355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Пола Хейтон » Формула счастья » Текст книги (страница 1)
Формула счастья
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 06:56

Текст книги "Формула счастья"


Автор книги: Пола Хейтон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Пола Хейтон
Формула счастья

Пролог

Тео Анджеру не повезло. Вырвался в Испанию всего на недельку, думал, хорошо порыбачит, а зарядили сплошные дожди, даже любимый городок Ла-Корунья выглядит мрачно. Хесус, с которым он познакомился года три назад и который, собственно, и заразил Тео здешней рыбалкой, сомневается, что погода скоро исправится. Жаль.

Север Испании – край удивительный. Омываемый Атлантическим океаном и Бискайским заливом, он отличается мягким, влажным, теплым климатом. Горы покрыты изумрудной зеленью, в прозрачных быстрых реках полно форели (труча, как ее здесь называют). Тишину каменистых ущелий хранят остатки полуразвалившихся старинных не то замков, не то крепостей, не то заброшенных часовен.

После грохочущего, забитого автомобилями и людской толчеей Нью-Йорка тут человек погружается в совершенно иной мир, будто окунаясь в вечность.

Утром, наведавшись на джипе в излюбленные точки, приятели вынуждены были вернуться в город.

Скинув мокрую одежду и приняв душ, Тео нырнул под одеяло, но сон не шел. Раздражение закипало в нем.

Гостиница «Соль», где он всегда останавливался, ценя изысканный уют и отличную кухню, в этот раз казалась мрачной. Дело, конечно, не в ней, он просто скис. С трудом выкроил неделю из своего плотного рабочего графика, предвкушая удовольствие, и на тебе – три дня коту под хвост. Дома, в Нью-Йорке, ему и минуты не пришлось бы сидеть без дела. Впрочем, и сейчас можно полистать документы, прихваченные с собой, или позвонить.

Он вскочил, босиком прошлепал по ковру, направляясь из спальни в гостиную номера, достал из кейса пухлую фирменную кожаную папку с тисненой надписью «Т. Анджер».

Обычно колонки цифр финансовых отчетов компаний, делами которых Тео занимался на бирже, моментально мобилизовали его: как хорошая охотничья собака он принимал стойку, сразу унюхивая, куда дует ветер. Биржевые сделки были его стихией, он не боялся риска, проигрывал редко, за что и заслужил отличную репутацию у клиентов, доверявших ему решать, как выгоднее разместить их капитал.

Еще несколько лет, и сам Теодор Анджер станет обладателем завидного состояния, начало которому он положил собственной головой, исправно работавшей как отличная счетная машина.

Сбой она дала лишь один раз, когда вместо головы включилось сердце.

Меньше всего ему хотелось сейчас думать о Лиз, но пришлось.

Среди бумаг оказались полторы странички текста, подписанные ее адвокатом. Тео усмехнулся: женушка торгуется, при разводе хочет получить больше, чем он может дать, полагая, что муж Крёз. А это не так!

Хорошо, он оставит ей виллу на Гринич Вилледж, раз она того хочет. Когда покупали – он послушался Лиз, хотя ему лично район, являющийся прибежищем богемы, никогда не нравился. Что ж, пусть живет и развлекается на свой лад. В конце концов, они исчерпали свой брак – как говорится, не сошлись характерами – и пора ставить точку.

Самое лучшее место для такой процедуры – Хуарес – город в Мексике на границе с Техасом, где развод оформляется в течение одного дня, тогда как в Штатах на это требуется гораздо больше времени. Вот вернется домой и сразу сообщит о своем решении Лиз.

Тео отложил в сторону адвокатские странички и вновь занялся документами своей фирмы, жирно отмечая строчки с цифрами, требовавшими особого внимания. Некоторые из них нуждались в уточнении, и стоило позвонить в офис, секретарша даст ему исчерпывающий ответ. Однако он не успел, телефон сам зазвонил.

Этот низкий, вибрирующий голос Тео узнал сразу. Эва! Роскошная молодая женщина, с которой в прошлый приезд в Испанию свел его Хесус, напомнила ему, что накануне они договорились поужинать вместе. Вот и чудесно – серый скучный день обещает волнующее завершение.

