Текст книги "День всех влюбленных"

Автор книги: Пола Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

4

Элизабет никогда еще не видела, чтобы человек так долго ел десерт. Она уже давно расправилась с пряниками, а Алек только-только приступил к своим. При этом он упорно не обращал на Элизабет внимания.

Так недолго заработать комплекс неполноценности, усмехнулась она, украдкой косясь на Алека. В нем было все, что привлекало ее в мужчинах, – обаяние, уверенность в себе, доброта, чувство юмора. И хотя девушки сами вешались ему на шею, это совсем его не испортило, как часто бывает с красавцами, не обойденными женским вниманием.

А вот Элизабет была испорчена хорошим отношением. И виноват в этом был только Алек. Он всегда жалел ее, относился к ней с трепетной заботой и пониманием. Он, если так можно сказать, привил ей вкус к мужчинам, которые умеют чувствовать и сочувствовать. Пусть внешне Алек не походил на мягкого, тонкого человека, но в душе был именно таким.

Элизабет знала, что он рассмеялся бы в лицо тому, кто назвал бы его нежным и мягким. Потому что сам боялся этой нежности в себе. Эту черту своего характера он умело прятал от всех. От всех, кроме Элизабет. Вот и сейчас она чувствовала, что Алек нервничает. И знала почему.

– Сказать, чего мне сейчас хочется? – спросила Элизабет, когда он все-таки поднял глаза и взглянул на нее.

– Поехать домой? – едва ли не с надеждой произнес он.

Она с улыбкой покачала головой.

– Потанцевать.

– Правда?

– Ага. Медленный танец.

Алек тяжело сглотнул. Элизабет даже не поверила своим глазам. Чтобы Александер Маккорд так смутился?! Быть этого не может. В любой другой ситуации он бы не стал противиться женщине, которая так откровенно пыталась его соблазнить. Просто им обоим не повезло: она, Элизабет, – сестра Джио. Причем младшая сестра.

Впрочем, Джио вовсе не обязательно ни о чем знать.

Элизабет встала с кресла и подошла к полке с дисками, чтобы выбрать подходящую музыку. И тут заметила витые свечи, явно специально приготовленные для этого вечера, но так и не зажженные.

– Уже поздно, – намекнул Алек.

Элизабет повернулась к нему.

– Еще нет и десяти.

– Мне надо отдохнуть. Я должен ехать на сборы в Гринвейл.

– На сборы тебе шестнадцатого. А сегодня День святого Валентина, четырнадцатое. У тебя еще целые сутки, чтобы как следует отдохнуть. К тому же, если я останусь на ночь…

– Бет!

– Не перебивай меня. – Она поставила выбранный диск. – Джордж Гершвин, «Волшебный принц». Ты купил этот альбом специально для сегодняшнего вечера, а, Алек?

Элизабет нажала кнопку, и комната наполнилась чарующими звуками.

– Жалко, если такая мелодия пропадет даром. Потанцуй со мной, Алек… всего один танец. Кому от этого будет плохо?

Она потянулась к галстуку Алека. Ей не нравилось, что он сидел весь такой официальный и чопорный. Но он отпрянул от нее как от огня. Сам развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

– Один танец. – Алек обреченно вздохнул, встал и обнял Элизабет. – Но только один!

– Один.

Она опустила голову ему на плечо. Ей казалось, что ее тело тает в его сильных объятиях. Алек танцевал потрясающе. Он уверенно вел Элизабет, при этом не прижимая ее к себе и пресекая все попытки партнерши прильнуть к нему.

– Чего ты так напрягаешься? Я попросила только потанцевать со мной, а не взять меня в жены.

– Взять тебя в жены?

Элизабет улыбнулась и молча кивнула.

– Представляю, каково это будет, если я на тебе женюсь!

– Правда, представляешь? И как же?

– Это будет ужасно. Прощай, свободная жизнь. Ты меня никуда от себя не отпустишь.

– Все правильно. Я не повторяю своих прежних ошибок.

– Ты из тех женщины, которые хотят быть для мужчины всем.

– А разве это так плохо? – искренне удивилась Элизабет.

– Да нет, неплохо. Просто это означает, что тебе нужен мужчина, который готов бросить все ради семьи.

