Текст книги "Сердце василиска (СИ)"
Автор книги: Полина Флер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Отец моей возлюбленной не обрадовался, что его драгоценная дочь путается с простым курсантом, – продолжил Ю Шен-Ли. – Он давно нашел ей партию, такого же богатого и знатного государственного мужа, как и он сам.
Шэн замолчал, хмурясь и собираясь с мыслями. Его пальцы подрагивали в моей руке, но я и так знала, что произошло дальше.
– Ее выдали замуж насильно? – мягко спросила я.
Альтарец согласно наклонил голову.
– Да. Моя возлюбленная стала женой другого.
– Но вы все равно продолжали встречаться?
Шэн вскинул голову. Теперь в его глазах горел непонятный мне огонь, он заговорил отрывисто и четко, бросая слова, как отравленные стрелы:
– Ее муж старик! А она… она молода и прекрасна, как сама луна! Да, мы встречались тайно. Пока она не зачала от меня малышку Ю-Мин. Это самый большой позор и самая сладкая тайна. Я храню ее здесь, – Шэн стукнул себя кулаком в грудь. – Возле самого сердца. И умру с этой тайной! Горе неверной жене! И горе тому, кто соблазнил ее. Мою возлюбленную протащат по самой большой площади столицы, а потом возведут на погребальный костер. Мою малышку… – он встряхнул головой, и черный локон выбился из тугой прически. – Мою Ю-Мин отправят в рабочий дом, где она будет до скончания своих дней тачать башмаки или собирать рис на полях богачей. Или сделают гунци…
«Проституткой», – поняла я и содрогнулась, вспомнив милое личико ребенка и ее нежный голос. По телу пробежала дрожь.
– Шэн, – позвала я, сжимая его ладонь. – Я никому не расскажу об этом. Клянусь! Эта тайна останется со мной так же, как до этого она хранилась в твоем сердце. Ты веришь мне?
Ю Шэн-Ли молчал. Что-то плавало в его темных глазах – надежда? Страх? Любовь к дочери?
«Поклянись на крови, – шепнул мягкий мелодичный голос, которого назвали Умником. – Тогда поверит…»
Я лихорадочным взглядом обвела помещение, заметила нож для вскрытия писем.
– Верь мне! – сказала я и быстрым движением схватила его и кольнула ладонь. – Я знаю, что такое любовь и что значит жертвовать во имя нее.
Короткая вспышка боли!
– Мэри-Он! – альтарец бросился ко мне.
Закусив губу, я втянула воздух сквозь сжатые зубы, стараясь не смотреть на саднящую ладонь, по которой сочилось что-то теплое и мокрое.
– Клянусь, – повторила я. – Я не предам! Никогда!
Он остановился рядом, раздувая ноздри и глядя, как алые капельки собираются на моей ладони. Я держала ее на весу, во все глаза глядя на альтарца и чувствуя, что еще немного, и упаду в обморок.
– Я… верю, – наконец произнес он. – Спасибо, Мэри-Он. Теперь я в долгу перед тобой.
Не успела моргнуть глазом, как Ю Шэн-Ли выхватил нож из моей руки и наискось полоснул по своей ладони.
– И я клянусь, – сказал он. – Сделаю, как ты просишь. Никто не узнает, юная госпожа. Это мое слово.
Он сжал мою кровоточащую ладонь своей, и я глубоко вздохнула и почувствовала, как пол едва не уходит из-под ног. Но вместе со слабостью пришло облегчение: он поверил! Он поможет мне!
– Спасибо, – слабо проговорила я и всхлипнула, сглатывая слезы. Он сразу повеселел и, усмехнувшись, произнес нарочито грозно:
– Отставить слезы! Воину плакать не пристало! Беги немедленно умываться! А я прикажу подготовить для тебя альтарскую форму. На сборы, – Шэн сощурился и глянул на настенные часы, – полчаса.
– Милый, милый Шэн! – заулыбалась я.
– Нужно отвечать «Так точно, господин Ю!», – поправил Ю Шэн-Ли и опустил руку.
– Так точно, господин Ю, – послушно повторила я.
Не обращая внимания на саднящую ладонь, я подобрала юбки и следом за служанкой выбежала из комнаты. В груди ликовало и пело, и кто-то напевал прямо в уши:
«Получилось, получилось! Мэрион теперь малютка-воин!»
«А ты сомневался? – ехидно поинтересовался голос Забияки. – А еще называешься Умником».
