Текст книги "Пропавший мальчик, пропавшая девочка"
Автор книги: Питер Страуб
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
– Да вы шутите... – обронил Филип.
– Вас я тоже приглашаю, мистер Андерхилл, на тех же условиях.
– Но это просто смешно.
– Воля ваша, – пожал плечами сержант. – Поезжайте домой. Если будут новости – ваш брат может привезти вас туда попозже.
– Филип? – Тим взглянул на брата.
– Делайте что хотите, – уже покидая комнату, бросил Филип.
ИЗ ДНЕВНИКА ТИМОТИ АНДЕРХИЛЛА
28 июня 2003 года
Эта поездка с сержантом Полхаусом на Мичиган-стрит была самой странной в моей жизни. Яд Ллойд-Джонса еще не выветрился до конца, и мне все чудилось, будто несет нас загадочная машина размером не больше ручной тележки и мы с Полхаусом, как пара карликов, с грохотом несемся по подземному туннелю. Ронни заставил меня ощутить себя угнетенным, заторможенным, вывалянным в грязи. Наверное, так можно распознать зло: оно делает людей оскверненными и подавленными. Филип действовал на меня почти так же, хотя теперь я отчетливее, чем прежде, видел в нем бестолкового маленького мальчишку, парализованного жестокостью отца.
Полхаус подъехал к дому, мы выбрались из машины и обошли дом сзади. Я подумал, что Хилльярд, наверное, сейчас наблюдает со своего диванчика за каждым нашим шагом, и едва ли не ощущал, как его глаза сверлят мою спину.
Как и Марк, мы вошли через заднюю дверь. Я не ощутил ничего из того, что чувствовал Марк, первый раз оказавшись в доме Калиндара, и это почти разочаровало меня. Я был готов встретить прикосновения липкой паутины, жуткое зловоние и отторгающее силовое поле. Однако единственное, что произошло, – мы с сержантом вошли в пустую кухню.
– Ронни проводил здесь не так уж много времени, – сказал Полхаус. – Он говорил, что хотел напугать мальчишек, да? Вот только интересно зачем?
– Может, не хотел, чтобы они здесь что-то увидели? – предположил я.
– Именно так я и думаю.
– Но Марк облазал весь дом, – сказал я ему. – И не нашел ничего, кроме того, что оставил Калиндар.
– Значит, мы пойдем и поглядим, что оставил Калиндар, – сказал Полхаус.
В отличие от мальчиков мы начали с пристроенной комнаты и ложа, которое Марк называл «кроватью великана».
– Бог ты мой... – проговорил Полхаус
– У Калиндара была дочь. Он всем рассказал, что у жены случился выкидыш, и прятал ребенка в пристройке. Когда ей было три или четыре года, она попыталась сбежать. Он соорудил эту комнату и сколотил эту кровать, где издевался над девочкой.
– Откуда такие сведения? Не было никакой дочери.
– Официально не было. Но она существовала
– И даже мы ничего не знали о его дочке? Верится с трудом
– Если хотите послушать об этом, поговорите с человеком по имени Омар Хилльярд. Он живет в доме напротив с пятьдесят пятого года
Полхаус с любопытством взглянул на меня:
– Пожалуй, поговорю. – Он потыкал в ремни шариковой ручкой.
Марк и «Люси Кливленд» вдруг встали у меня перед глазами: здесь они нашли друг друга и связали свои жизни, чтобы победить воспоминания о ее мучениях или же достичь некой туманной, но спасительной цели.
«То, что ты не в силах изменить, ты порой в состоянии принять как есть, как-то так», – поймал я себя на мысли.
Мы обошли каждый дюйм строения. Я увидел, где именно Марк обнаружил фотоальбом; я увидел дыру в штукатурке, которую он пробил ломиком; как и он, я прошел по темным потайным коридорам и лестницам, спрятанным меж стен. На пыльном полу гостиной я увидел следы ног Марка и Джимбо – и еще чьи-то, скорее всего Ронни Ллойд-Джонса. Мне также показалось, я увидел едва заметные следы маленьких босых ступней Люси Кливленд.
