Текст книги "Конвейер любви"
Автор книги: Пола Хейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Игривое настроение Кэтти передалось Дэйву. Он с восторгом смотрел на нее, и эта лукавая улыбка вызвала у него в душе целую бурю чувств.
Но как можно заниматься любовью с женщиной, для которой секс подсознательно связан с насилием? Хотя Кэтрин и утверждала будто забыла издевательства мужа, Дэйв не был уверен, что так оно и есть. Любой неверный жест с его стороны мог оживить неприятные воспоминания, и незримое присутствие третьего человека стало навязчивой идеей, с которой ему пока трудно было справиться.
Кэтти тем временем распаковала подарок. В красивой зеленой коробочке лежал флакончик с духами.
– О, Дэйв! – воскликнула она, счастливо улыбаясь. – Это же мои любимые! Откуда ты узнал?
– Просто угадал. Мне сегодня везет, – похвастался он. – Удалось угодить и тебе, и Эми. Я купил ее любимое печенье.
– Но это ужасно дорогие духи! Я теперь не могу позволить себе такие… – Она подозрительно поглядела на него. – Итак, цветы и духи. Что дальше, Дэйв Хаммонд?
– Иду мыть раковину на кухне, – ответил он, подмигнул ей и вышел за дверь.
Карен медленно раскладывала покупки, внимательно изучала выбранные Дэйвом па свой вкус продукты. Он окинул кухню хозяйским взглядом, прикинул фронт работ и закатал рукава. Девочка стала рассказывать ему про свои занятия в школе, про последний футбольный матч, подружек и учителей, и Дэйв не без интереса слушал ее.
Тем не менее он был рад, когда она схватила полотенце и стала вытирать вымытую им посуду. Уборка была почти уже закончена, когда на кухне появилась закутанная в теплый махровый халат Кэтти.
– Тебе давно пора спать, Карен, – сказала она дочери.
– Еще пять минут, – захныкала та. – Я только начала рассказывать Дэйву про мисс Пенсбери.
– Уже поздно, детка, – стояла на своем мать.
– Спокойной ночи, – тяжело вздохнув, произнесла Карен. – Спасибо за помощь.
В порыве благодарности она обняла Дэйва и прижалась к нему на секунду, а потом они с Кэтти вышли из кухни.
Дэйв застыл, глядя им вслед. Это объятие тронуло его до глубины души. Если бы только он смог добиться такого отношения и от Эми… Ему не приходилось иметь дело с детьми, и сейчас он впервые почувствовал, как это приятно, когда маленький человечек тебе доверяет.
Отчим, подумал он, словно примеряя это слово на себя.
К тому моменту, как Кэтти вернулась в кухню, Дэйв уже успел протереть плиту и вытереть стол.
– Я заеду утром, чтобы отвезти девочек в школу, – сказал он. – А после работы куплю что-нибудь к ужину.
Кэтти села у стола, подперев голову руками.
– Ты утверждаешь или спрашиваешь? – поинтересовалась она.
Дэйв задумался.
– Ставлю тебя в известность.
– Похоже, что так, – согласилась Кэтти.
– Но это же ради тебя.
– Можешь этого не говорить.
Дэйв тоже присел к столу.
– Что-то я тебя не пойму, – сказал он.
Кэтти стала вдруг очень серьезной.
– Карен могла обнять только того, кто для нее действительно много значит. А вот Эми все еще дуется на тебя.
– Она сказала мне целых два слова сегодня, – с гордостью сообщил Дэйв. – Я считаю, что это прогресс.
– Да пойми, нельзя играть их чувствами! – со свойственной ей горячностью воскликнула Кэтти. Она сокрушенно покачала головой и стала машинально двигать солонкой по столу. – Мне не стоило вообще ввязываться во все это, пока я не обрела уверенности в том, что выдержу, смогу, что у меня получится… – говорила она, словно размышляя вслух. – А теперь уже никуда не денешься. Я знаю, что не имею права требовать гарантий… но если для тебя все не слишком серьезно, Дэйв, то нам лучше вовремя остановиться, пока не пострадали Карен и Эми.
