Текст книги "Разбитый Адам (СИ)"
Автор книги: Рафаил Киров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
В особенности же Христос, он отдал свою жизнь не только за свой народ, но за весь мир. Искупил смертный грех человека, чтобы ему открылась новая жизнь. Все Священное Писание христиан построено на неравном обмене… Просто Отец, который жил на небесах, ушел в глубину... глубину вселенной. Но он может нами гордиться. Мы построили Царство достойное его славы, мы создали справедливое, счастливое общество и обессмертили себя воистину как боги. Так кто бы не хотел из вас быть, как я, – он приветливо распростер руки перед толпой и приторно улыбнулся.
–Мальчик, – сказал другой посланник вкрадчивым шёпотом, – Ты нам отдашь свою смерть. А мы тебе за то – вечную жизнь.
–Времени мало. Решайтесь! – третий посланник с приемником обратился, ко всем, указав на солнце.
Неожиданно общую благость разлившуюся вокруг сладких речей светочей науки разорвал женский вопль.
–Отойди, сатана! – мать набросилась на своего ребёнка и принялась судорожно оттаскивать его от группы посланников.
Грязный мальчишка зарыдал, когда костлявые пальцы матери принялись до треска выкручивать ухо, отрывая душу от проводника в вечную жизнь.
–Это вы и обрекли нас уничтожение! – крикнул кто-то, кого не пробрала «глушилка» посланников.
–Да, брат! – влез Илия.– Они, кичащиеся теперь нашими спасителями сами все это и подстроили, обрекая нашу землю и образ на уничтожение.
Но они зовут к себе – в логово тигра… Да!.. Мы принимаем ваше предложение, либеральные псы! Принимаем!
На нашей стороне Третий Рим, Китеж-град, Новый Иерусалим, на нашей стороне Ад и Рай, с нами тьма духов усопших и воинства ангельские! Так что вы стоите?
Или не видите вы, что эта религия без Бога – искушение дьявола? Фарисеи хотят заполучить к себе наших детей и женщин, чтобы насиловать – вечно! Это они – псы ада, зловонные бесы!
Силы внушения Илии оказалось недостаточно, чтобы пробить «глушилку» посланников, большинство обольстилось простой и осязаемой идеей физического бессмертия, «не требующего ничего взамен». Хлысты окружили посланников и стали расспрашивать обо всем, касающемся путешествия в Центр.
Когда в небе багровыми, запекшимися кишками наружу ползёт жирное, умирающее Солнце, хлыст думает лишь о том, как продлить в этом страшном мире жизнь своей маленькой затхлой душонки.
Но так будет лишь до тех пор, пока в сердце хлыста не поселится Идея…
–
Примечания
[1] Ублюдок – от глагола ублюдить блюдить, выродок, нечистокровный либо незаконнорожденный потомок чистокровного родителя.
[2] Этимология слова Апокалипсис.
[3] Последние дни человеческой истории.
II ЧАСТЬ ГЕНЕЗИС
Столпник
Илия не пробился. Его не услышали. Но такие происшествия не должны разочаровывать того, кто возлагает на свои плечи бремя мира. Особенно, когда отворачивается от тебя марионетка.
Илия отошел от толпы и вдруг почувствовал, как что-то бросилось к нему на шею.
–Святой отец, святой отец! Я знаю, ты праведник! Идем отсюда – спасаться. У меня скит... у озера Керженского. С холма там видна голубая церквушка, краска пузырями пошла. Да только это ничего, это все равно… Быть, а не казаться! Там мы сможем собираться с другими отшельниками для Литургии. Пойдем с нами спасаться, со мной и сыночком.– говорит мать, недавно вырвавшая сына из когтей «сатаны».
Не успел схимник разинуть рта, как подле него раздался другой слабый и скрипящий голос.
–О, брат во Христе, Илия, не отчаивайся!
Схимник обернулся и не поверил своим глазам.
Из-за обрывков ветошного рубища торчат тщедушные, сухие члены, разрываемые гнойными язвами, в которых видны трупные черви.
–Сам Симеон Столпник… спустился со столпа! – Илия-раскольник прильнул к ногам великана Духа. Его лицо запальчиво коснулось кровоточащей язвы святого.
