355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Пола Рид » Страстная и непокорная » Текст книги (страница 15)
Страстная и непокорная
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 15:13

Текст книги "Страстная и непокорная"


Автор книги: Пола Рид



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Теперь на нескольких языках повторялось одно слово, наконец переводчик произнес его на английском, и Грейс поняла: «Продана». Она оглянулась на троицу торговавшихся из-за нее мужчин. Один из них – толстый мужчина с грязными светлыми волосами – начал подниматься на помост, чтобы забрать свою покупку. Он заговорил с переводчиком, а тот услужливо повторил его слова на нескольких языках:

– Ее девственность пойдет с аукциона сегодня вечером в «Саду развлечений». Торги начнутся в десять часов. Дон Рамон обещает, что к этому времени она будет готова ублажить любого мужчину.

– Но чтобы не было синяков! – выкрикнул из заднего ряда какой-то человек в дорогом камзоле и тонкой полотняной рубашке. Однако рубашка была чем-то заляпана и расстегнута, а камзол помят. – Оставь мне ее золотистую кожу! – Вокруг него теснилась группа пестро одетых мужчин. Скорее всего это были капитан пиратского корабля и его команда. Он в упор взглянул на Грейс и вытер губы тыльной стороной ладони, словно исходя слюной в предвкушении удовольствия.

Выслушав перевод, владелец борделя улыбнулся и с поклоном произнес:

– Но-но, сеньор! Никаких синяков, никаких царапин! Все будет в лучшем виде, сеньор!

Он крепко ухватил Грейс за руку. Девушка сначала отпрянула, но потом действовала под влиянием инстинкта. Она со всей силы наступила каблуком ему на ногу и бросилась к лестнице, но там с полдюжины рук вцепились в нее и толкнули обратно, наверх, где аукционист и переводчик удерживали ее до тех пор, пока покупатель не перестал скакать на одной ноге. Грейс не знала ни одного ругательства по-испански, но понимала, что хозяин поливает ее самой отборной бранью. Тем не менее он отсчитал всю сумму, за которую договорился ее купить.

– Знаешь, приятель, – вмешался пират. – Я вот что подумал: оставь ее такой, как есть. Мне нравятся девчонки с норовом.

Его свита громко захохотала.

Перекупщик снова схватил Грейс за руку, но на сей раз поднял кулак, показывая, что ударит ее, если девушка опять решит убежать. Грейс все равно не стала демонстрировать покорность, но не стала и сопротивляться. Бежать отсюда не получится, надо подождать, пока вокруг будет меньше народа. Грейс не удержалась и еще раз взглянула на дядю. Тот весело улыбнулся и слегка потер пальцы – показывал, что неплохо на ней заработал.

Перекупщик протащил ее по ступеням, потом, подталкивая, поволок по улицам. Время от времени он заставлял ее остановиться, чтобы поговорить со знакомыми, и все время повторял слово subasta. Мужчины кивали, а сутенер позвякивал висящим на поясе кошельком и смеялся.

После шести или семи таких остановок он втолкнул Грейс в просторный трактир, протащил через темноватый зал и выпихнул во внутренний дворик, наводивший на мысль об испанском замке. Убранство в мавританском стиле дополнял мозаичный пол ярких, сияющих цветов: синего, алого и золотого. В центре возвышался трехъярусный мраморный фонтан. По полу были разбросаны подушки из пестрого шелка. Белые скамьи тянулись вдоль стен, увитых цветущим виноградом. Воздух был наполнен одуряющим ароматом его цветов, Грейс не знала, как долго она еще сможет бороться с тошнотой.

