Текст книги "Рыцарь призраков и теней"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Как только до их разведки дошли слухи, что ифриане пытаются разжечь революцию на Диомеде, эсперансианское правительство немедленно почувствовало беспокойство. Эсперанса находилась вблизи границы между Империей и Ифри. На Диомеду были тайно посланы агенты с заданием выяснить истину – выяснить аккуратно, ибо только Бог мог предсказать последствия преждевременного разоблачения. Команда Джонса являлась одной из таких групп.

– Наши предшественники получили сведения, что ответственность лежит на денницианах, – сказал он. – Здесь замешаны не люди с Авалона, которые служат Ифри, а люди с Денницы, которые служат своему воинственному царьку!

– Нет! – в ужасе прервала его Козара. – Это неправда. И наш правитель не воинственный царек.

– Но именно это утверждают туземцы, мадемуазель Вимезал, – мягко произнесла азиатского вида женщина. – Мы решили попытаться выдать себя за деннициан. Наша организация достаточно узнала о подполье – например, нам известны имена некоторых его членов, – чтобы этот план стал осуществимым, тем более что автохтоны не в состоянии заметить различий. Их реакция на нас и вправду показывает, что они... ну, скажем, они имеют основания верить в поддержку Денницы. Мы руководим ими, собираем информацию, но вместе с тем не помогаем увеличивать их военные возможности. Когда Эонан рассказал о прибытии важной денницианки, которая не скрывалась, но намекала, что она, возможно, нечто большее, чем просто ученый, мы, естественно, заинтересовались.

– Вас надули, – взорвалась Козара. – Я здесь для того, чтобы опровергнуть именно эти обвинения. Господарь, глава нашего государства, – мой дядя, он послал меня в качестве своего личного агента. Уж мне-то должно быть известно, что происходит на самом деле, так ведь? И я утверждаю, что он лоялен. Мы лояльны!

– Почему же он не заявит об этом открыто? – спросил Джонсон.

– О, он посылает официальные протесты. Но чего они стоят? На расстоянии четырех сотен световых лет... Нам нужны доказательства. Нам нужно узнать, кто нас чернит и с какой целью. – Козара сделала паузу, чтобы грустно улыбнуться. – Я не рассчитываю узнать слишком много. Я здесь как... как гонец, разведчик. Может быть, та разведывательная группа, что работает на Четверговой Площадке – вы слышали о ней? – может быть, она оправдает нас без нашего вмешательства. Не исключено, что она уже это сделала. Ее начальник относился ко мне без всякого подозрения.

Джонсон потрепал девушку по руке.

– Я верю в вашу честность, мадемуазель, – сказал он, – Возможно, вы правы. Давайте обменяемся сведениями, которые нам удалось получить. А между делом постарайтесь побольше гулять. Вы выглядите страшно уставшей.

Следующие три сумеречных весенних дня прошли как нельзя лучше. Козара и Тродвир перестали держать оружие наготове в пещере.}

Флэндри вздохнул:

– Айхарайх. – Он рассказывал ей кое-что о своем старом противнике. – Кто же еще? Маски поверх масок, тени, отбрасывающие тени... Мерсейские агенты, которые изображают эсперансиан, которые изображают деннициан, чьи товарищи чуть раньше изображали авалонцев, а в это время другие мерсейцы заявляют, что они терранские сотрудники, и в самом деле ими являются... Да, пусть я не умру мирно в своей постели, если не Айхарайх затеял эту дьявольскую игру.

Доминик затянулся сигаретой, покатал едкий дым по языку и выпустил его через ноздри, словно надеясь, это острое ощущение не позволит ускользнуть реальности. Он и она сидели бок о бок на диване. Перед ними находился стол, на котором стояли бокалы и бутылка демерарского рома. Чуть дальше располагался экран, заполненный звездами и тьмой. Светящаяся туманность осталась позади; тусклая масса космической пыли заслонила собой Млечный Путь. Корабельные часы показывали, что час уже поздний. О том же напоминала тишина, поглотившая все звуки, кроме гула машин, который давно впитался в кровь, так что его никто не замечал.