– А ты разве еще не готов… Будешь лет до сорока ждать, прежде чем остепенишься?

Алек в ответ промолчал.

Она снова положила голову ему на плечо. Элизабет знала, что Алек боялся заводить семью. Боялся, что жена может предать его так же, как его мать некогда предала отца. Но Алек достиг уже того возраста, когда профессиональная спортивная карьера близилась к завершению и пора было думать о том, как жить дальше.

Для нее не было секретом, что он всегда мечтал о счастливой семье, в которой все любят и понимают друг друга. О такой семье, в которой выросли Бет с Джио. Раньше Элизабет всерьез не задумывалась о замужестве, но теперь, когда у нее есть свое турагентство, когда вопрос с карьерой решен, пора заняться личной жизнью.

Различие между Элизабет и Алеком состояло в том, что она хотела найти любовь и настоящее счастье и не боялась «обжечься». Алек же никак не решался довериться женщине и открыть ей свое сердце из опасения, что эта женщина может причинить ему боль.

Элизабет надо было убедить Алека в том, что она не просто красивая и желанная, но и женщина, предназначенная для него самой судьбой. И это следовало сделать сегодня.

Мелодия закончилась, и Алек, поддавшись внезапному порыву, резко шагнул вперед, одновременно наклонив партнершу назад, как это делают танцоры танго. Однако его движение было столь неожиданным, что Элизабет не удержала равновесия, и они оба рухнули на ковер.

– Прости за такое завершение танца. Давай я помогу тебе встать. Музыка отзвучала, и тебе пора собираться домой.

Он по-прежнему был намерен стойко сопротивляться всем попыткам Элизабет соблазнить его. Однако ей показалось, что улыбка Алека вышла несколько напряженной.

– Нет, не пора, – возразила Элизабет, не двигаясь с места. Это была выигрышная позиция, и она твердо намеревалась воспользоваться своим положением. – Почему ты так упорно выпроваживаешь меня домой? Ты, часом, не оборотень? Ровно в полночь ты не превратишься в волка?

– Если ты не отпустишь меня и не дашь мне подняться, то очень скоро узнаешь, в какого волка я превращусь, – проворчал Алек. – Это уже не игра, Бет. Ты давно не ребенок и должна понимать…

– Ну наконец-то ты это признал! – От Элизабет не укрылось, что Алек упорно отводит взгляд от глубокого выреза ее платья. – Знаешь что? Давай заключим сделку.

– Какую еще сделку? – насторожился он.

– Один поцелуй, – проговорила Элизабет, невинно хлопая ресницами. – Один поцелуй, и я сразу уйду.

Алек посмотрел на нее с подозрением.

– Обещаешь? – судя по тону, он ей не верил.

– Я же сдержала слово насчет одного танца, правда?

И Элизабет принялась целовать его в губы, игриво и немного по-детски, но в конце концов добилась того, чего хотела: ее дурашливые ласки возбудили его по-настоящему.

Алек уже не сжимал губы и не пытался увернуться. Наоборот, сам целовал Элизабет с какой-то отчаянной нежностью. Это было серьезно. Очень серьезно. От желания, зажегшегося в глазах Алека, у Элизабет закружилась голова. Все шло не так, как она рассчитывала.

В любовном поединке с Алеком она видела себя торжествующей завоевательницей. Элизабет и представить себе не могла, что растает в его объятиях. И вот уже он – торжествующий завоеватель, а она – беспомощная жертва, всем своим существом умоляющая о пощаде… и о продолжении сладостной пытки. Все это было старо как мир: мужчина, стремящийся к главенству в любовной игре, и женщина, покорно отдающаяся своему избраннику.

Наконец он оторвался от ее губ и провел пальцем по щеке Элизабет, с удивлением глядя на нее, как на чудо. Да, может быть, одну битву она проиграла. Но у нее еще оставался шанс победить в войне.

– Давай еще разок, – прошептала Элизабет умоляющим голосом.

– Ты обещала: один поцелуй – и сразу уйдешь!

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет. Но так будет лучше для нас обоих.

– Разреши мне остаться… пожалуйста.

– Если ты думаешь, что я буду делать что-то такое…

– Не будешь? Ну и ладно. Тогда расслабься и получай удовольствие. Я все сделаю сама.

– Господи, Бет… а Джио знает, что ты… что ты… – Он не смог договорить, едва не задохнувшись от наслаждения под ласками Элизабет.

– Что я хороша в постели? – подсказала ему она, ничуть не смутившись.

– А мужчины, с которыми ты встречалась… Бет, они…

– Либби, – с улыбкой поправила она. – Мужчины, с которыми я встречалась, были достаточно ограничены. Из тех, кого интересует только одно, а до всего остального им нет дела.

– То есть вроде меня?

– Нет. Те мужчины меня хотели. А ты не хочешь.

– Хочу, еще как хочу. Если сомневаешься, могу предъявить доказательства! – Алек предпринял последнюю попытку обратить все в шутку.

– Тогда займись со мной любовью? Только один раз!

Он на секунду задумался. Искушение было велико. Но Алек покачал головой, пусть и с видимой неохотой:

– Нет, это не самая удачная мысль.

– Но почему?

– Потому что я знаю, чем это закончится. Когда меня соблазняет такая обольстительная женщина, я становлюсь просто невменяемым.

– Я готова рискнуть, – решительно заявила Элизабет.

– Ну хорошо, только потом не говори, что я тебя не предупреждал. – В его глазах загорелись бешеные огоньки, и он запустил руки в ее густые черные локоны.

Элизабет потянулась к нему, дразняще провела языком по его губам. Но уже через мгновение шутки и игры закончились.

Казалось, что она может достигнуть вершин наслаждения от одних только его поцелуев. Ласки Алека сводили ее с ума. И он это чувствовал. Он это знал.

Значит, пришло время показать, что она тоже способна довести его до сумасшествия. Она привстала и села на Алека верхом, благо широкая юбка это позволяло. Он смотрел на нее, не отрываясь. Затем Элизабет провела рукой себе по груди, как раз по линии глубокого выреза, ее глаза при этом горели огнем вызова. Она беззастенчиво провоцировала его.

Алек тяжело сглотнул, как будто у него вдруг пересохло в горле. Тогда Элизабет повела плечами и потянула вниз лиф платья. Сегодня она не надела бюстгальтер.

– А я все думал…

– О чем?

– Все думал, как было бы здорово прикоснуться к ним. Вот так. – Он протянул руки и принялся нежно ласкать ее обнаженную грудь.

Элизабет тихонько застонала и слегка сдвинула бедра, плотнее прижавшись к его напрягшейся под тканью брюк плоти.

Ей было приятно, что он на нее смотрит. Ей было приятно, как он ласкает ее. Ей хотелось, чтобы он взял ее. Прямо сейчас. Она уже не могла выносить этой долгой прелюдии к любви, обернувшейся сладостной, дразнящей пыткой.

Элизабет медленно расстегнула молнию у него на брюках… Они были точно влюбленные подростки, самозабвенно предающиеся запретным утехам на заднем сиденье родительского автомобиля.

– Знаешь, Элизабет… – выдохнут Алек, когда снова смог говорить. – У меня очень удобная кровать…

– Нет, возьми меня здесь. Сейчас. Прошу тебя.

Она не стала дожидаться, пока Алек разденет ее. В горячечном нетерпении сама сбросила с себя платье.

Теперь на ней оставались лишь тоненькие кружевные трусики и пояс с чулками. Контраст черного шелкового белья и матово-белой кожи придавал ей вид искушенной, но в то же время невинной соблазнительницы.

– Как я могу отказаться, когда ты приводишь такие доводы? – Алек обвел Элизабет восхищенным взглядом, потом приподнялся и зубами расстегнул застежку на поясе ее чулок.

– Щекотно. – Элизабет со смехом оттолкнула его.

– Безжалостная женщина! Но ничего. Я знаю, как покорить тебя.

– Тогда чего же ты ждешь? – поддразнила его Элизабет.

– Всему свое время.

– Надеюсь, ты не обманешь мои ожидания.

Алек привлек Элизабет к себе и осторожно уложил ее на ковер рядом собой, затем снял смокинг и отшвырнул его туда, где уже лежало красное платье.

– Ты меня пугаешь, – пробормотал он, наклоняясь и касаясь ее набухших сосков губами.

– Никогда не поверю, что тебя можно чем-то напугать. На поле ты неустрашим.