– Ты предпочитаешь, чтобы я приехала к тебе, или встретимся у меня?

– Я уже заказал столик, – соврал Тео.

Ему страсть как не хотелось выбираться под дождь, а потом среди ночи через весь Ла-Корунья возвращаться обратно в отель. Конечно, можно остаться у Эвы до утра, и он бы остался, если бы не рыбалка, которую они с Хесусом намеревались попытаться продолжить.

Отношения между ним и Эвой нельзя было назвать связью. Ни он, ни она не рассматривали их всерьез, хотя сами встречи обоим доставляли удовольствие.

Тридцатилетний Тео Анджер знал себе цену. Женщины не обходили его вниманием, но чаще всего он чувствовал в них хватку охотниц, расставляющих сети. Опыт с собственной неудачной женитьбой являлся тому наглядным примером.

Нет уж, теперь его не проведешь! Особенно настораживали Тео женщины, беззастенчиво искавшие в мужчинах опору, чтобы стать на ноги в собственном бизнесе, и использовавшие для этого такое оружие, как секс. Хищниц такого рода он презирал.

Эва совсем из другого разряда. Не из тех, что ищут шальных приключений или хитрят и выгадывают. Она даже не спрашивает, когда он появится в следующий раз и появится ли вообще. Дарит ласки, не требуя взамен ничего.

Настроение Тео поднялось. Он отправился в ресторан, долго и тщательно выбирал в меню блюда на ужин: закуски, горячее, вино; потом облюбовал столик в углу, откуда удобно проходить в центр зала. Эва обязательно станцует для него, если он попросит…

Так и произошло. Когда гитаристы маленького оркестра как бы нехотя начали набирать темп, Эва вышла в освещенный круг.

Сколько грации было в ее движениях! Руки взмыли над головой, отсчитывая пощелкиванием пальцев ритм, дробно постукивали каблуки, вихрем взлетала широкая шелковая юбка, огнем вспыхивали глаза. Не танец, а игра, в которой женщина бросает вызов мужчине – откровенный, зажигательный. И тут же на площадку выскочил доброволец – танцор под стать ей, но смотрела она не на него, а на Тео. И зал понимал это.

Когда Эва возвращалась к нему за столик, все аплодировали.

– Ты чудо, – задыхаясь от радостного возбуждения, прошептал Тео, целуя ей руку. – Чудо и прелесть. Станцуешь еще? Я давно не испытывал такого удовольствия.

– Конечно, – без всякого кокетства ответила она.

– Жаль, я не могу быть твоим партнером, у меня ничего не получится.

– А ты попробуй, я научу.

Тео от души рассмеялся.

– Только не здесь.

– Хорошо, у тебя в номере.

Он знал, что там им будет не до танцев. И заранее предвкушал, как прижмет ее к себе, обнимет, наслаждаясь плотно сбитым женским телом, готовым к ласке.

Тут к их столику подошел мальчик-посыльный с телеграфным бланком в руках, чуть помявшись, протянул его Тео.

– Это вам.

Тео пробежал глазами текст.

– Что-нибудь случилось?

Эва вопросительно глянула ему в лицо, уловив в нем растерянность.

Ответил он не сразу. Машинально потер морщинку, залегшую между бровями, нахмурился.

– Да… Скончался мой отец… Я должен немедленно вылететь в Штаты…

Его так неудачно начинавшиеся испанские «каникулы» закончились. Все. Сейчас он поднимется наверх, закажет билет на Нью-Йорк, затем пересадка и… в Чикаго.

Рената Бранч оторопело положила на рычаг телефонную трубку. Несколько секунд молча смотрела перед собой, потом торопливо набрала номер больницы.

– Простите, это снова я… Вы меня так огорошили… Я могу проститься с мистером Биллом Анджером? Не сейчас?.. А когда? Хорошо, перезвоню…

Только вчера она навещала его. Билл Анджер живо интересовался их делами, шутил, хвалил ее. Он был в порядке, а сегодня – бац! Вот несчастье!

Рената мерила шагами свой кабинет. В душе ее была пустота. Через несколько часов о смерти владельца телевизионного канала «Трибуна» узнают все. И снова пойдут разговоры.