Да, Кэтти нельзя отказать в прямоте, подумал Дэйв. Десять лет назад она приложила все усилия, чтобы соблазнить его, но тогда в этом было только безрассудство юности и каприз избалованной девчонки. Теперь же она рассуждает трезво, желая выяснить его намерения…
– Знаешь что? – сказал Дэйв. – Мне нравится, как ты действуешь.
– Запудриваю тебе мозги?
– Нет, идешь напрямик, говоришь честно и открыто. Без обиняков.
– Моя мама не согласилась бы с тобой. Она пришла бы в ужас, услышав, что я спокойно обсуждаю свои будущие отношения с мужчиной. Хорошие девочки так не поступают. – Кэтти криво усмехнулась. – Заметь, мне не нужно заверений в том, что твои намерения честны, я просто хочу убедиться, что… что для тебя все это серьезно.
Дэйв решил ответить откровенностью на откровенность.
– Я не знаю, Кэтти, что ты сейчас значишь для меня. Не думаю, что я влюблен… хотя меня неудержимо влечет к тебе. Это какая-то сила, которой я не могу и не хочу противостоять. И дело не только в сексе. – Он даже не почувствовал, как крепко вцепился пальцами в край стола. – Иногда я не могу спать по ночам, так сильно хочу тебя.
В тебе ни на грош романтики, Хаммонд, подумал он. Секс, чувственная сторона… Не таких слов ждут женщины.
– Я знала, что могу рассчитывать на твою честность, – сказала Кэтти, и в ее голосе прозвучало нечто такое, от чего ему стало не по себе.
Она сидела, уставившись в стол, и казалась такой потерянной и одинокой, что Дэйв поспешил пояснить:
– Понимаешь, за все эти годы я ни разу не решился сделать женщине предложение. Как только чувствовал, что во мне начинают видеть будущего супруга, сразу же, что называется, делал ноги. Я не признавался в любви ни одной женщине и ни с кем не сохранял отношения надолго. Я хочу, чтобы ты это знала.
А я не изменяла Фрэнку, – произнесла она. – Ни разу. Ты первый, с кем я встречаюсь после развода.
– Ну вот, – сказал Дэйв. – Теперь мы все выяснили.
– Ты так считаешь?
– Есть еще только одна очень важная вещь. Если хочешь знать, даже главная. Каковы твои намерения, Кэтти? По отношению ко мне?
Этот вопрос явно привел се в замешательство.
Такой поворот дела даже развеселил Дэйва. Попалась, голубушка, подумал он.
– У меня нет детей, – сказал он, вперив в нее горящий взгляд, – но мне бы не хотелось, чтобы ты играла моими чувствами.
– Ты что, начитался романов Джейн Остин? – с иронией спросила она.
– Отвечай на вопрос.
– О, я ужасно устала, – слабым голосом пожаловалась Кэтти, искоса поглядывая на него. – Кажется, мне лучше лечь в постель.
– Если ты так устала, я отнесу тебя туда. Но сначала ты ответить на мой вопрос.
– Конечно же, я не собираюсь играть твоими чувствами, – поспешила заверить его Кэтти. – Одна мысль о том, что мы с тобой можем оказаться в постели, вызывает у меня трепет. Но мы еще только начали узнавать друг друга, Дэйв, и я хочу добиться взаимной откровенности. В тот раз я, пожалуй, была излишне резка, но, тем не менее, по-прежнему считаю, что для наших отношений это очень существенно.
– Ясно.
Дэйв понял, что она снова бросает вызов, настаивая, чтобы он рассказал ей о своем детстве, о своих переживаниях.
А Кэтти опустила глаза и как-то вся сникла. Дэйв заметил, что у нее под глазами обозначились темные круги, и сердце его сжалось. Что он там наговорил о своих чувствах? Эта женщина стала ему такой близкой…
– Давай я отнесу тебя в спальню, дорогам, – с нежностью сказал он, – и уйду. Тебе надо выспаться.
– Хорошо, – согласилась она, продолжая глядеть прямо перед собой. – Если ты сможешь привезти завтра что-нибудь на ужин, то очень выручишь меня. Вряд ли я буду в состоянии заняться хозяйством… А утром девочки будут тебя ждать.
