Текст книги "Формула счастья"

Автор книги: Пола Хейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

8

К тому времени, когда они почти достигли цели, тучи заволокли небо, и солнечного утра как не бывало.

Недавно прошедшие в горах ливни сделали дорогу труднопроходимой. И Анджеру оставалось лишь радоваться, что его «порше» так чутко слушается руля и что сейчас не льет дождь.

– Послушай, а твой художник не предлагал тебе вести прямые передачи прямо отсюда? – ехидно спросил Тео. – Было бы куда как необычно! Чем не другая планета?

– Технически это возможно. Я имею в виду ПТС – передвижную телевизионную станцию.

– Ну, да. В наш век техники…

– Тео, не надо думать, что все идиоты, один ты умный. Да, технически возможно, но дорого. Поэтому и придется строить декорацию в павильоне. Туда будем приглашать людей. Там с ними будет беседовать Хедли.

– Если согласится.

– Ты опять?

– Молчу.

Ну чего этот красавчик вертится у меня в голове, сам себя упрекнул Тео. Да наверняка вовсе и не с ним Рената была здесь, а с художником. У них у всех бредовые идеи. Хотя… (жаль, не помню его внешне, подумал Тео) эта бредятина, возможно, пришла ему в голову после памятного, совместного с Бранч, уикэнда.

– Идиот, – пробормотал он, не замечая, что произнес это вслух.

– Что?

– Я сказал… э… что только идиоты могут ездить по таким дорогам не в танках.

– Ты не думаешь, что нам стоит повернуть назад?

– Ага, – рассмеялся он, – но я еще не видел такого места на этой дороге, где можно было бы развернуть велосипед, не говоря уж о машине.

Тео бросил на нее сочувственный взгляд. Занятый собственными дурацкими мыслями, он и не подумал о том, каково женщине на этой узкой горной дороге, да еще в «порше», который едет быстрее, чем полагалось бы. Чуть отпустив педаль газа, Тео сказал:

– Смелее, детка. Считай, ты штурман на ралли, а руль машины в опытных руках.

Шутка сработала. Рената рассмеялась.

– Мне всегда нравились автомобили. Даже трактор. У деда был красного цвета «катерпиллер». Но больше всего, конечно, быстрые, скоростные, вроде «порше». У меня в Нью-Йорке точно такой же. Я ужасно обрадовался, когда в Чикаго увидел его в прокате… Как все, наверное, мальчишкой я мечтал стать гонщиком.

– Чего же не стал?

– Ну, это дорогой спорт… Когда я уволился из армии, у меня уже водились кое-какие деньжата, но я собирался в колледж и…

– Позволь мне высказать догадку, – не очень решительно произнесла Рена. – Ты сам оплатил свою учебу?

Тео кивнул.

– Старик не предложил мне помощи, да если бы даже и предложил, я бы ее не принял… Только молокосос думает, что можно чего-то в жизни добиться, не прилагая собственных усилий. А они рождают самостоятельность и независимость.

– Самостоятельность – да, возможно. Независимость – особенно у женщин – нет! Женщина, в конце концов, всегда зависит от мужчины. Пусть она какая угодно деловая, умная и прочее – ее счастье зависит от мужчины.

Тео усмехнулся.

– Ты права только отчасти. С мужчинами… то же самое…

– Мы приехали, стой! – истошно закричала Рената.

– Я вижу, что дороги дальше нет. А где же хижина?

– К ней надо подняться пешком. Шагов десять, не больше.

– Надеюсь, ключ ты захватила?

– Да он всегда лежит под ковриком. Хозяева оставляют его друзьям, если те хотят приехать.

– Кто они? Ты их знаешь?

– Лично нет, – отмахнулась Рената. – Одна моя подруга с ними знакома, наш художник тоже… Пойдем. Здесь такая красота, вот увидишь, тебе понравится!

Хижина стояла на небольшой площадке, откуда открывался изумительный вид: небо, горы, долина внизу. Действительно, превосходное место, где мужчина и женщина могут уединиться вдали от остального мира.

– Иди сюда!

Тео оглянулся. Рената уже открыла дверь.

– Ну как тебе?

Комната показалась ему неожиданно просторной. Колорит ей придавали деревянные стены, массивный камин, сложенный из дикого камня, простые лавки, допотопная керосиновая лампа. В углу скромно приткнулся топчан, покрытый старым шерстяным пледом.

– Знаешь, Рената, мне нравится… Но я не уверен, что подобная декорация уместна для цикла «Прошу слова». Здесь скорее хочется помечтать или… заняться чем-нибудь другим…

Про себя же он печально подумал, что хижина полна привидений из неведомой ему прошлой жизни этой женщины.

– Нет, ты скажи конкретно, – требовала Рената. – Я не хочу, чтобы ты зарубил эту идею на совете.

Тео пожал плечами.

– А я не собираюсь ничего рубить. Все, что касается творческих решений, – это, извини, по твоей части. Взвесь все еще раз, подумай… Но, кажется, мы опять повторяемся. Я же уже говорил, что не собираюсь вмешиваться в твою епархию. Относительно же затрат на декорацию, я прикинул – обойдется не так дорого, ожидал, признаться, худшего.

– Слава богу, я боялась, ты будешь упирать на деньги. У тебя же не голова, а счетная машина. Жаль, она не способна фантазировать, воображать, мыслить творчески.

– Предпочитаю разделение труда. Ты мысли, я буду считать. Глядишь, от такого союза и родится что-нибудь стоящее… Пойдем-ка пока за сумками. За завтраком все еще раз и обсудим, если не возражаешь…

Ему хотелось не ссориться с ней, а заключить в объятия, целовать, изгнать из хижины не дающих ему покоя духов, заниматься с ней любовью. Бурно. Нежно. Страстно…

Они спустились по тропке к машине. Она полезла за сумкой на заднее сиденье, он открыл багажник. И тут ливанул дождь, да еще какой! Спина его сразу промокла. Бегом они рванулись к хижине. И нескольких минут хватило, чтобы Рената тоже вымокла до нитки.

От души хохоча, она на пороге вдруг сказала:

– Это ненадолго. Как раз в тот уик-энд, когда я была здесь с подругами, хлестал точно такой же ливень, представляешь? Мы думали, он испортит весь наш девичник.

Боже, какой же я болван. Тео схватился за голову, смеясь, закружил Ренату по комнате.

– Пусти, я вся мокрая, – шутливо взмолилась она. – Ты тоже.

– Мне кажется, нам придется скинуть одежду.

У Ренаты оборвалось сердце.

– Тео, – умоляюще сказала она. – Тео, послушай…

Анджер видел, как краска заливает ей щеки, слышал ее прерывистое дыхание.

– Я не хочу, милая, чтобы ты простудилась. К черту твои тряпки, – лихорадочно прошептал он, расстегивая блузку, лифчик, кнопку на джинсах.

– Но, Тео…

Он не дал договорить, закрыв рот поцелуем – долгим, сумасшедше нежным, доводящим до исступленного вожделения, с которым к Ренате пришло ясное понимание, что она бесконечно, отчаянно влюбилась. И произошло это не сейчас, а уже тогда, как Анджер чуть не сбил коня на съемках «Скакуна», или во время их постоянных стычек… вот и вся правда.

Ее губы раскрылись, она прильнула к нему и тоже помогла расстегнуть рубашку, ремень брюк. Они оба сгорали от нетерпения.

– Тео… – вот единственное слово, которое она смогла прошептать, а он жаждал услышать.

За порогом хижины шумел дождь. Они даже не закрыли дверь. Им обоим казалось, что дождь их специально оградил и что он некий охранительный занавес, спустившийся с неба ради их любви.

– Я так долго мечтал об этом…

Стоя на коленях, Тео целовал ее в грудь, упивался тугими розовыми сосками, ложбинкой, бегущей от пупка вниз живота…

Поразительно, она не стеснялась своей наготы, ей приятно было трогать его плечи, вдыхать запах его кожи. Когда он нес ее к топчану, она ощутила всю силу мускулов его мощного тела.

