Текст книги "Источник равновесия (СИ)"

Автор книги: Рада Сарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Источник равновесия

Часть 1. Год 1201, весна.

Глава 1. Разъезд

– Степняки... Как много в этом слове скрыто для знающих! Надменно кривятся столичные хлыщи, увидев "степных дикарей" в толпе. Досадливо морщатся солдаты пограничных гарнизонов, заметив клубы пыли под копытами наших коней на горизонте. Восхищенно галдят девицы в закрытых школах, мечтательно наглаживая обложки модных романов, с которых холодно смотрят глаза мужчин племени Джелаир.

И только для тех, кто в степи рожден, это слово звучит волчьим воем под ночным небом, шелестом трав, треском костров в темноте, жаром полуденного солнца, горечью знахарских настоек и неистовыми порывами ветров. Только для нас это слово звучит песнью Свободы.

Каждый видит нас по-своему. Никто не знает, как мы живем на самом деле...

– Никто не узнает, кроме детей Матери ветров!

Сухонькая женщина, сидящая перед цветным шатром, довольно кивнула и, прикрыв глаза, бросила на тлеющие угли в жаровне щепоть молотых трав. Над сидящими на циновках людьми поползли тонкие веточки ароматного дыма, щекоча ноздри гостям. Гул голосов нарастал, изредка затмеваемый хлопаньем материи на ветру. Временное пристанище Видящей по обычаю стояло на сухой земле, позади самой ведуньи, открытое всем ветрам и гостям.

– Тайка! Что застыла, пошли быстрее! – шикнули мне в спину и дернули за кисточку пояса. – Разъезд уже уходит!

Надеюсь, мудрая Видящая не в обиде на нас за такую спешку, раскаянно подумала я и, ползком добравшись до круга жилых шатров, припустила со всех ног в сторону границы стойбища. Шинта с братьями уже обступили довольно скалящегося Ивара, нашего ахлаха, Старшего в разъезде.

– Дядько Ивар, ты обещал! Возьми нас с собой! Мы хорошо вели себя всю неделю! – ныла Шинта, моя молочная сестра, повиснув тяжким грузом на стремени. Стоит нам уйти вглубь степей – и кони, наконец, освободятся от рабской упряжи. Но на границе с шехами позволить себе и зверям такую роскошь мы не можем.

– Что, и сестре с вышивкой помогали? – ехидно подмигнув, уточнил Ивар, похлопывая коня по шее.

– Да! Ну, возьми, возьми! Видящая сегодня никому опасности не усмотрела!

– Эх, детвора... Ладно, залезайте по одному на коней. Да смотрите, впереди всадника садитесь! Куда полез, малой?! Кому сказано, впереди!

– Тахиза, давай руку, – наклонился ко мне младший брат ахлаха, Кивар. Я вздохнула – опять ни минуточки тишины не будет! – и послушно запрыгнула на коня. Зверь всхрапнул от нежданной тяжести, переступил на месте и снова замер. Мы ждали остальных воинов разъезда, молчаливо пробирающихся к нам от шатра Видящей.

Так же молча мы двинулись в путь. Пусть ведунья не обещала никому гибели, осторожность прежде всего. Ночью стойбище снимется с места и уйдет в самое сердце степи. Чужакам из пограничной Шехии в Доме ветров не рады.

Травы сухо похрустывали под копытами. Солнечный шар обжигал не прикрытую одежей кожу. Малышня уже давно посапывала, утомившись за день. Шинта вовсю заигрывала с безусым джелаиром из рода Птиц. Сестре предстоит выбирать мужа на день Излома, отец подсовывает младшенькой женихов одного за другим – знай только, выбирай. Шинта злится, грозит уйти в ученицы к Видящей, но...Кто ее пустит? День равновесия уже завтра, наш разъезд традиционно вернется последним. Девичьи испытания прошли, пока мы были в стойбище. Тринадцать учениц на этот год Видящая уже выбрала.

