Текст книги "День их возвращения"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Ивар заглянул в желтые глаза.

– Бы говорите странно для иттрианца. А для авалонца, особенно. Ведь ваша планета сопротивлялась поглощению Империей!

– Это бы повлекло за собой фундаментальное изменение в нашей жизни: например, неограниченную иммиграцию, в результате мы из первоначально перенаселенной превратились бы в малонаселенную планету. Однако вернемся к вам – чем совершенно принципиально могла бы Республика Альфа Круцио или провинция Владений Альфа Круцио отличаться от сектора Империи Альфа Круцио? Вы получили только один краткий экскурс в реальность, Ивар Фридериксон. Вам не хотелось бы вместо путешествий среди идеологий по-настоящему путешествовать среди звезд?

– Боюсь, что вы не понимаете. У вашей расы нет нашего понимания правительства.

– Оно неприменимо к нам. Мои друзья авалонцы, которые примыкают к расе людей, стали мыслить, как я. Я должен узнать, почему вы чувствуете напряженность до такой степени, что доводите себя до состояния смертельной гордости из-за структуры политической организации. Почему бы вам вместо этого не сконцентрировать усилия в том направлении, чтобы эта структура вообще оставила вас и ваших людей в покое?

– Ладно, если наша мотивация здесь представляет для вас загадку, тогда вы скажите им на Иттри… – Ивар перевел дыхание.

Пауза затянулась, и вдруг неожиданно пришел человек. Не в простом одеянии, который приносил пищу и уносил мусор; но появилась фигура в униформе, которая проследовала к двери и объявила: – Верховный Командующий!

Ивар вскочил. На голове Эранната перья гребня встали дыбом. Наконец-то они дождались.

Вошел отряд, выстроился в две шеренги, замершие по команде смирно. Это были типичные мужчины Оркана: высокие и худые, со смуглой кожей, черными густыми волосами и коротко стриженными бородами; лица у большинства овальные и немного плоские, ноздри расширены, губы полные. Но они были обучены и одеты, как солдаты. На них были стальные шлемы, которые опускались над шеей и имели защитный козырек, который сейчас был поднят вверх; синие туники со знаками отличия на груди у каждого, серые брюки, заправленные в мягкие ботинки. Кроме ножей и кастетов они носили на поясе, как вызов Имперскому декрету, бластеры и ружья, которые, должно быть, сохранили от конфискации.

Вошел Яков Харолосон, Верховный Командующий Компаньонов Арены. Он был одет так же, как его люди, за исключением пурпурного плаща. Хотя борода его была белой, а черты шероховатые, тело сохраняло выправку. Ивар отдал ему честь.

Яков в ответ отдал честь и на носовом англике этого региона сказал:

– Приветствую, Первенец Илиона.

– Земляне… ушли… сэр? – спросил Ивар. Кровь стучала в висках и он почувствовал внезапное головокружение, а в горло сжимал густой холодный поземный воздух.

– Да, вы можете выходить. – Яков нахмурился. – Конечно, замаскировавшись: одежда, волосы, цвет кожи, инструкции, как вести себя. Мы не осмеливаемся предположить, что враг не оставил шпионов или, что более вероятно, не имеет их уже давно на самой Арене. Тем не менее, ты выйдешь, чтобы подготовиться к Освобождению.

Эраннат пошевелился:

– Я плохо могу сойти орканца, – сухо сказал он. Взгляд Якова стал обеспокоенным, когда встретился с его золотыми глазами.

– Нет. Мы предусмотрели и это после того, как держали совет.

Что-то в его поведении насторожило Ивара и заставило воскликнуть:

– Сэр, он представляет Иттри, которая может стать нашим союзником.

– Действительно, – сказал Яков бесцветным голосом. – Мы могли бы просто держать вас здесь.

сэр Эраннат, но из того, что я знаю о вашей расе, вы бы нашли это нетерпимым. Поэтому мы приготовили вам другое безопасное место. Потерпите еще несколько часов. После наступления темноты вас выведут.