Дэйв легко подхватил ее на руки. Кэтти обняла его за шею и положила голову на плечо.
– От тебя приятно пахнет, – прошептал он.
– Очень дорогими духами, – добавила Кэтти.
Он внес ее в спальню и прежде, чем опустить на кровать, поцеловал в губы. Этот поцелуй неожиданно пробудил в нем новое чувство, гораздо большее, чем просто вожделение, – желание духовного единения, причем не на мгновение, не на час, а навсегда. Напуганный силой этого ощущения, Дэйв осторожно опустил Кэтти на кровать.
– Желаю приятных сновидений, – проговорил он слегка охрипшим голосом. – Увидимся завтра.
– Спасибо тебе за все, – прошептала она.
Дэйв поспешно вышел на улицу. Ночь опустилась на город, и на черном небе, усыпанном звездами, сияла серебряная луна, освещая все вокруг волшебным светом. Дэйва охватил такой восторг, что ему хотелось петь. Похоже, судьба подарила ему еще один шанс быть вместе с женщиной, образ которой он бережно хранил в памяти всю жизнь.
Завтра он увидится с ней.
9
К следующей неделе Кэтти уже полностью выздоровела, и они с Дэйвом почти каждый вечер ходили в кино, даже посетили выставку и концерт классической музыки. Дэйв пару раз приготовил ужин у нее дома, а один раз сводил ее и девочек в ресторан.
Чувствовать себя абсолютно счастливым ему мешали только два обстоятельства – Фрэнк и Эми.
Фрэнк был далеко отсюда, в Техасе, но Дэйв частенько думал, что лучше бы бывший муж Кэтрин жил на соседней улице – тогда, по крайней мере, он сражался бы с реальным человеком, а не с его тенью. Как только Дэйв представлял, что займется с Кэтти любовью, – а эта мысль стала для него уже просто навязчивой идеей, – то тут же вспоминал Фрэнка. И он не мог овладеть женщиной, зная, что это напомнит ей о том, как муж насиловал се.
Кэтти так страшно закричала тогда, в Стоун-роке… Дэйв знал, что не вынес бы ее крика, ее слез, и ему приходилось контролировать себя, избегая объятий и поцелуев. Это давалось ему нелегко, и он чувствовал, что сходит с ума, но сказать Кэтти о своих опасениях не решался.
Ты просто идиот, Хаммонд, злился он на себя. Мужчина, сильный и уверенный в себе, не должен бояться секса с женщиной.
Больше всего Дэйва раздражало, что таким образом он как бы уступает Фрэнку, проигрывает ему, как это уже было, когда Кэтти вышла замуж. Но тогда от чувства безысходности и невосполнимой утраты у Дэйва просто опустились руки, а сейчас он не собирался сдаваться без борьбы.
Кэтрин больше не расспрашивала его об отце и вообще не вдавалась в воспоминания о детстве и юности. Дэйв временами чувствовал, что она ждет, когда же наконец у него развяжется язык, но ничего не мог с собой поделать.
Кроме того, его беспокоило поведение Эми, которая всячески противилась сближению Дэйва с матерью и даже не пыталась скрыть свою к нему антипатию. Она разговаривала с ним, только когда ее заставляли, кратко отвечая на его вопросы, и старалась при первом же удобном случае улизнуть к себе, когда Дэйв приходил. Ему было ужасно обидно и больно наблюдать такое отношение к себе, да и Кэтти явно страдала из-за этого.
Однажды вечером, в четверг, Дэйв возился на кухне, готовя девочкам какао, пока Кэтти принимала душ. Вдруг он услышал разговор в детской.
– Ты поблагодаришь его, когда он принесет нам какао, – приказала сестре Карен.
– Почему это? – возмутилась Эми.
– Потому что мы должны быть с ним вежливы.
– Но почему?
– Потому что я надеюсь, что он женится на маме.
– Не могут они пожениться!
– Почему бы и нет? Ему осталось только сделать ей предложение.
– Мама замужем за папой.
