Текст книги "Нейтронный Алхимик: Конфликт"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

И тут открыли огонь шесть автоматов, три пистолета-пулемета и одна винтовка.

Джошуа никогда прежде не слышал, как стреляет пулевое оружие. Десять стволов создавали в замкнутом пространстве больше шума, чем работающий термоядерный двигатель. Джошуа закрыл уши ладонями. Канонада продолжалась не более двух секунд. Когда грохот смолк, капитан рискнул поднять голову.

На ногах остались только службисты (их было шестеро – одного Мелвин упустил) и приставы. Все остальные валялись на полу – кто распростершись на животе, кто свернувшись в позе зародыша. Столы и стулья раскатились во все стороны. Голограммы на танцплощадке все еще играли.

До ушей Джошуа донесся характерный металлический лязг, с которым полные магазины вставляют в автомат.

Пули размололи композитное покрытие стен за спинами одержимых в крошку, обильно политую кровью. Два тела…

При первом же взгляде на них Джошуа поежился. Собственно, от них почти ничего не осталось. Программа подавления рвотного рефлекса запустилась автоматически, но она действовала только на физиологию.

Только теперь музыку заглушили стоны и крики. Кого-то зацепило рикошетом.

– Джошуа! – вскрикнула Сара. Она зажимала руками левое бедро Эшли. Сквозь пальцы ее сочилась кровь. – Он ранен!

Пилот с отстраненным мрачноватым интересом разглядывал рану.

– Вот дурость какая. – Он непонимающе сморгнул.

– Иона! – гаркнул Джошуа. – Медпакет!

Один из приставов снял пакет с пояса. Болью распорола штанину пилота остреньким ножичком из набора инструментов в своем левом запястье. Ее медная кираса была пробита, и из отверстия сочилась серо-зеленая жижа.

– Поосторожней там, – пробормотал Эшли. Когда рана обнажилась, Сара залепила ее пакетом.

– Пошли, – скомандовал Джошуа. – Болью, тащи Мелвина. Мы с Сарой берем Эшли. Иона, прикрой нас.

– Эй, погодите-ка! – воскликнул один из агентов. Джошуа распознал в нем громилу, сопровождавшего Паулину Уэбб. – До прихода полиции вы никуда не уйдете!

Записывать сцену начал бармен, успевший сообразить, какую финансовую выгоду сулит эта разборка. До конца дня и большую часть ночи запись успели распространить все новостные каналы. Перебранка шла между шестью вооруженными людьми с одной стороны и молодым звездолетчиком (опознанным позднее как сам «Лагранж» Калверт) и его командой – с другой. Капитан заявлял, что никто не остановит его, когда он, капитан, несет раненого друга в лазарет. Да и вообще, по какому праву? Между Калвертом и вооруженными людьми стояли четверо жутковато идентичных внушительных космоников. Последовала короткая пауза, потом оружие куда-то испарилось, и звездолетчики покинули бар, унося раненых с собой.

Ведущие долго и шумно спорили, могут ли шестеро вооруженных типов быть агентами инопланетных разведок. Вольные журналисты пытались найти хоть одного из них – безуспешно.

Полиция официально подтвердила, что оба застреленных агентами человека были одержимыми (хотя причины подобной уверенности не разглашались). Правящий совет Айякучо распространил заявление, в котором просил сохранять спокойствие. На первый план выходили планы поиска и опознания других одержимых, несомненно скрывающихся на астероиде. Всех граждан и постоянных жителей просили содействовать в поисках.

Паника никак не проявлялась внешне. Озлобленные толпы не собирались в биосферных пещерах и не штурмовали зал совета. Люди слишком боялись того, что может ожидать их за дверью. Остававшиеся еще открытыми фирмы и конторы спешно закрывались или переходили на работу в сети, лишь бы свести к минимуму личные контакты. Родители забирали детей из клубов. Аварийные службы переходили на режим повышенной готовности. В помощь полиции на поиски одержимых направили охранников крупных корпораций.

К концу дня совет выдал официальные разрешения на вылет нескольким звездолетам – большинство из них увозили советников, их семьи и ближайших помощников на всяческие конференции или переговоры с союзниками.

– И остановить их мы не можем, – пожаловалась Моника.