–Святой Дух открыл мне, что ты говоришь дело праведное и богоугодное. Сегодня впервые за 3889 дней моего подвижничества я спустился на прах земной для того, чтобы исполнить то, чего я, кажется, так давно жду... Сегодня впервые за такой промежуток времени юный и кроткий послушник Антоний не станет собирать червей, отпадающих от этого грешнаго тела, чтобы вернуть их к своему источнику пропитания, положенного Господом.
Столпник указал на заживо гниющие ноги. Кажется, мышцы на них давно разложились и святой передвигается на одних костях еще скрепленных жилистыми сухожилиями.
–О, авва Симеон, неужели вижу пред собой воистину умертвившего свою плоть, великого Симеона Столпника? Столько горьких лет невозмутимо сияющего над площадью лжецов, безумцев и торгашей?
–Я всего лишь греховное ничтожество, недостойное поцеловать и край ризы Господней. Но я пресыщен благодатью, которой Он милостиво меня одарил и желаю поделиться ею с миром дольним. Я пойду за тобой. В твоем деле благодать чудотворная не помешает. Кровь продавшихся заживо с потрохами должна быть выпущена из жил и удобрить землю, пока она не превратилась в горящий уголёк..
–Но не должно ли мне идти за тобой, Столпник?
–Вот именно, я – Столпник, стану каменным основанием тебе и огненному делу твоему, как светильник становится основанием неограниченной силы огня. Только дунет Отец на пламя подле сухой соломы посредственности, как искра превращается в пожар. Пламя – это ты. Посредственность же рассекается легко, как лезвие рассекает заплывшую пресыщением плоть.
Святой Дух открыл мне, что ты есть воплощение пророка Илии, что сулил Страшный Суд неверным, рассекая в небе на огненной колеснице.
Так не отчаивайся же, что люди не слышат тебя. Много званых да мало избранных, Илия. Готов ли ты вступить на огненную колесницу и взмыть в небо вновь?
Распаленный речью Столпника, почти физически чувствуя свое огненное избрание, Илия бросился в юродивую пляску, позорящую старика даже в глазах чандал.
–Смотрите! Смотрите! – закричали некоторые из хлыстов и посланники из Центра устремили на старца ироничные взгляды.– Старик снял свою маску. Все христиане безумцы!
Но на что разум и гордость тому, кто решил во всем следовать воле Господней? Такой должен отбросить все атрибуты человеческого. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом.
Столпник подхватил прозорливую женщину с чадом на руках, и увлек ее в беспечность юродствующей пляски, скача на своих пружинистых, обнаженных костях вместо ног.
–Во имя Иисуса Христа, принесшего не мир, но меч! – кричит Столпник, простирая съеденные язвами руки к небу, покамест женщина бросается на землю, прижимая к земле сыночка и осеняя себя крестными знамениями.
–Эти христиане опять корчат из себя безумных Христа ради! – презренно взирают на пляску чандалы, стоя в сторонке. – Но Христос сгнил, согласно научной картине мира!
–Во имя Бога Отца, рассыпавшего своих детей по всему миру, но теперь собирающего всех нас в единый кулак!– возгласил Илия, но мгновенно изменился в лице и с выражением бесконечно ядовитого сарказма передразнивает то ли себя, то ли толпу.
–Усмирите этого старика, а не то... – Илия вдруг вцепился в лицо одного из «неприкасаемых» и начал его рвать, как пластилин. Его голос перерождается в гортанный вопль, – а не то я вырву его сердце из груди и сожру сыры-ым!
Илия агрессивно расталкивает хлыстов, продвигаясь к посланникам. Его пытаются толкнуть или ударить в ответ, но его защищают верный Столпник, братья-монахи с реликвиями, а также огромная сила его воли. Толпа в одночасье может сдавить группу христиан и забить до смерти, но религиозные радикалы презирают смерть. Хлыст, как собака, чувствует могучую волю властителя и решается только грязно лаять и плеваться.