Четыре месяца назад, когда Анджер назначил ее исполнительным директором, вручив все бразды правления, она наслушалась их вдоволь. Еще бы – ей всего двадцать пять, а такой взлет карьеры! Злые языки судачили насчет ее женских, а вовсе не деловых качеств. Одни без устали муссировали постель, оценивая выбор Билла Анджера только с такой позиции. Другие считали его выжившим из ума идиотом, отважившимся вложить деньги в канал, который едва дышит из-за низкого качества программ.

Нет, голова у Билла варила. Он понимал, какие потенциальные возможности заложены в телевидении. Деньги здесь можно заработать на той же рекламе, столь важной для деловых кругов Чикаго. Правда для этого канал должен стать смотрибельным, популярным, и ей удалось убедить Анджера, как этого добиться.

Четыре месяца не срок, чтобы раскрутиться как следует, а главное надо было подобрать хвосты, оставшиеся от прежних хозяев канала. Один из них – поскорее закончить съемки телевизионного фильма «Скакун», куда уже вбуханы значительные средства.

Признаться, голова ее пухла от забот. Но когда она впадала в уныние и вешала нос, позволяя себе жалобно похныкать, шеф неизменно внушал ей, что Рена молодец, что ее идея цикла «Прошу слова», где будут выступать самые разные приглашенные гости – от бизнесменов и политиков до людей с улицы, способна в корне изменить лицо канала, у нее за спиной словно крылья вырастали.

В последнее время поиски ведущего для этой программы всерьез беспокоили Ренату, а еще, конечно, финансы, будь они неладны.

Что до ведущего – тут Билл дал ей полный карт-бланш. На чисто телевизионном поле, так сказать, он полностью доверялся ей. И, в общем, по праву, телевидение – его технологию от замысла программы или передачи до выпуска их в эфир – Рената знала досконально.

На специальных курсах, где училась, все думали, она пойдет в дикторы. Для этого и правда у нее были все данные: высокая, стройная, золотые, цвета подсолнуха, волосы до плеч. Открытое, прямых черт, лицо, отличающееся не журнальной красотой, а скорее непривычное, нестандартное, как говорится, с изюминкой.

Но стать диктором она даже не попробовала, зато побывала ассистенткой, помощником режиссера, режиссером за пультом и т. д., и т. п.

Рената росла постепенно, набираясь телевизионного опыта, хотя даже в мыслях не могла вообразить, что однажды станет хозяйкой канала. И вот стала благодаря Анджеру. Возможно, слово за нее замолвил прежний владелец Грэм Дилон, впрочем, вряд ли – они довольно часто цапались. Возможно, Биллу Анджеру понравилось то, как она со своей командой однажды снимала сюжет для серии очерков «Старожилы Чикаго», где он тоже стал одним из героев.

Произошло это довольно давно, тогда Билл еще и не помышлял о том, чтобы связаться с телевидением. Каково же было ее изумление, когда в студийном комплексе, где на этажах огромного здания размещались самые разные телевизионные компании, появился этот властный, с упрямым подбородком пожилой господин. С его приходом изменилась и ее судьба. И плевать, что говорят за ее спиной! Главное – они нашли с шефом общий язык, взаимопонимание и доверие друг к другу.

Только вчера, например, навещая Анджера в больнице, Рена сказала ему, что в поисках ведущего ток-шоу «Прошу слова» остановилась на кандидатуре Джоя Хедли, хотя тот и капризен, а Билл в ответ:

– Ничего, уломаешь. Я в тебя верю.

Потом она посетовала, что смета по «Скакуну» почти на нуле, а хочешь не хочешь доснимать фильм надо, да и другим их проектам дополнительная подпитка не помешает, чтобы работать спокойно.

Он дружески потрепал ее по плечу и улыбнулся.

– На этот счет можешь не беспокоиться. Сегодня же еще раз переговорю со Шварцем. Он обещал мне кредит, который поможет нам выкрутиться. А когда выйду из этой чертовой палаты на волю, постараюсь кое-что предпринять, я уже придумал…

Вот и вышел. Навсегда. И всем сплетням конец, и делу, в которое вкладывала душу, возможно, тоже.