Она сидела в занятой эденистами конторе и попивала из кружки растворимый чай. Делать ей пока было нечего, и это ее донельзя огорчало. Все контакты королевского разведывательного агентства были задействованы. Никто не имел ни малейшего понятия, где находится Мзу, и почти никто даже не слышал о Вои, не говоря уже о группе подпольщиков, с которой девчонка могла быть связана.

Теперь обнаружить Мзу могли только эденисты, а Монике оставалось лишь надеяться, что им все же повезет.

– Ни на одном из звездолетов ее не было, – ответил Самуэль. – В этом мы уверены. Обе осевые камеры находятся под постоянным наблюдением, и не только нашим. Никто, чьи рост и вес отличаются от параметров Мзу менее чем на двадцать пять процентов, не прошел через космопорты без положительного опознания.

– Да-да, – раздраженно бросила Моника.

– Если мы не найдем ее за ближайшие четыре часа, нам придется покинуть Айякучо.

Она знала, что так и случится, но легче от этого не становилось.

– Настолько паршиво?

– Боюсь, что да. – Самуэль только что наблюдал глазами паука еще одно одержание в жилом секторе. Это была семья из пяти человек, добросовестно выполнявшая рекомендации сидеть дома и никого не впускать. Пока не прибыла полиция. Все трое офицеров были одержимыми. Семь минут спустя одержано было и семейство. – По нашим оценкам, одержано уже восемь процентов населения. Политика бесконтактной изоляции только помогает им распространяться. Они просто перехватили все полицейские силы.

– Ублюдки. Они бросаются на должностных лиц с тех пор, как Капоне использовал полицию и гражданских чиновников для захвата Новой Калифорнии.

– Хитроумный человек этот мистер Капоне.

– Полагаю, бить общую тревогу уже поздно?

– Скорее всего. Население почти лишено оружия, а то, что есть, – энергетическое и в нынешних обстоятельствах более чем бесполезно. Мы только добавим лишних страданий.

– И с тех пор, как началась эта идиотская рекламная кампания, нам никто уже не поверит.

– Именно.

– А что нам делать, если Мзу не уйдет?

– Смотря что случится здесь. Если одержимые выдернут Айякучо из нашей Вселенной, проблема решится сама, хотя и не лучшим образом. Если нет, мы можем установить постоянную блокаду космоястребами.

Моника скрипнула зубами, пытаясь скрыть отчаяние.

– Можно попытаться передать ей предупреждение, предложить взять ее на борт, что ли.

– Я уже подумывал об этом. В качестве крайней меры перед эвакуацией это, может быть, и сойдет.

– Отлично. Так что будем сидеть и молиться, чтобы она попалась пауку на глаза.

– У тебя есть альтернатива?

– Нет. У тебя, думаю, тоже.

– Вероятно. Хотя мне все равно интересно, чем занимались Джошуа Калверт со товарищи в том баре.

– Судя по всему, искали, с кем переспать.

– Нет. Калверт хитер. По-моему, он пытается разыскать Вои через ее друзей.

– Он не может знать, с кем она в дружбе. У него нет таких ресурсов. В нашем списке ее друзей три фамилии, а мы составляли его пять часов.

– Может быть… Но он уже внедрился в ее социальный слой, получив приглашение на вечеринку. А астероид-то тесен.

– Если Вои прячет Мзу, она не станет светиться.

– Верно. – Самуэль по-детски лукаво улыбнулся.

– Что смешного? – раздраженно поинтересовалась Моника.

– Ирония судьбы. Из надоедливого дилетанта Калверт превратился в наш единственный след.

По дороге в космопорт Эшли больше молчал. Джошуа подозревал, что нейросеть пилота слишком занята тем, что гасила болевой шок. Но Сара вроде бы не очень волновалась из-за раны Эшли и поглядывала на мониторы мед-пакета на его бедре.

Мелвин пытался как можно скорее протрезветь. Один из приставов подсунул ему медицинский нанопакет; ядерщик налепил его на шею на манер толстого воротника, и теперь пакет выцеживал остатки алкоголя из крови, поступающей в мозг.

