Текст книги "Запретная любовь (ЛП)"

Автор книги: Р. с. Уотсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Святое дерьмо. Наверно, именно на это ссылалась Ванесса, когда комментировала важность моей аварии. Черт.

– Она умерла?

– Нет, но наша любовь умерла. – Грейсон видит непонимание на моем лице и продолжает. – Ее госпитализировали на несколько недель, она была в коме. Когда Селеста пришла в сознание, у нее не было никаких воспоминаний о наших отношениях и обо мне. В ее долгосрочной памяти сохранилась ее семья, но я был для нее незнакомцем. Доктора не были уверены, вернутся ли ее воспоминания. Мы пытались все исправить, но наши пути разошлись. В итоге, она влюбилась в другого, а я был опустошен.

Кусочки их разговора с Ванессой в тот день в коридоре начинают вставать на место. Ему так не повезло в любви, теперь понятно, почему он боится позволить себе иметь чувства к кому-либо. Учитывая мой собственный опыт, я могу его понять. Мне страшно задавать следующий вопрос, но знаю, что нужно это сделать.

– Грейсон, ты все еще ее любишь?

Грейсон проводит рукой по волосам и протяжно выдыхает. Закрывает глаза и качает головой, будто никогда не думал об этом до этого момента. Когда открывает глаза, приковывает меня взглядом. Его улыбка грустная, и очевидно, что это все еще болезненная тема для него.

– Честно, она всегда будет занимать особое место в моем сердце, потому что была моей первой любовью. Но отвечая на твой вопрос, нет, я не люблю ее. Прошло шесть лет, но шрамы остались. Отсюда появилась моя зависимость. Я использовал секс, чтобы заглушить воспоминания о ней. Перетрахал множество женщин, спасаясь от боли, и старательно не подпускал никого к себе. Мы с Ванессой спали в перерывах между нашими перепихонами, но потом она сказала, что мне нужно обратиться за помощью из-за своей зависимости. Сначала, я сказал ей, что она в конец сошла с ума, а потом понял, она была права.

– Ты сказал «использовал» в прошедшем времени. А сейчас? – Взгляд в прошлое Грейсона помог понять его опасения, но я все равно ненавижу его связь с этой шлюхой и ее влияние на него.

– Ну, сейчас, у меня есть кое-кто, в кого я, без сомнения, влюблен, и меня не интересует секс ни с кем больше. Ты – мое лекарство, малышка.

– Эм-м, хм, – выдаю я сквозь свои собственные опасения. Не хочу быть лечебным бальзамом для его разбитого сердца. Я хочу быть любовью всей его жизни.

– Иди сюда. Знаю, услышать все это было слишком, но, пожалуйста, знай, что я хочу лишь тебя.

Грейсон притягивает меня к себе, и мое тело расслабляется рядом с ним. Поднимает мое лицо вверх, и на этот раз поцелуй не мягкий или успокаивающий. Он грубый и жадный. Его язык пытается проникнуть внутрь, и я его впускаю. Грейсон скользит руками мне под платье, а мои трусики становятся мокрыми.

– Пожалуйста, скажи, что ты моя, малышка. Мне нужно это услышать.

Не сомневаюсь. Нам предстоит долгий путь исцеления, но этому мужчине я отказать не могу.

– Я твоя.

Он одобрительно рычит, срывая с меня трусики. Поднимает, и мне остается только висеть на нем, пока Грейсон несет меня в спальню, делая длинные шаги.

– Обратного пути нет, малышка. Я собираюсь так сильно тебя оттрахать. Нахер ноль и все, что между. Ты получишь все шестьдесят, надеюсь, ты к этому готова, – говорит Грейсон, ссылаясь на свои прошлые слова о том, как он проведет меня от нуля до шестидесяти по шкале его выдержки.

Черт, я готова к шестидесяти.

Грейсон стаскивает с меня платье и расстегивает лифчик. Отходит назад и рассматривает меня, как будто я его последняя еда. Борюсь с желанием прикрыться, но позволяю ему насытиться. Грейсон начинает раздеваться, и господи боже, я забыла, насколько идеально его тело. Не поймите меня неправильно, он был главной звездой моих недавних фантазий, но они просто меркнут перед реальностью. Я облизываю губы, пока он с ухмылкой подходит ко мне. Его твердость встает от внимания, почти касаясь пупка. Вены, бегущие по всей длине, дополняют его мужественное совершенство. Его толщина манит меня. Грейсон берет мою руку и прижимает ее к головке. Скользит рукой по себе, и я чувствую, как он еще больше твердеет. Пытаюсь проглотить комок в горле.

