Текст книги "Рыцарь призраков и теней"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

Десаи ответил на молчаливое, но несомненное недоверие Татьяны:

– Вы сомневаетесь? Вы считаете, что я делаю из Мерсейи пугало? Ну так слушайте. На Энее действует их агент. Не обыкновенный шпион или провокатор. Это существо с удивительными способностями. Его заданию придается такое значение, что ради него, несмотря на риск, в информационные банки в Катавраяннисе были введены данные о несуществующей планете. Его возможности так велики – включая фантастическое телепатическое могущество, – что он в одиночку шутя преодолел все наши меры предосторожности и исчез в неизвестном направлении. Профессор Тэйн, в этом деле Ройдхунат рискует больше, чем одним выдающимся агентом: они дерзнули раскрыть нам существование вида с такими необычными возможностями, заставить нас насторожиться. Ни одна эффективная служба разведки не пошла бы на это ради чего-то меньшего, чем решающий выигрыш. Теперь вы видите, в какую сеть может угодить ваш жених?

«Удалось ли мне убедить ее? Ее лицо стало таким бесстрастным», – подумал Десаи.

После минутного молчания девушка ответила:

– Мне нужно подумать, комиссар. Ваши страхи могут быть преувеличены. Давайте сегодня ограничимся практической стороной дела. Вы заинтересованы в действиях Айвара и этого его спутника… наличие которого наводит на мысль, что у ифри тоже рыльце в пушку, верно? Прежде чем я смогу высказать какие-то свои соображения, не расскажете ли вы мне все остальное?

Десаи сухо продолжал:

– Они предположительно скрываются в окрестностях моря Орка. Я только что получил доклад командира отряда, посланного туда на поиски. После нескольких дней активных действий, включая допросы с применением наркотика ряда лиц, которые могли что-то знать, мои люди не добились ничего. Я не могу оставлять их там дольше, чтобы не разжигать ненависть местного населения, особенно если учесть, что планету заливает антиправительственная агитация, саботаж, насилие. Мне нужны эти войска, чтобы, скажем, патрулировать улицы Нового Рима.

– Но, может быть, Айвар и не отправился к морю Орка.

– Возможно. Хотя это было бы логично, не так ли?

Татьяна еще раз пробормотала «может быть». То, что она сказала потом, удивило Десаи:

– Допрашивали ли ваши люди этого нового пророка?

– Да, они его допросили. Никакого результата. Ничего, кроме причудливых квазирелигиозных идей, о которых мы уже наслышаны. Конечно, его проповеди направлены против Империи, но представляется более разумным позволить его последователям выпустить пар таким способом, а не делать из него мученика. Нет, он не сообщил ничего о Наследнике, так же как и его апостолы.

Было ясно, что Татьяна сохраняет самообладание только усилием воли. Все ее существо было исполнено беспокойства о возлюбленном.

– Меня удивляет, что вам сошло с рук задержание пророка и его последователей, Судя по тому, что я слышала, эта искра могла вызвать революционный взрыв.

– Я и приказал, обращаться с главой культа с максимальной осторожностью. Но когда поиски длились уже некоторое время, этот… Джаан по собственной воле предложил, чтобы он и его люди ответили на вопросы под действием наркотиков – как он сказал, тогда не останется подозрений и у имперских войск не будет оснований дольше задерживаться в тех краях. Хитрый ход, если его целью было избавиться от них. После такой уступки с его стороны моим людям ничего не оставалось, как отправиться восвояси.

– Ну вот, – подколола его Татьяна, – разве это не должно было навести вас на мысль, что Айвар где-то в другом месте?

– Безусловно. Хотя… В докладе главного специалиста по таким допросам говорится, что энцефалограмма Джаана отличается от нормальной. Как если бы было правдой его утверждение… ну, скажем, будто он одержим каким-то духом. О, физически он ничем не отличается от среднего человека. Нет никаких оснований думать, что наркотик не подавил его способность лгать. Но…

– Можно предположить, что различия в мозговых волнах вызваны мутацией. Орканцы странный народ, они все между собой в близком родстве и к тому же живут в среде, очень отличающейся от той, в которой человек развился как вид.

