Текст книги "Сердце василиска (СИ)"
Автор книги: Полина Флер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Дай руку, малютка-воин, – сказала женщина.
– Что вы увидели? – испуганно спросила я. Бормотание еще отдавалось в ушах, я тряхнула головой, пытаясь избавиться от этого звона.
– Все хорошо будет, – ответила Оракул. – Родится дитя, от него и счастье придет, и благоденствие наступит. Войны не будет, горя не будет. Сольется ваша с мужем любовь в один сосуд, и тот сосуд принесет в мир лад и покой.
– А сила василиска? – спросила я, протягивая руку и слегка касаясь пальцами узелков. – Проклятие не перейдет к ребенку?
– О том беспокоиться не стоит, – утешила Оракул. – Духи говорят: сила уже запечатана, не сковырнешь. Будет твое дитя в безопасности.
Изловчившись, она надела на мое запястье браслет. И он волшебным образом стянулся, плотно обхватил мою руку, и запульсировал теплом.
– Не снимай его, пока не разрешишься бременем, – сказала Оракул. – На тех узелках наговор на дитя завязан.
– Не сниму, – пообещала я и тронула узелки. Они совсем не мешали и казались крохотными и теплыми, приятными на ощупь.
– И за войну не беспокойся, – продолжила провидица. – Возле двери стоит, но за порог не перекатится. Если только…
– Что? – спросила я почему-то шепотом и снова похолодела.
Капюшон качнулся, послышался тяжелый вздох.
– Если только не раскроется Черное Зеркало.
Я с опаской поглядела на небо. Уже знала, что Черным Зеркалом называют созвездие, похожее на овальную рамку, внутри которой клубилась пустота. Легенды говорили, что это портал, и он открывается раз в тысячу лет. Возможно, через этот портал и я попала в Фессалию из своей родной России.
– А если оно раскроется? – прошептала я.
– Что находится за гранью Зеркала, то скрыто даже от глаз провидицы, – сказала она и снова вздохнула. – Однако же, опасайся Черного воина и человека с каменным сердцем.
– Что это значит?
Я содрогнулась. Никакого Черного воина в моем окружении не было, а вот человек с каменным сердцем… когда-то говорили, что у Дитера окаменело сердце. Проклятый от рождения своим отцом, он очерствел и замкнулся. Значит, мне нужно остерегаться собственного мужа?! Но ведь все закончилось! Дитер изменился, мы любим друг друга…
– Вы уверены насчет каменного сердца? – спросила я с надеждой. – Возможно, вы ошибаетесь?
– Оракул О Мин-Чжу никогда не ошибается! – отчеканила женщина и вздернула голову. Капюшон качнулся и принялся сползать назад. – Я вижу вокруг себя на двенадцать сторон, небо до самых звезд и землю до самых корней. Поэтому меня прозвали Тысячеглазой!
Капюшон упал и я, наконец, увидела ее лицо.
Гладкое, почти лишенное морщин, оно было испещрено извилистым узором татуировки, линии которой складывались в маленькие и большие глаза. А самих глаз не было – вместо них я увидела сросшиеся веки, впалые и почерневшие, как грязный пергамент.
Оракул согнула длинный костлявый палец и покачала им перед моим лицом.
– Помни это, малютка-воин! Не открывай Черное Зеркало, иначе…
Я всхлипнула, ощущая, что мою голову точно сдавливает в тисках. Появилось ощущение падения, все поплыло перед глазами, горло сдавило, и кулон стал вдруг невыносимо тяжелым, он тянул меня вниз, в беспамятство. Я рванула цепочку и стала заваливаться назад, будто земля уплывала из-под ног.
Кто-то подхватил меня под руки. Потом я почувствовала, как щеки обожгло холодными каплями. Я замотала головой и застонала.
Опять! Опять эта странная женщина брызгает мне в лицо! Оракул…
– Оракул! – вслух произнесла я и распахнула ресницы.
Надо мной склонилось встревоженное лицо молодого альтарца. Миндалевидные глаза смотрели с сочувствием, тонкие ноздри трепетали.
– Вы в порядке, госпожа? – спросил незнакомец.
Я застонала и потянулась вперед. Молодой мужчина помог мне присесть на бортик бассейна.
– Может, воды?
Я замотала головой.
– Нет, нет… сейчас пройдет… пройдет. Где она?
– Кто?