– Эми! – раздраженно воскликнула Карен. – Они разведены, я тебе сто раз говорила.
Тут Дэйв, схватив кружки, громко затопал по коридору и вошел в детскую с возгласом:
– А вот и ваш вечерний напиток, девочки!
Маленькая упрямица молча взяла кружку.
– Эми! – Карен икнула сестру в бок, но та только еще сильнее надулась.
Тогда Дэйв сказал:
– Я хочу кое-что тебе сказать, Эми. Любовь нельзя разделить на порции, как мороженое. Ты любишь своего папу, но, кроме него, у тебя есть и мама, и Карен, и Марвин. Ты сможешь полюбить кого-нибудь еще, даже многих. – Тут он улыбнулся: – А шарики мороженого обычно просто тают и превращаются в одну большую лужу.
Эми пила свое какао, не поднимая глаз на Дэйва. Если бы он сам в детстве не страдал от отсутствия любви со стороны отца, то вряд ли бы понял переживания этой малышки. Но ему нужно было во что бы то ни стало найти ключик к ее сердцу, поэтому, не желая сдаваться, он спросил:
– Вкусно, да?
– Уходи, – буркнула Эми. – Я тебя ненавижу. Кэтти, входя в комнату, возмущенно воскликнула:
– Эми, не смей так разговаривать с Дэйвом!
Девочка резко поставила кружку на столик и бросилась на кровать.
– И тебя я ненавижу! – крикнула она матери. – Это ты выгнала папу!
Кэтти вздрогнула, как от удара, и побледнела, но потом ровным тоном сказала:
– Твой папа ушел от нас, потому что сам этого хотел. Когда ты успокоишься, Эми, мы поговорим с тобой об этом.
Она развернулась и быстрыми шагами направилась в кухню. Дэйв последовал за ней. Кэтти села за стол и схватилась за голову.
– Я не знаю, что делать, Дэйв. Мне казалось, что если мы с тобой будем чаще видеться, она к тебе привыкнет. Но стало еще хуже, как видишь.
– Тогда, может быть, нам лучше воздержаться от встреч… на некоторое время, – предложил он.
– Ты этого хочешь?
– Нет, Господь с тобой, нет! Но я не могу видеть, как ты разрываешься на части.
– Я не позволю пятилетнему ребенку командовать собой, – решительно заявила Кэтти. – В выходные я расскажу ей все, что было между нами с Фрэнком. Про его жестокость, про связь с Айрис… про то, как он обманул моего отца. Мне давно надо было это сделать, но я позволяла Эми оставаться в неведении и питать какие-то иллюзии… Это Карен запретила мне рассказывать ей всю эту историю, Но пришло время малышке узнать, что такое реальная жизнь, – с горечью сказала Кэтти. – Я чувствую себя виноватой перед своими дочерьми. Если бы я не вышла замуж за такого ужасного человека, ничего этого не произошло бы.
– Если бы ты не вышла замуж за Фрэнка, у тебя бы их просто не было, – заметил Дэйв.
Она усмехнулась и кивнула.
– Ты прав.
Неожиданно он почувствовал, что больше не в силах наблюдать сложившуюся ситуацию со стороны, бездействуя.
– Я ухожу, – заявил он. – Мне надо еще поработать над бумагами Майка. Давай завтра встретимся за ланчем в кафетерии.
– Ладно, – бесцветным голосом ответила Кэтти.
Она не встала, чтобы проводить его и поцеловать на прощание, а осталась сидеть, безвольно опустив руки.
Что она решит, если ей придется выбирать между мной и Эми? – вдруг подумал Дэйв, и сам испугался, потому что знал, что Кэтти никогда не откажется от дочери.
Дэйв отправился в гараж и погрузился в бумаги. Часа через четыре неожиданно зазвонил телефон, Он схватил трубку, надеясь услышать голос Кэтти.
– Мне нужно поговорить с Дэйвом Хаммондом, – произнес незнакомый женский голос.
– Слушаю вас.
– Мистер Хаммонд, я звоню из больницы. Вы знаете Майкла Эллиота?
– Да. Что случилось?
