Текст книги "Список секс-желаний (ЛП)"

Автор книги: Прескотт Лэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Я была честна, – говорю я. – Знаешь, мне бы это не понравилось, и я бы переживала за тебя, но я готова позволить тебе самой принять это решение.

Она садится на мою кровать, немного играя с одеялом.

– Я знаю, что папа хочет, чтобы ты вернулась. Мы все слышали, как он сказал это в тот день, когда Матео был здесь.

– Какое это имеет отношение к Джастину?

– Ты знаешь, я бы предпочла, чтобы ты была с папой, точно так же, как я знаю, что ты предпочла бы, чтобы я не была с Джастином. Но ты позволила мне самой решать. Точно так же это должно быть твое решение, а не мое, не наше с братьями. – Слезы катятся по ее лицу. Боже, она пытается быть взрослой, но это разбивает ей сердце. Я обнимаю ее. – Дело не в том, что мне не нравится Матео, – плачет она. – Это просто папа.

– Я знаю, как сильно ты любишь своего отца.

– Да, но через несколько лет я поступлю в колледж.

Она даже не может закончить свою мысль. И это не совсем блестящая рекомендация для меня быть с Матео. В лучшем случае, это наполовину благо. Она быстро вытирает лицо, делает глубокий вдох и успокаивается. Я ненавижу видеть, как она это делает, зная, что она повторяет это за мной. Я бы хотела, чтобы она просто выложила все это. Кажется, я тоже не могу себе этого позволить.

Я целую ее в лоб, потом она помогает мне собрать кое-какие вещи. Джейкоб кричит на прощание сверху. Я слышу, как Коннор хихикает в гостиной со своей бабушкой, но как только он видит меня, он скрещивает руки на груди и отворачивается. Взгляды моих друзей устремляются на меня, гадая, что это было, они понятия не имеют, в каком беспорядке моя семейная жизнь.

Я подхожу к Коннору. Мальчик не разговаривал со мной с тех пор, как Райан ушел, очевидно, полагая, что его молчаливое игнорирование может заставить меня и его отца снова быть вместе. Я наклоняюсь перед ним.

– Коннор, посмотри на меня.

Он этого не делает.

– Коннор, – твердо говорит моя мама, – посмотри на свою маму.

Его глаза поворачиваются ко мне, сдерживая слезы.

– Я люблю тебя, – говорю я.

– Нет, ты не любишь! – кричит он.

– Коннор, я тебя очень люблю.

– Ты перестала любить меня так же, как перестала любить папу!

Это грубо. Это тяжело слышать. Но Коннору больно, так что мне нужно сохранять спокойствие. И мне нужно следить за тем, что я говорю. Я не могу сказать ему, что никогда не переставала любить Райана. Это только сбило бы его с толку. И было бы не очень хорошо говорить, что это его отец бросил меня.

– Мамы не могут перестать любить своих детей.

– Ну, дети могут перестать любить своих мам, – говорит он. Хотя я знаю, что он не имеет этого в виду, мое сердце начинает болеть, и не так, как от растущей боли. Мне больно, как будто я вот-вот потеряю кого-то, кого люблю.

– Если бы ты любила меня, то позволила бы папе вернуться домой. Я люблю его! – кричит он. – Я никогда не полюблю Матео. Никогда! – он вскакивает с дивана, его ноги топают вверх по лестнице.

Закрыв глаза руками, я тру лицо.

– Я не могу пойти, – выдыхаю я. – Я не могу оставить его в таком состоянии. Мне очень жаль, Поппи.

– Все в порядке, – говорит она.

– Ты идешь, – твердо заявляет моя мама. – Он будет в порядке через пять минут.

– Посмотри на него, – говорю я. – Я не могу. Я не могу так поступить с ним.

Лейла гладит меня по спине и бросает мне в ответ мои собственные слова, те, что были на крещении Грир.

– Хорошая мама знает, когда нужно сделать перерыв, – говорит она.

* * *

Только Поппи могла устроить свадьбу-сюрприз. Кроме знаменитостей, пытающихся избежать прессы, я не думаю, что кто-то так делает. Но как только Поппи решила выйти замуж за Дэша, это была гонка до финиша. Итак, завтра у них самая уникальная свадьба в истории Вселенной. Что касается сегодняшнего вечера в нашем гостиничном номере, Поппи согласилась на стандартную программу.

– В прошлый раз, когда у нас был девичник, я закончила с этим чертовым списком. – говорю я, поднимая свой бокал с вином. – Это намного лучше.

Поппи наняла полдюжины мужчин-стриптизеров. Она в шутку сказала, что это ее подарок мне – секс втроем с хорошими девочками. Я, конечно, надеюсь, что Дэш и Гейдж не пронюхают об этом. Они бы взбесились, если бы могли прямо сейчас увидеть, как их женщины танцуют на коленях и обтираются с двумя чрезвычайно горячими парнями, пока вокруг гремит сексуальная музыка.

Мне повезло, что надо мной работают близнецы.

Поппи смеется:

– Ребята собирались пить пиво и смотреть спортивные передачи!

Я не сомневаюсь, что именно это они и делают, давным-давно сменив стрип-клубы на спорт-бары.

Я откидываюсь на спинку стула, в то время как близнец приватного танца трется и толкается на мне. Я смотрю вниз, и хотя мое зрение на данный момент не самое лучшее – мы пили больше часа, – я вижу, что мужчина действительно хорошо оснащен. Если только он не набивает чем-то свои трусы, но я так не думаю. Песня меняется, и он поднимает меня на дрожащие ноги.

Когда я восстанавливаю равновесие, то оказываюсь в середине бутерброда между ними. Я чувствую себя шариком для пинг-понга. Один близнец толкается, заставляя меня прижаться к другому близнецу, который толкает меня в ответ. Возможно, в любую другую неделю моей жизни это было бы чертовски весело и сексуально, но оказаться зажатой между двумя мужчинами в данный момент оставляет желать лучшего.

Я бросаю взгляд на Поппи, которая явно в своей стихии. Она как ребенок в кондитерской. Я все еще не могу поверить, что она выйдет замуж через несколько часов, и не только потому, что ее руки повсюду на ее двух почти голых парнях, а их руки повсюду на ней. Я смотрю на Лейлу. Она прикрывает глаза и выглядит так, словно молится, чтобы ее грудь не протекла.

Час спустя наша компания уходит, и мы все хихикаем и улыбаемся в наших пижамах. Неважно, во сколько лет стареют женщины, нам все равно нравятся ночевки. Но теперь вместо того, чтобы причесывать друг друга, Лейла достает молокоотсос и спрашивает:

– Сколько мне нужно сцедить, учитывая, что я выпила тот бокал вина?

– Погугли, – говорю я, – но думаю, что ты должна выбросить молоко, полученное в первые два часа после того, как выпьешь. Но лучше перепроверь меня. Я не могу точно вспомнить.

– Подождите! Ты не можешь пить, когда кормишь грудью? – спрашивает Поппи. – Эта история с беременностью и ребенком становится все хуже и хуже.

– Вы с Дэшем пришли к какому-то соглашению по этому поводу? – спрашиваю я, когда звуки сексуальной музыки стриптизеров сменяются вакуумным звуком молокоотсоса.

Поппи улыбается.

– После того, как Дэш получил травму, все, о чем я могла думать, это о том, как сильно я хотела провести с ним свою жизнь. Я на самом деле попросила его жениться на мне.

– Ты попросила его, Поппи? – хихикаю я.

– Конечно, почему, черт возьми, нет? Мне захотелось этого, и я сделала это, – говорит она. – Меня не волнует всякое дерьмо, о чем подумают другие. Дэша тоже.

– А как насчет детей? – спрашивает Лейла.

– Он сказал мне, что тоже кое-что понял, когда ему было больно. Он сказал, что иметь детей не стоит того, чтобы потерять меня. Он сказал, что лучше проведет свою жизнь со мной и без детей, чем жить без меня.

– И ты ему веришь? – спрашивает Лейла. – Ты не думаешь, что он передумает в будущем?

Она пожимает плечами.

– Может быть, я изменю свое мнение к этому времени.

– Действительно? – я спрашиваю.

– Все, что я знаю, это то, что мы любим друг друга, и этого достаточно, – говорит она.

С этими словами я теряю самообладание, плача в ладони. Поппи и Лейла обе начинают повторять мое имя снова и снова, без сомнения, думая, что я сумасшедшая. Я пытаюсь взять себя в руки, ненавидя себя за то, что сейчас порчу всю вечеринку Поппи.

– Прости, – хнычу я. – Боже, прости меня.

Лейла обнимает меня одной рукой.

– Что происходит?

– Это как-то связано с Коннором? – спрашивает Поппи.

Я вытираю лицо и делаю глубокий вдох, а затем, еще раз извинившись, заполняю недостающие фрагменты о Райане, о том, что я ничего не слышала от Матео, о том, как я разрываюсь между своими детьми и своим сердцем.

– Кто бы мог подумать, что список сексуальных желаний приведет к этому? – я наполовину шучу.

– Ты же знаешь, что в списке никогда не было секса, верно? – говорит Поппи, и я смотрю на нее в замешательстве. – Не имеет значения, сколько вещей помечено галочками. Речь идет о том, чтобы поставить себя на первое место в своей жизни. Заставить себя почувствовать хорошо.

– Ты слышала Коннора. Он никогда не примет Матео, – говорю я. – Как я могу чувствовать себя хорошо, если мои дети этого не чувствуют?

Поппи быстро отвечает:

– Как твои дети могут почувствовать себя хорошо, если ты этого не чувствуешь?

– Все, что я знаю, это то, что я пожертвовала бы чем угодно ради них, – говорю я.

– Может быть, в этом и проблема, – говорит Лейла.

– Хм?

– Эмерсон, ты знаешь, что я люблю тебя, – говорит Лейла, – но Поппи права – на этот раз.

– Спасибо, – говорит Поппи.

– Быть матерью не значит быть мученицей, – говорит Лейла.

Поппи касается моей руки.

– Может быть, быть с Матео – это лучший способ любить своих детей.

– Как это?

– Ты хочешь, чтобы твои дети любили в своей жизни или просто довольствовались удобством? – спрашивает меня Лейла. – Тебе нужно показать им ту любовь, которую ты хочешь, чтобы они испытывали. Покажи Коннору и Джейкобу, как выглядит настоящий мужчина, любящий тебя. Потому что, видит Бог, они не видели этого от своего отца. А как насчет Авы? Ты хочешь, чтобы она довольствовалась тем, что у тебя было с Райаном, или боролась за то, что у тебя могло быть с Матео?

Я впитываю все эти слова, и так благодарна за этих женщин в моей жизни. Они – мое племя, мое сердце, моя мудрость. И, как обычно, они дают мне много пищи для размышлений.

* * *

На следующий день, придавая новый смысл песне «пока смерть не разлучит нас», Поппи и Дэш женятся на кладбище Бонавентура. Конечно, это красивое и историческое место в Саванне, мирно отдыхающее на берегу реки Уилмингтон, но я ненавижу думать о смерти и не очень люблю находиться в ее окружении. Поппи прекрасно выглядит в своем белом платье, в то время как остальные из нас носят черное. Список гостей невелик, только близкие друзья и родственники. И поскольку обстановка более чем немного странная, детей здесь нет. Даже среди шумной церемонии и приема я не могу не заметить, что еще один человек тоже не присутствует. Я чувствовала его отсутствие всю неделю. Что-то в каменных надгробных скульптурах и величественных дубах этого удивительного места говорит мне, что если я быстро не возьму себя в руки, я буду чувствовать его отсутствие всю оставшуюся жизнь.

Глава 25

ВОЗВРАЩЕНИЕ СПИСКА

Выезжая на свою улицу, я смотрю в сторону своего дома. Это были долгие день и ночь, но на мгновение мне кажется, что я что-то вижу. Мой дом выглядит по-другому. Я моргаю несколько раз, а затем мои глаза вылезают из орбит, замечая мой сад. Некоторые старые кусты были удалены, и на их месте стоят те, которые я сразу узнаю, те самые, которые мой папа посадил для моей мамы много лет назад.

– Розовые кусты! – шепчу я себе, въезжая на подъездную дорожку, любуясь красивыми розовыми цветами, расположенными перед моим крыльцом. Я сразу понимаю, кто это сделал. Он знает, как много это будет значить для меня.

Моя мама встречает меня на крыльце.

– Садовники появились только сегодня утром. Матео тоже был здесь. Он просил меня передать тебе, что это за все те разы, когда он не посылал тебе цветов. И попросил меня передать тебе это. – Она протягивает мне конверт, прежде чем уйти. Дрожащими руками я надеваю очки и сажусь на ступеньки крыльца. Я медленно вытаскиваю сложенную визитную карточку и вынуждена улыбнуться. На ней логотип фирмы Southern Wings. Конечно, это так. Мужчины не стоят на месте. Открываю конверт, и оттуда выпадает сложенный листок бумаги.

Мой список.

Он возвращает мне мой список сексуальных желаний. Почему? Я смотрю на его почерк, надеясь найти какие-нибудь ответы. Он дает мне пять слов.

Даже если моей любви недостаточно.

Он хочет, чтобы я была окружена его любовью, даже если я не выберу его. Это его способ всегда быть рядом со мной, чтобы мы всегда были вместе. Какого хрена я делала всю прошлую неделю? Мне не нужно думать об этом, потому что я это чувствую. Я чувствую его любовь.

Любить кого-то – это целое искусство. И так же, как настоящее искусство, оно субъективно. Способ проявления любви одним человеком работает не для всех. Это деликатно. И точно так же, как в настоящем искусстве, иногда ты ошибаешься, и тебе приходится начинать все сначала. Иногда фрагмент можно сохранить, а иногда и нет. И прямо сейчас Матео чувствует себя художником, обученным искусству любить меня.

Мне больше не нужно думать. Я чувствую его любовь. Я всегда это чувствовала.

Некоторые не согласятся с моим решением. Некоторые скажут, что я могла бы попробовать еще раз с Райаном, и я делаю эгоистичный выбор. Но где-то глубоко внутри я знаю, что у нас с Райаном ничего бы не получилось, и что моим детям было бы только больнее.

Это неделя Райана с детьми, поэтому, когда он появляется, я встречаю его на своем крыльце, вокруг нас красивые розовые кусты, и он смотрит мне в глаза. Будь то свежие яркие краски среди нас или что-то, что он видит ответ на моем лице, он знает, что я сделала свой выбор, и что это больше не он. Он закрывает глаза и шепчет:

– Это всегда будешь ты. Для меня это всегда будешь ты. – Он открывает глаза, его губы сжаты в тонкую линию, и его пальцы нежно касаются моих.

Не успеваю я опомниться, как он крепко обнимает меня, уткнувшись головой мне в шею, его руки полностью обнимают меня. Кажется, мы оба знаем, что это все, последний раз, когда мы обнимаем друг друга. Это настоящее прощание. Иногда вам нужно крепко держаться, прежде чем вы сможете полностью отпустить.

Я знаю, что принимаю правильное решение, но это причиняет боль. Мои руки цепляются за его плечи, и я слышу, как он всхлипывает. Медленно он слегка отстраняется, его руки все еще обнимают меня за талию, его голова опирается на мою. Он знает, что опоздал. Он решил бороться за меня слишком поздно, и это причиняет ему боль. Я ненавижу это видеть. Я не хочу, чтобы отец моих детей страдал. Его руки скользят с моей талии к моему лицу.

– Ты уверена? – он задыхается.

Я никогда не понимала, как люди так быстро переходят от любви к ненависти друг к другу. Я не так устроена. Мое сердце предпочитает сосредоточиться на хороших временах, которые мы разделили. Если бы я могла ненавидеть его, все было бы намного проще. Но я никогда не буду ненавидеть его. Правда в том, что я, вероятно, всегда буду любить его. Но есть большая разница между любовью к кому-то и принадлежностью к кому-то. Слезы катятся по моему лицу. В первый раз он ушел. Мне нужно сделать это на этот раз – только так он узнает, что все действительно кончено.

– Я уверена, – шепчу я, затем исчезаю внутри, отправляя детей к их отцу, прежде чем вытащить свой мобильный телефон.

Мне нужно посмотреть в глаза Матео. Мне нужно, чтобы он обнял меня и поцеловал, чтобы стереть воспоминания о Райане, о моем прошлом, о моей глупой нерешительности и всей этой ужасной неделе. Может быть, больше всего на свете мне нужно извиниться. Я подозреваю, что он ждал этого звонка – чтобы я нуждалась в нем, привела его, приняла его любовь.

Я набираю номер, и выходит только одно слово:

– Матео.

– Уже иду, – говорит он, и линия замолкает.

Я в четырех часах езды от Атланты, час езды на самолете плюс дорога в аэропорт и обратно, так что я думаю, что у меня есть по крайней мере девяносто минут или около того, чтобы перестать плакать и успокоиться, привести себя в порядок, поближе рассмотреть розы, привести в порядок дом. Но я не в состоянии сделать ничего из этого.

Матео врывается в мою парадную дверь через пятнадцать минут, застав меня с покрасневшими глазами, соплями, текущими из носа, и спутанными волосами. И вид того, как он влетает внутрь, как человек на задании, зовет меня, только заставляет меня плакать еще сильнее.

Я направляюсь в фойе, чтобы встретиться с ним, и он мгновенно, как по волшебству, знает, что мне нужно. Он подходит ко мне и, не говоря ни слова, обнимает меня, крепко прижимая к себе, защищая, пока я плачу.

Это дар – знать, что нужно человеку, без того, чтобы он говорил тебе об этом. Матео наделен таким даром. Я, наоборот, сомневаюсь в цветах, которые посылаю на похороны, в любых словах поздравления или соболезнования, которые я произношу.

После того, как я свяжу себя сомнениями, у Матео есть способ развязать меня. Я не уверена, что он так со всеми, но он знает меня, знает мое сердце так хорошо, что знает, что ему нужно перед следующим ударом. Он, должно быть, хочет поговорить, но, как обычно, ставит мои потребности выше своих собственных, позволяя мне плакать. Мы стоим так долго, пока снаружи не меняется свет. Наконец, я поднимаю на него глаза и шепчу:

– Эй.

Улыбаясь, он гладит меня по волосам.

– Мне интересно, это приветствие или прощание?

Крик вырывается из глубины моего горла.

– Мне жаль, что ты нашел меня в таком состоянии. Я не ожидала, что ты доберешься сюда так быстро.

– Я никогда не покидал Саванну, – говорит он. – Я был в отеле. Последние несколько дней говорил, что заболел.

– Я тоже, – говорю я, снова плача. – Мне так жаль, Матео. Я так сожалею обо всем. Ты должен знать, я всегда хотела быть с тобой. Речь никогда не шла о другом.

– Я это знаю.

– Просто при разводе возникает много чувства вины.

– Я тоже хочу, чтобы твои дети были счастливы.

Мое сердце тает, и он снова обнимает меня, на этот раз притягивая к своим губам и нежно целуя. Когда он отпускает меня, он спрашивает:

– Ты решила, что ты чувствуешь?

Я тянусь к его лицу, удерживая его глаза.

– Я чувствую, что меня очень любят.

Улыбаясь, он говорит:

– Так и есть.

Эпилог

Шесть месяце спустя

Матео

Развязывая ее запястья и лодыжки, я не могу удержаться от ухмылки. Один взгляд на нее – просто вид ее, и мое тело оживает. Я наклоняюсь, развязывая последний узел на ее запястье, и она шепчет:

– Я люблю тебя.

Ей потребовалось много времени, чтобы сказать мне эти слова. Этого не произошло ни в фойе в тот день, ни в постели той ночью, ни за завтраком на следующее утро. Она не кричала об этом, пока мы занимались любовью. Она не сказала это небрежно, когда мы прощались.

Вместо этого она подождала несколько недель, когда Ава собирала вещи для музыкального фестиваля. Всегда будучи мамой, Эмерсон позаботилась о том, чтобы Ава подготовилась так, как будто приближался зомби-апокалипсис. У нее повсюду были списки – что нужно сделать, где припарковаться, номера экстренных служб. Ради всего святого, у нее были списки для ее списков. Но моей единственной задачей было связаться с моим приятелем, чтобы убедиться, что его лучшие охранники пристально следят за Авой.

Когда она заканчивала собирать вещи, я помню, как Эмерсон прошла мимо меня и протянула мне сложенный листок бумаги. Я ожидал, что это будет список инструкций для моего приятеля, но это было не так. Это был ее список сексуальных желаний. Я просмотрел список, ставя галочки здесь и там, замечая все еще несколько открытых пунктов, задаваясь вопросом, почему она дала это мне в тот момент. Я продолжал просматривать его и нашел новую запись в самом конце, с огромной красной галочкой рядом с ней.

Влюбиться.

Когда я поднял глаза, она улыбнулась и сказала это вслух.

Это было несколько месяцев назад, но я до сих пор помню это как будто вчера.

Теперь, целуя ее запястья и прижимая ее обнаженное тело к своей груди, я шепчу, что люблю ее.

– Поскольку ты не разрешаешь секс втроем, – дразнит она, – я думаю, мы официально закончили с моим списком.

Мы проводим недели, когда дети с Райаном, вычеркивая пункты из ее списка. Я знаю, что она боится тех недель, когда детей не будет рядом, но это дало ей то, чего она с нетерпением ждет. И я не жалуюсь.

– Так уж получилось, – говорю я, позволяя кончикам пальцев блуждать по изгибам ее обнаженного тела. – Я составил свой собственный список.

Ее глаза сияют.

– Твой собственный список сексуальных желаний?

– Не совсем.

– Тогда что это за список?

– Это скорее традиционный список дел, – говорю я, доставая из кармана джинсов листок бумаги и протягивая его ей.

Список желаний Матео

1. Эмерсон – обрати внимание, что ты первая в моем списке. Точно так же, как ты первая в моей жизни. Ты – это то, чего я желаю больше всего на свете.

2. Джейкоб – я ставлю его вторым только потому, что как средний ребенок он никогда не будет первым.

3. Ава

4. Коннор

5.

6. Я оставляю номер 5 пустым на случай, если страх Коннора перед младшим братом или сестрой сбудется.

7. Дом для нас, чтобы мы могли создавать свои собственные воспоминания.

8. Я действительно хочу собаку. Большую собаку.

9. Пункт для тебя, чтобы составить еще один секс-список!

10. Чтобы ты стала моей женой.

Я наблюдаю, как ее глаза просматривают страницу, мягкая улыбка играет на ее полных розовых губах. Я думаю, она считает милым, что я составил список, что я пытаюсь говорить на ее языке. Я точно знаю, в какую секунду она добирается до номера 5. Раз или два она намекала на то, что у нас с ней будет ребенок, по-видимому, не в силах поверить, что я доволен только ею и детьми. Но это так. Тем не менее, я оставил вопрос открытым, на всякий случай.

Пункт 7 может стать камнем преткновения. Она любит свой дом. Ей нравится рассказывать мне, где каждый ребенок сделал свой первый шаг, кто где пролил кровь, где именно ей нравится рождественская елка. Все это хорошо, но Райан каким-то образом вовлечен в каждое из этих воспоминаний. Дело не в том, что мне это угрожает. Я просто думаю, что для всех было бы лучше начать все сначала. У меня нет никакого желания занимать его место, если я когда-нибудь перееду к ней.

Она продолжает читать, и у нее перехватывает дыхание, совсем как перед тем, как она кончит. Номер 10! Судя по выражению ее лица, она совершенно застигнута врасплох. Она протягивает руку, хватая свои очки. Я не уверен, что симпатичнее – она в этих озорных черных очках, похожих на секретаршу, или то, что она думает, что, возможно, неправильно прочитала список.

Она опускает мой список к себе на колени, ее глаза поднимаются на мои. Я знаю этот взгляд. Я уже видел это у нее раньше. Она будет припираться со мной, но я собираюсь победить. Ей просто нужно все хорошенько обдумать. Так что я поговорю с ней об этом. И если все остальное не сработает, я могу трахнуть ее, чтобы она увидела это по-своему. Может быть, мне стоит начать с этого?

Я потратил так много времени до и во время наших отношений, позволяя ей задавать темп. Это не было для меня естественным. Обычно я добиваюсь того, чего хочу, пока не получу это, но не с Эмерсон. Мне потребовалась каждая унция тренировок, чтобы набраться терпения и дождаться своего выстрела, пока она не будет готова.

На этом пути было несколько стартов и остановок. Но это был единственный путь. Потому что в этом были замешаны еще три человека, люди, которые значат для нее все.

Продажа авиакомпании завершится через несколько месяцев, и я переезжаю в Саванну. Я уже дважды слушал выступление Эмерсон о том, почему мы не можем жить вместе, и я это понимаю. Но это то, чего я хотел с самого первого дня, так что пришло время воплотить это в жизнь.

Я опускаюсь на одно колено, все еще совершенно голый.

– Эмерсон, ты вый...

Она вскакивает и начинает говорить очень быстро, перебивая меня, поднимая темы, которые мы уже обсуждали раньше: должна ли она аннулировать брак, иметь другую фамилию, чем у ее детей, интересно, что почувствуют мои родители, если мы не обвенчаемся в церкви. Все это обоснованные опасения, о которых она говорит, но я уверен, что все получится.

Она набрасывает футболку через голову, из-за чего мне трудно понять, что она говорит. В конце концов, ей приходится притормозить и перевести дух.

– Это было запланировано? Знают ли мои дети? У тебя есть кольцо?

– Ты видишь список. Так что да, это было запланировано. Дети не знают. Я надеюсь, что мы расскажем им все вместе. И да, у меня есть кольцо.

Ее глаза бегают по сторонам.

– Где?

– Сначала скажи «да», – говорю я, поднимаясь на ноги.

Ее улыбка доходит до самых глаз.

– Ты не покажешь мне кольцо, пока я не скажу «да»?

– Верно.

Я оставляю легкий поцелуй на ее плече и жду. Это то, что я делаю с ней.

Ее глаза закрываются, когда она качает головой, глядя на себя.

– Я должна прыгать вверх и вниз от счастья? Боже, я уверена, что все будет не так, как ты себе представлял.

– Я знал, что все будет именно так.

– Коннор, – шепчет она.

– Ему придется поговорить со мной, если мы все будем жить под одной крышей, – шучу я, хотя это не смешно.

Этот парень – крепкий орешек. Ава приходит в себя все больше и больше, и мы с Джейкобом стали очень близки. Я не считаю себя их отцом, что, я думаю, помогает всем нам. Моя роль – любить и поддерживать их мать. Как только Ава и Джейкоб поняли это, все пошло довольно гладко.

Коннор – это совсем другая история. За последние несколько месяцев он едва ли сказал мне дюжину слов. Это разрывает Эмерсон на части. Мы начали ужинать с детьми раз в неделю, надеясь, что все наладится, но Коннор просто ест, и ничего больше. Он больше не грубит. Он ответит, если я поговорю с ним, но это все. На самом деле он никогда не смеется и не улыбается ни со мной, ни с кем-либо еще. Если я пытаюсь предложить ему что-то, он отказывается.

Я также начал ходить на некоторые детские мероприятия, но это имело неприятные последствия. Райан отказался сидеть рядом с нами. Конечно, Коннор увидел это и понял, что это означает, что его отца выгоняют. Однажды я пыталась поговорить об этом с Райаном, но это ни к чему не привело. Он больше не доставляет проблем Эмерсон, но и помогать тоже не собирается. Не то чтобы я ожидал от него этого.

Я сажаю Эмерсон к себе на колени на кровати.

– Номер 8 поможет завоевать Коннора.

– Ты хочешь подкупить моего ребенка, чтобы он полюбил тебя? – Она закатывает на меня глаза. – Хорошая попытка. Никаких собак.

Я беру ее за руку.

– Я не хочу ждать. – Ее идеальные розовые губы приоткрываются, и я знаю, что сейчас услышу множество оправданий. – Детка, я ждал тебя годами. С того момента, как ты наняла меня охранять Лейлу. – Ее рот закрывается. – Ты знаешь, что я чуть было не отказался от этой работы?

– Нет, ты никогда не говорил мне об этом.

– Я знал, что буду отвлекаться, если ты будешь рядом. Я знал, что не смогу выполнять свою работу. – Она смотрит вниз, улыбаясь, ее кожа порозовела. – То же самое, когда Гейдж попросил меня прийти работать в авиакомпанию на полный рабочий день. В течение нескольких месяцев ты приходила и уходила, окруженная этой стеной. Ты сняла обручальное кольцо, но атмосфера, которую ты излучала, говорила о том, что ты была очень закрыта. Думаю, что впервые заметил разницу в тот день в лифте, когда ты столкнулась со мной. Помнишь это?

– Да.

– Но мой член был таким чертовски твердым, что я не мог быть уверен.

Она игриво толкает меня локтем в бок.

– Этого не было!

– В следующий раз я увидел тебя возле офиса Поппи.

– В тот день ты был очень настойчив, – говорит Эмерсон.

– И ты выскочила из офиса. Я решил, что все испортил.

– Я сбежала не из-за тебя.

Я мог бы надавить на нее о том, что произошло в тот день. Видит Бог, я достаточно проклинал себя за это, но если бы она захотела рассказать мне, она бы это сделала. На данный момент мне действительно все равно, и я пытаюсь двигаться вперед вместе с ней, а не застревать в этой маленькой прогулке по переулку воспоминаний.

– Тогда ты повредила ногу.

– И ты нашел мой список! И вообще, зачем ты рылся в моем кабинете?

– После того, как мы провели время на лестнице, я должен был пригласить тебя на свидание. Я пришел к тебе в офис, чтобы сделать это. Представь себе мое удивление, когда я увидел, что этот список просто лежит там.

– Думаю, ты почувствовал что-то еще, кроме удивления.

– Я был рад, что ничего не было отмечено, – говорю я, – а также расстроен, потому что знал, что ты все еще не готова к тому, чего я хотел.

– Я не припомню, чтобы ты жаловался, – флиртует она.

– Я действительно жаловался. Тебя просто никогда не было рядом, чтобы услышать это, – говорю я. – Помнишь ту ночь, когда ты, Лейла и Поппи собирались куда-то пойти, и я зашел к тебе домой, когда ты с девочками уходила? Я жаловался своему скотчу весь полет домой.

– Так ты пришел в тот вечер, чтобы увидеть меня, а не тусоваться с Гейджем и детьми? – спрашивает она.

– Конечно, это было для того, чтобы увидеть тебя.

– Тогда почему ты не сказал мне остаться?

– Потому что тебе нужно было пойти куда-нибудь со своими друзьями. Точно так же, как тебе нужно было время, чтобы решить, что ты хочешь большего со мной. Точно так же, как тебе нужно было время, чтобы выбрать... – я замолкаю и качаю головой, не желая пробуждать плохие воспоминания, понимая, что мы слишком далеко ушли от моей конечной цели.

– Ты знаешь, как мне жаль.

Я поднимаю руку, ее извинения совершенно не нужны.

– Ты все еще не понимаешь.

– Понимаю что?

– Что я всегда дам тебе то, что тебе нужно, – говорю я. – Чего бы мне это ни стоило.

И я заплатил высокую цену за ту неделю в отеле. Я каждую минуту боролся с тем, должен ли я делать больше, бороться усерднее, в то же время напоминая себе, что Эмерсон – взрослая женщина, а не ребенок, которому нужен мужчина, чтобы принимать решения за нее. Лучше всего для нее было принять решение самостоятельно, так что не имело значения, что я не спал и не ел. Это было то, что ей было нужно. И я всегда буду давать ей то, что ей нужно, независимо от того, насколько это ударяет по мне.

– И ты думаешь, мне нужно выйти за тебя замуж? – спрашивает она с широкой улыбкой на лице.

– Я знаю, что мне нужно жениться на тебе, – говорю я, снова опускаясь на колено, доставая из тумбочки маленькую квадратную коробочку, но не открывая ее.

Ее губы касаются моих. Мы вместе достаточно долго, чтобы я знал ее поцелуи – какой из них означает «это просто поцелуй», а какой – «мы будем обнажены через две минуты». Это ее поцелуй – «да, я выйду за тебя замуж». И это самое лучшее на сегодняшний день.

Конец

Notes

[

←1

]

Твéркинг (сокращённо твéрк либо твёрк) – танец , в движениях которого активно используется работа ягодиц и бёдер . Исполняется в сексуальной провокационной манере.

[

←2

]

Означает получить свой оргазм в то время, как партнер может его не испытать.