Текст книги "Банда «Зоопарк»"

Автор книги: Пол Гэллико (Галлико)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– И вы знаете, что в ней было написано? – спросил Ферчайлд.

– Там было написано, что полиция никогда не сможет их обнаружить и что они сами свяжутся с семьей. Сообщался и пароль, по которому де Мерсеро смогут определить, что имеют дело с похитителями.

Полковник на мгновение задумался.

– Кроме того, они строго предупредили; что если хоть одно слово об этом просочится в прессу, ребенка немедленно уничтожат.

– Господи Иисусе! – вздрогнул Сэлмон.

– Да, – кивнул Рокбрюн, – сложно бесследно уничтожить труп взрослого человека. Но крошечный ребенок… Не больше кошки…

«Да, ты не подарок, черт возьми! – подумал Ферчайлд. – Бьюсь об заклад, что за эти шрамы на твоем лице кому-то пришлось дорого заплатить».

– Они? – уточнил он.

– Да, конечно. Полиция сразу заметила это. В записке похитители написали «мы». Их было несколько.

– Если они поставили условием ничего не сообщать в газеты, – сказал Сэлмон, – почему они не потребовали не посвящать в это дело полицию?

– Это было бы невозможно. Дело можно скрыть от прессы. Но слух о нем все равно быстро дошел бы до одного из департаментов и служб французской полиции, которых по крайней мере шесть. Между прочим, в ночь похищения вокруг виллы было много жандармов и агентов в штатском.

– Вот как? – воскликнул Сэлмон. – Значит, это произошло у них под носом?

– Агенты не ожидали похищения ребенка, – ответил полковник. – Они следили, чтобы никто не украл драгоценности или меха.

– А жандармы?

– Они следили за стоянкой автомобилей и проверяли, чтобы в помещение заходили только приглашенные. Охрану выделил комиссариат Канн.

– Следы обуви под окном?

– Были, но нечеткие. Трава под окном была помята, но к тому времени, когда узнали о похищении, можно было определить только то, что к окну подходил один человек.

– А остальные ожидали в машине, – заключил Сэлмон, хорошо знакомый с сюжетами детективных фильмов.

– Угу, – согласился Ферчайлд. – А как насчет машины? Следы покрышек?

Полковник Рокбрюн засмеялся.

– На стоянке было пятьдесят три машины. Так что там был богатый выбор отпечатков: «Роллс-Ройсы», «Бенкли», «Мерседесы», «Ягуары», «БМВ», «Даймлеры», «Ситроены», «Пежо». В общем, ни малейшего намека на след. Полиция сделала все, что могла, а это у нас немало.

– Что вы имеете в виду? – спросил Ферчайлд.

– Должен вам сказать, что Лазурный Берег – это место, где практически невозможно исчезнуть, если власти вовремя оповещены о совершении серьезного преступления. Во-первых, здесь всего две дороги, которые идут параллельно морю и упираются в итальянскую границу со всеми положенными контрольными пунктами. В маленьких горных деревушках легко узнать любого пришельца. Ни один частный самолет не взлетит ни с частного летного поля, ни из аэропорта в Ницце без серьезной проверки.

– Но ведь в дюжинах ваших портов стоят десятки тысяч яхт, моторок и рыбацких лодок, – ухмыльнулся Ферчайлд. – Что вы о них скажете?

– Их контролировать еще легче, – парировал Рокбрюн. – Начальник каждого порта знает своих клиентов. Наша морская полиция ведет патрулирование на быстроходных катерах и ведет наблюдение с вертолетов. С момента объявления тревоги каждое судно, входящее в порт и выходящее из него, останавливалось и подвергалось досмотру. И даже самые маленькие суденышки, находившиеся в море между Сан-Тропезом и Сан-Ремо, вышедшие в море за несколько часов до похищения, останавливались и проверялись нашей и итальянской полицией. Даже теоретически невозможно было вывезти этого ребенка из Франции. Однако они это сделали.

– А как же об этом узнали?

– Никто и не узнал, – ответил Рокбрюн. – Кроме меня.

– Вы? Но как?

Его собеседники были изумлены.

– В ночь после похищения я видел похитителей с ребенком де Мерсеро. Я видел машину, на которой они выехали из Канн, а потом и из Франции.