– У мистера Эллиота сердечный приступ. Его доставили к нам три часа назад. Сейчас состояние стабилизировалось, но больной останется в отделении интенсивной терапии до завтра. Хорошо, что мне удалось найти вас, сэр.
– Я сейчас приеду!
Дэйв бросил трубку и помчался к машине.
Когда он вошел в палату Майка, нервы его были на пределе.
Дэйв увидел бледное как мел лицо старика, щеки которого ввалились, а поджатые губы слегка посинели, и сердце его защемило.
Я люблю тебя, Майк! Почему же я до сих пор не сказал тебе об этом? – клял себя он.
Не сводя глаз с друга, Дэйв присел на стул возле кровати и осторожно накрыл ладонью руку старика. Собрав всю волю в кулак, он мысленно приказывал Майку выжить.
Он сидел так очень долго. Время от времени в палате появлялись медсестры. Дэйв плохо понимал, что именно они делают. Он потерял счет времени, полностью погрузившись в воспоминания о Майке. Этот живой, общительный человек всегда был привязан к нему, Дэйву.
Как же получилось, что я принимал его любовь как должное, думал он, никогда не раскрывая Майку своих искренних чувств?…
В четыре утра он съездил домой, принял душ, выпил кофе и примчался обратно в больницу. Возле постели Майка по-прежнему мигали и попискивали мониторы, тогда как сам он лежал без движения и просто дышал.
В восемь тридцать, когда врачи начали обход, Дэйва попросили выйти из палаты, и он вдруг вспомнил, что договорился встретиться с Кэтти за ланчем.
Отыскав телефон-автомат, он позвонил в гараж и сообщил Карлосу, что случилось, а потом набрал номер Кэтрин.
Она ответила сразу, и, услышав этот бодрый, такой близкий и родной голос, Дэйв понял, как ему хочется, чтобы она сейчас оказалась тут, рядом с ним. Но заговорил он почти официальным тоном:
– Я звоню из больницы. У Майка ночью был сердечный приступ. Врачи говорят, что его состояние сейчас уже не внушает опасений, но он лежит в интенсивной терапии.
А выглядит так, словно стал на десять лег старше, мысленно добавил Дэйв, но не сказал этою вслух. Он сейчас не смог говорить о том, что чувствует.
– О, Дэйв… Ты давно там? – взволнованно спросила Кэтти.
Сопереживание. Вот чего ему не хватало в трудные минуты жизни. И сейчас искреннее сочувствие Кэтрин по-настоящему тронуло Дэйва. И все же он ответил ей более чем сдержанно:
– Приехал ночью, не помню точно, когда. Извини, мы не сможем встретиться сегодня.
– Конечно, я понимаю. А что говорят врачи?
Дэйв пересказал ей монолог сестры, изобилующий медицинскими терминами, мало попятными им обоим. Кэтти слушала его, не перебивая, и продолжала молчать, когда он уже закончил.
– Мне надо идти. Позвоню тебе вечером, – сказал Дэйв и с чувством облегчения повесил трубку.
Он еще некоторое время ходил по коридору, а когда вся команда врачей удалилась, вернулся в палату и, подойдя к кровати, увидел, что Майк лежит с открытыми глазами.
– Вот куда можно спрятаться от налоговой инспекции, – пошутил старик.
Дэйв улыбнулся.
– Мне этот способ не очень-то по душе, – заметил он.
– Вид у тебя помятый, парень, хоть ты и улыбаешься.
– Да я рад, что слышу твой голос, старая развалина! – Дэйв взял друга за руку. – Знаешь, что мне пришло в голову ночью, Майк? Ведь я ни разу не говорил тебе, что люблю тебя.
Старика это признание тронуло до глубины – души.
– Спасибо, мальчик мой. Спасибо, – проговорил он уже слабым голосом и закрыл глаза.
В палате появились врачи, и Дэйва снова попросили выйти. Он слонялся по коридору, пытаясь справиться с неожиданно накатившими на него эмоциями.
В поисках места, где можно было бы побыть одному, Дэйв натолкнулся на дверь с табличкой «Для семьи» и, не раздумывая, вошел в комнату. Он опустился на первый попавшийся стул, сгорбился и обхватил голову руками. Как Дэйв ни крепился, слезы сами покатились из глаз, и он расплакался, как маленький мальчик.