***

Сколько себя помню, разъезды были всегда. Каждый год главы торолов, выставляют свою дюжину воинов на охрану Границ. Парни всех родов ждут Дня излома, непрестанно тренируясь и оттачивая искусство боя. Будто бы не знают, что Мать всегда просит обойтись без лишней крови. Каждый год тринадцать дюжин воинов уходят по разные края Степи, чтобы долгие месяцы до Дня равновесия хранить наши города от лживого и завистливого взгляда чужаков. Вернее, не так.

Каждый торол отправляет в разъезд дюжину воинов во главе с ахлахом и двух женщин: тогошу, которая готовит еду на своих воинов, и травницу-эдге, которая может подлатать легкие раны. Все воины уходят с разъездами на четыре стороны – получается, по три отряда в каждый край степи. Тринадцатый отряд сторожит дом Видящей, стоящий на границе с Лесом. Так и выходит, что на один разъезд приходится три с половиной дюжины человек. Воины, одна целительница от торола Трав, две ее помощницы да три тогоши во главе с дочерью торола Земли. Так было всегда. Только в этот разъезд отец позволил нам с Шинтой ехать вместо двух назначенных жребием женщин, ко дню Излома оказавшихся на сносях. Три братца моей молочной сестры, тринадцати лет каждый, увязались следом, сбежав из дому ночью. Ивар не стал отсылать ребятню назад, мол, пусть опыта набираются, в грядущем году пойдут к Змеям, небось, пригодится увиденное.

На вечерней стоянке я обходила отряд своего рода с целебными мазями от солнечных ожогов и мозолей. Шинта, привыкшая готовить на огромную семью, вертелась у прогоревшего костра с казаном, вкопанным в горячие угли. На втором костре закипала вода. Кивар натягивал вокруг стоянки волосяную веревку, прибивая ее колышками к земле – наша защита от змей и насекомых до прихода темноты. После, когда ночь скроет наши лица от соглядатаев с границы, мы оставим горящий костер, а сами вернемся кружной тропой к стойбищу, где нас уже ждут летучие ковры.

– Тайка, побежали до развалин наперегонки? – Шинта подобралась со спины, закручивая тугую чернявую косу венком на макушке. – Все равно кашу всю не съедят до отхода, раненных нет, заняться нам обеим нечем.

– А братья?

– Они с Иваром следы изучают, – отмахнулась сестра. – Ну как, бежим?

Я заткнула полы длинной рубахи за пояс, проверила, на месте ли ножи и кивнула. Развалины старого шехского форта звали меня к себе с той минуты, как ахлах скомандовал остановку.

В степи, зажатой в воинственные клещи Лесом и Шехским королевством мужчины – защитники рода. Джелаиры сильны и отважны. Они умеют говорить со степью, читать ее следы. Они сочетают в себе многие искусства: охотники, воины, следопыты. Лучшие из них зовутся толгоями и стоят во главе тринадцати родов-торолов. Совет толгоев ведет нас по бескрайним просторам степи, храня от голода и болезней, от загребущих рук чужаков. Толгои возводят наши летучие города и переносят их с места на место каждый День равновесия.

Каждый мальчишка может вырасти и стать толгоем – Отцом рода. Потому и учат всех малышей без разбора нести бремя ответственности на плечах. Сперва на посаженных в глубине степи хрупких деревцах, которые требуют тщательного ухода. Потом – на домашнем зверье, часто хвором или калечном после ловушек шехов на границе. Следом – на младших братьях и сестрах, которых нужно учить и оберегать. Затем идет учебная тройка в тороле Змей, боевые испытания, занятия с толмачами и лекарями, работа в кузнях торолов Руды и Огня. В разъезды уходят те, кто справился со всеми ступенями обучения и достиг возраста двадцати лет. Остальные трудятся на благо народа джелаиров, не забывая и учение войны. Злы стали шехи в последние годы, совсем обезумел от тягот власти их король.

Но опрометчиво думать, что женщина для нас, живущих в степи – существо слабое и никчемное. Девочки учатся наравне с мальчишками, вместе с ними уходят в торол Змеи, где живут все учителя нашего народа. Несмотря на то, что их всегда меньше, чем мужчин. Целительницы, швеи, ювелиры, Видящие, Говорящие с ветром – наши женщины идут по жизненному пути рядом со своими избранниками, не отсиживаясь за широкой спиной. Семьи толгоев служат примером всему народу. Их дети в первых рядах идут в разъезды, женщины трудятся на самых сложных землях. Далеко ходить за примером не нужно. Шинта с братьями – дети толгоя рода Лис, издавна воспитывающих лучших следопытов и зельеваров. Тогоши не только вкусно и сытно кормят мужчин. Именно они варят различные яды и зелья для охотников и воинов.