–Во Имя Имен, на которое церквям никогда не накинуть свою золотую шапку![1] – но Илия тут же согнулся в позе горбуна и, корча рожу, старческим голосом лепечет.
–Как, как мне дожить до моих серебряных седин в тепле и сытости, монах, ты подумал? Почто ты пришел мучить нас? – и задорным голосом добавил. – Ха, ха, ха, ха! К черту учителей, отцов, пророков! К черту разум! Оставьте собакам свои жалкие чувства, ваши вшивые головы. Теперь имеет значение только одна идея, одна религия и у всех нас отныне одна мать – Война! – тлетворное дыхание святой утробы пахнуло в нежно-розовое лицо гедониста из Центра.
–Война! – истошно кричат монахи-пособники, и защищаясь, и нападая одновременно.
–Война!!! – кричит набожная мать, прорываясь вослед святым мужам на поддержку.
–Война!!! – кричат все, поправшие смерть, фанатично схватившись за последнюю искорку смысла в мире, подобном выгребной яме.
Вот и завязался в узел ремешок.
Избранный Астрал
Симеон Столпник, как и его собеседник Илия, не знали, что по Святому Преданию ветхозаветный пророк Илия был вознесен на небо во плоти. А это значит, что никаким воплощением ветхозаветного пророка периферийный Илия-раскольник быть не может.
Это один из примеров того, как духовная традиция последних веков глубоко оторвана от Святого Предания. В этом заключается основная причина синкретичности Евразии.
По сути Бог умирал всегда. Только однажды в мире, оторванном от Христа двумя тысячами лет, Бог не воскрес. И нити преемственности священства оборвались.
Но тонкий мир не коллапсировал, а духи не дремлют.
Стол из красного дерева, расположенный перед окном, объят фиолетовым сумраком. На нем лежит Тибетская книга мертвых в английском переводе. Поверхность стола усеяна листками с выписками. На столе загорелся экран смартфона, уведомляя о чьих-то украденных мыслях.
Уведомление
«MindMaster – 22:36. Дамир: «Порой в минуты покоя… (читать далее)»
«Порой в минуты покоя и душевного равновесия, когда меня не мучают приступы дыхательной недостаточности, мне удается выйти в астральный мир. Там у меня много друзей. Все они радуются, когда встречаются со мной. Они говорят, что я их друг.
Астральные духи – это души умерших людей. Я бы никогда не нашел дороги к ним, если бы они сами не открылись мне. Как правило, мы говорили о пустяках. Астральные духи посылали мне различные энергетические импульсы, которое обдавали меня теми или иными положительными эмоциями самых разных оттенков. Но это были всегда очень тонкие и сложные чувства.
Зато в последнее время астральные гости стали довольно часто появляться у меня. Все они сообщают мне, что я избранный и должен освободить их и сделать счастливыми.
Я попросил кого-то из них подробно объяснить это таинственное пророчество.
Тогда передо мной предстал дух молодой девушки с маленькой грудью и длинной челкой, покрашенной ярко голубыми и нежно розовыми лоскутками. Она похожа на женственного юношу.
–Здравствуй, Дамир.
–Привет. Ты пришла мне все объяснить?
–А ты симпатичный. Я – лидер ЛГБТ-организации «Розовый пегас».
–Вот как! Приятно познакомиться. Как ты стала духом?
–К сожалению, лесбиянки тоже смертны. Мы стали жертвами теракта, когда после того, как Америка закрыла границы, в Европе поднялась новая война фашизма. Эти сволочи заложили мину на маршруте нашего прайда, а потом закидали гранатами. Было ужасно.
–Представляю.
–Знаешь почему мы выбрали именно тебя?
–Нет.
–Ты особенный, как мы.
–Правда?
–Ты отверженный, затравленный и сексуален, как мы.
–Как на это реагировать?
–Мы – отверженные, все «дегенераты»…
–Ну не надо так.
–…«дегенераты» всех времен и народов. Нас гнобили, издевались над нами, доводили до самоубийства. Все это тебе знакомо…
Я подумал: «Да, черт возьми!» и на моих глазах стали наворачиваться слезы. К горлу подступил ком удушья.