– Я хочу тебя видеть от кончиков волос до мизинца. Я хочу ощутить вкус каждой твоей клеточки. Ты даже представить не можешь, какое это наслаждение.

Она сама раскинула по сторонам руки, сама чуть развела бедра. Его ладони, его губы жадно познавали ее, вызывая истому, особенно когда Тео касался самых интимных мест. Она постанывала, выгибалась дугой, чувствуя, как он касается потаенных женских губ и проникает в глубину, заставляя ощутить накатывающиеся волны желания.

– Тео! – закрыв глаза, прошептала Рената, вся отдаваясь утонченным ласкам. – О, Тео…

Свободной рукой он прикрыл ей губы, и Рена поцеловала ему ладонь. Горячо, страстно, и тут же почувствовала на себе его тяжесть.

Он вошел в нее, и она вскрикнула от пронзительной боли.

Тео сразу увидел, как побледнело ее лицо. Он только потом, чуть позже осознал, что произошло, и стал просить прощения. А сейчас – он был неудержим и неистов. Не хотел и не мог сдерживаться и все ускорял и ускорял темп своих мощных посылов.

Боли уже не было, Рената сама вздымалась ему навстречу, подхватывая заданный ритм. Теперь она кричала от наслаждения. Громко, во весь голос, чем еще больше распаляла Тео.

Они уже были единым целым. Их тела переплелись, стоны слились. Последнее могучее содрогание, будто вспыхнули внутри сразу тысячи звезд, тоже пришло к ним одновременно.

– Как ты? – прошептал Тео, нежно целуя ей губы.

– Не спрашивай, ты сам знаешь, Тео.

– В какой-то момент я подумал, что сделал тебе больно, милая.

– Так и было.

– Но почему?

– А ты не догадываешься?..

Вот тут-то Тео и сказал «прости», благодарно осушая поцелуями слезинки в уголках ее глаз.

– Боже мой, родная моя, прости. Я все сделал бы иначе, если бы знал…

– Я не хочу иначе, – улыбнулась Рената. – Ты был великолепен.

– Молчи, – взмолился Тео. – Мне стыдно.

– Дурачок…

9

Дождь прекратился. Небо стало проясняться. Лежа в объятиях, они оба задремали. Первым проснулся Тео.

– Тебе не холодно, любовь моя?

– Нет, – едва слышно отозвалась Рена. – Мне хорошо.

– Знаешь, у меня в машине есть дорожный плед. Хочешь принесу?

– Потом. Мне тепло рядом с тобой. А когда мы занимались любовью, было даже жарко.

– Не по душе мне это выражение «заниматься любовью»: «заниматься гимнастикой», «заниматься плаванием»… К любви – сие «заниматься» не подходит.

– Ну, пусть сексом, – рассмеялась Рена.

– Бесстыжая! Рыжая – бесстыжая, рыжая – бесстыжая, – поддразнивал ее Тео.

– Если я бесстыжая, в этом наполовину виноват ты сам.

– Нет, дорогая. Никакая ты не бесстыжая. Ты удивительная! Чувственная и горячая женщина. Скажи спасибо природе, наградившей тебя этим щедрым даром.

– Ты смеешься надо мной?

– Ничуть.

– Тогда, может, убедимся в этом еще раз?..

– Ты прелесть, – выдохнул он.

Теперь Тео овладевал ею не торопясь, смакуя каждое мгновение. Он заботился не о себе – ей в первую очередь стремился доставить наслаждение. Наблюдал, как она распаляется, закусывает губы, вскрикивает и затихает под его мерными движениями вверх и вниз, притягивает и отпускает, сжимает и распускает внутренние мышцы своей плоти, на что остро отзывается его собственная мужская плоть, пока взаимное стремление к пику опять не разразилось бурным взрывом…

Несколько первых минут, наступивших потом, они отрешенно молчали.