– Не исключено. Хорошо бы, конечно, пригласить телепата-ригеллианина из штата губернатора, и я серьезно обдумывал такую меру, но решил, что мерсейский агент, если он в этом замешан, со своими способностями и знаниями наверняка принял предосторожности против такой проверки. Будь у меня миллион опытных исследователей, чтобы лет сто интенсивно изучать все аспекты жизни на этой планете и все особенности ее народов…

Десаи отвлекся от своей мечты.

– Нельзя пренебречь возможностью того, что Айвар и ифрианец все же находятся именно там, а пророку об этом неизвестно. Их может прятать какая-то обособленная группа орканцев. Насколько я знаю, Маунт Хронос вся пронизана туннелями и подземельями, созданными еще расой Древних и никогда в полной мере не изучавшимися человеком.

– Но ведь искать их там – безнадежное занятие, верно?

– Да. Особенно если учесть, что они могут скрываться и где-нибудь в пустыне. – Десаи помолчал. – Поэтому я и попросил вас прийти сюда, профессор Тэйн. Вы знаете своего жениха. И наверняка вы больше знаете об орканцах, чем мои люди могут почерпнуть из книг и банков данных. Скажите мне, пожалуйста, насколько вероятно, что Айвар… м-м… найдет с ними общий язык?

Татьяна некоторое время молчала. Десаи вставил сигарету в мундштук и глубоко затянулся. Наконец девушка медленно произнесла:

– Не думаю, что между ними возможно тесное сотрудничество. Слишком глубоки различия. И Айвар, по крайней мере, мыслит достаточно трезво, чтобы понимать это и не пытаться найти среди них приверженцев.

Десаи воздержался от комментариев и просто попросил ее:

– Мне бы хотелось, чтобы вы описали этот народ.

– Вы же наверняка читали отчеты.

– Множество. Но все сделанные сторонними, терранскими наблюдателями, плюс обзоры записей северян, сделанные моими сотрудниками. Все это лишено внутреннего понимания. Вы же – и ваши предки – разделяете с орканцами этот мир на протяжении столетий. Я пытаюсь интуитивно понять ваши взаимоотношения: не сухой социоэкономический базис, а человеческие чувства, возможные трения, тонкие взаимовлияния двух культур.

Татьяна снова помолчала, собираясь с мыслями. Наконец она проговорила:

– На самом деле я могу сказать вам не так уж много, комиссар. Устроит вас краткий исторический обзор? Вам наверняка все это уже известно.

– Но я не знаю, что, на ваш взгляд, является важным. Прошу вас.

– Н-ну… Там находятся самые большие и лучше всего сохранившиеся остатки строений Древних – на Маунт Хронос. Они остались мало изученными, поскольку все внимание ученых было сосредоточено на Дидоне. Потом началось Смутное Время, налеты, вторжения, возврат к феодализму. Некоторые люди – не северяне – нашли за неимением лучшего убежище в Арене.

– Арене? – переспросил Десаи.

– Это огромный амфитеатр на вершине горы, если, конечно, таково было его первоначальное предназначение.

– Ах… «Арена» значит не это. Впрочем, неважно. Как я понимаю, значение слов в местных диалектах претерпевает изменения. Пожалуйста, продолжайте.

– На самом деле арена – это нечто вроде крепости. Эти люди поселились в ней, установив строгую дисциплину. Отправляясь на сельскохозяйственные работы: ловить рыбу, пасти стада – они выставляли вооруженную охрану. Постепенно образовался военный орден, Компаньоны Арены, члены которого выполняли также административные и технические функции – земля у орканцев в общем владении, – а со временем стали и религиозными предводителями. Их религия, естественно, основывается на поклонении этим таинственным руинам.