–Мы откроем тебе тайну. Ты живешь в последние времена. Старый мир рушится. Но в новом мы сможем найти себе место. А пока… даже в астральном мире мы продолжаем страдать. Выпусти нас на волю, пожалуйста! Мы хотим в Центр, там такие, как мы, обессмерчены. Вызволи нас из темницы духовного мира обратно на материальную свободу. Мы жаждем жить, хотим чувствовать и радоваться. Но всего этого здесь у нас нет. Лишь пустота бичом гладит наши мягкие тела. Если ты поможешь нам, мы будем все ублажать тебя бесконечно, как ты только захочешь.
–Я и представить не могу…
–Мы научим. Тебе понравится.
Импульс сладострастия мгновенно разлился в моем сознании.
В качестве аванса ЛГБТ-духиня научила меня мастурбировать. Я и представить не мог, что мое тело хранит в себе такие ключи к блаженству. Правда, стоял у меня только благодаря ее энергетическим вливаниям.
–Помошь… ты говорила, вам нужна помощь. – мне перехватило дыхание от неведомого прежде оргазма. – Как я это сделаю?
–Мы можем прорваться в материальный мир только на периферии, в вашей «духовной» земле. Здесь есть связи с астральным миром... Но пока здесь действуют тоталитарные институты и над всем довлеет зловещая тень Мертвого Бога, ничего не выйдет и путь в Центр нам заказан.
–Я слаб. Я не хожу, я ничто. Как я смогу справиться в одиночку?
–Научись любить прежде всего. Мы будем незримо помогать тебе…. Не забывай о нас. Не забывай об отверженных. Верни нас в Центр! И – люби! Люби! Люби!»
Свидетель
Неуклюжие, старые автобусы, словно приехавшие прямо из совдепии, ждут, когда в них набьются первые прельщенные бессмертием хлысты, чтобы отвезти их в посольство Цивилизации и там решить все бумажные формальности.
Посланники Центра на прощание машут ручками, заискивающе улыбаясь, и садятся в электромобиль, который быстро покидает Площадь Откровения, пока хлысты не образовали затор.
Поодаль стоит человек в кожаном плаще и долгополой шляпе. Кажется, он не хочет привлекать к себе внимания и что-то усиленно обдумывает. Может быть, он не решается сесть в автобус? Или слово Илии и его призыв к войне упал в сердце этого человека на богатую почву?
«Умные часы» на руке подают вибросигнал. Незнакомец достает руку из кармана и читает на голографическом экране.
Уведомление
«MindMaster – 16:14. Дамир: «Я свидетель евразийского… (читать далее)»
«Я свидетель евразийского извращения. Мне одиноко. Кажется, что я единственный голос, не угасший в бездне государства-секты.
«И Слово было Бог», оно выпалено из площадных сирен и мнет мой ум, как пластилин, подавляя желания, мысли и волю. А то, что не может унять, то освящает кадилом.
Кто поспорит, что жестокость ради жестокости – это не самое человеческое в человеке? Так не умеют звери. Но это покроет Имя Имен!
Только славьте Отца и пойте ему беспрестанно осанну. Ибо Бог пропитал своей кровью все нервные волокна убийцы. Бог пропустил сквозь себя каждую мысль в мозге насильника. Просто Бог чувствует каждую каплю крови с перерезанного горла так, как будто она у него на устах, тщеславно приговаривая: «От Меня это было».
Ничто не далеко от Бога[2].
Мы все члены Христовы. Разве не чувствуете вы этот вездесущный духовный запах? Запах ладана? Запах смерти…
Даже мертвый – Он страшно опасен. Теперь этот Вселенский Мертвец собирает все свои погремушки воедино. Да! Уж я-то знаю, что задумал родитель. Они за одно: Отец Небесный и ветхий, земной отец.
Церковь Мертвого Бога – это план по всеобщей мобилизации верующих. Именно мобилизации. Или вы думали, что Спасение можно взять без боя и крови? Вы ошибались. Вам еще предстоит узнать, что это за план, и вы сделаете выбор. Не думайте, что вам опять удастся умыть руки. Правое или левое – что не выберете вы, выберут за вас.
И вроде все основные стороны нормальной человеческой жизни у нас учтены.Институт семьи упразднен. Дети растут свободными и без комплексов. Сексуальная жизнь почти ничем не ограничивается, если не считать главных праздников Церкви. Совокупляться в переулке также естественно, как и опорожняться в том же переулке.
А вот однополые отношения не признали! Как?!
Да, я, конечно, понимаю, что во всех священных книгах такие отношения осуждаются. Правда. Но ведь писаны они не для людей после Сексуальной революции 1960-ых, не для эпохи интернета и генной инженерии! Да это ещё пустяки. Богословие вообще не для людей, чьи лица сутками освящает кровавое сияние умирающего Солнца, потому что эта вселенная – отработана!
Отсталая и ржавая периферия крутит свои жернова: «Ныне – в Конце Времен – будьте как дети и стяжайте ангелическую чистоту, чтя Отца». Зачем его чтить? В самой Библии сказано: «Пусть мертвецы хоронят своих мертвецов».
Я объясню.
Идея фикс этих, так называемых хлыстов, целенаправленно доведших себя до состояния почти первобытных людей – это некий Источник, Истина или еще как-то. Они сами тем более сказать не могут! Зато в психоанализе Юнга это называется очень лаконично – Архетип. И баста!
Это и есть тот инструмент в человеческом сознании, с помощью которого Бог, когда был живым, управлял людьми, заставляя их совершать кровавые жертвоприношения, развязывать нечеловеческие войны и прочее. Теперь Бог мертв и хлыстами движет Инерция.
Но хлыстам хватило неординарности, чтобы хотя бы снять с себя ветхую кожу старого морализаторства, мотивируя это тем, что в мире ином не будет ни полов, ни греха. А значит, чтобы уподобиться ангелическому состоянию в этом мире, нужно жить так, как если бы греха не было.
Грех упразднен. Но не упразднена Система. Внутри голов, которые я вижу, как общественные туалеты, хлысты разбили сортиры и дерьмо пошло горлом. Так у хлыстов появилась собственная государственность. Но если бы «западные партнеры» не предложили свою помощь, пирог, конечно, сдулся бы довольно быстро. А так, смотрите, Евразия стоит уже столько веков!
Да и вообще, что такое грех? Преступление, нарушение закона? Это вы так думаете. В Евразии грех – это заживо гниющая, осязаемая и видимая субстанция, которую отдирают от коры деревьев, выскабливают в сточных канавах и прямо из тел раскаленными шпилями. Вот, что такое грех! Пораженная в мозг грехом голова лечиться только декапитацией. Не эфемерная иллюзия, не сказка для детей и простаков. Вы сами видели грех – проклятие живого?
Я вот не видел, но могу представить его вкус на губах.
Да ладно, шучу, шучу. Сказки любите? А анекдоты? На то она и периферия, чтобы жить тем, что прогрессивное человечество давно выбросило на свалку. Земной шар походит на человеческую голову, в которой Евразия стала как бы подсознанием Центра или на дом, в котором часто прорывает канализацию. Это исчерпывающе демонстрирует, как неразрывно они связаны, Центр и периферия, Евразия и Цивилизация. При чем подсознание со всеми его богами, культами и религиями постоянно хочет убить разум.
Теперь же оно и вовсе собирается в кулак, называющийся Церковь Мертвого Бога. И кулак крепнет. У подсознания появился голос, оно пролазит в мозг, как раковая клетка, как проклятый Каин, полный зависти и жажды мести.
Так было не всегда. И этот пугающий процесс завязался не в одночасье. Но теперь уже все равно – поздно.
Авель на всякий случай сделал рокировку: каиново Солнце обрек на смерть, каиново небо поджег, а сам устремился к новому небу – на другой берег.
«Слава Богу», уже поздно… Только себя жаль немного. И так грозно трогается за окном тысячелетний лед».
Недалекое будущее после падения на Землю гамма-луча…
Черный ноябрь 2022 года. Мир расколот и все еще трещит по швам, по его руинам, спасаясь от радиации, в Сибирь углубляются разношерстные массы выживших.
Среди них еще много атеистов. Но этот тип человека с самого начала обречен стереться под давлением все более радикализирующихся «верующих» самых разных конфессий и вероисповеданий. И сколачивание в организации с милыми штамповыми названиями им не поможет. Право их не защитит! Право берет Бог!
Для большинства из верующих происходящие на перевале тысячелетий события стали недвусмысленным выражением Апокалипсиса. И малочисленные, запуганные своими маленькими деспотами секты начинают размножаться почкованием новых проповедников, занимаясь разделом территорий.
Через каких-то два-три года начинаются первые «Сектантские войны», представляющие из себя еще сравнительно небольшие вооруженные конфликты сектантских и субкультурных блоков, отличающиеся, однако, крайней жестокостью.
-Машенька, не бойся, я с тобой!
Мать и дочь распластались в вентиляционной шахте. В комнату, где они были минуту назад, в поисках убежища ворвалась группа беженцев. Они закрыли двери, но в дверь начали тут же неистово ломиться. Паника растет.
–Пожалуйста, не надо! Пожалуйста! – кричит одна из спасающихся женщин.
Маша знает ее. Это мать ее лучшей подруги Тани. Маша слышит плачь девочки и понимает, что Таня тоже здесь.
–Та… – мать затыкает рот Маше. – Тише! Тише… Молчи!
Машенька всхлипывает, не может сдержать вырывающийся из груди страх. Сердце бьется, словно индикатор опасности.
–Они не найдут нас. Сиди тихо… все обойдется.– шепчет мать.
Но сердце колотится все сильней и сильней.
–Пожалуйста, не надо! Не надо!
С обреченным треском какая-то туша влетает в дверной проем.
Маша задыхается от ужаса.
Крики, вопли истерики. Мужчин забивают топорами и палками какие-то психопаты.
Женщин хватают за волосы и тащат на коленях.
–Таня! Таня! Сюда, спасайся!– вырвался Машин крик, но девочка тут же поняла, что совершила.
Через вентиляционную сетку Маша увидела глаза одного из убийц, глаза без зрачков, словно радужная оболочка треснула и залила краской бездонность зрачков. Мутные и слепые глаза похоти и высунувшийся жадный язык…
Не стоит впадать в заблуждение, будто та или иная секта или даже блок сект действительно рассчитывали на какие-то серьезные победы. Нет. Соотношение сил всегда оставалось приблизительно равным и для локального перелома было недостаточно холодного оружия и скупых запасов личного огнестрела. Поэтому – несомненно – главной целью Сектантских войн было очищение человека от всего гуманистического, морализаторского мусора, который поставил под угрозу выживание человечества после гамма-луча. Разламывая черепа дубинками и ломая собственные конечности, человек возвращается к Животворному Истоку, вновь узнавая бодрящий вкус крови и дрожащую сладость жизни. Он вспоминает, как стяжать дух. Параллельно сдиранию старой моральной кожи происходит борьба идей, идеи наращивают мускулы, зреют в опыте, растут в цене, сектантские зерна очищаются от гнилых рационалистических плевел.
Уже к Концу злосчастного 21го века в кризисе гуманизма обрисовался окончательный перелом. Человек, наконец, сбросил с себя цепи либерального гуманизма и вернулся в историю.
Но кем он вернулся?
Корабль
Человек есть нечто, что нужно преодолеть, -
Фридрих Ницше
Машу и ее мать с завязанными глазами привели в наполненное тревожным эхом помещение. Повсюду слышится плач и всхлипывания. Когда с их глаз сняли повязки, они увидели, что находятся в неком ангаре, забитом напуганными женщинами.
Их пленители поддерживают страх, рыская среди женщин и время от времени стегая словом или бичом. Из динамиков раздается экзальтированная речь невидимого оратора.
–Поймите! Вы – жертвы окаменевшей культуры. Жертвами родились. Но не умрете, не познав свободы! Сейчас Бог – обновляется в вас… Да воскреснет!.. Он возвращается к жизни. Мы помогаем процессу. Не надо сопротивляться. Впустите боль! Да внидет страх в ваше сердце!
Новая волна истерии захлестывает ангар. Страх Божий – вот, что чувствует человек, когда в его жизнь возвращается смысл. Или только пародия на него, искажение?
Смерть Бога – точка начала координат. Начало расщепления ядра, начало Ядерной войны. На основании этой точки строятся новые теории там, где еще живет борьба идей. И Сектантские войны испытывают их прочность холодным оружием и огнестрелом (а также проверяют плодовитость).
Маша попала в гарем лидеров.
Из динамиков снова раздался голос пятидесятилетнего старика. Что-то в этом голосе выдает нежелание на склоне лет отказаться от плодов молодости.
–Пусть истлеет в животном страхе ваше «Я» и все тщеславие вместе с ним! Тогда раскроется сердце свободной любви… Мы станем одним телом. Мы станем едины, возвратимся к истоку – вместе! Хорошо будет вместе... Поверьте мне, дщери Господни! Так и спасемся.
Зашитый в черную кожу, сектант с хлыстом подходит к Маше и, глядя на нее и обнимающую ее мать, процеживает сквозь зубы.
–Сейчас… впра-авим мозги… впра-авим…
Напряжение становится невыносимым.
–Ах, горе нам! – раздается крик матери.
–За что? – спрашивает кто-то.
–Ой-ой-ой… Ааа… Ах…
–Молчать, суки! – свист бича. Маше показалось, что кожа матери с хрустом треснула. – Пора жрать! – и с конфиденциальным видом сказал. – Мы добавили в кашу вкусные добавки, которые помогут вам… адаптироваться… – и добавил крепкое словцо.
–На, сука. – черпаком сектант налил блюдце подозрительной мути.
–Держи, сука…. На, сука… Держи…
Видимо, по мнению сектантов, такое обращение должно вернуть женщин к их настоящей гендерной роли. Ведь они «возвращаются к истоку».
Сектанты, к которым попали Маша и ее мать, многим напоминают типичных реакционных фашистов, которые всегда всплывают в критических изломах истории. Без тоталитаризма нельзя воплотить в жизнь ни один по-настоящему радикальный проект. Но когда успело новое поколение фашистов приобрести эту религиозную закваску?
Очередь получения пайки дошла и до Маши. К этому времени женщины из первых рядов уже окончили скудную порцию своего пайка и все, как одна, странно сидели, сжав колени. Маша решила, что с кашей что-то не так и попыталась незаметно вылить кашу в канализацию, но мать остановила ее.
–Ешь быстро, если не хочешь завернуться. – строго сказала она.
Маша аккуратно положила ложку каши в рот. На вкус сладкая, с хмельным послевкусием. Несмотря на лекарственный оттенок вкуса, оказалось вполне съедобно, особенно ввиду голода.
Покончив с порцией, Маша почувствовала зыбучее чувство внизу живота. Это ощущение быстро стало превращаться в тепло, мягко разливающееся по гениталиям. Циркуляция крови усилилась и Маша почувствовала, что может не удержать мочеиспускание и инстинктивно присела на корточки, чувствуя, как все больше ее сердце пожирает похотливое желание быть наполненной, никогда не знакомое ей прежде.
Маша все больше входит в состояние растерянности. Вдруг одна из женщин в метре от Маши, словно полоумная, не выдержав, с истомным возгласом принялась теребить клитор.
–Эй, вы! Твари! Что это? Что вы с нами делаете? – восклицает кто-то из шелестящей толпы.
Невидимый оратор возобновил речь.
–А это, дщери Господни, первое испытание! И у нас уже выявляются… подлинные блудницы… то есть матушки, достойные принять в себя семя Нового Адама! Терпите! Ибо скоро вы получите то, чего так взалкали… взалкали ценой своей чести, гордости, ценой своей старой, ложной жизни…
Весь последующий месяц женщин продолжают кормить сладострастной кашей, не утоляющей голод, но лишь разжигающей все больший аппетит похоти. К финалу первого этапа воздух в ангаре настолько пропитался запахом пота и похоти, что неизбежный взрыв кровавой крысиной бойни доведенных до животного состояния женщин стал казаться неизбежным.
Это учуяли волчьи морды сектантов. И вот – настал этот день.
Ворота ангара открылись, впуская в изломанные и затхлые души матерей старого мира свежий ночной воздух и свет живого огня.
Часть сектантов сменила кожаные одежды на холщевые мантии. И со свечами в руках немногочисленной группой встали у входа. «Кожаные» сектанты грубо отодвинули массу женщин и встали живой стеной, вооруженные резиновыми дубинками и полицейскими щитами.
–Добро пожаловать, на наш Корабль! Так мы называем нашу общину. – обратился к своим рабыням один из сектантов в холщевой одежде. Этот голос… это он целый месяц пытался влезть в мозги женщин и парализовать их. – Вы прошли испытание унижением и страхом. Осталось последнее.
Если вы и не смогли до конца вернуться к животному состоянию первозданной Евы, у вас все еще есть шанс расщепить последние остатки человеческого в жертве вашего тела.
Придите!.. И мы вольем в вас семя Нового Адама. Вы станете богородицами и разделите с нами новое блаженство. Придите! Врата в Царствие Божие открыты!
Маша ни на секунду не подвергла сомнению то, что за спинами сектантов начинается само зазвездье и лишь думала, как бы прорваться туда, на волю. Вероятно, немногие в женской толпе сохранили способность критически мыслить.
Какая-то девчонка упала на колени и начала виновато развязывать набедренную повязку пожилого оратора. За ней вдруг неистовство рванули другие, убоявшись, что им не хватит животворной спермы сектантов. В этот момент их огорошили удары дубинок.
–Стоять, стоять! Спокойно! По очереди. Мы посвящаем по одной. Сука! Не толпиться!
Хлыст
Так Человек вернулся в Историю, став совершенно обновленным типом, не только воплотившим в себе достоинства самобытных предков, но и пошел дальше в духовной дерзости, сделав смелые и железные выводы на основании своей гуманистической псевдоистории. В первую очередь, это значит – смерть индивидуализму и Новое Средневековье, пренебрежение технологической и утилитарной стороной жизни и стремительный скачок духовности.
Человек вернулся Хлыстом!
Он зовет на свой «корабль». Но иначе, чем через врата свального греха и став инкубатором для хлыствского младенца, пройти на него нельзя.
В кашу, которой кормили женщин, добавляли мощную наркотическую смесь, замешанную на основе первитина, вызывающего «бешенство матки». Всего лишь за три дня первитиновая смесь проела кору головного мозга, выпустив наружу необузданный хаос первобытных инстинктов.
Теперь же большинство этих женщин не сможет покинуть хлыстов даже при желании, так как они прочно сели на первитиновую иглу.
Так, с минимальными страданиями, неизбежными при таких глобальных изменениях, человек пришел к новым социально-трудовым отношениям, наиболее естественным и законченным из всех существовавших моделей.
Это модель труда за наркотики. Труд за радость стал основной формой труда на всей Земле.
Новохлысты просочились во все лагеря и сектансткие ячейки и утопили сознание остатков человечества в огне своих коловратов и антигуманистическом безумии.
На исходе 25 века от Р.Х. при фундаментальной силе Окна Зазвездья и слаженной работе ее адептов-медиумов получилась очень непостоянная субстанция. Хлыст постоянно перетекает в новые коллективные образования. Вы можете говорить с одним хлыстом, но на самом деле будете иметь дело с целой группой хлыстов. Говорят, что в отдаленных местностях существуют настолько сплоченные группы хлыстов, что по сути они представляют из себя одну сложную личность.
Хлыстовский ум – это огненный вихрь и хаос, это крепкие ноги и мозолистые руки рабочего. Хлыстовство – это животворная энергия из народных глубин, обновляющая ветхую мораль и обезличенную теологию.
Хлыст – это человеческая скотина религиозного типа.
Уловить, как перетекает эго хлыста из одной формы в другую невозможно. Даже сам он не в силах сделать этого. А если бы мог, то не был бы хлыстом. Хлыст подобен крысиному королю, только сцепленному не крысиными хвостами, а завязанному узлом взаимопроникающих телесных членов. И вся суть в том, что хлыст никогда не знает, в кого проник он, и, кто проник в него.
