Текст книги "Грязная любовь (СИ)"

Автор книги: Полина Диева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 14

Мысли лихорадочно крутились в моей голове, пытаясь хоть как-то структурировать хаос. У нас с Юлькой нет родственников. Нет друзей. Даже знакомых нет. Мы с ней вдвоём на всём белом свете. И ей сейчас плохо. Очень плохо. А я ничем не могу помочь. Но Алек может! Он не последний человек на Ковчеге. Я не доверяю ему. Я никому не доверяю. Но у меня просто нет выбора. Даже если у меня получится выбраться из этой чёртовой клетки, найти сестру и сбежать с острова – что дальше? Домой вернуться мы не сможем. Придётся вечность скитаться по стране, боясь всего и всех.

Я легла на пол клетки и начала отжиматься. Папа учил нас быть сильными. Мама воспитывала стойкость. Юлька кажется слабой и наивной, но это не так. Вернее, только отчасти так. Нас учили выживать. Запирать грустные мысли и тяжёлые воспоминания в глубине памяти. Никогда не сдаваться и всегда заботиться друг о друге.

Сто... сто один... сто два. Истекая потом, я поднялась на ноги и впервые огляделась. Сознание прояснилось – теперь я могу мыслить здраво. Клетка совсем небольшая, три на три метра примерно. Замок новый и навороченный. Открывается пластиковой картой. Прутья заржавели, но распилить ножовкой, да ещё и бесшумно их вряд ли получится. Глубоко вздохнула, борясь с отчаянием.

Нельзя позволить им увести Юльку. Алек сказал, что на Шахтах ей помогут, но... Тогда я потеряю её навсегда. Ковчег – временное строение, не предназначенное для содержания заключённых. Здесь живут только в тёплое время года, а, значит, после прихода холодов военные уедут. Можно будет вернуться в наш дом – поговорить с соседями. Кто-то из них должен знать моего отца. Или того человека, которому принадлежит дом. Нам нужно найти друзей.

Но сначала нужно сбежать из этого бесовского места. Ах, папа, папа... Как ты мог умереть просто так, не оставив ни единой подсказки. Кем ты был и почему власти так сильно тебя боятся? Почему из-за тебя мы с Юлькой из ценного ресурса превратились в преступниц? Стоп! Нет времени искать виноватых. Нужно выбираться. Вот только как?

Варианта два – довериться Алеку или попробовать вырубить его. Отнять пистолет, пристрелить охранника и..? Я не знаю, где они держат Юльку. Времени на её поиски не будет. А ведь есть ещё охрана по периметру. И забор под электричеством...

Всю ночь я провела без сна, ворочаясь на жёстких досках. Доски! Под утро меня осенило – если повезёт, доски будут скреплены саморезами. Достаточно большими и острыми, чтобы вскрыть сонную артерию. Так и есть. На Ковчеге всё строилось максимально просто и быстро, без заботы об эстетике. Я вцепилась в шляпку самореза зубами и начала его медленно проворачивать. Сначала он не поддавался, то и дело, выскакивая из зубов. Расцарапал мне дёсна в кровь, неудачно соскочив и... сдвинулся но долю миллиметра! Ещё немного и я могу выкручивать его рукой, предварительно обернув болт-переросток трусами.

Около двух часов ушло на пятисантиметровый саморез. Выглядит как новенький и до сих пор острый на конце – уколола себе палец, чтобы проверить. Теперь осталось только ждать и надеяться на то, что Алек придёт...

Охрана не заходила в клетку. Еду передавали через крошечное отверстие у пола. Можно, конечно, пожалеть попробовать через прутья клетки убить охранника, но это слишком рискованно. У него автомат. И он выглядит сильным. Почти наверняка я не смогу его удержать. А вот Алек...

– Привет. Выглядишь не очень. Плохо спала? – он появился ближе к обеду.

– Издеваешься? Мне даже одеяло не дали, а тут адский холод по ночам.