На Козаре было надето домашнее платье, настолько короткое, что Флэндри с трудом отводил взгляд от ее длинных ног, высокой груди и синеватой жилки во впадине у основания шеи. Девушка едва заметно вздрогнула и легонько прислонилась к своему спутнику. Тот не почувствовал никакого запаха, кроме солнечного аромата женщины.

– Отвратительно, – пробормотала она.

– Н-нет... я бы не сказал.

«Почему я его защищаю? – спросил себя Флэндри и дал ответ: – Я вижу в моем зеркале его призрак. Впрочем, кто из нас плоть, а кто мираж?»

– Я признаю, что не в состоянии ненавидеть его, даже за то, что он сделал с тобой и еще сделает с твоим народом, а если сможет, то и с моим. Я убью его при первой возможности, но... Хм, думаю, ты никогда не слышала о коралловой змейке. Она ядовита, но очень красива и убивает без всякой злобы... Конечно, мне неизвестно, что движет Айхарайхом. Возможно, он художник, непризнанный гений. От этого он не перестает быть монстром, так ведь?

Козара потянулась за бокалом, отдернула руку – она легко пьянела – и вместо этого сжала край стола с такой силой, что ее ногти побелели.

– Разве возможно, чтобы такая запутанная схема сработала? Всегда остается много шансов на то, что что-нибудь пойдет не так.

Флэндри с облегчением вернулся к практическим вопросам, вне зависимости от того, сколько горечи лежало за ними.

– Если дело провалится, Мерсейя почти ничего не теряет. Ни Ханс, ни любой другой император не сможет заставить терранских аристократов отказаться от роскоши – а в первую очередь от веры в то, что всегда можно найти временный компромисс, – и попытаться устранить корень угрозы. Самое большее, ему удастся заявить ноту протеста или прервать несколько переговоров по поводу торговли и тому подобных вещей. Имперские бюрократы скорей сместят своего императора, чем согласятся начать серьезный разговор о том, чтобы подпалить ройдхуну бороду, которой тот не имеет.

Сигаретный окурок обжег Флэндри пальцы. Он выбросил его прочь и глотнул из стакана. Едкость пиратского напитка настолько взбодрила его, что он смог говорить с бесстрастием, почти легкомысленно:

– Каждый изобретатель должен делать допущение, что его машина время от времени будет терять болты и детали. Ты как раз такой пример. Предуготованное тебе рабство было рассчитано на то, чтобы вызвать ярость у всех мужчин на Деннице, когда новость об этом достигнет их слуха. Совершенно случайно я услышал о тебе в тот самый хорошо всем известный и заслуженно популярный критический момент. Я, а не кто-нибудь менее осторожный...

– Менее благородный, – поправила она и погладила его по руке. Внутри у него все вспыхнуло.

Тем не менее он усмехнулся и сказал:

– Да, возможно, мне недостает щепетильности, но не горячей крови. Я неисправимый романтик. Тайна, красивая девушка, экзотическая планета... Разве мог я устоять против того, чтобы не броситься...

Неожиданно возникла мысль:

...броситься в ловушку, расставленную кем-то, кто хорошо меня знает.

Но язык летел вперед:

– Однако благоразумие, а не добродетель заставило меня быть осторожным и не совершать непоправимых поступков...

...по отношению к тебе, дорогая. Я благодарен Пустоте за то, что с тобой не случилось ничего непоправимого.

– И нам действительно повезло: мы уничтожили главную мерсейскую бородавку на теле Диомеды.

Была ли удачей встреча с бедной глупенькой Сюзетт и весьма уместное отсутствие ее мужа? Иначе мне бы пришлось еще долго оставаться на Четверговой Площадке, разыгрывая из себя ищейку... достаточно долго, чтобы дать удобный шанс убийце, который ждал именно меня...

Нет! Слишком фантастично. Забудь об этом.