Сержанта Полхауса поразили потайные проходы. Все это было ему в новинку. Диковинные особенности, которые Калиндар добавил своему дому, не фигурировали ни в одном документе его уголовного дела, потому что первым их открыл Марк.
В подвале – настоящей норе – старая угольная печь, ровесница дома, соседствовала с масляным котлом, установленным примерно в пятидесятых. Дымоход для старой и новой систем отопления был общим.
Здесь находились желоб и металлический «операционный стол», которые Марк описал Джимбо, пустые корзины с крышками и чемодан, битком набитый женскими волосами, – наследие безумия Джозефа Калиндара
– Вот что вдохновляло Ронни, – сказал я.
Полхаус кивнул. Он осторожно двигался вокруг печки, вглядываясь в пятна на полу и стараясь на них не наступать. Я наблюдал за тем, как он нагнулся над почерневшим потеком крови, будто ожидая, что тот заговорит. Закончив осмотр пятен, сержант выпрямился, обошел старую печь, остановился перед ней и распахнул тяжелую дверцу. Из кармана пиджака он достал фонарик размером с шариковую ручку и посветил в топку.
– Довольно чисто, – сказал он.
Я подумал, что сейчас он действует как должностное лицо. С трудом я попытался подыграть ему:
– А разве Калиндар сжигал в печке кого-то из своих жертв?
– Он это делал.
Полхаус резко захлопнул дверцу и начал странный танец на цыпочках средь застарелых пятен крови. Он направил луч миниатюрного фонарика на пол, и когда узкий пучок света падал на пятна, они наливались багровым, словно пылали изнутри.
– Никак не думал, что пятна крови тридцатилетней давности могут быть такого цвета, – обронил я.
– Они вовсе не столь старые, – сказал Полхаус. – Некоторым из них лет десять, но большинство – довольно свежие.
– Как это? – спросил я, все еще не понимая.
– А так: Джозеф Калиндар не проливал эту кровь. Это ваш приятель Ронни постарался. Именно сюда он приводил кое-кого из похищенных мальчиков. Ваш брат чувствовал, что увидит здесь нечто подобное. Поэтому его воротило от одной мысли о поездке сюда.
Я в ужасе смотрел на пол.
– Тогда другой вопрос. Где он похоронил тела?
Лица мертвых мальчиков будто глядели на меня из-под цементного пола.
– Не в подвале, – ответил сержант. – Пол со времени постройки не тронут. Надо искать снаружи.
Я, наверное, выглядел таким потрясенным, что Полхаус спросил, хорошо ли я себя чувствую.
«Мы вместе», – вспомнилось мне.
Поднимаясь по лестнице, сержант достал мобильный телефон. Половина из того, что Полхаус говорил, было закодировано, но я понял, что он вызывал на Мичиган-стрит криминалистов, а также двух офицеров полиции.
– Вам, похоже, малость не по себе, – сказал он мне. – Если захотите уехать и побыть в доме своего брата, пока мы тут разбираемся, я пойму вас. Или же, если пожелаете, я попрошу одного из моих отвезти вас в «Форцгеймер».
Я ответил ему, что чувствую себя отлично, чем предельно расширил понятие «отлично».
– Я не буду гнать вас, если у вас не пропало желание помочь, – сказал Полхаус. – Но поскольку дело касается членов вашей семьи, вам, наверное, тяжело участвовать во всем этом.
– С моим племянником все в порядке.
– А вот брат, похоже, вашего мнения не разделяет.
Полхаус просканировал меня взглядом охотника. Я был уверен, что у него тоже не было сомнений относительно судьбы Марка
– Филип сдался сразу же, как только Марк исчез. Ему оказалось не под силу вынести тревожные сомнения, жив все еще его сын или уже нет. В итоге сомнения он отбросил.
– Понятно.
– Филип похоронил собственного сына. Никогда ему этого не прощу.
– Если, как вы говорите, с вашим племянником все в порядке, – где же он?
– Понятия не имею, – признался я.
Мы стояли на верхних ступенях сбегающей в подвал лестницы, прямо на пороге двери в кухню. Одни следы ног на пыльном полу оставил Марк, вторые – кто-то иной.
– Пойдемте на воздух, – сказал Полхаус.
Мы вышли к разбитым ступеням крыльца черного хода. В высоком бурьяне жужжали насекомые.
У нас есть собаки, которые чуют тела под землей, но пока давайте попробуем что-нибудь обнаружить своими силами, хорошо?
– Да вы посмотрите, какая трава, – сказал я. – Здесь явно никого не хоронили, во всяком случае недавно.
– Может, вы и правы, мистер Андерхилл. – Сержант спустился и вошел в высокие, по пояс, заросли бурьяна и сорняков. – Но жертв он точно убивал здесь, по крайней мере некоторых. И, учитывая его глубокое почтение к Калиндару, этот дворик кажется мне неплохим подспорьем.
Я тоже спустился и встал рядом с ним, сделав вид, что понимаю, чего ищу.
Тропка, протоптанная сначала Марком и Джимбо, затем одним Марком, вела от лужайки на южной стороне дома к деревянным ступеням и кухонной двери. Никаких других следов прохода через задний двор видно не было.
– Если он вытаскивал тела сюда, остались бы следы – примятая трава, например...
– Не спешите сдаваться, – сказал Полхаус.
Он ослабил узел галстука и вытер носовым платком лоб. Несмотря на этот жест, сержант по-прежнему казался абсолютно равнодушным к жаре. Мои же волосы взмокли от пота и прилипли к голове.
– Знаете, с помощью чего можно почти наверняка угадать место, где кто-то закопал труп?
Я поднял на него глаза.
– Лопата. Щуп – тоже неплохо. Главное, дать выход запаху.
– Это все правильно, – сказал я, – но я по-прежнему считаю, что ничего он здесь не закапывал. Следы бы остались.
Полхаус начал мелкими шажками продвигаться в конец заднего двора к высокой стене, не отрывая взгляда от земли. Разморенный зноем, я медленно тащился за ним, уверенный, что ничего не найду. Немного погодя я обратил внимание, что Полхаус двигался по прямой линии на расстояние примерно шесть футов, затем разворачивался и шел обратно вдоль тропинки, только что им протоптанной. Так он рисовал своеобразную сетку из квадратов, которые потом стыковались с другими квадратами, пока каждый дюйм заросшего бурьяном участка не будет тщательно осмотрен.
– Если хотите, можете уйти. Буквально через пару минут мы начнем работать с трупами.
Я ответил, что если он не собирается сдаваться, то я – тем более.
Показалась судебно-медицинская бригада. Представив меня экспертам, Полхаус отправился в дом, чтоб показать им подвал и пятна крови. Затем прибыла патрульная машина, и полицейские стали огораживать дом и участок желтой лентой от любопытных.
– А сейчас, мистер Андерхилл, вам лучше удалиться, – попросил меня сержант.
Двое в форме, которых я видел в парке Шермана, поделили между собой половину лужайки перед домом. Бесполезно, подумал я. Мне очень хотелось посмотреть на Полхауса, когда он будет признаваться, что ошибался.
Криминалист по имени Гэрри Сунг, которого мне представили как стажера из Сингапура, выглянул из задней двери, поманил рукой Полхауса и начал что-то быстро говорить, показывая рукой в сторону стены. Я понятия не имел, о чем их разговор, и решил не обращать на это внимания. Я стоял, привалившись спиной к стене дома со стороны заросшего заднего двора.
Двое офицеров, которых я видел в парке, Роут и Сэлвидж, что-то заметили и позвали Полхауса. Он подошел к ним и, опустив голову, стал разглядывать то, что они обнаружили. Затем призывно махнул мне рукой. И лишь подойдя к ним, я увидел то, что скрывала от взгляда высокая трава Чтобы очистить длинную полоску земли примерно в фут шириной и длиной во весь участок, от стены до стены, кто-то множество раз перекопал и разрыхлил землю и оставил полоску отличной плодородной почвы коричневого цвета, на которой лишь кое-где проклевывались росточки молодой травки. Ее регулярно возделывали, эту полоску земли.
– Интересно, – начал я, – если вы искали именно это, как же тогда он...
– Если я правильно понял то, что мне сообщил Гэрри Сунг, мы с минуту на минуту увидим, как он выйдет из-под земли прямо... здесь.
Сержант показал рукой на землю, где он ожидал появления Сунга.
– Из-под земли? – переспросил я. И тут же понял, что он открыл за минувшие двадцать минут.
Затем послышался звук, похожий на стон, за ним – звук осыпающейся земли. Точно в том месте, на которое указывал Полхаус, вдруг резко поднялась и отлетела в сторону крышка люка с травой и бурьяном на ней, явив миру улыбающуюся физиономию Гэрри Сунга.
– Ну и темень же там! – радостно воскликнул он.
Я подвинулся к его голове, поднимавшейся все выше по мере того, как стажер карабкался по земляным ступеням.
– Нет, ну он настоящий псих. – Сунг выскочил из дыры в земле, размахивая лопаткой. – Это ж надо – выкопать подземный ход и так спрятать его!
Марк не заметил двери в стене подвала; мы с сержантом Полхаусом не заметили; заметил только Гэрри Сунг и весь сиял от удовольствия.
– Главное в нашем деле – что? – радовался он. – Быть внимательным.
– Очень внимательным, – поддержал Полхаус. Он посмотрел на меня. – Придется подключать наших взрывников. Сейчас вызову их. Наверное, придется сносить к черту эту стену, чтобы расширить пространство для поиска
Он подошел к участку земли, напоминавшему ненадолго забытую полоску фермерской пашни.
– Гэрри, дай мне, пожалуйста, твой инструмент.
Гэрри пересек восемь футов земли и протянул ему лопатку – древком вперед.
– Идите сюда, – обратился Полхаус ко мне.
Я подошел к сержанту. Он неглубоко воткнул штык лопатки в податливую почву рядом с широкой коричневой полосой, отбросил в сторону землю, потом еще.
– Ага, – вдруг обронил он.
Я наклонился, и в нос мне ударил смрад, сочащийся из небольшой, выкопанной Полхаусом ямки. Смерть, тлен и аммиак, запах древнего примитивного процесса. Через секунду мне показалось, что он окутал меня всего, приклеившись к коже.
Я пишу уже больше часа и не в силах продолжать. Что-то вроде экскаватора свернуло в переулок и едет сюда, грохоча, как шайка рокеров.
Тим отложил ручку и задумался о том, чем ему предстоит сейчас заняться. Одетый как директор Бэттли, в серый костюм, белую рубашку и галстук, Филип объявил, что у него нет никакого желания «торчать» на заднем дворе и «пялиться» на то, как полиция будет сносить бетонную стену и выкапывать трупы. Пока Тим был занят своим дневником, Филип бродил по дому, включал и выключал телевизор, брал в руки журналы и клал их обратно. Около трех часов дня Филип, тяжело ступая, поднялся по лестнице; десять минут спустя он опять был внизу, но уже без галстука.
– Надеюсь, ты тоже не будешь там стоять и смотреть на все это, – заявил он.
Без галстука Филип казался раздетым – как человек, никогда не снимавший очки и впервые показавшийся на людях без них.
– Они собираются всего лишь снести стену, – сказал Тим.
– Ну да, а потом? – Он явно мучился и так же явно не знал, как с этой мукой справиться. – Снести стену немудрено, каждый может. Я могу снести стену. Даже ты можешь снести стену. Главное – что последует за этим Можешь, конечно, оставаться зрителем, а я – пас. И я не шучу.
– Оставаться зрителем? – переспросил Тим.
– Легкомыслие ведь не совсем тебе чуждо, не правда ли? – Он кинулся в свое убежище.
– Что за выражение – «оставаться зрителем»? – пробормотал Тим. – Оставаться зрителем... Филип предпочитает не оставаться зрителем
В гостиной после короткой речи Филипа и его стремительного раздраженного бегства повисло напряжение. Тиму хотелось уйти – неважно куда, но он не мог оставить Филипа одного, даже если впоследствии брат обвинит его в этом Потом он вдруг вспомнил, что компьютер Марка – тот самый, с которого он отправлял письма дяде Тиму, – стоял по-прежнему наверху, словно дожидаясь работы. С помощью старого доброго «Gotomypc.com» и лэптопа Марка он может «стать зрителем» своей электронной почты, посмотреть, не написал ли кто ему чего-то интересного, а заодно стереть спам[35]35
Практически бесполезная информация (обычно – реклама), принудительно рассылаемая большому числу абонентов электронной почты.
[Закрыть], пока его не стало слишком много. Вот этим, подумал Тим, я и заполню время: спам как средство отвлечения внимания.
– Филип, – сказал он в закрытую дверь. – Можно, я поднимусь в комнату Марка и проверю свою почту с его компьютера?
Филип сказал, что брат волен делать что угодно.
Наверху Тим устроился на стуле за письменным столом и открыл крышку лэптопа. Он чувствовал неловкость, будто вторгался в личную жизнь своего племянника Экран компьютера почти мгновенно ожил Иконки аккуратными рядами выстроились на темно-зеленом поле. Тим кликнул одну из них и проделал несколько необходимых операций, прежде чем дождался соединения.
При модемном соединении его программа работала с мучительной медлительностью, и у сервера, похоже, сегодня был тяжелый, со скрытыми ошибками, день. С третьей попытки Тиму удалось установить связь со своим домашним компьютером. Наведя курсор на «Outlook Express», он щелкнул левой кнопкой. Дальнейшее напоминало величественное течение Миссисипи на широком повороте: все неспешно тянулось в коричневом сонном потоке. Выделенные жирным шрифтом непрочитанные сообщения вдруг появились на экране. Сначала пять или шесть, затем, со скоростью взрывающегося в микроволновке пакета с попкорном, колонка новых сообщений стремительно разрослась до двадцати четырех, тридцати, сорока пяти, шестидесяти семи... На этой цифре рост прекратился – попкорн взорвался весь.
Тим устало прошелся глазами по полю «От», пропуская «поврежденные», «РС Doctor», «виртуальные сделки» и имена женщин, которых он не знал, потому что таких женщин в природе не существовало. И вдруг он едва не воспарил над стулом, остановив взгляд на знакомом и таком неожиданном имени munderhill. Этот munderhill прислал своему старому советнику и доверенному лицу tunderbill сообщение с темой «полюбуйся». Даты не было.
Выбрав заголовок письма щелчком мыши, Тим клял на чем свет стоит «тормозной» модем, «тормозной» сервер и тормозящую программу.
Во всю длину широкого левого окна развернулось письмо Марка:
От: munderhill
Кому: [email protected]
Дата:
Тема: посмотри
дорогой мой дядюшка
старый добрый писатель
сходи по этой ссылке
lostboylostgirl.com
и посмотри
чтоб знать
что мы любим тебя
м & лс
Ни на секунду не задумываясь и не колеблясь, он ткнул курсором в строчку синего подчеркнутого текста и щелкал, щелкал, щелкал...
Еще один туманный фрагмент плавно-тягучей Миссисипи заполнил оба монитора: его – на Гранд-стрит и Марка – здесь, в Миллхэйвене. Пока он длился, Тим Андерхилл, известный еще и как tunderhill, так подался телом вперед, что дышал прямо в экран. На этом самом экране появилось обычное окно эксплорера, а в нем – URL[36]36
Uniform Resource Locator – унифицированный указатель информационного ресурса (стандартизованная строка символов, указывающая местонахождение документа в сети Internet).
[Закрыть] ссылки.
В заголовке внутреннего окошка развернулась строчка: «lostboylostgirl[37]37
lost boy lost girl в переводе с англ. – пропавший мальчик пропавшая девочка.
[Закрыть] представляет», а ниже: «Первый раз – только демонстрационный показ!» Прямоугольник проигрывателя раскрылся под этим предупреждением без присущей ему задержки для буферизации и заполнился светом и цветом. Значит, Тиму предстояло посмотреть видеоклип. Строчка внизу прямоугольника сообщила ему, что длительность клипа составляет одну минуту и двадцать две секунды, одна из которых уже миновала . Золотой песчаный пляж в обрамлении склоненных пальм, бескрайний голубой океан заполнили маленькое окно. Фильм или веб-камера? Скорее камера, подумал Тим, ведущая трансляцию для одного зрителя из мира, где нет никаких веб-камер. Послышались едва уловимые звуки прибоя и шелест пальмовых листьев под ветром Его сердце замерло.
Ослепительное небо над водой потемнело. Сначала светловолосая голова, затем – темноволосая выплыли на экран из нижнего левого угла. М & лс шли рука об руку, оставляя следы босых ног на песке. В их движениях не было ни малейшего признака торопливости. Из динамиков снова прилетел шепот листьев. Слева над морем вырастали тяжелые темные тучи, солнце раскинуло веер красноватых лучей. Торопитесь, торопитесь, вращающие земной шар. Ветер трепал их скудные одежды – почти лохмотья, но прекрасные лохмотья. Двигаясь быстро, но не переходя на бег, двое ненадолго заняли центр прямоугольника плеера, затем переместились вправо к границе экрана. Тревожная клубящаяся темнота проглотила небо на горизонте, и полыхнул режущий глаз красный отсвет, еще далекий, но неумолимо приближающийся. На таймере оставалось еще минута и две секунды.
Влюбленные остановились посреди пляжа и посмотрели в сторону бури над потемневшей водой, катящейся к ним. О, погодите, о, поторопитесь.
Осторожнее, родные мои.
Две пары прекрасных стройных ног рванулись бежать – одежды развевались за спинами.
Тим не мог разглядеть их лица, но в этом не было необходимости. Они незабываемы. Раз увиденное через окно «Старбакса», это потрясающее, божественное, неизгладимое выражение запомнилось навсегда.
Теперь уже все небо сделалось зловеще-серым, и его вспарывали темно-красные сполохи. Осталось тридцать две секунды – целая вечность. Эти роскошные тридцать две, а теперь – тридцать одна растянутся для него на весь остаток жизни. Но таймер безжалостно кромсал время, и пропавший мальчик с пропавшей девочкой бежали к границе маленького окошка виртуального плеера. Тим Андерхилл бросил себя вслед за ними, будто бы он в самом деле мог, несчастный в своей утрате старик, вдохнуть и впитать каждую пылинку и частичку их улетающих секунд: четырнадцать, тринадцать... десять... шесть. Марк повернул голову, и верхняя часть его туловища чуть-чуть изогнулась – он развернулся настолько, чтобы его улыбка сверкнула и глаза встретились с глазами Тима со всей неизмеримой нежностью. Четыре секунды – ливень хлынул потоком, две – они поплыли за рамку окошка, ноль – все исчезло.
Он задыхался, тело била дрожь.
Прямоугольник проигрывателя со всеми кнопочками и строкой меню сменился темно-зеленым фоном рабочего стола Марка Тим щелкнул по крестикам в правом верхнем углу. Веб-сайт, на который его перебрасывала ссылка, должен был закрыться и открыть окно его почтовой программы, однако вместо этого он мгновенно свернулся, создав впечатление разбитого стекла, рассыпающегося внутрь. Экран залило мертвенно-синим цветом, как бывает при отказе операционной системы или жесткого диска; компьютер завис примерно на секунду и следом затих: серый экран, тишина – эффект сгоревшего предохранителя.
Некоторое время Тим жал на клавишу «ввод» и делал двойные щелчки мышкой, потом вдруг заметил, что зеленая полоска «Gotomypc.com» все еще обрамляет сверху и снизу экран монитора. В попытке обуздать панику Тиму удалось выйти из программы и отключить удаленное соединение компьютеров Марка и своего.
С улицы донеслись звуки скрежета металла о камень и рев механизмов. Тим застонал, охватил голову руками, нагнулся над клавиатурой и застонал опять. Его потребность в трагедии уже была удовлетворена, но он тяжело поднялся со стула и пошел к окну. Сразу за поваленным деревянным забором желтый бульдозер шириной едва ли не с переулок толкал своим огромным ковшом то, что еще осталось от стены Джозефа Калиндара. Бетонные блоки, в которые упиралось острие ковша, разваливались, обращаясь в комья цементной пыли, а ряды над ними шатались, кренились, кололись на части, прежде чем рухнуть в ковш или на мостовую. Сквозь столбы пыли был уже виден задний двор и часть полоски перекопанной земли.
Тим выудил из кармана пиджака мобильник и набрал номер телефона в доме 55 на Гранд-стрит. Поскольку все обитатели дома были его близкими друзьями и часами торчали друг у друга в гостях, не имело значения, кто именно снимет трубку. Так и вышло: он набрал номер Вин, а ответила Мэгги Ла. Он попросил ее подняться к нему, посмотреть на компьютер и перезвонить по телефону на его письменном столе. Мэгги перезвонила и сообщила, что компьютер вроде бы не подает признаков жизни. Вообще никаких. Умер. Он попросил Мэгги позвонить Мирону, соседу и компьютерному гению, и срочно вызвать его отремонтировать компьютер, сломавшийся после того, как Мирон установил «Gotomypc.com».
А внизу, в переулке, бульдозер собирал обломки бетонных блоков и грузил их в кузов грузовика, постепенно оседавшего все ниже. Полицейские в форме, четверо мужчин в желтых костюмах космического вида и детективы в спортивных куртках плотными группами стояли на заднем дворе дома Калиндара и в переулке. Сержант Полхаус наблюдал за сносом стены, взобравшись на поваленный забор Андерхиллов. К удивлению Тима, рядом с ним стоял Филип.
Позвонил Мирон и сообщил, что поднимается по лестнице дома 55 на Гранд-стрит.
– Ты настоящий друг, – сказал Тим.
– А ты все еще в отъезде, да?
– В отъезде.
– А я уже в твоей квартире, – сказал Мирон. – Так, что тут у нас... Ты уверен, что эта железяка включена в сеть?.. Хм, включена Ты запускал ту программку?
– Да, – ответил Тим. – Мне очень надо вернуться на последний сайт. Понимаешь, вернуться на тот сайт, где я был, когда компьютер вырубился.
– Да не переживай ты так, сейчас раздену твоего дружка и посмотрю, что с ним
Минуты полторы Мирон орудовал отверткой и снимал с корпуса крышку.
– Так, теперь повернем его... Бог ты мой! Мэгги, ты только взгляни!
– До Тима донесся смешок Мэгги.
– А что смешного?
– Твой жесткий диск, дружище. Он расплавился, что ли... Вытащить-то я его вытащу, но ему, похоже, хана. Ух ты, горячий! Как это угораздило? Программы так не действуют.
– Знаю, – проговорил Тим. – Я так сказал, чтобы ты побыстрее поднялся ко мне.
Мирон пообещал установить новый жесткий диск до завтрашнего возвращения Тима в Нью-Йорк.
– А на какой сайт ты хотел вернуться?
– Уже не важно. Завтра поболтаем, хорошо?
Тим повесил трубку и вернулся к окну. Он чувствовал себя потрясенным и до странности непричастным к тому, что произошло. Марк и Люси убегают, едва не застигнутые штормом, как Адам и Ева. Даже в том мире, подумалось Тиму, безопасность хрупка и не достается даром. Но радость их так искрилась и любовь была так чиста и безгранична, что бездушный монитор удаленного компьютера не мог этого скрыть.
«Если небо красно к вечеру, моряку бояться нечего; небо красно поутру моряку сулит тоску», – вспомнилось отчего-то Тиму.
Альманах «Старый фермер» пропустил третье – когда небо багровое пополудни, когда спешат куда-то прекрасные Адам и Ева в едва прикрывающих тела обрывках одежд...
Он смотрел, как бульдозер загреб ковшом и высыпал в доверху наполненный кузов грузовика остатки восьмифутовой стены Джозефа Калиндара Как послушный стажер, Филип Андерхилл покорно стоял рядом с сержантом Полхаусом.
Тим не придержал дверь, и она громко хлопнула Филип повернул голову, чтобы одарить брата взглядом, каким капитан смотрит на командира взвода, опоздавшего на постановку боевой задачи.
«То, что я видел, должно остаться при мне», – понял Тим
Тучный рыжеволосый бульдозерист крикнул из кабины:
– Сержант! Простите, сержант, можно вас?
– Да, слушаю, – откликнулся Полхаус.
– Начинаем работать с землей? Стена больше не мешает.
– Только потихоньку, – сказал Полхаус. – Плюс мне еще нужен медэксперт. Томпсон! Возьми лопату, будешь работать с бульдозером, хорошо?
Один из облаченных в желтые «скафандры» и грубые башмаки потрусил к сержанту.
– А вы, ребята, сразу все сюда, как только мы что-нибудь найдем, – велел Полхаус.
Он бросил на Тима непроницаемый взгляд.
– Экстренные новости. – Он казался полностью ушедшим в себя, будто некое существо, укрывшееся собственными крыльями. – Ллойд-Джонс самоустранился. – Ярость окружала его, как красный туман. – Вышел из игры.
– О нет! – вырвалось у Тима.
По удовлетворенно-мрачной ухмылке Филипа он понял, что брат уже в курсе.
– Примерно час назад Ллойд-Джонс покончил с собой в камере. Разорвал пополам рубашку, обмотал один конец вокруг шеи, другой привязал к решетке и скатился с кровати. Казалось бы, так ничего не выйдет, – ан нет, получилось.
– Легко отделался, ублюдок, – прошипел Филип.
– Наверное, понял, что ваш брат не собирается писать о нем книгу, – сказал Полхаус.
Бульдозер фыркнул и резко остановился, качнувшись на гусеницах. Томпсон, пятившийся перед машиной по мере того, как она осторожно снимала тонкий слой грунта, закричал:
– Сержант! Один есть!
Все трое, сойдя с поваленного забора, вышли в переулок. Офицер Томпсон провел лезвием лопаты поперек полоски земли, затем нагнулся. Действуя рукой, одетой в «космическую» перчатку, он обнажил из-под земли зеленовато-серую человеческую кисть, следом – предплечье в рукаве когда-то белой рубашки.
– Это не Марк... – проговорил Филип.
Полхаус махнул им рукой, чтоб уходили. Братья вернулись на участок Филипа и наблюдали за тем, как первая юная жертва начала путешествие наверх, к белому свету.