Текст книги "Источник равновесия (СИ)"

Автор книги: Рада Сарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Благодарю, – я поклонилась на четыре стороны и, задержав дыхание, ступила на тропу. Ничего. Шаг, еще шаг, еще…

Коридор привел опасливо косящуюся по сторонам меня к тугому переплетению ветвей, высоким забором окружившему сердце леса. То, что с Хранительницей не все в порядке, было видно сразу. Вместо пушистых веточек можжевельника, усеянных синими ягодками, ограда дома (а за стеной скрывался именно Дом берегини) щерилась колким сухостоем с узкими прорехами, затянутыми какой-то стеклянистой зеленоватой слизью.

Пароль все тот же – капля родственной крови. Прикладывать раненную ладонь к неопрятной, заброшенной ограде было жутко, однако я справилась. Заскрипев на все лады, ветки расплелись, открыв для меня подобие арки. Я пригнулась, чтобы не зацепить головой показавшиеся наверху шипы, и вошла внутрь. Лаз за моей спиной моментально затянулся, отрезав путь назад. Дорога была только в одну сторону – к пузатому, необъятному стволу Первого дуба, вокруг которого кружились в хаотичном танце светлячки, красиво мигающие всеми цветами радуги в сумраке поляны.

Берегини, как и салхины, не рождаются в одном роду, подобно наследникам королевской крови. По неведомому нам замыслу богинь Хранительницами становятся всегда разные люди. Древние старухи или совсем дети, матери семейств или невинные девушки – никогда не угадать, на ком остановит свой выбор Богиня на этот раз. Сила, дарованная ею, просыпается постепенно – и только тогда созревает, когда миру требуется кто-то, способный вернуть утраченную гармонию. Среди джелаиров салхины не рождались уже много лет. Что касается Лесных, их Хранительница вошла в полную силу буквально пару лет назад. И не удержала ее…

Первый дуб, хрустнув подсыхающей корой, открыл мне дупло между корней, пуская в недра дома берегини. Я присела, закрыв голову руками, и скатилась вниз, как по горке, едва удержавшись от позорного визга. Поднялась на ноги я уже в просторном, но запущенном зале. Его высокие стены были оплетены засушенными лозами винограда. С потолка капала карминная смола, собираясь в лужицы – слезы раненного Леса. По полу ковром разметались сухие листья вперемешку с какими-то перьями, среди которых угадывались миниатюрные следы, ведущие к лестнице. Витое кружево ступеней привело меня, кажется, на самую верхушку дуба. Я прошла медленно отвела в сторону лианы-занавески, которые преграждали путь дальше, и…

Она лежала на полу, свернувшись клубочком, залитая со всех сторон мертвенным лунным светом. Еще один признак беды, ибо в Доме хранительницы, судя по рассказам нашей Видящей, всегда светит солнце. Берегиней оказалась хрупкая, почти прозрачная девчушка лет пятнадцати, одетая во все цвета коричневого и красного. Я прижала ладонь ко рту, сдерживая крик. О Мать всех ветров, не может быть! Неужели Князь не знает, кто защищает его владения?! Осень! Она пришла, чтобы стать Осенью вечнозеленого леса! Такое было лишь однажды, лет сто или двести назад, когда отца нынешнего князя убили охотники!

Берегиня шевельнулась, простонав что-то неразборчивое, и села. Открыла глаза точно такого же странного цвета, как и у меня. Нечеловеческие глаза, янтарные, из-за которых я столько насмешек вытерпела в детстве…

– Помоги мне, сестра…

С ее светлых русых волос горстями опадали лепестки тигровых лилий, раз и навсегда вросших под кожу, когда Сила проснулась. Кривились и дрожали, как от боли, их еле живые веточки, короной окружившие голову. Одна за другой выцветали на моих глазах медово-коричные пятнышки, усеивающие кожу девочки, бледнея и становясь такими же мертвыми, как и здешняя злая луна.

– Помоги… – прошептала она еле слышно и снова упала на пол, закатив глаза.

