Текст книги "Страстная и непокорная"

Автор книги: Пола Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 10

На следующее утро Джайлз постарался смотреть лишь на яйца с беконом в своей тарелке и не замечать разгрома в прежде таком опрятном жилье, однако сердце его болезненно сжималось при виде яичной скорлупы, грязного кувшина, шкурок от ветчины, открытой жестянки с маслом, которые бесцеремонно заняли всю поверхность небольшого серванта.

– Завтрак был очень вкусным, – с усилием проговорил он, считая, что разумнее сначала похвалить жену и лишь потом поднимать вопрос о порядке в доме и организации хозяйства. К тому же еда была действительно очень хороша.

– Я проводила много времени в кухне с Мату и Кейей, нашей кухаркой, – объяснила Грейс. – Когда у нас будет кухня побольше, я смогу готовить более сложные блюда.

– Я и сам об этом мечтаю. Должен сказать, что угощение в Уэлборне всегда было отменным.

– До Кейи у нас была другая повариха. Ее прислали родители Иоланты, и она научила Кейю готовить. Семейство Рено – французы, им обязательно нужен хороший повар. Я уверена, даже несмотря на этот маленький очаг, ты не пожалеешь, что женился на мне.

Джайлз улыбнулся:

– Я был бы счастлив, даже если бы ты не умела кипятить воду. – Грейс отвела глаза, и он продолжал: – Сразу после полудня мы навестим Джеффа и Фейт, – Джайлз прочистил горло, – а пока ты можешь закончить то, что начала.

Грейс пожала плечами:

– Здесь почти нечего делать. Может быть, я лучше помогу тебе в конторе? Отец научил меня вести счета, так что я могу этим заняться.

Джайлз чуть не подавился ветчиной.

– Полагаешь, не стоит больше терять время, приводя здесь все в порядок? Как же ты найдешь что-нибудь в этой каше?

– Ну, я уже представляю, где что. А если не могу чего-то найти, то просто роюсь в своих сундуках. – И Грейс уже в который раз вспомнила Мату. Ах, если бы она была здесь! Она помогла бы с едой, наладила бы хозяйство. Только сейчас Грейс осознала, как все эти годы Мату нянчилась с ней.

– Грейс, боюсь, что настоящего дома у нас не будет еще долго.

– Ну, мы как-нибудь потерпим до тех пор. Обещаю, что, как только у меня будет отдельная комната, ты больше не увидишь моих тряпок.

– То есть?..

– Я спрячу все это безобразие. – И она беззаботно пожала плечами. – Я же понимаю, что получился небольшой беспорядок.

Небольшое безобразие? И до любовных объятий она тоже небольшая охотница. Джайлз прикрыл глаза и досчитал до десяти.

– Ты имеешь в виду комнату для шитья?

– Нет-нет, спальню.

– У тебя не будет отдельной спальни. Отдельный шкаф – да. Комод – тоже, трюмо, но не отдельная спальня. – Джайлз резко положил на стол нож.

– Но…

– Дорогая, я, конечно, терпеливый человек, но я не монах. Грейс покраснела до самых кончиков волос.

– Я не предполагала, что ты будешь там нежеланным гостем. Разумеется, ты в любой момент сможешь прийти.

– Я не собираюсь ходить в гости к своей жене.

– Но мои родители…

– …состоят в самом нелепом и неудачном браке, который я когда-либо видел.

– Но ведь все так живут!

– Не в моем доме.

– Джайлз, я довольно неаккуратна.

– Научишься.

Несколько секунд она пристально смотрела ему в глаза. Джайлз говорил спокойным голосом, и выражение лица у него было мягким, но Грейс ясно поняла, что в этом муж ей ни за что не уступит. Сузив глаза, она спросила:

– Тебе никогда не приходило в голову, что твое стремление к чистоте граничит с манией?

– Приходило.

– Приходило? И это тебя ничуть не беспокоит?

– Нет, это полезная мания.

Неужели этот мужчина всегда так непоколебимо уверен в себе? Грейс откинулась на спинку стула.