Рената открыла дверцу шкафа, глянула на себя в зеркало. Лицо осунулось, глаза ввалились. Нельзя так, надо держать себя в руках. Сейчас она позвонит в больницу и поедет проститься с Биллом. Завтра переговорит со Шварцем – раз он обещал другу кредит, слово сдержит.

Она раскрыла блокнот и записала: завтра – Шварц и Джой Хедли, вторник утро – «Скакун», среда – планерка, просмотровый зал; четверг – сценарная группа; художники – эскизы новых заставок, пятница – отдел рекламы; перезапись музыкальных позывных «Трибуны»…

Оторвавшись от блокнота, Рената Бранч вдруг задумалась. Черт возьми, а какие цветы он любил? Не может же она явиться в больницу без них?

И в этот момент поняла, как мало, в сущности, знала человека, сыгравшего такую роль в ее жизни…

1

Где-то над озером послышался дикий клекот ястреба. Этот звук моментально разбудил Тео.

Он открыл глаза, окинул взглядом комнату. Она всегда казалась ему мрачной. Длинный узкий пенал окнами на север, где чувствуешь себя как в заточении. Так оно и было, пока однажды не вырвался отсюда.

Тогда Тео едва исполнилось семнадцать, он мечтал стать вольным, как ястреб, будивший его по утрам. И стал! Независимым, самостоятельным, свободным, идущим своей дорогой. Все эти долгие годы Теодор Анджер редко вспоминал о родном доме и вовсе не скучал по нему.

Вздохнув, он откинул одеяло, сел, поскреб покрывшийся щетиной подбородок.

Который же час?

Часы на тумбочке показывали половину восьмого. Тео усмехнулся.

Будь я в Нью-Йорке, а не в Ок-Парке, уже давно бы побрился, принял душ и оделся, а в столовой меня ждал бы свежеприготовленный кофе, газеты «Бостон Глоб», «Нью-Йорк тайме», «Уолл-стрит джорнэл» и первые деловые звонки по телефону.

Он подошел к окну, долго возился со шпингалетами, пока не распахнул давно не открывавшиеся створки. С озера потянуло влажной прохладой и запахом рыбы, напоминавшим ему о неудачной поездке в Испанию и том далеком детстве, когда Тео с братьями частенько отправлялись на лодке по Мичигану. Интересно, они уже тоже проснулись?

Лицо его осветила улыбка. Вчера они неплохо посидели, потолковали, повспоминали. Впрочем, так бывало всегда, когда им удавалось встретиться. Жаль, случается это нечасто.

Жизнь развела их, но братья сохранили привязанность друг к другу. Больше того, стоило им оказаться вместе, они всегда снова становятся, как в детстве, не просто братьями, объединенными узами крови, но и лучшими друзьями, спаянными любовью и решимостью устоять перед общим врагом. Их отцом.

Улыбка погасла на лице Тео. Врага теперь не стало. Почти неделя, как Билл Анджер умер, уже позади похороны, а в душе, если честно, ни-че-го…

Черт, тебе полагается чувствовать хоть что-то, когда ты видишь, как гроб с твоим стариком устанавливают рядом с материнским в семейном склепе, что-то большее, чем легкое сожаление, разве нет?..

Мысленно упрекнув себя, Тео тем не менее, вспомнил, что во время скорбной процедуры лица его братьев тоже выглядели безучастными. Единственной, чьи глаза увлажнились от слез, оказалась Фанни, экономка, преданно служившая в доме много лет, – отзывчивая и покорная душа, безропотно терпевшая властную жестокость хозяина. Возможно, ради хозяйки, которую обожала и тоже провожала в последний путь, когда та еще была молодой, а может быть, и ради оставшихся на ее попечении трех сорванцов-мальчишек.

Тео вздохнул. Все это теперь в прошлом. И деспотичность отца, и постоянные заступничества за них Фанни, и их побег из родного гнезда.

Майкл удрал в двадцать один год и вопреки воле отца стал геологом. Фил свалил отсюда в восемнадцать и, проявив завидное упорство, закончил юридический факультет. У самого же Тео терпения оказалось еще меньше, чем у братьев. Ему и семнадцати не было, когда он ушел из дома… Не ушел, а укатил в отцовском «порше»!

Забрать машину стало последним актом неповиновения, этаким прощальным подарком папаше, считавшему своего старшего сына чем-то вроде шпаны.

Тео хмыкнул и почесал в затылке. Отчасти отец был прав – компанию он водил с парнями отпетыми, из тех, что существуют на грани закона. И сам Тео иногда ненавидел себя, понимая, в кого постепенно превращался, но не мог остановиться.

Ничто не нравилось отцу, даже его пятерки по математике, что уж говорить о тройках по таким скучным предметам, как общественные науки и языки. Успехи в бейсболе также ничего для него не значили. И друзья у него были не те – местные ребята, а не сопливцы из привилегированной школы в Ок-Парке, которую старик заставил его посещать.

– Из тебя ничего не получится! – повторял Билл то и дело.

А Тео словно нарочно старался оправдать самые худшие опасения отца.

Оглядываясь теперь назад, он вынужден признать: так оно и было бы, если бы он остался здесь.

Последняя их ссора перевесила чашу терпения. Началась она с того, что вместо школы Тео с компанией на отцовской лодке отправились на озеро. Ему влетело. В ответ он, конечно, нагрубил. И все, как всегда, обошлось бы, если бы Тео не услышал злобные слова ультиматума: «Я не потерплю своеволия! Или ты слушаешься… или можешь убираться к чертовой матери!»

Через секунду он выскочил за дверь, забрался в «порше» и, сжигая резину, рванул по подъездной дорожке, потом понесся по узкому шоссе, ведущему за пределы Ок-Парка, стремительно домчался до Чикаго, пока не остановился у армейского вербовочного пункта.

Сколько времени с тех пор прошло, а Тео до сих пор помнит, как сержант-вербовщик, скептически оглядев его с ног до головы, спросил, сколько ему лет.

– Восемнадцать, – не моргнув глазом, соврал Тео.

– Неужели? – улыбнулся сержант. – Послушай, паренек, принеси мне свидетельство о рождении, тогда и поговорим…

Неудача в пункте, набиравшем морских пехотинцев, не смутила Тео. Довольно быстро он отыскал другой вербовочный пункт, где набирали в танковые части. Здешний сержант оказался не столь придирчивым. К тому же Тео догадался подделать свое водительское удостоверение, прежде чем вновь испытывать судьбу.

Взглянув сначала на молодого человека, потом на его удостоверение, сержант задал все тот же вопрос:

– Сынок, у тебя есть свидетельство о рождении?

– Да, сэр, – ответил Тео и почти не соврал, ибо уже по телефону попросил брата, чтобы тот тайком от отца заказал копию свидетельства в мэрии Ок-Парка.

– И ты завтра представишь его?

– Да, сэр, – ответил Тео не очень уверенно.

Вербовщик пожал плечами и подал ему стопку анкет.

– Тогда прочитай, подпиши и все в порядке.

Когда Тео потянулся за бумагами, мозолистая ладонь сержанта накрыла его руку.

– Ты хорошо подумал?.. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, сынок?

Тео высвободил руку и взглянул на него потемневшими глазами.

– Никакой я вам не сынок, – холодно бросил он, – и я знаю, что делаю.

Вспоминая свое тогдашнее состояние, Тео усмехнулся. Конечно, его поступок был полным безрассудством, но желание вырваться сильнее любых доводов!

Танковый учебный центр оказался сущим адом, еще более худшим, чем тот, из которого он сбежал. За одним только исключением: после суровой муштры Теодор Анджер попал служить в корпус, где молодого новобранца приняли с распростертыми объятиями.

Впервые в своей юной еще жизни Тео почувствовал себя равным.

Четыре года спустя он покидал армию совершенно другим человеком. Закаленным, волевым, опытным, научившимся самодисциплине, так что от прежнего шалопая ничего не осталось.

Как ни странно, его математические способности пригодились и в самом танковом деле, и… в игре в покер, которым армейские служащие в то время сильно увлекались. В картах Тео оказался королем, что вместе с армейской зарплатой и частыми выигрышами постепенно позволило ему кое-что скопить.

Денег ему хватило на пару лет учебы в колледже, куда он поступил на финансовое отделение, где удивлял своих преподавателей смекалкой. В акциях, дивидендах и прочих хитростях он разобрался с удивительной легкостью, сообразив, что игра в покер не так уж отличается от игры на бирже, просто здесь платят больше.

В неполных двадцать три, после окончания учебы, Тео около года прокантовался в арбитраже, потом в двух финансовых корпорациях, занимавшихся довольно рискованными операциями. А к двадцати пяти, прилично заработав, решил пуститься в самостоятельное плавание и купил себе место на бирже.

Сейчас, в тридцать, он возглавляет собственную фирму и признан одним из лучших, удачливых и надежных биржевых маклеров.

Правда, никто не подозревает, что в последнее время он несколько скис. Не то чтобы устал или разочаровался в деле, просто оно стало рутинным, не приносящим былого удовлетворения. Собственно, и в Испанию Тео сбежал, чтобы переключиться, отвлечься.

Тео нахмурился, когда открыл дверцу шкафа в своей детской комнате-пенале. Его секретарша переслала ему сюда три почти одинаковых темно-синих костюма, которые он держал в своем офисе в Нью-Йорке. На похоронах отца они были то, что надо, но как же эта униформа, в сущности, осточертела ему! В деловых кругах, где он постоянно вращается, все как из инкубатора!

Да что со мной в самом деле, раздраженно подумал Тео, злясь на себя. Какого черта! Надо скорей возвращаться домой, и все встанет на свои места. Что мне необходимо, так это вернуться к работе. Это лучшее лекарство!

Он сразу подобрался, потянулся, представив, с каким нетерпением его ждут в Нью-Йорке партнеры по бизнесу. Но костюмы он все-таки задвинул подальше. Выбрал твидовый пиджак, который брал с собой в Испанию. От него чуть пахло духами Эвы, и Тео невольно улыбнулся приятному воспоминанию. Распахнув дверь своей комнаты, он вышел в коридор.

Тихо, как это было здесь всегда. Даже когда они с Майклом и Филом по-детски цапались, то старались не шуметь. В доме постоянно ощущалось нечто, заставляющее проявлять сдержанность.

Это нечто вообще побуждало никогда не повышать голоса, подумал он. Десятки людей, приехавших сюда сразу после похорон, общались друг с другом только шепотом, но у Тео не возникло сомнения в том, что они скорее отдавали тем самым дань дому, а не случаю, который их привел сюда.

В какой невероятный цирк превратились похороны! На них торжественно явились отставные чикагские политики, банкиры, представители правлении некоторых солидных компаний, и каждый из них пытался, наверное, сообразить, кто из сыновей Билла Анджера займет его место и с кем, следовательно, надо быть наиболее почтительным.

Что бы сказали все эти надутые «шишки», узнай они истину? Вчера, после ознакомления с завещанием отца, братьям понадобилась лишь пара минут, чтобы прийти к соглашению, что ни один из них не желает иметь ничего общего с корпорацией «Б. А.».

Тео проверит ее финансовое состояние. Фил займется юридическими вопросами, Майкл выберет те забытые богом места, где больше всего нуждаются в больницах и школах.

Этим все и кончится. Дар Билли Анджера отправится к тем, кто, в отличие от сыновей, не кривя душой, помолится за него перед богом, освободив их тем самым от каких бы то ни было моральных обязательств перед отцом.

Единственное, о ком они позаботятся, так это о Фанни. Дом, в котором она прожила столько лет, где ухаживала за их больной матерью, возилась, одаривая своей лаской, с тремя мальчишками, выросшими на ее руках, по праву принадлежит ей.

Когда они объявили о своем решении Фанни, старая нянька сначала расплакалась, придя же в себя, сказала:

– Не знаю, сколько еще лет отпущено мне, но клянусь – этот дом и я всегда будем готовы принять вас под своей крышей. Фамильное гнездо останется фамильным гнездом. И что бы с вами ни происходило, вы вправе сюда вернуться.

Она расцеловала братьев, как маленьких погладила их по голове. Майкл и Фил явно были растроганы, Тео же, хоть и не подал виду, подумал, что никогда сюда не вернется.

По скрипучей лестнице Тео спустился вниз, в гостиную. Из всех мрачных комнат в доме эта всегда не нравилась ему больше остальных. Слишком уж он настрадался от отцовских бесконечных выволочек и попреков за большим столом красного дерева, стоящим посередине.