Алек снял рубашку.

– Мы не в бейсбол играем. К тому же у меня никогда не было противника, который так жаждал моего поражения, как ты! Я не прав?

Элизабет неохотно кивнула. Да, она жаждала его поражения. Хотела, чтобы он сдался ей на милость.

– Тогда мне придется тебя разочаровать.

Алек уже разделся. И Элизабет невольно залюбовалась его ладным мускулистым телом. Он и одетый привлекал взгляды. А уж обнаженный вообще казался полубогом.

Алек поднялся с ковра, подошел к полке и выбрал диск. Когда он вернулся к Элизабет, из динамиков раздался голос певца: «Я хочу танцевать с тобой всю жизнь. Пусть наш с тобой танец длится вечно».

Он подал ей руку… Они танцевали обнаженные, тесно прижавшись друг к другу. Это был не просто танец, а слияние тел, жаждущих друг друга и растворяющихся в истоме страсти и музыки. Элизабет еще никогда в жизни не испытывала такого острого возбуждения. Никакого мужчину не хотела так сильно, как Алека.

Это было как прикосновение к тайне – опасной и восхитительной одновременно. Или как воплощение самой сокровенной мечты.

Ей было так хорошо в его объятиях, хорошо и спокойно. Так спокойно бывает лишь с человеком, которому ты всецело доверяешь. Рядом с которым не боишься быть самим собой.

Алек наклонился и поцеловал ее в шею. Она запрокинула голову, устремившись навстречу его ласкам, которые становились все более властными и настойчивыми. Он как будто предъявлял права на нее, а она отдавалась ему, признавая за ним эти права. Потом они целовались, жадно, взахлеб, как будто отпущенное им время подходило к концу…

Они уже не слышали музыки. Алек увлек Элизабет в угол комнаты, прижал спиной к стене и наконец вошел в нее. Обхватив его за шею, она подняла ноги и сплела их у него за спиной…

Какое-то время спустя они медленно опустились на ковер, и еще долго лежали, прижавшись друг к другу и восстанавливая сбившееся дыхание.

– Почему ты улыбаешься? – спросила Элизабет, хотя сама улыбалась точно такой же немного растерянной и счастливой улыбкой.

– Я… потому что я…

– Знаю, – задумчиво перебила его Элизабет. – Наверное, я это знала всегда. Но боялась признаться даже себе… Я ужасно обиделась на тебя, когда ты уехал в Лос-Анджелес.

– Я подписал контракт с «Рейнджерами», когда тебе было всего семнадцать. Ты была совсем маленькой…

– Но я уже выросла.

– Да. – Алек сел на ковре, усадил Элизабет к себе на колени и поцеловал в губы. – Ты уже выросла.

– Ну и как тебе фантастическое свидание в День святого Валентина? Воплотились твои романтические фантазии? – игривым тоном спросила Элизабет.

– Ужин в «Макдоналдсе» и занятие любовью стоя?

Она кивнула.

– Честно говоря, все было немного не так, как я себе представлял.

– Не так? – Как Элизабет ни старалась держать себя в руках, ее голос все равно прозвучал разочарованно.

– А намного лучше!

– Правда? – прошептала она, задыхаясь от счастья.

– Да, Либби. И в связи с этим мне кажется, что у нас есть проблемы. Как ты думаешь?

Счастливая, она уткнулась лицом ему в плечо.

– Я думаю есть.

– Давай обсудим их в постели.

Алек встал, подхватил Элизабет на руки и отнес ее в спальню. Они опять занимались любовью. На этот раз – долго и с упоением, чтобы насладиться друг другом сполна. А потом оба заснули.

Утром Элизабет разбудил солнечный свет, льющийся в окно. Она открыла глаза, потянулась и улыбнулась. Дело сделано. Она добилась, чего хотела. Александер Маккорд спал рядом с ней, в той же постели. И он не уедет ни на какие сборы, пока они не поговорят!

О прошлой ночи. Об их будущем.

Элизабет затевала все это, чтобы «переболеть» Алеком и избавиться от той власти, которую он имел над ее чувствами. Но вместо этого «заразилась» им еще сильнее. Это было как волшебство, как наваждение, но наваждение сладостное, от которого не хотелось избавляться.

До этой ночи Элизабет считала, что Алек, существуя лишь в ее прошлом, мешает ей жить настоящим. Но теперь он превратился в ее настоящее. И в ее будущее. Элизабет была уверена, что сможет заставить его поверить в то, что они созданы друг для друга. Когда двое занимаются любовью, они не могут не раскрыться. Вот и вчера ночью Алек – пусть и невольно – раскрылся перед ней…

Элизабет вдруг поняла, что ей очень хочется есть. Она решила сходить в кухню и приготовить завтрак. Поговорить можно и позже. У них еще будет время. Впереди целый день.

Тихонько, чтобы не разбудить Алека, она встала с кровати и открыла шкаф в поисках халата. Халата там не оказалось. Тогда Элизабет надела старые джинсы Алека, затянув ремень до предела, и белую рубашку, которую завязала узлом на животе.

В кухне был только черствый хлеб. В холодильнике нашлись яйца, масло, пакет молока и немного сыру. Пачка молотого кофе стояла в буфете, но к нему не было никаких специй, ни корицы, ни гвоздики. Впрочем, у холостяков никогда не бывает ничего подобного.

Правда, были еще бананы и апельсины. Бананы Элизабет нарезала для тостов, а из апельсинов выжала сок. Затем поджарила хлеб и сварила кофе. Хорошо еще, что нашлись арахисовое масло и джем. Накрыв на стол, она пошла будить Алека.

Он лежал на кровати, укрывшись с головой. Элизабет решительно стянула с него одеяло – время играть в прятки прошло – и поцеловала его сзади в шею.

Алек тихо замурлыкал во сне. Она пощекотала ему бок.

– Просыпайся, соня. Пора вставать.

– Что ты здесь делаешь посреди ночи? – Алек открыл один глаз.

– Уже давно утро.

– Правда? – Он зевнул и сел в постели, щурясь на солнечный свет. – А ведь точно. Иди сюда. – Алек потянулся к Элизабет и привлек ее к себе. – Скажи мне, что это не сон. Что ты действительно здесь.

– Я здесь.

Алек обнял ее одной рукой, а другой попытался развязать узел у нее на рубашке.

– Ну ты и навертела, пальцы сломаешь…

– Я приготовила завтрак. Свежий сок, кофе и горячие тосты. Все остынет.

– Ничего, разогреем.

Элизабет смутилась и отвела взгляд. Она еще не научилась чувствовать себя с ним свободно. Оказывается, когда ты добиваешься, чего хочешь, к этому еще надо привыкнуть.

К тому же Элизабет еще не знала, чего хочет сам Алек. Нет, она догадывалась, конечно, что ему нужно в данный момент. Того же самого, чего и ей, – слиться с ним в предельном единении тел и раствориться в пронзительном наслаждении.

Он взял ее за подбородок и развернул лицом к себе.

– Ты ведь не жалеешь о прошлой ночи? Я не вынесу, если ты скажешь, что жалеешь.

– Нет. Я ни о чем не жалею. Эта ночь была…

– Сейчас я тебе напомню, какая это была ночь. – Алек наконец-то справился с узлом и снял с Элизабет рубашку. – Тебе не надо меня стесняться. – Он провел ладонью по ее груди. – Ночь закончилось, настало утро, но ничто не изменилось. Ты необыкновенно красивая! – Его голос был исполнен такого благоговейного трепета, что смущение Элизабет развеялось как дым. – Ты по-прежнему хочешь меня, правда, Бет?

– Да, очень.

Он склонился к ее губам. Он целовал ее так долго и так сладостно, что у Элизабет закружилась голова. Оторвавшись от ее губ, он приподнялся и стал расстегивать молнию у нее на джинсах. При этом он тихонечко рассмеялся.

– Что такое? – спросила Элизабет.

– Знаешь, как это забавно: расстегивать свои джинсы, когда они надеты на ком-то другом.

Элизабет тоже улыбнулась и приподняла бедра, чтобы ему было удобнее раздеть ее.

Алек был в игривом настроении. Он принялся водить пальцем по животу Элизабет, а она должна была догадаться, что он рисует. Она уворачивалась и хихикала. Ей было щекотно. Но в то же время его прикосновения возбуждали.