Неожиданно кто-то тронул его за плечо, пахнуло знакомыми духами и раздался до боли знакомый голос:
– Он умер?!
Дэйв отрицательно покачал головой.
– Слава Богу, нет, – проговорил он. – Мне нельзя так…
– Можно, – решительным тоном заявила Кэтти. – Нельзя все держать в себе.
Она обняла Дэйва, прижала его голову к груди и погладила по волосам, утешая.
Постепенно он успокоился и почувствовал, что страшная, непосильно тяжкая ноша, которая всю жизнь давила на него, наконец свалилась с плеч.
– Я не хочу, чтобы Майк умер, как мой отец. – Сказал он охрипшим голосом.
Осторожно, почти шепотом, Кэтти спросила:
– У твоего отца был инфаркт?
– Да. С ним случился приступ, а меня рядом не было. Я пошел в гараж за какими-то запчастями, а когда через десять минут вернулся, было уже поздно… Иногда я его ненавидел, честно, но, Господь свидетель, я не желал ему смерти, а тем более такой.
– Ты любил его.
– Да, – признался Дэйв, вытирая лицо руками. – И люблю Майка. Я сказал ему об этом полчаса назад. Знаешь, я всю ночь боялся, что опоздаю со своим признанием, и он умрет, так и не узнав, что дорог мне. Майк был для меня идеалом отца, о котором я всегда мечтал, – крепкий как скала, сильный, надежный…
– Я тебя очень хорошо понимаю. Думаю, я так рано вышла замуж именно потому, что хотела уйти от отца, хотя тогда сама еще этого не осознавала.
– Выходит, нам с тобой не повезло с отцами?
– Получается так.
– Я ненавидел его, когда он напивался, – признался Дэйв. – Он распускал нюни, хныкал, жаловался… Но я помнил, каким он был до того, как спился, – этот человек никогда не выказывал своих чувств на людях, умел держать себя в руках, и в то же время был общительным, веселым…
– Представляю, как трудно было смириться с такой переменой, – заметила Кэтти.
– Я еще мальчишкой понял, что если не заменю его в гараже и на бензоколонке, то он потеряет работу. Мы с ним как бы поменялись ролями – не он за мной, а я за ним присматривал и при этом работал как вол. Сразу же после того, как он умер, я уехал отсюда куда глаза глядят, оборвав все связи.
Дэйву вдруг стало легко говорить, и он уже не мог остановиться. Он рассказал Кэтти о том, как его дразнили в школе, о матери, которая покорно сносила все превратности судьбы. Он также вспомнил, как еще до того, как начал пить, отец раза три брал его с собой на рыбалку, и эти чудесные поездки он не забудет никогда.
– Между прочим, ты ему не нравилась, – заметил Дэйв, горько усмехнувшись. – Он считал тебя задавакой.
– А я и была такой, – подтвердила Кэтти. Она сидела рядом с Дэйвом на корточках и смотрела прямо ему в глаза.
– Тогда, возможно, но не теперь. Что-то я много болтаю, – вдруг спохватился он. – Просто не пойму, что на меня нашло. Тебе вряд ли усе это интересно.
– Вот тут ты очень ошибаешься.
– Я никогда и никому не рассказывал о своем отце, понимаешь? Слушай, Кэтти, у тебя, наверное, ноги уже затекли. Встань.
Он потянул ее за плечи и неясно обнял, а потом припал губами к ее рту, упиваясь сладким вкусом этого желанного поцелуя и ощущением легкого трепета, пробежавшего по ее телу.
Нехотя оторвавшись от Кэтти, Дэйв пробормотал:
– Не хочу отпускать тебя. Прости, что я забил тебе голову своими проблемами.
– Зачем ты извиняешься? – воскликнула она – Да разве ты не понимаешь, что я только и мечтала, чтобы ты рассказывал мне обо всем, что у тебя на душе, делился своими бедами и радостями, объяснял, что чувствуешь, о чем думаешь.