– Станет ли то, что случилось, катастрофой для врага? – спросила Козара.

– Боюсь, что нет. Вряд ли им теперь удастся поднять мятеж на Диомеде. Но это не слишком большая потеря. Уверен, что вся операция была задумана для того, чтобы подтолкнуть Терру к действиям, которые заставят взбунтоваться Денницу. Ложная информация давно посылалась в Центр и дала свои плоды. Там получили фальшивый рапорт. Короче говоря, были сделаны все мыслимые шаги, чтобы причинить твоей планете вред.

Козара прошептала с тоской:

– Ты думаешь... начнется гражданская война?

Флэндри обнял девушку за плечи. Она прижалась к нему.

– Империя редко торопится с решением, – успокоил он Козару. – Не забывай, сам Ханс не хотел начинать действовать без дополнительной информации. У него не было оснований не доверять отчету Маспеса о том, что на планете орудуют деннициане, но он понимал, что эти деннициане не обязательно посланы господарем. Именно поэтому я и был вызван – проверить полученную информацию. Да, если дело идет только о проблемах, созданных на Диомеде, я уверен, что мы успеем прибыть на твою планету вовремя.

– Благодаря тебе, Доминик, – прозвучал ее шепот. – Только тебе и никому другому.

Он не стал напоминать ей, что Диомеда не являлась и не могла являться единственной планетой, на которой работал враг, и что ход событий на Деннице нельзя просто остановить. Разве уместны напоминания в тот момент, когда тебя целует прекрасная девушка?

Чувствуя ее смущение, он побоялся двигаться дальше. Но они посидели немного вместе, молчаливо взирая на звезды, пока Козара не пожелала ему доброй ночи.

{Далеко к северу от Казана, в тундре, Бодин Миятович держал охотничий домик. Он выезжал туда на лошади, в сопровождении лающих борзых, чтобы охотиться на громатцев, егупок или ледяных троллей. В остальное время он и его гости плавали по бурным рекам, катались на лыжах по ледяным склонам или сидели в доме возле гигантского камина и разговаривали, пили, играли в шахматы, устраивали концерты и слушали, как воет вьюга за дверью. С тех пор как отец впервые перенес ее колыбель от аэромобиля к двери домика, Козара полюбила бывать здесь.

Хотя этот визит был исключительно деловым, она получала удовольствие от того, что ее окружало. Они с дядей стояли на черно-синей каменной террасе, которая выступала из гранитной стены дома. В безоблачном небе плыла ослепительная Зоря в окружении ложных солнц. Вправо, влево и назад простирались бесконечные равнины: пурпурный покров моховины, обширные заросли тростника, то там то здесь поблескивало озерцо. Впереди растительность терялась под нагромождением огромных камней, между которых бежала вода. В этих краях каменная пустошь занимала лишь узкую полоску. За ней Козара видела ледник. Его двухкилометровый пик, возвышавшийся на горизонте, на таком расстоянии казался не матово-белым, а блестящим, с голубыми полосами расселин. Река, которая питалась водами тающего льда, пробегая мимо домика, оставалась быстрой: глубокое журчанье на фоне монотонного воя ветра и отдаленных криков птичьей стаи. Воздух был холодным, сухим и совершенно чистым. Меховая подкладка капюшона ее парки была мягкой и щекотала щеки.

Огромный мужчина рядом с ней рокотал:

– Да, слишком много лет в Зоркаграде. Проклятье! Я думал, что, когда мы посадим Молитора на трон, снова будет понятно, кто друг, а кто враг. Но дела только все больше запутываются. Сколько осталось из тех, кому можно доверять? Трудно сказать. И это еще отвратительней, чем когда люди становятся явными перебежчиками.

– Но мне-то ты доверяешь? – гордо спросила Козара.

– Да, – ответил Миятович. – Я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было. Ты сильна и сообразительна. А твое ксенологическое образование... поможет тебе и даст хорошее прикрытие... для миссии, которую, я надеюсь, ты согласишься выполнить.

– На Диомеде? Мой отец говорил мне о слухах.

– Хуже. Обвинения. Пока не для общественности. Я только что проделал чертовски трудную работу, выясняя, почему агенты имперской разведки шныряют здесь в таком количестве. Я послал людей, чтобы они поспрашивали в других местах... Вот что они выяснили: в Центре узнали, что на Диомеде замешивают заговор, и решили, что для закваски там деннициане. Из этого они сделали естественное заключение, что я и мое окружение послали туда своих агентов, чтобы развлечь Империю, пока мы готовим собственное восстание.

– Ты, конечно, опроверг это.

– В некотором смысле. Никто не обвинял меня открыто. Я послал императору меморандум, в котором выразил сожаление по поводу происходящего и предложил помощь в проведении полномасштабного расследования. Но, вне зависимости от моей вины, я бы все равно это сделал. Как доказать свою невиновность? Поскольку у разведки не хватает людей, чтобы покрыть все пространство Империи, мы можем собирать свои силы на пустынных планетах, и никто об этом не будет знать.

Господарь шумно вздохнул.

– Обстоятельства складываются не в нашу пользу. На Деннице и вправду много говорят о независимости, о превращении сектора в конфедерацию, свободную от Империи, поскольку та обманывает нас и пытается уничтожить силу, благодаря которой мы выжили. Те люди, они могутбыть денницианами, работающими на фракцию, которая желает нас скомпрометировать... которая скинет меня, если понадобится...

– Я должна отправиться туда и, если смогу, выяснить истину, – догадалась Козара. – Это большая честь для меня, дядя. Но почему я одна? Посылать меня одну – все равно что черпать воду ситом.

– Не исключено. Но даже в самом худшем случае ты сможешь лучше, чем другие, передать... хм... ощущение того, что происходит. Вполне вероятно, тебе удастся сделать и что-то большее. Я наблюдал за тобой с детства. Ты более способная, чем думаешь, Козара.

Миятович взял ее за плечи. Когда он говорил, из его рта вырывался белый пар, оседавший инеем на бороде.

– У меня никогда не было более трудной задачи: просить тебя поставить на карту свою жизнь. Ты дорога мне как дочь. Когда погиб Михаил, я скорбел о нем почти так же, как ты. Но тогда я говорил себе, что ты найдешь другого достойного мужчину, который даст тебе здоровых детей. Теперь я могу сказать только одно: отправляйся во имя Михаила, чтобы твой следующий мужчина не погиб в новой войне.

– Значит, ты считаешь, нам следует оставаться в Империи?

– Да. Я произносил фразы, которые говорят об обратном. Но ты же знаешь меня: я могу вспылить на словах, но действовать стараюсь спокойно. Прежде чем я выйду из Империи, она должна стать настолько плохой, что хаос покажется лучше. Терра, Смута или тирания Мерсейи – а те расисты не будут нас покорять, они нас приручат – четвертого варианта у нас, кажется, нет. И я выбираю Терру.

Она чувствовала, что дядя прав.}

Часть трюма «Хулигана» была переоборудована в гимнастический зал. Во время полета с Терры на Диомеду и в начале пути с Диомеды Флэндри и Козара использовали его в разные часы. Но вскоре после начала сеансов терапии девушка предложила, чтобы они занимались вместе.

– Несомненно! – возопил Доминик. – Это сделает гимнастические упражнения развлечением, независимо от того, нарушается второй закон термодинамики или не нарушается.

По правде сказать, это не было развлечением. Когда она была в зале, в шортах и короткой маечке, потная, смеющаяся, – это было чудом.

На полпути к Деннице Доминик сказал:

– Пора прекратить наши психосеансы. Ты вспомнила все, что необходимо. Остались незначительные детали, которые не стоят того, чтобы вторгаться в твою личную жизнь.

– Нет никакого вторжения, – тихо сказала она. Девушка опустила глаза, на щеках выступила краска. – Добро пожаловать.