ГЛАВА 5

– Скучала по моему члену, малышка? – Грейсон подмигивает, а я сжимаю бедра вместе, чтобы сдержать боль, пульсирующую между ног. Он ползет ко мне и раздвигает мои ноги в стороны. – Ну-ка, открой свои ножки для меня. Я хочу посмотреть, какая ты влажная.

– Все такой же грубый, как я погляжу. – В тайне я обожаю его пошлый рот. Это меня так заводит.

– Всегда, любимая. Ты еще ничего не видела.

Грейсон прикусывает мое бедро с внутренней стороны, и я откидываю голову на кровать. Он обхватывает меня своими руками, удерживая на месте, пока скользит своим умелым языком по моему клитору. Я практически отрываюсь от кровати. Он лижет медленно, мучительно. Кружит языком так, что это должны объявить незаконным.

– Блядь, у тебя такая восхитительная киска. Я могу весь день поглощать твою сладость.

Он с рвением всасывает мой клитор. Вставляет сначала один палец, а затем второй, растягивая меня. Я стону и метаюсь. Это слишком. Грейсон сжимает меня крепче, удерживая от движений, и продолжает свой штурм. Глубоко проникает в меня языком, и я хватаю его за волосы, выгибая бедра. Мне кажется, я вырублюсь, когда первая волна наслаждения протекает сквозь меня. Мои ноги дрожат вокруг головы Грейсона, но он не останавливается. Начинает покусывать клитор, чередуя с кружением своего талантливого языка. Я тяну его за волосы и погружаюсь во второй оргазм. Черт, он все еще лижет меня.

– Грейсон, пожалуйста. – Я сжимаю его голову, когда он снова подводит меня к грани оргазма. Черт, не знала, что могу кончить столько раз лишь от орального секса.

– Вот так. Вот, что я хотел услышать. Хочу, чтобы ты умоляла. Хочу, чтобы твоя маленькая киска была мокрой, когда скользну своим членом в тебя, малышка. После этих долгих недель я не смогу сдерживаться. – Его пошлые слова вновь посылают меня через край.

Грейсон берет презерватив, который до этого бросил на кровать, и я наблюдаю, как он раскатывает резинку по всей длине. Боже, надеюсь, он поместится. Грейсон приподнимается, поднимая меня следом.

– Я люблю эти охрененно прекрасные ножки вокруг моей талии, а твою киску на моем члене. Мне так этого не хватало.

Грейсон подхватывает меня под бедра и легко приподнимает. Потом медленно опускает меня на всю длину своего члена, и я растягиваюсь, принимая каждый восхитительный сантиметр. Это так приятно, что я уже в предвкушении продолжения. Грейсон полностью проникает в меня и дает мне время привыкнуть к ощущениям. Я пытаюсь поднять бедра, чтобы начать двигаться, но он просто целует меня. Скользит губами по моим, исследуя мой рот. Я чувствую себя на его языке. Грейсон руками запутывается в моих волосах и углубляет поцелуй. У меня кружится голова. Он трется об меня, а я хнычу от желания.

– Что такое, малышка? – Грейсон тянется вниз и массирует мою попку. Я не могу оторвать от него глаз. – Ты готова к этому? – говорит он, выгибая свои бедра и толкаясь вверх.

– Черт возьми, Грейсон. Трахни меня уже!

Он лишь усмехается на мое раздражение.

– Как пожелаешь, любимая.

Грейсон отстраняется и медленно входит в меня, я чувствую, как растягиваюсь еще больше, подстраиваясь под его размер. Это божественное ощущение. Он начинает посасывать кожу на моей шее, смесь этих ощущений я практически не могу вынести.

– Твоя киска скучала по мне, малышка. Она так крепко сжимает мой член. – Он снова скользит до самого основания и замирает, давая прочувствовать его размер.

Ерзание моих бедер – единственное, что ему требуется, чтобы начать двигаться. Грейсон двигает меня на своем члене. Первые несколько толчков медленные, и я встречаю их один за другим. Потом ловлю момент, когда он теряет контроль, потому что начинает вколачиваться в меня сильнее. Его бедра двигаются как поршень, с каждым движением ускоряясь. Я крепко держусь за него, пока он пронизывает меня. Его яйца шлепают о мое тело, пока он проникает все глубже и глубже.

– Черт, я скучал по этой киске, – рычит он.

Его руки двигаются в два раза быстрее, натягивая меня на свой впечатляющий ствол. Стенки моего влагалища сжимаются на члене так сильно, что выжимают из Грейсона его собственный оргазм, и он удовлетворенно стонет. Мы оба наслаждаемся тем, насколько потрясающе все было, и тяжело дышим в унисон. Грейсон снимает презерватив, потом опрокидывает меня на кровать и начинает сосать мою грудь.

– По ним я тоже скучал, – говорит он, покусывая сосок.

– Значит, ты скучал только по моему телу, – дразню я.

– Я скучал по всей тебе, детка.

Выкрутился. Я чувствую, как он снова твердеет. Ох, боже. Грейсон переворачивает нас, и теперь я сверху. Я слегка переживаю, смогу ли двигаться в такой позиции, но мои сомнения рассеиваются его хваткой на моих бедрах. Он просто начинает двигать мной на своем члене. И снова, этот мужчина – главный. Он устанавливает темп и наблюдает, как прыгает моя грудь под тот ритм, что установил. Не проходит много времени, как начинаю двигаться в своем темпе, потираясь об него между толчками. Черт. Долго мне не продержаться. Я откидываю голову назад и кричу его имя, пока перед глазами пляшут звезды.

– Блядь, это самое сексуальное, что я когда-либо видел, – говорит он и кончает.

Поворачивает меня на бок, и я думаю, мы будем обниматься. Неверно. Он снимает ранее надетый презерватив и кладет свои ноги на мои. Потом ласкает мою теперь уже гиперчувствительную грудь.

– Обожаю смотреть, как ты кончаешь. Это охеренно сексуально. Я собираюсь наслаждаться этим выражением на твоем лице всю ночь. Мне многое нужно наверстать.

Я не согласилась, что останусь на всю ночь, но кого я обманываю. Этот мужчина только что подарил мне пять оргазмов и пообещал еще больше. Я никуда не собираюсь и улыбаюсь своему внутреннему диалогу.

– Об этом я и думал, – усмехается он.

– Ты чересчур самоуверенный, – говорю я, пока он гладит мое бедро.

– Нет, малышка. Просто слушаю твое тело, оно требует, чтобы я трахал тебя больше.

Подкрепляя свое утверждение, Грейсон проводит своим членом по моей попке. Святой боже. Он уже снова твердый. Я оглядываюсь на него через плечо, и он отвечает мне своей самой коварной улыбкой.

– Я же говорил, что мне много придется наверстать. Я не шутил. Эта киска будет болеть завтра, но я вылижу ее, чтобы ей полегчало.

Грейсон слегка приподнимает мою ногу и скользит в меня сзади. И снова его толчки медленные и целенаправленные. Руками находит мою грудь и крутит соски между пальцев. Я толкаюсь к нему назад, встречая его толчки, и у него вырывается гортанное рычание. Он толкается сильнее, и мне это нравится. Я тянусь назад и тяну его за волосы.

– Черт, Шивон, что ты со мной делаешь? – Он толкается в меня последний раз, и мы оба падаем через край. Грейсон шлепает меня по заднице и потирает ее. – Я люблю тебя, малышка. И я проведу сколько потребуется времени, показывая, насколько сильно.

Я знаю, наш разговор далеко не закончен. Мне все еще много нужно знать, но у нас был хороший старт. Я переворачиваюсь на спину и смотрю на этого прекрасного мужчину, который смотрит на меня.

– Теперь ты голодная?

– Да, – улыбаюсь я. Он разжег во мне аппетит.

Грейсон выпрыгивает из кровати и натягивает боксеры. Берет свою футболку и надевает ее на меня. Его аромат пропитал ткань, это так опьяняет.

– Пойдем. Давай, я тебе что-нибудь приготовлю.

Я скручиваю волосы и убираю их в пучок. Грейсон смотрит на меня и хмурится. Подходит ко мне и распускает пучок.

– Оставь их распущенными, малышка. Твои волосы такие сексуальные. Я хотел потянуть их, как ты тянула мои волосы, пока я тебя трахал.

– Хм-м-м.

– Хм-м-м, что?

– Ты мог бы. Мне кажется, это было бы горячо. Мне бы этого хотелось. – Я краснею от своего признания. Прикрываю лицо, но он убирает мои руки.

– Никогда не бойся озвучить свои желания в спальне, любимая. Расскажи мне, что тебе нравится. Я уже знаю, что тебе нравятся мои пошлые словечки, – улыбается он. – Но мне не хочется всегда угадывать. Возьми у меня то, что хочешь. Мне нравится кое-что извращенное, поэтому тебе меня не удивить.

– Извращенное, да? Например? – Вино давно выветрилось из моего организма, поэтому мне приходится опираться на свою собственную храбрость.

– Я лучше покажу, – говорит он, притягивая меня к себе. Он облизывает мои губы и отстраняется. – Но сначала, поедим.

Не думала я, что он такой дразнилка.

– Дразнилка, – обвиняю его.

– Никогда, малышка. Я собираюсь оттрахать тебя, как только мы расправимся с едой. Просто боюсь, что если я покажу тебе что-нибудь извращенное, то ты убежишь, – улыбается он.

– Что случилось с шестьюдесятью? – бросаю я вызов.

– Малышка, мои извращения – за гранью шестидесяти. Не знаю, можно ли их вообще отнести к этой шкале, – предупреждает Грейсон. – Шестьдесят – просто показатель того состояния, когда ты выберешься из своего кокона и начнешь наслаждаться регулярным сексом, которого у тебя раньше не было. Когда я перейду на новый уровень, ты поймешь.

Между ног все сжимается от такой возможности.

– Я могу справиться со всем, что ты предложишь.

– Посмотрим. А сейчас, позволь приготовить тебе мои знаменитые спагетти.

Я иду за Грейсоном на кухню и сажусь у стойки, пока он все подготавливает. Наливает мне бокал вина, а я с изумлением наблюдаю, как тот нарезает грибы и петрушку. Даже готовка в его исполнении сексуальна. Закончив все приготовления, кладет лапшу в кастрюлю. Он непринужденно подходит ко мне и поднимает меня со стула. Усаживает на стойку и начинает штурмовать мои губы. Поцелуй нежный и медленный. Грейсон поднимает мою футболку и оставляет крошечный поцелуй на соске. Один на одном и один на другом. Втягивает сосок в рот и начинает сосать. С моих губ срывается хныканье, вызывая у него улыбку. Грейсон отстраняется, но я сжимаю ноги вокруг его талии, удерживая на месте.

– Дразнилка, – снова обвиняю я.

– Просто держу тебя теплой. Я хочу, чтобы твоя киска была готова, когда мы закончим ужин.

Он отстраняется, и на этот раз я отпускаю его.

У меня есть план. Расплата – та еще сука. Я отучу его дразнить меня. Допиваю белое вино и наливаю себе еще бокал. Итак, для этого плана мне понадобится немного жидкой храбрости. Я жду, когда Грейсон отнесет тарелки со спагетти на стол. Потом стягиваю его футболку и иду к столу обнаженная. Его глаза практически выпадают, когда он разворачивается и видит меня. Быстро ставит тарелки, но я сажусь за стол. Мне очень хорошо видно эрекцию, выпирающую в его боксерах. Когда он приближается ко мне, я использую преимущества сидящего положения. Вытаскиваю его твердый член из трусов. Он шипит от моего прикосновения. Я облизываю кончик, а потом полностью беру головку в рот. Медленно посасываю, и массирую руками его яйца. Грейсон откидывает голову назад, а глаза закрывает от удовольствия. Он хватает меня за волосы, готовясь ворваться глубже. На моих губах вокруг его члена появляется дьявольская улыбка, когда я отстраняюсь и прячу член обратно в боксеры.

– Какого черта? – Грейсон в замешательстве смотрит на меня.

– Просто держу тебя теплым. Что посеешь, то и пожнешь, любимый, – говорю я, используя его же слова.

– Туше. Но ты знаешь, какая расплата тебя ждет за этот трюк? – Он неохотно садится, и я усмехаюсь. – Смейся, смейся, малышка. У меня для тебя кое-что уже заготовлено.

Я смеюсь еще громче. Может, это и ненадолго, но так приятно обставить Грейсона в его же игре.

Мы едим спагетти, и должна признать, они просто потрясающие. Грейсон пялится на меня через стол, в его глазах пылает страсть. Ох, боже. Я действительно потыкала палкой медведя. Он выглядит так, будто готов запрыгнуть на меня в любую минуту. Я встаю, чтобы отнести тарелку на кухню, но меня хватают сзади. Грейсон перекидывает меня через плечо в стиле пожарного и забирает тарелку из моих рук. Ставит ее в раковину и идет в спальню, по пути шлепая меня по заднице, отчего я визжу. Он захлопывает дверь ногой и делает что-то неожиданное. Поднимает меня выше, обвивая моими ногами свою голову. Затем идет вперед, пока я не прижимаюсь спиной к двери. Он утыкается лицом мне в киску и начинает свою восхитительную пытку. Сосет клитор с обновленным пылом. В этом положении бедра зафиксированы, я полностью в его власти. Сжимаю ноги, но Грейсон снова их раздвигает и продолжает наказание. Его язык врывается внутрь, и я кричу от удовольствия.

Он смотрит на меня с моей любимой ухмылкой.

– Ты что-то говорила, малышка?

Я не чувствую рук и ног. Грейсон несет меня к кровати, но у меня нет сил. Скользит между моих ног и начинает покусывать меня за шею.

– Ты все еще на таблетках? – Подходящий момент для этого вопроса, но я просто киваю, и он устремляется внутрь меня. Доводит меня еще до двух оргазмов, прежде чем мы, наконец, позволяем истощению взять верх.

***

Чириканье моего телефона, означающее приход сообщения, вырывает меня из забытья. Сторона кровати, на которой спал Грейсон, пуста. Я оборачиваю простынь вокруг своего обнаженного тела и сажусь, чтобы прослушать голосовое сообщение. Может, он готовит завтрак. Спустя секунду прослушивания сообщения я вздыхаю. Джордан была права.

«Эй, шлюшка. Я знала, что мистер Секси-Штанишки уложит тебя сразу же, как вы останетесь одни. У тебя не было шансов, серьезно. Упущенное время и все такое. В общем, я осталась на ночь у Тревора, поэтому не волнуйся. Увидимся в воскресенье».

Я качаю головой и выключаю телефон. Подруга предвидела это, но жаловаться не собираюсь. Мои руки, ноги и вагина восхитительно болят. Глупо улыбаюсь телефону, когда Грейсон заходит лишь в одних пижамных штанах. Я осматриваю его с босых ног до рельефного торса. Светлая дорожка волос спускается от пупка за пояс его штанов, заставляя меня облизнуться.

– Ты закончила трахать меня глазами? – дразнит он.

– Я… – Я даже не могу закончить эту ложь. Потому что точно это делала.

Прикрываю голову простыней, обмотанной вокруг меня. Боже, какой же Грейсон сексуальный. Ему удалось превратить меня в ходячие гормоны. Я даже не могу узнать эту ненасытную версию себя. Я чувствую твердую хватку Грейсона на моей левой лодыжке, а затем он притягивает меня к краю кровати.

Я визжу, когда он стягивает с меня простынь. Разворачивает ее, перекидывает меня через плечо и направляется на кухню.

– О. Мой. Бог. Ты псих, пожалуйста, дай мне что-нибудь надеть.

Он шлепает по моей голой заднице, и от этой боли между ног становится влажно.

– Не-а. Ты трахаешь меня глазами, тогда я отвечу тем же, только мне не нужна одежда на пути, – усмехается он. – А сейчас, давай, я приготовлю нам завтрак, малышка. – Он опускает меня на стул у кухонной стойки. Я складываю руки на груди.

– Ох, значит, ты псих и юморист. Сумасшедший юморист, умею я таких выбирать. – Грейсон откидывает голову назад и начинает смеяться самым сексуальным смехом, который я когда-либо слышала. – Грейсон, мне нужен мой ботинок и футболка, пожалуйста.

Он выгибает бровь и коварно улыбается.

– Не, без ботинка ты не сможешь сдвинуться с места, чтоб найти что-нибудь из одежды, – смеется он.

– Оу, просто следи за мной, умник.

Я соскальзываю со стула, но Грейсон быстрее. Он сдерживает попытки и усаживает меня обратно на стул.

– Хватит, малышка, иначе повредишь лодыжку. Я просто дразню, потому что мне кажется, что твоя застенчивость – пара шагов назад. Я видел всю тебя прошлой ночью, но ты все равно прикрываешься.

Грейсон улыбается, качая головой, но уходит за моим ботинком и футболкой. Быть совершенно голой совсем отличается от секса. Не хочу, чтобы он видел мои недостатки, тогда как сам просто идеален. Когда он возвращается, поднимает мою правую ногу и берет в рот большой палец. Немного посасывает, переходя к остальным пальчикам. Сверкает обольстительной улыбкой, когда доходит до последнего, и потом озорно мне подмигивает.

– Я люблю всю тебя, малышка. Ты просто идеальная для меня, с макушки до сексуальных маленьких пальчиков. Я дам тебе футболку, что ты просила, но знай, твое тело было создано для меня, а мое для тебя. Я бы ни одной детали в тебе не изменил.

Грейсон протягивает мне футболку и медленно надевает ботинок. Его взгляд прикован ко мне. Мое сердце тает от демонстрируемой им нежности. Я только могу кивнуть, но этого достаточно. Он нежно меня целует. Не могу пообещать, что преодолею свои комплексы за одну ночь, но ради него я постараюсь.

ГЛАВА 6

После завтрака мы с Грейсоном проводим день, бездельничая. Мы шутим друг с другом, а раунды секс-марафона просто взрывоподобные. Я не думала, что могу сильнее влюбиться в этого мужчину, но ошибалась. Нам много предстоит исправить, но я готова постараться. Вчера мы не говорили о Ванессе, но мне нужно знать, какое место она занимает в его жизни. Сейчас мы лежим на диване и смотрим фильмы по Netflix на неимоверно дорогущем домашнем кинотеатре. Моя голова у Грейсона на коленях, и я наслаждаюсь тем, как он нежно гладит меня вдоль руки.

– О чем ты задумалась, малышка? – Его рука останавливается, и он смотрит на меня пронзительными лазурными глазами. Грейсон так восприимчив к моим чувствам, что иногда это пугает.

– Просто думаю.

– Я вижу, что ты где-то витаешь. У тебя тот самый задумчивый взгляд. – Он наклоняется и целует меня в висок. – Мы должны общаться, милая. Расскажи мне, что у тебя на уме. Что тебя беспокоит?

Окей, понеслась.

– Вы с Ванессой все еще друзья? – спрашиваю я, показывая кавычки руками на слово «друзья». Они определенно слишком много трахались, чтобы сказать, что они должны быть друзьями.

Грейсон притягивает меня к себе на колени.

– Ох, малышка, пожалуйста, знай, тебе не о чем беспокоиться. Я не знаю, что сказала тебе в тот день Ванесса в больнице, и не хочу давить. Если ты хочешь рассказать, я слушаю, но насколько понимаю, мы движемся дальше. Пойми это. Она заполняла пустоту. Мы были двумя взрослыми, которые знали, на что шли. У меня никогда не было к ней таких чувств. Мы были хорошими друзьями с детства, высказывали друг другу все, не стесняясь, и обсуждали наши успехи. – Я обратила внимание на то, что он сказал «мы были хорошими друзьями». – Ванесса была практически как свой парень, только с вагиной, – заканчивает он.

На мой вопрос он так и не ответил.

– Но вы все еще друзья?

– Сейчас наша дружба напряженная. Я никогда просто так ее не брошу, если ей действительно понадобится помощь, но как раньше тоже больше не будет. Ванесса пересекла черту. Мы все еще видимся на семейных сборищах и деловых мероприятиях, но я не ищу встреч с ней. На этой неделе на ужине с моей семьей я сказал ей, что собираюсь вернуть тебя обратно, что я люблю тебя. Я выбрал нас, малышка. – Его заявление вызывает у меня улыбку. – Ох, и мой отец и Вивиан хотят, чтобы я привел тебя завтра на воскресный бранч, – застенчиво говорит он. Срань господня, это большой шаг. Это значит, что Грейсон рассказал своей семье обо мне.

– Даже не знаю, что сказать. Они знают, что я тот же человек, что приходила с Джордан на обед недавно?

– Да. Я рассказал им все. Они знают, что ты была моей студенткой. Это не одобрили, но хотят познакомиться с тобой. Я думаю, тот факт, что ты больше не моя студентка, проще принять. – Он внимательно на меня смотрит в ожидании ответа.

– Хорошо, но мне нужно домой, чтобы переодеться. Ты можешь заехать за мной утром.

Я вижу, как на лице Грейсона появляется замешательство.

– Ты сейчас собираешься домой?

– Да. Так будет лучше. Мне нужно сделать домашку на следующую неделю. Кроме того, время порознь поможет тебе не чувствовать клаустрофобию, – убеждаю его.

Встаю, чтобы начать собираться, а Грейсон следует за мной в спальню.

– Чепуха. У нас был целый месяц порознь. Ты нужна мне в моей кровати. Голая и готовая к моему члену. – Он хватает меня сзади и потирается эрекцией о мою попку.

– У тебя пошлый рот, ты знаешь об этом? – Я откидываю голову на его плечо, и Грейсон впивается пальцами в мои бедра.

– Да. И ты любишь ту пошлятину, что из него выходит. – Он наклоняется и проводит пальцем по моим складочкам. – Смотри, какая ты уже влажная. – Толкает нас на кровать, нагибаясь надо мной. Он скользит в меня сзади, и я хнычу.

– Черт, Грейсон. Как же хорошо.

– Возьми всего меня. Почувствуй, как я заявляю права на то, что принадлежит мне.

Он наматывает мои волосы на кулак и безжалостно в меня вбивается. Мои колени слабеют с каждым мощным толчком, поэтому другой рукой он обхватывает меня за талию. Грейсон взрывается внутри меня, и я следую следом. Мы падаем на кровать, и он прижимает меня к себе.

– Останься со мной сегодня, малышка. Обещаю, я привезу тебя утром домой вовремя, чтобы ты могла переодеться.

Я бы не смогла двигаться, даже если бы очень захотела.

– Хорошо, – просто отвечаю я.

На сексуальных губах Грейсона растягивается улыбка. Я таю в его объятиях и утыкаюсь ему в грудь. Его дыхание выравнивается, и я понимаю, что он уснул. День секс-марафона делает с вами такое. Закрываю глаза, довольная, что у меня есть любовь этого прекрасного мужчины.

***

– Вставай, милая. Нам еще нужно заехать к тебе перед бранчем с моими родителями.

Я просыпаюсь, Грейсон нависает надо мной и улыбается. Шторы распахнуты, чтобы солнечный свет проникал в комнату. Ранние утренние лучи отражаются в его чарующих глазах, делая их еще ярче. Он наклоняется ближе и целует меня. Мне плевать, что я еще не чистила зубы, этот мужчина вызывает охрененную зависимость.

– Не-а, малышка. Продолжишь так меня целовать, и мы не выберемся из кровати, – говорит он, отстраняясь. – Я приготовил для тебя на стуле футболку и шорты, пока мы не доберемся до твоей квартиры. С тебя они будут сваливаться, но больше у меня ничего нет.

– Все в порядке.

Грейсон встает с кровати и идет к ванной, я вижу его эрекцию. Ему настолько комфортно быть обнаженным. Слышу, как он включает душ, поэтому встаю и собираю вещи. Наверно, нам лучше не принимать душ вместе. У меня сегодня реально все болит. Каждое движение напоминает о нашем наполненном сексом уикенде.

Когда мы приезжаем ко мне, в доме нет никаких признаков присутствия Джордан. Должно быть, она у Тревора. Черт, мне бы пригодился ее совет по поводу того, как одеться. Грейсон садится в гостиной и включает телевизор, пока я собираюсь. Перемеряю хренову тучу нарядов в поисках подходящего образа для знакомства с родителями. Проблема в том, что не знаю, какого черта я ищу. Определенно, у меня нет утонченности или аристократичного происхождения, как у Ванессы. Смотрю на кучу одежды, валяющейся на моей кровати, и хочу закричать от раздражения. Я уже собираюсь идти в комнату Джордан, чтобы посмотреть в ее шкафу, когда в дверях появляется Грейсон. Его глаза расширяются от вида разбросанной по комнате одежды.

– Детка, прошло уже тридцать минут. Что ты делаешь?

Я закатываю глаза, разве это неочевидно? Машу рукой на всю одежду на кровати и на полу, побуждая его еще раз взглянуть на весь созданный мной беспорядок.

– Мне нечего надеть, – фыркаю я.

Моя любимая улыбка появляется на его лице.

– Здесь очень много одежды, чтобы говорить о «ничего».

Грейсон не понимает моего гардеробного кризиса.

– Я хочу посмотреть в шкафу Джордан.

Далеко уйти мне не удается. Грейсон обнимает меня за талию и целует в висок.

– Ты слишком переживаешь, малышка. Не нервничай. Мои родители тебя полюбят. Пойдем, найдем тебе что-нибудь из этой кучи.

Первое, что он достает, это облегающее платье, которое я надевала в ту ночь, когда мы впервые танцевали в «Drai’sHollywood». О. Мой. Бог. Его родители точно подумают, что я шлюха.

– Грейсон, я не надену это. Ты хочешь, чтобы вся твоя семья увидела мою задницу?

– Я очень люблю твою задницу, малышка. Она такая круглая и идеальная. Мне прямо сейчас хочется ее укусить, – дразнит он.

– Грейсон! – Меня радует, что ему нравится размер моей попки, но не уверена, что его родители будут в восторге.

– Просто шучу, любимая, но не насчет твоей задницы. – Он поднимает серое платье в стиле бэби-дол с длинным рукавом, дополняет его серыми полосатыми чулками, лежавшими под кроватью. Почему я не додумалась до такого сочетания? Печально, что даже его чувство стиля лучше, чем у меня. Грейсон улыбается своему успеху и шлепает меня по заднице. – На эту задницу я буду смотреть позже, а сейчас, одевайся.

Мужчина плюхается на мою кровать и откидывается назад, будто собирается наслаждаться шоу. Я неловко себя чувствую, когда он наблюдает за мной, и Грейсон об этом знает, но я отталкиваю свою стеснительность. Встаю к нему спиной и раздеваюсь, притворяясь, что его нет в комнате.

– Красавица, – шепчет он.

Ага, вот вам и представила.

***

Когда мы подъезжаем к особняку, мои тревоги выходят на поверхность. Вдруг я им не понравлюсь? Грейсон открывает мне дверь и помогает выйти из машины. Я даже не заметила, что он уже вышел.

– Нам нужно обойти дом. У нас бранч в саду, – говорит он.

Мы делаем несколько шагов в окружении чудесной зелени, и доходим по каменной тропинки к беседке.

Вокруг божественный набор различных цветущих растений. Статуи и фонтаны дополняют красоту пейзажа. Когда мы подходим к столу, за которым сидят его родители, мое сердце останавливается, а в горле появляется комок. Грейсон чувствует напряжение в наших сцепленных руках и следует за моим взглядом. Справа от Вивиан сидит Ванесса.

– Какого хрена? – бормочет он. Его подбородок пульсирует, а гнев очевиден. – Вивиан, почему она здесь? – ругается он.

Но Вивиан умолкает от взмаха руки Ванессы.

– Прости за вторжение, Грейсон. Вивиан меня не приглашала. Я давно не приходила на воскресный бранч, и мне захотелось приехать. Вот и все. Не знала, что ты будешь здесь, или что у тебя будет компания. Я могу уйти, если хочешь, – официально объясняет Ванесса.

– Херня. Ты знала, что я с большой вероятностью появлюсь здесь. И Шивон не компания, она моя девушка. Тебе не нужно уходить, потому что уйдем мы. – Он смотрит на меня, извиняясь, молча умоляя не расстраиваться из-за этого. – Пойдем, малышка.

Стул Вивиан царапает пол, когда она встает. По ней видно, как она расстроена, что ее бранч испорчен.

– Тебе не нужно уходить, сынок.

– Я уйду, – предлагает Ванесса.

Не хочу, чтобы эта сука думала, что ее присутствие меня беспокоит и это испортит бранч.

– Все в порядке, Грейсон. Ничего страшного, если она будет здесь. Она пришла к твоим родителям. Я знаю, волноваться не о чем.

На лице Ванессы мелькает злобное выражение, но недостаточно быстро. Она, может, и притворяется, что ей плевать на то, что я здесь с Грейсоном, или, что он назвал меня своей девушкой, но я-то знаю. Выкуси, сучка. Он мой. Пусть сидит, пока я наслаждаюсь временем со своим мужчиной. Грейсон выглядит скептически, но удивляет меня, притягивая к себе и целуя перед всеми. Ничего неприличного, но мои щеки все равно алеют от публичного выражения чувств.