– Не слишком ли много ты хочешь?
– Я хочу узнать тебя настоящего. Без маски эдакого мачо, каких полно вокруг.
Кэтти улыбалась Дэйву, а у него голова шла кругом – от пережитых волнений, от бессонной ночи, от радости…
– Когда Майк поправится, – сказала она, – и расскажу ему, что он невольно оказал нам неоценимую услугу.
Дэйв провел пальцем по ее губам и погладил по щеке.
– Почему ты решила прийти сюда? – тихо спросил он.
Кэтти вдруг стала серьезной.
– Прежде всего, я хотела узнать, как чувствует себя Майк. И если бы оказалось, что ничего страшного с ним не случилось, собиралась взгреть тебя хорошенько. Ты говорил со мной по телефону, как с полузнакомым человеком или с надоевшей женщиной, от которой не чаял избавиться. Я решила, что у нас должен состояться крупный разговор, и сочла это дело неотложным.
– Так, значит, вопреки всему – капризам Эми и моему упрямству – ты не собираешься сдаваться?
– Нет, пока нет, – ответила она. – Но не торопи события.
Дэйв хотел еще кое-что сказать ей.
– Кэтти, если дело дойдет до того, что тебе придется выбирать между Эми и мной, ты должна будешь остаться с дочерью, и я понимаю это.
– Тогда мы не должны допустить этого, – прошептала она.
Почему? Потому что она любит его? Дэйв не осмелился задать ей этот вопрос, потому что сам не готов был ответить на такой же.
– Я попробую сам поговорить с ней в следующий раз, – сказал он.
– Эми приглашена в субботу на день рождения к своей лучшей подруге. Так что в эти выходные разговор о Фрэнке не состоится. – Кэтти вдруг как-то виновато посмотрела па Дэйва. – Или ты считаешь, что я струсила?
– Всему свое время, – заметил он. – Я верю, что все будет хорошо.
Она взглянула на часы и засуетилась.
– Мне надо идти. Через полчаса начнутся занятия в спортзале, – сказала она.
– Я провожу тебя.
Он взял ее под руку, и они прошли по коридору к лифту. У дверей вестибюля Кэтти остановилась.
– Ты пойдешь на работу сегодня?
Дэйв кивнул.
– Сейчас вернусь в отделение и узнаю, что там решили доктора, а потом поеду в гараж.
– Придешь сегодня поужинать?
Они вышли на улицу. Ярко светило солнце, воздух был чист и свеж, и на тротуаре прыгали, весело чирикая, воробьи. Дэйв, прищурившись, посмотрел на Кэтти и сказал:
– Знаешь, что я сейчас чувствую? Будто меня выпотрошили или раздели догола на публике… Я несу всякую ерунду, не обращай внимания. Просто устал.
– Не кори себя. Я все время хотела, чтобы ты наконец доверился мне, – проговорила она.
– Я потерял ориентацию, – признался Дэйв. – Вот что со мной происходит.
– Понимаешь, заниматься любовью – это только один из способов добиться единения и близости… Иногда мне даже кажется, что большинство людей лишь этим и занимаются. Но ведь можно делиться друг с другом самым сокровенным – секретами, мечтами, даже поступками, которых стыдишься. Когда ты пускаешь человека в свою душу, он становится близким и родным.
– Тут есть над чем подумать, – согласился Дэйв. – Но, должен заметить, секс не всегда роднит мужчину и женщину. Взять хотя бы вас с Фрэнком.
– Да. Но это другое… Зато благодаря откровенности они становятся единым целым, а если процесс обоюдный, то наступает слияние душ.
Она говорила так серьезно, что Дэйву захотелось заставить ее улыбнуться.
– Слияние душ наступает после слияния тел, разве нет?
Кэтти зарделась и пояснила:
– Это просто солнышко припекает.
– Мне ужасно нравится, когда ты краснеешь, – признался ей Дэйв. – Но вот что я скажу тебе, Кэтти: я всю жизнь был одинок и не могу так быстро измениться.
– Учти, я могу это понять как вызов, – усмехнулась Кэтти. – Ой! Мой автобус! Позвони мне.