– Женщина! – я в растерянности огляделась по сторонам. Рядом с нами не было ни души. Легкий ветерок перебирал ветками кустарников и будто нашептывал о чем-то. – Здесь была женщина в фиолетовом танфу. Оракул!
Незнакомец озадаченно покачал головой.
– Но здесь никого нет, – мягко возразил он. – Прошу простить мою дерзость, госпожа. Но я вас приметил еще в Саду Безмятежности и пошел следом. Вы немного посидели у бассейна, что-то шептали. Я боялся подойти, чтобы не нарушить уединение. А потом вы упали в обморок…
Так это был сон?!
Я схватилась за кулон: цепочка не порвана, кулон на месте, все такой же черный и теплый. Тронула запястье и вздрогнула, ощутив узелки. Нет, не сон! Все это было наяву! И Оракул, и предсказание, и подаренный браслет с узелками. Вот только где она теперь? Как странно!
Вздохнула, пригладив волосы. Сердце все еще взволнованно билось в груди, и я с раздражением глянула на альтарца.
– А вы кто такой? – наверное, не очень вежливо спросила я, но нервы все еще дрожали натянутыми струнами и в ушах стоял далекий шепот Оракула.
Альтарец выпрямился во весь рост, одернул портупею на алом военном френче и браво отчеканил:
– Спешу представиться, госпожа! Капитан альтарской армии Фа Дэ-Мин к вашим услугам! И я сражен вашей красотой!
Сражен красотой? Что ж, я сражена пророчествами.
Снова оглядев сад, я подобрала одежды и поднялась:
– Рада познакомиться, капитан. Но я бы хотела…
«… догнать ту женщину», – мысленно закончила я, но Фа Дэ-Мин ловко ухватил меня за локоть.
– Осторожно! – вскрикнул он. – Вы еще слишком слабы, а на плитах полно воды. Того и гляди поскользнетесь!
Я хотела возразить ему, что не какая-то альтарская неваляшка, но как назло мои каблуки поехали по влажным плитам, и я пискнула и сама ухватилась за плечо Фа Дэ-Мина.
– Видите, – укоризненно проговорил он, сжимая мою руку и поглаживая по внутренней поверхности локтя. – Вы еще не окрепли. Но кто же налил здесь столько воды? Наверное, какие-то дети…
«Или Оракул Тысячеглазая», – подумала я, с содроганием вспомнив татуированное и безглазое лицо пророчицы.
– Однако, – продолжил капитан, – сразу видно, что вы прибыли из другой страны. Откуда? Из Фессалии?
– Из России, – буркнула я. После малоприятного диалога с альтарскими курицами мне хотелось хоть немного сохранить инкогнито.
– Что-то такое вертится на языке, – озадаченно нахмурился Фа Дэ-Мин. – Оссия… это ведь та страна, где много…
– Диких ос, – кивнула я, снова предпринимая попытку подняться, а заодно стряхивая вцепившегося в меня капитана. – Это именно она. А теперь простите, мне нужно узнать, закончились ли переговоры у Его Императорского Величества…
– Полагаю, да, моя прекрасная госпожа, – снова заулыбался Фа Дэ-Мин, и я сморщилась. Надо же: уже и «его», и «прекрасная». Местные ловеласы столь же прытки, как и фессалийские. Вот только мне прямо сейчас нужно было найти своего мужа. В голове еще крутились слова Оракула, кулон пощипывал кожу, и все, что говорил капитан, проносилось мимо моих ушей. Но он не умолкал, а продолжал: – Для меня честь, госпожа, познакомиться с такой прекрасной чужестранкой, как вы! Я еще никогда не был за пределами Альтара, и прибыл в Императорский дворец с честолюбивыми помыслами снискать почет и славу. Здесь, – он положил ладонь на эфес шпаги, – сила рода драконов Фа и благословение моего отца. Пределом моих мечтаний было участвовать в боях, победить и получить награду из рук Императора. Но теперь, – он вздохнул и сокрушенно качнул головой. – Теперь я хотел бы получить другую награду…
Фа Дэ-Мин со значением поглядел на меня, ожидая ответа, и я вежливо осведомилась:
– Какую?
– Награду от прекраснейшей женщины, какую я когда-либо встречал на своем пути! – в одно предложение выдохнул капитан. И, воспользовавшись моментом, он взял мою ладонь и прижался губами к запястью.
– Какая наглость! – вскрикнула я, подскочив и сразу же вырвав руку из его горячей руки. – Что вы себе позволяете?!
– Приношу вам во владение свое сердце и воинскую честь! – шустро ответил капитан. – Не было никого в подлунном мире: ни зверя, ни рыбы, ни птицы, ни человека, который оказал бы такое впечатление на меня! – он прижал ладони к груди и низко поклонился в пояс. – Ваша красота подобна падающей звезде. Ваши глаза – озера. Ваши губы – как створки раковины. Я буду счастлив служить вам, госпожа. Всего за один поцелуй…
Тут он снова разогнулся и попытался приобнять меня за талию. Я пискнула, вывернулась из его объятий. Бросило в жар, да так, что вспыхнул и кулон, обжигая шею, и браслет с узелками, и я сама. Отбросив со лба волосы, я с возмущением ответила:
– Вы так ухаживаете за всеми женщинами, капитан? Следите за ними, лезете с непрошенными поцелуями. И, кажется, для вас не существует слова «нет»?
– Иногда «нет» означает «да», – лукаво усмехнулся Фа Дэ-Мин.
– В моем случае «нет» означает «нет»! – отрезала я и тряхнула головой, приглаживая рассыпавшиеся локоны. – Не могу сказать, что это знакомство меня порадовало, поэтому позвольте мне удалиться без лишних расшаркиваний. Я просто…
Запнулась, пожала плечами и, подобрав полы ханфу, быстро зашагала по аллее прочь.
– Позвольте хотя бы проводить вас! – закричал мне вслед Фа Дэ-Мин.
– Обойдемся без любезностей, – пробормотала я и ускорила шаг.
Но избавиться от настырного альтарца оказалось не так-то просто. Сначала я услышала торопливые шаги за спиной, потом меня снова поймали за локоть.
– Не так быстро! – срываясь, проговорил Фа Дэ-Мин. – Возможно, вы не знаете, что в Альтаре женщина не может отказать мужчине, если он начинает ухаживать за ней!
– Даже если самой женщине это не нравится? – огрызнулась я, смело глядя в темные глаза альтарца.
– Если бы тебе не нравилось мужское внимание, крошка, – капитан перешел на «ты», – то никогда не нарядилась бы как последняя альтарская…
– Кто?! – вспыхнула я, жар бросил в голову, от ярости стало трудно дышать.
– Твои чувственные алые губы говорят об одном, – хрипло проговорил капитан, подтаскивая меня к себе. – А твои глаза… О, твои глаза! Я сразу влюбился в них, как только увидел! Император Солнца охоч до чужеземных наложниц. Он обещал, что в награду лучшим воинам страны достанутся и лучшие девушки. Теперь я вижу, что это так!
Теперь его лицо было совсем близко: все еще красивое, но уже искаженное похотливым возбуждением. Приловчилась и пнула его в колено. Альтарец охнул, сжал зубы, но меня не выпустил. Вместо этого его глаза налились гневом, он еще крепче сжал мою руку и зашипел в лицо:
– Ах, так…
– Отпусти ее! – послышался за спиной знакомый голос, глухой от сдерживаемого гнева. Я вся затрепетала, когда поняла, кто пришел мне на помощь. Хотела выкрикнуть его имя – но все слова разом высохли в горле.
– Отпусти ее, – повторил Дитер, приближаясь медленно и вальяжно. Но я не обманывалась его расслабленной походкой: так мог бы двигаться хищник, примеривающийся перед прыжком. За черными стеклами очков вспыхивали и вертелись золотые огни, и я сразу же поняла, что генерал шутить не намерен. Но Фа Дэ-Мин не сразу узнал его.
– С какой стати? – самодовольно крикнул он. – Эта наложница обещана мне!
Дитер не повел и бровью.
– Неужели? – холодно осведомился он. – Я только что сидел от императора по левую руку в Зале Воинской славы. Как и дюжина других воинов. Но тебя там не видел. Ты прятался за колонной, птенец?
Фа Дэ-Мина тут же бросило в краску. Узкие глаза еще больше сощурились, но хватку он ослабил, и я, воспользовавшись, извернулась и отскочила на шаг.
– Или тебя вовсе не пригласили на совет? – продолжал Дитер ровно и размеренно, точно вбивал гвозди. – Конечно, куда тебе! Только вышел из военной академии.
– Но уже капитан! – Фа Дэ-Мин сжал кулаки и вскинул подбородок.