– Нет. Я все-таки схожу за пледом. А ты пока приготовь нам что-нибудь поесть. Сейчас перекусим на скорую руку, а поужинаем уже как следует. Я, между прочим, запасся прекрасным испанским вином. Сядем на пороге, будем глядеть на ночные звезды и пить.

Рената вдруг села.

– Какие звезды? Совсем из головы вылетело. Мы с Джоем договорились вечером встретиться в ресторане.

Тео оторопел.

– Черт бы побрал твоего Хедли! Неужели из-за него надо все портить?

– Ты же знаешь, Тео, мой дорогой и любимый Тео, я не могу не прийти. Он мне нужен! Который теперь час? Неужели шесть?.. Мы должны ехать немедленно. Я заскочу домой, переоденусь…

– Давай хоть поедим.

– Нет-нет, а то не успею к девяти.

В дороге они почти не разговаривали.

Тео было обидно, что их день вот так нелепо кончается. Она пойдет в ресторан ужинать, он поедет к себе… Глупость! Нелепая, чудовищная!

– Мне не хочется уходить от тебя, – произнес Анджер, когда они вошли в прихожую ее квартиры.

– А мне от тебя, – вздохнула она, чуть откидываясь назад в его объятиях.

– Позволь, я подожду тебя здесь, а когда вернешься, мы вместе проведем ночь. У нас ведь еще не было ни одной ночи!

– Их впереди много, если мы ничего не испортим.

Тео коснулся пальцем ее губ.

– Не накличь беду. Я суеверный, – умолял он.

– Послушай, Анджер, может, это выглядит старомодно, но я не хочу, чтобы назавтра обо мне говорили все соседи. Тут ведь все всё про всех знают.

– Ну же, Рена, уже скоро двадцать первый век. Небо не обвалится, если все узнают, что мы любовники.

– Я не хочу, чтобы за моей спиной шептались, этого хватало с лихвой. Я бы могла рассказать тебе, как мне перемывали косточки, когда Билли и я стали партнерами. Когда-нибудь, возможно, расскажу. А пока не могу. Слишком больно. Не хочу, чтобы и на студии решили, что я поменяла одного Анджера на другого.

С губ Тео слетел смешок.

– Да при чем тут «Трибуна»?

– Ты забыл, что мы работаем вместе? И тебе и мне нужно общаться с людьми. Что останется от нашего авторитета, если позволим извалять себя в грязи? Думаю, будет лучше не афишировать отношения. – Рена поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. – Надеюсь, понимаешь?

Он искренне ничего не понимал, но как можно спорить, когда она в его объятиях? Нужно быть дураком или святым, его руки соскользнули на ее бедра, и он прижал ее к себе.

– Если ты думаешь, что во имя благостной тишины в служебной обстановке я приму обет целомудрия, то забудь об этом. Я не могу завязать себя в узел – сама же будешь в претензии.

– Фу! Вот кто из нас бесстыжий.

Они поцеловались, потом Рена мягко положила ладони ему на грудь.

– Мне пора собираться, Тео, а то я не успею.

Он то ли смеется, то ли стонет.

– Знаешь, чего я сейчас больше всего хочу? Искупать тебя в ванне. Снять с тебя эти мятые, изжеванные тряпки, потом отнести и опустить в теплую воду, потом растереть докрасна полотенцем… Или не так… Больше всего я мечтаю оказаться сейчас на море… Почему бы и нет? На побережье, в районе Чарлстона, я знаю одно прекрасное тихое курортное место.

– Ты сумасшедший, Тео?

– Абсолютно нормальный. Я немедленно закажу билет на самый ранний рейс, завтра же воскресенье! Море будет продолжением нашего уик-энда в горах. Смотри, возвращайся домой из ресторана пораньше, а то не выспишься из-за своего Хедли.

Видно, столь заманчивая перспектива совместного времяпровождения настолько обуяла Анджера, что необходимость возвращения сейчас домой и временное расставание с Ренатой уже не имели значения.