Она чмокнула его в щеку и понеслась на остановку. Глядя ей вслед, Дэйв не мог не подметить, как легко и грациозно она бежит.
Двери автобуса закрылись, и он вернулся в больницу.
Старшая медсестра сообщила ему, что Майку гораздо лучше и скоро его переведут в обычную палату.
– Мистер Эллиот должен знать, что этот приступ – первый звонок, – заявила она. – Ему надо заниматься спортом, нормально питаться и прекратить беспокоиться по поводу налогов. Вы меня понимаете?
Дэйв представил себе Майка в спортзале и усмехнулся.
– Вполне, – ответил он. – Можно повидаться с ним?
– У вас десять минут.
Не успел Дэйв войти в палату, как Майк затараторил:
– Ну вот, наконец явился! Слушай, тебе надо проконтролировать Джо. Он хорошо знает «фольксваген», но совсем не разбирается в «маздах», а нам обязательно нужно закончить ремонт к субботе. Да еще на очереди «альфа-ромео», к которому следует приступить прямо в понедельник. Ты уж займись этим сам, ладно? Никого не подпускай к этому автомобилю. А во вторник, когда Карлос…
– Майк! – прикрикнул на него Дэйв. – Ты что, боишься, что все развалится, пока ты будешь тут? Я проконтролирую работу всех механиков. Если ты не доверяешь мне, то почему сделал своим партнером?
– Я и не говорю, что не доверяю тебе, – смутился тот.
– Все будет нормально. Тебе нельзя волноваться. Твой беспокойный характер и привел к тому, что ты оказался здесь. Отдохни, старик.
– Да я тут не задержусь!
– Когда вернешься домой, получишь сюрприз, – гордо заявил Дэйв. – Я закончил работу над документами, так что тебе больше не нужно об этом думать. А теперь слушай внимательно. После выписки ты начнешь ходить пешком на работу и гулять перед сном. В закусочной, что напротив гаража, тебе больше не продадут ни одного гамбургера и ни одной порции жареной картошки, понял? Я сам с ними договорюсь.
– Ты мой партнер, а не мамаша! – возмутился старик.
– Придется на время взять над тобой шефство. А теперь выздоравливай. Я заеду проведать тебя вечером.
– Спасибо, мальчик мой.
Дэйв поспешил выйти из палаты, потому что у него снова ком встал в горле. Привыкший прятать эмоции глубоко в себе, он не знал, что теперь делать со своей ожившей душой и чем прикрыть оголенные нервы…
Это незнакомое состояние так напугало его, что он позвонил в спортивный зал и попросил передать Кэтти, что не сможет прийти к ужину, так как в гараже много работы, что было не совсем правдой. На самом деле Дэйв просто хотел немного отсрочить момент их встречи. Ему необходимо было разобраться в себе и понять, сможет ли он жить без привычного защитного панциря и привыкнуть изливать ей душу, откровенничать, искать понимания и сочувствия.
Кэтти дала понять, что хочет именно этого, но когда Дэйв говорил о том, что чувствует себя так, будто с него публично сорвали одежду, это было правдой. Ему было неприятно чувствовать себя таким уязвимым.
Дэйв работал до позднего вечера. На ужин он проглотил несколько гамбургеров, радуясь, что Майк этого не видит, а потом оформил вес ведомости на зарплату.
Домой он попал только часов в одиннадцать. На дверь была прикреплена записка.
«У Карен завтра тренировка, а потом она пойдет в кино. Эми будет на дне рождения. В три часа я буду свободна. Поедем завтра днем в Стоунрок.
Кэтти».
Перезванивать ей было уже поздно. Если они поедут в Стоунрок, ему захочется затащить ее в постель, это точно. В этом доме что-то есть особенное, подумал Дэйв и лег спать.
Утром мысль о поездке в Стоунрок взволновала его гораздо сильнее. Вчера он настолько устал, что только лениво мечтал о том, что может произойти, а сейчас…
Нет, если я хочу за сегодняшний день успеть сделать все, что намечал, нужно заставить себя не думать о том, какое у Кэтти потрясающее, желанное тело, сказал себе Дэйв.