– Благодаря протекции отца, – припечатал его Дитер. – Я помню господина Фа, он вел у нас тактику боя. Должно быть, старик совсем сдал, что послал вместо себя такого желторотого щегла, как ты. И капитанские погоны не спасут, со стороны вижу, чего ты стоишь.
– А ну, посмотри! – с вызовом крикнул Фа Дэ-Мин, разом забыв обо мне, и вытащил шпагу. – Давай! Подойди, чужак! Я намотаю твою требуху на эту шпагу! О, она повидала множество фессалийских потрохов!
– Но сегодня затупится о василиска, – отрубил Дитер, и по моей спине россыпью покатились мурашки.
– Не надо! – крикнула я. – Не смейте!
Но никто из мужчин, кажется, не обратил на меня внимания. Капитан вдруг побелел и опустил шпагу. Острым концом она прочертила в мощеной тропинке черту и дрогнула в ослабевшей руке.
– Вижу, что узнал, – ровным тоном произнес Дитер и небрежно поправил очки. Фа Дэ-Мин отшатнулся, точно ему под нос сунули гадюку, поспешно отвел взгляд. Я сама чуть не отвернулась по инерции, хотя уже знала, что сила василиска находится под контролем. Но знали ли об этом другие?
– Узнал, – с трудом вытолкнул Фа Дэ-Мин. – Фессалийский дракон, любитель опиума и шлюх.
Он сказал это так, точно сцедил яд. Во мне все задрожало не то от возмущения, не то от обиды – за Дитера? За себя?
– Я прямо сейчас сниму очки, если ты не уберешься отсюда, – сказал фессалийский дракон и тронул оправу. – Буду считать медленно и вдумчиво. Итак, раз…
Капитан сглотнул. Сунул шпагу в петлю, обеими ладонями пригладил волосы.
– Два…
– Я не хочу разжигать международный скандал, – фыркнул капитан и горделиво выпрямился. – Эта наложница не стоит того.
Круто повернувшись на каблуках и не наградив меня даже взглядом, Фа Дэ-Мин прошел мимо, выбивая из брусчатки пыль.
– Дитер! – я радостно кинулась к мужу, но остановилась. Он все так же стоял на расстоянии, раздувая ноздри, и в его очках клубилась золотая мгла.
– Значит, – медленно и ровно произнес он, – пока я решал важные государственные дела, ты вовсю флиртовала с сомнительными типами?
– Это я-то?! – поразилась и вскинула возмущенный взгляд. Уж чего-чего, а подобных обвинений я не ждала! Особенно после слов, которые только что услышала от капитана и еще раньше от альтарских девиц. – Я едва успела выйти в сад, как…
– Вижу, – перебил генерал. – Птички любят скакать по чужим гнездышкам?
– А сам-то! – вспылила я. Его холодность и несправедливые оскорбления задевали. – Ты сам не прыгал ли по альтарским притонам?
– То было в прошлом! – вскинул голову Дитер.
– Откуда мне знать? – парировала я. – Та тощая дылда говорила так, будто свидание между вами происходило совсем недавно!
– У меня не было свиданий, пичужка! – с неприязнью ответил генерал.
– И у меня!
Какое-то время мы сверлили друг друга взглядами. В очках Дитера искрились золотые молнии, но я и не думала отводить глаза. Возмущение жгло грудь, я задыхалась от невидимой силы, сжавшей меня в тиски. А ведь я хотела рассказать ему про Оракула! Узнать, что сказали на свете… Но теперь ни слова от меня не дождется! Ревнивый осел!
– Хорошо, – наконец, выдавил Дитер, и отвернулся. Я вздохнула, дрожа от негодования. – Едем домой, Мэрион, – продолжил он устало. – Там поговорим.
И первым пошел по аллее, чеканя шаг.
3. Нет розы без шипов
Всю обратную дорогу мы молчали, надувшись друг на друга, как два ежа. Прибыв в поместье, я сразу же уединилась в отдельных покоях, сбросила одежду и попросила Гретхен приготовить ванну. Улыбчивая девушка, взявшаяся было расспрашивать о визите к Императору, увидела мою скисшую физиономию и сразу же отстала.
На ужин я не спустилась. Мерила шагами комнату, крутила плетеный браслет и шипела под нос:
– Надутый индюк! Ревнивый осел! За что полюбила? Где были мои глаза?!
Мои глаза радостно смотрели с портрета, нарисованного рукой Дитера и до поры, до времени установленного на мольберте в спальне. Я остановилась, с возмущением глядя на двойника.
– Чему радуешься, глупая? – строго спросила ее. – Никаких у тебя забот, вертишься под бумажным зонтиком. Позируешь этому… этому… сатрапу! У-у! – погрозила я кулаком.
Мэрион с портрета улыбалась загадочно, точно знала какую-то тайну. Теперь тайна появилась и у меня, да не одна, а целая куча. Что значит Черное зеркало? Кто такой Черный воин и человек с каменным сердцем? Почему мой ребенок остановит войну? Значит, война все-таки будет?
Я кружила по комнате, ероша волосы и лопаясь от невысказанных мыслей. Поделиться не с кем, не в столовую же спускаться, к этому напыщенному…
Послышались четкие шаги. Так ходят только военные, и на этот раз я сомневалась, что муж пошлет вместо себя Ганса. Я слишком хорошо узнала Дитера, чтобы понимать: некоторые вещи он предпочитает решать лично. Например, обуздать строптивую жену.
– Опять капризы? – с порога вопросил Дитер, растрепанный и хмурый, как воплощение одного из местных духов, например, огня – очков на генерале не было, но я хорошо видела, как переливаются жидким золотом его зрачки. Он оглядел комнату и язвительно произнес: – На этот раз обошлись без баррикад.
– На этот раз я в своем доме, – парировала я.
Дитер хмыкнул и сложил на груди руки.
– Сколько можно тебя ждать?
– Пока рак на горе свистнет, – раздраженно ответила я, выдерживая тяжелый взгляд мужа.
– Чудесно, у нас как раз омары на ужин.
– Я на диете. Пусть Жюли принесет мне салат.
– Спустись и возьми.
– Предпочитаю сегодня ужинать в одиночестве.
– Обиделась? – сощурился Дитер.
– Да, – прямо ответила я. – И жду извинений.
– За то, что тебя целовал какой-то прощелыга?
– Не целовал, а цеплялся, как репей!
– Не заметил.
– Так закажи себе новые очки! – фыркнула я и отвернулась к портрету. Лопатки тут же обожгло горячим взглядом. Кулон на груди жег, и я понимала, что в Дитере сейчас бурлит магия.
– Не спустишься? – послышался его сдержанный голос.
Я упрямо мотнула головой. Не отвечая, генерал вышел из комнаты, нарочито сильно хлопнув дверью.
– Псих! – сказала я портрету.
Мэрион-двойник продолжала улыбаться.
Жюли принесла мне салат и куриные грудки с рисом. Я поблагодарила и задумчиво ела, глядя, как за окном облетают вишневые деревья. Теперь встреча с Оракулом казалась настоящим сном, я трогала узелки, чтобы убедиться в их реальности, и, поужинав, стала готовиться ко сну. Расплела волосы, переоделась в ночную сорочку.
– Вам постелить здесь, фрау? – спросила Жюли.
– Да, пожалуйста, – ответила я расстроенно и присела на краешек софы, подперев кулачком подбородок.
– Я знаю, как это бывает, – бросила Жюли как бы невзначай, взбивая перину. – Мы с Гансом тоже иногда ссоримся.
– И кто первым просит прощения? – угрюмо спросила я. – Ты или Ганс?
– В народе говорят, первым извиняется тот, кому дороги отношения, – лукаво улыбнулась Жюли. – Мы извиняемся одновременно.
Я вздохнула и подумала, что Дитер не станет извиняться никогда. Он генерал, герцог Мейердорфский и фессалийское чудовище. А я? Студентка из России.
За дверью снова послышались чеканные шаги. Потом она распахнулась, бумкнув по стене ручкой. Жюли испуганно подпрыгнула и выронила подушку.
– Ах, Ваше Сиятельство…
– Ты свободна, Жюли, – резко сказал Дитер, из-под ресниц сверкнули золотые искры. Девушка опустила голову и глянула на меня.
– Я велел оставить нас! – громче произнес генерал.
Жюли вжала голову в плечи. Но она не хотела бросать меня одну, эта смелая девочка. А мне не хотелось, чтобы у нее были неприятности с герцогом Мейердорфским. Поэтому вздохнула и тоже сказала:
– Иди, Жюли. Хорошей тебе ночи. Мы уж тут разберемся…
Девушка присела в реверансе и мышкой юркнула мимо генерала. Он перешагнул порог и встал, глядя на меня исподлобья. Шелковый халат, расшитый драконами, ощутимо пах вином.