Рената улыбалась, стоя под душем. Улыбалась, машинально, без разбору натягивая белье. Автоматически прихорашивалась перед зеркалом. Она буквально светилась. Из привлекательной и хорошенькой Рена превратилась в ослепительную красавицу.

– Нет, так не пойдет! – воскликнул Тео, увидев Ренату, выходящую из ванной. Он сидел в гостиной, набирая телефон авиаагентства, и буквально выронил трубку из рук. – Не знаю, зачем вообще существуют офисы, если переговоры назначаются в ресторанах, – ревниво усмехнулся он.

– Ну-ну, ты сам мне говорил, что половину дел проворачиваешь во время игры в покер.

– Одну я тебя не отпущу! Поговорим о деле и поужинаем втроем.

– И ты появишься в таком виде? – развела руками Рената. – Посмотри, на кого похож?

Вид действительно тот еще! Мятая несвежая рубашка, чуть отросшая щетина на скулах и подбородке. Обычно Тео брился два раза в день, а тут?

– У тебя электробритва хоть есть?

– Нет, – расстроилась Рената. – А станок с ужасно тупым лезвием.

– Тогда сойду и так. Пусть полюбуется, на какую образину клюнула красотка Бранч! Учти, мне не нравится этот парень. Я предпочел бы, чтобы ты держалась от него подальше.

– А я предпочла бы, хотя тоже не испытываю к нему симпатии как к мужчине, чтобы ты был посдержаннее.

– Это уж как получится, – фыркнул Анджер. – Во всяком случае, после ужина я завезу тебя сюда, а сам поеду в авиаагентство. У них все время занято, черт бы их побрал. Потом отправлюсь домой, соберусь, приведу себя в порядок. Твой сосед в самолете будет не хуже других.

Рената чуть пригладила ему волосы, расправила воротник рубашки.

– Ты и сейчас лучше всех.

– Уверена? – целуя ее, шутливо спросил Тео.

– Я всегда знаю, что говорю.

– Тогда поехали, а то твой протеже небось уже скис.

– Тео, пожалуйста…

– Он ведь глаз положил на тебя, а? Я ведь не дурак. В тот раз на банкете, когда я познакомился с ним, ты назвала его гаденышем. И я знаю почему – он все время пытается уложить тебя в койку.

Рената покраснела.

– В прошлом, может, и пытался. Говорю тебе, он обмозговывает сейчас возможности, которые открывает перед ним телевидение. У него голова занята другим.

Она взглянула на Анджера и увидела, что на лице того блуждает блаженная улыбка, что мысли Тео где-то далеко. Здесь, сейчас он готов признаться, как страстно, безумно влюблен. Но что он скажет ей об этом завтра, когда прилетят на море? – подумал Анджер.

Боже, он едва может поверить, что способен произнести: я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились… Еще недавно он вообразить не мог, что влюбится опять. Что опять женится… Что только сочетавшись браком с Ренатой, обретет счастье. Она станет всем тем, чего он никогда не думал найти в женщине. Другом. Партнером. Любовницей.

– Тео? В чем дело? Ты такой странный…

Он жаждет заключить ее в свои объятия и целовать, целовать. Больше того – опуститься на одно колено и сделать самое старомодное в мире предложение руки и сердца. Но пусть это произойдет не здесь и не сейчас, а в день, который они потом будут вспоминать всю жизнь. Завтра!..

Если появление Анджера и Бранч в ресторане и удивило журналиста, вида он не подал.

– Оба патрона «Трибуны»?.. Какая честь для меня. Я польщен.

– Мы с Ренатой – одна команда, – подчеркнуто вежливо произнес Анджер. Но его рука, обнимающая молодую женщину, столь откровенно красноречиво покоилась на ее талии, что только близорукий не заметил бы этого.

Рената увидела, как брови Джоя Хедли поползли вверх. Секундное замешательство овладело ею. Но даже если бы она захотела смикшировать ситуацию, ничего бы не вышло: Тео нарочно посильнее притянул ее к себе.