– Арррр, клятый шех! – зашипела я сквозь зубы, рухнув на колени рядом с ее бездыханным телом. Что делать? Что мне делать?! Откуда я знаю, как лечить потерянную в видениях берегиню, если даже половиной ее сил не обладаю?! Если девчонка уйдет в грезы окончательно у меня на руках… Даже думать не желаю, что случится! Я должна найти выход! Обязана!

Глава 9. Перо лунной птицы

– Советник! Советник!

Людек рывком сел на каменной лежанке, сбросив на пол одеяла. Княгиня не обманула, ее узнику и правда предоставили все условия для комфортного отдыха, какие только возможны в данных обстоятельствах. Небольшой смерч, поблескивающий красноватыми искорками, обнаружился в изголовье его «кровати». Значит, брат получил донесение. Отлично.

– Слушаю. Докладывай.

– Его величество просил передать, что княгиня действительно является вашей кровной родственницей. – Тихим бесцветным голосом заговорил дрегори. – В архивах хранится свидетельство о составе семьи вашей матушки, господин лекарь сравнил прядь волос, посланную вами, с имеющимся образцом. Также найдено заключение о ее мнимой гибели. История правдива.

– Что с попавшими на допрос? Уже есть расколовшиеся? Известно, кто и по чьему приказу похищал детей?

Тишина в ответ. Людек вздохнул, массируя виски. Все-таки не вовремя он попался. И не сбежать, стража проверяет пленника каждые полчаса. Он, конечно, подозревал, что вдовствующая княгиня вряд ли выпустит из своих загребущих лап такой «аргумент». Так и вышло – два часа назад ребятню согнали на лестницу, ведущую в подвал. Так сказать, продемонстрировали товар лицом. Значит, девушка отправилась в лес одна. Интересно, как она отнеслась к его, по сути, приказу? Старуха могла что угодно наплести степнячке, но его княгине обмануть не удалось. Вздумается что ему – пострадают в итоге дети. В лучшем случае отпрыски лесного народа попадут в приют. Что случится, если она раскусит их маленький трюк с париками и чепцами… Судя по собранным его вихрями слухам, тетушка люто ненавидела обитателей Чащи, всеми силами поддерживая схожие настроения среди своим подданных. Не приведи Единый, малышня выдаст свое происхождение. Могут и камнями забить с подачи собственной владычицы, и не посмотрят, что дети перед ними. Идиоты.

– Хорошо. Работайте дальше. По разоренным на границе деревням есть новости? Пригласили для опознания кого-то из степняков?

– Они клянутся, что найденное оружие – подделка.

– Все, как и говорил брат… – советник криво улыбнулся, снова укладываясь на спину.

Хотя бы в одном деле сдвинулись с места. Что за интрига плетется за их спиной? И как давно невидимый паук начал свою работу? Внезапная смерть старого короля и наследника, обвинение самого Людека, иссякший источник, похищенные наследники Леса, выставленные на рабском рынке, нарастающее напряжение на границах со Степью… Кто-то всерьез расшатывает положение в королевстве. Кто и для чего? Копают под их ветвь династии? Говорили же детки о другом обладателе темного дара. Или в планах врага нечто более кардинальное? Кто, кто этот враг? Брожение в умах шехов уже началось, так недалеко и до бунта. Йозеф скорее откажется от короны, чем согласится подавить недовольство народа силой. Гуманист демонов!

– Еще кое-что… – неожиданно вклинился в мысли королевича посланник.

– Да?

– Дочь Лесного народа, спасенная вами из рук герцога Трея, пришла в себя. Господин Марек передает, что вернуть ее родным получится не раньше, чем через пару недель. Сам герцог скончался этой ночью в загородном имении от укуса ядовитого паука.

– Туда ему и дорога. Это все новости?

– Да, советник.

– Благодарю за службу. Свободен.