– Рад, что ты смирилась. Распоряжусь, чтобы тебе принесли матрас и одеяло. Постельное бельё и подушки заключённым, даже ценным, не положены.

– Как моя сестра?

– Приходит в себя. Вчера ей дали успокоительное и оказали первую помощь. Не волнуйся, она будет в порядке. То, что вчера произошло, – он отвёл взгляд. – Не должно было произойти. Полковник получил выговор. Её больше не тронут.

– Значит, Юльку отправят в Гнездо?

– Нет. Но и причинять боль ей больше не будут.

– Спасибо.

Я догадалась, что именно Алек донёс наверх о самоуправстве полковника. Отличный момент отблагодарить его ударом в спину. Пустила трогательную слезу, положила голову ему на плечо и обняла правой рукой за шею. В сжатом кулаке которой скрывался саморез...

– Ты убить меня хотела, – еле слышно шепчет мне на ухо, больно вывернув руку.

– Нет... Да, – шепчу в ответ, получая внезапное удовольствие от столь тесного контакта. – Мне нужно увести сестру отсюда.

– Я же тебе вчера всё объяснил.

– Что объяснил? Что мне нужно строить из себя разведчицу-проститутку, собирая информацию для невесть кого? Мне это не нужно. Я хочу просто уехать. Вместе с сестрой. Спрятаться и жить дальше. Как раньше.

Неожиданно я почувствовала, как он ослабил хватку. А потом и вовсе отпустил меня, достал из кобуры пистолет и протянул его мне. Смотрю на него недоумённо и слова не могу произнести.

– Хочешь прятаться и жить спокойно? Ты имеешь на это право. Держи. Приставь его к моей шее дулом вверх, – я, ничего не понимая, взяла пистолет в правую руку. – Дулом к верху держи. И вот, – он протянул мне одноразовые наручники. – Надень их на меня. А ещё...

Алек с искренним состраданием посмотрел на меня и со всей силы ударился виском о край лавки. Из его головы тут же начала сочиться кровь, он зашатался, но быстро пришёл в себя.

– Со мной всё хорошо, не волнуйся. Вот, держи, – протянул мне связку ключей. – А у тебя хорошая интуиция. Сегодня ежемесячная планёрка, на постах охраны оставили новобранцев, которые даже собственной тени боятся. Раздевайся.

– Что? – я всё ещё была в растерянности.

– Нужно сделать кляпы, – Алек стянул с себя майку и разорвал её на три части. – Один охраняет тебя, ещё один твою сестру и трое на входе в Ковчег. Нужно ещё два кляпа.

Я не заставила просить себя дважды. Разделась и порвала свою майку на две части.

– Спрячь их в карман. В обмундировании охраны есть наручники. Прикажи им сразу их надеть. А потом заткни рот. Не бойся придушить – засовывай тряпки как можно глубже.

– Я знаю, – злобно огрызнулась. – Ты уверен, что стоит бежать днём?

Слишком странно он себя вёл. Зачем ему помогать мне? На улице светло и стоит нам выйти из этой импровизированной тюрьмы, нас сразу же заметят.

– Ночью территорию патрулируют, – коротко ответил он.

Будь что будет. По крайней мере, я буду знать, что попробовала.

ГЛАВА 15

– Иди! – в полный голос произнесла я, предварительно распахнув дверь своей клетки.

Охранник предсказуемо выполз из своей норки и со страхом в глазах смотрел то на меня, то на Алека.

– Оружие на пол! – он даже не пошевелился.

– Не провоцируй её, если хочешь жить. Она дочь Лескова. Он хорошо её подготовил, – Алек приподнял связанные руки, показывая парнишке свою рану на виске.

– Не дёргайся!

Парнишка вздрогнул и бросил свой автомат на землю.

– Наручники. Надень их на себя. Быстрее. А теперь открой рот. Шире.

Я заперла его в своей клетке. Обездвиженного и немого. Забрала рацию и автомат, но Алек посоветовал оставить их здесь.

– Тебе нужны свободные руки. Его рация работает на одной волне, она ничем тебе не поможет.

Я кивнула и, продолжая держать его на мушке, вышла из тюремного барака.

– Куда дальше? – надо было заранее спросить его, где Юлька.

– В твою комнату.

Неожиданно. Меня заперли в клетке, а её нет. Надругались, унизили, опорочили, но не боялись мести. Похоже, они плохо знают женщин. А мы с сестрой истинные дочери своего отца...

Когда мы с Алеком зашли в барак, который на несколько дней стал моим домом, Юлька как раз затаскивала тело своего охранника под кровать.

– Так и знала, что не придётся тебя вытаскивать.

Она даже не удивилась моему появлению. И о помощи не попросила – сама волокла тяжёлого мужика.

– Ну всё, я готова, – запнула его ногу под кровать.

– Ему рот надо заткнуть, – не узнаю свою слабую сестрёнку.

– Не надо. Он в отключке будет ещё часа два, не меньше. А есть ещё один пистик?

– Нет.

– Давай меняться? Я не умею стрелять из автоматов.

– Ты вообще не умеешь стрелять. Как и я.

– Хорошая теория лучше плохой практики, – капризно сморщила носик.

– Ты как? – зря я задала этот глупый вопрос.

– А ты как думаешь? – она перестала чирикать и зашипела. – Мечтаю прибить как мух навозных десяток мужиков, – схватила Алека за яйца. – Но папа научил меня не идти на поводу на эмоциях.

– Он помогает нам, – попробовала оттащить её от Алека. – Успокойся.

– Я спокойна. Как никогда. Не будем терять время.

Как Алек и обещал, мы выбрались с территории Ковчега без проблем – охранники подчинялись без промедления нашим приказам и сами приковали себя к забору. Юлька хотела прихватить с собой автомобиль, но Алек не позволил ей.

– Деграданты не любят военных. Если хоть один из них увидит вас в машине с чёрными номерами – всё пропало. Им не хватит ума сообразить, что девушек – военных не существует. Но они запомнят ваши лица. Изнасилуют и убьют, если встретят случайно.

– Они и так с нами это сделают, – мне понравилась идея Юльки не идти пешком, а ехать на автомобиле.

– Не сделают. Побоятся мести других мужчин. Женщина – ценность. Общая ценность, за которую будут бороться до последней капли крови.

Какая ирония! Новый мир превратил девушек в объект похоти, вознесённый на пьедестал. Нам нельзя купить продукты за деньги, но за нас будут мстить незнакомые мужчины.

– И что нам делать? Пешком мы не уйдём далеко.

– Украдите машину.

– Сколько у нас осталось времени?

– Двадцать минут.

– Что?

– Если повезёт, то двадцать минут. Один из охранников может выбраться раньше.

– Почему ты раньше не сказал?

– А что бы это изменило? Ты бы передумала бежать и осталась на Ковчеге? – он будто бы издевался.

– Юль, топай быстрее, – окликнула я сестру.

Ей тяжело идти. Нам нужно найти машину.

– Далеко до трассы?

– Полтора километра.

– Если никто не проедет мимо?

– Прячьтесь в лесах. Вам всё равно некуда идти.

– Алек, пожалуйста, прекрати! – я была на грани истерики.

Выбраться из тюрьмы, спасти сестру, оказаться на свободе и...

– Так, успокойся, – Алек остановился и начал трясти меня за плечи, потом взял мою левую руку и начал на ней что-то рисовать. – Это карта. Схема. Надеюсь, вы не заплутаете. Крестом отмечена заброшенная ферма моего двоюродного дядьки. Дядька скончался пять лет назад, оставшуюся еду наверняка разворовали, но... – он продолжил рисовать. – В матрасе он прятал силки. Надеюсь, они помогут вам пережить зиму.

– А если на этой ферме кто-то живёт?

– Значит, ты их убьёшь. Вам нужно пристанище. Кроме того, это пристанище должно быть недалеко от Ковчега и не отражено на картах.