Сначала орден Компаньонов противился установлению общепланетного правления, и его пришлось усмирять. В результате его члены стали в большей мере исполнять религиозные функции, хотя и сохраняют воинские традиции. С тех пор они не причиняют Новому Риму особого беспокойства, но держатся обособленно и видят свою основную задачу в познании того, кем были, есть и будут Строители.

– Хм-м… – Десаи потер подбородок. – Этот народ – их ведь около полумиллиона? Можно ли сказать, что он обособлен не только от Нового Рима, но и от остального населения Энея?

– Не вполне. Они ведут торговлю, в частности, их караваны пересекают равнину Антонина, они добираются до более плодородных районов, привозят минералы и продукцию переработки рыбы из моря Орка в обмен на продовольствие, ткани и прочее. Многие молодые люди идут на службу к северянам ради заработка. Орканцы умеют находить воду, они очень одаренные лозоходцы, что подтверждает мою мысль о мутациях среди них. В целом, однако, обычный житель континента редко видит орканца. Они действительно держатся особняком, смешанные браки запрещены под угрозой изгнания: они считают себя особым народом, который в будущем сыграет особую роль во взаимоотношениях со Строителями. В их истории было множество пророков, предрекавших это. Джаан – просто последний из них.

Десаи нахмурился:

– И все же, разве его утверждение – что он является долгожданной инкарнацией и что возвращение древней расы случится при его жизни – не беспримерно?

– Не знаю, – вздохнула Татьяна. – Но одну вещь я хочу сказать, – думаю, ради этого вы меня и позвали. Несмотря на то что Джаан говорит о своем перевоплощении как об объективном, а не сверхъестественном явлении, для орканцев это религия. Ну а Айвар скептик, даже более того – убежденный противник религии. Я не могу себе представить, чтобы он стал иметь дело с толпой мистиков и провидцев. Между ними немедленно возник бы конфликт.

Десаи молча размышлял:

«Это тонкое заключение. Правда, это еще не значит, что оно верное.

И все же, что мне остается, как не согласиться с ним… по крайней мере пока я не получу новых известий от своего шпиона. Получу ли? Что могло с ним случиться? Возможно, я никогда этого не узнаю…»

Десаи стряхнул с себя задумчивость.

– Так что независимо от того, получил ли Айвар помощь от кого-то из орканцев, вы не думаете, что он постарается связаться с влиятельными членами общины или задержится в этой негостеприимной местности. Я правильно вас понял, профессор Тэйн?

Она кивнула.

– Можете вы предположить, куда он мог направиться, как нам вступить с ним в контакт? – настойчиво продолжал Десаи.

Девушка не ответила.

– Как угодно, – сказал он устало. – Но имейте в виду, он подвергается смертельной опасности, продолжая скрываться: его может застрелить патруль, например, или он совершит какое-то действие против Империи, после чего его уже нельзя будет помиловать.

Татьяна закусила губу.

– Я не стану добиваться от вас ответа, – пообещал Десаи. – Но заклинаю вас – вы ведь ученый, вы должны уметь взвешивать радикально новые гипотезы и их следствия – я заклинаю вас рассмотреть возможность того, что в интересах Айвара, как и в интересах Энея, сотрудничать с Империей.

– Мне, пожалуй, пора идти, – сказала Татьяна.

Позже, пересказывая разговор Гэбриелу Стюарту, она возбужденно говорила:

– Он наверняка у орканцев. Все сходится. Айвар по праву считается нашим вождем, а Джаан – духовный глава орканцев. Весть об этом распространится, как огонь в сухой траве под свежим ветром.

– Но если пророк не знает, где он…

Татьяна хмыкнула:

– Пророк знает! Неужели вы думаете, что разум Строителя не способен справиться с реакцией человеческого тела на дозу какого-то наркотика? Да ведь для этого достаточно простой шизофрении.

Стюарт внимательно посмотрел на девушку:

– Вы верите слухам, моя девочка? Это только слухи, поймите, ничего больше. Наша организация не имеет контактов в районе Арены.

– Значит, пора их завести… Да, я согласна, доказательств того, что Строители вот-вот вернутся, у нас нет. Но это учение не бессмысленно. – Она сделала жест в сторону зашторенного окна, как будто звезды за ним были ей видны. – Космогнозис… Вот что было бы на самом деле фантастическим – это если бы мироздание было лишено цели, если бы в нем отсутствовало развитие. – Татьяна увлеченно продолжала: – Десаи говорил о мерсейском агенте, который действует на Энее. Он не мерсеец, кстати. Это кто-то странный и загадочный – как раз такой, каким должен быть вернувшийся Строитель.

– Что? – удивленно воскликнул Стюарт.

– Пожалуй, лучше сейчас больше об этом не говорить, Гэб. Но Десаи сказал, что нужно иметь рабочую гипотезу. Вот пусть это и будет нашей рабочей гипотезой: давайте считать, что в этих слухах что-то есть. Нам нужно хорошенько копнуть, собрать достоверную информацию. В худшем случае мы выясним, что можем рассчитывать только на себя. Ну а в лучшем… Кто знает?

– Если мы из этого ничего и не извлечем, все равно это хорошая тема для пропаганды, – цинично заметил Стюарт. Он пробыл на Энее еще недостаточно долго, чтобы ощутить атмосферу всеобщего ожидания. – Но как мы помешаем врагу прийти к тем же заключениям и заняться расследованиями?

– Здесь ничего нельзя гарантировать, – ответила Татьяна. – Мне, правда, пришла в голову мысль… Что, если я навещу Десаи завтра или послезавтра, скажу, что передумала, и постараюсь выудить у него все что можно о том агенте? Но главное, при этом я посоветую заняться горцами Чалка. Они, как вы, возможно, помните, независимые и неподатливые. Вполне правдоподобно, что они поддержали бы Айвара, если бы он отправился к ним, такая мысль тоже вполне могла бы посетить его. Ну а Чалк – большая и неприветливая страна: чтобы обыскать ее, понадобится много солдат и еще больше времени. А мы пока…

Глава 16

Комната внутри горы была огромной, а ее облицовка переливчатым материалом Древних только усиливала иллюзию загадочных глубин за стенами. Благодаря обитателям-людям здесь появились ковер с подогревом, люминесцентные лампы, мебель и другие необходимые предметы, включая книги и эйдофон для приятного времяпрепровождения. Несмотря на это, часы, превращавшиеся в незаметно пролетающие дни, доводили Айвара до исступления. Конечно, Эраннату это заточение стоило еще дороже: с человеческой точки зрения, все ифрианцы страдают врожденной клаустрофобией. Но он стойко держал себя в руках, точнее, в когтях.

Разговоры помогали им обоим, Эраннат даже иногда пускался в воспоминания:

– …Свободен как ветер. В юности я путешествовал по всему Авалону. Хай-ха, рассветы во время шторма над океаном или в заснеженных горах! А что значит охотиться с копьем на спатодонта! А ветер над бескрайними равнинами, пахнущий солнцем и вечностью! А потом я прошел подготовку, чтобы стать космическим бродягой. Ты не знаешь, что это такое? Чисто ифрианское изобретение. Космический бродяга – член команды звездолета – может оставить свой корабль когда пожелает и провести какое-то время на приглянувшейся ему планете, если, конечно, найдет себе замену. Замена обычно находится. – Взгляд ифрианца, казалось, проник за радужные стены. – Кхрр, Вселенная полна чудес. Цени ее, Айвар. В наших головах умещается такая малюсенькая часть того, что есть вокруг!

– Так ты все еще космолетчик? – спросил Айвар.

– Нет. Я через некоторое время вернулся на Авалон вместе с Хлирр, которую встретил и взял в жены на планете, где радуги изгибаются над морями цвета старого серебра. Обзавестись домом и вырастить выводок тоже хорошо. Но дети теперь уже взрослые, и я, в поисках последнего дальнего странствия, прежде чем Бог-Охотник спикирует на меня, оказался здесь, – он выдавил из себя что-то похожее на человеческий смешок, – в этой пещере.