Оба собеседника смотрели на полковника в полном недоумении и с некоторым недоверием.

– И что же вы предприняли? – немного насмешливо спросил Ферчайлд.

Полковник не обратил внимания на его тон. Перед тем как ответить, он отхлебнул из своего бокала.

– В то время я не имел понятия о том, что происходит. Слова антиквара и его манера держаться развеяли подозрения Ферчайлда. Этот человек говорил правду.

– А где были вы, когда, увидели похитителей? – поинтересовался он.

Полковник поставил бокал. Легкий мелодичный звон утонул в разноголосом шуме.

– Я сидел на том же месте, где сижу сейчас.

Наступило ошеломленное молчание, которое прервал Сэлмон.

– Брат мой! – сказал он Рокбрюну. – Если вы когда-нибудь решите прекратить продажу оловянных ночных горшков и захотите стать сценаристом, обязательно приезжайте ко мне. Но не томите нас. Они уплатили выкуп? Ребенка вернули? Их поймали?

– Я вижу, вы из тех людей, которые, едва начав читать детектив, смотрят, чем он кончается, – сдержанно улыбнулся полковник. – Выкуп платить не пришлось. И Франсуа де Мерсеро благополучно вернулся к своим родителям. Когда я в последний раз его видел, он прекрасно себя чувствовал.

– Неужели вы думаете, что этого ответа достаточно? – вскричал Сэлмон.

Ферчайлд сделал огромный глоток из своего стакана и вздохнул.

– Господи! И вы заставили меня пообещать, что я не буду ни публиковать эту историю, ни заниматься ею!

Глаза Рокбрюна блеснули.

– Надеюсь, ваше обещание останется в силе?

– Конечно.

– Хорошо, – кивнул полковник. – Тогда я подумаю, как лучше рассказать вам, что произошло и как это было сделано.

Сказав «подумаю», Рокбрюн действительно задумался. Не спеша он достал из кармана пачку Галуаз и предложил американцам, но они оба отказались. Тогда Рокбрюн достал спичечную коробку с монограммой отеля «Карлтон» и с удовольствием закурил.

Перед самым закрытием магазина, когда полковник уже начал укладывать товары в ящики, готовясь к закрытию, колокольчик над дверью зазвонил. Причем так резко, что Рокбрюн даже подумал о неожиданном нападении грабителей и схватил первое попавшееся под руку оружие. Им оказалось старинное испанское короткоствольное ружье XV века с раструбом на конце ствола. Использовать его можно было разве что в качестве дубинки. Но, как оказалось, в подобных предосторожностях не было нужды. В магазин влетел капитан Скубайд. Он был явно чем-то взволнован. Полковник никогда еще не видел своего старого друга в таком состоянии. Рубашка капитана была расстегнута, волосы взлохмачены, а лицо растерянно.

– Полковник! Пьер! Друг мой! Только вы можете мне помочь! – воскликнул капитан Скубайд. – Похищен ребенок де Мерсеро! Его увезли и могут убить. Мы сбились с ног. Это преступление века, совершенно беспрецедентное по наглости и хитрости. Не осталось никаких следов. Вы, конечно, что-нибудь узнаете? Вы или кто-нибудь из ваших… – он на мгновение заколебался, – из наших друзей. Если что-то выяснится, прошу вас, тут Же сообщите мне. Речь идет о жизни и смерти невинного ребенка!

– Возьмите себя в руки, дружище, – сказал Рокбрюн, – и расскажите мне подробности.

Выслушав Скубайда, полковник немного помолчал.

– И почему же вы примчались ко мне? – спросил он.

– Потому что я понимаю, что здесь работала банда, – ответил он. – Блестяще спланированное и проведенное преступление, которое выполнили люди умные, опытные, дьявольски жестокие и не останавливающиеся ни перед чем.

– А вы, – заключил его мысль полковник, – решили, что в этом хитроумном деле участвовали четверо моих друзей…

Несмотря на все свое волнение, капитан Скубайд догадался, какую грозу навлекает на свою голову.