– Снова за старое, Ваше Сиятельство? – выгнула я бровь.
– Пролил за ужином, – процедил Дитер.
– Скорее, залил за воротник.
Я подошла к кровати и стала нарочито медленно поправлять одеяло и раскладывать подушки. Дитер молчал, высверливая между моими лопатками Артезианскую скважину.
– Когда ты вернешься в нашу спальню? – наконец, спросил он.
– После дождичка в четверг, – ответила я.
Скважина в моей спине превратилась в Кольскую сверхглубокую.
– Сегодня пятница, – могильным голосом сказал Дитер.
– Значит, придется ждать еще неделю.
Он подошел ко мне, взял за плечо. Не сильно, но достаточно властно.
– Я. Хочу. Чтобы. Ты. Пошла. Со. Мной, – чеканно проговорил генерал.
– Привыкли, что все ваши желания всегда исполняются? – съязвила я, поворачиваясь к нему.
Генерал возвышался надо мной как разгневанный демон. Золотые огни вспыхивали и гасли, и я смотрела без страха, но с саднящей под сердцем досадой.
– Я привык делить супружескую постель, – ответил Дитер.
– Ну так придется отвыкать.
Пальцы на моем плече сжались.
– Не заставляй меня, Мэрион!
– Иначе что?
Вместо ответа генерал вдруг подхватил меня на руки и перекинул через плечо. Я завизжала на все поместье, замолотила ладонями по его спине.
– Отпусти! Оставь меня! Как ты смеешь!
– Смею. Я твой муж, – ответил Дитер и похлопал меня по мягкому месту, неприлично задранному кверху.
– Ты ревнивый осел!
– А ты упрямая ослица.
Сжав меня в объятиях, генерал пошел к выходу из комнаты. Пол закачался перед моими глазами, узор завертелся, как в детском калейдоскопе.
– Индюк! – выкрикнула я.
– Курочка моя, – бесстрастно откликнулся Дитер, упрямо шагая по коридору мимо опешившей Жюли. Интересно, о чем завтра будут шептаться слуги?
– Домашний тиран! – прохныкала я, понимая, что мне не удастся выскользнуть из железных объятий василиска и покорилась судьбе.
– И это моя самая привлекательная черта, – отозвался Дитер и, захлопнув ногою дверь нашей супружеской спальни, словно мешок с тряпьем свалил меня на кровать.
Тяжело дыша, я приподнялась на локтях, но сделать ничего не успела. Дитер плюхнулся рядом и навис надо мной, уперев руки в матрас.
– Ты моя жена! – прошептал он. – В горе и в радости, помнишь?
– А ты мой муж, – так же шепотом ответила я. – Но почему не слушаешь меня?
Он промолчал, оглаживая ладонью мою ногу. Ткань ночной сорочки скользила по коже, рождая в теле неясную дрожь.
– Потому что я слишком тебя люблю, – медленно ответил Дитер. – И слишком боюсь потерять…
– Настолько сильно, что сам отталкиваешь меня? – я заглянула в его серые глаза. В зрачках все еще кружились, вспыхивали и гасли золотые искры, и мой кулон наливался магией и гудел, приятно покалывая кожу крохотными электрическими импульсами.
– Я готов убить любого, кто прикоснется к тебе, – сказал Дитер. Теперь его ладонь скользнула на мой живот и принялась поглаживать его круговыми движениями, мягко лаская и массируя. Я задрожала от удовольствия и длинно выдохнула. Ткань сорочки теперь натирала кожу и казалась слишком грубой. Ох, как хотелось сорвать ее! И, будто отзываясь на мои мысли, рука Дитера принялась задирать подол, скользя по коже и поглаживая мои бедра.
– Наверное, ты права, – продолжил он. – И я действительно ревнивый осел. Прости меня, Мэрион.
Волна удовольствия омыла меня изнутри. Я вздохнула от счастья и обвила шею Дитера руками.
– Прощаю, – шепнула я в его полураскрытые губы. – И ты меня прости за глупые капризы. Я сильно тебя люблю.
Потом поцеловала его.
Дитер застонал и одним движением задрал подол моей сорочки. Я приподняла бедра, чтобы поскорее избавиться от мешающей одежды, и Дитер помог стянуть сорочку через голову, оставив меня обнаженной и открытой.
– Ты так прекрасна, моя роза, – срывающимся голосом проговорил он. – Каждый раз пью росу с твоих лепестков и не могу напиться…
Он скользнул вниз, лаская губами мою шею, прихватывая груди и живот. Я застонала и запрокинула голову, растворяясь в его ласках. Кровь потекла жарче, восприятие стало острее, и я раскрылась перед Дитером, как раскрывается роза под первыми лучами солнца, ласкающими лепестки.
Теперь он тоже разделся донага и гладил меня между бедер, до дрожи, до слабости в коленях. Я мяла его плечи, бессвязно шептала слова любви. Его запах будоражил, его ласки сводили с ума. Под моими ладонями скользили упругие мышцы, он был весь мой, а я его. Дракон и роза, фессалийское чудовище и девушка ниоткуда.
– Хочу тебя, – шепнул он, прижимаясь ко мне разгоряченной плотью. – Я так тебя…
– Да, Дитер, – простонала я. – Да…
Он приподнял мои бедра, раскрыл меня, как раковину. Было жарко, было хорошо, и я сама подалась навстречу, с восторгом ощущая, как упругая плоть заполняет меня изнутри. Дитер начал двигаться, сначала размеренно и мягко, потом все больше наращивая темп. Я взяла его в тиски своих ног и рук, подхватила ритм, вжимаясь в Дитера, растворяясь в нем, становясь с ним одним целым. Еще… не останавливайся…
– Еще! – стонала я, кусая губы, целуя мужа, когда он наклонялся ко мне. – Сильнее! Ох, Дитер!
Воздух вокруг нас наэлектризовался страстью и магией, между веками и глазными яблоками вспыхивали золотые искры, и магия клубилась во мне, набухая, как мыльный пузырь, состоящий из восторга и света. Вот сейчас… вот!
Я напряглась и задрожала, балансируя на грани оргазма. Потом пузырь лопнул.
Меня окатило пьянящей волной. Я задвигалась быстрее, закричала, почти теряя сознание от сладости и восторга, но в последнем порыве прижав Дитера к себе. И сквозь туманную пелену чувствовала, как он пульсирует внутри меня, дрожа и отдавая семя. И это было несравнимо ни с чем, что я чувствовала ранее: восторг и чувство наполненности. Мне этого так не хватало…
Ночь тянулась патокой, в окне ласково улыбалась луна, облетали лепестки цветов, а мои тревоги и печали облетали с души. Мы пили эту ночь без остатка, растворяясь друг в друге, становясь одним целым, потом я уснула на плече Дитера.
Мой сон был спокоен и глубок. Только под утро явился тревожный образ Оракула. Она бормотала под нос непонятные мне заклинания и сухими пальцами перебирала узелки.
– Черное зеркало, – едва разбирала я слова. – Черное зеркало…
Узелки шелестели и терлись друг о друга как панцири жуков.
Я вздохнула и открыла глаза. Меня немного мутило, робкие солнечные лчи проникали сквозь тонкие шторы.
Дитера рядом не было.
Поднявшись рывком на подушках, я подтянула одеяло к подбородку и осторожно позвала:
– Дитер?
Никто не отозвался. Тишина стояла пугающая, сердце сдавливало тревогой.
– Дитер? – повторила я.
Зазвучали торопливые шаги. Дверь распахнулась и на пороге появился мой муж: растрепанный и радостный. Он держал поднос с двумя чашками чая и ароматными булочками и, закрыв дверь ногой, бодро произнес:
– С добрым утром, моя майская роза!
Тревога сразу же испарилась, и я с облегчением рассмеялась, откинувшись на подушки.
– Дурачок! – пожурила его. – Испугал!
– Да, утром я бываю страшнее, чем на войне, – Дитер задумчиво поскреб щетинистый подбородок, поставил поднос на столик и, наклонившись, поцеловал меня в губы.
– Мм, ты так сладка! – сказал он, погладив меня по животу.
– А тебе все мало! – я бросила в него маленькой подушкой.
– Драконьи аппетиты, – усмехнулся генерал и передал мне чашку. – Осторожно, не обожгись.
– Спасибо, любимый, – счастливо проговорила я и отпила свежий зеленый чай, который умели заваривать только в Альтаре.
– Как тебе спалось, моя роза? – заботливо спросил Дитер, тоже прихлебывая чай.
