капитаны 1 ранга. Подстать названным главным специалистам были и остальные офицеры корабля. Все они, сознавая веление времени и обстановки, со всей энергией и воодушевлением решали поставленную перед бригадой задачу овладеть искусством ведения артиллерийского боя.

Задача решалась в два этапа. На первом рядом систематических стрельб одиночного корабля, заканчивающихся призовой комендорской стрельбой, прислуга орудий приучалась к точной наводке при стрельбе, к точному знанию своих обязанностей. Цель второго этапа стрельб состояла в обучении офицеров, как артиллерийских, так и плутонговых командиров, в управлении огнем. После ряда таких стрельб проводилась итоговая бригадная стрельба.

На Ревельском рейде

На «Цесаревич», вышедший после испытаний машин в первое плавание в 1911 г. в Ревель, 4 мая прибыли ученики строевые унтер-офицеры, а 10 мая корабельные гардемарины. Теперь они проходили обучение во время внутренних плаваний в составе бригады.

Прибывшим в июне сухопутным офицерам – членам Общества ревнителей военных знаний, продемонстрировали дневной артиллерийский бой и ночную атаку миноносцев. Задачи боевой подготовки в море близ Ревеля и на Биоркском рейде были столь неотложными, что бригада была освобождена от хлопот и церемоний встречи посетившей в то лето американской эскадры, в составе которой были три линейных корабля-додредноута типа "Канзас" и дредноута "Южная Каролина". Гостей все дни визита с 29 мая по 4 июня принимала в Кронштадте бригада крейсеров.

Как никогда обширным был перечень усовершенствований, которые дошли, наконец, до "Цесаревича" и должны были помочь кораблям в решении задачи повышения боевой мощи. В 1912–1914 годах вплоть до начала войны "Слава" и "Цесаревич" одновременно с бригадными стрельбами и плановой заменой износившихся орудий (на "Цесаревиче" их заменили в 1912 г.) продолжали насыщаться новой техникой, которая, не меняя состава вооружения, позволяла существенно усилить боевую мощь корабля.

Так, для ускорения заряжания затворы 305-мм орудий заменили затворами Виккерса (теми самыми, в которых, "его превосходительство Павел Петрович" отказал МТК десять с лишним лет назад). Наводку 152-мм орудий по примеру 120-мм пушек усовершенствовали применением тормозов лейтенанта А.В. Городысского (1881–1933, Белград). Цилиндры из термоткани с арматурой для прогревания орудий позволили отказаться от прежней расточительной практики холостых выстрелов для прогревания орудий при стрельбе в холодное время. Для устранения осечек корабли получили гальванические трубки Виккерса.

Обычным стало и применение систем продувания каналов орудий, без чего при интенсивной стрельбе (особенно в замкнутых пространствах тесных, превращающихся уже от одного залпа в газовые камеры башен 152-мм орудий) прислуга отравлялась продуктами сгорания зарядов. От всего этого на "Цесаревиче" в бою 28 июля 1904 г. всю башенную прислугу после каждого выстрела приходилось заменять ожидавшей своей очереди в укрытии на воздухе прислугой от малокалиберной артиллерии и таким путем чередования двух составов вести бой. Корабли оснащали усовершенствованными курсовыми указателями системы бывшего капитана 2 ранга, а теперь генерал-майора Н.А. Ивкова, позволявшими удерживать цель на постоянном курсовом угле.

Для башенных орудий применили доставлявшие в изготовлении много хлопот, но насущно необходимые и в конце концов все же освоенные производством муфты Дженни, обеспечивавшие полный спектр скоростей наводки и одновременно исключительную плавность поворота башни при горизонтальной наводке. Весьма удобным оказались и установленные в башнях перископические прицелы, позволявшие не делать смертниками, как это часто происходило в Цусиме, комендоров и командиров башен. По примеру, уже осуществленному для бортовых орудий, раздельным наведением (с особым постом горизонтальной наводки) снабдили и башенные установки. Для обеспечения стрельб на предельные расстояния установили дальномеры Барра и Струда с базой, увеличенной до 2,74 м, и дифференциальные дальномеры А.Н. Крылова.

По опыту Черноморского флота для стрельбы в ночное время применили прицельные трубы с переменным (в 4-12 раз) увеличением. Прежние легковесные снаряды (близорукая "инициатива" С. О. Макарова!) заменили более тяжелыми, не уступавшими, а частью и превосходившими западные, длиной до 5 калибров. Бронебойные наконечники (С.О. Макарову даже в течение 10 с лишним лет не удалось пробить мешавшую их внедрению министерскую рутину) стали наконец обязательными в русском флоте (и не только для бронебойных снарядов, но и для фугасных калибром от 120 мм и выше).

Меткость и срок службы орудий увеличили за счет изготовления ведущих поясков снарядов из никелевой меди вместо чистой. Пробивную силу и разрывной эффект фугасных снарядов усилили подкаливанием их головных частей, бронебойные снаряды начали снаряжать толом вместо пироксилина. Обучение комендоров прицеливанию проводили с помощью разработанных А.Н. Крыловым отмечателей и устройств, имитирующих стрельбу на качке. Обычными стали "звучащие" радиостанции большой мощности, позволявшие даже с Черного моря переговариваться с Балтийским. Эти и многие другие усовершенствования демонстрировали все возрастающую роль приборного оснащения всей корабельной артиллерии.

Новшества преобразили "Цесаревич" и "Славу" и сделали их способными в бригадной стрельбе вести бой даже с новейшими (как это в первые дни показала бригада черноморских дредноутов класса "Пантелеймон") тяжелыми кораблями. Как свидетельствовал командующий морскими силами Балтийского моря Н.О. Эссен, первая полубригада сумела скорость стрельбы увеличить вдвое. В награду за эти успехи и с целью повышения престижа службы на линейных кораблях Н.О. Эссен убедил императора разрешить флоту первый (правда, оставшийся единственным в истории) его большой заграничный поход. Он состоялся с 28 августа по 21 сентября 1913 г.

В плавании участвовали бригада линейных кораблей ("Андрей Первозванный", "Император Павел I", "Цесаревич" и "Слава"), возглавляемая новым фаворитом двора вице-адмиралом бароном В.Н. Ферзеном (1858–1917).

Отличившийся после Цусимы геройским прорывом из кольца японского флота 15 мая 1905 г. на крейсере "Изумруд", он вдруг сумел этот крейсер бездарнейшим образом погубить у собственных берегов. Тем не менее в 1905 г. он получил золотую саблю с надписью "за храбрость" и чин капитана 1 ранга. В 1910 г. он уже контр-адмирал, в 1913 – вице-адмирал. Первая же стычка флота с противником в мировой войне вскрыла негодность барона как флотоводца и уже в октябре 1914 г. он был перемещен на место члена Главного военно-морского суда. Пристраивать любезных ему сердцу людей на почетные и "теплые" места было любимым занятием императора Николая II.

Бригаду крейсеров под брейд-вымпелом временно командующего капитана 1 ранга А.С. Максимова составляли крейсера "Громобой", "Адмирал Макаров", "Паллада", "Баян" и причисленный к бригаде эскадренный миноносец "Новик". С флотом шли эскадренные миноносцы "Пограничник", "Охотник", "Сибирский Стрелок" и "Генерал Кондратенко". Эскадру под флагом командующего флотом, поднятым на крейсере "Рюрик", возглавлял адмирал Н.О. Эссен. Ее путь пролегал в Портленд и Брест. Остальные 13 эскадренных миноносцев 1-го и 2-го дивизионов четырьмя отдельными группами, а также два заградителя "Амур" и "Енисей" совершили плавание в порты Германии и Скандинавии. (Подробнее об этом плавании говорилось в книге автора "Эскадренные миноносцы класса "Доброволец". С.-Петербург, 1999, с. 94–98).

Отмечая неоспоримый эффект плавания, давшего штурманам обширную и богатую практику в судовождении и позволившего всем офицерам расширить свой кругозор, Н.О. Эссен писал, что и "команды имели случай видеть чужие порядки и нравы и убедиться, что за границей далеко не так хорошо и свободно, как об этом говорится на родине". Этими словами, словно пытаясь убедить себя и не очень может быть, веря в них сам, адмирал, возможно, хотел дать ответ на вопрос, который в 1912–1913 гг. вдруг вновь, как совсем недавно в 1905 г., привел в смятение весь флот и всю правящую верхушку России.