Впрочем, шехам с их границы всего этого не видно. Чужаки считают нас дикарями, живущими в кожаных шатрах, кочующими по степи весь год и питающимися сырым мясом. Совет толгоев предупреждал на прошлый день Излома, что чужаки разжигают гнев в сердцах своих людей, обвиняя нас в разбойных набегах на приграничные села и уводе жителей в полон. Глупцы. Мы не пересекаем границу степи, напротив, защищаем свой народ, уходя в глубины ее просторов. Важнее всего народ и его судьба, а не золото и богатства. Так завещала нам Мать всех ветров, слову которой мы верим. Говорят, Великая мать иногда приходит к нам, чтобы посмотреть, как живут ее дети, стерегут ли данные ею заветы. И жестоко карает отступившихся безумием ветра.

– Тайка, хватит мечтать! Поторопись же! Не то Кивар опять за тобой увяжется! – разбуженной змеей шипела сбоку Шинта, вернувшись ко мне. Бывает такое, задумаюсь, да и совсем по сторонам смотреть забуду. А Кивар... Ох, Кивар...

– Или ты согласна ему браслет отдать? – сощурилась сестра, вглядываясь в мое лицо. – Нет? Хвала всем ветрам! Бежим, бежим уже!

Я только во время разъезда поняла, почему отец так спокойно отпустил меня с сестрой в отряд. Кивар давно подбирался ко мне со своим браслетом, но я уворачивалась от неприятного разговора. В разъезде от беседы по душам я не отвертелась. На мой резкий отказ Кивар ответил легким кивком. Чтобы на следующий же вечер окружить меня "братской" заботой. Этим летом мне исполнится двадцать, тогда разрешения отца на брак можно будет уже не спрашивать. Не то, чтобы меня могут принудить стать женой брата ахлаха после высказанного при свидетелях отказа, но приятного мало, когда не имеющий на тебя прав мужчина "по-братски" сопровождает повсюду и не подпускает соперников из других торолов даже у костра. Причины ускориться у меня были самые веские.

Говорят, старый приграничный форт разрушили во время последней войны, когда орды степняков гнали армию захватчиков несколько дней подряд. Пропустив чужаков под личинами послов доброй воли, толгои совершили ошибку. Жадные до власти и богатств люди в считанные дни собрали войско и двинулись к сердцу степи, пока границы были свободны. К нашему дому. После той битвы и появились разъезды. В памяти чужаков наши летучие города превратились в сказку, а мудрость степного народа стала предметом шуток. Пусть, нам это не страшно.

Каменный остов двухэтажного форта, обгрызенный ветрами, темнел в сумерках. Странно, но зверье не приближалось к бывшей обители людей до сих пор. Я присела на еще теплый обломок стены, поджидая сестру. На последнем отрезке пути мне удалось ее обогнать. Лисы гораздо искуснее в чтении следов, нежели в беге. А я... никто так и не знает, из какого торола пришла моя мать, оставившая дитя у порога дома толгоя. Видящая забрала ее с собой на день Равновесия, строго наказав унести дочь к Лисам и никогда не искать дитя. Так мне рассказала мать Шинты, выкормившая меня своим молоком.

– Ты не бежишь, ты летишь, Тайка, – выдохнула сестра, падая на землю рядом со мной. – Может, твоя мать была из торола Коней? Больше нигде таких быстроногих не растят!

– Нигде, кроме Лис, ты хотела сказать?

– Ох уж эта лисья гордость и верность роду, – смешно кривляясь, передразнила свою наставницу-Змею Шинта. – Поднимайся, Тай, пойдем внутрь. Последнее приключение на свободе. Потом-то муж уже не отпустит в разъезды.

– С чего ты взяла? Тогоши и травницы обычно из мужних женщин идут! – обреченность в глазах сестры от любого напоминания о свадьбе порядком беспокоила.