– Нет, нет! – закричал он. – Я только надеялся, что вы могли о чем-нибудь слышать. Мне не раз приходилось обращаться к вам за помощью. Ваши оставшиеся со времен войны связи, ваша проницательность и знание Побережья и… ну… – капитан растерянно замолчал.

Полковник немного смутился. Он знал, что Скубайд намекает на историю с похищением картин, в котором его друзья действовали далеко не законными методами. Но здесь был совсем другой случай. Похищение детей, жестокое преступление.

– До сих пор я ничего не слышал об этом. Ни шепота, ни слухов. Мои друзья, я уверен, тоже ничего не знают, – сказал он. – Расскажите мне подробности. Кто был на этом вечере?

– Кто там был? Я же говорю Вам, что там были все, – схватился за голову Скубайд. – Вы же понимаете, что я не мог допрашивать герцога Валери, маркизу де Белгаро, профессора Лорента или академика месье Холла, Котардов, Флорентов, Бесальеров, Винсентов.

– У вас есть полный список гостей? – перебил его полковник. – Разумеется.

Скубайд достал из кармана лист бумаги. Рокбрюн быстро посмотрел его. Капитан был прав. Ни на кого из них не могла пасть и тень подозрения – ни фальшивых графов, ни неизвестных иностранцев.

– Могу я оставить это у себя?

– Да, конечно. Но банда…

– Возможно здесь сработала банда, – согласился полковник. – Но рано или поздно им придется выйти на поверхность, поскольку речь идет о выкупе…

– О боже, Пьер! – воскликнул несчастный Скубайд. – Разве вы не понимаете, что нет времени ждать. Все должно быть сделано немедленно. Я должен найти их. Они сказали, что убьют ребенка, если об этом узнает пресса. Но неужели вы думаете, что можно долго скрывать такую новость от газетчиков? Слухи, сплетни, болтливые слуги… Они убьют ребенка, но будут продолжать требовать выкуп. И им заплатят, надеясь спасти ребенка. А в обмен получат труп.

Полковник осторожно кивнул. Он подумал, как страдают сейчас родители исчезнувшего ребенка.

– Я все понимаю, Клод, – сказал он. – Я опрошу всех моих друзей.

Скубайд был слишком взволнован, чтобы внятно благодарить.

– Сделайте это для меня, только поскорее! – бормотал он. – Наверное, лучше всего немедленно связаться с ними… С каждым отдельно… Вы их увидите?.. Вы дадите мне знать через час? Я буду…

– Я сейчас запру магазин, и иду на террасу отеля «Карлтон», где встречусь с Джоэлем Говардом, – терпеливо сказал полковник.

Он приехал сюда ненадолго но делам, и мы договорились сегодня поужинать вместе. А попозже вечером я смогу, наверное, поговорить с одним или двумя из моих друзей.

– Но вы сразу сообщите мне, если что-нибудь узнаете? – настаивал Скубайд. – Я прошу не ради себя, ради родителей. Вы не видели их, а я видел.

– Я представляю, что с ними творится сейчас, – сказал Рокбрюн. – Сделаю все, что смогу.

– Это тот самый вечер, – догадался Ферчайлд, когда полковник дошел до этого места в своем рассказе, – когда вы сидели с Джоэлем Говардом за этим же столиком и вы видели, как ребенка де Мерсеро увозили из Франции?

Но прежде, чем полковник успел ответить, их внимание привлекла небольшая сценка. На террасу вошли два типичных ривьерских плейбоя в идеально завязанных галстуках, дорогих костюмах, с аккуратно зачесанными назад ухоженными волосами. Ловко пробравшись по забитому людьми проходу, они остановились возле двух девиц, сидевших за соседним столиком.

– Дамы не будут возражать, если мы к ним присоединимся? – мягко произнес один из них.

– Надеюсь, вы извините нас, месье, – ответила блондинка приятным грудным голосом, – но мы уже заняты.

– Конечно, – сказал один из них. – Извините. Как-нибудь в другой раз.

И они пошли дальше, ничуть не обескураженные. Ферчайлд снова встретился взглядом с блондинкой, увидел ее нежные дрожащие губы и удивленно отметил, что она продолжает игру, хоть он и не обращает на нее внимания. Он решился и снова посмотрел на девушку, явно показывая, что принял предложение.

– У блондинки, Эльзы, есть ребенок, – сказал полковник отрешенно. – О второй, Жанне, говорят, что она отлично готовит.

– Ребенок? – поразился Ферчайлд. – Я думал… ну… что такие девушки знают, как о себе позаботиться.

– Они знают, – ответил полковник. – Но иногда они успевают влюбиться в очередного мужчину. Я думаю, что его отец – богатый латиноамериканец даже не знает, что у него есть ребенок.

Ферчайлд едва сдержался, чтобы снова не посмотреть на светловолосую девушку. То, что рассказал сейчас Рокбрюн, сделало ее еще более привлекательной.

Он был сейчас настолько возбужден, что даже не подумал, откуда полковник все это знает.

– Похоже, вы знаете все обо всех, кто здесь бывает, – отметил Сэлмон.

– Это деревня, – сказал Рокбрюн с той же отсутствующей интонацией. – Фактически весь берег – это одна вытянувшаяся вдоль моря главная улица.

– Это не банда, – сказал Тигр.

– Это не банда, – эхом откликнулся Слон.

– Хм… Пожалуй, все-таки банда. Но необычайно ловкая и умная, – подвел итоги своих размышлений Волк.

В задней комнате бара сидела вся банда, «Зоопарк» во главе со своим бывшим командиром. На столе стояли бутылки перно и бренди.

– Нет банды, – возразил Леопард.

– Допустим, – сказал полковник, – а почему вы считаете, что банды нет?

– Слишком много полиции вокруг, – ответил Леопард. – Ни одна банда не станет действовать, когда вокруг столько мундиров.

– А ты, дружище Слон?

– Не думаю, чтобы у какой-нибудь банды, кроме нас, хватило ума на такое дело. В проделанной работе чувствуется интеллект. К тому же, вы помните, как трудно бывало выбрать подходящий маршрут для бегства с Побережья. Особенно если учесть, что агенты рыщут сейчас как голодные волки.

– А почему ты голосовал за банду? – полковник повернулся к Волку.

Волк лениво указал пальцем на список гостей.

– Не вижу мотивов. Все они хорошо известны. Во всяком случае, мы наслышаны о них – я пока не имел чести принимать академиков в своем баре. Кстати, что это за крестики возле некоторых имен?

– Информация Скубайда, – ответил полковник, – крестиками отмечены все, кто покинул Лазурный Берег в течение двадцати четырех часов после праздника.

– На границе проводился досмотр? – спросил Слон.

– Очень деликатный, но тщательный. Скубайд не дурак, хотя похоже, что он свихнется, если в ближайшее время не нащупает какой-нибудь след.

Полковник повернулся к толстяку.

– А теперь, старина Леопард, остается тебе объяснить, почему ты считаешь, что никакой банды нет.

Леопард долго обдумывал свой ответ. Тишина в задней комнате бара прерывалась только звуком наполняемых стаканов. Когда же он наконец заговорил, то немало удивил всех остальных.

– Вы помните Антилопу?

На лицах друзей появилось выражение недовольства и гнева. В соответствии с существовавшим до сих пор молчаливым соглашением, никто из них не должен был вспоминать имя Антилопы. С ним было связано одно из самых жестоких поражений, которые потерпела банда «Зоопарк». Все пятеро любили этого человека, и он внес немалый вклад в подпольную борьбу.

Антилопа был их шестым другом. Это был двадцатидвухлетний парень, ставший инвалидом еще в детстве после перенесенного полиомиелита. Поэтому он не представлял никакого интереса для немцев. В подполье ему дали кличку «Антилопа» за необычную быстроту мышления. Он был сыном обеспеченных родителей, которые купили для него специально приспособленный автомобиль. Это делало Антилопу незаменимым курьером. Вдобавок, он был красивым парнем и отличным товарищем. Однако даже необычайная сообразительность не спасла Антилопу, когда его предали. Антилопа молчал на допросах, молчал до самой смерти. Отчаянная попытка банды «Зоопарк» спасти его провалилась. Это была одна из тех страшных катастроф, какие судьба рано или поздно обрушивает на людей, которым постоянно сопутствует удача. Юноша погиб, и они не могли простить себе этого. Его имя в них будило щемящее чувство вины, усиливающееся оттого, что они не смогли найти предателя и отомстить.

– Ради Бога! – раздраженно сказал полковник. – Почему ты вдруг вспомнил о нем?

На круглом лице Леопарда появилось упрямое выражение. Некоторое время в тишине комнаты слышалось только его тяжелое астматическое дыхание.

– Извините меня, – наконец высказался он. – Но я заговорил об этом из-за того, что произошло на следующий день. Я об этом никогда не рассказывал.

Друзья молчали, по-прежнему враждебно глядя на Леопарда.

– Вы помните, – продолжал толстяк, – что я был в ресторане Мауро, когда они схватили Антилопу и с ним еще одного незнакомого мне человека. Я сидел за другим столиком, потому что еще не получил сигнала от Антилопы. Вошли вооруженные немцы и схватили его. Я был уверен, что второй парень – предатель.

– Ну и что? – раздраженно спросил Рокбрюн. – Ты еще тогда говорил нам об этом. Твои подозрения выглядели убедительно. Тем более, что гестапо часто повторяло этот трюк – арестовывали и предателя, чтобы отвести от него подозрения. Потом мы повсюду искали парня, которого ты описал. Но так и не нашли его.

– Я был единственным, кто его тогда видел, – прохрипел Леопард, – и я никогда не заговорил бы об этом, если бы не то, что произошло на днях. Примерно неделю назад меня позвали в дом, где внезапно погас свет, и хозяева не знали, что делать. Я быстро нашел неполадку, и свет снова загорелся…

Он на мгновение заколебался.

– Так вот, когда свет загорелся, я увидел или мне показалось… Нет, я могу поклясться, что увидел того парня – предателя, которого взяли вместе с Антилопой.

– Ты хочешь сказать, что я могу им заняться? – мягко спросил Тигр.

Леопард пожал плечами.

– Это было очень давно, но я уверен, что не ошибся. – И ты знаешь его имя? – тихо спросил Рокбрюн.

– Оно есть в этом списке.

Леопард кивнул в сторону листка бумаги, лежащего на столе.

– Вот так дела! – воскликнул Сэлмон, Ферчайлд перегнулся через стол.

– Это имя было отмечено в списке?

– Да, возле него стоял крестик, – подтвердил полковник.

– Значит, вы определили похитителя?

– Нет, – ответил Рокбрюн. – Мы всего лишь установили с определенной степенью вероятности, что один из нашей бывшей группы опознал человека, который, возможно, в войну выдал нашего друга. Но не было никаких доказательств, что бывший коллаборационист, внезапно оказавшийся одним из уважаемых граждан Лазурного Берега, на старости лет занялся похищением детей. Я как сумел объяснил это своим друзьям. Но Слон сказал, что человек, способный выдать мальчика-калеку, способен на любое преступление.

– Ну, и… – нетерпеливо вставил Сэлмон.

– Для начала я отправил своих друзей проверить этих людей. У них это неплохо получилось.

– И что же? – одновременно выдохнули оба американца:

– Похитители допустили оплошность. Они сделали один лишний ход.

– Похитители? Значит, там действовал не один человек?

– Да.

– Так вы все же узнали, кто украл ребенка де Мерсеро?

– Да, мы узнали имена похитителей и место, где был спрятан ребенок, – ответил полковник.

– О, Господи! – сказал Ферчайлд. – И вы ничего не предприняли?

– Мы узнали все, но это ничуть не приблизило нас к спасению ребенка, – объяснил Рокбрюн. – Он неминуемо погиб бы при первом же нашем неверном шаге. Ставкой в этой игре была жизнь ребенка. Кстати, требуемый выкуп равнялся пяти миллионам долларов.

Оба американца надолго задумались.

– А причем тут похищение ребенка Флорента? – прервал молчание Сэлмон. – Как это произошло? Это сработала та же самая банда?

– Нет, – ответил полковник. – Я уже говорил, что ребенка де Мерсеро похитила не банда. А в истории с Флорентом действовала банда. Тут было совершенно классическое похищение, и хотя это произошло днем, ребенок бесследно исчез.

Ферчайлд внимательно посмотрел на него.

– Вы и это похищение видели?

– Если подольше посидите на этой террасе, то и вы Можете стать свидетелем загадочных событий, – ответил полковник.

– Он откашлялся, намекая, что у него пересохло горло, и Ферчайлд тут же подал знак официанту.

– Это случилось вскоре после того, как Флоренты с ребенком вернулись из Лиссабона. У мадам Флорент есть привычка по вечерам заходить к мужу в магазин. Коляску с ребенком она оставляла снаружи. Разумеется, в ювелирном магазине есть множество хитроумных устройств против взломщиков и налетчиков. Но в толпе, которая, как вы видите, постоянно теснится на бульваре перед магазином, похитителю было несложно выкрасть ребенка из коляски.

– Все было так просто? – удивился Сэлмон.

– Для кого как, – усмехнулся Рокбрюн. – Мадам Флорент пронзительно закричала. Поднялась суматоха. Подъехавшим полицейским пришлось выслушать много противоречивых показаний. Тут же собралась толпа зевак. В общем, как я вам уже сказал, это было классическое похищение.

– А где же был ребенок? – голос Ферчайлда впервые прозвучал резко.

– В районе отеля «Карлтон», который полиция обыскивала трижды. Это было похоже на игру в регби, когда по пути к воротам игроки перебрасывают друг другу мяч. Первый похититель заклеил липкой лентой рот ребенка, и тот уже не мог кричать. Потом он спокойно отдал его сообщнику. Тот сунул ребенка в ящик и вышел из гостиницы. Пока полицейские обыскивали машины, второй похититель передал ребенка третьему, а тот – четвертому. Тем временем первый похититель вернулся на машине назад, объехал вокруг отеля и получил последний пас. Ему оставалось только отвезти ребенка на место, где его должны были спрятать.

– О, Боже, – сказал Сэлмон. – Они ведь могли убить его!

– Вы совершенно не представляете себе, насколько дети выносливы, – возразил Рокбрюн. – К тому же, похитители были очень аккуратны и заботливы.

– Вы хотите сказать, полковник, – холодно сказал издатель, – что это ужасное преступление совершили вы и четверо ваших друзей, которых вы называете бандой «Зоопарк»?

Рокбрюн ничуть не встревожился.

– Я не сомневался, что вы догадаетесь об этом.

Эти слова поразили Сэлмона. Он широко открыл глаза и покачнулся, словно земля заколебалась у него под стулом.

– Вы? Вы это сделали? – он стал запинаться.

– Да! – ответил полковник. – Похищение второго ребенка было необходимо, чтобы уладить первое дело. Я ведь говорил вам, что ребенок де Мерсеро был на волосок от смерти. Поэтому мы решили занять газетчиков более сенсационным материалом.

– А почему вы выбрали ребенка Флорента? – пробормотал Ферчайлд.

– Думаю, что вы уже сами догадались, сэр, – улыбнулся полковник. – Это была только временная мера. Согласитесь, что выбор был достаточно удачен, если учесть, что в свое время месье Флорент обрек Антилопу и Бог знает сколько еще французов на мученическую смерть.

– Боже мой! – сказал совершенно бледный Ферчайлд. – Полицейские только суетились. Ребенок все время оставался у них под носом. Вы, кажется, хотите сказать, что…

Полковник осторожно кивнул.

– Теперь вы поняли, почему эта история не подлежит опубликованию?

Рокбрюн снова поднес стакан к губам. Мысли его вернулись к тому далекому вечеру, когда он пригласил к себе капитана Скубайда. Это было через неделю после первого визита детектива.

– Послушайте, капитан, – сказал Рокбрюн. – У меня появился свой интерес к поискам ребенка де Мерсеро.

Было около полуночи. Они сидели за маленьким столиком в дальнем углу магазина, который Рокбрюн при необходимости использовал как офис. Шторы на окнах были опущены, и комнату освещала только маленькая лампа в зеленом абажуре. Собеседники были полностью изолированы от всего остального мира, как если бы вели этот разговор на поверхности Луны.

– Боже! – вскричал капитан детективов. – Неужели вы что-то узнали? Говорите же быстрей, ради всего святого. Я уже схожу с ума.

И без того худощавый капитан потерял за эту неделю восемь фунтов. Лицо его стало серым, глаза покраснели от недосыпания.

– Вам нельзя лишаться рассудка, – Рокбрюн налил гостю полный стакан перно. – Особенно учитывая то, о чем я вас сейчас попрошу.

– Просите меня о чем хотите! – воскликнул Скубайд. – Я готов на все! Если только вы можете мне помочь!

Антиквар с сожалением посмотрел на своего старого друга и подумал, что скорее всего капитан сейчас откажется от своего опрометчивого обещания.

– Я хочу предложить вам стать соучастником преступления. Умоляющее выражение сползло с лица детектива. Он разом отхлебнул с полстакана вина и снова, теперь уже с некоторым подозрением, посмотрел на полковника. Он хорошо знал этого человека.

– Преступления?

– Да. Почти полностью повторяющего то, которым вы сейчас занимаетесь. Замечу, что мы могли бы справиться с этим и без вашей помощи, но опасность гибели ребенка де Мерсеро слишком велика, чтобы можно было испытывать судьбу. Потому я и обратился к вам.

– Опасность для ребенка? – воскликнул Скубайд. – Значит, вы что-то выяснили?

– Мы знаем, что ребенка вывезли из Франции, и мы знаем, где он сейчас, – спокойно ответил полковник.

Забывший об усталости Скубайд засыпал его градом вопросов:

– Как вы узнали? Вы нашли его? И до сих пор ничего мне не сказали, ничего не предприняли! Ради Бога, Пьер, почему же вы…

– Вы ворвались бы, как слон в посудную лавку, и все испортили бы. Неужели вы не понимаете, что это не рядовое похищение, когда вам достаточно найти какой-то домик в горах или в лесу, окружить его и взять нескольких провинциальных идиотов, рассчитывавших, что они смогут получить выкуп и удрать с ним? Здесь дело тонкое. Одно неосторожное действие – и ребенок мертв. Могу в этом вас уверить.

– Т-тогда ч-то же… – начал заикаться Скубайд.

– Нам нужно время.

– У нас нет времени! – резко сказал детектив. – Вы же знаете, что журналисты неизбежно должны вскоре все узнать, и ребенка убьют.

– Именно поэтому мы и должны выиграть время, – хладнокровно продолжал Рокбрюн.

– И для этого нужно совершить еще одно преступление? Это невозможно! – Голос Скубайда сорвался.

– Всего минуту назад вы предлагали мне просить у вас все, что угодно, лишь бы это помогло розыскам.

– Но…

– У вас нет выбора, – перебил его полковник. – Мы выбираем между огнем и раскаленной сковородкой. Ведь мы оба хотим, чтобы ребенок де Мерсеро живым вернулся к родителям. Но чем дольше тянется расследование, тем меньше шансов на его удачный исход. Разработанное мною преступление избавит нас от этой опасности.

– Каким образом?

– Мы подбросим прессе почти такую же сенсационную историю, и, пока газетчики будут в ней копаться, они вряд ли доберутся до настоящего похищения.

– Господи! – прошептал детектив и снова глотнул из своего стакана.

Известно, что перно, особенно в больших дозах, способствует озарениям. А в некоторых случаях этот напиток может придавать смелости.

– Господи, Пьер! – повторил Скубайд и беспомощно посмотрел на полковника.

Рокбрюн понял, что победил. Сработали сложная ситуация, выпивка и тот факт, что, работая шефом детективов в таком районе, как Ривьера, Скубайд не мог оставаться прямолинейно честным.

– Это будет поддельное похищение, – утешил его полковник. – Мы просто ненадолго одолжим ребенка.

– А чьего ребенка вы собираетесь, как вы сказали, одолжить? – печально спросил капитан.

Рокбрюн ответил не сразу. Он поставил стакан и задумчиво постучал по столу пальцем, на котором не было ногтя. Ему уже не в первый раз пришло в голову, что скорее всего его выдал гестаповцам тот же человек, из-за которого погиб несчастный Антилопа.

– Мы решили взять ребенка Флорентов, – наконец сообщил он.

– Флорентов? Ювелира Флорента? Почему именно его?

– Они богаты. Они всемирно известные ювелиры. Их ребенок примерно того же возраста, что и ребенок де Мерсеро. Такого младенца гораздо легче выкрасть и спрятать, чем ребенка постарше. А вообще, – губы полковника сжались в тонкую линию, – я не люблю месье Флорента.

Почему-то именно эти последние слова и то, как они были сказаны, окончательно убедили Скубайда.

– Как вы собираетесь это сделать? Полковник изложил ему свой план.

Невероятная дерзость задуманного вызвала у капитана новые сомнения.

– Я все понимаю, Пьер, – сказал он, – но боюсь, что мы…

– Клод, – прервал его полковник. – Клянусь тебе своей честью француза, что через четыре дня после этой операции ребенок де Мерсеро будет живой и невредимый лежать дома в своей коляске. Ты мне веришь?

Скубайд тяжело вздохнул. Если с ребенком де Мерсеро что-нибудь случится, на его карьере будет поставлен крест, и он вообще лишится работы. Но если когда-нибудь всплывет его участие в авантюре, которую предлагает полковник, ему придется еще хуже. И все же в этом была его единственная надежда.

– Я верю тебе, Пьер, – сказал капитан Скубайд.

Ферчайлд недоуменно смотрел на полковника. Хотя Флорент пострадал, но эта вендетта могла закончиться и убийством. А теперь еще выяснилось, что все это было сделано при попустительстве полиции. Этот полковник и его друзья – опасные типы. Можно представить, что они сделали бы с пособником гестапо, если бы он в сороковые годы попался им в руки.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – пробормотал Ферчайлд. – Оба ребенка благополучно вернулись домой. Никому не пришлось платить выкуп. Все счастливы. Но в вашем рассказе, друг мой Рокбрюн, осталось не меньше дырок, чем в швейцарском сыре. Эта история не закончена, не правда ли?

– Правильно! – возбужденно подхватил Сэлмон. – Ухо! Это проклятое ухо! Об этом вы нам не сказали, полковник, и о многом другом тоже.

Успокоившийся Ферчайлд улучил момент и украдкой оглянулся на девушку за соседним столиком. Блондинка, которую полковник назвал Эльзой, задумчиво рассматривала пузырьки, поднимающиеся со дна ее бокала с шампанским. Ферчайлд подумал, что ему придется под каким-нибудь предлогом заплатить за это шампанское. Но это его нисколько не расстроило, особенно когда девушка подняла взгляд и улыбнулась ему. Она была очаровательна, и Ферчайлд был очарован. Он быстро отвернулся, чтобы его взгляды не заметил Сэлмон. Лучше, чтобы продюсер ничего не узнал.

– Да, да, ухо, – повторил полковник и вспомнил, как едва не провалился весь их замысел.

С полным составом банды «Зоопарк» капитан Скубайд встретился в задней комнате бара «Рыжая шевелюра». Прошло уже два дня после похищения ребенка Флорента. Сейчас капитан выглядел еще более худым и несчастным. Он даже чем-то напоминал голодного терьера. Первая фраза полковника не улучшила его настроения.

– Я пригласил вас, капитан, – начал Рокбрюн, – для того, чтобы вы помогли нам достать ухо.

– Что-о-о? – вопль детектива, наверняка, был слышен в баре, где жена Волка угощала посетителей. К счастью, за общей болтовней и звоном посуды никто не обратил на него внимания.

– Нам нужно детское ухо, – абсолютно хладнокровно повторил полковник.

– Ухо ребенка? – удивление Скубайда уступило место страху. – Ради Бога, объясните мне, кому и зачем оно может понадобиться?

– Мы пошлем его месье Флоренту, – добродушно объяснил ему Слон. – Это поможет ему решиться уплатить выкуп.

Друзьям показалось, что глаза Скубайда вот-вот вылезут из орбит, лицо капитана стало белее, чем его новенькая футболка.

– Ты что, Пьер, совсем сошел с ума? Ты хочешь сказать, что вы потребовали от Флорента выкуп? Ведь мы же договорились…

– Послушайте, капитан, – перебил его Рокбрюн, – что это за похищение без требования выкупа? Нам бы никто не поверил.

– Что вы от него потребовали? – голос капитана стал хриплым.

– То, что месье Флорент не захочет отдавать, пока не получит ухо.