Джошуа больше заботила жидкость, вытекавшая из отверстия в кирасе Болью. Медицинские нанопакеты для лечения космоников не подходили. Стандартными системами те не пользовались принципиально; каждый из них был уникален в своем роде и гордился этим. Капитан не был даже уверен, чего у нее больше под панцирем – биологических компонентов или механических.

– Как ты? – спросил он у нее.

– Пуля повредила одну из моих желез метаболического синтеза. Не критично.

– А у тебя есть… э-э… запасные?

– Нет. Это многократно дублированная функция. Выглядит страшнее, чем на самом деле.

– Только не говори, что кость не задета, – буркнул Эшли.

– Именно так.

Двери транспортного лифта открылись. Первыми в коридор выскользнули двое приставов, проверяя, не стоят ли за порогом одержимые.

– Джошуа… – окликнул один из них. Блочок противоэлектронной борьбы молчал. – Что?

– К тебе гости.

Тон пристава ничего ему не говорил, так что Джошуа оттолкнулся носками ботинок и поплыл вдоль коридора.

– Ох, Иисусе скорбящий!

В шлюзе его ждали миссис Натеги и двое ее вышибал из «Таяри, Усоро и Ванг», а с ними еще один мужчина. Команда вслед за Джошуа вылетела из лифта.

– Капитан Калверт! – с неприличной радостью воскликнула миссис Натеги.

– Что, отцепиться не можем? И что на сей раз? Штраф на миллион за разбрасывание мусора? Десять лет строгого режима за несдачу пустых бутылок? Каторга за пердеж в общественном месте?

– Юмор – прекрасный защитный механизм, капитан Калверт. Но для суда я бы советовала вам подготовить что-нибудь посущественнее.

– Я только что спас ваш астероид от захвата одержимыми. Сойдет?

– Я смотрела репортаж «Ньюс Галактик». Вы всю перестрелку лежали в позе «руки за голову». Капитан Калверт, вы вызваны в суд на предварительное слушание с целью установить законного владельца звездолета «Леди Макбет» в соответствии с иском, поданным моим клиентом.

Джошуа воззрился на нее, онемев от удивления.

– Владельца? – переспросила Сара. – Это корабль Джошуа и всегда таким был.

– Неверно, – отозвалась миссис Натеги. – Это корабль Маркуса Калверта. У меня есть полносенсная запись, в которой капитан Калверт подтверждает это лично.

– Он и не отрицал этого. Его отец мертв. «Леди Мак» перерегистрирована в бюро безопасности полетов. Тут не поспоришь.

– Еще как поспоришь. – Еще один мужчина неторопливо выплыл из-за спин мускулистых адвокатов.

– Ты! – воскликнула Сара.

– Я.

Джошуа уставился на него, и по спине его пробежал ощутимый холодок. Это угловатое, темнокожее лицо… «Господи, а я его знаю. Только вот откуда?»

– И кто ты, черт возьми, такой?

– Меня зовут Лайол. Лайол Калверт, если быть точным. Я твой старший брат.

Меньше всего Джошуа хотелось приводить этого… этого самозванца в капитанскую каюту. Это была каюта отца, черт возьми, хотя при последнем ремонте большая часть старой меблировки и личных вещей испарилась куда-то. Ничего более похожего на дом у Джошуа не было.

Но, чтобы удалить пулю, Эшли требовались инвазивные пакеты из лазарета «Леди Мак». А такую уникальную суку, как миссис Натеги, вооруженную самым настоящим ордером, остановить было непросто. И у Джошуа было задание. Так что пришлось возвращаться к истокам.

Первым, что спросил Джошуа, когда дверь каюты закрылась за ними, было:

– Ладно, засранец, сколько?

Лайол ответил не сразу. Взгляд его блуждал по каюте с выражением, близким к священному трепету.

– Вот я и здесь, – срывающимся голосом произнес он. – Тебе, наверное, это кажется странным, Джошуа. Мне тоже.

– Кончай херню нести. Сколько?

Лицо Лайола просветлело.

– Сколько за что?

– За то, чтобы забрать иск и унести ноги, само собой. Затея недурна, должен признать. В обычных обстоятельствах я бы позволил суду растерзать тебя на мелкие клочья, но сейчас меня время подгоняет. Мне не нужны лишние проблемы. Так что называй цену, но больше пятидесяти «кусков» не дам.