– Прячьтесь! – мы как раз вышли на трассу, и я услышала рёв мотора, проезжающего автомобиля.

Юлька и Алек тут же скрылись в придорожных кустах, а я, натянув улыбку на лицо, начала голосовать.

– Ищешь настоящего мужчину? – водитель опустил стекло, но не вышел из машины.

– Давно ищу. Подвезёшь?

– А ты хорошо сосёшь?

– Никто не жаловался.

– Тогда прыгай в тачку.

– Ок, – села рядом с ним и приставила пушку к его голове. – Вылезай.

– Эй, ты что творишь? Забыла правила?

– Создаю новые. Теперь мужчины дарят свои машины и не требуют ничего взамен. Выходи, или прострелю тебе башку.

– Ладно, ладно. Не горячись, детка. Уже вышел.

Я держала его на прицеле до последнего – пока Алек и Юлька не сели в автомобиль.

– Он может сдать тебя.

– Вряд ли. Гражданские не любят военных. А даже если сдаст, кто ему поверит? Твоя сестра стащила автомат. Скажу, что она держала меня на прицеле.

Алек держал руль в своих руках, выжимая максимальную скорость из древней колымаги.

– Приехали. Юль, видишь тропинку между двух кустов?

– Нет.

– Присмотрись получше, она заросла, но всё ещё есть. Тебе нужно идти по прямой около семи километров. Будь внимательна, ферму не так просто найти. Она скрывается за живой изгородью, сливающейся с пейзажем.

– Не волнуйся. Я её не пропущу. Алис, пошли.

– Нет. Ты пойдёшь одна. Алиса должна увести меня как можно дальше.

– Я не умею водить.

– Это не так сложно, как тебе кажется. Мы зря тратим время на разговоры. Юль, выходи из машины. Алиса, садись за руль. Обучение экстерном дорогого стоит, – Алек посмотрел на часы.

ГЛАВА 16

Он был прав. Вести автомобиль по прямой трассе не так уж и сложно. К тому же, папа ещё в раннем детстве позволял мне рулить его машиной. Сложности возникли только с механической коробкой передач.

– Не мучайся. Плевать на машину. Мы достаточно далеко уехали, остановись.

Я нажала на педаль тормоза.

– Что дальше?

– Ты прикуёшь меня к дереву в лесу и проедешь ещё около десяти километров. Дождись, когда бензин закончится, и иди назад по лесу. Они должны думать, что вы движетесь на юг, а без транспорта остались, потому что за бензином не уследили.

– Путаем следы? У чувака бак был полупустой. Машина экономная. Мне нужно будет пройти около пятидесяти километров.

– Ты справишься. Только на трассу не вздумай выходить. И больше не воруй, ладно?

Его ироничный тон меня бесил, но и возбуждал одновременно.

– Мы с тобой ещё увидимся? – спросила я, привязывая Алека к дереву.

– Надеюсь.

– Я хочу запомнить тебя. На всю жизнь.

Отпустила путы и прильнула губами к его губам.

– Мне нужно, чтобы ты был моим первым, – прерывисто бормочу, пытаясь расстегнуть молнию на его брюках. – Я не хочу, чтобы со мной произошло то, что произошло с Юлькой. Пожалуйста, не говори нет.

Его руки скользили по моей обнажённой спине. Я чувствовала, как учащается его дыхание. Как его возбуждённый член мешает мне раздеть его.

– Алиса, у нас нет времени, – он попробовал посмотреть на часы, не переставая ласкать меня.

– Сейчас время не имеет значения. Жизнь может закончиться в мгновенье.

Он оттолкнул меня. Так сильно, что я от неожиданности разрыдалась.

– Ты не хочешь меня?

– Я не хочу присутствовать на твоих похоронах. Твоя невинность – твоя защита. Езжай.

Он сам оплёл руками дерево и нетерпеливо приказал приковать.

Пусть будет так. Слёзы застилают глаза. Я слишком много плачу. Сильные девочки не плачут. Это последние слёзы в моей жизни. Последние и самые сладкие. Они текут по моим щекам не потому, что я обижена отказом, а потому, что новый мир сломал нас всех.

Машину мотает из стороны в сторону. Я не могу держать руль в руках, но и остановиться тоже не могу. Никто сейчас не имеет права вестись на поводу у чувств и эмоций. Только разум и выживание! Даже Юлька смогла забыть о том, что с ней произошло. Стереть кровь со своих бёдер и даже виду не подавать, как ей больно. Надеюсь, сейчас она уже доползла до фермы дяди Алека. Надеюсь, у неё всё хорошо.

Пятьдесят километров с картой, криво нарисованной на моей руке – это ничто. Шесть километров в час. Около десяти часов в пути. Без еды и воды. Но разве такие мелочи имеют значение? Жалеть нужно лишь об одном – о том, что я не могу проехать дальше.

Пусть ищут нас, прочёсывают лес. Они все деграданты, даже те, кто считают себя разумными! В нормальном мире нас бы наверняка нашли, но эти убогие будут ползать по бурелому вокруг брошенной машины. Юродивым даже в голову не придёт повернуть назад, ведь назад никто не бежит. Бездушные тупые роботы, созданные для защиты действующей власти. Ищите и не найдите...

Я быстрым шагом потопала на ферму, как только машина заглохла. Но почти сразу подвернула ногу. Идти придётся пару дней, не меньше. Ровный асфальт буквально в ста метрах от меня, но... Я не могу туда вернуться. Это слишком опасно. Торчащие из земли корни, кочки и овраги, ветки, бьющие меня по лицу. Идти по лесу оказалось сложнее, чем я думала. Приходилось контролировать каждый шаг. И погода – хуже не придумаешь. Жара днём, около нуля ночью. Я изнываю от жажды и голода, но всё равно иду вперёд, останавливаясь на привал только тогда, когда ноги окончательно перестают меня слушаться. Надеюсь, Юлька добралась. И на ферме никого не было. А если кто-то был? Нужно было сказать ей, чтобы она дождалась меня. Какая же я дура! Сестра наверняка захочет очистить ферму к моему приходу! Но что может сделать одна слабая девочка против толпы деградантов?

Я шла и шла, отказывая себе во сне. Глаза слипались, ноги почти не поднимались... И карта. Самая глупая карта в моей жизни. Так думала я до тех пор, пока не поняла, что потеряла ориентиры. Казалось бы, куда уж проще – иди вдоль трассы до тропы, которую уже видела. Но я не знаю, сколько я уже прошла. Совсем запуталась и сильно устала. Смотрю в отчаяние на руку – две сращенных сосны. Под ними большой куст волчьих ягод. Рябина в метрах ста. Ручей. Всё правильно! Я почти пришла.

Ни радости, ни облегченья. В конце пути я просто поползла. По той тропинке, по которой моя сестра вчера прошла. Или позавчера... Не помню. Схожу с ума, ничего не понимаю. Теряю сознание... И погружаюсь в темноту.

ГЛАВА 17

– Ты голодна? – чувствую, как мои пересохшие губы протирают влажной тряпкой. – Я из-за тебя свою любимую бандану испортила.

Узнаю голос Юльки и улыбаюсь. Она, видимо, не заметила, что я уже... не знаю, сколько времени, в одном бюстгальтере хожу.

– А я из-за тебя любимую майку порвала. Ты где еду достала?

– Твой дружок был прав – про ферму никто не знал. Деда прямо на поле закопали, крест сверху водрузили и забыли. Зато курей из загона выпустили. Я уже трёх поймала. Они одичали малость, но вполне себе прижились. Им бы мужика поймать...

– Юль, – с укоризной попробовала её остановиться.

– Не надо мной трястись. Ты яйца любишь? А как яйца без петуха добыть? Эх, мне бы ещё корову... Беременную!

Я хлопала глазами, глядя на неё, и очень надеялась, что она в норме. Но расспрашивать её о самочувствии не осмелилась.