Вихрь исчез, оставив Людека в одиночестве. Старший королевич, несмотря на приписываемую ему народом жестокость и черствость, испытывал сейчас небывалое облегчение. Доверчивая степнячка не знала о том, что израненную «приманку», с которой и началась вся история, также забрали во дворец, передав заботам придворного лекаря. Лесная несколько дней пребывала на грани жизни и смерти, внезапно для всех открыв свое поверхностное знание шехского языка. Сколько она пробыла в плену у герцога? Что с ней там сотворили? Она то едва дышала, почти уходя за грань, то вдруг начинала метаться по кровати, захлебываясь невнятным бредом, на трех языках крича о каком-то проклятии древних и лунной птице, но все же сумела вырваться из лап забвения. Останется пригласить кого-то из степняков в качестве переводчика, как выяснилось, они свободно могут общаться с зеленоволосыми созданиями – и тогда он сможет разоблачить еще один кусочек чужого замысла. А дальше – решить за полгода все внутренние конфликты королевства, сформировать круг приближенных, верных брату, завоевать позиции среди народа... И восстановить этот демонов источник!

– Ну, Тахиза, не подведи. – на грани слышимости шепнул Людек в потолок, прикрыв глаза. Как-никак, он сам наказал ей согласиться с любыми требованиями княгини…

***

– Сестра, зачем они тебе? Я, как могла, очистила их души, но…Это же люди. Какое дело тебе, салхина, до этих глупцов?

Берегиня заносчиво вздернула курносый носик и шевельнула кистью. Ограда ее Дома, кое-где уже покрывшаяся молоденькими зелеными листочками, расступилась, открыв нам дорогу в целую рощу урлусов. Деревья-коконы потрескивали, качая пышными серебряными кронами. Кора их истончилась, обнажая скорчившиеся в глубине стволов людские тела, подобно младенцам обвитые древесными жилами. Жуткое зрелище.

– Сколько из них готовы к выходу? – я задала не самый тревожащий на данный момент вопрос. Сколько бы ни было – заберу всех. Берегиня-Осень опасна сама по себе. Она сумасбродна и сильна, а потому… Потому может легко обвести меня вокруг пальца.

– Около полутора сотен душ. – Ответила она, на мгновение прикрыв глаза. Часть деревьев засветилась ровным изумрудным светом. – Смотри сама, мне не хочется тратить время на счет.

– Я заберу всех, кто готов. Ты согласна?

– Да пожалуйста.

Она лениво отмахнулась от меня, вперив невидящий взгляд куда-то в небо. Опять видение? Или голоса леса? Вот неуемная! Неужели я стану такой же?

– Да, и княжича велданского можешь тоже забрать, он мне наскучил…

– Что?!

Мы как раз пробирались по особой секретной тропе к дереву княжеского дома. Волшебная тропинка нежно-салатового цвета провела нас сквозь заросли обережных кустарников так хитро, что ни один листик и ни одна веточка не шевельнулись. Мы попросту проходили все препятствия насквозь. Исключением была лишь паутина, наглым образом игнорирующая недовольство и приказы берегини.

– Ему не так долго требовалось сидеть в кокон-дереве, чтобы очистить душу, уже год он меня развлекает. – Она равнодушно пожала узкими плечиками, смахивая с лица паутинку. – Сказки рассказывает, играет с детьми и зверятами. Надоел хуже цветка-прилипалы. Скучно с ним стало, так что я его снова в урлус отправила. Забирай с собой, как обратно пойдешь. Я давно нового помощника приглядела.

Я споткнулась на ровном место, в изумлении уставившись на самодовольную девчонку – никак иначе после той истории, что она мне поведала, назвать берегиню я не могла. Подумать только, сперва нарушить заповедное правило, богинями установленное, а потом выбросить оторванного от семьи и рода людского бедолагу, как сломанную игрушку! Что она себе позволяет? Уж не за подобные ли деяния ее осенним безумием наградили?

Когда берегиня потеряла сознание в своем доме, я чуть не поседела раньше срока. Смерть берегини всегда приводит к вымиранию леса. Незаметному для человеческих глаз, но… Чаща из средоточия жизни и древнего волшебства превращается в обычные заросли, лишенные чудесной защиты и целебной силы. Звери теряют разум, становясь просто бессловесными тварями, а Лесной народ погружается в долгий, почти бесконечный сон, прячась в стволах родных деревьев до тех пор, пока не явится миру новая хранительница.