– А для меня не полезная!

– Я не могу так жить. – Джайлз наконец позволил себе обвести взглядом неубранную комнату.

– Я же предлагаю решение.

– Я тоже. И я позабочусь, чтобы у тебя было место для каждой вещи.

– Джайлз, ты не можешь мне просто приказать! Я же не член твоей команды.

– И это подтверждается тем фактом, что я обсуждаю с тобой эту тему в два раза дольше, чем с любым другим членом своей команды. Я тебе и раньше говорил, что не хочу нанимать слуг, но и мириться с этим… – он сделал широкий жест, обводя комнату, – тоже не собираюсь.

– Нужно найти какой-то компромисс. Я ведь тоже не могу жить, как ты. В твоем жилище нет ничего личного, индивидуального. Сюда можно войти и не понять, живет ли вообще кто-нибудь в этой комнате или нет.

– Грязная посуда – это признак индивидуальности?

– Всего одна чашка! – воскликнула Грейс. – Господи Боже мой!

– Мне некуда положить одежду, – продолжал Джайлз.

– Я кое-что выну из гардероба.

– И куда положишь?

– В сундук, там есть место.

– А почему же вчера все вещи прекрасно помещались в твоих сундуках, а сегодня, когда они наполовину пусты, у них не закрываются крышки?

– Это из-за моих платьев. Они сомнутся и испортятся, если их там оставить. Нужно, чтобы они отвиселись. Или хотя бы разложить юбки, а в шкаф они не помещаются.

Джайлз тяжело вздохнул. Прежде он никогда не задумывался об объеме женской одежды. И он признавал, что Грейс выглядела очень привлекательно в светло-зеленом платье, которое надела, пока он ходил за продуктами к завтраку.

– Тебе идет зеленое, – наконец произнес он и вернулся кеде.

Значит, она победила? Грейс испытывала легкое чувство вины. Джайлз, конечно, очень любит командовать, но, с другой стороны, она ведь вторглась в его жилище.

Уголки ее губ изогнулись в улыбке. Ему понравилось ее платье!

– Иоланта всегда говорила, что я ношу слишком много зеленого.

– Иоланта?

Грейс закусила губу, он поймал ее на слове.

– Ты никогда не называешь ее матерью? Интересно, эта женщина хоть раз заговорила с тобой, не оскорбив и не обидев?

– Ответ на оба вопроса – нет, – вынужденно признала Грейс. – В детстве я звала ее мамой, но потом… потом… – Что она могла объяснить?

Джайлз никак не мог понять холодных отношений между Грейс и ее матерью.

– Именно тогда между вами встала Мату? Это твоя служанка виновата, что вы так отдалились друг от друга?

Грейс кивнула, но не смогла поднять на него глаза. Она думала лишь о том, что всю жизнь ей придется лгать мужу.

– Думаю, она была права, когда говорила, что Мату меня избаловала. Я постараюсь все здесь убрать.

– Может быть, ты и не ошибаешься насчет мании. Я слишком уж забочусь о порядке. Сделай что сможешь. Как-нибудь перебьемся, а потом у нас появится комната попросторнее и больше мебели.

Но не отдельная спальня.

– Я постараюсь, – пообещала Грейс.

– А позже можешь взглянуть на счета. Я сам работаю аккуратно, но очень медленно.

– Подумать только!

– Ты о чем? – спросил Джайлз.

Грейс наклонилась к нему, слегка коснувшись его руки.

– Надо же, мой Джайлз так скрупулезен, что часами возится с цифрами.

Мой Джайлз? Фраза Грейс наполнила его сердце радостью.

Джайлз вымыл посуду, а Грейс тем временем предприняла очередную попытку разложить свои вещи в ящики комода и шкафа. К счастью, гардероб самого Джайлза был невелик, к тому же часть его постоянно хранилась на борту «Надежды», однако это вовсе не означало, что у него в комнате хватало места для одежды обоих супругов. В конце концов он подошел к Грейс и сказал:

– Думаю, будет легче, если мы разберем твои вещи по назначению и тогда подыщем для всего подходящее место.