– Торол Игл только вдов отпускает, не знала? – зло бросила через плечо Шинта, взбираясь по камням на второй ярус форта.

– При чем тут Иглы?!

– При том, что они пообещали отцу даров на весь торол! И он согласился, потому что наши короба с тканями сожрала моль! – выкрикнула подруга и скрылась в пустом провале окна. Тут же ее перепуганный голос выкликнул мое имя и стих. Я лисицей скользнула вверх, замерев у расколотой пополам рамы. Осторожно заглянула внутрь и чуть не слетела со стены, испуганно отшатнувшись, когда бледное личико сестры возникло в темноте.

– Шинта, песка тебе в сапоги! Совсем ополоумела!

– Тихо ты, трусиха! Залезай скорее, тут такое!

– Какое такое ты здесь нашла, что перепугала меня до седых волос? – я спрыгнула на присыпанный каменным крошевом пол рядом с сестрой, оглядываясь по сторонам.

– Там человек! – глаза сестры радостно блестели.

– Человек?!

– Да не бойся, он без сознания уже давно.

– Давно?! Шинта!

– Не кричи! Вон он, в углу! – сестра надулась. Такое иногда бывало, разъезды находили на границах избитых, полунагих людей. Многие из них не помнили даже собственного имени.

Я осторожно приблизилась – мало ли, какие сюрпризы оставили чужаки для своей жертвы, присела рядом с бесчувственным телом, перевернула его на спину и резко выдохнула сквозь сжатые зубы.

– Шинта! Мне нужна сумка с травами и кто-нибудь, чтобы унести ее отсюда.

– Кого её? – сестра тут же забыла о своих обидах и метнулась ко мне. – Проклятые пески! Так зверски обойтись с ребенком!

– Шинта, бегом!

Сестра кивнула и бесшумно исчезла в оконном проеме. Я принялась распутывать многочисленные узлы на теле жестоко избитой девочки, брошенной в старом форте умирать. Бледная до синевы, с зелеными волосами, уши вытянуты уголками вверх.

– Лесная! Вот напасть!

Еще одни наши соседи, чьи земли и знания не дают шехам покоя. Но издеваться над ребенком! Ей лет десять всего! Что она может знать?! Запястья, шея, худенькие плечи, щиколотки – все покрыто застарелыми, гнойными ранами, какие оставляют только ошейник да кандалы. Кровь черной коркой покрывала лохмотья малышки. Даже думать не хотелось, какие раны под ними скрыты.

– Потерпи, маленькая, потерпи. Мы возьмем тебя с собой в Стойбище, там быстро на ноги поставят. И родителям весточку пошлют.

Я нежно счищала с истерзанной кожи грязь, гной и кровь тряпицей, вымоченной в бодрящем отваре. Под голову малышке я сунула свою поясную сумку для трав, на камень, где она лежала, насыпала собранную и подсушенную днем зелень. И теперь нервно металась от "лежанки" к окну, высматривая сестру. Только бы малышка дотянула до ее прихода, там Кивар поможет!

Девочка вдруг застонала. Я подбежала к ребенку, влила в раскрытые, потрескавшиеся губы отвар. Лесная закашлялась, распахнула слепые, затянутые белым туманом глаза, по-звериному втянула носом воздух и выдохнула, с блаженной улыбкой расслабившись на полу:

– Салхина...

Я отшатнулась, больно ударившись спиной о каменную стену. Салхина – Говорящая с ветрами, по легендам моего народа, человеческая женщина, ставшая женой Ветра. Откуда это знать Лесной? Они что, степняков по запаху от других людей отличают?

За окном послышался тихий шорох, после застучали сползающие под чужими ступнями камни.

– Шинта?! Где тебя носило, Шинта! – я обернулась к окну, щурясь от лунного света, бьющего в глаза. – Скорее, она пришла в себя...

– Отрадно. – Незнакомый, холодный мужской голос стеганул по нервам. – Степнячку несите в башню, лесное отродье я беру на себя. Уходим!

Меня окружили люди с выкрашенными черно-красными полосами масками на лицах. Оттеснили от ребенка, который снова скатился в обморок, судя по редкому дыханию.

– Добро пожаловать в Шехию, салхина! – глумливо поклонился предводитель "масочников" и швырнул в меня мешочек. Вокруг вспухло желтое облако сладко пахнущей пыльцы.

"Дурман-трава!" – заполошно мелькнуло в голове. Луна надвинулась на меня, окружила, окутала своим сиянием, вырывая из стен разрушенного форта, унося от мерзких чужаков, смеющих поднять руку на ребенка. Завертела в пляске света и выбросила в темноту беспамятства.

Глава 2. В ритме дождя

День Равновесия для джелаиров – великий праздник. В этот день жребий указывает на девушек с даром Видящей. В этот день юноши бьются за право уйти в следующий Разъезд. В этот день влюбленные соединяют свои судьбы. В день Равновесия солнце и луна разделяют мировое время пополам, после чего Ночная сестра уступает на половину года часть своего царства брату-солнцу.

Степь хранит своих детей от чужаков. Именно со дня Равновесия окраины наших земель нагреваются так, что даже дышать больно от жара. Ни зверье, ни человек не выживают в эти месяцы на границе. Только в самом сердце степи всегда царит ласковое тепло, дарующее жизнь круглый год. Даже после дня Излома, когда границу укрывает инеем и стужей.

Жаль, что этот день Равновесия я проведу так далеко от родной земли. Боюсь, что ради одной девушки Совет толгоев вряд ли отправит следопытов по обжигающему зною граничных земель. Тем более, вряд ли они позволят торолу Лис раскрыть чужакам секрет, пустившись в погоню на летучих коврах. Ничего. Справлюсь. Да поможет мне Мать всех ветров, хранящая ключи от небесных врат.

Я пришла в себя на рассвете от странного, непривычного слуху звука. Что-то или кто-то мелко барабанил в стены со всех сторон. К слову о сторонах – меня принесли и, наверняка, заперли в темной комнате с низким потолком, где все стены и пол украшали тканые ковры с изумительным цветочным рисунком. Я лежала на кровати с высокими ножками, под шелковым балдахином, даже снизу присыпанным пылью. Да и в самой комнате ощутимо пахло затхлостью и сыростью. Кажется, комната давно заброшена.

Справа потянуло свежим воздухом, холодным и неожиданно ароматным. Как будто снаружи раздавили в чашке горсть свежей травы. Я с наслаждением вдохнула, после чего поднялась с кровати и нашла взглядом окно. Одежду с меня, слава пескам, никто не снимал. Правда, на левой ноге нашлось печальное украшение – золоченый браслет с тонкой, длинной цепочкой, уходящей куда-то под кровать. Дернув ее пару раз, убедилась, что прикована она, а значит, и я, на совесть. Длины рабской цепи, ничем иным она быть попросту не могла в этом королевстве жестокости, как раз хватало, чтобы дойти до окна. Больше ничего интересного в комнате не было, кроме заплесневевшего круга в центре ковра.

За окном с неба лилась вода, мелкими каплями стуча по стеклу, оставляя после себя узкие дорожки ручейков и мутные озерца. Ее лилось так много, что можно было бы напоить всех наших животных, полить все деревья и травы, отмыть до блеска все летучие дома, впитавшие с годами вечную желтизну степной пыли. Такой растерянной, восхищенно рассматривающей играющие снаружи потоки воды, меня и нашли похитители.

– Дикарка! – хохотнули за спиной на шехском. – Все они, как приедут, так на дождь и пялятся, не отрываясь.

Значит, это явление зовется дождем. Совсем как один из наших торолов, мастера которого умеют выводить водяные жилы наружу с любой глубины. Только я никогда не думала, что дождь – это так... прекрасно.

– Отто, заносите все и выметайтесь.

Ледяной голос второго "гостя" мне был уже знаком. Хотя, раз меня не убили сразу в старом форте, значит, я для чего-то нужна. Хорошо, что Шинту успела отослать. Если и сестра попалась бы в ловушку, я вряд ли смогла себе это простить.