Ему вдруг показалось, будто возвращаются старые времена, – темная массивная мебель, буфет, переполненный посудой, которой пользовались по праздникам, а так как они случались редко, то, можно сказать, ею вовсе не пользовались. Разве, когда хоронили мать, а теперь вот отца…

Тео передернуло. Когда же я наконец выберусь из этого проклятого дома, нетерпеливо подумал он.

За столом с чашкой кофе в руках сидел Майкл.

– А где Фил? Я думал, он уже на ногах.

Фанни налила кофе и ему, положила на блюдце горячие тосты.

– Он в душе. Я еле-еле его растолкала.

Братья рассмеялись.

– Он не меняется, – заметил Майкл, окинув брата насмешливым взглядом. – А вот ты, как я погляжу, изменил своим излюбленным официальным синим костюмам в полосочку. Или наш семейный финансовый гений поменял привычки?

– Ладно, приятель, можешь язвить, сколько твоей душеньке угодно, только учти, что именно мне придется убеждать клиентов вкладывать деньги в твою то ли существующую, то ли несуществующую нефть… Где, ты сказал, сейчас ее ищешь?

– В Северном море, – ответил Майкл. – И никаких «то ли», дружок. Этот проект более чем надежен. Твои клиенты не прогадают.

– А если геолог Майкл Анджер ошибается и никакой нефти там нет? – подначил Тео.

– Руку даю на отсечение!

Заметив, что Майкл насупился, Тео миролюбиво похлопал его по плечу.

– Да будет тебе, шучу. Я в тебя верю. Первое, чем займусь, когда вернусь в Нью-Йорк, – так это твоими делами. Вот только бы здесь побыстрей закруглиться. Надеюсь, наш адвокат успел познакомиться с отцовскими бумагами?

– Успел, – раздался за их спиной голос Фила. – Просидел почти до утра.

– И что?

Фил бросил на стол пухлую папку, подошел к столу и тоже налил себе кофе.

– Да ничего особенного.

Он лжет, подумал Тео. Слишком уж мрачен.

– Ну? – снова спросил Тео. – Надеюсь, юридически в делах отца порядок?

Фил поджал губы.

– С этой точки зрения – да. Что же касается фактической стороны – тут сплошные неприятности.

– Этого еще не хватало! – нахмурился Тео.

– Можете сами убедиться. – Фил извлек из папки странички, сколотые скрепками, и протянул каждому из братьев. – Боюсь, с оставленным нам наследством придется порядком повозиться.

Медленно текли минуты, пока Тео и Майкл просматривали полученные от брата бумаги.

– Что за вздор! – поднял наконец глаза Майкл. – Неужели отец в самом деле вложил кучу денег в нефтяную компанию в Далласе? Да если бы он спросил у меня, я посоветовал бы ни за что не делать такой глупости.

– А он вообще с кем-нибудь и когда-нибудь советовался? – хмыкнул в ответ Фил. – Он ввязался в безнадежную авантюру. Сейчас его компания практически обанкротилась.

Тео поднял голову и недоуменно обратился к брату-адвокату.

– Я так понимаю, старик приобрел еще и телевизионную компанию?

– Да. Канал на чикагском телевидении. Называется «Трибуна». Отец купил обе компании незадолго до своей болезни, и карты, похоже, легли не в их пользу.

– Судя по всему, «Трибуна» едва дышит, – прошелестев страничками, заключил Тео. – Во всяком случае, с финансами тут ситуация тяжелая.

– То же самое и с Далласом, – сообщил Майкл. – Сплошные убытки.

– Кошмар, – вздохнул Фил. – Со вчерашнего дня мы являемся владельцами корпорации «Б. А.» и будем ими, пока не найдем покупателя. А кто польстится на «корабль», терпящий бедствие с пробоинами по двум бортам сразу?

– Черт, – пробормотал Тео.

Как финансист, он куда лучше братьев понимал всю серьезность ситуации. Если телевизионная и нефтяная компании всплывут кверху брюхом, это будет означать, что вся корпорация «Б. А.» повиснет на их шее. От нее не так-то легко будет отделаться. Нужно что-то предпринять. И срочно.