– Неплохая попытка, Джош. – Лайол улыбнулся и протянул свой кредитный диск Юпитерианского банка. По поверхности бежали зеленые цифры.

Увидав, какая сумма хранится в диске, Джошуа сморгнул. Восемьсот тысяч фьюзеодолларов.

– Не понимаю.

– Все просто. Я твой брат. Я имею право самое малое на половину корабля.

– Никогда. Ты жулик, умело пользующийся косметическими пакетами. Сейчас моя рожа известна, как лицо Джеззибеллы. Ты увидел шанс меня подловить и переправил свою морду.

– Это мое лицо. Оно было на мне с рождения, а родился я раньше тебя. Хочешь убедиться – поройся в моем досье.

– Такой хитрец, как ты, мог и подправить данные в банках памяти Айякучо. Домашнее задание ты выполнил, а денег, чтобы купить официальные коды доступа, у тебя хватает – сам показал.

– Да ну? А ты сам?

– Я?

– Да. Как ты получил корабль после смерти моего отца? И кстати – как он погиб? Он вообще умер или нет? Докажи, что ты Калверт. И что ты сын Маркуса.

– Я не получил корабль. Я его унаследовал. По воле отца. Завещание его хранится на Транквиллити. Во всеобщем доступе.

– Замечательно. Значит, доступные записи Транквиллити вне подозрений, а все, что хранится на Дорадосах, туда преступники записали. Очень удобно. На твоем месте я бы этого суду не говорил.

– Он мой отец! – рявкнул Джошуа.

– Мой тоже. И ты это знаешь.

– Я знаю, что ты самозванец.

– Если бы ты был настоящим Калвертом, ты бы понял.

– Что ты несешь?

– Интуиция. Что тебе подсказывает интуиция, Джош?

В первый раз в жизни Джошуа ощутил головокружение. Как будто стоишь на краю бездонной пропасти.

– А-а! – Лайол триумфально улыбнулся. – Наша милая семейная черта иногда так подводит. Я-то понял, что ты настоящий, с того момента, как посмотрел репортаж Келли Тиррел. И я понимаю, каково тебе приходится, Джошуа. Мне было не лучше. И этот дикий гнев, и нежелание верить собственным глазам. Мы не просто братья, мы почти близнецы.

– Вранье. Мы вообще из разных вселенных.

– Что тебя тревожит больше, Джош? Что я твой брат или что нет?

– Я скорее сдам «Леди Мак» в лом, чем отдам другому. Если бы у тебя была… интуиция, ты бы это знал.

– Тут я промахнулся – Лайол погладил противоперегрузонное ложе рядом с люком. В глазах его сияло предвкушение. – Вижу, для тебя этот корабль значит не меньше, чем для меня. Неудивительно – калвертовская тяга к странствиям в крови. Естественно, начав с разборки при адвокате, я не стал тебе ближе и роднее. Но я ждал стыковки этого корабля всю свою жизнь. Отец покинул Айякучо до того, как я родился. Для меня «Леди Макбет» всегда была моей. Она и мое наследство, Джош. Здесь не только твое место.

– Капитан на корабле может быть только один. А ты мальчик с астероида и ни черта не знаешь ни про пилотирование, ни про капитанство. Хотя это неважно, потому что управлять «Леди Мак» я тебе все равно не позволю.

– Не упирайся, Джош. Ты мой брат. Я не хочу от тебя отказываться. Мне хватило того шока, что я испытал, узнав о твоем существовании. Семейные свары – самый скверные. Так что давай не будем начинать. Подумай, что сказал бы отец, если бы его сыновья начали друг на друга кидаться.

– Ты-мне-не-родственник!

– Где останавливалась «Леди Макбет» в 2586 году, Джош? В каких портах?

Джошуа стиснул кулаки, программа боя в невесомости поспешно рассчитывала возможные траектории атаки. Он ненавидел этого самодовольного наглеца. Как здорово было бы стереть с его уродливой хари выражение многозначительного превосходства!

– Вот недостаток твоей белой кожи, Джош, – сразу заметно, когда ты краснеешь. Очень тебя выдает. А я, например, всегда выигрываю в покер.

Джошуа молча кипел.