"Далеко на пик в пустынную местность, решил Ивар, и успокоился, – там Эраннат сможет парить в небесах, охотиться, думать свои думы, пока мы подготовим все, чтобы он снова был с нами – или мы присоединимся к нему – а после отправим его домой".

Импульсивно Ивар схватил иттрианца за правую лапу. Когти сомкнулись остро, но мягко на его пальцах.

– Спасибо за все, Эраннат, – сказал Ивар. – Я буду скучать, пока мы снова не встретимся.

– Будет так, как укажет Бог, – ответил его друг.

Арена получила свое название от пространства, которое она замыкала. Через окно убежища Командующего Ивар осмотрел ярус за ярусом, охватывая взглядом на суровом, но тонком рисунке огромные эллипсы, идущие вниз к центральному тротуару. Все уровни были достаточно широки, чтобы быть террасами, а не местами в цирке. Стены между уровнями были изрезаны проходами, оформленными красивыми арками, которые вели к залам и палатам внутренних помещений. Бее это сооружение сильно напоминало античный театр.

Группа Компаньонов проводила учения. Хотя они редко сражались за последние несколько столетий, порядок оставался по своему характеру военным, они оставались и полицией и квазижречеством. Расстояние и размеры пространства превращали людей в насекомых. Команды и топот марширующих терялись в жаркой тишине, как и шумы города. Казалось, что основная жизнь протекает в самом здании, с его изменяемым радужным свечением и энергией изгибов.

– Почему Старшие сделали его таким? – размышлял Ивар вслух.

Научная база, соединяющая жилые дома и рабочие комнаты? Но рампы, которые соединяли этажи, извивались так причудливо; а сами этажи имели неожиданные подъемы и непонятные спуски; коридоры со сводами проходили среди жилых помещений, и меж ними не было двух одинаковых. А какие пути вели в средние кратера? Просто сады, дающие устающим от пустыни глазам отдых или парк? (Но эти парки были плодородными шесть миллионов лет назад). Эксперимент? Игры? Ритуалы? Что-то такое, для чего у человека, у любой расы, известной человеку, не было определений?

– Яан говорит, что главной целью было обеспечить место сбора, где умы могли объединиться и таким образом достичь превосходства, – ответил Яков. Он повернулся к своему эскорту. – Свободны, – резко бросил он. Караульные отдали честь и удалились, закрыв за собой дверь, установленную людьми.

Дверь должна была иметь особую форму, чтобы подойти к порталу этих покоев. Внешне офис, где стояли два человека, был подобен внутренности многогранной драгоценности; цвета не светили мягко, как они светились снаружи Арены, а сияли и сверкали с яркостью огня, как только на них падал луч солнца. На этом фоне несколько предметов мебели и оборудования, принадлежащих тем, кто жил здесь в настоящее время, казались вдвойне суровыми: стулья, изготовленные из гнутого старкового дерева; такой же стол, ряд полок, на которых были книги и установка связи; ковер, сотканный из ископаемых растений, которые росли на поверхности Оркана.

– Присядьте, если желаете, – сказал Яков и опустил свое худое тело на стул.

"Не предложит ли он мне все же чашку чая? – промелькнуло в голове Ивара. И сразу вспомнилось: В этой стране совместная трапеза создает узы взаимного обязательства. Будем считать, что он не чувствует, что я совершенно к этому готов".

"А я с ним разделил бы пищу?" – Ивар занял место напротив строгого старого лица Якова. Возникло небольшое замешательство. Яков ждал, что Ивар начнет разговор. После минуты гнетущего молчания Ивар попытался это сделать.

– Этот Яан, о котором вы говорили, сэр, ваш пророк, правильно? Я не принижаю вашу веру, по-

верьте мне, пожалуйста. Но я могу задать вам несколько вопросов?

Яков кивнул; белая борода коснулась знака вечности на его груди.

– Любые, какие пожелаете. Первенец. Правду можно прояснить только с помощью вопросов. – Он помолчал. – Кроме того, давайте будем откровенны с самого начала – во многих умах еще не стало очевидным, что Яан действительно принадлежит Карунфу Древнему. Компаньоны Арены не заняли официальной позиции относительно этой загадки.

Ивар начал:

– Но я думал ваша религия… Яков поднял руку:

– Молю выслушайте, Первенец. Мы здесь не служим религии.

– Что? Сэр, вы полагаете, вы сотни лет верили в Старших?

– Как мы верим в Вергилия, в луны – Мелькнула слабая, как привидение, улыбка: – В конце концов, мы ежедневно видим их. Так же, как видим реликвии Древних.

Яков стал серьезным.

– Прошу вашего терпения. Первенец, позвольте мне немного объяснить. Религия означает веру в сверхъестественное, не так ли? Большинство орканцев, как большинство аэнеанцев имеют такой вид веры. Они согласны, что существует Бог, и соблюдают различные церемонии и предписания на этот счет. Однако, если у них есть образование, они признают, что их вера ненаучна. Это не предмет эмпирического подтверждения или не подтверждения. Чудеса могут происходить с помощью сверхъестественного вмешательства; но определение чуда включает приостановление закона природы, а, следовательно, не может быть экспериментально повторено. Да, его историческая правда или ошибочность может быть исследована косвенным образом. Но подтверждение события ничего не доказывает, так как его можно научно объяснить. Например, если бы мы смогли показать, что был Иисус Христос, который действительно поднимал мертвых, это можно было бы объяснить, что то были не мертвые, а люди в коме. Подобно этому, и не подтверждение ничего не доказывает. Например, если оказывается, что данный святой никогда не жил, это просто показывает, что народ наивен, а не то, что основное учение неправильно.

Ивар уставился перед собой. "Такой разговор – сколько раз мы говорили об этом с Таней и друзьями – со жрецом необразованных изолированных жителей пустыни?"

Он напряг память. "Ну, хорошо, никто при изобилии электронной связи не изолирован по-настоящему. И я бы не удивился, если бы Яков учился в Университете. Я сам встречался там с несколькими ор-канцами.

Если человек живет отдельно, соблюдая особый образ жизни, это еще не означает, что он неограниченный или тупой… М-м, а земляне не думают так же о нас?" – Этот вопрос вызвал обостренное неприятие.

– Я повторяю, – говорил Яков, – в моем понимании этого слова, мы здесь не проповедуем религию. У нас действительно есть доктрина.

Это же факт, подтверждаемый нормативными стратиграфическими и радиоизотопными методами сбора данных, факт, что могучая цивилизация держала аванпост на Аэнеасе шесть миллионов лет назад. И разумно логическое заключение, что эти существа не погибли, а, скорее всего, куда-то ушли, отложив в сторону детские забавы, когда достигли нового этапа эволюции. И совершенно понятно желание надеяться, и это действительно кажется более вероятным, нежели остальное, что более высокая материя космоса проявляет должный интерес к низшей и стремится помочь ей подняться выше.

Эта надежда, если вы пожелаете назвать ее так, а не чем-то более большим, чем просто надежда, является тем, что всегда поддерживала нас.

Слова эти сами по себе были бесстрастными; и хотя голос креп, интонации в основном были спокойные. И, все же, Ивар посмотрел на выражение лица и решил воздержаться от ответа.

"Какое доказательство у нас есть о какой-либо дальнейшей эволюции? К этому времени мы уже встретили много различных рас и некоторые поразительно отличны от нас не просто своими телами, а по образу мышления и своим способностям. Пока мы не нашли ни одной; которую мы бы могли назвать божественной. И почему должен разум развиваться бесконечно? Ничто другое в природе не делает этого. За той точкой, где техника становится неотъемлемой частью существования вида, какие еще формы естественного отбора могут двигать эволюцию?

Он осознавал: "Это конечно, ортодоксальное современное мышление. Может быть, отражающее горькие плоды цивилизации или усталость декадентского общества. Нет смысла отрицать – то что мы уже исследовали – является лишь одним атомом одной отдаленной галактики…

Вслух он выдохнул:

– Сейчас Яан заявляет, что Старшие готовы вернуться? И он уже соприкоснулся с их разумом?

– Это слишком упрощенно, – сказал Яков. – В конце концов, вы можете поговорить с ним сами. – Он помолчал. – Скажу вам, что Компаньоны официально не так уж безоговорочно принимают его заявления. Но мы и не отрицаем их. Мы действительно Признаем, что вдруг неожиданно, каким-то образом скромный сапожник обрел определенные способности, определенные знания. "Замечательным" является совершенно беспрецедентная молва о том, что произошло.

– Кто он? – осмелился спросить Ивар. – Я слышал о нем не больше, чем простые слухи, намеки, догадки.

Яков говорил сейчас, как прагматичный лидер.

– Когда он впервые возник из неизвестности, и, более того, люди стали принимать его проповеди; мы, офицеры Арены увидели, какой в этом заложен взрывной потенциал, и стремились не давать этой истории распространиться, пока мы не смогли бы, по крайней мере, оценить ее последствия. Сам Яан всегда стремился сотрудничать с нами. Мы не могли совсем воспрепятствовать распространению молвы о нем за пределы страны. Но дошло уже до того, что вся планета знает хоть что-нибудь о новом культе в этом бедном уголке.

"Она не может знать что-либо больше, чем то что хотят рассказать, – подумал Ивар, – однако люди готовы поверить большему. Вполне возможно, что у меня есть новости для вас, Командующий".

– Кем он является в действительности?

– Отпрыск обычного семейства, когда-то зажиточного, судя по уровню процветания в Оркусе. Отец его, Гилеб, был торговцем, который владел несколькими автомобилями и претендовал на то, что является потомком основателя Компаньонов. Мать его, Номи, имеет еще более почетную генеалогию, восходящую к первым людям на Аэнеасе.

– Что же произошло?

– Может быть, вы припомните, что лет шестьдесят тому назад, этот регион переживал период смуты. Длительная песчаная буря погубила урожай и нанесла урон караванам; затем ссоры из-за того, что осталось, заставили старую семейную вражду вспыхнуть вновь. Она потрясла даже ближайшее окружение Компаньонов. Некоторое время разброд не затрагивал только нашу элиту.

Ивар кивнул. Он порылся в памяти, вспоминая новейшую историю, и вспомнил описания о том, как этот человек завоевал право на управление орденом Компаньонов, восстановил дисциплину и моральный дух, а далее спас все общество от хаоса. Но это было плодом работы многих лет.

– Так как его собственность была разграблена врагами, которые жаждали крови; Гилеб бежал с женой и своим маленьким сыном, – продолжал Яков ровным голосом. – Они скитались по Анпинь, едва выжив, подошли к маленькому селению северян в плодородной части этого района. Там они нашли убогое убежище.

Когда Гилеб умер, Номи возвратилась домой с полудюжиной детей – к тому времени в уже мирную страну. Яан выучился ремеслу сапожника, а мать его была, и является, искусной ткачихой. Они вдвоем содержали семью. Яану никогда не оставалось достаточно средств, чтобы он мог жениться.

Наконец, он получил откровение… сделал открытие… что бы это ни было.

– Можете вы рассказать мне как это случилось? – спросил Ивар тихим голосом.

Взгляд Якова, устремленный на него, стал строже:

– Об этом можно поговорить позже, – сказал он. – Так как сейчас, я полагаю, нам лучше следует рассмотреть вопрос о том, какую роль вы, Первенец, могли бы сыграть в освобождении Аэнеаса от Империи – может быть, человечества от землян.