Задержав дыхание, я влетела в большую со вкусом обставленную ванную и, захлопнув дверь, выпалила:
– Да кто говорит со мной?!
Напротив меня оказалось зеркало, и я отразилась в нем вся: заплаканное, покрытое красными пятнами лицо, встрепанные волосы, и кулон… теперь он переливался то густым черным, то ослепительно белым цветом. И каждый раз, когда он поворачивался той или иной гранью, из центра вылетало то черное, то белое облачко.
– Я Белый, прозванный древними предками Умником, – сказало белое облако, зависнув над моим правым плечом и постепенно густея и обретая форму крохотного дракончика с витым хвостом и острыми кожистыми крыльями. – Дух-хранитель рода Адлер-Кёне.
– Я Черный, прозванный древними предками Забиякой, – сказало черное облачко, зависнув над правым плечом и уплотняясь до тех пор, пока не стало похоже на второго дракончика с рожками и блестящими алыми глазами. – Дух-хранитель рода Мейердорф.
– Мы проснулись, госпожа! – хором произнесли они. – И готовы служить тебе!
– Дожила, – пробормотала я под нос. – Кто-то до чертей допивается, а я доплакалась до драконов.
Помахала все еще саднящей и окровавленной рукой перед глазами, пытаясь разогнать полупрозрачных духов. Черненький оторвался от моего плеча и, вытянув змеиную шею, цапнул за пальцы. Довольно ощутимо цапнул, до искр из глаз.
– Ай! – не удержалась я от вскрика и сунула ладонь подмышку.
– Мы настоящие, хозяйка, – промурлыкал на ухо белый. – Теперь не осталось сомнений?
– Ну теперь-то точно никаких! – кивнула я, хмуро рассматривая покрасневший палец с точками, оставшимися от игольчатых зубов. Оставалось надеяться, что драконы не ядовиты. На всякий случай, я скользнула взглядом по полочкам над умывальником.
– Не ядовиты, – хихикнул Забияка, точно прочитав мои мысли. Вполне возможно, что так оно и было. – По крайней мере, для вас, госпожа.
Подлетев снова к моей ладони, он длинным раздвоенным языком лизнул по косому надрезу. На какую-то секунду меня снова пронизала боль. Но быстро прошла. Кровь остановилась и края ранки принялись покрываться бурой корочкой.
– Откуда вы появились вообще? – все еще озадаченно спросила я. – Нет, нет. Не отвечайте! Я понимаю, что из кулона. Но почему не видела и не слышала вас раньше?
– Потому что раньше мы спали поодиночке, – подал голос Умник, изящно свиваясь в дымную спираль. – А потом соединились в одно целое.
– Я этого не хотел, – возразил Забияка, сверкая алыми глазами. – Но кто бы меня спросил?
– А потом вы созрели, хозяйка, – не слушая его, продолжил белый дракон. – Вы наполнились!
– Наполнилась? – моргнула я. – Но чем?
– Силой, – подсказал Забияка. С каждым словом из его пасти вылетал дымок.
Я промолчала, понимая, что некоторые вещи нужно переварить, сунула ладони под рукомойник, из носика полилась вода. Я закрыла глаза, окунувшись в эту прохладу, и ощутила, что головокружение постепенно сходит на нет, мысли проясняются и присутствие духов из кулона уже не кажется таким невероятным.
Вот только, если со мной находится дух Белого дракона Адлер-Кёне и дух Черного дракона Мейердорфов, то…
– Кто же тогда с Дитером? – я отняла лицо от ладоней и обернулась.
Оба дракончика висели в воздухе, лениво взмахивая слюдяными крылышками. Забияка глядел с любопытством, Умник – с некоторым снисхождением.
– Господину Дитеру дракон не требуется, – мягко пояснил он и сразу же стал похож на учителя, объясняющего желторотым школьникам сложную задачу. – Он сам дракон.
– Василиск, – поправил Забияка.
Я мотнула головой и твердо сказала:
– Если у Дитера нет хранителя-дракона, им буду я.
Духи переглянулись и синхронно покивали.
– Госпожа столь же мудра, сколь и прекрасна! – облизнулся раздвоенным языком Умник. – Для меня честь сопровождать вас!
– И для меня тоже! – подхватил Забияка. – Не забывай обо мне, все-таки мы теперь одно целое.