У противоположной стороны дворика перекупщик остановился, открыл какую-то дверцу и втолкнул девушку внутрь. Комната оказалась обширной гардеробной с несколькими туалетными столиками и шкафами, из которых торчали кипы разноцветных шелков. Через единственное маленькое окошко с решетками в комнату заглядывало солнце, отражаясь ярким клетчатым пятном на полу. На нем, как и во дворике, лежали шелковые подушки, но здесь на них сидело множество женщин в нарядных платьях или тонких, почти прозрачных рубашках. Кожа женщин являла собой все оттенки коричневого цвета. Когда Грейс вошла, обитательницы комнаты проявили к ней вялый интерес. Хозяин что-то пробормотал по-испански и указал на Грейс.

Женщина с кожей цвета жженого сахара, который красиво оттеняла темно-розовая сорочка, грациозно подплыла к Грейс и развязала ей руки. Потом она взяла Грейс за подбородок и, разглядывая, слегка повернула ее лицо из стороны в сторону.

– Твоя мулатка, как и я, – на ломаном английском проговорила женщина. – Красивая кожа. Хозяин сказать, ты девушка? Твоя продать вечером, я говорить тебе, что делать.

Грейс казалось, что она видит сон. Ей хотелось попросить о помощи, но она не могла даже рта открыть. Силы совсем ее оставили.

– Это легко. Сначала немного драться, они это любить, потом отдаться. Когда он воткнет, стонать: «О, великий сеньор! Великий сеньор!» Они это любить, даже коротышки. Две минута – и все. – И она щелкнула пальцами, показывая, как все просто. – Сначала немного больно, но лучше, чем порка. Потом привыкать.

Грейс тупо смотрела на женщину, а потом вежливо спросила:

– У вас здесь есть ведро?

Женщина мотнула головой в сторону ширмы в углу комнаты. Грейс бросилась туда, упала на колени, и ее вывернуло желчью.

Глава 17

Иоланта мерила шагами гостиную, в ушах стучала кровь, сердце бешено колотилось. Сколько еще ждать, пока она сможет убедиться, что Эдмунд отправился на соседнюю плантацию и не вернется за какой-нибудь забытой мелочью? Как только он действительно уедет, то будет отсутствовать целые сутки. Целых двадцать четыре часа! И она, Иоланта, будет свободна. Мало ему было разрушить ее жизнь, он еще отнял у нее единственную маленькую радость.

Возможно, она действительно слишком возбудилась во время последней порки. Теперь рабы стали куда осторожнее. Они скорее умрут на месте, чем сделают хоть шаг в сторону и заслужат наказание. С некоторыми именно так и случилось. И разумеется, Эдмунд потребовал, чтобы она просто ставила провинившегося к столбу, если на то будет реальная причина. Но раз его нет, откуда он узнает, что тут произошло? Иоланта подкупит управляющего, и тот подтвердит любую ложь.

Вздохнув, она взяла подушку, которую вышила для своей спальни и только что закончила набивать. Теперь Иоланта должна была признать, что в свое время не понимала, насколько ее развлекала Грейс. Вышивание доставляло ей куда больше удовольствия, если рядом была эта девчонка и уколов ей доставалось не меньше, чем ткани в пяльцах. А теперь рядом не было даже этой ее вонючей служанки. Иоланта потребовала, чтобы мерзавку вернули в дом, но Эдмунд отказался, заявив, что не желает держать Мату в доме, а сама Иоланта не собиралась марать подол своего платья, отправляясь в хижины рабов, чтобы взглянуть на нее. Вдруг на красивом лице промелькнула злобная улыбка. Она прикажет доставить сюда именно эту тварь! Мату сумеет утолить ее жажду!

Иоланта как раз решила, что больше не может ждать, когда в дверь робко постучал один из рабов, а потом нерешительно ее приоткрыл. Это был один из работников с сахароварни, все его тело блестело от пота. Иоланта сморщила свой изящный носик.

– Что ты делаешь в доме? – гневно спросила она. На самом деле он не вошел в дом, но все же был достаточно близко.

Раб затряс головой, в глазах его мелькнули страх и ненависть, но слов он не понял. Мужчина забормотал что-то на африканском наречии, потом указал в сторону фасада и произнес:

– Корабль.

– Корабль? – нетерпеливо переспросила Иоланта, этого она тоже прикажет выпороть. Кто он такой, чтобы в ее доме разводить вонь от потной черной кожи!

Раб ткнул пальцем в сторону сахароварни:

– Барка говорить «корабль».

Барка – так они звали управляющего. Значит, управляющий послал его сказать про корабль. Почему он всегда присылает к ней этих невежественных дикарей? Господи, да никто из них не способен произнести ни слова даже на ломаном английском, хотя и сам этот язык – сплошное варварство. Не то что французский, такой мелодичный и цивилизованный. Ее верхняя губа приподнялась. Иоланта оглядела раба еще раз и захлопнула дверь прямо у него перед носом. Эдмунд отсутствует, значит, ее долг – выяснить, кто находится на корабле и что ему нужно. С плантации сейчас нечего отправлять, так что она спокойно отошлет капитана и его команду.

Она вышла из парадной двери и улыбнулась открывшемуся зрелищу. «Надежда». В голове Иоланты завертелись различные предположения. Разумеется, самой приятной была мысль, что Грейс исчезла. Если письма достигли цели, то ей удалось выманить капитана Кортни на Тортугу, а Жак тем временем успел высадиться в Порт-Рояле. Иоланта громко рассмеялась и обхватила себя руками. Тогда Грейс уже в Гаване, продана с аукциона и вовсю раздвигает ноги в тамошних борделях. В какой-нибудь мерзкой грязной дыре с самыми отвратительными из мужчин. Отвратительнее, чем Эдмунд. Конечно, Иоланта ничем не сможет помочь бедному капитану в его поисках. Как жаль!

Разумеется, ее письма могли не найти адресата вовремя. В таком случае капитану могло стать известно про обман Эдмунда и Грейс. Может быть, он приплыл, чтобы притащить Грейс домой, избитую, униженную, швырнуть ее к ногам отца? Если дело обстоит именно так, тогда жалко, что Эдмунда нет дома. Иоланта объяснит, что сама она всегда противилась этому плану. Она умилостивит капитана Кортни, привязав Грейс к столбу, где та заплатит и за себя, и за своего отца. Капитан наконец убедится, что негры – совсем не то, что белые люди. Это лживые дикари. Ему придется извиниться за то, как он прежде говорил с ней в ее собственном доме.

Иоланта чувствовала себя такой счастливой, что, спустившись на пристань, она пританцовывала от нетерпения, пока капитан и его друг гребли к берегу.

– Ну, не знаю, – говорил тем временем Джефф, сидя в лодке напротив Джайлза. – Она выглядит такой довольной. Явно рада нас видеть, даже возбуждена. – Они вдвоем гребли к пристани, Джефф – лицом к дому, Джайлз – к кораблю. – Разве может так выглядеть человек, обрекший кого-то на мучения? Если бы она была виновна, то тряслась бы от страха.

Джайлз быстро посмотрел через плечо.

– Попомни мои слова, страдание доставляет ей радость. Она надеется отпраздновать несчастье Грейс.

Джефф покачал головой:

– Неужели ее не беспокоит собственная судьба? Или ты думаешь, она любит не только причинять боль, но и получать ее?

– Вероятно, она считает, что Уэлборн сможет ее защитить.

– А ее надо защищать? Ты ни слова об этом не сказал, Джайлз. Что ты собираешься с ней делать?

– Если она сообщит мне то, что нужно, и мы отыщем Грейс невредимой, тогда я оставлю эту женщину на милость ее мужа. Он, конечно, далек от совершенства, но любит свою дочь. Если же она не станет помогать или если Грейс подверглась… – Джайлз сглотнул. – Тогда я не откажу себе в удовольствии свернуть ее тощую шею.

Джефф иронично усмехнулся:

– Ты даже в гневе никогда не обижал женщин. Джайлз прошипел что-то неразборчивое. Вероятно, Джефф прав. Он и сам не думал, что способен причинить зло женщине, но ведь Иоланта этого не знает. Когда он закончит ее допрашивать, она будет абсолютно убеждена, что он едва-едва сдержался и не убил ее.

Шлюпка подошла к берегу, Иоланта тут же воскликнула:

– Капитан Кортни! Капитан Хэмптон! Какой приятный сюрприз! А где же ваши жены?

Джефф привязал шлюпку, и Джайлз спрыгнул на сушу. В два огромных прыжка он подскочил к Иоланте, схватил за плечи и стиснул их словно тисками.

– Где она? – зарычал он прямо в лицо потрясенной женщине. – Что вы и этот гнусный крысеныш, ваш брат, сделали с моей женой?

– Я… я понятия не имею, о чем вы говорите. Какое отношение имеет к этому делу мой брат? И что случилось с Грейс?

Джайлз отшатнулся от нее, но тут же снова придвинулся. Иоланта хотела отступить, шагнула, споткнулась и опрокинулась навзничь.

– Если вы хоть чуть-чуть цените свою никчемную жизнь, то не станете лгать! – предупредил Джайлз. – Ваш брат похитил мою жену и сделал это по вашему требованию. И помоги вам Господь, если с ней хоть что-нибудь случилось!

Иоланта в отчаянии взглянула на Джеффа, который стоял за спиной у друга, сложив на груди руки.

– Пожалуйста, капитан! – взмолилась женщина. – Ваш друг сошел с ума. Разве я позволю, чтобы с моим собственным ребенком случилось какое-нибудь несчастье?!

Джефф, имевший репутацию человека, способного убить врага без малейшего проявления эмоций, ответил ей скучающим, равнодушным взглядом.

– С тех пор как мы покинули Порт-Рояль, Джайлз все время говорил только о том, что собственным кинжалом порежет вас на куски и скормит акулам. И проделает то же самое с вашим дорогим братцем, но сначала он его кастрирует и отправит его достоинство рыбам, так, чтобы тот видел это еще при жизни. На вашем месте я бы не стал сейчас лгать капитану.

Иоланта снова обратилась к Джайлзу. В ее темных глазах отражался настоящий, неподдельный ужас.

– Пожалуйста, расскажите мне, что случилось! Какое отношение имеет к этому Жак?

Джайлз приблизился, намеренно наступив на край ее юбки.

– Сначала я получил два поддельных письма от французского капера, который мне едва знаком. Неграмотного капера. Он просил меня прийти на Тортугу, чтобы ему помочь. Этого француза я на острове не нашел, но нашел другого, по имени Жак Рено.

На лице Иоланты смешались неподдельное недоумение и страх.

– Жак отправился на Тортугу?

И вы об этом знали! – выкрикнул Джайлз. – Он предал меня, обманул мое доверие! Когда мы прибыли в Порт-Рояль, он похитил мою жену. Я ведь не дурак, мадам! Вы тому причиной. Именно вы разработали этот дьявольский план! А теперь говорите, что ваш гнусный братец сделал с моей женой!

– Подумайте сами, – продолжала убеждать его Иоланта, – Грейс – моя плоть и кровь!

– Ложь! – взревел Джайлз. – Деталей я не знаю, и мне нет до них никакого дела! Но я знаю, что, слава Богу, Грейс – не ваше дитя!

К этому моменту из сахароварни с ружьями в руках выскочили управляющий и охранник.

– Стойте! – закричал один из них.

Когда они немного приблизились, выражение лица Иоланты изменилось. Мольба уступила место злобному расчету.

– Так вы, капитан Кортни, не знаете деталей? Тогда, может быть, я могу их вам сообщить?

– Вы сообщите мне то, что я хочу знать, или дорого за это заплатите!

Казалось, с каждой проходящей минутой женщина становится все спокойнее. Дыхание ее стало ровнее, на щеках появился слабый румянец.

– Я отвечу на ваши вопросы. Но сначала уберите свои грязные башмаки с моего платья!

– Прочь! – закричал управляющий, подходя ближе. – Отойдите, или я буду стрелять!

Джефф неторопливо развел руками, демонстрируя, что у него нет оружия, хотя этот жест больше напоминал ленивое потягивание, чем знак покорности превосходящей силе противника. Он неспешно подошел к двум вооруженным охранникам и с видом спокойной уверенности спросил:

– Парни, видите ту посудину в бухте? – Джефф широко ухмыльнулся. Охранник кивнул, а Джефф опустил руки и добавил: – На ней две дюжины вооруженных солдат и пушки.

Охранники с тревогой обменялись взглядами. Джайлз в это время убрал ноги с юбки Иоланты, но не сделал ни одного движения, чтобы помочь ей встать.

– Где Эдмунд? – грозно спросил Джайлз.

– Уехал к соседу по делу, – пролепетала Иоланта.

Джайлз махнул рукой.

– Не имеет значения, у меня вопросы к вам.

– Как раз наоборот, капитан. Ваше дело касается именно Эдмунда. Я ничего не сделала, лишь покрывала его преступление перед вами.

– Черт возьми, что вы имеете в виду? Иоланта обратилась к охраннику:

– Приведи сюда Мату! – И добавила в ответ на его непонимающий взгляд: – Немую няньку Грейс. Сейчас же притащи ее сюда!

Охранник, спотыкаясь, отправился выполнять приказание, а Иоланта что-то пробормотала себе под нос по-французски и опять обратилась к Джайлзу:

– Я могу признать, что написала письма, даже что просила Жака убрать из вашей жизни эту лживую тварь.

У Джайлза потемнело в глазах, он думал, что в конце концов действительно убьет эту женщину. Он сделал шаг вперед, но она подняла руку, останавливая его властным жестом.

– Я должен вас предупредить… – нервным голосом прервал их управляющий и направил дуло ружья на Джайлза, бросая одновременно неуверенный взгляд на стоящее на рейде судно.

– Замолчи! – рявкнула на него Иоланта. Управляющий посмотрел на нее с недоумением. Обращаясь к Джайлзу, Иоланта сказала: – Вы сами потом скажете мне спасибо. Понять не могу, почему Жаку вздумалось встретиться с вами на Тортуге. В ваше отсутствие он должен был отправиться в Порт-Рояль. Я не хотела, чтобы вы знали о моем участии.

Джайлз с недоумением смотрел на нее.

– Черт возьми, да вы просто рехнулись!

– Не смейте говорить со мной в таком тоне! – взвизгнула Иоланта. – Я этого не потерплю! Я вынуждена терпеть такое от своего мужа, даже смиряться с мерзкими выходками его гнусного отродья, но от вас я требую уважительного отношения! И я имею на это право! Вы мне всем обязаны! Вы понятия не имеете, от чего я вас спасла!

– Спасли меня? Неужели вы действительно считаете, что мне есть дело до того, что мать Грейс была проституткой?

Иоланта дико расхохоталась:

– Проституткой? Это она вам так сказала? Ее матери никто никогда не платил за услуги моему мужу! Эта женщина была рабыней! Днем она резала сахарный тростник, а ночью расставляла свои черные ноги для Эдмунда!

– Что вы такое говорите?! Женщина с такой светлой кожей, как у Грейс, не может быть наполовину негритянкой!

– Наполовину не может, а на четверть – может. Шлюха, породившая ее на свет, была мулаткой!

– Это ложь!

– Ложь? Тогда откуда у нее эта кожа, капитан? От ее папаши-блондина? А этот ее плоский нос, гротескно толстые губы?

«Нет, нет, – подумал Джайлз. – Они прекрасны! И губы, и нос. И кожа – золотистая, безупречная».

– А волосы? – продолжала Иоланта. – Господи, да разве у белой женщины могут быть такие волосы? В них птицы могут вить гнезда!

Джайлз с недоверием смотрел на нее расширившимися глазами. Вернулся охранник, волоча за собой Мату. Иоланта ткнула в нее пальцем.

– Скажи, Мату! Да и говорить нечего! Просто кивни. Разве кровь Грейс не такая же черная, как твоя?

Лицо Мату сморщилось от ужаса. Она начала отчаянно жестикулировать, упала перед Джайлзом на колени, сложив руки в беззвучной мольбе.

– Мату… – начал было Джайлз, но у него перехватило горло.

В отчаянии Мату пыталась произнести хоть слово, звуки цеплялись друг за друга, образуя неразборчивую мешанину, понять которую не было никакой возможности.

– Видите, капитан! – с триумфом воскликнула Иоланта. – Она – черная. Негритянка! Полукровка! Мулатка! Слова не имеют значения, она – животное!

Он стоял, пытаясь охватить разумом то, что она ему сообщила. Грейс – негритянка! В ней течет африканская кровь. Имеет ли это значение? Должно ли это иметь значение?

– Джайлз! – позвал друга Джефф, но голос его звучал словно издалека. – Джайлз, что с тобой?

Джайлз оглянулся на друга, на чьем лице больше не было маски безразличия. Были жалость, сочувствие. Отвращение?

– Не смей на меня так смотреть, Джеффри Хэмптон! – закричал он. – Не смей! – Он снова обернулся к Иоланте. – Нет, мадам. Слова и правда не имеют значения, как бы вы ее ни назвали, она – моя жена. А теперь говорите – где она?

Иоланта бросила на него взгляд, полный ненависти.

– Она превзойдет даже свою мать. Ее использует не один человек, а масса белых мужчин в Гаване, на Кубе! Один за другим, один за другим, один за другим… – И Иоланта зашлась маниакальным, истерическим смехом.

– Господи Боже мой! – пробормотал управляющий.

Мату все пыталась что-то сказать, ее руки дергались в непонятных для Джайлза жестах. Ему казалось, что мир вокруг него плывет в густом, липком тумане. Он разрывался между желанием превратить лицо злобной фурии в кровавую маску, чтобы она наконец замолчала, и порывом броситься на корабль и уплыть куда глаза глядят. Он опустил взгляд на умоляющее лицо Мату. Джайлз отчетливо понимал, что не бросит Грейс на милость Жака, но дальше этого он загадывать не решался.

– Все будет хорошо, – обратился он к негритянке. – Я поеду и заберу ее. – Но она все не сводила с него глаз, из которых беззвучно текли слезы. – Сейчас я больше ничего не могу сказать, – произнес Джайлз. – Мне… мне надо подумать.

Он резко повернулся к впавшей в безумие Иоланте. Рука Джайлза ухватилась за эфес сабли, но Джефф перехватил это движение.

– Ты не можешь ее убить, Джайлз! – воскликнул он.

– Это была бы куда более заслуженная смерть, чем любая другая, – мрачно отозвался Джайлз.

Джефф указал на Иоланту. У нее, видимо, перехватило дыхание, она пыталась вздохнуть, а потом опять стала смеяться.

– Видишь, эта тварь окончательно рехнулась.

Джайлз стоял, пытаясь справиться с самыми дикими»чувствами, которые он когда-либо испытывал. Никогда в жизни он не чувствовал такой ненависти, которую ощущал сейчас к Иоланте Уэлборн.

– Но Грейс… – прошептал моряк.

– Друг мой, убить Иоланту – значит проявить милосердие. Лучшая месть – оставить ее в живых.

– Да, – наконец согласился Джайлз. – Да, пусть так и будет. – И он убрал руку с эфеса сабли, сжав пальцы в кулак. Если бы он мог поверить, что ее слова – лишь симптом подступающего безумия!

– Что теперь? – спросил Джефф.

– Куба, – коротко ответил Джайлз.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю