Текст книги "Академия сердцеедов. Отбор (СИ)"

Автор книги: Полина Верховцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Время уже поджимало, и я понимала девочек, которые продолжали бегать вокруг меня и причитать. Но им проще. Они из Хайса и все у них будет хорошо, а над мной занесенным топором висит возвращение в Муравейник.

– Пожалуй, я возьму вот это, – сказала блондинка и забрала с полки маленький медальон в виде лепестка клевера.

А я, почему-то зацепилась взглядом, за колечко лежащее рядом – серебряное с темным камнем, из глубины которого пробивались синие всполохи.

– Время! – раздалось откуда-то снизу.

Я больше не колебалась. Взяла кольцо, чувствуя, как приятно оно холодит руку, и решительно пошагала вниз.

Из башни мы выходили через низенькую дверь, притаившуюся в пыльном углу под лестницей. Снаружи нас ждал проверяющий:

– Предъявите артефакт, пожалуйста.

Я разжала ладонь, показывая кольцо. Позади меня причитала румяная пухлая брюнеточка:

– Не успела ведь ничего, – сокрушалась она, – в последнюю секунду схватила то, что под руку попалось.

Дальше я ее не слушала, потому что проверяющий, сделал пометку у себя в свитке, и жестом отправил меня по дорожке, над которой ажурной аркой сплетались лианы с нежно-розовыми цветами.

Впереди слышался гомон десятков голосов, и с каждым шагом волнение все усиливалось. А когда вышла на площадку, окруженную вздымающимися в несколько ярусов трибунами, и вовсе стало не по себе, потому что я почувствовала себя маковой булочкой на прилавке.

Свободных мест не было, как и женщин, а вот парней – хоть отбавляй. И все они с не только с превеликим интересом нас рассматривали, но и, не особо церемонясь, обсуждали.

– Я бы вон той рыженькой с удовольствием помог… Пару раз, – прозвучало откуда-то справа, и следом взрыв хохота.

О, боги…

Куда я попала?

Глава 4

Кажется, нервничала здесь только я. Остальные девушки выходили на арену достойно и даже с каким-то затаенным ликованием во взглядах.

В этот момент, очень остро ощущалась разница между девочкой, выросшей в трущобах Муравейника, и остальными, привыкшими к устоям и правилам Хайса. Мне неоткуда было узнать правила отбора. До сегодняшнего дня я и понятия не имела ни про артефакты, ни про арену, на которой буду стоять как лошадь на базарной площади.

На нервной почве аж спина зачесалась. Мне показалось, будто по коже ползут десятки муравьев, перебирая своими крошечными лапками.

Передернуло.

Тяжело выдохнув, я расправила плечи, нашла где-то на задворках улыбку и вытащила ее на поверхность. Что я в самом деле? Такой путь проделала, чтобы поджать хвост и прятаться за чужими спинами? Ну уж нет.

Если для поступления надо скакать на сцене на всеобщем обозрении, то буду скакать, причем выше, чем все остальные. Мачеха всегда говорила, что я упрямая, как осел и настырная, как чайка в порту, вот и посмотрим, как эти качества пригодятся в Академии.

Ждать пришлось долго. После нашей оставалось еще две группы, каждая из которых также имела в своем распоряжении по десять минут. И только когда все участницы вышли на арену, раздался голос куратора:

– Все претендентки на поступление прошли через башню Прозрения.

На трибунах в тот же миг стало тихо, девушки на арене замерли, превратившись в каменные изваяния, а я так и во все остановилась на середине вдоха.

– Настало время узнать, кто же удостоится чести быть наставником для юных дев.

Слово «чести» прозвучало с издевкой. Райдо не скрывал своего отношения к нашей компании, и, кажется, совсем в нас не верил. От этого стало обидно. Причем не только мне.

Стоящая на два шага левее, блондиночка стиснула кулаки и, сверкнув голубыми глазищами, упрямо вскинула подбородок. В ее позе читалась решимость, а я почему-то подумала, что такие как она не сдаются и идут к своей цели…по чужим трупам.

С трибун донеслось несколько комментариев на грани пошлости, но они смолкли сразу, как только Хонер обернулся:

– Кто-то из адептов хочет что-то сказать? Может, есть желающие толкнуть торжественную речь в честь нового набора?

Желающих не нашлось, и Райдо, убедившись, что все заткнулись, продолжил:

– Итак приступим. Первая претендентка на поступление в Академию Весмор – Ксандра Морей. Выйдите, пожалуйста, вперед и положите свой артефакт на панель.

Откуда ни возьмись, на арену выплыла мерцающая пластина размером с книгу и зависла в метре над землей.

Девушка, которую вызвали, очень волновалась и пока шла, умудрилась дважды споткнуться, чем вызвала смешки не только на трибунах, но и среди остальных поступающих девиц. Покраснев до кончиков волос, она положила крошечный кулон в центр панели и тут же отпрянула, словно боялась, что ее покусают.

Пару секунд ничего не происходило, а потом над пластиной развернулось изображение светловолосого парня. Под всеобщий хохот он изумленно и как-то бестолково хлопал глазами.

– Ну что же вы растерялись адепт Блейк? – хмыкнул Райдо, – выходите, принимайте свою подопечную.

Справа на третьем сверху ряду наметилось какое-то движение и, присмотревшись, я увидела этого самого парня. Он неуклюже пробирался мимо своих приятелей и даже кому-то отвесил леща за очередную плоскую шуточку.

– Знакомьтесь. Олаф Блейк третий курс. Воздушник.

Ксандра смотрела на своего свежеобретённого наставника с откровенным благоговением, а девочка позади меня только фыркнула:

– Подумаешь, третий курс. Мелкий еще. Толку никакого не будет.

Тем временем Райдо продолжал называть имена претенденток. Они покорно выходили к панели и выкладывали свой артефакт из Башни Забвения. Те, кто уже получил наставника, вместе с ним отходили на другую сторону арены, а остальные, затаив дыхание ждали своей очереди.

Мое имя прозвучало четырнадцатым. Да, я считала, замирая каждый раз, когда Райдо объявлял новую претендентку. И когда очередь наконец дошла до меня – чуть не хлопнулась в обморок

– Ева Найтли.

– Я здесь, – проблеяла, чуть не закашлявшись.

– Проходите, пожалуйста.

Чувствуя, как на меня смотрят все присутствующие, я доковыляла до панели и выложила на нее тяжелое кольцо с синими всполохами в темном камне.

– Кто у нас тут?

Секундная заминка и в воздухе появилось изображение того, кто будет моим наставником во время поступления.

Волосы темные, непослушными прядями падают на глаза. А глаза сами хитрющие, как у черта и смеются.

– Коул Хеммери. Третий курс. Огневик.

При этих словах изображение подмигивает и так явно усмехается, что у меня дергаются колени.

О Боги…

Это самая наглая морда из всех, которые я когда-либо видела.

Я нахожу его взглядом среди толпы. На верхнем ряду, том самом, где веселились громче всего, под очередной взрыв хохота поднимается мужской силуэт. Нормальный такой, рослый. Не задохлик какой-нибудь и не толстый. Спортивный и пружинистый.

Ему явно весело, а вот мне что-то не до смеха. Я еще раз смотрю на ухмыляющееся изображение и смущаюсь, особенно когда слышу позади голос с томным придыханием:

– Ух ты, какой интересный. Везет же некоторым.

Я своего везения совершенно не ощущала. Наоборот, наблюдала за тем, как он, небрежно заправив руки в карманы, спускается по лестнице, и с каждым шагом все больше уверялась, что обрела в его лице очень большие проблемы.

Наконец, он остановился рядом со мной.

Высокий.

Первым делом я уткнулась взглядом в матовые пуговицы камзола на груди, потом медленно поднялась выше. Скользнула по рыжей нашивке огневиков, по уверенному развороту плеч, и переключилась на лицо.

Глаза у него были под цвет формы – темно-синие, с яркими крапинками, такими же как в камне того перстня, который я вынесла из башни.

– Привет, мелочь, – сказал он и самоуверенно улыбнулся.

Улыбка у него была такая…такая…В общем, не знаю какая, но при ее появлении за моей спиной кто-то снова восторженно хрюкнул.

Он это понял и улыбнулся еще шире, а я сразу вспомнила нашего местного ловеласа Яшку из Муравейника. Он половину девок в нашем районе перетискал и даже ко мне не раз подкатывал, хоть и получал от ворот поворот. Мы из-за этого даже с Камиллой разругались. Она по нему тайно сохла, исписывая целые страницы в своем дневничке его именем и сердечками, и никак не могла понять, почему он пристает ко мне, а не к ней.

И вот, передо мной стоит похожий экземпляр, абсолютно уверенный в своей неотразимости. Какой из него наставник?

– Привет, – беспомощно оглядываюсь на распорядителя.

Но он же занят объявлением следующей претендентки и ему нет никакого дела до моих проблем.

Коул тем временем нагло подцепил меня под руку и буквально отволок в ту сторону, где уже стояли пары претендентка-наставник.

– Пусти меня, – прошипела сквозь зубы, но под пристальными взглядами толпы, обиваться не стала, только пообещала, – или я тебя покусаю.

– Злюка? – спросил таким тоном, будто ничего забавнее в его жизни не происходило, – это радует.

Чему он радовался, я не поняла, но при первой же возможности высвободила руку из его захвата и потерла то место, где до этого были его пальцы. Хватка у него была жесткая, да и вообще он производил впечатление человека, уверенного в своих силах.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я украдкой глянула на его профиль. Породистый. Зря я его с Яшкой сравнила, тот даже рядом не стоял.

– Можешь, любоваться не так открыто, – не оборачиваясь, поинтересовался наглец, а я в ответ покраснела, как отборная свекла.

– Я не любуюсь. Я оцениваю масштабы катастрофы.

Темные брови насмешливо дрогнули.

Он все-таки посмотрел на меня. В этот раз с интересом:

– Ты откуда такая бойкая к нам пришла?

– Адепт Хеммери, я уверен у вас будет предостаточно времени, чтобы узнать всю подноготную вашей подопечной, – произнес Райдо, снова привлекая к нам лишнее внимание.

– Так точно, сэр, – бодро отозвался Коул, вытягиваясь по струнке, только в уголках губ по-прежнему играла едва заметная улыбка.

Нахал. Но симпатичный.

Осознав, чем заняты мои мысли, я нервно кашлянула и на всякий случай отступила от него на шаг назад. И еще на один, чтобы уж наверняка.

Я сюда пришла учиться. До всего остального мне нет дела.

Очередь претенденток постепенно редела. Кому-то достались в наставники адепты с четвертого курса, парочка с пятого, но по большей части были такие же третьекурсники, как и у меня.

Когда поток страждущих иссяк, Хонер скрутил свиток трубочкой и развел руки по сторонам:

– На этом подготовительный этап объявляется завершенным. Каждой из девушек, изъявивших желание поступить в Академию, достался свой наставник…

В этот момент панель, все так же висящая в центре арены, возмущенно мигнула красным, чем вызвала недоумение не только у Райдо, но и у остальных преподавателей, присутствующих на отборе.

Все затихли.

– Не понимаю, – хмуро произнес куратор.

Панель снова моргнула, в этот раз даже еще ярче, чем прежде.

– Кто-то пронес два артефакта, – раздался строгий женский голос с одной из боковых трибун.

Проследовав за чужими взглядами, я увидела женщину с темными, забранными в строгий пучок, волосами. Все пуговки ее синего преподавательского платья, были тщательно застегнуты, а выражение лица не предвещало ничего хорошего.

– Мы бы обнаружили это еще на выходе из башни, – возразил Райдо, но все-таки направился к нетерпеливо подрагивающей пластине, – сейчас посмотрю.

Я встала на цыпочки и даже шею вытянула, чтобы получше рассмотреть, что он делает. Мужчина небрежно вычертил в воздухе какой-то знак, тотчас налившийся золотым свечением, и опустил его на мерцающую панель.

Все затаили дыхание.

– Хм, действительно, один артефакт остался неучтенным, – удивленно произнёс Райдо.

– Кто пронес?

– Сейчас узнаем.

Он сделал очередной пас, напитывая силой свой знак, приложил обе ладони и в тот же момент перед нами появилось новое изображение.

Моё.

Над ареной сгустилась такая сочная тишина, что даже залихватский стук собственного сердца казался непростительно громким. Сначала все смотрели на изображение, потом дружно, будто по команде переключились на меня, и теперь сотни, если не тысячи взглядов, полных любопытства и недоумения, кололи острыми шипами.

– И кто это у нас? – протянул Райдо, отступая на шаг, чтобы лучше рассмотреть мерцающий образ, – так-так-так, претендентка, в последний момент заявившая о своем желании попробовать силы на отборе. Ева Найтли.

– Ну ты и… – прошипел Коул, дернув головой. Было видно, что он напрягся, но уверена, его напряг не шел ни в какое сравнение с той раскаленной волной, которая захлестнула меня по самые уши.

Я не знала подробностей, но понимала, что каким-то образом умудрилась нарушить одно из важнейших правил и последствия будут более чем серьезными.

– Ну что же вы прячетесь, милочка? Идите сюда. Покажитесь, так сказать, во всей красе, – голос распорядителя мягкий, но от каждого слова пробивало насквозь.

Все. Допрыгалась. Хана моему поступлению. И мечтам о достойном будущем. И всему остальному.

– Иду, – промычала, неуверенно переставляя ноги. Они отказывались слушаться и при каждом шаге позорно подгибались. Кажется, от страха я даже стала меньше ростом.

Под прицелом всеобщего внимания я снова подошла к предательской пластине и, втянув голову в плечи, остановилась рядом с ней. Было страшно, а еще стыдно. Пожалуй, стыда было даже больше, чем всего остального.

– Какой еще артефакт вы вынесли из Башни Забвения? – вкрадчиво, будто мы соучастники какого-то преступления, спросил Райдо, – нам всем очень интересно. Как. А главное зачем?

– Вам не кажется, что вопросы излишни, – подала голос та самая женщина с суровым пучком на голове, – правилами запрещено брать более одного артефакта. Тот, кто посмел это сделать, автоматически исключается из числа претендентов на поступление.

– Госпожа Нора, при всем уважении, – куратор почтительно склонил голову, – мы должны разобраться в том, что случилось, прежде чем наказывать провинившегося.

Я пошатнулась и невольно ухватилась за локоть Хорнера, но тут же отпустила:

– Простите, – прозвучало совсем жалко, – но я…не нарушала…и не знала…Я взяла только кольцо. И больше ничего.

– Вот это мы сейчас и проверим, мисс Найтли. Прошу, выложите на панель содержимое ваших карманов. Не пытайтесь утаить. Вы уже попались на нарушении и если добровольно не предъявите артефакт, мы будем вынуждены обыскать вас. Уверяю, шансов что-то скрыть просто не существует.

– У меня ничего нет, – полезла в левый карман платья и достала оттуда не дожёванный кусочек мяса. Он оказался жутко жестким и невкусным, но я не хотела обижать сторожа, так любезно угостившего меня завтраком, поэтому тайком сунула в карман, а выбросить забыла, – вот.

– На панель кладите, пожалуйста, – Райдо отодвинул от себя мою ладонь с убогим куском.

Я аккуратно выложила его в центр пластины. И ничего не произошло. Кусок мяса оказался куском мяса.

– Продолжайте.

Из кармана на поясе я достала носовой платочек, который был в комплекте с платьем. Его тоже положила на проверку и тоже ничего не произошло.

А потом сунулась в правый карман и нащупала там что-то непонятное. Вытащила руку из кармана и, разжав потный кулак, обнаружила ту самую щепку из Башни Забвения.

– Быстрее, мисс Найтли. Очень много людей ждет завершения этого представления.

Я положила огрызок на панель следом за куском мяса и платком, надеясь, что и в этот раз ничего не произойдет. Но увы. Раздался уже знакомый гул, и над нашими головами развернулось очередное изображение.

Еще один темноволосый парень. Только постарше, чем Коул и явно посерьезнее. Но самое дурное, что, спустя пару мгновений, я узнала в нем того самого типа, который выдернул меня из-под колес эр-мобиля в Муравейнике. И, судя по его лицу, он не рад новой встрече. Совсем. Ни капли.

– О, неуловимый адепт Лекс Верано с пятого курса, – ухмыльнулся Райдо, – неплохой выбор…был бы. Если бы не нарушение.

– Я не знала, что это артефакт!

– А что еще кроме артефактов может находиться в комнатах Башни Забвения?

– Он был не в комнате! – взмолилась я, складывая ладони домиком, – а на верхней площадке возле лестницы!

Изображение стало мрачнее тучи. И без того темные глаза стали совсем черными.

– Как интересно…не в комнате, значит, – Хонер недобро ухмыльнулся и, заложив руки за спину, подступил ближе, рассматривая новый артефакт, – и что такое?

– Простая щепка, – произнесла я и, видя недоумение, поспешно пояснила, – я к башне бежала через сад и наступила там на что-то. Заметила только когда оказалась на лестнице, и решила, что надо чем-нибудь отковырять…

Парень на изображении закрыл глаза, сжал пальцами переносицу и сморщился так, будто пытался убедить себя, что убийство – это плохо, гадко и недостойно адепта академии Весмор.

– Продолжайте, – подбодрил Райдо.

– Ну…я…– обвела взглядом толпу, ловившую каждое мое слово, – отковыряла это добро щепкой.

Ладно хоть оно оказалось сухое и не вонючее, а то вообще бы стыдоба была.

– Артефактом, вы хотели сказать?

– Я не знала, что это артефакт. Просто подобрала ее с пола, использовала и зачем-то сунула в карман. От волнения даже не заметила. Простите, что так вышло. Я и подумать не могла, что это что-то важное.

В конце рассказа парень на изображении уже открыл глаза и так недобро на меня смотрел, что даже в боку закололо.

– Похоже, у нас целых два нарушения? – Хонер расплылся в совершенно недружелюбной улыбке, – Так, адепт Верано? Что вы там притаились? Выходите к нам. Мы будем очень рады лицезреть вашу персону рядом с нашей скромной компанией.

При этих словах в третьем ряду поднялась напряженная фигура. Я даже дышать перестала, наблюдая за тем, как парень спускается по ступеням и подходит ближе. Он лишь вскользь прошелся по мне сумрачным взглядом, а у меня аж дрогнуло внутри и понеслось вскачь.

– Напомните мне, пожалуйста, где адепты, которым оказали честь помочь новобранцам, – слово «честь» было выделено интонацией, – должны размещать свои артефакты?

– В комнатах, сэр, – твёрдо произнес темноволосый, заложив руки за спину.

У него была жесткая выправка, уверенные движения, в которых безошибочно угадывалась хорошо контролируемая сила.

В мою сторону он больше не смотрел, но я чувствовала, как начало калить уши и щеки. Кажется, кто-то темноглазый самозабвенно крыл меня хорошими и добрыми словами, желал счастья, здоровья и всяческих благ.

– Где его оставили вы?

Секундная заминка, потом так же твердо, но со скрипучими нотами:

– Перед дверями.

– Зачем вы это сделали?

Теперь прорезалась сталь:

– Не хотел, чтобы меня кто-то выбрал.

– Почему? Чем вам не нравятся наши прекрасные претендентки. И умны, и красивы, и наверняка какими-нибудь талантами обладают. Вот вы, мисс Найтли, какими талантами обладаете?

– Эээ…ммм…

Я судорожно пыталась вспомнить есть ли у меня хоть какие-нибудь таланты. Вроде подруги говорили, что неплохо получалось косички плести, но кажется, это не то, что нужно Райдо. Про подарочки говорить не стала – помнится, у магистра Меррана глаз задергался после моих слов, а у резкого Хонера и вовсе припадок случится.

– Блестяще, мисс Найтли, – он лениво, с издевкой похлопал в ладоши, – Уверен, вы всех сразили наповал.

От хлестких слов вредного куратора я покраснела до кончиков волос.

Тем временем Верано невозмутимо ответил:

– На выпускном курсе есть более важные дела, чем работать нянькой.

– Заносчивость вам не к лицу, адепт, – ухмыльнулся Хонер.

– Простите, сэр. Этого больше не повториться.

Раскаяния ноль. Взгляд прямой. Эмоции под контролем.

Я бы хотела хоть капельку его спокойствия и уверенности. Мне жуть, как страшно, что сейчас выгонят и придется возвращаться в Муравейник, где матушка и сестры раздерут меня на миллион маленьких подарочков.

– И что же нам теперь делать? Два нарушения, причем второе является прямым следствием первого. Кого будем наказывать?

– Мое мнение вы знаете, – снова подала голос госпожа Нора, – два артефакта из Башни Забвения выносить запрещено. Исключений быть не может.

Она посмотрела на меня очень строго, без тени понимания или сочувствия, напомнив учительницу в старой школе. Та была подругой моей мачехи и тоже смотрела на меня не иначе как поджав губы, и относилась строже, чем ко всем остальным, хотя я всегда была прилежной ученицей.

– Я думаю, что все-таки может, – донеслось с другой стороны.

Только тут я заметила среди присутствующих магистра Меррана. Он сидел с самого края и, кажется, появился не с самого начала мероприятия.

– Я уверен, что если бы щепка, – выразительный взгляд на Лекса, – оказалась там, где ей и положено было быть – в комнате среди остальных артефактов, мисс Найтли не посмела бы к ней даже прикоснуться. То, что адепт Верано оставил свой предмет в неположенном месте, да еще и вид выбрал самый что ни на есть непримечательный, сбило с пути юную, неопытную претендентку. Учитывая эти обстоятельства, мне кажется, Ева заслуживает снисхождения.

Я очень хотела снисхождения, просто до дрожи в руках, но боялась лишний раз даже моргнуть.

– Несправедливо наказывать людей за чужие проступки и лишать шанса на исправление. Вы так не считаете, госпожа Нора?

Их взгляды схлестнулись и, на миг даже почудилось, что вокруг стало жарко и полетели искры.

– Что скажет куратор? – она обратилась к тактично помалкивающему Райдо.

– Простите, – он поклонился, – но мне кажется, что магистр Мерран прав. Девочка виновата только наполовину. Пусть попробует силы на отборе, но поскольку нарушение все-таки было, я не допускаю ее к дополнительному этапу для набора очков. Ей придется участвовать на общих условиях.

Нора нехотя кивнула, принимая его ответ:

– А что с молодым человеком, по вине которого произошел этот инцидент?

– О, здесь как раз все просто, – ухмыльнулся Хонер, – адепт Верано так рьяно старался улизнуть от обязанностей наставника, что я считаю своим священным долгом привлечь его к этой работе.

– Двух наставников быть не может, – сурово напомнила Нора.

– У меня есть отличный выход из этой ситуации, – вмешался Мерран, – Коул был первым, поэтому ему и быть наставником. А Верано, который так старался остаться в тени, получит специальное поручение, как раз достойное адепта выпускного курса. Он будет сопровождать мисс Найтли за пределами Академии. Всегда.

Лекс все-таки посмотрел на меня, и меня аж к земле придавило этим взглядом.

– Пусть, так и будет, – произнес Райдо, – я, как куратор, даю добро на такое распределение.

Вот так я, еще даже не успев поступить в академию, обзавелась двумя очень большими и сердитыми проблемами.