– Ты занимаешься разведкой для Сферы, не так ли?

– Я ведь уже объяснял. Я ксенолог, специализируюсь в антропологии. Я преподавал этот предмет, пока вел оседлую жизнь на Авалоне, а теперь занимаюсь полевыми исследованиями.

– То, что ты ученый, не означает, что ты не можешь быть одновременно и шпионом. Поверь, я тебя за это не осуждаю. Терранская Империя – мой враг, так же как и твой, если не в большей мере. Мы естественным образом оказываемся союзниками. Не возьмешься ли ты сообщить об этом на Ифри?

Гребень Эранната взъерошился.

– Разве любой враг Империи – автоматически твой друг? А как насчет Мерсейи?

– Я столько наслушался пропаганды против Мерсейи, что если еще раз услышу, будто они расисты и агрессоры, со мной случится анафилактический шок. Разве Терра так уж никогда не провоцировала Мерсейю, разве не причиняла ей вреда? К тому же Мерсейя далеко отсюда: это проблема Терры, а не наша. Почему Эней должен поставлять императору пушечное мясо? Что он для нас сделал? И Боже, чего только он не сделал нам!

Эраннат медленно спросил:

– Ты в самом деле надеешься возглавить второе, успешное восстание?

– Не знаю как насчет «возглавить», – ответил Айвар, краснея. – Я надеюсь помочь.

– Ради чего?

– Ради свободы.

– Что такое свобода? Поступать так, как ты – лично ты – хочешь? Но тогда как ты можешь быть уверен, что кусочек Империи не потребует от тебя большего, чем требует вся Империя? Мне кажется, именно так и произойдет.

– Ну… э-э… я готов служить, но только своему собственному народу.

– Но хочет ли твой народ – как объединение отдельных личностей, – чтобы ему служили так, как это представляешь себе ты? Ты не видишь ограничения своей свободы любыми требованиями, которые предъявит к тебе политически независимый сектор альфа Креста, как не увидел бы ограничения ее законам против убийств и грабежей. Эти требования совпадают с твоими желаниями. Но другие могут думать иначе. Так что же такое свобода, как не клетка – просто достаточно большая клетка, чтобы тебе не захотелось долететь до решетки?

Айвар нахмурился, глядя в золотые глаза:

– Ты говоришь странные вещи – особенно для ифрианца, и уж тем более авалонца. Твоя планета ведь воспротивилась включению в Империю.

– Это означало бы фундаментальные перемены в нашем образе жизни: например, разрешение на неограниченную иммиграцию, в результате чего нас стали бы вытеснять и мы лишились бы большинства при голосовании. Ну а вы… Разве есть кардинальные различия между Республикой альфы Креста, провинцией Сферы и сектором Империи? Ты видишь лишь один поверхностный аспект реальности, Айвар Фредериксен. Неужели ты на самом деле предпочитаешь блуждать между идеологиями, а не путешествовать от звезды к звезде?

– Ах, боюсь, ты не понимаешь. У твоей расы отсутствует наша концепция правления.

– Она для нас не важна. Мои сограждане-люди пришли к таким же взглядам. Меня удивляет ваш настойчивый интерес, вплоть до утверждения «победа или смерть», к организационным вопросам политической структуры. Почему бы вам вместо этого не сосредоточиться на такой перестройке собственного сознания, что политические дрязги Империи просто перестанут вас волновать?

– Ну, если наша мотивация – единственное, что тебя смущает, то не мог бы ты передать на Ифри… – Айвар набрал побольше воздуха и приступил к описанию своего плана сотрудничества со Сферой.

За разговорами время летело быстрее, но однажды к ним явился не обшарпанный слуга-орканец, приносивший еду, а человек в военной форме, объявивший:

– Главнокомандующий!

Айвар вскочил на ноги. Гребень на голове Эранната застыл в неподвижности. Наконец-то они дождались.

В зал вошел почетный караул, выстроился в две шеренги и застыл по стойке «смирно». Это были типичные орканцы: высокие и поджарые, темнокожие, с черными вьющимися волосами и такими же подстриженными бородками, с лицами овальными и довольно плоскими, раздувающимися ноздрями и толстогубыми ртами. Они вели себя и были одеты как профессиональные солдаты: стальные шлемы, закрывающие шею, снабженные поднятыми сейчас витриловыми забралами, синие гимнастерки со знаками различия и с эмблемой – знаком бесконечности – на груди, серые брюки, заправленные в мягкие сапоги. Помимо ножей и дубинок на поясе они были вооружены, в противоречие имперскому указу, бластерами и винтовками, которые им удалось, по-видимому, скрыть от конфискации.

Иаков Харолссон, главнокомандующий Компаньонов Арены, вошел следом. Он был одет так же, как и его солдаты, но помимо обычной формы носил еще и пурпурный плащ. Хотя его бородка была седой, а лицо – морщинистым, его худое тело сохраняло осанку воина. Айвар отдал ему честь.

Иаков ответил ему тем же и произнес на местном гнусавом диалекте англика:

– Приветствую тебя, Наследник Илиона.

– Терране… отбыли… сэр? – выдавил из себя Айвар. Его сердце колотилось, в глазах потемнело, прохладный воздух подземелья казался непереносимо душным.

– Да. Тебе можно будет выйти на поверхность. – Иаков нахмурился. – Загримированным, конечно, и переодетым. Волосы нужно будет покрасить. Мы объясним тебе, как себя вести. Нельзя надеяться, что у врага нет здесь шпионов или, скорее, скрытых приборов для наблюдения. По всему городу, возможно даже в самой Арене. – Привычка к дисциплине и немногословию не помешала генералу произнести с жаром: – Но ты обязательно начнешь действовать – ради подготовки к священному освобождению.

Эраннат зашевелился в своем углу.

– Я едва ли смогу сойти за орканца, – сказал он сухо.

Иаков озабоченно посмотрел на него:

– Нет. Но мы, посовещавшись, решили, что можно сделать.

Смутное опасение заставило Айвара воскликнуть:

– Не забудьте, сэр, он дает нам возможность контакта со Сферой Ифри, которая может стать нашим союзником.

– Действительно, – бесстрастно произнес Иаков. – Мы могли бы просто прятать тебя здесь, сэр Эраннат, но, судя по тому, что мне известно о твоей расе, это оказалось бы невыносимо для тебя. Так что мы подготовили для тебя убежище в другом месте. Потерпи еще несколько часов. Когда стемнеет, мы тебя отправим.

«Куда-нибудь на вершину горы, в глушь, – предположил Айвар, успокоившись, – Там он сможет летать в небе, охотиться, размышлять, пока мы не будем готовы объединиться с ним, а потом отправить его домой».

В радостном порыве он стиснул правую руку ифрианца. Мощные когти осторожно сомкнулись вокруг его пальцев.

– Спасибо тебе за все, Эраннат, – сказал Айвар. – Я буду скучать по тебе… пока мы снова не встретимся.

– Будет так, как захочет Бог, – ответил его друг.

Арена получила свое название от внутреннего устройства. Из окна просторного кабинета главнокомандующего Айвару были видны ряды, образующие строгие, но странно притягивающие взгляд огромные эллипсы, опоясывающие центральную площадку. Эти ряды были широкими, скорее террасами, а не сиденьями, а стены между ними прорезали арочные проходы, ведущие во внутренние залы и коридоры. Тем не менее общее впечатление античного театра было несомненным.

Там, внизу, подразделение Компаньонов было занято учениями: хотя орден в последние несколько столетий редко воевал, он сохранял свой воинский характер. Помимо квазижреческих Компаньоны выполняли и полицейские функции. Расстояние и размеры Арены заставляли людей казаться крошечными насекомыми. Их крики и топот не долетали досюда, как и городской шум, поглощенные жарким безветрием. Только Линн ревел, вгрызаясь в скалы. Однако само здание казалось живым, его переливчатые радужные стены и плавные контуры были исполнены энергии.

– Почему Древние сделали его таким? – вслух произнес Айвар.

Научная база, объединяющая жилые помещения и лаборатории? Но пандусы, соединяющие этажи, выписывали такие загадочные зигзаги, сами этажи без всякой видимой причины вдруг оказывались на разных уровнях. Сводчатые коридоры соединяли помещения, из которых ни одно не походило на другое. И что происходило в похожей на кратер внутренней части? Были ли там разбиты сады, чтобы дать глазам отдохнуть от видов пустыни? Но шесть миллионов лет назад пустыня была цветущим краем, Эксперименты? Игры? Обряды? Или что-то, концепция чего была абсолютно чужда и человеку, и представителям всех известных ему разумных видов?

– Джаан говорит, что в основном это было место сбора, где умы собравшихся могли бы объединиться и достичь перевоплощения, – ответил Иаков. Он обернулся к своим охранникам. – Свободны, – резко произнес главнокомандующий.

Они отсалютовали и вышли, закрыв за собой дверь – человеческое дополнение к архитектуре Старейших. Ей пришлось придавать особую форму, чтобы достичь соответствия порталу. Кабинет, в котором находились Иаков и Айвар, походил на внутренность ограненного драгоценного камня: цвета не переливались друг в друга, как на наружных стенах Арены, а сверкали и вспыхивали яростным пламенем там, где их касались солнечные лучи. На таком фоке немногие предметы – мебель и оборудование – принадлежащие современному обитателю, выглядели вдвойне аскетическими: стулья, сделанные из сучковатого застынь-дерева, такой же стол, полки с книгами и приборами связи, циновка из минерализированных орканских водорослей.

– Пожалуйста, садись, – пригласил Иаков, опускаясь в кресло.

«Не предложит ли он мне хотя бы чашку чая? – промелькнуло у Айвара в голове. Но тут же он вспомнил прочитанное когда-то. – Нет, в этой стране разделить еду и питье – значит взять на себя определенные обязательства. Похоже, он к этому еще не готов в отношении меня.

А готов ли я сам?»

Айвар сел, глядя в суровое стариковское лицо.

К его смущению, Иаков явно ждал, что разговор начнет гость. После мучительной паузы Айвар выдавил из себя:

– Э-э… Этот Джаан, сэр, о котором вы говорили, ваш пророк, верно? Я не хочу оскорбить вашу веру, честное слово, но можно мне задать несколько вопросов?

Иаков кивнул, белая борода коснулась знака бесконечности на груди.

– Все что угодно, Наследник. Истина только проясняется от расспросов. – Он помолчал. – А кроме того – давай будем искренни с самого начала – у многих из нас нет уверенности, что Джаан действительно сподобился пришествия Каруита Старейшего. Пока что Компаньоны Арены официально не заявили о своем отношении к этому.

Айвар вздрогнул:

– Но я думал… Я имею в виду, религия…

Иаков поднял руку:

– Послушай меня, Наследник. Мы здесь не исповедуем религии.

– Что?! Но ведь вы, сэр, верите и верили в Старейших на протяжении столетий!

– Так же, как мы верим в существование Вергилия или лун. – По лицу старика скользнула слабая улыбка. – В конце концов, мы видим их ежедневно. Точно так же видим мы и оставленные Древними руины.

Иаков проникновенно продолжал:

– Имей терпение выслушать меня, Наследник. Религия означает веру в сверхъестественное, не так ли? Большинству орканцев, как и всем энейцам, свойственна такая вера. Они признают существование Бога и соблюдают определенные заповеди, выполняют обряды. Если они люди думающие, они, однако, признают, что их вера не имеет никакого отношения к науке. Она не может быть подтверждена или опровергнута опытным путем. Благодаря божественному промыслу могут случаться чудеса, но чудо, по определению, означает нарушение законов природы, а значит, не может быть воспроизведено экспериментально. Да, историческая достоверность чудес может быть проверена косвенными методами. Но подтверждение реальности события ничего не доказывает, поскольку ему может найтись и научное объяснение. Например, если принять историческую реальность Иисуса Христа и тот факт, что он восстал из могилы, то это может быть объяснено тем, что в момент погребения он находился в коме, а не был мертв. Точно так же и опровержение ничего не доказывает. Например, если окажется, что определенного святого никогда не существовало, то это говорит всего лишь о человеческой наивности, а не о ложности учения в целом.

Айвар вытаращил на Иакова глаза.

«Такие слова – и прежде, чем мы даже коснулись практических вопросов, – от правителя нищего, изолированного от всех народа пустыни!»

Юноша собрался с мыслями.

«Впрочем, никто, имеющий доступ к электронным средствам связи, не является на самом деле изолированным. И я бы не удивился, если бы оказалось, что Иаков учился в университете. Мне ведь приходилось встречать там орканцев.

Из того, что человек живет в глуши, что у него свои обычаи, вовсе не следует, что он невежествен или глуп… А может быть, терране именно так смотрят на нас?» – Этот заданный самому себе вопрос вызвал у Айзара злость, которая прояснила его рассудок.

– Повторяю, – между тем говорил Иаков, – в том смысле, который я вкладываю в это слово, мы не исповедуем религии. Но у нас действительно есть доктрина.

Наблюдается определенный факт – факт, подтверждаемый современными стратиграфическими и радиоизотопными методами определения возраста: шесть миллионов лет назад на Энее существовал аванпост могущественной цивилизации. Логический вывод из этого – эти существа не вымерли, а ушли куда-то, оставив позади игрушки своего детства, поскольку достигли нового уровня эволюции. И можно, конечно, считать, что мы принимаем желаемое за действительное, но разве не вероятно, что высший разум космоса испытывает доброжелательный интерес к низшим формам и помогает им в развитии? Надежда на это, если тебе угодно будет так назвать наше отношение к Древним, и поддерживает наш орден в его деятельности.

Слова Иакова были лишены одержимости, и хотя в голосе старика звучала сила, он оставайся спокоен. И все же, глядя в лицо этого человека, Айвар решил воздержаться от дальнейшего обсуждения темы.

Про себя же он подумал:

«Но существуют ли доказательства дальнейшей эволюции? Человеку приходилось на протяжении своей истории встречать многие разумные расы, некоторые из них невероятно отличаются от нас – не только физически, но и особенностями мышления и специфическими способностями. Но мы не знаем ни одной, которую можно было бы уподобить богам. Да и почему интеллект должен прогрессировать бесконечно? В природе такого не наблюдается. После того как достигнут уровень технологии, обеспечивающий выживание вида при любых обстоятельствах, разве будет естественный отбор способствовать увеличению мозга? Если уж на то пошло, мыслящие существа в умственном отношении развиты больше, чем это идет им на пользу».

Однако Айвар был в достаточной мере реалистом, чтобы оценить эти соображения критически:

«Такова современная ортодоксальная позиция. Может быть, это проявление усталого декаданса или нежелание признать чье-то интеллектуальное превосходство – „зелен виноград“? Что там говорить, мы чуть приоткрыли завесу над тайнами единственной – микроскопически малой в масштабах Вселенной – галактики…»

Вслух он прошептал:

– А теперь Джаан заявляет, что Древние вот-вот вернутся? И что их разум поселился в нем?

– В первом приближении это так, – ответил Иаков. – Ты должен поговорить с ним сам, и поговорить подробно. – Он помолчал. – Я уже сказал тебе, Компаньоны пока что официально не присоединились к его проповеди. Но мы и не оспариваем его утверждений. Мы признаем, что каким-то образом за единственную ночь скромный сапожник обрел необыкновенные силы и знания. Впрочем, «необыкновенные» совершенно невыразительное слово для того, что произошло.