– Это правда. Мы – одна команда, – улыбнулась Рената.

– Прекрасно, – чуть скривил губы Хедли.

Наконец все уселись. И ужин, и деловые переговоры в общем протекали нормально, если не считать, что и после десерта Хедли не сказал еще твердо «да».

– Я знаю, чего ты хочешь, Рена. Общий замысел передачи мне абсолютно ясен и нравится. Я прочел сценарную разработку, перечень будущих персонажей, приглашенных в прямой эфир на интервью. Ты ведь понимаешь, остроты в диалоге я не боюсь, к скандалам мне не привыкать. И все-таки я еще не убежден полностью, что должен круто изменить свою журналистскую судьбу.

– У тебя появится совершенно новый имидж! – нетерпеливо воскликнула Рена.

– И хорошие деньги. Очень хорошие для молодого человека, – спокойно добавил Анджер.

– Деньги – вода, они все равно протекут у меня сквозь пальцы. А мое время ваше телевидение отнимет целиком! Вы правильно заметили, мистер Анджер, я еще молодой человек и не хочу на старости лет с сожалением вспоминать, как много приятного, щекочущего нервы упустил в жизни.

Улыбаясь, Хедли посмотрел на Бранч, и она вдруг почувствовала, как под столом он весьма недвусмысленно коснулся своей ногой ее ноги.

Рената замерла, едва заметно отодвинулась и бросила быстрый взгляд на Анджера, хмуро уставившегося в кофейную чашку. Тому явно осточертел Джой со всеми его пошлыми откровенностями.

Сукин сын этот Хедли, подумала Рена. Она прекрасно представляла, какое извращенное наслаждение, должно быть, получал Джой, сознательно вгоняя ее в краску в присутствии Анджера. Но пусть не думает, что ей не удастся найти ему замену. Тео – вот кто для нее единственный и незаменимый. А на роль ведущего найдутся и другие кандидатуры, пусть чуть похуже, пусть она потратит лишнее время на поиск… Свет клином на Джое Хедли не сошелся!

– Анджер, уже поздно, – решительно отодвинула свой стул Рената. – Проводи меня домой.

Удивление в его взгляде сменилось явным облегчением.

– В самом деле, пора, я же хочу еще успеть в авиаагентство за билетами.

– Да еще только начало вечера, – сказал Хедли.

– До свидания, – холодно бросила Рената и, развернувшись, ушла.

Оставив деньги за ужин на столе, Тео догнал ее уже на выходе из ресторана.

– Эй. – Тео развернул Ренату к себе лицом. – Дорогая? – Он озадаченно заглянул в глаза. – Что случилось?

– Ничего особенного. Просто я решила, что смогу обойтись без этого сукина сына. В конце концов, в Чикаго он не единственный журналист. Поищем.

Тео обнял ее за плечи, пока служащий стоянки подгонял «порше».

– Я думал, что огорчил тебя, дав ему понять, как мы с тобой… э… близки? Я сделал это непреднамеренно, получилось как-то само собой.

– Я рада, что так случилось. Я была не права, когда пыталась убедить тебя скрывать на людях наши отношения… У меня были на то причины, Тео. И… пора уже открыть тебе их.

Анджер приподнял ее лицо, нежно поцеловал в губы.

– Не сегодня. Пусть час признаний будет завтра, дорогая… Когда мы прилетим на море, я тоже кое-что важное скажу тебе. – Легкая улыбка чуть скривила его губы. – Я так жду этого «завтра», что даже не прошусь к тебе ночевать. Только ответь, если бы я сейчас настоял, ты бы согласилась?

– Да, – прошептала она. – Но так даже лучше. Я поеду домой и ради тебя сделаю все, чтобы завтра быть красивой.

– Я тоже постараюсь не подкачать. У такой планеты, как ты, должен быть отличный по всем статьям спутник.

Парень со стоянки подогнал «порше», и они моментально влились в вечерний уличный поток.