– Сколько дней я шла?

– П-ф-ф! Да недолго. Не помнишь, когда дядька твоего хахаля скончался? Он не говорил, кого из зверушек ещё в местном лесу поискать можно? Кстати, не поверишь, урожай поспел! Дедок, видать, скончался летом. Зажравшиеся родственнички картофан капать не стали, вот он год из года и растёт. Хочешь пюрешку?

– Подожди. Ты хочешь сказать, что здесь еда есть?

– В яблочко! Кстати, яблони тоже плодородят исправно. Коровы только беременной нету. Ты взяла рацию?

– Нет...

Только сейчас я поняла, что забыла забрать из украденной машины пресловутую рацию, которую Алек просил держать при себе. Вот же ж!

– Да не дёргайся ты. Не нужна нам ихняя рация. И твой дружбан нам больше не нужен.

– О чём ты? Мы же не можем вечно жить на этом хуторе. Нас не перестанут искать и рано или поздно найдут.

– Не найдут. Твой хахаль говорил, что военные покидают Ковчег до наступления холодов?

– Он не мой хахаль! Да.

– А кто? Трахаль?

Не узнаю свою младшую сестрёнку. Откуда столько злости и нездорового цинизма?

– Не паясничай. Ферма неплохо спрятана от посторонних глаз, но в любом случае её обнаружение – вопрос времени. А без рации мы...

– Я уже сказала – нам не нужна рация. Когда Ковчег опустеет, мы вернёмся домой.

– Юль, я понимаю, ты скучаешь по привычной жизни, – после такого стресса она окончательно разучилась мыслить разумно. – Но нам нельзя возвращаться. Да и дом наш слишком далеко отсюда.

– Ну да. Пешком не дойти. А за спасибо современные мужчины попутчиц не берут, – на её лице появилась хитрющая улыбка. – Но дед оставил нам подарок. Трактор!

– Ты хочешь ехать на тракторе?

– Нет, конечно. Он не на ходу. Ты как всегда не даёшь мне договорить. У деда в сарайке два ржавых, но вполне годных велика! Я надула камеры – резина не сгнила и неплохо держит воздух. Но всё равно пропускает. Придётся тащить с собой насос.

– Зачем тебе домой? Нам нужно вернуться за рацией.

– Самим прийти на пир к волкам. Если машина всё ещё стоит там, где ты её бросила – значит, за ней следят.

– Алек знает, где мы. И поможет нам.

– Алек, точно! Как я могла забыть имя нового возлюбленного моей сестрички? Алис, ты слышишь, что я тебе говорю? Нам нужно вернуться домой, как только станет безопасно. Вскрыть папин тайник и следовать его инструкции.

– Папа оставил нам послание, – я не поверила своим ушам. – Но он ни разу не говорил про тайник...

– Тебе не говорил. И правильно сделал. Ты не способна искать сложные пути – всегда идёшь на таран. Совсем не умеешь терпеть и ждать. Папин тайник можно вскрыть только когда совсем плохо станет.

– Нам было плохо, – почти ненавижу её. – Я поехала за продуктами и собиралась оплачивать их своим телом.

– Насколько я помню, твоё тело ни капельки не пострадало. И ты сама приняла это решение. Я предлагала собирать грибы по ночам, ты не захотела. Мы могли спокойно жить в нашем доме и сейчас, но тебе хотелось мяса и пирожков с капустой. Ты сдала наше убежище.

– У меня не было выбора. Я не могла тебя бросить одну.

– Спасибо. Помогла. Теперь мне заметно лучше.

– Юль, прости, я не думала... – попробовала обнять её.

– Что ты не думала? Не знала, что властям нельзя доверять? Думала, что среди военных одни импотенты? – она раздражённо сбросила мою руку и отошла в сторону. – Не надо меня трогать и жалеть. Знаешь, я даже рада, что ты облажалась. Надоело быть младшей сестрёнкой.

– Так что в папином тайнике?