– Ты владеешь счетом? Понимаешь, что такое час, минута? – обратился теперь уже ко мне ледяной незнакомец на языке степняков. Говорил он достаточно чисто, хотя шипящий акцент нет-нет, да прорывался иногда.

– Понимаю.

– Повернись лицом к собеседнику, когда с тобой говорят! – раздраженно рыкнули за спиной, дергая за цепочку. Пришлось оторваться от окна и повернуться, сделав три шага вперед, пока натяжение цепи не ослабло.

Посреди комнаты, как раз на том плесневелом круге, стояла огромная, высотой мне по грудь, бочка с водой, исходящей паром. Собеседник замер, привалившись к запертой двери, и презрительно рассматривал меня с ног до головы. И правда, ледяной. На этот раз он держал свою жуткую красно-черную маску в руках, открыв бледное узкое лицо без бороды и усов, с неожиданно большими глазами цвета полыни. Черные волосы, густой копной спускающиеся до плеч, зачесаны назад и взбиты, напоминая пышную шапку из зимнего меха. Широкие плечи затянуты в белую рубаху, ноги обтягивают кожаные брюки, заправленные в подкованные сапоги. Кто он? По костюму не понять. Не то, что у нас.

– Насмотрелась? – съязвил он, подходя ближе. – У тебя половина часа, чтобы вымыться, поесть и одеться в чистое. Потом к тебе придет говорить наш король. Не разочаруй его непотребным видом, дикарка.

Еще один презрительный взгляд – и мужчина вышел, заперев дверь на ключ. Король будет со мной говорить? Этот жуткий тиран, погрязший в жажде богатства и власти?! Сохрани меня Мать всех ветров!

В детстве матушка пугала нас с Шинтой сказками о страшном короле страны Шехии, что на западе от наших степей. Тогда мы не понимали, что сказки эти выросли из слухов и деяний правителя соседней страны. Когда мы выросли, мужчины, уходившие в города чужаков ради новых знаний и оружия, приносили жуткие вести. Конечно, я никак не могла их проверить на истинность, но...

На Марейне, по учению торола Звезд, живут несколько народов, каждый из которых занял свою территорию. Степь заселили потомки Матери ветров, великой салхины. На равнине к западу от нас выросло Шехское королевство, за несколько веков сожравшее двадцать семь окрестных мелких княжеств и царств. На юге разросся Морской Альянс, состоящий из тринадцати приморских княжеств разной величины, активно воюющих за свою независимость от шехов. На востоке от Степей, гранича с приморьем, распустил свои ветви Дивный лес, где живут странные существа, похожие на людей лишь внешне. Иногда они выходят из лесов, обменивают на равнинные и степные травы поделки из древесины и лукошки со сладкой, спелой ягодой, которая больше нигде не растет. Но внутрь лесов никого не впускают. Разве что моих сородичей, идущих из приморских земель, да и то лишь по особой тропе, с которой ни на шаг не сойти. Только одно всем ведомо точно – за своих погибших родичей Лесные мстят всегда, страшно и не по-людски сурово. Так что спасенная мной девочка может стать большой проблемой для шехов, если расскажет, что и по чьей вине с ней произошло. Если сможет рассказать…

Шехи несколько раз приходили в степь. Сперва просить о мире и торговле. Потом – о военной помощи. Потом – об обмене учеными и знаниями. Мы были рады таким соседям – мирным, веселым, радостно идущим на торговый обмен и общение. Последний раз в составе посольства был и король, которого предали его же подданные, убив по дороге домой и обвинив в этом степняков. С того момента и началось наше противостояние. Следопыты и наемники приносили слухи о зверствах, учиняемых шехами над полукровками степных родов с молчаливого одобрения нового короля, о массовых казнях мужчин, бравших наших девушек в жены, публичных унижениях женщин, рожавших детей от пришлых джелаиров. Мы ушли в степь, закрывшись от мира. Лишь немногие осмеливались вернуться в чужие города. На какое-то время все стихло. Но жестокость и злоба не могут существовать в покое – и обезумевший вконец новый король учинил расправу над собственными подданными. В стране появилось долговое рабство и физические наказания. Провинции изгалялись над нормами морали, вводя то право первой брачной ночи, то завышая налоги, тем самым ввергая половину жителей в рабство, то сокращая земельные наделы. Женщин низвели до роли племенного скота, отобрав всякую свободу воли. Мужчин запугали казнями и расправами, поставив на колени и надолго заткнув рты. Дети... детей учили новому. Что Шехи – благословенный Единым богом народ, а остальные лишь грязь под ногами. Что главное – собственное благополучие. Что счастлив тот, у кого больше всего золота. Что внешнее важнее внутреннего. После этого даже самые стойкие степняки вернулись домой, целиком доверив поиск знаний Видящим. И с королем, учинившим такой беспредел в собственных землях, я должна говорить?!

Несмотря на бившую меня панику, я все-таки наскоро вымылась в горячей воде, кое-как облачилась в шехское платье с кучей завязок и крючочков, присела на кровать, куда переложила поднос с едой и растерялась. Такого обилия сочных, разноцветных и крупных фруктов я никогда не видела. То, что мы выращивали в летучих садах, ни в какое сравнение не шло с этими гигантами. Яблоки с мой кулак, груши, вишня размером с золотую монету, рыжие, брызжущие ароматным соком шары в плотной кожуре... Решительно сдвинув тарелку с горячими блюдами, я взялась за фрукты, и сама не заметила, как съела все подчистую. Я сыто откинулась на пушистое покрывало и... уснула, разомлев от тепла и монотонного звука дождя.

– Людек, она правда степнячка? Ты уверен? – приятный мужской голос, раздавшийся над головой, тут же выдернул меня из дремы. Я насторожилась, стараясь не показать виду, что прекрасно все слышу и понимаю. Торол Змей обучил нас почти всем иностранным языкам континента. Кроме Лесного, повторить который человеческое горло не в силах.

– Разве сам не видишь? Йозеф, на пару минут пускаю, потом чтобы я тебя в таком виде тут даже не видел! – что ж, теперь я знаю, как зовут ледяного масочника и его визитера.

– Да понял я все, понял. Статус, традиции... Но... смотри сам! Она же не черная, как все их женщины!

– Просто они редко моются, Йозеф.

– Людек! Это предрассудки!

– Что ты сказал? Степнячка она, степнячка! Та лесная тварюшка, которую ты выкупил у герцога, назвала ее салхиной. Я рядом был, сам слышал. Все еще сомневаешься?

– Нет. Твоим словам я верю. – Матрас прогнулся под двойным весом. Голос незнакомого юноши (очень уж звонким он был) раздался совсем близко от моего лица. – Но она такая молоденькая! Совсем девчонка, сам посмотри! Красивая такая... Бедная, умаялась сильно, раз так крепко спит.

– Йозеф, немедленно поднимись и отойди ко мне, – напряженно попросил мой похититель. – Любуйся со стороны, ценитель экзотики. Мы ее приковали, но цепь все равно очень длинная. Вдруг бросится?

– Да с чего бы ей бросаться? Погоди, что?! Что ты сказал?! Приковали?! Людек, какого демона?! – кажется, у меня появился защитник. Если бы только он мог меня защитить от их короля...

– А что прикажешь делать? Официально просить этих дикарей, чтобы выдали нам свою святую на пару лет?! – зашипел разъяренной коброй масочник. – Ты в своем уме?! Или книжная пыль весь разум затуманила?

– Я-то в своем! Но что мне прикажешь теперь с ней делать?! Она даже слушать меня не станет после такого обращения!

– Почему же, – издевательски протянул названный Людеком. – Станет.

– Что. Ты. Ей. Сказал?!

– Что она будет говорить с королем.

– Ооо... Людек, где я и где король?! – стенал Йозеф, уже ни капли не беспокоясь о моем сне.

– Мне кажется, что вы лучше, чем ваш король. – Я открыла глаза и широко улыбнулась, глядя на вспыхнувшего ярким румянцем молодого юношу, тут же соскочившего с моей кровати.

– Вы знаете шехский?!

– Мы знаем все языки континента, кроме наречия Лесных.

– Видишь, брат? А ты говорил, дикари! – торжествующе завопил, по-другому и не сказать, мой защитник.

– Тогда приятной вам беседы, уважаемые мудрецы! – отвесив издевательский поклон, Людей развернулся и вышел, заперев дверь на ключ. Йозеф разочарованно вздохнул, проводив брата взглядом и присел прямо на ковер перед моей кроватью. Симпатичный паренек примерно моих лет. Худой, но высокий, выше брата на ладонь, а я масочнику только по плечо достану. Одет так же непонятно, как и старший – белый верх, черный низ, в руках маска. Лицо такое же узкое, только глаза зеленущие, как трава весенняя, да волосы темно-русые, а не черные. Еще и вьются, волнами выбиваясь из небрежно заплетенной косы. Мужчина с косой, вот смех!

– Для нас неприлично юноше сидеть на одной постели с незамужней девушкой, – пояснил он, приняв мое молчание за удивление его поступком. – Хотя в одной комнате находиться тоже неприлично, но... посижу на ковре, хоть как-то лучше.

– О чем вы хотели поговорить со мной? – я, недолго думая, тоже пересела на пол. В степи неприлично ставить себя выше собеседника. Правда, на «вы» практически к ровеснику у нас тоже не обращались.

– Я...почему ты так не любишь нашего короля? – выпалил мальчишка, снова залившись румянцем. Даже братья Шинты так часто не краснеют!

– За что любить тирана, жестоко унизившего свой народ и оболгавшего чужой?

– Но... вы же и правда...

– Нам не нужны рабы, – резко оборвала я его лепет. – Мы не грабим села и деревни – у нас есть свои земли, которых нам хватает. Наши мужчины никогда не возьмут женщину без ее желания, потому что уважают волю будущей матери.

– Но советники говорят...

– Верить стоит делам, Йозеф, а не словам. Слова – песок под ногами.

– Сколько тебе лет? – поинтересовался он, с каким-то новым любопытством разглядывая меня. – И...как тебя зовут?

– Тахиза. Почти двадцать.

– И уже салхина... Ты, и правда, наставница своего народа, раз в такие годы говоришь так мудро. Мне вот двадцать два, но о таких вещах я как-то не задумывался... И как сказано хорошо! Слова – песок...

Я усмехнулась. Опасности рядом с Йозефом я не ощущала. Паренек казался моим младшем родичем, а не братом похитителя. Было в нем что-то от вечно тянущихся к знаниям людей. Может, он и есть... ученый? Потом спрошу.

– Я не салхина. Я даже ученицей Видящей еще не стала! – жалко его разочаровывать, но истина важнее.

– Не беспокойся, – с нотками самодовольства ответил мне Йозеф. – Если ты этого сама не знаешь, ты все равно та, кого я искал. Я читал в королевских свитках, что Лесные могут почуять особо сильную Видящую по запаху. И зовут они их салхинами.

– Мы зовем Говорящими с ветрами. Йозеф, такие девушки рождаются раз в несколько поколений, и то, если миру грозит какая-то опасность!

– А она и грозит, – тут же посерьезнел парень. – Источник равновесия, который бьет уже много веков под холмом на границе с вашими землями, иссяк месяц назад. И больше ни капли не упало!

– Источник равновесия? Что это? – я о таком и не слышала. Забавно, что он говорит о неведомой мне святыне так просто. Я же... чужачка.

– Источник равновесия – родник, вода из которого исцеляет любые раны, – донеслось от двери. Людек вернулся к нам. – А также показывает человеку его судьбу, усиливает дар и после одного глотка заставляет говорить правду на любой вопрос. Это помимо того, что Источник равновесия веками указывал на законность правления наших королей. То, что он иссяк, означает свержение династии и раскол в стране.

– Но вы же радоваться должны! Ваш король – чудовище!

– Понимаешь, Тах... Такхиза... Во-первых, иссякший источник опасен не только королевской семье. Я не уверен, но в свитках написано, что если уйдет священная вода с границы земель, то все народы ждут страшные беды. – Йозеф печально усмехнулся, указав на окно. – В это время никогда не шли такие долгие дожди. Они начались утром после ухода источника. Теперь засеянные поля утоплены, дороги по всей стране развезло. Гильдия лекарей говорит, что в нижних частях городов по всей стране вспыхивают странные, неизвестные нам болезни.