Хвосты обоих драконов переплелись и закрутились в штопор. И тут в дверь деликатно стукнули.
– Госпожа? – раздался из коридора тихий голос служанки. – Разрешите передать вам одежду!
Двухголовое существо сейчас же исчезло с легким хлопком, оставив после себя неуловимый аромат мяты и пороха. Столь же странное сочетание, как белое и черное, как роза и дракон. Однако же, без одного я не представляла себе другого.
Приоткрыв дверь на ширину ладони, я забрала у служанки сверток и ответила отрицательно, когда та предложила помочь переодеться.
В конце концов, я немало носила брюки в своей прежней жизни, которая казалась мне такой далекой и почти нереальной, словно бы я спала и видела чудесный сон о далекой заснеженной стране. Теперь у меня была другая жизнь и другая судьба. И сердце горело от тоски по Дитеру. Где он теперь? В императорском дворце или уже летит в Фессалию на встречу с кузеном? При одной мысли о Максимилиане Четвертом меня передернуло, и я сжала зубы и принялась рывком стаскивать платье.
В свертке, который передала мне служанка, оказалась альтарская военная форма: хлопковая черная рубашка с воротничком-стойкой, темные прямые брюки, сапоги из мягкой кожи и длиннополый однобортный френч, который я сверху перехлестнула широким ремнем. Придирчиво оглядела себя в зеркало и сплюнула.
Ряженая женщина и только! Но делать нечего. В таком виде и вышла к Шэну, заплетаясь в непривычной обуви и краснея от собственной неуклюжести. Он оглядел меня придирчиво и прокомментировал:
– Никуда не годится.
Обошел меня сзади, слегка хлопнул по спине.
– Подбородок выше! Держи осанку, плечи прямее! В академии под воротник закалывали иголку острием вверх, чтобы воин умел держать голову.
Вспомнилось, что в той же академии обучали и Дитера, и сердце заныло от жалости. Что, если я не смогу?! Но мысль о том, что фессалийский дракон тоже прошел через все это, грела душу и придавала сил. Значит, и я смогу!
– Волосы придется обрезать, – сказал Ю Шэн-Ли.
Я с готовностью сорвала заколку.
– Если надо, режь!
Альтарец тихонько присвистнул, круто повернулся на каблуках, хватая со стены первый попавшийся кинжал. Отсвет фонариков блеснул на остро заточенной стали. Я зажмурилась и почувствовала только, как Шэн слегка дернул меня за волосы. Взмах! Еще один!
Я вздрогнула, приоткрыв один глаз. Мои рыжие локоны опадали как скошенная пожухлая трава. Дальше в ход пошли ножницы. Срезанные волоски кололи кожу, по обнаженной шее гуляли мурашки, и когда альтарец поднял чайный поднос, в котором я отразилась, как в хорошем зеркале, то увидела перед собой бледного и немного перепуганного паренька с торчащими во все стороны рыжими вихрами.
«Вы похожи на отца, госпожа, – осторожно подал голос Умник. – Еще в те времена, когда он был совсем юным и только мечтал о ратных подвигах…»
«Пока герр Кёне мечтал о подвигах, герр Дитер уже сражался на передовой», – ехидно возразил Забияка.
– Но я ни тот, ни другой, – возразила я. Ю Шэн-Ли отложил ножницы и нахмурился.
– Что?
– Ничего, – испуганно ответила я.
– Ничего… – Шэн повторил, сделав многозначительную паузу. Я спохватилась:
– Ничего, господин Ю.
– На первый раз пойдет, – удовлетворенно кинул альтарец. – Запоминай: ты выпускник Альтарской военной академии, а теперь мой адъютант. Будешь выполнять мелкие поручения, держись рядом, чтобы ни живая душа, ни бесплотный дух не догадались, кто ты на самом деле.
– Так точно, господин Ю.
Так непривычно было говорить это, так странно… В который раз я прикидываюсь тем, кем не являюсь на самом деле? Сначала наследницей рода Адлер-Кёне, в теле которой оказалась, теперь – адъютантом альтарского посла. И только с Дитером я могла быть самой собой. Настоящей.
– Господин Ю? – спросила я.
Альтарец стоял рядом, такой знакомый, привычно сдержанный и добрый. И все-таки такой далекий. Теперь не просто друг. Теперь командир и учитель.
– Разрешите написать письмо Жюли, – попросила я. – Она будет волноваться за меня.
– Только ни слова о том, кем ты теперь стал, – ответил Ю Шэн-Ли, и я задержала дыхание, когда поняла, что альтарец обращается ко мне в мужском роде.
Он распорядился принести бумагу и перьевую ручку. Я жутко волновалась, но старалась, чтобы не дрогнула рука. Буквы выходили четкими, как солдаты на плацу.
«Дорогая Жюли! – писала я. – Не волнуйся обо мне, я должна послужить на благо Родине так же, как и мой муж. Я не могу тебе сказать, куда я направляюсь, а ты не ищи меня. Просто знай, что я люблю тебя и смогу за себя постоять. Передавай поцелуй подружке Гретхен. Я буду всегда помнить о вас и вернусь, когда враг отступит. Всегда ваша, Мэрион фон Мейердорф».
Я запечатала конверт и отдала его Шэну.
– Сегодня же письмо отправится по адресату, – пообещал он. – А мы выдвигаемся в поход. Осталась лишь самая малость.
– Какая, господин Ю? – спросила я.
– Придумать тебе имя, – серьезно ответил Ю Шэн-Ли. – По тебе видно, что ты из фессалии.
– Я ведь могу быть подопечным генерала фон Мейердорфа? – с надеждой спросила я. – Вы с ним друзья, и Дитер вполне мог попросить вас, господин Ю, оказать протекцию над бедным юношей.
– Вполне, – согласно кивнул Шэн. – Кто тогда? Не внебрачный сын, это очевидно. Может…
«Брат», – шепнул в ухо Умник.
И я повторила машинально за ним:
– Брат. Младший. Такой же бастард, как и сам Дитер. Вынужден прятаться в Альтаре и мечтаю достичь хоть немного таких же вершин, как знаменитый василиск.
– И называть тебя следует…
– Мартин! – в один голос с Забиякой произнесла я.
– Хорошо, – губы Ю Шэн-Ли дрогнули в улыбке. – Собирайся в дорогу, Мартин фон Мейердорф. Сегодня мы должны присоединиться к альтарской армии и принести клятву верности Императору.
5. Адъютант альтарского посла
Альтарская столица вывесила флаги, и алые драконы извивались на ветру, облизывали огненными языками изогнутые крыши пагод. Вся площадь была запружена солдатами и издалека походила на чешуйчатую спину еще одного дракона, свернувшегося между Императорским дворцом и набережной реки Нэй.
Я стояла вместе с Шэном в одном из первых рядов и хорошо видела Императора Ли Вэй-Дина. Золотолицый благословлял нас на победу, разбрасывая в воздухе искрящуюся пыльцу. Подхваченная ветром, она летела над нашими головами и оседала на униформе.
«Это похоже на разбрызгивание освященной воды», – ворчливо заметил Забияка. Я уже научилась различать голоса моих духов-помощников и стала замечать, что когда говорит Черный дракон, кулон покалывает кожу с левой стороны, а когда Белый – то с правой.
«Ритуалы везде одинаковы по содержанию, – заметил Умник. – Меняется только форма».
Я не обращала на голоса в голове внимания, стараясь стоять так же ровно и красиво, как прочие альтарцы, как мой друг и учитель Ю Шэн-Ли. И радовалась, что крой мундира хорошо скрывает мою грудь. Дитер не раз говорил, что ему нравится моя миниатюрность, но никогда я не радовалась ей так, как сейчас. Конечно, оставались и другие чисто женские проблемы, которые наверняка принесут мне определенные сложности, но, как говорится, я перейду по этому мосту, когда доберусь до него.
Император много и пафосно говорил про наш воинский долг. Говорил, что Альтар должен помочь Фессалии, потому что следующими окажемся мы сами. Говорил, что этой борьбой мы можем вернуть суверенитет своим провинциям. Я слушала вполуха, размышляя о том, что если простою на таком солнцепеке лишние полчаса, то превращусь в круто сваренное яйцо. На счастье, патриотическая речь длилась недолго.
– Слава Империи! – прокричал дюжий воин, стоявший по правую руку от Императора. И тысячи глоток ответили:
– Слава! Слава!
Толпа задвигалась и потекла, делясь на несколько потоков. Шэн ухватил меня за плечо и рванул за собой.
– Держись рядом, – шепнул он, хотя я и так не собиралась отставать и вилась за ним хвостом. – Мы должны сегодня же нагнать Железную гвардию главнокомандующего Е Бо-Джинга, он выдвинулся днем ранее.