Говорят, что в тяжелой ситуации даже глупец обретает мудрость. Наверное, так произошло и со мной. Что-то глубоко внутри нашептывало мне верные действия. Поднять легкую, как былинка, девчонку, вытащить ее из Первого дома, продираясь сквозь шипящие лианы, ожесточенно лупящие по ногам, животу, плечам. Практически прорубить выход через окончательно высохшую ограду, еле вырывая ноги из цепкой хватки ползучих трав, всколыхнувшихся при виде меня ото сна. Сколько было сил – все ушли на то, чтобы выволочь глупую берегиню из ловушки мертвой луны, обманом поселившейся в ветвях древнего дуба. По тропинке, легшей под ноги после обильного окропления пожелтевшей травы кровью, выбраться на полянку, куда забросили меня в самом начале Князь с супругой. Бросить едва дышащее тело на живую, полную жизни землю. Щедро полить прихваченной еще в Приморье водой лицо, ладони и ступни берегини. Обрезать ножом все высохшие и скрутившиеся уродливыми струпьями лепестки когда-то прекрасных тигровых лилий в ее волосах. Снова и снова шептать давно позабытые молитвы Богине-Матери, выпрашивая подарить еще один шанс непутевому созданию, ее волей пробужденному в теле обычной деревенской девчушки.

Не знаю, как, но мне удалось привести ее в чувство. Может, сыграло свою роль мое упрямство, раз за разом побуждавшее меня тормошить девицу на протяжении полутора суток. Может, причиной была такая же чудная, с капелькой божественной крови, родословная. Не так у и важно это по сравнению с тем, что я узнала от нее сейчас, в изумлении остановившись на волшебной тропинке. Берегиня, оценив укоризну, светящуюся в моих глазах, тяжело вздохнула и как-то хрипло рассмеялась, опускаясь прямо на пляшущие искорки дорожки.

– Садись рядом, салхина, садись. Прежде чем выйти из Леса и принять дар Богини, выслушай мою историю. Может, сумеешь избежать тех ошибок, что допустила я.

Оказалось, что даже многомудрые джелаиры и якши не избежали коварного недуга, поражающего саму душу. Гордыня, бич человека, прокралась и в сердца Лесного народа, чуть навеки не погубив Чащу. Не была нынешняя Берегиня Осени из народа лесного, всего-то четвертинка крови якши в ней жила. Видать, кто-то из Лесных юношей увлек бабку ее в свое время, очаровал да с дитем оставил. Или же родители приказали порвать дикую, неправильную связь. Как знать, что там было, сорок лет назад. Но прошел положенный срок – и для маленькой девочки с красивым именем Верена из приморской деревни запели струны Леса.

Они пели и пели, с каждым разом все глубже и глубже заманивая избранницу в Чащу, то ягодными полянками завлекая, то чудными зверушками, к рукам ластящимися. А приведя к Первому дубу, исчезли, оставив взамен юной Хранительнице опасную бурлящую силу и ворох обязательств. И никакого наставника рядом. Княжеская чета, узнав, кого Чаща призвала берегиней, приказала не приближаться к чужачке. На что надеялись эти чванливые глупцы, оспаривая волю своей богини?

Видения на долгое время стали для Верены единственным мосточком в мир людей. День за днем всматривалась она в мелькающие картинки, изучая постепенно историю наших земель, прошлое и настоящее всех народов, собственное призвание. Медленно, по капле, но и этот источник знаний об окружающем мире иссяк, оставив девушку в глухой изоляции. Наверное, так было заведено среди потомков Леса. Беда в том, что обладательница чудесной крови об этом не слышала и знать не знала, что делать дальше. А как почувствует себя вырванная, выкраденная из семьи девочка, оставшись в сердце Чащи совсем одна? Лишь травы, зверье да деревья, хранящие в своем нутре пойманных чужаков с гнилыми душами. Одну такую душу, раньше срока очистившуюся, она пробовала выпустить. Однако, кроме детских сказок и игр княжич Велды не помнил ничего. Как дорогая говорящая кукла, каких дарят богатым детишкам Приморья.

Великий Лес и его правители сами загнали себя в смертельную западню, оставив новоиспеченную защитницу в заточении из-за «грязной крови». Вопреки почерпнутым из видений знаниям, знакомиться с Хранительницей, навещать ее и обращаться за помощью никто не спешил. Спустя год прежде великодушная, счастливая и чистая помыслами Берегиня стала стремительно терять веру в себя и этот мир, обретая неустойчивость и ломкость осени. Сердце Чащи начало засыхать.

С месяц назад, когда тоска по прошлому стала особенно невыносимой, к берегине постучалась в окошко странная птица с серебряными крыльями. Она рассказывала ей ночь за ночью сказки и легенды, баловала покинутую всеми девчонку искрящимися водопадами света, показывала ей поляны ночных цветов с кружащими над ними мотыльками… Вскоре она стала являться к юной отшельнице после заката в виде прекрасной ликом девы. И, получив как-то раз приглашение переждать день в глубине кроны старого дуба, осталась насовсем. С того момента разум Берегини помутился, швырнув свою хозяйку в водоворот видений, хранимых коварной Луной, еще больше приблизив Чащу к гибели.

– Забери его. Прошу тебя. Видеть его не могу.

В глазах девчонки блестели слезы. Могущественная, почти всесильная на землях Леса Хранительница еле сдерживала горькие рыдания. Что должно было произойти в нашем мире, чтобы сломить изначально сильную духом девушку, верящую в чудеса и всеобщую доброту? Сломить ту, что отмечена самой богиней?

– Заберу. Вот только разберемся с местным князьком, и заберу. Обещаю.

Дальше по тропе пробирались молча. О чем размышляла хмурая берегиня – не представляю. Сама я решила, что как только выберусь из Леса, расскажу всю правду о произошедшем Бъярки и его товарищам. Малыши лучше чувствуют гармонию мира, ее законы. Им будут виднее глупость родителей и губительные последствия. А значит, больше юная хранительница Чащи не останется одна.

Княжеское дерево встретило нас цветочным дождем, кипенной пеной скрывшим уродливые проплешины на поляне. Промедли князь еще немного с призывом о помощи – и спасти бы никого не удалось. Наверняка он и сам понимает это, другой вопрос, как именно поведет себя сейчас горделивый носитель нечеловеческой крови. Если опять обольет берегиню презрением… Что ж, заберу девчонку погостить к нашей Видящей. Втроем коротать дни в избушке на отшибе куда как легче.

Князь, вопреки обыкновению, встретил нас на пороге. В тоскливом одиночестве поджидал нас среди колких шипов тот, чьему слову послушны обитатели лесов. При свете дня я видела князя впервые. Он был…чужой нам. Похожий на кряжистое дерево, выросшее в темноте – бледнокожий, с широченными плечами, на которые свободно падала грива темных, сплетенных мелкими косами волос, он производил гнетущее впечатление. Бегающие по впалым щекам паучки да горящие болотным огнем глаза только дополняли картину.

– Берегиня, – с присвистом всхлипнул Князь, жадно охватывая взглядом спрятавшуюся за мою спину девочку. Выдохнул, сжав когтистые кулаки, тут же пропоровшие его истончившуюся кожу и…встал на колени. – Умоляю, прости нас, неразумных. Чем пожелаешь, отплачу, только верни ее! Верни, прошу!

Мы с берегиней непонимающе переглянулись, после чего она робко шагнула вперед, положив тоненькую ручку на плечо бывшему обидчику.

– О ком вы говорите, Князь?

– Княгиня… – Князь змеиным движением облизнул пересохшие губя, ловя взгляд теплых карих глаз. – Княгиня ушла на ваш зов и не вернулась.

Я раздраженно закатила глаза. Меня не было меньше суток, а у них опять беда… Выберусь ли я в срок из шехова Леса? Там же дети остались! В руках у безумной старухи! И Людек переживает! Сунется злющий королевич спасать меня из беды, как и обещал брату… Я поежилась, представив последствия встречи Людека и местных стражей и самым наглым образом сдвинула кающегося во всех грехах правителя с дороги, почти вбежав в приемный зал. Пора заканчивать эту историю.

В зале, как и в доме берегини, царило запустение. Высохли, съежились прекрасные белые цветы, обвисли старыми истлевшими веревками лианы, укрывающие княжескую чету от чужих взоров. Сама княгиня леса нашлась там же. Тоненькая, со следами былой красоты на покрытом зеленоватыми узорами лице, женщина держалась за подлокотники своего кресла, глубоко впившись когтями в податливое дерево. Глаза метались под веками, словно ей снился жуткий кошмар. По бледной коже медленно растекались серебристые, слегка выпуклые пятна, похожие на плесень.

– Она и здесь побывала! – за моей спиной снова стояла Берегиня. В тонких пальчиках было сжато знакомое мне еще по визиту в ее дом белёсое пёрышко. Миловидное доселе личико берегини кривила гримаса отвращения.

– О ком ты?

– Лунная птица. Это она сделала, больше некому! Князь! – она резко развернулась и выбежала прочь. До меня приглушенно доносились снаружи звуки какого-то спора, но…

Если княгиня умрет, власть якши над Чащей ослабеет вдвое, что будет на руку тем, кто хочет поживиться местными сокровищами. Если она умрет, граница Степи станет еще более зыбкой, ибо Лес и Степь издавна питают защиту друг друга. Если княгиня умрет, то малыш Бъярки сильно расстроится. Как-никак, его мать…

Разрумянившаяся берегиня вихрем промчалась мимо меня, шлепнув на лоб страдалице мокрое полотенце, истекающее розовато-золотистыми каплями. И ей пришлось кровь пролить. В таком случае, за княгиню можно не волноваться. Хранительница знает, что делает. Никакому проклятью не устоять перед силой древней крови. Другой вопрос, что за Лунная птица объявилась в здешних краях? Никогда о таком создании не слышала. И только ли здесь она пакостит?

– Поймаю – все перья выщипаю этой курице! – шипела сердитая берегиня, размазывая по щекам и ладоням женщины сладкий мед, на глазах меняющий цвет с янтарного на багрово-черный.

– Моя помощь нужна? – я опустилась рядом с ней, придерживая сползающее полотенце.

– Нужна, да не здесь. – Девушка оторвалась на долю секунду, взглянув мне прямо в душу. В ее глазах, полыхающих изумрудным пламенем, читалась спокойная уверенность в своих силах. Значит, Князь признал ее по всем правилам. Радует. – Без маленького наследника тут не обойтись, так что вся надежда на тебя, салхина. Забирай своих велданцев и уходи, кокон-деревья будут ждать на границе. Они ничего не вспомнят о Лесе, так что можешь придумать любое оправдание. Лишь бы снова с топорами к нам не кинулись. Тогда – не пощажу.

Она недобро оскалилась и, махнув на прощание рукой, вернулась к прерванному занятию, вытягивая из жил княгини… Я наклонилась ниже, вглядываясь в потемневший мед. Надо же, какая изобретательная птичка! Отравить лесную княгиню донным ядом, который не всякий лекарь удалить сможет! Кому же она служит? Впрочем, неважно. Я мысленно потянулась к Привратнику, прося его об услуге, встала одной ногой на повисшую над полом вызолоченную тропу...

– А княжич? Где мне искать его?

– На границе с Лесом ждать будет, – виновато буркнула берегиня, пряча заалевшие щеки. – Ты…если он что вдруг вспомнит, извинись за меня, прошу. Я не со зла, поверь!

Я кивнула, ободряюще улыбнувшись Хранительнице, и через пару мгновений огромными скачками неслась по тропе к выходу из Леса. Туда, где меня давно ждут.

Глава 10. Узы ветров

Из ле тописей, относящихся к весне 120 1 года:

«На исходе первого месяца сей весны Йозеф ден Поль, самый молодой король в истории Шехии, явил свой истинный характер народу Единого, получив прозвище Карателя. На следующий день после подписания мирного договора с Велданским княжеством наиболее зажиточные режионы Шехии сменили своих управляющих. Достойнейшие представители аристократии нашего королевства, общим числом семь, а также ряд странствующих торговцев были без объяснения причин доставлены черным вихрем на дворцовую площадь. Там же, спустя десять минут, обезглавлены лично королем. Людек ден Поль, старший брат короля и его советник по безопасности, вместо приличествующего правилам обвинения сказал лишь, что уважаемым лордам и господам самим известна причина их положения.

Также в течение следующего дня все военные действия с Морским Альянсом были прекращены путем мгновенного пленения глав приморских войск и последующим их приватным разговором с юным королем. Мирные договоры были подписаны тем же числом. Княжество Велда потеряло суверенитет в связи с доказанным слабоумием правительницы. По причине ее кровного родства с правящей семьей Шехии земли перешли под опеку короля, став еще одним режионом. Лордом Велды назначили единственного сына княгини, слывшего пропавшим без вести восемь лет назад.

В это же время личной гвардией короля, так называемыми дрегори, по всей территории Шехии были разрушены до основания те ряды Ярмарок, где промышляли торговлей людьми, не выполнившими долговых обязательств. Продавцов живого товара, а также тех, кто высказал недовольство действиями короля, арестовывали на месте, доставляя в застенки Дворца на допрос к старшему отпрыску семьи ден Поль. Больше их никто не видел.

Причины, подвигнувшие доселе нерешительного и не способного к управлению страной мужчину к подобным резким и грубым действиям, выяснить не удалось. Сам король на исходе марта, названного впоследствии месяцем Перемен, в сопровождении некой дамы отправился с дипломатической миссией в Великий лес. Регентом на время его отсутствия был назначен Людек ден Поль.»

***

Владек Вирмо в смятении сжимал меч, оглядывая неумолимо приближающиеся к их лагерю бочкообразные деревья. Солдаты, выделенные безумной княгиней для конвоя очередной приговоренной на смерть, тряслись и бледнели, едва сдерживая порыв сбежать. Мальчишки! Необстрелянные еще, они даже не знают, какая опасность к ним движется! Самому Владеку в детстве о жрун-деревьях рассказывала бабка. Подманят грибника богатой полянкой, усыпят бдительности и за секунду щупальцами своими внутрь затянут, как в пасть громадную. Был – и нет человека.

– Оружие к бою! – зычно выкрикнул он, оглядывая через плечо свое дрожащее «войско». – Встать плечом к плечу! Марис, будь готов подать красный сигнал городской управе!

Мальчишка побледнел и часто-часто закивал вихрастой головой, выуживая из седельной сумки длинную металлическую трубку. Красный сигнал подавался из специально созданного рыбаками гарпуна в случае серьезной опасности. Высушенные пурпурные чернила густым облаком взмывали вверх и на несколько суток замирали в воздухе, указывая на смертоносный участок. Так издавна приморцы давали знать друг другу о нападениях акульих стай и прочих угрозах, выпадающих на долю живущих у воды.

Каково же было удивление мужчин, приготовившихся погибнуть во цвете лет, когда меж толстых стволов мелькнула женская фигурка, заставив сердца зрителей дрогнуть в отчаянии – пропадет же глупая! – и с каждым мигом подбегала все ближе и ближе. Вот стала видна расцветающая на лице улыбка вместо выражения ужаса, с каким редкие выжившие покидали Лес…

– Владек, Владек! Готовьте одеяла! Ставьте чай! – радостно голосила пойманная княгиней девица, со всех ног спеша к лагерю. Замерла вдруг, обернулась назад, снова нырнула промеж жутких порождений леса и вернулась, волоча за руку нескладного мальчишку, локтем закрывающегося от солнечного света.

Добежав, она отпустила своего спутника, согнулась, уперев руки в колени, лукаво подмигнула опешившему воинству, по-прежнему сжимающему оружие.

– Получилось! У меня получилось! – доверительно шепнула она им, резко развернулась лицом к шумящим деревьям и громко хлопнула в ладоши. Мир замер на секунду – и ожил, разбуженный громким треском, будто рядом лопались перезревшие на теплом солнышке приморские арбузы. На месте ненавистных жрун-деревьев остались стоять…люди. Родные, давно признанные погибшими, любимые, исчезнувшие еще во времена войны, сосланные за проступки княгиней… Не меньше сотни человек стояло на опушке леса, сонно озираясь по сторонам.

– Княжич, добро пожаловать домой. – Владек, единственный из присутствующих знавший наследника в лицо, склонился перед ним в изящном поклоне. Паренек испуганно моргнул и неловко ответил на приветствие воина, по-простецки пожав тому руку. Тахиза, хмыкнув, повернулась к солдатам, оценила накатившее на мужчин изумление и по-командирски зычно рявкнула, напомнив о чае и одеялах для чудом вернувшихся из Чащи.

– Чудо… Это просто чудо какое-то… – растерянно оглядывая толпы бредущих к ним людей, прошептал Владек, наконец, отпустив меч.

– Это не чудом зовется, друг мой. – Тахиза смотрела на него снизу вверх, рассевшись на теплой душистой траве. – Это долг перед богами-создателями. Бремя, которое несут жители Леса, из поколения в поколение исцеляя души ваших близких от скверны. Приглядись, коли есть среди них твои знакомцы. Вспомни, чем они грешили по молодости, еще до попадания в Лес. И ты все поймешь сам.

Владек последовал ее совету, сощурился, рассматривая освобожденных… И с приглушенным возгласом вдруг схватился снова за меч, грозно нахмурился, решительно шагнул вперед.

– Остановись, Владек, – со смехом бросила ему в спину девушка, перебирая пальцами густую траву. – Я сказала тебе, что Лес избавляет от скверны. Все грехи и злодейства, что были на твоем знакомце, ушли. Он о них не вспомнит. А коли вспомнит, то искренне покается. Таково волшебство Чащи. То, чем она платит за отобранные у людей годы.

– Но почему… – капитан неловко топтался на месте, все еще сомневаясь, кому верить – собственной памяти или невероятной степнячке, сумевшей воплотить в жизнь невозможное. Его воины, отбросив всяческий страх, уже вовсю хлопотали перед зевающей толпой, над лугом неслись восторженные крики и смех. Былое чувство обреченности сменилось великой радостью.

– Говорю же, долг перед создателями. Наши учителя говорят, что великие силы, подаренные лесному народу, обязывают их чистить людские души. В Лесу затеряется далеко не каждый, уж поверь. Ваша княгиня, несмотря на слабость ума, совсем невинных туда не ссылала, что меня радует. Скорее, вы не знали или не чувствовали в сосланных грязи. А вот ваша старушка-княгиня… Ослабшие умом обретают дар читать в сердцах. – Тахиза, со странной усмешкой наблюдающая за суетящейся толпой, передернула плечами, улеглась на спину и с наслаждением потянулась, прикрыв глаза. – Пески зыбучие, как мне надоел этот Лес, ты бы знал! Темно, влажно, всюду кусты, шипы и ветки, и проблемы, проблемы, проблемы! Я как героиня старых сказок – туда пойди, этого спаси, того приведи…

Владек хмыкнул и осторожно сел рядом с ворчуньей. На несколько минут старый вояка позволил себе расслабиться и вдохнуть полной грудью ароматный воздух, густым киселем накрывший луг. Подумать только, спустя долгие годы, проведенные в страхе за близких, можно жить спокойно. На самом деле, никто в точности не знал, почему госпожа ван де Велда отдавала приказ схватить и отправить в лес того или иного человека. Под руку сумасбродной женщине попадались и обнаглевшие донельзя торговцы, и ростовщики, коих много развелось за годы войны с Шехией, и откровенно мирные и добропорядочные горожане. Но кто станет требовать объяснений у вдовой да облеченной властью старухи, явно повредившейся умом после потери сына? Дураков среди велданцев не водилось. Так и жили, стараясь не показываться на улицах, как только заслышат грохот и звон бубенцов княжьей кареты.