– Ты что-то слишком сложное изображаешь. – Элизабет пыталась сосредоточиться, но это было невозможно.

– Я великий художник. А ты, пожалуйста, не вертись. Я не могу рисовать на дергающейся поверхности. Лежи спокойно, иначе весь труд пойдет насмарку. – Алек нарочито нахмурился. – Ты еще не догадалась, что я делаю? Может, тебе намекнуть?

– Я давно уже догадалась, что ты делаешь, – хихикнула Элизабет и вновь принялась извиваться.

Теперь Алек уже «рисовал» в самом низу ее живота и на внутренней стороне бедер.

– Это не осьминог? – несмело предположила Элизабет.

– Видишь, какой я талантливый. Ты догадалась с первого раза!

– Правда?

Алек кивнул и прервал свои «занятия рисунком», хотя Элизабет теперь уже хотелось, чтобы он не останавливался. Но он лег рядом с ней.

– Твоя очередь. Посмотрим, а вдруг ты тоже великий живописец. – И он провел рукой себе по животу.

Элизабет приняла вызов.

– У меня другая манера, сэр. Но в мастерстве я вам не уступаю.

Она была счастлива. И не только потому, что они так мило дурачились. Алек вел себя с ней свободно и раскрепощенно. Он не боялся ребячиться, показаться смешным. Он ей доверял.

– Вы предпочитаете писать акварелью, – заметил он, когда Элизабет принялась «рисовать» у него на животе, но не пальцами, а языком.

– У вас есть возражения, сэр?

– О нет. Мне даже нравится ваша манера. Пожалуйста, продолжайте.

Она немного приподнялась и провела языком по его соску, потом легонько прикусила зубами.

– Что-что? – Элизабет на секунду оторвалась от своих «художеств», когда с губ Алека сорвался стон наслаждения.

– Ты не просто великий художник. Ты гений.

Элизабет рассмеялась и провела языком по его напрягшейся плоти. Теперь уже она задавала ритм их любовному действу, а Алек подчинялся ей, не в силах сдерживать страсть, рвущуюся наружу. Когда все закончилось, он закрыл глаза и еще долго лежал неподвижно, приходя в себя.

– Спасибо, – выдохнул Алек, когда снова смог говорить.

Он привлек Элизабет к себе и принялся покрывать поцелуями ее лицо. Потом чуть отстранился и приподнялся над нею, опершись на локоть.

– Знаешь что?

– Что?

– Я умираю от голода. Давай примем душ и пойдем разогревать твой завтрак.

– Ладно. Кто первый? Ты?

– Пойдем вместе, – предложил Алек. – Я же не эгоист, к тому же не могу перебежать даме дорожку.

В душе Элизабет намылила Алеку спину и нарисовала на мыльной пене большое сердце с их инициалами внутри.

– Ну и кто из нас романтик? – спросил он, смеясь.

– Алек, скажи мне, пожалуйста, одну вещь, – вдруг посерьезнела Элизабет. – То, что было у нас вчера ночью… оно оправдало твои ожидания? Я имею в виду фантастическое свидание в День святого Валентина?

– Нет.

– Нет?!

Он повернулся к ней и крепко обнял, прижимая к себе.

– То, что было у нас вчера ночью, превзошло все мои ожидания!

– Это правда?

– Да, Либби.

Они вышли из душа лишь через полчаса. Алек накинул халат и отправился в кухню разогревать завтрак. Элизабет снова надела его рубашку и джинсы. Одеваясь, она заметила, что в углу спальни лежит мешок с почтой – ответы на объявление в разделе знакомств.

– Что ты собираешься делать с этой макулатурой? – спросила она, когда Алек заглянул в спальню и сказал, что завтрак подан.

– Ничего.

– Ничего?

– Ну, честно говоря, Джио хотел их забрать.

Элизабет рассмеялась, тряхнув головой.

– Джио точно заберет!

Завтракали они в гостиной. За едой продолжали дурачиться. Пихались под столом босыми ногами, слизывали варенье друг у друга с пальцев.

В самый разгар веселья входная дверь неожиданно распахнулась.

– Алек, я пришел забрать свои письма. Ты где?.. Бет?!

– Джио! – в один голос воскликнули Алек и Элизабет.