– Разве нельзя полететь сразу в Фессалию? – спросила я.
Шэн качнул головой и поджал губы:
– Надо доставить главнокомандующему Е бумаги от Императора. Я лично прослежу, чтобы Бо-Джинг получил их из рук в руки. Потом нам придется держать военный совет. Император подтягивает войска на помощь Фессалии, но не спешит ввязываться в конфликт, надеясь, что все разрешится мирным путем.
На расчищенной полосе, напоминающей взлетную, сидело несколько боевых птиц. Они все издавали низкий угрожающий клекот, и мне казалось, словно это гудят вертолетные лопасти.
– Мы полетим вдвоем, – сказал мне Шэн. – Это привилегия посла и моего адъютанта.
– Так точно, господин Ю, – ответила я, не без основания полагая, что это универсальный ответ на большую часть приказов, вопросов и замечаний.
Шэн удовлетворенно цокнул языком и первым взобрался на птицу, даже не подумав помогать мне. Все правильно: назвался груздем, полезай в кузов. Сцепив зубы, я осторожно взобралась по веревочной лесенке и уселась рядом с Ю Шэн-Ли.
«Интересно, успел ли Дитер добраться до Фессалии? – подумала я. – Или как и мы вынужден ждать, пока его пропустят через границу? Может, мы встретимся с ним в этом Железном полку?»
«И не мечтай! – фыркнул Забияка. – Макс примет кузена с распростертыми объятиями и первым побежит навстречу, теряя корону».
«И мантию», – подхватил Умник.
«И туфли!»
«И панталоны!»
Я фыркнула, представив раздевающегося на ходу короля. Получившаяся картинка оказалась столь забавной, что я пропустила взлет и только вжалась в сиденье, когда птица Пэн набрала высоту.
– Жаль, у нас не было времени на тренировки, – вздохнул Ю Шэн-Ли, глядя мимо меня в окно на проносящиеся крыши и кучевые облака, собирающиеся у горизонта. – Слабый воин подобен надломанной ветке.
– Я буду гибкой веткой, – возразила я. – Такой, что гнется, но не ломается.
– Ты можешь сослаться на травму спины, Мар-Тин, – пораскинув мыслями, предложил Шэн, называя меня мужским именем, чтобы лишний раз не попасть впросак. – Доктор велел соблюдать постельный режим, но нагрянула срочная мобилизация.
– А еще у меня крайне строгий учитель, – я поклонилась, сложив ладони. – Не позволит ученику прохлаждаться ни лишнего дня.
– Ты хитер, как лис, Мар-Тин, – слегка улыбнулся Ю Шэн-Ли. – Недаром я взял тебя в адъютанты.
Потом мы немного поупражнялись в альтарском письме. Шэн называл мне иероглифы, а я выводила их карандашом в блокноте, стараясь не запутаться во всех этих палочках и закорючках. Потом альтарец разрешил мне немного отдохнуть, и я задремала, убаюканная свистом ветра и мерным покачиванием паланкина. В тягостной дремоте мне снилась Оракул, слепая О Мин-Чжу. Ее татуировки ползали по желтой коже, точно были живыми, нарисованные глаза мигали, а сухие руки перебирали узелки – щелк! Щелк! Ногти терлись друг о друга, издавая пощелкивание и шорох. Я вздрагивала от этих неприятных звуков и силилась расслышать, что Оракул шепчет потрескавшимися губами, но не могла разобрать ни слова. В отчаянной попытке пыталась дотронуться до нее – но руки не поднимались. Наконец, я сделала над собой усилие, дернулась и едва успела распахнуть глаза и выставить ладони, чтобы не влететь носом в стену паланкина.
– Что такое? – тут же среагировал Ю Шэн-Ли, удерживая меня на месте.
– Так, – пробормотала я, откидывая со лба волосы и удивляясь, почему не могу завести локон за ухо. В шею дуло, не было рядом ни пуховых подушек, ни спящего Дитера. Я вздохнула, потерла глаза и только теперь поняла, где нахожусь.
– Подлетаем, – сказал Шэн. – Будь готов, Мар-Тин. Иначе при первом же проколе мне придется отправить тебя домой.
От этих слов бросило в жар и защемило сердце. Оказаться бы дома рядом с Дитером! Тогда не нужно было бы скрываться и лгать, носить военный мундир вместо платья и просыпаться по утренней побудке командира, а не от поцелуя любимого.
«Я справлюсь», – сказала себе строго. Кулон под рубашкой одарил меня теплом, но духи молчали. Может, тоже дремали в своем заточении и набирались сил.
Птица Пэн пошла на снижение. Я крепко ухватилась за поручни, прикрыла глаза. Это был не первый мой полет, но почему-то впервые накатила дурнота. Может, от волнения, а может, от голода, ведь я ничего не ела сегодня, только пила чай в доме Шэна, но сказать об этом не решалась: прощайте, детские капризы!
В приоткрытое окно я видела, как внизу проносятся полосатые шатры, усеивающие долину. Справа от них поблескивала река, на лугу паслись кони, встряхивая постриженными гривами, и все это стремительно неслось на нас.
Земля мягко толкнулась снизу.
Я выдохнула и осторожно приоткрыла веки. Кулон заворочался на груди, как оживший скарабей.
«С прибытием!» – сонно хором зевнули драконы.
Мы спрыгнули на мягкую траву, устилающую долину. В некоторых местах она была уже примята и вытоптана, я слышала журчание реки, ржание лошадей, звон мечей, мужские голоса и смех. Молоденький альтарец возрастом не старше меня принял поводья и поклонился нам обоим.
– С прибытием, господин Ю! – проговорил он, не поднимая взгляда.
– Вольно, солдат, – ответил Ю Шэн-Ли, превращаясь на моих глазах из добродушного посла в жесткого воина со взглядом колким, как рапиры. – Пусть доложат главнокомандующему о моем прибытии.
– Так точно, господин Ю, – снова поклонился мальчишка и я порадовалась, что правильно запомнила универсальный ответ. Теперь мне придется произносить его особенно часто.
– А ты, Мартин, – обратился ко мне Шэн, почти не коверкая фессалийское имя, – не сиди без дела, напои птицу и задай ей зерна.
– Так точно, господин Ю! – лихо ответила я.
На самом деле немного струхнула. Мало того, что мне придется подходить к гигантской птице, рискуя быть проглоченной ею, так еще я впервые остаюсь одна без поддержки. Я долго смотрела вслед моему другу и учителю, пока не поняла, что кто-то в свою очередь рассматривает меня. Повернувшись, я встретилась глазами с любопытным взглядом альтарского мальчишки.
– Чего тебе? – не совсем дружелюбно спросила я. – Не слышал, что господин велел?
– Так тебе велел, да? – ответил мальчишка, показывая щербинку между передними зубами.
– Мне, – согласилась я. – Только мы только что прибыли в лагерь. Покажи хоть, где ведра брать и откуда воду носить.
– Штабной что ли, да? – удивился мальчишка и махнул рукой. – У конюшен всегда ведра, а вода в реке.
«Железная логика! – восхитился Умник. – Ты, госпожа, могла бы и догадаться».
– Умолкни, – посоветовала ему я.
– А? – моргнул мальчишка.
– Ничего, – сказала я. – Не стой столбом, привяжи птицу, пока я воду принесу.
– И точно штабной! – снова заулыбался мальчишка. – Не успел приехать, а уже приказывает, да!
Будь я действительно мужчиной, мальчишка тотчас схлопотал бы от меня оплеуху. Но я плюнула, развернулась к нему спиной и побрела к конюшням, надеясь, что ветер, доносящий до меня запахи конского пота и соломы, приведет в нужное место.
Это были наспех сколоченные навесы, вместо крыши закиданные ветками лиственниц. Здесь же стояли деревянные ведра, в каждое я могла бы встать обеими ногами и еще хватило бы место для вредного мальчишки-конюха. О том, чтобы взять сразу несколько, не могло идти и речи, поэтому я подняла одно и, осматриваясь по сторонам, начала спускаться к реке.
На полянке дрались несколько пар альтарцев. Сбросив мундиры и оставшись в одних рубашках, они самозабвенно рубились на клинках, только лязгала сталь и солнечные блики скакали на отточенных гранях. В редком подлеске стреляли по мишеням, до меня доносились громкие хлопки, пахло порохом и гарью. Я с содроганием подумала, что когда-нибудь и мне придется точно так же тренироваться, и от этих мыслей по коже поползли мурашки.
«Назвался груздем», – напомнил Забияка.
– Сама знаю, – буркнула я, сцепила зубы и зачерпнула воды.
Не полное ведро, конечно. Полное я бы не донесла. И не две трети… даже не половину.
