Текст книги "Алхимик"

Автор книги: Питер Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Это порошковое молоко… просто ужасно… но «Бендикс», вероятно, аргументирует свои поставки тем, что у детей из третьего мира высокий уровень смертности, уверена, они могут подогнать статистические данные о том, что порошковое молоко в самом деле спасает жизни.

– Именно это они и делают. Но остается тот факт, что компания никогда не подает в суд иски по поводу оскорблений чести и достоинства.

Монти пыталась понять, куда на самом деле клонит этот человек. Она без всякого интереса просмотрела меню. Может, его сообщение и соответствует истине, но для нее оно уж очень смахивает на воинственную риторику студентов, на паранойю типа «маленький человек против больших институций», которая была в ходу в студенческих кампусах в шестидесятых и семидесятых годах.

– Если вы так относитесь к «Бендикс Шер», – забросила она пробный шар, – почему вы на них работаете?

– В данный момент я не могу вам на это ответить, – сказал он.

– Вот как?

– Придет день, когда вы все поймете – я надеюсь.

Она улыбнулась:

– Вы весьма таинственны.

Он отреагировал на это замечание небрежным движением бровей и откинулся на спинку кресла.

– Расскажите мне побольше, что представлял собой Джейк Силс.

– Я очень мало знала его. Он был… мне так казалось… довольно самоуверенным. Явно не по меркам «Бендикса».

– То есть он мог кого-то раздражать?

– Уверена, что так и было. Он действовал мне на нервы – и на первых порах мне было с ним трудновато. Но затем я стала уважать его – он был профессионалом до мозга костей и очень, очень дотошным.

– Вы купились на предположение, что он пришел на работу пьяным?

– Мне его продал старший офицер полиции… у него не было оснований выдумывать…

– Силс был в сознании, когда вы подошли к нему?

– Да… но он нес какую-то невнятицу. – И вдруг она кое-что вспомнила. – Кого-нибудь в компании зовут Волком?

– Волком? Как зверя?

– Да.

– Вот уж не знаю. Но думаю, это можно легко выяснить. А в чем дело?

Она вспомнила тот жалкий сдавленный крик, который вырвался из раздавленных тающих губ Силса, крик, перешедший в стон. Волк. Воооолллккк.

Это воспоминание заставило ее содрогнуться.

– Он пытался что-то сказать мне. Волк.Это было единственное слово, которое он успел…

Американец, не скрывая острого интереса, прищурился:

– Просто волк?

– Да.

– Интересно, – не меняя выражения глаз, сказал он. – Очень интересно.

– Почему? – спросила она.

– Здесь делают чертовски хорошее спагетти, – пропустив мимо ушей ее вопрос, сказал он. – Стоит попробовать.

– Это какой-то человек, которого вы знаете?

– Вот уж не важно, – ответил он.

В первый раз с того момента, как она встретила его, Монти заметила, что Коннор Моллой смутился. Совершенно ясно, слово «волк» что-то значило для него, но, что бы под ним ни крылось, он явно не собирался ей это объяснять.

43

Лондон. Четверг, 17 ноября 1994 года

Коннор оказался в здании Бендикс за несколько минут до семи. Он пришел за час до официального начала работы, когда еще стояла темнота. Открыв дверцу машины, он в поисках БМВ-купе Чарли Роули обежал взглядом почти пустую автостоянку, ярко, как теннисный корт, залитую светом, и с облегчением убедился, что его нет.

Он торопливо миновал холл, вставил свою карточку в прорезь турникета, кивнул охраннику – тому, у которого была копна седых волос и который выглядел больным, – и направился к лифтам. Через несколько секунд он уже выходил на двадцатом этаже в приемную группы патентов и соглашений. Мрачный охранник с лицом боксера и короткой стрижкой молча проверил его удостоверение, после чего Коннор пустил в ход карточку-пропуск и толкнул дверь.

Его встретил ровный глухой гул, и в дальнем конце коридора он увидел филиппинку-уборщицу, которая пылесосила зеленое ковровое покрытие. Это было политикой компании: в отделе уборки работало минимальное количество людей, понимающих английский, и все – неграмотные. Обычно с целью промышленного шпионажа использовали именно уборщиц.

Миновав женщину, он повернул направо и прошел мимо ряда стендов объявлений, которые, если не считать правил внутреннего распорядка, ни о чем не информировали; все, сто́ящее внимания, пересылалось по электронной почте. Он прошел еще несколько ярдов мимо своего кабинета, остановился у обиталища Чарли Роули, несколько большего по размерам, и посмотрел сквозь дверное окошко. В комнате стоял сумрак, на столе не было ничего. Ясно, что Роули еще не появлялся. «Хорошо, – подумал Коннор. – Просто отлично!»

При помощи карточки-пропуска он открыл дверь своего кабинета, и, когда вошел, свет зажегся автоматически. В чисто убранном помещении пахло мастикой для полов. Он повесил свои пальто и пиджак, открыл металлический шкафчик и приступил к первой задаче дня – вытащить пачки документов, которые он принес предыдущим вечером, и разложить их – часть на полу, а часть на столе. Естественно, следующей задачей было включить компьютерный терминал, вывести нужную «картинку» и прочесть почту, но сегодня он сознательно оставил аппаратуру в покое. Вместо этого он открыл папку с надписью «Документация по случаям острого псориаза» и начал читать одну из семи статей об идентификации генов этого заболевания, вышедшую из-под пера доктора Баннермана.

В половине восьмого он услышал шаги по коридору и выглянул в окошко. Мимо, ни на что не обращая внимания, прошел человек в очках. Как ему рассказал Роули, это был англичанин, патентовед, который работал в кабинете рядом с торговым автоматом; пару раз при встрече они обменивались поклонами, но никогда не разговаривали. Коннор вернулся к чтению.

Минут через двадцать его оторвал от этого занятия гулкий голос Чарли, который кого-то встретил в коридоре, но он заставил себя усидеть на месте. Через мгновение в дверном проеме возник Роули с толстой папкой под мышкой.

– Доброе утро, мистер Моллой, как вы себя сегодня чувствуете? – спросил он с интонацией хирурга, делающего утренний обход.

– Чувствую себя отлично. А как вы?

– То же самое. Лучше и быть не может. – Несмотря на бодрый голос, Роули, как обычно, выглядел едва ли не полумертвым, словно почти всю ночь гулял напропалую. На бледном лице выделялись налитые кровью глаза. – Как прошел переезд?

– Нормально. Вам стоило заглянуть – обмыли бы.

– Успею. – Роули поковырял мизинцем в ухе. – А что, если я в этот уик-энд приглашу вас на природу?

– Угу.

– Не против иметь дело с навозом? Совсем забыл – нам еще надо заняться малярными работами.

– Без проблем.

– Отлично. – Роули смерил взглядом кучи документов. – Справляешься? Может, нужна помощь?

– Кое-какая мелочь. – Коннор встал и, обойдя стол, приблизился к Чарли. – У меня какая-то проблема с терминалом – не работает. Я позвонил в ремонтный отдел, но когда еще они кого-то пришлют… А я жду появления срочного послания – не против, если я быстренько просмотрю свою почту на вашем экране?

Роули зевнул.

– Лучше этим заняться немедля – я собираюсь все утро сидеть за компьютером. Дело только в терминале – сама сеть не полетела?

– Нет. Это моя техника чего-то глючит.

– Случается порой. Год назад меня тоже накрыло.

Коннор прошел с ним по коридору. Подождав, пока коллега воспользуется карточкой-пропуском, вошел вслед за ним и тут же уселся за рабочий стол Роули и слева от него, так что мог без помех наблюдать за клавиатурой.

Сев за стол, Роули включил компьютер. На экране появилась команда: «ВВЕДИТЕ ИМЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ».

Коннор внимательно наблюдал за экраном, пока Роули одним пальцем выстукивал: «chrowley».

Появилась новая команда: «ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ».

Как и в большинстве систем, сам пароль, пока его печатали, не появлялся на экране, чтобы его никто случайно или намеренно не прочитал. Теперь Коннор глядел не на экран, а на клавиатуру. Ему повезло, что Роули печатал только двумя пальцами, а сейчас у него в ходу вообще был только один.

Он фиксировал каждый удар по клавишам, над которыми сейчас трудился Роули: «lu*1*u/».

Коннор повторил про себя эту последовательность, стараясь запечатлеть ее в памяти. Это был хороший пароль – простой, и его было трудно расколоть. За основу Роули взял имя своей подружки. Но букву «л» в середине он заменил цифрой «1», окруженную с обеих сторон звездочками, и на всякий случай поставил в конце косую скобку. Ни один хакер, использующий программу прокачки имен, дат или словарей, не сможет на скорую руку расколоть этот пароль.

На экране возник текст: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЭЛЕКТРОННУЮ СЛУЖБУ „БЕНДИКС ШЕР“. УРОВЕНЬ АВТОРИЗАЦИИ – 3. ВОЙДИТЕ В НЕОБХОДИМЫЙ ВАМ РАЗДЕЛ».

В системе «Бендикса» было пять уровней авторизации, что не так давно растолковал ему Роули. Первый уровень был зарезервирован исключительно для членов Главного совета. Второй уровень – для старшего менеджмента. Третий уровень – для младшего. Четвертый уровень, который был уровнем Коннора, и пятый уровень были весьма ограничены. Коннор мог отсылать и получать электронную почту плюс имел доступ онлайн в библиотеку исследований корпорации, в набор данных о ее патентах, а также выход в Интернет – но очень мало сверх этого. Пятый уровень существовал исключительно для службы безопасности, которая занималась проверкой личного состава.

Роули напечатал: «РЕГИСТР ПОЧТОВЫХ ЯЩИКОВ».

На экране возникли слова: «КАКОЙ ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК ВЫ ХОТИТЕ ОТКРЫТЬ?»

Он напечатал: «К. Моллой».

На экране появилось: «ПРОСТИТЕ, НО ПРАВО ДОСТУПА К ЭТОМУ ПОЧТОВОМУ ЯЩИКУ ИМЕЕТ ТОЛЬКО МИСТЕР МОЛЛОЙ. ПОПРОСИТЕ МИСТЕРА МОЛЛОЯ ВВЕСТИ СВОЙ ПАРОЛЬ».

Встав, Роули предложил Коннору занять его место.

– Мистер Моллой, надевайте мои башмаки.

Сев, Коннор напечатал свой пароль: «stea

Тут же открылся его почтовый ящик, в котором уже ждало двадцать три послания.

– Пойду возьму себе кофе, – сказал Роули. – Ты хочешь?

– Конечно… черный, без сахара. Спасибо. Я займу у тебя не больше пары минут.

– Без вопросов.

Когда Роули удалился, Коннор быстро записал его пароль на задней обложке своего рабочего дневника, а затем пробежал перечень входящих в своем почтовом ящике. Пара писем была от самого Роули, который договаривался о встречах, одно от Монтаны Баннерман и несколько от отца, с вопросами. И еще одно, которое, как он понимал, придется расшифровывать, – от матери. Его он прочитает попозже.

Вернулся Роули и снова принялся зевать.

– Прошлым вечером был в чертовски хорошем клубе. Надо отвести тебя туда. Классно колотит по башке.

– В самом деле? – спросил Коннор, стараясь скрыть отсутствие энтузиазма. Он никогда не был поклонником клубной жизни.

– Они делают коктейль, который просто сшибает с ног. Ярко-пурпурный. Абсолютный убийца.

– А что в нем намешано?

Роули защемил переносицу, а затем с видом заговорщика подмигнул:

– Ну… в общем-то не знаю, сам я его не пил.

Коннор непонимающе уставился на него, но тут его осенило: правила компании запрещали потребление алкоголя меньше чем за двадцать четыре часа перед появлением на работе.

– Ну да, конечно.

– О'кей, все кончено… ты получил, что тебе было надо?

– Да, спасибо. Ценю твою помощь. – Коннор встал, уступая место Роули.

– Что ж, давай посмотрим, что нам сулит день. Некая маленькая птичка нашептала мне, что сегодня может быть большой шум.

44

Коннор посвятил работе все время ланча, сделав лишь десятиминутный перерыв, когда покинул здание Бендикс, чтобы позвонить из уличного таксофона. В три часа он сообщил Чарли Роули, что должен уйти пораньше, потому что ждет доставки мебели в его новую квартиру.

Он поехал из Лондона на юг, выехал на кольцевую дорогу М-25, затем снова повернул на юг, выбрался на трассу М-23 и мимо аэропорта Гатуик направился к побережью. Стоял хороший день, но по мере того, как машина спускалась в глубокий провал меж холмов Саут-Даунс, свет стремительно меркнул, а небо обретало цвет темно-синего металла. Он включил фары и обеспечил приборную панель ярко-оранжевым освещением, машину он вел быстро и аккуратно, то и дело поглядывая на часы.

В двадцать минут пятого он добрался до предместья Брайтона и повернул во двор перед пабом. В салоне машины было полутемно, и ему пришлось прищуриться, листая страницы компьютерного журнала, лежащего на пассажирском сиденье. Наконец он добрался до нужного ему раздела и нашел название компании, которую искал, и схему маршрута к ней, которую записал на полях. Он проверил его и проехал через центр города, направляясь к морю.

Примерно минут через десять он миновал лес минаретов с куполами, что высились справа от него: это был Королевский павильон, массивное экстравагантное идиотское строение, которое Георг IV возвел для своей любовницы. Это был его главный опознавательный знак, и теперь он начал искать адрес, который предполагал увидеть слева от себя. После светофора он увидел этот номер, нарисованный на колонне элегантной террасы времен Регентства. «24». На окне первого этажа красовалась большая вывеска «Интернет-павильон».

Он проехал мимо, следуя по направлению, полученному им на автостоянке. Режущий холодный ветер обдувал его, когда он возвращался к набережной, мимо ярко освещенного мола, крепко сжимая в руках свой лэптоп «Эппл-Мак», сожалея о том, что не взял перчатки. Повернув за угол, он поднялся по ступенькам дома с номером 24 и позвонил в домофон.

Раздался резкий щелчок, и, когда он толкнул дверь, она открылась; он прошел по узкому коридору и поднялся по лестничному пролету. На верхней площадке его встретила теплая улыбка элегантной молодой женщины двадцати с небольшим лет.

– Меня зовут Боб Фрост… я звонил днем.

– Да-да, из Кентербери? Вы спокойно добрались до нас?

– Вы дали безошибочные указания.

– Проходите. Чай или кофе?

– Кофе, будьте любезны, черный, без сахара. – Он проследовал за ней через длинную комнату, которая выглядела как Контрольная Миссия в Хьюстоне, и через офис, заставленный столами с компьютерными терминалами, за которыми с лихорадочной одержимостью трудились лысый мужчина, юноша с собранными в хвост волосами и еще какой-то человек со свирепым выражением лица и зажатой в зубах сигаретой. Клубки проводов, подобно спагетти-мутантам, вились между столами и уходили к распределительным коробкам, стоящим на полу. Треск клавиш и помаргивание индикаторов смешивались с писком, звоном и шипением соединений через модемы.

Коннору показали на стул, втиснутый между столом и грудой «Желтых страниц Интернета», и сказали, что через минуту им кто-нибудь займется. Усевшись, он стал рассматривать какие-то оранжевые графики на стене напротив, а еще через несколько секунд к нему подошел высокий худой мужчина с длинными, преждевременно поседевшими волосами, в зеленом пиджаке поверх черной футболки и с серьгой в виде замысловатого типографского значка в мочке левого уха, при этом в самых обыкновенных банальных очках.

– Мистер Фрост? Я Энди Холиер. Чем могу быть вам полезен?

Весь облик этого человека говорил, что он «техно» с головы до ног, но манера его поведения была деловой и приятной.

– Мне нужен адрес электронной почты.

– Без проблем. – Он посмотрел на компьютер, который был при Конноре. – Для «Мака»?

– Ага.

– Это 540-й?

– Да, 540-й. Цветной.

– Мы берем первоначальный взнос в семнадцать фунтов семьдесят пенсов, затем месячная плата не больше четырнадцати фунтов семидесяти пенсов – никаких дополнительных взносов. Мы составляем руководства и пишем программы. Вам будет предоставлен отчет за электронную почту и за полный доступ к Интернету.

– И я могу получить его уже сегодня?

– Мы можем ввести вас в систему уже сегодня к концу дня, а вечером переслать по почте весь ваш пакет.

– Я… э-э-э… возможно ли, чтобы я взял его с собой?

Энди Холиер посмотрел на часы:

– Я думаю, что, если вы зайдете между шестью и половиной седьмого, все будет в порядке.

– Прекрасно.

Молодая женщина, которая привела его сюда, принесла кофе. Энди Холиер повернулся к ней:

– Этот джентльмен хочет открыть счет, Тони. Можешь ли ты обговорить с ним все детали? Он хочет все оформить уже сегодня вечером, так что он вернется после шести.

– Конечно. – Она провела Коннора в тот угол комнаты, где было чуть потише, усадила его рядом со своим столом и дала заполнить стандартную форму. Он положил свой лэптоп на свободное место на столе, туда же поставил чашку кофе и изучил бланк.

Он вписал свое вымышленное имя и такой же выдуманный адрес в Кентербери и помедлил, прикидывая, как лучше расплачиваться – чеком или кредитной карточкой.

– Я бы хотел наличными… вас это устраивает?

– Никаких проблем.

Он расплатился за шесть месяцев авансом, и она написала расписку.

– Вы выбрали имя, на которое хотите зарегистрировать свой почтовый ящик? – спросила она.

– Да, – со смущенной усмешкой ответил он.

Она вручила ему бланк, в который он вписал слово «eumenides», [19]19
  Эвмениды – богини мщения (гр).


[Закрыть]и повернул бланк так, чтобы она могла прочесть его. Бросив взгляд, она напечатала слово на терминале; лицо ее было совершенно бесстрастным, так что нельзя было понять, говорит ли оно ей о чем-нибудь или нет.

– Значит, адрес вашей электронной почты будет читаться вот так: [email protected]. Ясно?

– Да, отлично.

– О'кей, – радостно сказала она. – Если вы заскочите сразу же после шести, для вас все уже будет готово.

– У вас есть какое-нибудь руководство, которое я мог бы изучить на досуге?

Нагнувшись, она извлекла таковое из-под стола и протянула ему со словами:

– Вы можете подождать и здесь, но если, выйдя, вы сразу же повернете направо, то найдете пару кафе, так, я думаю, вам будет удобнее.

Коннор посмотрел на часы. Всего четверть шестого. Поблагодарив ее, он вышел.

Свет в окнах коттеджа означал одно из двух: то ли Алисы сегодня не было, то ли строгая записка, которую Монти оставила своей уборщице, все же возымела действие, думала она, в непроглядной тьме выруливая на дорожку к дому. До сих пор она неуклонно проигрывала это сражение, ежедневно пытаясь уговорить Алису оставлять свет, уходя. Такими зимними ночами, убеждала она, куда веселее возвращаться в дом, который не погружен в полную темноту. Кроме того, Монти думала, что кошкам приятнее обитать при свете, хотя не была в этом убеждена.

Лучи фар ее «эм-джи» скользнули по амбару, на мгновение высветив обшивку из гофрированных металлических листов, часть которых полоскалась на ветру; амбар, снова превратившись в смутный силуэт, исчез из вида. Монти не нравилась еще одна вещь по возвращении домой – проезжать в темноте мимо амбара, который непонятно, по какой причине, всегда пугал ее.

Она повернула на асфальтовую площадку перед гаражом, вылезла, ежась от внезапного порыва холодного ветра, подняла дверь гаража и завела внутрь машину. Взяв папку с бумагами, над которыми она хотела поработать после ужина, Монти опустила дверь гаража, поднялась к входной двери и вставила ключ в гнездо замка.

Сегодня вечером она была немного подавлена. Вчера, во время ланча с Коннором Моллоем, все было так хорошо, пока она не упомянула, как Силс крикнул что-то, напоминающее слово «волк», после чего Коннор, казалось, потерял всякий интерес к ней и ушел в себя.

Она знала, он сам рассказал ей, что занят переездом на новую квартиру, и все же надеялась, что сегодня он позвонит или свяжется с ней по электронной почте, но так и не дождалась. Отец был в Беркшире, и во время ланча она поднялась в кафе в надежде встретить американца, но его там не было. Пару раз она испытывала искушение под каким-то предлогом позвонить ему, но преодолевала его. Она знала, что не должна расслабляться.

Когда она вошла, два кота, как обычно, кинулись к ней.

– Крик! Уотсон! Привет, ребята, как вы тут? – Она встала на колени и погладила обоих. И в это время зазвонил телефон.

Коннор Моллой? Рванувшись на кухню, она схватила трубку.

– Да, алло, – бросила она, переводя дыхание.

– Э-э-э… мисс Баннерман?

Это был смутно знакомый женский голос; Монти уловила уэльский акцент, но не могла определить, кому он принадлежит. Женщина говорила вежливо, но чувствовалось, что она очень расстроена.

– Говорите, – с легкой настороженностью сказала Монти. Она была разочарована, что звонит не американец… хотя вспомнила, что не давала ему домашнего номера.

Наступила пауза.

– Мисс Баннерман… простите, что беспокою вас… это жена Уолтера.

– Да… да, конечно. Здравствуйте, миссис Хоггин, как поживаете?

Наступила еще более длинная пауза.

– Я подумала, что вы, может, захотите узнать… потому что просили Уолтера что-то сделать для вас, и вы… и вы, наверно, ждали его. – У нее стал затухать голос. – Дело в том, что сегодня на работе у него случился сердечный приступ. Они… – Хрипнув, у нее окончательно пропал голос, и Монти в жутком молчании ждала, чувствуя, как от ужаса сводит желудок. – Они… они сказали, что пытались оживить его, но, когда «скорая помощь» доставила его в больницу, он был уже мертв.