В головной повязке, халате и сандалиях, с кожей, окрашенной в коричневый цвет, и с волосами, перекрашенными в черный, Ивар мог бы избежать посторонних любопытных взглядов. Черты лица, конституция и голубые глаза были нетипичны; но хотя Орканцы долго были эндогамными, не все гены их первоначально смешанного наследия ушли с поколениями и изредка появлялись отголоски прошлого; до некоторой степени сам пророк был одним из этих отголосков. Гораздо большей проблемой был его акцент и незнание местного языка, его нетипичное поведение, походка и тысяча других тонкостей.

И все же, ни один землянин, со скукой наблюдающий за изображением на шпионском устройстве, не заметил бы различий. Многим орканцам тоже едва ли бросились в глаза странности незнакомца, им просто было не до этого. Было очень много правдоподобных объяснений мелким странностям – от простой невоспитанности и до долгой отлучки, например, на службе у северян.

Те, кто имел возможность присмотреться поближе и повнимательней едва ли бы стали распространяться о том, что видели. Так как незнакомец шел в компании сапожника.

Такое случалось и прежде. Кто-то услышал проповедь Яана, а затем попросил личной аудиенции. По обычаю эти двое удалялись на гору одни.

Несколько ревнивых пар глаз следили за Яаном и Иваром из города. Они говорили мало, пока не ушли достаточно далеко от людей.

Вокруг были скалы, кусты, куски голой серой земли с резко очерченными синими тенями. Небо над головой было пустынным, за исключением солнца и кружащего одинокого валчера. Внизу местность уходила к унылым равнинам моря. Вокруг были холмы, поросшие скудной зеленью и редкие разбросанные дома. По дымящимся от пыли дорогам шел транспорт. На севере темной громадой высился Илион, на северо-востоке сверкал белизной Линн. В других местах горизонт был удручающе пуст. Теплый едкий ветер гладил лица, развевал одежду, шелестел над шумными водопадами.

Одеяние Яана развевалось и хлопало на ветру, когда он уверенно пробирался по тропе среди молодых побегов. Ивару не нужна была помощь, он шел, как охотник. Это получалось автоматически; все его сознание следовало за медленно произносимыми словами:

– Сейчас мы можем поговорить, Первенец. Спрашивайте или говорите то, что пожелаете. Вы не можете напугать или разозлить меня, ведь вы пришли как живая судьба.

– Я не посланник спасения, – тихо сказал Ивар. – Я просто человеческое существо со своими ошибками, которое не верит в Бога.

Яан улыбнулся.

– Не имеет значения. Я сам не верю, в традиционном понимании. Мы используем слово "судьба" в совершенно особенном смысле. На данный момент давайте скажем так, что вас направили сюда или помогли прийти с определенной целью, – его необычные глаза встретились с взглядом Ивара и он мрачно продолжил, – потому что вы можете стать избавителем.

–  Нет, только не я.

Яан снова расслабился, похлопал его по плечу и сказал:

– Я не имею в виду что-то мистическое. Вспомните свои дискуссии с Верховным Командующим Яковом. То, что нужно Аэнеасу – это объединяющая вера и объединяющий мирской вождь. Первый человек Илиона, а таковым вы станете в свое время, имеет самое большое, принадлежащее ему по закону право говорить от имени всей планеты, и это право широко признается. Более того, память Хуго Мак-Кормака заставит весь сектор сплотиться вокруг вас, как только вы вновь поднимете знамя освобождения.

То, что провозглашает Карунф, воспламенит многих людей. Но это слишком грандиозно, слишком ново для народа, чтобы безоговорочно войти в повседневную жизнь. Общество должно иметь… политическую структуру, которую оно понимает и принимает. Любым восстанием нужно грамотно руководить, у него должен быть лидер. Бы станете этим лидером, Ивар Фридериксон.

– Я, я не знаю… Я ни в коей мере не генерал и не политик, фактически; я ничтожно провалил ранее начатое и…

– У вас будут опытные помощники. Но не подумайте, что вы нужны нам в качестве символа. Помните, борьба займет годы. Когда вы наберетесь опыта и мудрости, вы сами придете к настоящему руководству.

Ивар блуждал в лабиринте сомнений, и осторожно сказал:

– Пока я едва ли знаю многое о ваших планах… Яан… за исключением того, что мне сказали Яков и пара его старших офицеров. Они все время продолжали настаивать на том, что объяснить религиозный, нет, сверхъестественный… объяснить сверхъестественный аспект движения могли бы только вы.

– Баше представление о нашей вере запутано и неполно, – сказал Яан.

Ивар кивнул.

– То, что я узнал… Поправьте меня там, где я не прав.

Весь Аэнеас готов взорваться снова. Малейшая искра была бы надеждой на освобождение. Если начало будет успешным, то все больше и больше людей в секторе Альфа Круцио стали бы присоединяться к восставшим. Но с чего начать? Мы разбиты, разоружены, оккупированы.

Ну, хорошо, вы проповедуете, что близится сверхчеловеческая помощь. Стало быть, моя задача – обеспечить политическую преемственность. Аэнеанцы, особенно северяне, пошли бы напролом за Первенцем, знай они, что за его спиной стоят Старшие. И даже истинные верующие приветствовали бы такого рода альянс, понимая, что люди всю грязную работу должны сделать сами. Яан кивнул:

– Да, – сказал он. – Освобождение, которое не заработано, стоит мало и свобода вряд ли будет длительной. И уж конечно не поможет в деле поднятия нас на следующий уровень эволюции. Древние помогут нам. Как и мы потом поможем им, в их тысячелетней битве… Я повторяю, мы не должны ждать момента революции. Чтобы подготовиться к ней, потребуются годы, а после этого последуют годы еще более жестокой борьбы. Чтобы это время пришло, ваша главная роль будет в том, чтобы просто остаться в живых, а по большому счету, быть символом, который постоянно поддерживает надежду на настоящее освобождение.

Ивар заставил себя задать вопрос:

– А вы тем временем, что будете делать?

– Я несу свидетельство, – сказал Яан; голос его был скорее скромный, чем гордый. – Я сею семена веры. Как Карунф, я могу дать вам, Компаньонам, вождям свободы, какую-то практическую помощь: например, читать мысли при благоприятных обстоятельствах. Но, в конечном счете, я являюсь воплощением прошлого, которое также является будущим.

Конечно, в конце концов, я тоже должен буду уйти и спрятаться в пустынных местах от землян, после того, как они узнают о моей роли. Или, возможно, они убьют меня. Что не имеет значения. Уничтожат только это тело. А сделав так, они создадут мученика, что только на пользу делу и лишь замыкает цикл. Так как Карунф должен снова восстать.

Казалось, ветер пронзает холодом все кости Ивара.

– Кто такой Карунф? Кем он является?

– Умом Древних, – торжественно сказал Яан.

– Никто не смог толком объяснить мне, что это значит. По-моему, они сами до конца не понимают.

– Ученики чувствовали, что будет лучше, если я сам расскажу вам. Во-первых, вы не полуграмотный мастеровой или пастух. Вы хорошо образованы; вы отрицаете сверхъестественное; для вас Карунф должен использовать другой язык, чем тот, которым я пользуюсь в своих проповедях простым орканцам. Ивар продолжал идти, ожидая продолжения. Яан смотрел перед собой. Он говорил монотонно, нараспев.

– Я начну со своего возвращения сюда, после долгих лет ссылки. Я был простым сапожником, профессия, которой я научился в свободное от поиска средств к существованию время, которая помогла нам выжить. Все же, я успевал и пользоваться экранами общественных данных чтобы читать, следить, изучать, учиться чему-то в этом мире; а ночью я часто ходил под звездами и думал.

Потом мы вернулись к горе Кронос. Я мечтал поступить добровольно на военную службу к Компаньонам, но это у меня не получилось; подготовка у них должна начинаться в возрасте, намного моложе того, в каком был я. Однако один из их сержантов, советник и магистр нашего района, проявил ко мне интерес. Он помогал мне в занятиях. И, наконец, он организовал мне в помощь почасовую с малой зарплатой должность в археологических работах.

Вы понимаете, что археология является сейчас движущей силой у Компаньонов. Они начинали в качестве военной группы, а продолжили в качестве гражданских властей. Нова Рома мог легко реорганизовать нас, пожелай мы изменений. Но поколения… пророков убедили нас, что Древние не могли умереть, и должны до сих пор жить в космосе. Тогда что может быть лучше, чем искать следы и намеки, оставленные среди нас? А кто может лучше сделать это, чем Компаньоны?

Ивар кивнул. По этой причине Университет прекратил раскопки в этих местах; чтобы избежать конфликтов с местными жителями и их руководством. Мизерное количество открытий совсем охладил интерес Университета к этому району. Теперь Ивар понял, как много держалось в секрете.

Гипнотизирующий голос продолжал:

– Эта работа заставила меня почувствовать в самой глубине души, как широко космическое время переплетает нас и как мы все принадлежим ему. Я также размышлял над идеей, которую я впервые услышал, находясь в ссылке, что дидоанцы обладают таким качеством ума, существования, который намного шире нашего, как наш выше слепого инстинкта. Могли Древние иметь такой же? – не в примитивных зачатках, как у наших соседей, а в совершенстве? Могли бы мы когда-нибудь подняться на другой уровень разума?

Итак, я размышлял и все чаще и чаще один совершал походы в туннели под горой, когда там никого не было. А сердце мое вымаливало ответа, которого все не было. Пока не…

Это случилось ночью, ближе к середине зимы. Революция еще не началась, но даже здесь мы знали, что нарастает угнетение, а народ бурлит и приближается хаос. Даже у нас начались перебои в снабжении некоторыми товарами, потому что торговля с внешними мирами становилась нерегулярной. Налоги и конфискации заставляли Торговцев уезжать из этого сектора, а персонал космического порта становился все более расхлябанным, так как не было должного контроля за движением транспорта. Да несколько раз гастролирующие пираты с варварских звезд проскакивали мимо незначительной стражи, чтобы пограбить и убежать. Боль Аэнеаса сильно давила на меня.

Я посмотрел на сияние близнецов Крукс и в темноту, которая рассекает Млечный путь там, где туманность скрывает от нас сердце нашей галактики; и бродя по склону горы, я спросил, неужели, во всем этом великолепии, наша жизнь может быть бессмысленным случаем, наша боль и смерть не имеют смысла.

Было ужасно холодно и я забрел в начало вновь вскрытого коридора Древних, чтобы найти укрытие. Или может быть, что-то позвало меня? У меня был фонарик, и я, почти как слепой, обнаружил, что забираюсь все глубже и глубже в неисследованные залы.

Вы должны понимать, что сама чудесная работа Древних не разрушалась, только отдельные места, после миллионов лет землетрясений и обвалов. Однажды мы, раскопав очередной завал, нашли лабиринт, не похожий на другие. Имея скудное оборудование и мало людей, нам понадобилась бы целая жизнь, чтобы составить карту всего комплекса.

Влекомый не знаю чем, я вышел туда, где люди еще не были. Куском мела, который я оторвал от булыжника, я отмечал свой путь; но это было последнее мерцание обычного человеческого чувства во мне, когда километр за километром я приближался к своему воплощению.

Я нашел что-то в комнате, где откуда-то сверху холодно светил свет. Мне показалось, что предмет состоит большей частью из энергии, а не из материи. Перед предметом лежал обруч, который я сейчас ношу на голове. Я надел его и… Нет слов, нет мыслей для того, что пришло…

После трех дней и ночей я поднялся на поверхность, и во мне жил Карунф Древний.

Костистое чучело человека – полковник Матту Луукссон, ответил на приветствие Чандербана Десаи отдав честь, отказался от освежительных напитков и присел на кончик кресла, словно не хотел подвергать свою форму осквернению земной цивилизацией. Тем не менее, Компаньон Арены говорил достаточно вежливо с Верховным Комиссионером Земной Империи.

– Мне сообщили о вашем решении вчера. Я ценю, что вы приняли меня по первой просьбе, при такой занятости, как ваша.

– Я был бы нерадив в отношении своих обязанностей, если бы не оказал честь представителю целой нации, – ответил Десаи. Он затянулся сигаретой, перед тем, как добавить: – Дело такой важности не терпит отлагательства.

– Орден, к которому я имею честь принадлежать, не прощает спешки, – заявил Матту. – Кроме того, вы понимаете, сэр, что моя миссия ознакомительная. Ни вы, ни мы не осмелимся раскрыть все свои карты прежде, чем узнаем ситуацию и друг друга поближе.

Десаи заметил, что нервно стучит мундштуком по краю пепельницы и заставил себя остановиться.

– Мы могли бы обсудить наши проблемы до видеосвязи, – он мягко указывал на то, что чувствует себя неважно.

– Нет, сэр, личная встреча всегда лучше. Не все Можно выразить словами. Ваш электронный образ и вид вашего офиса ничего бы не сказал нам о царящих здесь настроениях.

– Понимаю. И именно поэтому вы привезли сюда своих людей?

– Да. Они проведут здесь несколько дней, походят по городу, наберутся опыта и впечатлений, чтобы доложить нашему совету, помочь нам оценить необходимость последующих контактов.

Десаи нахмурил брови.

– Вы не боитесь, что их могут подкупить? Мысль о злачных местах в Нова Рома показалась

ему ужасно смешной и он подавил смешок. Матту нахмурился.

"То ли в гневе, то ли сосредоточившись на проблеме? Как я могу читать мысли на чужом лице?" – думал Десаи.

– Лучше я попытаюсь начать объяснение с основ, Комиссионер, – сказал Матту тщательно выбирая каждое слово. – Очевидно, у вас создалось впечатление, что я здесь, чтобы протестовать против обысков в нашей общине, и выработать взаимоприемлемые гарантии от подобных инцидентов в будущем. Это лишь Малая часть миссии.

Очевидно, ваше окружение полагает, что наша страна полна мятежным духом, несмотря на тот факт, что Оркан не поддержал восстание Мак-Кормака. Подозрения оскорбительны. Мы живем отдельно, весь наш нравственный облик отличается от вашего!

"Проехался по земному прагматизму, – думал Десаи. – Намекает на упадок земной культуры".

– Являясь хранителем закона и порядка, – сказал Десаи вслух, – я верю вам, и рад любой возможности познакомиться с представителями каждого, пусть и небольшого народа этого мира.

Землянин, занимающий пост, соответствующий посту Матту, обязательно бы ухмыльнулся. Полковник оставался невозмутимым:

– Большое количество контактов должно уменьшить недоверие. Но это была бы недостаточная причина для изменения устоявшихся обычаев и политики.

Правда состоит в том, что Компаньоны Арены и общество, которому они служат, не так строги и ни так замкнуты, как о них повсюду принято считать. Наша изоляция никогда не была абсолютной, примите в расчет торговые караваны и молодых людей, которые годами отсутствуют, работая или учась в других провинциях. Причина подобного мнения о нас в тех обстоятельствах, которые сохраняли нас в обособлении и в человеческой инерции.

Но времена изменяются. Если мы, орканцы, не хотим отставать от жизни, мы должны адаптироваться к внешнему миру. В процессе адаптации мы можем улучшить свою судьбу. Хотя нас не засосало материальное богатство, а мы действительно думаем, что было бы гибельно приобретать слишком много, все же мы не ценим бедность, Комиссионер; и не боимся новых идей. Мы лишь полагаем, что и наши собственные идеи имеют право на существование, и распространяем их среди людей, которые могут принять наши мысли и верования.