Текст книги "КРИПТОАНАРХИЯ, КИБЕРГОСУДАРСТВА И ПИРАТСКИЕ УТОПИИ"

Автор книги: Питер Ладлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Как бы то ни было, жизнь в Lambda, а вместе с ней и ее политика продолжались и после публикации LTAD. Некоторые участники LambdaMOO настаивали на том, что LTAD «парализовала» существующие политические и правовые институты, в то время как другие полагали, что публикация LTAD полностью изменила жизнь в LambdaMOO. Тем не менее количество споров в Lambda значительно сократилось, а люди открыли для себя новый способ разрешения неприятных ситуаций: склонить на свою сторону одного из магов и убедить его принять участие в разрешении спора. Это можно рассматривать как виртуальный эквивалент жалобы ребенка своей матери. Несколько излишне самоуверенных игроков рассматривали LTAD как публикацию нового обращения к сообществу LambdaMOO, призывающего к разработке своих собственных, независимых структур:

Если мы сплотимся, то станем реальной силой и сможем противостоять магам. Маги могут нанести удар... по базе данных, они могут нанести удар любому отдельно взятому персонажу. Но они не смогут причинить вреда ни тебе, ни мне, ни всему сообществу LambdaMOO, если мы будем твердо отстаивать свои позиции. Ни одна из тех вещей, которыми управляют или которые определяют маги, не будет для нас первостепенной, если мы сами этого не захотим. Мне кажется, что это своего рода тест на зрелость. Сможем ли мы организовать сами себя, чтобы существовать как независимое сообщество?

Но даже через год после публикации LTAD так и не было сделано ни одного важного изменения в институциональной структуре LambdaMOO. Меморандум магов не изменил старых порядков. Если игроки обнаруживали в LambdaMOO нечто, что им категорически не нравилось и из-за чего, по их мнению, следовало бы совсем уничтожить виртуальную вселенную, то они могли поддержать одобренное ранее магами «ходатайство о завершении». Маги пообещали, что если простое большинство игроков поддержит это ходатайство, то они полностью завершат работу LambdaMOO. Таким образом, у населения МОО была возможность произвести виртуальный эквивалент «атомного взрыва», проголосовав против продолжения существования LambdaMOO. 10 мая 1997 года это «ходатайство о завершении» получило достаточно подписей игроков, чтобы быть вынесенным на всеобщее голосование. Многие участники сочли ужасной саму мысль о проведении подобного голосования. Они утверждали, что у недовольных игроков появился отличный способ выразить свое недовольство, просто навсегда покинув LambdaMOO. Зачем им нужно уничтожать все сообщество только из-за того, что им больше не хочется быть его частью? Другие игроки полагали, что LambdaMOO начало вырождаться и что следовало прекратить его работу, не дожидаясь полной деградации МОО. Некоторые полагали, что «ходатайство о завершении» заставляет игроков задуматься и активизирует избирателей. Один из участников МОО писал:

Разумеется, я проголосовал против реализации ходатайства. Но как один из подписавшихся под ходатайством, я надеюсь (и верю), что оно принесет определенную пользу. Несмотря на то что в МОО есть множество вещей, которые меня разочаровывают, лично я не слишком задумываюсь над тем, станет ли лучше, если это место вообще перестанет существовать.

Я считаю, что если некоторые люди любят проводить время в Lambda, то это еще не значит, что у них неполноценная реальная жизнь. Я полагаю, что мое участие в LambdaMOO – как раз одна из причин, благодаря которым моя жизнь так богата событиями и впечатлениями. Я также надеюсь, что это ходатайство подтолкнет многих людей хоть что-то узнать о политике Lambda. Подтолкнет, разумеется, не до такой степени, чтобы люди помешались на политике, но достаточно, чтобы они осознали, что политика влияет на их персонажей в Lambda.

Я буду очень удивлен, если это голосование не соберет самого большого числа избирателей за последнее время. И уж совершенно невероятной мне кажется возможность прохождения ходатайства по результатам голосования. Но если оно все же пройдет... если, несмотря на огромную просветительскую кампанию, которая уже идет среди избирателей-«новичков» [новых игроков], более половины всех избирателей будут голосовать за завершение работы LambdaMOO, то я даже не знаю, захотелось бы мне самому оставаться в таком неуютном месте, среди раздраженных людей.

Когда 24 марта 1997 года закончилось голосование, население LambdaMOO в ходе самого крупного голосования за всю историю Lambda, с треском провалило предложение о завершении работы LambdaMOO: 1406 игрока проголосовали против, 95 за и 68 игроков воздержалось.

Однако было неясно, будет ли такое увеличение активности избирателей, вызванное «ходатайством о завершении» иметь какие-то длительные последствия для политики Lambda. И остался открытым вопрос о том, обеспечат ли все эти дискуссии и политическая мобилизация, которые были вызваны прошедшим голосованием, хоть какие-то перспективы преодоления застоя и чувства разочарования игроков, которые препятствуют институциональным изменениям в LambdaMOO. Совершенно ясно, что виртуальные пространства, подобные LambdaMOO, предлагают, по крайней мере в теории, неограниченные возможности «для воплощения фантазий о возможных формах самовыражения или общения и использования этих форм вне МОО». Добьются ли успеха участники виртуальных сообществ в реализации имеющихся у них возможностей? Смогут ли они всерьез принять свои виртуальные общества или увязнут в непрерывных спорах и дебатах между фракциями? Существующие в LambdaMOO реалии дают возможность осуществления любого из этих путей. Однако опыт работы с LambdaMOO наводит на мысль о том, что пластичность общества – это не панацея. Теоретические попытки Юнгера превзойти либерализм на практике могут не принести никакой пользы.

Примечания

Я хочу поблагодарить Энн Бранскомб, Джошуа Динстага, Брайанта Гарта, Майкла Фишера, Ларри Лессига, Роберта Мнукина и Стефена Робертсона за их дельные предложения, а также выражаю отдельную благодарность всем участникам LambdaMOO, без которых эта статья (в буквальном смысле) никогда бы не появилась на свет. Я хочу поблагодарить также и Организацию адвокатов Америки за помощь в моих исследованиях.

«Правила поведения»: кибердемократия и ее превратности
Чарльз Стивейл[202]202
  Первоначально эта статья была представлена на съезде Ассоциации современных языков в декабре 1995 года. Различные версии этого документа до сих пор распространяются в Интернете, а одна из версий документа была опубликована в электронном журнале Enculturation 1 (1997). Эта версия статьи публикуется с разрешения автора. © Charles J. Stivale, 2001. [Перевод А. Кузнецова.]


[Закрыть]

Каковы правила поведения и хорошего тона в киберпространстве? Если такие «правила» (или хотя бы руководящие принципы) и были бы разработаны, то как можно следить за их соблюдением в онлайновых средах, особенно в тех, где анонимность пользователя зачастую является нормой? Эти вопросы в различных формулировках задавали пользователи растущего числа синхронных чатов (то есть чатов в реальном времени), по мере того как распространение доступа в Интернет привлекало в онлайн все больше и больше «кибернавтов». Результаты такого «пограничного» правотворчества различаются от сайта к сайту, они редко успешны, некоторые явно неудачны, но они всегда вызывают множество дискуссий. Опираясь на свой опыт и результаты изучения двух так называемых МОО (многопользовательское измерение, объектно-ориентированное), я предлагаю исследовать проблемы «пограничного» законодательства и самоуправления, имеющие явное сходство с событиями, происходящими в реальной жизни, или в RL, как называют ее «кибернавты».

Кроме того, я хочу поставить несколько вопросов, которые поднимались и в более ранней версии этой статьи после опубликования в LinguaMOO в январе 1996 года. Знаток МОО Сьюзен Гарфинкл, которая преподавала в 1996 году курс «Понимание киберпространства» на филологическом факультете Университета Пенсильвании, пригласила меня в онлайне в PennМОО, сайт, предназначенный для обучения и проведения дискуссий в реальном времени, – обсудить с ее классом эту статью. Благодаря предварительной рекламе и виртуальным сообщениям информация об этом киберсеминаре стала доступна «кибернавтам» за пределами класса из Университета Пенсильвании, поэтому во время дискуссии к студентам присоединились многие другие заинтересованные участники МОО и гости. Из-за царившей во время семинара в РеппМОО дискуссионной атмосферы стало очевидно, что моя лекция о событиях в LambdaMOO, особенно о событии, известном как дело SamlAm, не встретит всеобщего одобрения. В представленной новой редакции статьи я исправляю недостатки, выявленные как во время семинара, так и впоследствии.

Для того чтобы продемонстрировать мою точку зрения, позвольте напомнить об осторожной позиции, занятой Констанс Пэнли и Эндрю Россом в предисловии к «Технокультуре», – осторожности «по отношению к склонности лишать полномочий демонизируемую технологию», и усталости от «постмодернистских восхвалений технологического величия». Зимой 1995 года, когда я предполагал, что это всего лишь пустые разговоры, и был сосредоточен на проблемах использования онлайновых способов выражения и анализе возможного злоупотребления ими, я даже не осознавал масштабы, в каких тенденция «демонизации» всколыхнет нацию, более того, большую часть мира. Например, я даже не предполагал, что арест студента Мичиганского университета Джейка Бейкера за рассылку в сети Usenet своих сценариев изнасилований/убийств, где именами жертв были имена реальных девушек, даст федеральным органам власти право манипулировать почтовыми законами, чтобы подогнать омерзительные сообщения Бейкера под преступление. (Дело было прекращено в июне судьей федерального суда; см.: Godwin 1995а). Я даже не предполагал, что сомнительная статистика из отчета исследователя Питсбургского университета Мартина Рима будет использована прежде уважаемым журналистом Филиппом Элмером-Дьюитом для публикации в журнале Time взрывоопасной статьи под названием «Киберпорнография», которая разожгла такое пламя, что после обсуждения ее в конгрессе было вынесено решение о начале кампании против киберпорнографии. Поэтому я не предполагал, что сегодня в зарисовках этих «пограничных рассказов» я буду находить в текстовой виртуальной реальности аналоги не только беспокоящих нас проблем, но и новой практики «демонизации», которая бросает нам вызов в атмосфере потворствования цензуре и ограничения свободы выражения.

С другой стороны, есть множество примеров восхваления кибервеличия, например часто цитируемое предисловие к книге Майкла Бенедикта «Киберпространство: первые шаги» (1992). Однако источник, который выбрал я, – статья Марка Постера «Кибердемократия: Интернет и общественная сфера», написанная в 1996 году. Это довольно неожиданный выбор, поскольку я совершенно не согласен с авторским анализом возможностей для переосмысления постмодернистского политического потенциала. Как бы то ни было, занимаясь анализом связей между текстовой виртуальной реальностью и современной политической теорией, Постер предлагает довольно утопическую идею реализации этих изменчивых политических моделей. Немалый парадокс заключается в том, что я познакомился с этой статьей исключительно благодаря самой Сети, более того, этот парадокс демонстрирует сложности, с которыми мы, исследователи, столкнулись в наш стремительный цифровой век. Накануне представления первой версии данной статьи на съезде Ассоциации современных языков 29 декабря 1995 года я присутствовал в группе экспертов, перед которой выступил Марк Постер (по поводу Бодрийяра), после чего мы немного пообщались. Он поблагодарил меня за замечания, касавшиеся его статьи, опубликованной на одном из веб-сайтов, которые я выслал ему ранее. Я упомянул, что буду ссылаться на эту статью в своей лекции, на что он ответил: «Я полагаю, что Вы прочитали ее последнюю версию, где я учел Ваши комментарии». Фактически он не разрешил мне ссылаться на него во время выступления перед специалистами, из-за того что я не подумал проверить наличие исправлений в статье Постера. Однако впоследствии, в своем вступлении к лекции, я все же заявил, что я ссылаюсь на некоего эвристического виртуального Марка Постера. Позднее я просмотрел обновленную версию статьи и, хотя Постер и сделал определенные изменения, все, на что я первоначально ссылался, оставалось неизменным, позволив мне сформулировать последующее изложение и явственнее обнажить противоречия между кибертеоретизированием и реальными случаями из онлайн.

В частности, Постер утверждал, что «"магия" Интернета заключается в том, что он является технологией, которая перекладывает культурное действие и символизацию во всех ее формах на самих его участников». Во-вторых, он утверждает, что Интернет демонстрирует «весь спектр представлений об идентичности – от современных до постсовременных». По словам Постера, в МОО особо выражена «полная новизна» замены обычной речи в новых формах общественной жизни, хотя он и признает, что обитатели МОО «не наслаждаются демократической утопией», установив там очевидные иерархии (в особенности элитный статус администраторов сайта, известных как «маги» или «привратники»). Тем не менее он утверждает, что сайты МОО обнаруживают «уменьшение доминирования иерархии происхождения, классовой иерархии и особенно иерархии пола» (вопреки важному исследованию, доказывающему обратное; см.: Bruckman 1993; Nakamura 1995) и что МОО являются и местами «различия с современным обществом и сопротивления ему», и местами «вписывания новых устройств конституирования себя». Мы делаем вывод, что, «из-за того что Интернет создает новую общественную фигуру – киборга – и учреждает практику конституирования себя, известная нам политика перестраивается. Сжатие языка в Интернете, его представление в оцифрованных машинно-опосредованных означаемых в пространстве, где отсутствуют физические тела, является беспрецедентной новацией для политической теории».

Для того чтобы обсуждать некоторые из примеров, я должен дать небольшое объяснение функционирования и целей двух сайтов, выбранных для изложения. LambdaMOO и MediaMOO, расположенные соответственно на компьютерах Xerox PARC (исследовательский центр Пало-Альто) в Пало-Альто, Калифорния, и компьютерах Мас-сачусетского технологического университета в Кембридже, штат Массачусетс, представляют собой виртуальные локации, в которых участники могут синхронно (в реальном времени) обмениваться информацией и программировать. У каждого из сайтов есть определенные главные администраторы, Павел Кертис (Lambda) и Ами Брукман (Media), которых называют «магом» или «привратником» (см.: Bruckman 1996; Curtis 1992). Социальная функция LambdaMOO становится ясной из его принципа: «большой» дом с прилегающим участком земли, с множеством главных общедоступных комнат для групповых дискуссий и громадной паутиной индивидуальных виртуальных пространств, созданных самими участниками (см. архив LambdaMOO HumbertHumbert). Принцип MediaMOO – это исследовательский комплекс, с библиотеками, лабораториями, классами и комнатами для общих собраний и сетью индивидуальных пространств, менее обширных, чем в Lambda (см.: Bruckman and Resnick 1993). Если атмосфера студенческого клуба LambdaMOO надлежащим образом отражает многие из социальных изменений, которые здесь происходя, то MediaMOO позиционирует себя как более серьезное место для «медиа-исследований». Это различие распространяется и на администрацию сайта (Bruckman 1996). То есть если регистрация человеком персонажа в LambdaMOO ограничена только количеством регистрации персонажей задень, то в MediaMOO для принятия человека в число зарегистрированных участников требуется рассмотрение его текущей исследовательской деятельности в сфере медиа. Такая политика помогает удостовериться, что у участников этой МОО будут общие профессиональные интересы и, таким образом, теоретически максимальный обмен опытом; однако единственный результат такой политики контрольного рассмотрения, независимо от того, признан он или нет, заключается в предотвращении массового наплыва новых участников, который уменьшает скорость передачи данных и увеличивает столпотворение на других сайтах, включая Lambda. Кроме того, если в LambdaMOO раскрытие личной информации из реальной жизни является добровольным, все зарегистрированные граждане MediaMOO должны согласиться с доступом к информации об их именах, адресах электронной почты и исследовательских интересов при помощи простой, заранее установленной и общедоступной команды.

Как только участник зарегистрировался, выбрал имя для своего персонажа, его пол (мужской, женский, бесполый или один из полудюжины других вариантов) и его описание, взаимодействие с другими участниками внутри сайтов МОО быстро приучают его к сложной матрице общественных отношений и возможностей программирования (см.: Marvin 1996; Reid 1995). Кроме того, участник становится все более и более сведущим в использовании языка программирования МОО, а зачастую и в злоупотреблении им (см.: Cherny 1995; Stivale 1996). Используемый в названии термин «правила поведения» относится к онлайновому руководству, с которым руководство сайта советует консультироваться каждому игроку, чтобы ориентироваться в МОО (см. приложение А). Этот длинный документ (восемь экранов по двадцать четыре строки) разрабатывался в течение почти шести лет – всего времени существования сайта в онлайн и в настоящее время в нем утверждается: «Подобно членам других сообществ, у обитателей LambdaMOO есть определенные представления о поведении постоянных участников и гостей. Эта статья ("правила поведения") описывает систему правил вежливого поведения или "манер", которые были согласованы народным голосованием».

Как показывает приложение А, эти «правила» представляют собой ряд указаний, направленных (1) против угрозы нарушения целостности системы хакерством или взломом, (2) против искажения содержимого базы данных и (3) против оскорблений других игроков. Среди самых последних пунктов – краткие директивы, направленные против различных форм оскорбления – «спамминга», «крика», «обмана», «подсматривания», «телепортирования игроком не принадлежащих ему объектов», «проявления эмоций <то есть высказывания> жестокости или брань» – все это обобщено правилом почтительного отношения к частной жизни игроков, и прежде всего к их чувствам. Именно по поводу такого уважения «чувств» других и возникает большинство разногласий между игроками.

На обоих обсуждаемых здесь сайтах, вопреки всеобщему желанию не иметь в МОО формы управления, которые копируют «реальную жизнь», обитатели LambdaMOO и MediaMOO выразили мнение, что все же необходимо иметь некую форму управления или процедуру, которые заставили бы участников приходить к консенсусу, а также для того, чтобы разработать санкции против тех участников, которые умышленно нарушают указания, ведущие к такому консенсусу. Разумеется, как и в любом, документально изложенном мнении, мои собственные пристрастия играют важную роль при выборе (и исключении) материалов, а также в интерпретации этих материалов, например, я встретил нескольких представителей из рассмотренных МОО и установил как дружеские, так и крайне неприязненные отношения с определенными онлайновыми участниками. Нисколько не влияя на мое мнение, эти взаимоотношения предоставили мне полезный ракурс для того, чтобы не впасть в кибердемократичес-кое преувеличение, которым часто умело пользуются утописты МОО. Кроме того, LambdaMOO был и все еще остается сайтом, который я посещаю чаще всего, поэтому в данной статье ничто не опровергает значительные достижения программистов и администраторов в LambdaMOO или в MediaMOO. Эта статья скорее обсуждает расхождения между лучшими намерениями в киберпространстве – сделать возможным демократическое представительство и создать надлежащую правовую процедуру – и пределами этих замыслов. В действительности в заявлении «Новый курс» от 16 мая 1996 года (ранее сообщение 300 в News) маги LambdaMOO окончательно признали эти ограничения и, таким образом, поддержали мои главные выводы, которые я сделал в первоначальной версии этой статьи.

Моя оценка процесса разработки самоуправления в киберпространстве затрагивает четыре основных «момента», которые значительно изменили эти процессы. Мне следует подчеркнуть, что участники, дольше меня «живущие» в онлайне и/или с различными взглядами на эти события, могут не только успешно определить другие ключевые моменты, но дать иное описание того, каким образом они разворачивались. Таким образом, я признаю, что данная хроника – всего лишь одно из возможных мнений, однако я создавал ее как на сохранившихся документах, так и на непосредственном опыте работы в сайтах (см. HumbertHumbert). В приложении Б я привел схему последовательности ключевых событий.

В 1992 году, после нескольких лет развития сайта, маги LambdaMOO устали следить за соблюдением положений недоработанного документа о «правилах поведения» в спорах между участниками (Curtis 1992; DIAC '94 1994). Вследствие этого в одном из сообщений внутренней почтовой службы МОО от 9 декабря 1992 года, озаглавленном «На следующий этап...», известном еще как «Смена курса LambdaMOO», Павел Кертис (архимаг Haakon) объявил о политике невмешательства магов – «каждый участник сам за себя» (за исключением действия магов кактехников в делах, связанных с поддержанием работы сайта и его развитием) (см. HumbertHumbert). Позднее он заявил, что в результате такого шага ссоры и грубость на сайте должны были бы стать не менее, а гораздо более раздражающими (DIAC '94 1994). В марте 1993 года в МОО произошел случай так называемого виртуального изнасилования и жестокого обращения с человеком в онлайн, описанный в декабре 1993 года Джулианом Диббелем в статье в Village Voice. Персонаж-преступник Mr. Bungle овладел программными возможностями, необходимыми для того, чтобы изолировать персонажей-женщин, а затем «забивать» их экраны (то есть посылать им) недвусмысленными сексуальными высказываниями и высказываниями, содержащими угрозы насилия. Последующее общественное обсуждение, включая «городское собрание», которое ненадолго посетил и сам Mr. Bungle, позволило многим участникам выразить свое возмущение. Однако в отсутствие судебного процесса или заменяющих его правовых санкций один из магов посчитал все происходившее односторонним и весьма неохотно согласился с выражением всеобщего возмущения и «принудительным консенсусом», достигнутым в виде «превращения в жабу» (то есть постоянного исключения) персонажа-преступника. В результате этого «зародышевого происшествия» (используя термин Кертиса; DIAC '94 1994), Кертис принял самостоятельное решение учредить систему подачи ходатайств и проведения голосований по ним, которые позволяли самим гражданам МОО на месте выбирать и принимать какие-либо меры. За этим односторонним актом (который оспаривался как недемократичный по сути, так как он был совершен по принуждению) было проведено первое голосование, по результатам которого был учрежден формальный процесс «споров» при участии квалифицированных посредников, выслушивающих и разрешающих поданные жалобы, а также обеспечивающих, в случае необходимости, соответствующие штрафные санкции против участников спора.

Между тем в MediaMOO до осени 1993 года не было никакой системы управления, способной заменить автократию главного «привратника» Ами Брукман. Несмотря на то что вскоре после открытия сайта в начале 1993 года был организован «Форум о демократии», согласно заявлению Брукман, что от этого будет немного пользы, так как пока ни один участник не казался «привратнику» достаточно осведомленным в вопросах демократии, чтобы придерживаться демократического курса в МОО (DIAC '941994). Необходимое условие для регистрации на сайте (необходимым условием для принятия человека в МОО было наличие у него рассмотренных и одобренных научных исследований) изменило эту позицию, так как определенное количество игроков оспаривало некоторые отрицательные решения Брукман, считая их деспотичными. Так, после онлайнового общественного собрания в октябре 1993 года был учрежден совет МОО, в котором отдельные участники «представляли» свой электорат, состоявший по меньшей мере из пятнадцати «граждан». На деле роль совета как чисто консультативного органа для Брукман заключалась в принятии решений по запросам о вступлении в МОО, однако неясность главной цели создания совета стала источником его внутренних противоречий и в итоге привела к распаду.

На протяжении 1993 года в LambdaMOO были разработаны процессы подачи ходатайств, проведения голосований и споров, и всех граждан проинформировали об их правах и доступных им в МОО процедурах.

Статья Диббеля, написанная в декабре 1993 года, сделала известным широкой публике «спам», а также побудила персонаж по имени Dr_Jest заявить о том, что он является новым перерегистрированным воплощением Mr. Bungle, и развернуть гомофобскую кампанию оскорблений против одной из «гражданок» МОО, последняя затем успешно воспользовалась процедурой разбирательства споров. Результатом этого спора, помимо вызванных им широких онлайновых общественных дебатов, стало исключение («превращение в жабу») DrJest, несмотря на его отказ признать справедливость процедуры посредничества в споре.

Дискуссия о словесных оскорблениях и нормах сообщества в целом продолжилась в 1994 году и привела к голосованию против насилия, названного «Последствия виртуального изнасилования», которое пыталось определить более точные, чем в первоначальных немногочисленных «правилах поведения», границы сексуального насилия, то есть в правилах «уважительного отношения к чувствам других игроков». Эта попытка была провалена весной 1994 года после продолжительной и жаркой дискуссии, но его попытка продемонстрировала волнение многих участников МОО по поводу толкования надлежащего поведения. Как гражданин МОО, имеющий право голоса, я выступал против проведения голосования «против насилия», но вовсе не потому, что я одобрял оскорбительное и чересчур откровенное поведение, с которым время от времени сталкиваются все участники МОО. Подобно большинству голосовавших, я понимал, что в предложении, выдвинутом на голосование, не было четко проведенной границы между оскорблением и игрой, особенно при использовании указанных в предложении команд (см. об уровнях спама: Stivale 1996). Тем не менее совершенно ясно, что некоторые сторонники проведения голосования чувствовали необходимость в этом мероприятии, другие же не могли одобрить того, что отсутствие определенности в голосовании может привести к потенциальным оскорблениям.

Дебаты разделили население МОО, а поскольку множество участников было зарегистрировано как в LambdaMOO, так и в MediaMOO (возможно, и еще где-то), то дискуссии и дебаты, происходившие на одном сайте, нашли отражение и на других сайтах.

Последовавший затем в LambdaMOO диспут с игроком под именем SamlAm перенес подобные настроения и на другие сайты, так как МОО пересекались между собой, и показал несостоятельность системы разрешения споров. До сего дня методика действий в особых случаях, предложенная в ходе этой полемики, вместо принятых жестко установленных руководящих принципов, остается для участников дебатов яблоком раздора. Особое недовольство вызывает «теневой» полемист, называемый gru, к которому прибегают участники дебатов, желая остаться неизвестными.

Прежде чем перейти к дальнейшему изложению, мне следует описать степень собственного участия в этом деле. Это необходимо, так как на киберсеминаре в PennМОО меня обвиняли в необъективном отношении к SamlAm, и я хочу исправить упущения, сделанные мной в предыдущих версиях этой статьи. Я хочу открыть все обстоятельства, разъясняющие произошедшие события.

На протяжении нескольких месяцев, предшествовавших спору gru с SamlAm, я переписывался (по внутренней почте МОО и обычной электронной почте) и разговаривал в онлайне с SamlAm и реальным человеком, стоящим за этим персонажем. Мы обнаружили много общих интересов и, кроме того, у нас обоих были весьма напряженные, со временем ставшие откровенно неприязненными, отношения с персонажем по имени Nancy, автором вышеупомянутого голосования «против насилия», против которого выступали и я, и SamlAm. Однако казалось, что SamlAm во время обмена злобными посланиями по поводу этого голосования стремился выяснить, действительно ли у Nancy были честные намерения и была ли она искренна, приводя свои доводы в пользу голосования. Именно поэтому к началу дела SamlAm вражда между SamlAm и Nancy по внутреннему вопросу МОО была настолько сильной, что переросла в личную неприязнь, послужив, безо всякого сомнения, причиной некоторых из нападок на него в LambdaMOO и в других местах. Немногие, если вообще хоть кто-то из обитателей МОО, знали о моих тесных отношениях с человеком, стоящим за персонажем SamlAm. Критика этой статьи показала, что между мной и этим человеком существует некоторая общность взглядов, в том числе по поводу комментариев, которые я сделал в МОО, а также по поводу моей позиции по отношению к внутренней политике. Несмотря на то, что я скрывал свои отношения с SamlAm, а также свою личную заинтересованность в этом деле, у меня, как и у других обитателей МОО, не было права судить о существующих против SamlAm обвинениях. Поэтому в этой статье я не пытаюсь оправдать SamlAm или выступать от его имени, чтобы разъяснить какие-то его действия. Скорее я хочу изучить саму процедуру проводившейся с ним дискуссии, поскольку, если верить словам обвинителя, которые он по сей день отстаивает, существовало достаточно документов, для того, чтобы вместо проведения подобной дискуссии, провести над SamlAm официальный судебный процесс.

Однако не только тот факт, что участнику МОО не дали воспользоваться процедурами, применяемыми по отношению ко всем другим участникам споров, включая DrJest, делает этот процесс достойным порицания. Он является таковым еще и из-за того, что сторонники этой процедуры ухитрялись поддерживать завесу тайны вокруг происходивших событий. Так, обвинения против SamlAm стали оспариваться, когда тайные судебные разбирательства предотвратили появление официальных и общедоступных формулировок этих обвинений, а подписчики листа рассылки, посвященного этому спору, могли получать только не заслуживающие доверия версии этих обвинений, которые рассылались самими участниками спора (подтверждение: рассылка спора gru против SamlAm, сделанная «теневым» полемистом gru). Эти тайные судебные разбирательства возникли в результате первоначального судебного решения, вынесенного посредником в споре, которое заключалось в том, что деликатность предполагаемого правонарушения требовала как сохранения анонимности участников спора, так и необходимости избежать конкретных обвинений против SamlAm. Вместе с прохождением секретных обсуждений, общественное «судебное разбирательство» (прошедшее с «документальным» подтверждением, как и прежде опубликованным в списке рассылки одним из участников диспута) на основании бездоказательной молвы обнаружило, что SamlAm якобы устно оскорблял и даже угрожал реальным людям или профессиональной карьере одного или нескольких участников LambdaMOO.