– Так что, обсудим как разумные люди? – поинтересовался Лайол. – Я лично не хотел бы столкнуться с миссис Натеги в зале суда.

– Полагаю, Лай, твоя внезапная потребность раздобыть звездолет ну никак не связана с появлением на астероиде одержимых?

– Прекрасно! – Лайол восторженно захлопал в ладоши. – Ты самый настоящий Калверт. Видишь пояс – бей ниже.

– Именно. Так что, увидимся в суде через недельку? Как тебе такая идея?

– Ты правда готов оставить одержимым родного брата?

– Нет, если бы у меня был брат.

– Кажется, ты мне все-таки понравишься, Джош. Я было решил, что ты окажешься слабаком, тебе в конце концов легко пришлось. Но ты не слабак.

– Легко?!

– По сравнению со мной. Ты знал отца. Тебя ожидало большое наследство. Это и называется «легко».

– Это называется «жопа».

– Не веришь своей интуиции – простейший анализ ДНК покажет, в родстве ли мы. Думаю, твой лазарет сможет его провести.

Вот тут Джошуа оцепенел. Что-то глубоко тревожное и в то же время неуловимо близкое чувствовалось в этом незнакомце. «Господи, он ведь действительно на меня похож, и он знает об интуиции, и отец стер бортовой журнал за 2586 год. Это не так уж невозможно. Но „Леди Мак“ – моя. Я ни с кем ее не поделю».

Мгновение он смотрел на Лайола пустыми глазами, потом принял решение.

Команда вместе с миссис Натеги оставалась в рубке. В глаза друг другу никто старался не смотреть. Джошуа вылетел из капитанской каюты, развернулся в полете на девяносто градусов и шлепнул пятками по липучке.

– Сара. Отведи нашего гостя в лазарет. Возьми анализ крови, если придется – отравленным кинжалом, и проведи сравнение ДНК. – Он ткнул пальцем в миссис Натеги. – Не вы. Вы уматываете. Сейчас же.

Она ухитрилась проигнорировать его самым презрительным образом.

– Мистер Калверт, каковы будут ваши указания?

– Я же сказал! О…

– Спасибо вам большое за помощь, – с безупречной вежливостью отозвался Лайол. – Я свяжусь с вашим офисом, если решу продолжить судебный процесс против моего брата.

– Очень хорошо. «Таяри, Усоро и Ванг» будут рады вам помочь. Всегда приятно принудить рецидивиста осознать ответственность перед обществом.

Сара, с трудом сдерживая смех, погрозила пальцем нехорошо побагровевшему Джошуа.

– Дахиби, – процедил тот, – выведите даму, прошу вас.

– Есть, капитан! – Узловик гостеприимно указал на люк в полу и вылетел вслед за адвокатшей.

Лайол призывно улыбнулся Саре.

– Вы же не будете колоть меня кинжалом?

Та подмигнула.

– Зависит от обстоятельств.

– Только подумай, Джошуа, – заметил один из приставов, когда и они вышли, – теперь тебя двое.

Джошуа прожег биотехконструкта взглядом, исполнил идеальное сальто и рыбкой уплыл обратно в каюту.

– Спасибо большое, – мрачно пробормотал Эшли. – А за меня не беспокойтесь, я в порядке…

Мощностей программы-транквилизатора, которой пользовалась Алкад Мзу, не хватало, чтобы подавить клаустрофобию. В конце концов физику пришлось сдаться и запустить снотворную программу. Последней мыслью, с которой она провалилась в забытье, была: «Где я проснусь?»

Траектория схождения была сложной, что уменьшало шансы на успех операции. Но Алкад волновало даже не это. Выбраться с Айякучо незамеченными было куда сложнее.

На астероиде было два неподвижных космопорта, по одному на каждом полюсе. Больший использовали звездолеты и крупные межорбитальные суда, в то время как второй предназначался преимущественно для тяжелых грузовозов и танкеров, возивших свежую воду и жидкий кислород для биосферных пещер. Отсюда же отбывали пассажирские челноки, баржи и ремонтные зонды, сновавшие между Айякучо и его ожерельем промышленных станций.

И оба космопорта находились под пристальным наблюдением агентов. О том, чтобы пробраться незамеченными через осевые камеры и сесть на лифт, идущий до причала, нечего было и думать. Поэтому Вои решила переправиться с Алкад в грузовых контейнерах.