– Чайвз! – взревел Флэндри. – Займись делом! Сегодня вечером мы не ужинаем – мы пируем.

– Слушаюсь, сэр, – ответил шалмуанин, появляясь в салоне, словно джинн из волшебной лампы. – Осмелюсь предложить, чтобы завтрак состоял из небольшого салата и чая.

– Действуй, – сказал Флэндри. – Что до меня, я не могу усидеть на месте. Не сыграть ли нам партию в теннис, Козара? А после нашего кроличьего завтрака мы можем соснуть, чтобы затем просидеть целую ночь за бутылкой шампанского.

Девушка с радостью согласилась. Они переоделись в спортивные костюмы и встретились внизу. Помещение было покрыто эластичными матами, освещено флюоресцентными лампами, металлические стены были окрашены в серый цвет. В этой пустой комнате Козара казалась вспышкой пламени.

Мяч летал с одного конца корта на другой, гудел, подпрыгивал, не позволяя игрокам стоять на месте. Так продолжалось с полчаса. Наконец, задыхаясь, они объявили тайм-аут и отправились к крану с водой.

– Ты в порядке? – Козара, казалось, была обеспокоена. – Ты проиграл ужасно много подач. – И он, и она играли примерно одинаково: ее молодость уравновешивала силу его мускулов.

– Если б я чувствовал себя чуть лучше, ты бы могла выключить корабельную энергостанцию, а вместо нее засунуть меня, – ответил он.

– Тогда почему...

– Я был рассеян. – Флэндри провел тыльной стороной ладони по влажным соленым усам, взъерошил пальцами волосы и вспомнил, что начинает седеть. Пришло решение. Он заставил себя принять легкий тон и произнес: – Козара, ты прекрасная женщина, и не только потому, что ты единственная женщина в радиусе нескольких световых лет. Не бойся, я не забуду о хороших манерах. Но надеюсь, ты не слишком рассердишься, если я позволю себе немножко за тобой приударить?

Некоторое время она стояла без движения. Только грудь поднималась и опускалась. Ее кожа блестела. К правой щеке прилип рыжий локон. Берилловые глаза смотрели за спину Доминика. Внезапно ее взгляд вернулся и сфокусировался на Флэндри. Их глаза встретились, как встречаются сабли в фехтовальном матче между друзьями. Хрипловатый голос девушки стал сиплым. Сама того не замечая, она пробормотала на сербском:

– Ты хочешь сказать... Доминик, ты хочешь сказать, что не узнал во время наших сеансов, что... я тебя люблю?

Словно сраженный ударом метеорита, он услышал свой сдавленный хрип:

– Нет. Я и вправду пытался избегать... насколько было возможно, я оставлял Чайвза опрашивать тебя, а сам уходил.

– Я молчала, – с удивлением произнесла она, – потому что знала, что ты будешь добр ко мне. Но я не осмеливалась предположить, что ты будешь настолько добр.

– Я уже потерял надежду встретить кого-то, кто бы хотел, чтобы я был добрым.

Козара подошла к нему.

Чуть позднее:

– Доминик, милый, пожалуйста, нет. Подожди.

– Ты хочешь, чтобы мы сначала поженились?

– Да, если ты не против. Я понимаю, что тебе все равно, но я... ты знаешь, я ведь до сих пор читаю молитвы на ночь. Ты, наверно, будешь смеяться.

– Никогда. Договорились, мы поженимся и устроим пышную свадьбу.

– Неужели это возможно? В соборе святого Клемента? А венчать нас будет отец Смед, который меня крестил?..

– Если ты хочешь, то я – за. Ждать будет нелегко, но разве я могу не исполнить твоего желания? Прости эти руки. Они не привыкли держать священные предметы.

– Доминик, звездный глупец, брось трепаться. Ты думаешь, мне будет легко ждать?

Глава 13

Первые признаки того, что не все ладно, они заметили издалека. В пятидесяти астрономических единицах от Зори и вне плоскости эклиптики «Хулиган» вышел из гиперпространства в обычный космос. С выключенными двигателями корабль дрейфовал с небольшой скоростью; цель их путешествия отсюда представлялась всего лишь самой яркой из звезд. Приборы обнаружения были включены.

Флэндри снял показания датчиков и произвел вычисления. Губы его сжались.

– Там немалый космический флот, включающий что-то, сильно похожее на дредноут класса «Нова», – сказал он Козаре и Чайвзу. – Часть кораблей на орбитах, часть движется с ускорением – в соответствии с боевым распорядком.

Девушка сжала кулаки:

– Что могло случиться?

– Мы незаметно подкрадемся и подслушаем.

Псевдоскорость могла скрыть их от детекторов (их шредингеров след должны были уже обнаружить, но ни один командир не станет отдавать приказа о перехвате какого-то маленького кораблика, который и так рано или поздно не минует проверки сторожевыми кораблями). К тому же в этих отдаленных областях они могли развивать какую угодно скорость в обычном пространстве и никто бы не обратил на это внимания. Вокруг же системы, где было множество кораблей и детекторов, Флэндри предпочел лететь на порядочном расстоянии. Следуя этому курсу, они оказались за юпитероподобной планетой Сварог, гравитационные, магнитные и радиационные поля которой экранировали излучения «Хулигана». Несмотря на все свои страхи за дом и родню, Козара восхитилась величественным видом планеты с расстояния в три миллиона километров – янтарно светящегося диска в сопровождении свиты лун. Планета аккуратно развернула корабль – все еще с выключенными двигателями, – направив между собой и Перуном к солнцу, на орбиту, на которую и хотел выйти Флэндри.

– Когда у нас мощность всех систем на нуле или сведена до минимума, мы можем сойти за скалу, если нас засечет радар или еще что, – объяснил Флэндри. – И здесь мы можем перехватывать передачи с Денницы – может быть, да и радиообмен между кораблями, хотя, полагаю, это будет весьма скучно.

– Как я надеюсь на то, что ты прав, – сказала Козара с унылым смешком.

Он взглянул на сидящую рядом с ним в рубке девушку. Внутреннее освещение было притушено, как и обогрев и генератор гравитации – все системы, которые могли бы выдать их присутствие. Они свободно парили над своими креслами, лишь слегка ограниченные в движениях ремнями безопасности, наслаждаясь – если не мысленно, то телесно – ощущением свободного полета. Тем не менее было не особенно холодно – Чайвз поддерживал циркуляцию воздуха при помощи скрипучего ручного вентилятора. Голову Козары на фоне прозрачного купола венчала корона из звезд. С другой стороны между простертыми крыльями зодиакального свечения сверкала Зоря – все еще маленькая на таком расстоянии.

– Это определенно военные суда Торгово-технической Лиги, – сказал Флэндри, хотя ему гораздо больше хотелось бы сейчас говорить комплименты девушке. – Достаточно взглянуть на нейтринные паттерны. Судя по тому, что нам сейчас известно об их числе и типах судов, они подходят под твое описание денницианского флота, хотя некоторые корабли, я думаю, должны принадлежать Империи. Я полагаю, что господарь собрал весь флот Денницы плюс те корабли регулярного Космофлота, на которые, по его мнению, можно положиться. Короче говоря, он подошел к опасному рубежу, хотя мне не верится, что уже произошло нечто катастрофическое.

– Выходит, мы успели вовремя? – радостно спросила Козара.

Он не удержался и поцеловал ее.

– Счастливое выполнение желаний. Но нам нужно запастись терпением, пока мы не будем в этом уверены.

Удача им сопутствовала. В течение часа они получили основную информацию. Передающие станции Денницы вели передачу в широком спектре, используя дешевую энергию, вместо того чтобы посылать точно нацеленный луч от ретранслятора к ретранслятору и тратиться на сооружение и эксплуатацию более совершенной системы. К тому времени как импульсы доходили до «Хулигана», их дисперсия была такой, что его приборы легко ловили сигналы, не настолько еще ослабленные расстоянием, чтобы хороший приемник с усилителем и анализатором не мог принять передачу. Программа, на которую настроился Флэндри, оказалась сжатым обзором причин нынешнего кризиса.

Все началось две недели назад. («Может быть, именно тогда, когда мы с Козарой обрели друг друга? – размышлял Флэндри. – Нет, это бессмыслица, для межзвездных расстояний не существует одновременности».) Перед бурлящим парламентом Бодин Миятович объявил о всеобщей мобилизации Народного Войска и об отзыве частей из-за пределов системы, переводе командования Имперским Космофлотом в сектор Тельца для поддержания мира в этом регионе, приказ специальным кораблям и флотилиям, принадлежащим Флоту, выполнять задания Денницы; это означало, что все население Денницы переводится на военное положение.

Последовала запись этого выступления: Бодина Миятовича показали на деревянной трибуне, украшенной резьбой – ветви и листья под расставленными в стороны рогами еленя, с которой господарь обращался к Скупщине со времен основателей. В серой гимнастерке и алом плаще офицера милиции, с кинжалом и пистолетом за поясом, он казался еще крупнее, чем был на самом деле. Его слова грохотали над переполненными рядами под серыми каменными сводами, и казалось, что дрожат цветные стекла в оконных переплетах.

– ...Последние несколько месяцев донесения разведки становятся все тревожнее и тревожнее. Я немногое могу сообщить вам помимо этого – вы поймете, что не стоит раскрывать источники информации, – но наш генеральный штаб так же пессимистично смотрит на ситуацию, как и я. Разведчики, отправленные в Ройдхунат, вернулись с данными о передвижениях мерсейского военного флота, которые показывают, что он приведен в боевую готовность. В ответ на дипломатические запросы, как официальные, так и неофициальные, получены только уверения в поддержке, ничем не подтвержденные и туманно сформулированные. За многие столетия мы убедились, чего стоят уверения Мерсейи...

До сих пор я не получил ответа на свое последнее послание императору и даже не могу сказать, догнал ли мой курьер его на границах сектора Спики... Высокопоставленные чиновники на Терре, с которыми я смог связаться, утверждают, что в настоящее время нет никакой опасности со стороны Мерсейи. Они усомнились в достоверности информации, которую я получил, и настаивают на том, что у них совершенно другие данные и верны именно они...

Они сомневаются в наших мотивах. Адмирал Флота Сандберг сказал мне в лицо, когда я посетил его, что уверен в использовании нами внешней угрозы просто как предлога для мобилизации войск, которые мы собираемся направить не против врагов, а против Империи. Он сослался на обвинения против деннициан в изменнических действиях в другом конце Империи. Он запретил мне действовать. Когда я напомнил ему, что я губернатор сектора, он объявил, что предпримет шаги для моего смещения. Я думаю, он арестовал бы меня там же на месте... – слабая полуулыбка мелькнула на лице Миятовича, – если бы я в качестве предосторожности не захватил с собой эскорт более мощный, чем то, чем он располагал.

Он сообщил, что моя племянница, Козара Вимезал, которую я послал на Денницу выявить истоки этих ложных сведений, была схвачена при попытке свержения власти, призналась во всем на этом их проклятом допросе, выжимающем мозги. Я спросил, почему мне не сообщили об этом сразу же, я потребовал, чтобы ее доставили домой, и узнал... – Он ударил кулаком по трибуне. Слезы брызнули у него из глаз. – ...Что ее продали в рабство на Терре.

Собрание взревело.

– Дядя Бодин, дядя Бодин. – Козара и сама заплакала. Она протянула руки к экрану, словно пытаясь дотянуться до него.

– Ш-ш-ш, – сказал Флэндри. – Помни – это прошлое. Нам нужно выяснить, что происходит сегодня и чем оно вызвано.

Она сдержалась, подавив рыдания, и стала спокойно ему помогать. Флэндри вполне уже овладел сербским, а комментатор, излагавший новости, был компетентен, но, как всегда, о многом, как обо всем известном, он не говорил, и Флэндри, чужак, ничего бы не понял без помощи Козары.

По всей видимости, сложности с Мерсейей проистекали из инцидентов, постоянно случавшихся в Пограничье. Споры между торговцами, старателями и переселенцами двух государств постоянно приводили к вооруженным стычкам. Деннициане реагировали на насилие не так кротко; как повели бы себя граждане внутренних областей Империи. Они отвечали ударом на удар либо с самого начала перехватывали инициативу. Некоторые инциденты были, несомненно, легальным пиратством как с одной стороны, так и с другой. Отношения обострились в период гражданской войны, когда над людьми не было эффективного контроля со стороны Империи.

Флэндри знал об этом и знал также, что Ройдхунат предложил переговоры, направленные на разрешение этой проблемы, а император Ханс согласился на них, исходя из того принципа, что ради установления законности и порядка стоит пойти на сотрудничество даже с врагом. Делегаты спорили многие месяцы.

В последние недели Мерсейя круто изменила курс и выставила совершенно неприемлемые требования – например, чтобы гражданские суда досматривались их инспекторами, прежде чем двинуться в Пограничье.

– Они прекрасно знают, что это просто смешно, – заметил Флэндри. – Не боясь ошибиться, скажу, что такие требования имеют скрытую цель. Это может быть и такая мелочь, как пропагандистская уловка для домашнего потребления, и искра, которая взорвет бомбу.

– Повод для демонстрации силы, пока большая часть имперских сил стянута к Спике, – и, возможно, денонсации Альфзарского договора, а также оккупации ключевой системы в Пограничье? – предположила Козара.

– Может быть... если Мерсейя посылает военные корабли в этом направлении, – сказал Флэндри. – В Империи думают, что нет – что Денница все это состряпала, чтобы оправдать мобилизацию. Мерсейцы были бы счастливы принять участие в подобном заговоре, заключить закулисное соглашение с твоим дядей, пока они играют в непреклонность на конференции. Любой раскол среди нас – для них чистый выигрыш. С имперской точки зрения, Денница делает это или для того, чтобы оказать давление на Империю – чтобы аннулировать распоряжение о роспуске военных формирований и получить другие привилегии – или чтобы начать всеобщее восстание.

Он раскурил сигарету от предыдущей.

– С точки зрения твоего дяди – я допускаю, что он был честен с тобой относительно своих взглядов и желаний, – раз Мерсейя может начать боевые действия, рискованно никак не реагировать. Терра может думать об урегулировании пограничных споров путем переговоров даже после нескольких сражений. Денница, однако, подвергнется нападению. Суровые, гордые люди не будут сидеть смирно, пока ими играют как пешками. А все эти обвинения в их адрес, ужасные новости о тебе – какими же оскорбленными они себя почувствуют!

Комментатор сказал:

– Возможен ли сговор между императором и ройдхуном? Может ли быть частью секретной сделки то, что Мерсейя освободит Империю от беспокойных и независимых подданных? Империя хотела бы с нами разделаться. Для Империи мы хуже, чем помеха, мы – потенциальные поджигатели, носители новой идеи, к которым может перейти в будущем лидерство в Империи. Подобный шок может заставить терран объединиться вокруг нынешнего правителя ради сохранения короны для него и его потомства...

Флэндри сказал:

– Я совершенно уверен, что сейчас по всей сфере влияния Денницы большинство расположено к революции. Господарь медлил, тянул время, выжидая в надежде, что кризис угаснет прежде, чем начнется война. Тебе так не кажется, любимая? Тем не менее мне кажется, что, если ему не придется сопротивляться Мерсейе, он использует собранную силу для попытки выжать из Терры уступки. Его граждане не позволят ему иного – и я не сомневаюсь, что он сам захочет этого. И... любой неверный шаг со стороны Империи или Космофлота, как и бездействие, вызовет восстание.