Улыбка Джайлза была обманчиво мягкой. Такой аккуратный Джайлз! Как он уверен, что все можно упорядочить, если только подойти к делу достаточно методично. Казалось, он воспринимает таким образом все жизненные проблемы. Но Грейс думала иначе.

– Давай начнем с моих платьев, – предложила она.

Он снова улыбнулся с уверенностью капитана, управляющего своей командой.

– Прекрасно.

Грейс достала из шкафа несколько платьев, потом несколько из одного сундука, еще больше из второго. Каждое встряхнула и разложила на кровати.

– Они мнутся, – весело напомнила Грейс, но, заметив мрачную тень в его глазах, сдержала улыбку.

Юбки сложились в разноцветную гору высотой в целый ярд. Шелк, дамаст, лен, хлопок глубоких оттенков зеленого, желтого, оранжевого, синего и прочих цветов. Джайлз перевел взгляд с кровати на относительно небольшой шкаф и задумался.

– Что ж, пусть будет так. Сюда они все не влезут, но в два сундука поместятся. Если разложить платья по сундукам, они не так уж сильно помнутся, и тогда мы наверняка сможем закрыть крышки.

Грейс покачала головой:

– Как же я сама не додумалась! Но в обоих сундуках еще кое-что лежит. Я сейчас все достану, и мы подумаем, как с этим быть.

Со дна сундуков появились бесчисленные нижние юбки, обшитые пышными кружевными оборками. Их цвета дополняли расцветку сгрудившихся на кровати платьев.

– Конечно, надо как-то устраиваться, – продолжала Грейс. – Нижнее белье должно лежать отдельно, правильно? – Из ящиков шкафа, которые она так и не смогла закрыть накануне, Грейс извлекла хлопковые, льняные, шелковые рубашки, целую охапку чулок самых разнообразных цветов. – А как же туфли? – спросила она, вытаскивая с полдюжины пар из нижнего ящика буфета. – А в комоде еще ночные рубашки. – Она выдвинула ящик, открывая взору Джайлза пышную гору кружева, тонкого белого шелка и льна.

Джайлз во все глаза смотрел на эти наряды. Разложенные по всей комнате, они заняли все ее пространство. Не осталось места ни для еды, ни для отдыха.

– Не может быть! – пробормотал он.

– Чего не может быть? – переспросила Грейс, широко распахнув глаза и хлопая ресницами.

– Не может быть, чтобы человек, побеждавший лучших испанских мореходов, отступил перед крепостью из женских оборок.

Грейс поджала губы, потом произнесла с видом одновременно задумчивым и лукавым:

– Это не делает чести Испании.

Джайлз подошел к комоду и осторожно достал одну из ночных рубашек – без рукавов и с отделкой из розовых лент и кружева.

– Какая красивая!

Грейс покраснела. Прошлую ночь она спала в довольно плотной полотняной сорочке. Джайлз продолжал рассматривать изящный ночной наряд, потом сказал:

– Она сильно помялась, – он пошарил в ящике, – они все помялись. Не говори мне, что Мату всегда складывала твои вещи.

Грейс подошла к нему и выхватила у него из рук свою рубашку.

– Мату могла победить целый испанский флот, – отрезала она.

– Не сомневаюсь, – отозвался Джайлз.

Он аккуратно сложил оставшиеся в ящике рубашки, и когда Грейс свернула ту, что была у нее в руках, и положила ее в стопку, оказалось, что теперь вещи занимают вдвое меньше места. Она с удивлением смотрела на ящик.

– Я всегда думала, что складывать их – только попусту тратить время. Все равно они мнутся, когда я в них сплю.

– Если мы свернем и чулки, они, наверное, тоже сюда поместятся.

– Сворачивать чулки? – изумленно спросила Грейс. Поднятые брови явственно говорили: она считает, что в своей методичности Джайлз доходит до крайности.

Однако насмешливый скептицизм Грейс не имел успеха, и через несколько минут все ее чулки оказались разобраны по парам и аккуратно уложены рядом с ночными рубашками.

Перестав сопротивляться, Грейс подошла к кровати и стала складывать свои нижние рубашки. Они оказались более объемными, чем ночные, и для них понадобилось два ящика, тем не менее, когда все было закончено, оба ящика успешно закрылись. Понимая, что в шкафу должно хватить места для них обоих, Грейс поставила свои туфли под него. Джайлз было нахмурился, но, видимо, решил оставить все как есть. .

И вот они вдвоем стоят перед огромным ворохом оставшихся платьев.

– Придется их убирать в сундуки, – проговорила Грейс. И крышки ни за что не закроются. Но Джайлз смог решить и эту задачу. Шелковые платья надо повесить – они мнутся сильнее всего. С помощью Грейс он в каждое платье вложил подходящую нижнюю юбку, чтобы ткань мялась как можно меньше, потом бережно уложил их в сундуки, поочередно размещая талию платья то с одной стороны, то с другой, чтобы юбкам оставалось как можно больше места. Ни один из сундуков действительно не закрылся, но по крайней мере платья не торчали из них в прежнем беспорядке.

– Ты всегда был таким? – спросила Грейс.

– Я с девяти лет жил в корабельных каютах, а там быстро учишься экономить место.

– Да уж. С девяти лет?

– Тогда умер мой отец. Нас у матери четверо. Отец оставил немного денег, но этого не хватало. Он строил корабли, и один из его друзей взял меня вестовым.

Джайлз продолжал рассказывать о своем детстве, о трех своих сестрах, а Грейс тем временем пыталась, как могла, навести порядок на комоде – сложила ленты, связала их в большой пучок, аккуратно расставила бутылочки и баночки.

– Даже когда я был совсем маленьким, мне все равно приходилось их защищать. И они знали, что я не выношу, когда девочки плачут. Что бы ни случилось, я просто из кожи лез, чтобы уладить дело, стоило им проронить хоть одну слезинку. Они даже не боялись драться с другими детьми, знали, что возмездия не будет, я не допущу, чтобы им пришлось отвечать за свои дурные поступки. С тех пор как мне пришлось покинуть дом, мы почти не видимся – я редко бываю в Лондоне, но они все уже давно замужем, и дети у них есть.

– Однако ты, – с улыбкой заметила Грейс, – прожил с ними достаточно, чтобы превратиться в спасителя несчастных женщин.

– Я? Никогда так не думал. Вот Джефф, пожалуй, такой. Он действительно спас Фейт.

Грейс стала расспрашивать, как это произошло. И Джайлз рассказал. В ответ Грейс заявила, что на самом деле спас Фейт не Джефф, а Джайлз. Он все время подталкивал друга во время ухаживания. Потом Грейс попросила еще что-нибудь рассказать. И Джайлз заговорил о жизни в море, описал порты в далеких странах, пересказывал разные истории о битвах с испанцами.

Когда работа закончилась, а с ней и разговоры, оказалось, что они уже опаздывают на обед.

По сравнению с Уэлборном резиденция Хэмптонов выглядела весьма скромно – небольшой коттедже общей комнатой, спальней и детской. Позади этих комнат располагалась маленькая кухня, а за домом – аккуратный огородик. Мебель в доме была самая простая, но выполнена очень тщательно.

– Это все мой отец, – объяснила Фейт, поглаживая рукой полированную поверхность стола. – Мебель для маленького Джонатана тоже он сделал.

Услышав свое имя, малыш, который сидел на полу и грыз какую-то деревянную игрушку, сразу ее отбросил. Он улыбнулся во весь рот, подбежал к матери и уткнулся в ее юбки. Фейт подхватила его и спросила у Грейс:

– Не хотите его подержать?

Не успела Грейс ответить, как руки у нее оказались заняты вырывающимся малышом, который тотчас же перешел от состояния бесконечного счастья к оглушительному реву. Грейс запаниковала. Она понятия не имела, что делать с расстроенным мальчиком. К счастью, подоспел Джайлз. Он забрал у жены ребенка, подбросил его в воздух, поймал, весело рассмеялся, потом успокаивающе улыбнулся.

Грейс обернулась к Фейт:

– Ваш отец недоволен, что вы так далеко живете и ваши дети не унаследуют его дела?

– У него достаточно сыновей, они помогают в лавке, – вмешался в разговор Джефф. – Старый Джонатан Купер озабочен только тем, что я увел его маленькую девочку из-под опеки церкви. – Он встал за спиной у жены, мускулистыми руками обнял ее за талию и притянул к себе.

Джефф навис над женой, как скала, он мог в одно мгновение поломать ей все кости, но она лишь подняла руку и шутливо хлопнула его по щеке.

– Все не так, он ужасно скучает и по мне, и по маленькому Джонатану. Кстати, о твоей душе он беспокоится больше, чем о моей. Сам знаешь, какой ты отчаянный безбожник.

– Так и есть, – с ухмылкой согласился Джефф. – Но в тебе и самой сидит черт, хотя ты никогда в этом не признаешься. – И он обхватил жену так, что у Грейс от страха кровь застыла в жилах, но Фейт лишь улыбнулась, покраснела и одернула мужа с притворной строгостью:

– Веди себя прилично.

Пытаясь отвлечь их и сменить тему на более безопасную, Грейс спросила:

– Значит, ваш Джонатан станет моряком?

– Но он пока еще слишком мал… – начала Фейт.

– Прекрасный малыш! – похвастался Джефф.

Грейс задумалась. Она не хотела, чтобы они ссорились. Теперь вечер наверняка будет испорчен. Эти двое только и будут ждать случая, чтобы продолжить спор, когда гости уйдут. Но хозяева рассмеялись и снова ее удивили.

– Объясни же ей, Джайлз, – обратился Джефф к другу, отступая от жены. – Он вырастет в двух шагах от самого гнусного города на земле и начнет плавать раньше, чем ходить. Он станет моряком во славу короля и своей страны. И превзойдет отца в самых отчаянных предприятиях.

– Ну нет! – запротестовала Фейт. – Он вернется в Новую Англию и будет жить среди дикарей, проповедуя о спасении души. С ними он преуспеет лучше, чем я с тобой.

У Джеффа отвалилась челюсть, а в золотистых глазах мелькнули опасные искры. Грейс удивилась самообладанию Фейт. Даже у Иоланты хватило бы ума не сердить такого вспыльчивого человека. Однако Джайлз только весело рассмеялся.

– Да, Джефф, Фейт положила тебя на лопатки! – воскликнул он. – Как хорошо, Фейт, что вы нашли на него управу, – похвалил он хозяйку.

Гнев Джеффа испарился так же легко, как и возник, и он смущенно спросил:

– Так ты шутишь, да?

Фейт взглянула на него невинными сине-зелеными глазами.

– Ты полагаешь, что это недостаточно почтенная профессия для нашего сына?

Джефф снова приблизился к ней, повернул ее и притянул к себе.

– А чего ты хочешь от капера, да еще любителя женщин? – спросил он и наклонился над Фейт.

Грейс покраснела и отвернулась, хотя ей страшно хотелось взглянуть, что последует дальше. Но смотреть было не на что – Фейт уперлась своей маленькой ручкой в широкую грудь Джеффа.

– Ты смущаешь наших гостей, – с упреком проговорила она.

Грейс украдкой взглянула на Джайлза, но он безмятежно улыбался – очевидно, привык к игривым перепалкам своих друзей. Грейс почувствовала себя отверженной. Ни белая, ни черная. Дочь хозяев в собственном доме – и совсем чужая.

Джайлз тоже посмотрел на жену, и Грейс уловила в его взгляде чуть ощутимую просьбу. Он хотел именно такой жизни, на взгляд постороннего, она так хороша, но, Господи, как же все это ей странно и непривычно! Она не умеет ни так смеяться, ни так шутить.

Они с Фейт отправились вместе на кухню, и Грейс помогла хозяйке с обедом – тушеной рыбой и свежим, еще теплым хлебом. В кухне было жарко и влажно, пахло рыбой и луком. В середине помещения располагался очаг, по стенам тянулись шкафы и буфеты. Там же стоял стол.

– «Вы с Джайлзом хорошо устроились? – спросила Фейт, перекладывая рыбу на блюдо.

Грейс колебалась. Нашла на столе пустую корзинку, разложила в ней ломти хлеба.

– Да, довольно хорошо.

– Джайлз прекрасный человек. Я давно хотела, чтобы он нашел себе жену, он непременно станет прекрасным мужем.

– Да, – только и могла выговорить Грейс.

– Но я все же надеюсь, – продолжала Фейт, – что вы сумеете объяснить ему, что если кое-что лежит не на месте – это отнюдь не смертный грех. Или он умудрился найти пару под стать себе? Ни за что не поверю, что в мире есть такой же аккуратист, как наш Джайлз! Я выросла в среде, где чистоплотность считали чуть ли не одной из Божьих заповедей, но я по его стандартам неряха.

Грейс невольно улыбнулась:

– Наверное, в нашем доме вообще не слышали о Божьих заповедях. Боюсь, что Джайлз, увидев беспорядок, который я способна устроить, решил, что неплохо бы мне побывать в чистилище.

Фейт одобрительно засмеялась:

– И правильно. – Она поставила блюдо рядом с хлебной корзинкой, добавила в кувшин с разведенным ромом немного мускатного ореха. – Лично я считаю, что некоторое несовпадение мнений семье только на пользу. К тому же мириться после спора так сладко! – По лицу Фейт промелькнула лукавая улыбка. Она вручила Грейс корзинку и кувшин с питьем, а сама взяла блюдо. – Пойдем, пора подавать еду.

Когда женщины вошли, Джайлз и Джефф говорили за столом о делах. Все расселись, Фейт произнесла благодарственную молитву. Маленький Джонатан устроился на коленях у отца. Во время еды Джефф не проронил ни слова, только несколько раз кивнул, но потом муж с женой обменялись улыбкой, и в этом полном нежности взгляде было больше тепла, чем в длинном любовном признании. Джайлз уже говорил Грейс, что у Джеффа и его жены разное отношение к вере, но, казалось, это не создает в семье никакого напряжения. В этом была еще одна загадка для Грейс.

Джайлз взял солидную порцию ароматного жаркого, приготовленного с густыми сливками и сдобренного перцем, и стал наблюдать за Грейс. Жена часто хмурилась, между ее бровей пролегла тонкая морщинка. Казалось, она пытается осмыслить то, что видит. Он надеялся, что вечер, проведенный со счастливой семейной парой, заставит ее больше доверять своему собственному мужу, заставит поверить, что брак не обязательно должен походить на то, что она видела в доме отца. Джайлз отметил, что сначала Грейс относилась к Джеффу с опаской, но потом и ее развеселили его попытки пообедать с малышом на руках. Ребенок то и дело тянул руку к вилке отца как раз в тот момент, когда он почти подносил ее ко рту.

– Джон! – вскрикивал мальчик, и любящий отец отдавал ему свой кусок.

– А теперь мне? – спрашивал Джефф у сына, и ребенок отвечал:

– Папе! – Но все равно цеплялся за вилку. Так повторилось множество раз, наконец Фейт, торопливо доев свою порцию, забрала Джонатана, усадила его к себе на колени и накормила остатками со своей тарелки.

Как видишь, ради семейного благополучия приходится кое-чем жертвовать, – обратился Джефф к Джайлзу. – И вот тебе мой первый официальный совет – когда появится ребенок, а тебе придется отправляться в плавание, убедись, что жена позавтракала. Это будет для нее последняя горячая пища до тех пор, пока ты не вернешься.

– Я запомню, – пообещал Джайлз.

Грейс задумалась. Жертвы ради семейного благополучия? Она вообразила, с каким презрением такой совет мог быть воспринят ее отцом и мачехой. Видно, для Грейс действительно начиналась новая жизнь.