Текст книги "Дорога Перемен. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Радислав Тартаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)

Поступь Стали

Глава 1

На Севере королевства Алтония, в баронстве Лапис, в деревне Заха, что неподалеку от скалы Резкая, находился небольшой дом. В доме том, принадлежавшем кузнецу Роколу , происходило знаменательное событие. Оно, правда, уже не так радовало хозяина, ведь женушка его, пышка Локвия, рожала уже в седьмой раз. Но обо всем по порядку.

Рокол, как и любой нормальный мужик, видел своего первенца мальчиком, но милостью Агны, богини плодородия и семейного быта, родилась миленькая девочка Лора. Глава семейства не сильно расстроился, хотя и были у него надежды на сына, подумав, он понял: дочка тоже хорошо, будет помощницей Локвии по хозяйству. Но для передачи умений в семейном ремесле все-таки нужен наследник. И в скором времени начал мужик работать над этим каждый день.

Весь день в кузне он трудился над гвоздями, топорами и ножами для селян: товар ходовой, не залеживался и всегда нужен был с избытком. Приходя домой, сытно ел, подогревал воду, начисто мылся в балии и отмывал руки с песком, ведь у него была ещё одна работа, к которой он с особым усердием приступал ближе к концу дня – работа над производством наследника. В ней участвовала и Локвия, но особенно трудился Рокол. Вскоре, ежедневные старания кузнеца дали свои плоды, и жена сообщила, что у них будет ребёнок. Супруг обрадовался новости и начал обдумывать, как прокормить семью, состоящую уже из четырёх человек.

К моменту, когда Локвия рожала, муж расширил хозяйство: увеличил огород, выменял два небольших топорика на пару коз и одного маленького козленка, были куплены три крольчихи и кроль-производитель. Для живности Рокол построил небольшой загон и клетки из дерева, при этом не использовал ни одного гвоздя в целях экономии. Хоть он и сам добывал руду, но добыча ее не давалась просто.

В глубине Тёмного леса, как его прозвали местные, водились звери, которых ни Рокол, мужик двух метров ростом, довольно умело владеющий оружием, ни даже храбрые воины баронства Лапис, не хотели бы повстречать на своем пути. Оттого и не заходили надолго в лес, а если и заходили, то только на пару километров, ибо этими зверями можно было пугать не только детей, но и взрослых.

Одним из таких был кабан-трехрог. Иногда находились храбрецы, которые собирались в ватаги и шли на охотничий промысел, но чаще всего от этих людей оставались одни лишь воспоминания. Бывали, конечно, и выжившие, кузнец как-то видел одного из них, это был один из группы охотников, из пяти человек выжил лишь он. Бедняга заходил в лес темноволосым, а когда вышел, был уже весь седой. Он быстро выменял у старосты, старую клячу, что называлась лошадью, и ускакал прочь, деревенские даже спросить у него о судьбе его подельников не успели. Хотя зачем спрашивать? И так всем было ясно, что с ними стало.

Вот и Рокол ходит на болота в лес за рудой, лишь в места не дальше одного километра, только днем и, набирая не особо много, затем быстро домой – жена скоро родит и дочурка малюсенькая, они же пропадут без него. Так что он проявлял невиданное благоразумие для сельского кузнеца и всегда очень осторожно вел себя в лесу.

Правда, была и альтернатива в поисках сырья – один из склонов скалы Резкая, в глубинах одной из небольших пещер. Рокол, когда обходил ее, случайно нашел скудные залежи руды. Правда, со временем ее становилось все меньше, а долбить кайлом по камню в поисках минералов становилось все тяжелее, так что лучшим решением пока оставалось болото в лесу. Набрать в болоте ведро руды можно за два часа, хоть и работать нужно тихо, да и опасность для здоровья есть. А вот в скале на то же ведро нужно полдня долбить камень, и когда же, спрашивается, ему работать в кузне? Вот он и выбирает более опасный лес. Правда из-за ограниченного количества руды кузнец мало что мог изготавливать, вот он и ковал гвозди и небольшие топорики, а также регулярно перековывал и ремонтировал сельскую утварь, пытаясь хоть как-то содержать семью. С появлением нового члена семьи одного кузнечного ремесла станет не хватать, поэтому было принято решение, завести и свою живность с огородом.

Вторым ребенком опять оказалась девочка, назвала ее мама Лисой. Родители были рады пополнению, правда Рокол уже очень настойчиво стал просить богиню послать ему сына. И пошла работа опять по новой: рабочие будни в кузне, регулярный выход в лес и плюс еще добавилась работа у дома, вторая смена, так сказать.

Не смотря на все молитвы Рокола третьей в семье родилась Лина, четвертой – Лана, а пятой – Луна. Кузнец взывал к Богине Агне с вопросом: чем же он так провинился перед ней? Почему ему не дарят мальчика? Он уже думал, что что-то не так с его женой. И тут, когда Локвия рожала в шестой раз, пришло горе в семью… Роды были тяжелые, и девочка не выжила… Местная повитуха-знахарка сказала, что если им повезет, то Локвия сможет родить еще одного, последнего ребенка, но шанс умереть очень высок. Хоть отец семейства и хотел мальчика, но смерть малышки далась ему, как и его жене, очень тяжело. Он впервые столкнулся со смертью настолько близкого человека. Слышать, что у кого-то ребенок не выжил после родов это одно, а, вот, когда твой малыш рождается мертвым, это совсем другое. Рокол любил свою жену и не хотел, чтоб она пострадала, поэтому решил, что такова его судьба и седьмой раз его жена уже не будет рожать. Но Локвия, видя терзания мужа и зная его мечту о наследнике, решила пойти на риск и родить ребенка. Риск оправдал себя: Локвия благополучно родила, и на свет появился долгожданный мальчик.

День, когда родился Джош, был не похожим на другие. В селе Заха есть поверие, в нем говорится про седьмого ребенка, якобы у него должна быть особая судьба, предназначение. Правда, глава семьи в это почти не верил. Он наблюдал седьмых детей у соседей в деревне, и судьбу быть пастухом или пахарем он бы не назвал особой. Но его жена надеялась и верила в исключительность сына, как, в прочем, и любая мать, которая любит своего ребенка. Погода в тот день отличалась от остальных: небо, затянутое тучами, то и дело озарялось вспышками молний, грохотал гром, заставляя птиц, которые обычно пели на деревьях, разлетаться в разные стороны. Но это все не интересовало Рокола, находясь у своего дома, он был очень обеспокоен начавшимися родами жены. Через два часа повитуха вышла, сказала, что родился мальчик, и разрешила отцу зайти.

Буквально влетев в дом, кузнец увидел утомленную родами жену и малюсенький комок у нее в руках. Глядя на него, Рокол испытал неописуемую радость, подойдя к ним, поцеловал жену, взял на руки мальца, глянул в его пронзительные зеленые глаза, поблагодарил богиню за принесенный ей дар, и за здоровье жены. На следующий день жизнь вошла в обычное русло, кузнец с приподнятым настроением работал, жена была с сыном, готовила еду, а дети играли на улице и кормили живность.

Когда мальчику исполнился год, родители начали замечать странное поведение сына и его необычные размеры. Джош для годовалого ребенка был чрезвычайно спокойным и весьма крупным. Мальчик целыми днями ел, спал и делал только то, что ему скажут. Вначале, родители радовались такому поведению ребенка, но потом пришло беспокойство. Джош рос и в свои пять лет был выше ровесников на две головы и шире на голову в плечах, а любимым занятием мальчика было сидеть и смотреть за работой отца. Только когда отец лупил молотком по раскаленному металлу, у мальчика появлялся интерес.

Рокол уже давно смирился с натурой сына. Кузнец понимал, что Джо не совсем обычный ребенок, ибо поведение его уж очень отличалось от остальных детей. Вызванная по просьбе жены знахарка разводила руками и говорила, что травами и настойками тут не поможешь, ведь физически развивался мальчик хорошо. С мозгом она ничего сделать не могла, а, чтобы вызвать мага-целителя в их захолустье, никаких денег не хватит.

Когда отец заметил интерес сына к кузне и первые признаки проявления эмоций, решил не мешать ему, а сам во время работы начал подробно объяснять, что он делает и зачем. Мальчик внимательно слушал и наблюдал, даже начал вставать вместе с отцом на работу и проводить весь день в кузне. На шестой день рождения, Джошу подарили маленький молоточек, точнее для Рокола он таким был, а вот для мальчика – довольно внушительный по размерам молот.

Хоть подарок был простым, малыш был очень рад ему и начал даже иногда постукивать по сырым заготовкам, что отец видел и не запрещал, лишь следил, чтобы паренек не поранился. Кузнец еще не давал сыну серьезной работы, только мелкие поручения, такие как принести воды или подать щипцы. Мальчик с радостью помогал отцу, но говорить не начинал и все так же молчал. Это сильно печалило Рокола, ведь в возрасте сына соседские дети уже вовсю разговаривали.

С молотком Джош не расставался, где бы он ни был, молот всегда был при нем. Сестры смеялись над мальчиком и в шутку называли его инструмент кувалдой, потому как по сравнению с братом, он был великоват. Потом они рассказали об этом соседским мальчишкам, те посмеялись, а, увидев Джоша в деревне и сами заметили, что для мальчика молоток был словно кувалда. Дети злые, не любят странных, а по их мнению Джо именно таким и был, так что кличка быстро прижилась.

Джош Кувалда. Это прозвище вмиг разлетелось по деревне, и уже вся детвора знала, как называть такого необычного ребенка, а потом и их родители были в курсе. Кузнец, когда услышал, что с подачи его дочерей сына стали называть кувалдой, сильно выпорол их, но поделать уже ничего не мог. Если в деревне прилипало прозвище, то отлепить его уже никто не мог, каким бы оно ни было, разве что привяжется другое, еще более нелепое. Вот и ходили теперь по улицам Рокол Кузнец и его сын, Джош Кувалда.

Глава 2

В себя я начал приходить, когда мне было почти семь лет. Помню смутное ощущение неправильности происходящего. Все больше странных мыслей и непонятных образов постепенно склеивались в единое целое, сознание словно вышло из тумана, и в голове появилась ясная картинка. А дальше пришло понимание: я попал. То, как я прожил свои неполные семь лет, совсем не были похожи на двадцать восемь прожитых в другой жизни, в другом мире.

Быт двадцативосьмилетнего парня из двадцать первого века на пике промышленных технологий, информационных сетей и относительной доступности практически любых товаров никак не вязался с жизнью мальчика из глухой деревни с мхом в туалете и ставнями на окнах. А самым невероятным было наличие людей с паранормальными способностями, и в воспоминаниях мальчика совсем недавно было тому подтверждение, которое, к тому же, его самого причислило к категории одаренных .

Так как отец еще не давал мальчику серьезных заданий, а поручений из серии «подай-принеси» было не так много, паренек иногда сам искал себе занятие. Он брал сырые слитки метала толщиной с палец и стукал по ним, пытаясь их с одной стороны заострить, пока в один момент не произошло нечто необычное: кусок метала из плохой болотной руды в месте удара превратился в расплюснутый блин.

Событие это осталось незамеченным. Джош часто стукал по металлическим заготовкам, отец, уже смирившийся со странностями своего сына, особо на это внимания не обращал, так как занятие было безобидным. В тот момент, когда мальчик ударил по металлу, почувствовал, как рука похолодела и с нее будто стекла капелька воды, тут же впитавшаяся в молоток. Детский инструмент был с виду не таким уж детским, Рокол, когда его ковал, однозначно делал на вырост, и смотрелось орудие точь-в-точь как маленькая кувалда. Так вот, капля. Сейчас я думаю, что это была энергия: манна, ци или ки, как ни назови, но определенно какая-то сила, которая способствовала такому эффекту. Из моих воспоминаний я сделал вывод, что имею сверхспособности и, как любому попаданцу, надо их как-то развивать. А, вот, что для этого надо делать, я пока не знаю.

Однозначно надо переводить свой статус из недалекого Джоша Кувалды в кого-то более сообразительного, только как, не вызывая подозрений, это сделать, буду думать.

Первое что я решил предпринять – это проявлять активность в домашнем быту, начал с того, что стал делать уборку. Каждый день с утра и до вечера отец работал. То он ковал гвозди, то топорики, иногда занимался ремонтом, кузница стояла только те дни, когда отец ходил за рудой. Как я понял, дело это нелегкое. После того, как отец приносил одно, иногда и два ведра руды, в которых с виду было литров по двадцать, он предпочитал если и работать в кузне, то недолго. В эти дни мама была очень нервной, а они иногда с отцом даже ссорились. Видимо, есть серьезная опасность в этих походах. Надо будет разобраться потом, в чем именно.

Первый раз, когда я начал наводить порядок в мастерской, отец резко остановился и перестал ковать.

– Сынок, что ты делаешь? – видно, отец спросил чисто рефлекторно, позабыв о неразговорчивости сына, и начал наблюдать за мной.

А я, тем временем, взял веник и начал обметать углы кузни. Не спеша, метр за метром я смахивал мусор в сторону, собирая все в одну кучу, потом сгрузил это в совок и вынес за кузню, куда отец обычно выкидывал металлическую шелуху. Поначалу, кузнец за мной удивленно наблюдал, потом все же продолжил работу, периодически поглядывая на меня украдкой. Я могу представить его эмоции: сын почти семь лет не проявлял инициативы, был ходячим болванчиком, а тут на тебе. После уборки я решил, как обычно, постукать по металлу, чтобы резко не выбиваться из образа.

Я взял свою заготовку и пару раз по ней стукнул. Наблюдавший за мной отец заметно помрачнел. Наверное, обрадовался, что сын начал меняться, но, увидев, что я принялся за старое, вновь расстроился. Сразу начал усиленно долбить по наковальне, а во взгляде явно читались злость вперемешку с безысходностью. Ну ничего, скоро я говорить начну будет в семье радость.

При ударах по металлу я надеялся ощутить ту же прохладу, но, видимо, что-то я пока делаю не так. Стукнув еще раз двадцать, я забросил это дело и перевел свое внимание на отца. Он, погруженный в свои мысли, в это время дальше работал. О чем он думает, я мог только догадываться, но заметил, что тот уже весь пропотел. Почему бы не порадовать мужика? Подошёл к ведру с водой, накрытому крышкой, взял деревянную чашку, набрал воды и понес к нему.

– Спасибо, Джо! – сказал отец с легким удивлением. Да, судя по моим воспоминаниям, малец инициативу особо не проявлял. Ну, все когда-то бывает впервые.

Видя довольного отца, я и сам непроизвольно улыбнулся. О чем же думал кузнец, раз такое простое действие вызвало у него искреннюю улыбку, видимо сильно переживает из-за происходящего с сыном.

Рокол.

Заставшая врасплох забота Джо что-то всколыхнула внутри меня. Внезапная уборка кузни удивила: сынок редко своевольничал, в основном его действия были только по просьбам. А тут на тебе, начал подметать. В душе разгоралась надежда – вот мальчик начал меняться – но после того, как он вернулся к своей проклятой заготовке, я понял, что все тщетно. Под размеренный стук молотка по холодному металлу, печаль опять заполнила моё сердце, мысли были хуже некуда.

Единственный сын и наследник – убогий… Сколько раз я молил Агну даровать ему разум, сколько пробовал с ним говорить ничего не помогало. Сын словно был без эмоций, все смотрит на тебя и молчит, если и делает что-то, то только когда попросишь, а дальше опять по новой. Надежда на то, что он станет обычный ребенком, все угасала, скоро ему уже семь лет, а сдвигов никаких. Но сегодня все поменялось, Богиня меня услышала, и сынок идет на поправку. Завтра обязательно пойдем с женой в храм, нужно принести дары. Ибо сын выздоравливает.

– Рокол, сынок, пора кушать! – услышал голос жены, а потом посмотрел на солнце и понял, что уже вечер и пора заканчивать.

Так как Джош уже навел порядок, то работы было не много, закончив, мы пошли есть. Вечером, ложась спать, я рассказал жене про сына и кузню, сказал, что завтра идем в храм богини, а Локвия начала плакать и благодарить ее за чудо. Засыпая, я был уверен: сынок поменяется и все у нас будет хорошо.

Джо.

На следующий день отец с мамой пошли в деревню и попросил меня следить за хозяйством, а сестер присматривать за мной. Особо работы не давали, к тому же, для этого было целых пять старших сестер, поэтому заняться я решил самым важным: понять, что делать дальше.

Мыслей было мало. Все что я знал, это что наша деревня находится на краю баронства, а мой дом находится на краю деревни. Моя старшая сестра скоро переедет к своему мужу. Ей уже восемнадцать – по здешним меркам, ей уже давно пора не то что замуж выйти, но и детей родить – но в моей семье с этим не спешили, считая, что девка она видная, покрасивее большинства местных будет, так что жених всегда найдется. А вот недавно она объявила, что нашла своего суженого и он скоро придет знакомиться. От отца я слышал, что Култ парень неплохой, семья у него небедная, есть пара лодок, на которых они занимаются отловом рыбы, а потом излишки продают. Так что можно за Лору не волноваться. Еще отец сказал, надо им хорошую косу сковать. Живность у них есть, это точно, а коса, вообще, есть мало у кого, все в основном серпами траву режут, вот и будет хороший подарок в семью, по здешним меркам дорогой. Вот отец решил, что на днях начнет ковать.

А так, в этой глуши мало что происходит. Деревня небольшая, сколько домов, я точно не знаю, отец не говорил. В центре небольшой базар, мы туда ходили продавать шкуры кроликов. Так вот, прикинув на глаз количество домов, сделал вывод, что их около ста, а, так как семьи тут немаленькие, можно сказать, что человек пятьсот деревенских точно проживает. Я думаю, для захолустной деревни все-таки немало. Работа отца пользуется спросом, заказы есть постоянно, была бы руда. Вот, в ней вся проблема, отец вечно плюется, говорит, из того металла что получается, ничего путного не сделаешь, очень мягкий.

Решил пойти погулять по окрестностям, осмотреться. Погода была хорошая, так что прошелся в сторону скалы, что недалеко от дома. Решив, что нечего просто так бродить, опять занялся уборкой кузни, только уже генеральной, потом начал чистить кузнечный инструмент жесткой щеткой . Он у отца добротный, но из-за обилия заказов чистить его не так часто выходит, весь в саже. Работал долго, усердно, вычистил уже больше половины и понял, что практически не устал. Удивился немного, но, покопавшись в воспоминаниях ребенка, я понял, что малец вообще редко уставал. То, что он сильнее ровесников, было понятно по его молоту, из-за которого он и получил прозвище Кувалда, хоть и не очень изысканное, но фамилий тут я еще не слышал ни у кого.

Отец и мама, когда говорили про соседей, только имена их упоминали или изредка прозвища, такие как Сульф Пень или Далия Дырка, так что Джош Кувалда было еще не таким плохим, а для сына кузнеца в самый раз.

После очистки инвентаря решил поупражняться в развитии волшебства, или силы, может я как джедай смогу силовой ковкой управлять, было б хорошо.

Как бы то ни было, все гуру-писатели говорят, что надо начать с медитации, правда о самом процессе пишут сильно размыто. Я решил начать с того, что знал: сел возле обители силы, так я назвал кузницу, взял свой атрибут силы, мою Кувалду, и…Как говорил Убиван Кеноби, почувствуй силу, Люк. Закрыв глаза, начал ровно дышать, пытаясь сконцентрироваться и представить сосредоточение своей силы, источник, и нити силы, которые проходят по всему организму. Только, первая же моя попытка что-то там представить, закончилась глубоким сном, и из своей своеобразной медитации я вышел без ощущения своего источника, когда меня разбудили родители.

Оказывается, отец с мамой сходили в храм. На обратном пути зашли на базар купить нам меду, а на выходе отец у неместного продавца, который торговал всяким хламом, купил мне амулет. Со слов продавца амулет должен способствовать развитию организма у детей и, что это слабый магический амулет, вот отец и решил для меня его купить. Как я потом узнал, стоил он по меркам деревни недешево, за него можно было купить аж целую корову, но отец, раз богиня ему дарует подарок, решил для сына не жадничать.

Когда все поели, отец надел на меня амулет, сказав, что он мне поможет. Прислушавшись к себе, я ожидал, что хоть что-то почувствую, но увы, амулет в форме капли не дал никакого эффекта. Как сказал купец, не стоит ждать быстрого результата, так как это слабый амулет, вот папа и не стал меня спрашивать. А я ждал, ну, или надеялся, что я как обладатель «силы» что-то почувствую, но и тут облом.

Короче я понял, что моё кунг-фу, еще не особо крутое, поэтому надо его тренировать и пошёл сидеть возле кузни. Взяв молоток, я начал мять металл. Стучал-стучал, пытаясь придать острую форму одному концу, холодный метал плохо поддавался. Вспомнив, что надо попробовать применить «силу», представил, что из центра моего источника, по меридиане к руке протекает энергия , замахнулся и еще раз ударил. И тут…Я увидел, что этот удар, был раза в два сильнее предыдущих, на металле появилась несильная, но довольно хорошо заметная вмятина.

Не успев обрадоваться, я резко почувствовал слабость и на заплетающихся ногах пошёл к себе в кровать, в которой вырубился, как только голова лег, не прошло и мгновения.

Родители удивились столь раннему сну ребенка, но решили не будить, а Рокол в тайне надеялся, что артефакт начал действовать.