Я вздохнула и призналась начистоту:
– Под утро мне приснился неприятный сон…
– Надеюсь, не обо мне, милая?
– Об Оракуле, – ответила я и наморщила лоб, вспоминая ее имя. – Тысячеглазая О Мин-Чжу. Так, кажется, ее называют.
– Да, ты правильно запомнила, – Дитер продолжил улыбаться, но между бровями уже наметилась взволнованная складка. – Она говорила что-то?
– Перебирала узелки… и повторяла «черное зеркало»…
Складка обозначилась резче, Дитер отставил кружку и внимательно поглядел в мое лицо. В зрачках блеснул золотой огонек.
– Черное зеркало, значит, – повторил он и задумался. – Ты помнишь легенду про него?
Кивнув так, что рыжие волосы завесили лицо, я откинула их легким движением.
– Да. Зеркало Небесного Дракона, которое он нес в подарок своей Розе, но уронил, и оно раскололось на осколки. Так появилось великое множество миров, и раз в тысячу лет в Черном Зеркале открывается портал, через который к нам могут явиться духи из других миров. – Подумала и добавила: – Наверное, так я и попала в Фессалию.
– Наверное, – откликнулся Дитер и снова поскреб подбородок. – Пути Небесного Дракона неисповедимы. Но что значат ее слова про Черное зеркало? Какое-то предостережение?
– Не знаю, – поежилась я. Сказать или нет про человека с каменным сердцем? А не примет ли Дитер это на свой счет? После того, как тебя с детства называют бездушным чудовищем, после стольких лет унижений и ненависти услышать такое из уст собственной жены будет ударом… Нет, нет! Лучше я скрою это до поры, до времени, тем более предсказания всегда так туманны…
– Жаль, что мы так и не встретили Оракула при дворце, – сказал Дитер, взял мою руку и поцеловал в ладонь. – Но ты так надеялась на это, вот и снится всякое.
Я вздохнула и сжала его пальцы.
– Любимый, – как можно мягче произнесла я. – Но ведь я встретила ее…
– Как? – Дитер выпрямился, еще не отпуская мою руку и не в силах поверить в то, что я сказала.
– Я. Встретила. Оракула, – ответила ему, открыто глядя в глаза.
Дитер отпустил мою руку и ласково погладил по плечу.
– Успокойся, любимая. Это был сон, всего лишь сон. Вот, выпей чаю, тебе сразу станет легче.
– Ты слышишь, о чем я говорю? – повысила я голос, отводя протянутую чашку. – Мне не приснилось это! Я встретила Оракула в Императорском саду, пока ты совещался в Зале Воинской славы.
– Нет, этого не могло случиться, – качнул головой Дитер. И что-то в его голосе заставило меня вздрогнуть и испуганным шепотом спросить:
– Но почему?!
– Потому что Оракул не приехала на совет, моя пичужка, – мягко ответил Дитер.
Я застыла, недоверчиво глядя на мужа. Рядом будто снова кто-то засмеялся, потом вспомнились слова капитана: «Рядом с вами никого не было». Так то был сон или не сон?!
– Гонец принес Его Императорскому Величеству извинения, – продолжил Дитер, – что Тысячеглазая О Мин-Чжу слишком стара и слаба, чтобы преодолевтаь такие расстояния. Она теперь навечно прикована к монастырю на горном плато Ленг, и если мы захотим, то можем сами навестить ее.
– Но кого же я видела тогда? – воскликнула я и выдернула руку из-под одеяла. – Я видела ее лицо! Оракул слепая, зато у нее татуировки в виде глаз по всему лицу! А это?! – потрясла браслетом. – Это как ты объяснишь? Точно такие узелки Оракул плела и во сне!
Дитер осторожно взял мое запястье и принялся поворачивать туда-сюда, однако, не дотрагиваясь до узелков.
– Она сказала про Черное зеркало, – продолжила я, захлебываясь эмоциями. – И что у нас будет ребенок! С волосами как у тебя, Дитер, и с глазами как у меня! И что бояться проклятия не надо, потому что малютка положит конец войне…
На этой фразе мой муж нахмурился еще больше и сжал губы.
– И она дала тебе этот браслет?
– Да-да! – закивала я. – Ты знаешь, что это? Она перебирала их как четки.
– Это старинный вид пророчества на узелках, – ответил Дитер. – Используется и в качестве заговора. Она сплела их при тебе?