Лоди и еще один юнец по имени Эриба, назвавшийся специалистом по молекулярным структурам, переделали пару стандартных контейнеров со склада «Т'Опинггу», превратив их в гробы с необычайно пышной обивкой, куда с трудом мог втиснуться человек в скафандре. Оба юноши клялись, что защита не пропустит ни теплового, ни радиоизлучения. Любому сенсору контейнеры покажутся пустыми.

Конечно, та же защита не позволяла Алкад датавизировать о помощи, если что-нибудь пойдет не так, и никто не вскрыл бы ее контейнер. Она решила, что неплохо держалась перед ребятами до того момента, как ее законопатили в ящик. После этого она двадцать минут отходила под транквилизатором, прежде чем найти убежище в стране сна.

Буксир должен был оттащить контейнеры на одну из плавилен «Т'Опингту». Оттуда их переведут на межорбитальный корабль, летящий до Мапире.

Очнулась Алкад в невесомости. «По крайней мере с астероида мы убрались».

Потом ее нейросеть получила датавиз:

– Подождите, доктор, мы вскрываем контейнер.

Вибрация достигла ее через скафандр прежде, чем сенсорный воротник показал ей рассекающие тьму алые огненные линии. Крышка контейнера слетела, и перед Алкад Мзу возникла фигура в скафандре и с маневровым ранцем за плечами.

– Привет, доктор. Это я, Лоди. Получилось, мы выбрались.

– Где Вои? – датавизировала она.

– Я здесь, доктор. Мать Мария, какой кошмар. Вы в порядке?

– Да. Да, спасибо.

Помимо того, что Алкад испытала облегчение, она еще была до странного рада, что девчонка не пострадала.

Прежде чем Лоди выдернул ее из контейнера, она убедилась, что старый рюкзак надежно держится в ее перчатках. Пока юноша толкал ее перед собой, испуская широкие газовые струи из сопел ранца, Алкад отчетливо вспомнилось, как Черри Варне волокла ее на «Юдат». Тогда космос был ужасающе пуст, и даже сенсоры воротника с трудом различали точки звезд. Сейчас она находилась глубоко в пылевом диске Туньи. Вокруг бушевал алый буран. Звезды скрывала густая, по космическим меркам, мгла. Размер плывущих в пространстве частиц определить было на удивление трудно – пылинка в сантиметре от твоего носа или валун на расстоянии километра выглядели совершенно одинаково.

Впереди виднелся ожидающий их звездолет. Корпус его казался бордово-красным, намного темнее, чем отскакивающие от него пылинки, похожие на интерференционную рябь в пустом проекторе. Два терморадиатора были выдвинуты и походили на лопасти пропеллера в замедленной съемке – частицы пыли огибали их, завихряясь позади. Шлюзовая камера была открыта, и из нее исходил луч чистого белого света.

Алкад плыла вдоль него, наслаждаясь возвращением нормальных цветов. Они влетели в цилиндрическую камеру шлюза, по стенам которой в беспорядке были разбросаны крепежные петли, слепящие осветительные трубки, разъемы, решетки и какие-то дисплеи. Физику казалось, что мир вокруг нее становится с каждым мигом реальнее.

Люк затворился, и Алкад уцепилась за перекладину, чтобы не улететь под напором заполняющего камеру воздуха. Скафандр свернулся в шар, болтающийся на воротнике сзади, и звуковая буря захлестнула ее.

– Получилось! – ликовала Вои. – Я говорила, что мы вас вытащим!

– Верно. – Алкад оглядела их. Вои, Лоди, Эриба – они так ужасающе молоды, чтобы выходить в этот мир подлости, ненависти и смерти. На сияющих лицах было написано, что ребята с нетерпением ждут ее одобрения. – Должна вас поблагодарить. Вы отлично поработали.

Пока они со смехом благодарили ее, Алкад только качала головой. Что за нелепые времена?

Пять минут спустя Алкад Мзу уже переоделась в старый комбинезон, повесив рюкзачок на пояс, и следовала за Вои в салон верхней палубы «Текаса». Яхта была такая маленькая, что капсула жизнеобеспечения на ней была только одна, трехпалубная. Несмотря на тесноту, обстановка была изящно-компактная, предметы были подобраны друг к другу так ловко, что создавалась иллюзия простора.

Принц Ламберт лежал в глубоком кольцевом кресле, датавизируя непрерывный поток команд бортовому компьютеру. «Текас» был уже в пути, ускоряясь на одной двадцатой g и слегка меняя направление.

– Спасибо, что позволили воспользоваться вашим кораблем, – проговорила Алкад, когда их представили друг другу.

Он бросил на Вои невинный взгляд.

– Не за что, доктор. Это самое малое, чем я мог помочь национальной героине.

Алкад проигнорировала его сарказм, хотя ей стало интересно, что связывает его с Вои.

– Каково наше текущее положение? Вас преследовали?

– Нет. В этом я почти уверен. Я почти миллион километров двигался вне диска, прежде чем нырнуть внутрь. Ваш межорбитальник делал то же самое, но по другую сторону. Теоретически никто не должен догадаться, что мы встретились. Даже космоястребы не могут заглянуть внутрь диска, тем более за миллион километров – тут слишком много всякого барахла.

«Если только они не захотят по моему следу выйти на Алхимика», – подумала Мзу.

– А скрытый космоястреб на самом краю диска или даже внутри? – спросила она.

– Тогда нам хана, – ответил он. – Сенсоры у нас хорошие, но не военного уровня.

– Если бы нас преследовали, мы уже знали бы, – заметила Вои. – Они двинулись бы наперехват, как только мы встретились с яхтой.

– Полагаю, что так, – согласилась Алкад. – Когда мы выйдем из диска и сможем прыгнуть из системы?

– Еще сорок минут. С такими маневрами торопиться не стоит. Слишком тут много острых камушков. И так мне придется менять покрытие корпуса, пыль его до кремния проест. – Принц неуверенно улыбнулся Алкад. – Так мне скажут, куда мы летим?

– Мне требуется боевой корабль, вот и все.

– Понятно. Полагаю, это как-то связано с той работой, что вы выполняли перед геноцидом для гариссанского флота?

– Да.

– Тогда извините, но я покину вечеринку до того, как она кончится.

Алкад вспомнила о тех устройствах, что еще оставались в ее рюкзачке, и о том, насколько хрупкой стала ее призрачная безопасность.

– Никто вас ни к чему не принуждает.

– Рад слышать. – Принц Ламберт многозначительно глянул на Вои. – Для разнообразия.

– Куда приведет нас прыжок? – спросила Алкад.

– Нюван, – ответил он. – Сто тридцать световых лет, но я могу нацелиться на него, не тратя слишком много топлива. Вои сказала, что вам нужна планета с развитой военной промышленностью, где не станут задавать лишних вопросов.

Последний звездолет, имевший официальное разрешение, отбыл за полтора часа до того, как Джошуа покинул космопорт. Ремонтники и портовики разбежались по домам, к семьям, и питающие пуповины стали совершенно ненадежными.

В осевой камере болтались без дела трое агентов, беседовавших вполголоса. Больше там не было ни души. Джошуа игриво сделал им ручкой, проплывая мимо в компании троих приставов.

Одна из агентов нахмурилась.

– Вы туда возвращаетесь? – спросила она недоверчиво.

– Попробуйте отговорить меня от вечеринки.

Когда двери лифта закрывались за ним, Джошуа успел уловить отголоски разгоравшегося спора. Девчонки с голоморфных наклеек завели вокруг него свой монотонный распев.

– Если она так обеспокоена, что расспрашивает тебя вслух, значит, одержимые наступают, – проговорил пристав.

– Слушай, мы уже все обсудили. Я просто гляну, что там творится и не пришла ли Коле. Если нет, мы тут же возвращаемся.

– Было бы куда безопаснее, если бы я пошла одна.

– Не думаю. – Джошуа хотелось объяснить, но лифт, скорее всего, кишел наножучками. Он датавизировал сети приказ выделить ему канал связи с «Леди Мак».

– Да, Джошуа? – откликнулся Дахиби.

– Кое-кто здесь здорово трусит при слове «одержимые». Так что присмотри за внутренними системами астероида: транспорт, питание, воздух, сеть – все. Если где-то начнутся сбои, я должен об этом знать.

– Понял.

Джошуа покосился на неподвижно-бесстрастное лицо ближайшего пристава. Сейчас ему больше всего хотелось довериться Ионе, спросить ее мнения, обсудить… если кто и знал, как справляться с нежеланной родней, так это она. Но подсознательная неприязнь не позволила ему обратиться к приставам.

– И еще, Дахиби: вызови Лайола, скажи, чтобы тащил задницу на «Леди Мак» сейчас же. Выдели ему пассажирскую каюту в капсуле Ц. В рубку не пускай. Кодов доступа к бортовому компьютеру не давай. И не забудь проверить его на одержимость, когда явится.

– Есть, капитан. Будьте осторожны.

Датавиз не передавал оттенков эмоций, но Джошуа достаточно хорошо знал Дахиби, чтобы уловить насмешливое одобрение.

– Так ты признал его притязания? – спросила Иона.

– Его ДНК достаточно схожа с моей, – неохотно процедил Джошуа.

– Да, девяносто семь процентов совместимости – это почти в яблочко. Вполне обычно, что семьи звездолетчиков занимают несколько планетных систем.

– Спасибо, что напомнила.

– Если твой отец был немного похож на тебя, вполне вероятно, что Лайол не единственный твой брат.

– Господи!

– Я просто готовлю тебя к такой возможности. Репортаж Келли Тиррел на несколько порядков увеличил твою известность. Тебя могут отыскать и другие.

Джошуа скорчил ироническую гримасу.

– Вот это будет номер. Большой сбор Калвертов. Интересно, нас не окажется больше, чем Салдана?

– Очень сомневаюсь, если учесть и всех наших бастардов.

– И черных овец.

– Именно. Что ты намерен делать с Лайолом?

– Понятия не имею. Лапы на «Леди Мак» он не наложит, это определенно. Ты представляешь, чтобы мы обсуждали дальнейший курс на семейном совете? Это противоречит всему, что во мне заложено, да и старушка будет против.

– Он это, скорее всего, понимает. Полагаю, вы сумеете договориться. Он кажется мне умным парнем.

– Это называется «коварный».

– Вы друг на друга очень похожи.

Лифт привез их в общественный коридор в паре сотен метров от клуба «Конечная остановка», где проводился благотворительный концерт. Не все подчинились просьбе правящего совета оставаться дома. Молодежь заполняла коридор хохотом и криками. И у всех на лодыжках болтались алые платки.

На миг Джошуа ощутил себя выпавшим из собственного поколения. На нем лежала большая ответственность (и куча проблем), а эти стимулянты брели по нескончаемому кругу в пустом веселье, не понимая ничего в окружающем мире.

Пара человек тут же узнали самого «Лагранжа» Калверта и поинтересовались, каково было спасать детишек на Лалоне и правда ли, что в бар «КФ-Т» заходили одержимые. Парни были веселы, девчонки, судя по взглядам, доступны, и Джошуа немного оттаял. Все же барьер был не так уж прочен.

«Конечная остановка» походила на стык старых, заброшенных туннелей. В тупичках стояли на вечном приколе старые проходческие комбайны, выставив в зал изношенные конусы буров. К потолку приклеились устарелые механоиды, мертво болтая многосуставчатыми манипуляторами. Напитки подавали через огромную гусеницу тяжелого тягача.

В центре зала колыхалась фантастическая червоточина пяти метров толщиной, протянувшаяся между полом и потолком. Внутри нее бились невнятные, невидимые твари, когтившие искажающее поле в тщетных попытках вырваться; черная поверхность растягивалась и прогибалась, но не рвалась.

– Учитывая обстоятельства – просто бездна вкуса, – пробормотал Джошуа приставу.

Между двумя комбайнами установили сцену, окруженную проекторами достаточно мощными, чтобы осветить целый стадион.

Один из приставов отправился перекрыть аварийный выход, двое других маячили за спиной Джошуа.

Коле он нашел стоящей в толпе знакомых под одним из комбайнов. Волосы ее были перевиты серебряными и алыми ленточками, по временам выпрямлявшимися на миг, так что прическа расправлялась, точно павлиний хвост.