«Ничего, – утешила я себя. – Мне не лень сходить и по два раза».
Оба дракона хихикнули, но благоразумно промолчали.
Я потащилась обратно в лагерь, и боевой дух, так подстегивающий меня сегодняшним утром, все таял и таял, как туман или облака над головой, которые постепенно истончались и пропускали все больше жаркого летнего солнца. В боку с непривычки покалывало, и я прижимала его ладонью, с шеи уже градом катился пот, застилал глаза, поэтому я не увидела, когда навстречу мне из шатра вышел мужчина. Его увидели духи-драконы.
«Поберегись!» – хором завопили оба.
Я подскочила, ведро в моих руках дернулось, и вода плеснула через край прямо на новые, до блеска начищенные сапоги и выглаженные брюки.
– Гляди, куда прешь! – заорал вояка.
– Простите, господин! – испуганно пролепетала я, подняла глаза и застыла.
Я сразу узнала его: надменный взгляд, мундир с иголочки и голос, недавно произнесший: «Император Солнца охоч до чужеземных наложниц. Он обещал, что лучшим воинам достанутся и лучшие девушки…»
Капитан Фа Дэ-Мин! Тот самый, из-за которого я чуть не поссорилась с Дитером!
– Так! – сказал капитан, окатив меня презрительным взглядом с головы до ног. – Теперь помимо первого вопроса: какого демона ты не смотришь под ноги? У меня появился и второй: что фессалиец делает в Железной гвардии Альтара? Теперь отвечай!
Я открыла рот, набрав в легкие воздуха побольше, но изо рта вышло только тусклое блеяние:
– Я… ээ…
– Что-что? – нахмурился капитан. – Пищишь как девчонка. А ну, отвечай по уставу!
Я сглотнула и замерла, мучительно соображая, как именно нужно по уставу?
«Адъютант альтарского посла», – напомнил Умник, и я повторила за ним:
– Адъютант альтарского посла Ю Шэн-Ли, господин Фа!
– Капитан Фа, – поправил меня Фа Дэ-Мин и поморщился. – Где тебя только учили?
– В альтарской военной академии, капитан Фа! – бодро ответила я, на этот раз голос нигде не дрогнул.
Он рассматривал меня какое-то время, ощупывая пристальным взглядом, так что мне стало неловко и боязно: а вдруг узнает? Разглядит во мне женщину? Что станет со мною тогда? Что будет с Дитером и Шэном?
– Я видел тебя раньше, – точно подтверждая мою догадку, сказал Фа Дэ-Мин.
Мое сердце оборвалось. Бросило сначала в жар, потом в холод. Я сжала пальцы в кулаки, пытаясь унять дрожь, и осторожно заметила:
– Конечно, капитан Фа. Если вы закончили ту же академию, вы могли помнить меня.
– Вздор! – поморщился капитан и пожал плечами. – Чтобы я помнил всех желторотых кадетов?
– Вы правы, – согласилась я. – Я на несколько курсов младше вас, где уж упомнить. Но, возможно, вы знали моего брата? Для вас, альтарцев, все фессалийцы на одно лицо…
– Брата? – капитан вскинул бровь. – Почему ты решил, что я могу знать его?
– Потому что он довольно известная личность, капитан Фа, – послушно ответила я, глядя невинными широко распахнутыми глазами. – В Фессалии, да и в Альтаре тоже.
– Известный насколько?
– Настолько, что мне иной раз неловко об этом упоминать, – я отвечала все смелее и ощущала, как одобрительно загудел кулон под рубашкой.
– И кто же он? – надменно спросил Фа Дэ-Мин.
– Генерал фессалийской армии Дитер фон Мейердорф, – на одном дыхании выпалила я.
Миндалевидные глаза капитана расширились. Какое-то время он тупо глядел на меня, будто переваривая услышанное. Потом поджал губы и сквозь зубы выцедил:
– Вот оно что! Брат василиска… это все объясняет. Как говоришь, тебя зовут?
– Мартин, капитан Фа, – быстро ответила я.
– Как странно, – заметил Фа Дэ-Мин. – Я слышал, генерал убил своего брата на дуэли.
– Так это какого убил! – присвистнула я. – Старшего! А я младший.
– Странно, – все еще хмурясь, повторил капитан. – И оба Мартина?
Я вздохнула:
– Оба, капитан Фа. Так принято в нашем роду: называть сыновей через поколение то Дитером, то Мартином.
– Однако, – ответил Фа Дэ-Мин и усмехнулся. В его глазах промелькнуло что-то нехорошее, и я тут же вспомнила ссору в саду императорского дворца. Как он сказал тогда про Дитера? «Любитель опиума и шлюх». Я скрипнула зубами и тут же поймала заинтересованный взгляд капитана.
– В таком случае, – протянул он, – немудрено, что тебя взял на службу господин Ю. По протекции фессалийского дракона, значит. Что ж, этого стоило ожидать, – тут он снова смерил меня презрительным взглядом, как ледяной водой окатил. – Но на месте господина Ю я нашел бы адъютанта получше.
Заложив руки за спину, Фа Дэ-Мин обошел меня кругом, и внутри снова все сжалось от дурного предчувствия. Взгляд прожигал насквозь, губы капитана кривились в нехорошей усмешке.
– Юнец. Хиляк. Рохля, – вбивая слова как гвозди проговорил капитан, и от каждого я внутренне сжималась, но не от страха, а от злости. Эта стычка грозила перерасти в открытую конфронтацию, и только этого мне еще не хватало. – И это таких кадетов выпускает сейчас академия? – между тем продолжал Фа Дэ-Мин. – Позор!
– Я получил травму спины, капитан Фа, – сквозь зубы процедила я, сжимая и разжимая кулаки.
– Наверняка после какого-нибудь неудачного упражнения или падения с лошади, – с издевкой предположил капитан. – Но если ты вообразил, что в Железной гвардии можешь прохлаждаться и изображать больного, лучше тебе вернуться в альтарский госпиталь, принимать лекарства по расписанию и флиртовать с массажистками. Впрочем, – тут он снова смерил меня презрительным взглядом, – ты, кажется, не столь развращен, как твой братец. Не так ли? Держу пари, мальчик, ты еще не познал женщину.
«И он прав, – не вовремя хихикнул Забияка. – Как же тебе познать женщину, госпожа, когда ты сама женщина?»
– А ну заткнись! – прошипела я. И сразу же пожалела об этом.
Фа Дэ-Мин услышал.
Резко остановившись, он круто повернулся ко мне на каблуках.
– Что, что ты сказал? – приглушенным от ярости голосом спросил он и прежде, чем я успела опомниться, рванул меня за плечо. Кулон вспыхнул, пробежали электрические импульсы, покалывая кожу и отдаваясь даже в кончиках пальцев. – Как смеешь, ты?! Наглец! Щегол желторотый! – его лицо приблизилось, в темных глазах полыхнула злость. – Вообразил, что родство с василиском дает тебе какие-то права в Железной гвардии?! Не мечтай! – он встряхнул меня за ворот мундира. – Не дает!
– Пустите, капитан! Вы не так поняли… я никогда…
Пытаясь вырваться, я схватила его за руку. Он перехватил мое запястье, прорычав:
– Молчи! Я покажу, что значит армия! – и продолжил встряхивать с каждой новой фразой, от чего меня прокалывало насквозь, точно электрическим током. Казалось, еще немножко и волоски на коже вспыхнут как бенгальские свечи. – Для хороших солдат армия – мать родная, а для тебя будет тещей! Будешь со слезами встречать каждый восход солнца и со слезами провожать его! Вот тогда пожалеешь, что не остался в госпитале или штабе, щегол!
Его ладонь соскользнула с моего рукава. Сначала я почувствовала прикосновение к коже – крепкое, сильное. Он мог бы одним сжатием пальцев сломать мне кости, но в тот же миг из-под моей манжеты выскользнула электрическая змейка. Я услышала легкий треск, как будто переломилась сухая ветка, перед глазами вспыхнули белые пятна, а потом меня обожгло. По-настоящему, так, что я вскрикнула, потом меня отбросило назад. Не удержавшись на ногах, я шлепнулась на траву и вытаращенными глазами следила, как покачивается Фа Дэ-Мин, с удивлением глядя на свою руку, покрытую мелкими красными пятнышками ожога. Он пытался что-то сказать, но с губ слетало только бессвязное «С-сс…» Может, он хотел спросить «Что это такое?» или обругать меня последними словами, только непослушный язык с трудом ворочался во рту, а я отмахивалась от мельтешащих белых искр и судорожно сглатывала слюну, пытаясь вытряхнуть из головы обложивший уши звон.