– А что по этому поводу говорит поверенный отца? Они же связаны чуть ли не всю жизнь?..

– Крус в отставке с сегодняшнего дня. – Фил усмехнулся, видя выражение на лицах братьев. – Еще перед похоронами, передавая мне документы, он заявил, что слишком стар, чтобы прожить еще одну зиму. Собирается провести остаток дней во Флориде у внуков. Этот свой последний финансовый и прочий отчет он сделал сверхдобросовестно, но больше нам не придется рассчитывать на его помощь.

– И что мы теперь будем делать? – растерянно протянул Майкл, брезгливо отодвигая бумаги.

– Да что с вами, парни? – возмутился Фил. – Я вас не узнаю! Неужели не справимся? Предлагаю решать проблему по частям. Тео – финансовый гений нашей семьи займется делами пресловутой «Трибуны» и решит, какие меры предпринять, чтобы вытащить ее из ямы.

– Ничего не получится! Я не могу торчать в Чикаго, когда меня ждут в Нью-Йорке.

– А ты, – не обращая внимания на возражения старшего брата, продолжил Фил, глядя на младшего, – ты отправишься в Техас. Разве нефтяные дела не твоя специальность?

– Он прав, – стукнул по столу Тео. – Ты справишься с этим быстрее, чем кто-либо из нас. Сегодня же вылетай. Я остаюсь на пару дней здесь. Все! Точка! – В знак капитуляции он поднял руки вверх.

– Два дня и ни секундой больше я потратить готов.

Все с облегчением вздохнули, а Тео вдруг с подозрением глянул на среднего брата.

– Подожди минутку, а что же ты? И не пытайся умыть руки. У вас, адвокатов, есть такая манера. Чем, скажи пожалуйста, займешься ты?

Щеки Фила порозовели.

– На мне довольно щекотливая миссия, – чуть замялся он. – Несколько лет назад отец стал опекуном ребенка – дочери своего старинного приятеля в Лос-Анджелесе.

В первый момент братья оторопели.

– Не может быть.

– Послушайте, мы можем поменяться, если хотите, – оправдывался Фил, заметивший ухмылки. – Я отнюдь не горю желанием заниматься судьбой ребенка.

– Это смотря сколько ему лет, – съехидничал Майкл, намекая на знакомый братьям с детства интерес Фила к представительницам женского пола.

– Все, хватит! – закончил дискуссию Тео. – Я займусь «Трибуной». Ты – Техасом. Он – полетит в Лос-Анджелес. Могу поспорить, из него получится отличная нянька.

– Ничего смешного в этом нет, – пожал плечами Фил. – Вечно вы!..

Братья, смеясь, встали в кружок, похлопывая друг друга по спине, как они делали, будучи мальчишками.

– По коням!

Это был их любимый клич к атаке, в которой они чаще всего оказывались победителями. Так повелось с детства, но вот получится ли теперь – Тео вовсе не уверен, во всяком случае, в той части дела, что поручена ему.

Вернувшись в свою комнату и углубившись в отчет по телевизионной компании «Трибуна», он понял, сколь не просто ему придется.

Некогда канал принадлежал Грэму Дилону. У него тогда было другое название, «Трибуной» он стал именоваться только четыре месяца назад, когда отец его приобрел, совершив, мягко говоря, опрометчивый поступок, поскольку нелепо рассчитывать на доходы предприятия, едва держащегося на плаву, да еще с кучей долгов.

Кто же управляет каналом сейчас? Тео нахмурился. Особа по фамилии Бранч. Рената Бранч. Ох уж мне это бабье, в сердцах подумал Тео. На месте отца он никогда не поставил бы женщину во главу серьезного дела, доверив ей все бразды правления. Похоже, Бранч плохо справляется с работой, раз «Трибуна» катится под откос.

К сожалению, он вряд ли управится здесь за два дня, но недели хватит за глаза.

Еще в самом начале своей карьеры Теодор Анджер прославился тем, что умел мастерски наносить удары по компаниям, из последних сил старавшимся удержаться. Он с азартом ставил подножки в таких ситуациях, считая правильным избавлять «поле бизнеса» от бесполезных растений, мешающих здоровым росткам. Правда, при этом Тео не забывал о выгоде для себя лично.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю